РЕВОЛЮЦИОННАЯ ГРОЗА НАД РОССИЕЙ 8 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 53Следующая ⇒

Приехав туда после Воронежского съезда землевольцев, Плеханов быстро наладил связи с киевским революционным подпольем, стал посещать местную библиотеку, много читал, обдумывал планы на будущее. В августе 1879 г. «Земля и воля» распалась на две самостоятельные организации — «Народную волю» (здесь объединились «политики») и «Черный передел». Так назвали свои кружки «деревенщики», решившие продолжать традиции «Земли и воли». Расстались по-товарищески: партийную кассу и оборудование типографии поделили поровну. В состав «Черного передела»

вошли такие известные землевольцы, как М. Р. Попов, Г. Н. Преображенский, вернувшиеся из-за границы В. И. Засулич, Л. Г. Дейч, Я. В. Стефанович, П. Б. Аксельрод, а также Н. В. Васильев, В. Н. Игнатов, Н. П. Щедрин, О. Е. Николаев и др. Идейным руководителем новой организации стал Плеханов. По вызову товарищей он срочно выехал в Петербург. Через некоторое время Р. М. Боград получила в Киеве письмо, где муж сообщал ей, что дело налаживается и он остается в столице. Вскоре туда выехала и она сама.

В Петербурге прежде всего встал вопрос о том, где жить. Полиция разыскивала Плеханова повсюду: в студенческих квартирах, в домах видных либералов и даже в салонах аристократических дам. Располагая довольно значительной информацией о революционной народнической организации, III Отделение тем не менее далеко не всегда разбиралось в оттенках революционных взглядов и тактических платформ и почему-то считало Плеханова инициатором террористических актов. В случае ареста ему грозила как минимум каторга. Поэтому он очень опасался, что жизнь на семейной квартире будет источником постоянной опасности для его жены, ради которой он готов был терпеть разлуку, скитания по конспиративным явкам, бытовую неустроенность, нужду. Роза, наоборот, считала, что если они будут жить вместе, то Плеханов больше времени сможет проводить дома и тем самым будет реже подвергаться опасности ареста. Кроме того, он будет лучше питаться и получит нормальные условия для работы и отдыха. В конце концов Роза одержала свою первую маленькую победу, и было решено попробовать прописаться вполне официально, использовав фальшивые паспорта.

Они были изготовлены на имя воронежского дворянина Александра Севериновича Семашко и его жены Марии Валентиновны, т. е. сводной сестры Плеханова и ее мужа. Расчет при этом был очень прост: в случае ареста полиция прежде всего будет наводить справки, есть ли в Воронежской губернии дворяне Семашко, причем на время сбора этой информации задержанных выпустят на свободу, что позволит им уничтожить компрометирующие документы или даже скрыться. Но документы не вызвали никаких подозрений, и новоиспеченные «супруги Семашко» поселились в центре Петербурга, в районе людного Владимирского проспекта, в маленьком двухэтажном домике в Графском переулке. Хозяйки квартиры, добродушные сестры-немки из Риги сдали жильцам две чистенькие, недурно обставленные комнаты, имевшие отдельный выход во двор.

Роза ожидала ребенка и перестала посещать медицинские курсы. В целях конспирации среди знакомых студентов распространили слух, что ее сослали в Сибирь. Плеханов же так изменил свою внешность (он остриг бороду и усы), что стал совершенно неузнаваем. Вдобавок он прекратил посещать рабочие районы и библиотеку,

целыми днями сидел дома, много читал и писал для готовившегося к печати первого номера нового печатного органа «Черный передел». Лишь по вечерам Георгий уходил на конспиративные квартиры, чтобы повидать товарищей и отнести им написанные материалы.

Как вспоминала позже жена Плеханова, этот короткий период его жизни был одним из наиболее плодотворных и интенсивных ¹. Прежде всего нужно было поставить на ноги «Черный передел». Плехановым был написан манифест этой группы, в котором крестьянам предлагалось собирать сходы и посылать ходоков к наследнику престола со следующими просьбами: 1. переделить между крестьянами поровну и без всякого выкупа все казенные и помещичьи земли, луга и леса; 2. предоставить народу право свободно и беспошлинно заниматься любыми промыслами, включая соляной, рыбный, горный и т. п.; 3. уменьшить подати и повинности и простить недоимки; 4. ликвидировать должности урядников, становых, исправников; 5. упразднить паспорта; 6. сократить сроки военной службы и контингента новобранцев; 7. ввести волостное, уездное и губернское самоуправление через выборных от всего «мира». В случае отказа царских властей удовлетворить эти просьбы крестьянам рекомендовалось не платить податей, отказываться от военной службы и присяги на верность царю, а если на них пойдут силой, — «стоять дружно» ².

Чернопередельцы считали, что нужно продолжать работу в деревне и среди рабочих, которая, по их мнению, должна была принести гораздо больше пользы, чем революционный террор. Но помимо террора были и другие формы политической борьбы, отрицать значение которых, как это делали бакунисты, считавшие, что конституция и демократические свободы сами по себе ничего не дадут простому народу, было довольно наивно. Как известно, народовольцы снимали эту неувязку ссылкой на то, что в России социальный и политический перевороты неизбежно должны слиться и потому неотделимы друг от друга. Трудно было парировать и другой довод народовольцев в пользу необходимости политической борьбы, состоявший в том, что самоустранение от нее революционеров будет лишь на руку буржуазии, которая постарается обеспечить свои права за счет крестьян, рабочих и трудовой интеллигенции. Вот почему в упоминавшемся выше манифесте «Черного передела» чисто политические вопросы занимали уже далеко не последнее место, а весь документ приобретал ярко выраженный антиправительственный, а значит, политический характер. Да и сама власть

¹См.: Плеханова P. M. Наша жизнь до эмиграции // Группа «Освобождение труда». М. -Л., 1928. Сб. 6. С. 93-94.

²Литературное наследие Г. В. Плеханова. Сб. 1. С. 392.

не делала большого различия между революционерами-террористами и членами «Черного передела», в чем Плеханов и его товарищи, находившиеся на нелегальном положении, могли убедиться на собственном горьком опыте.

Большие сомнения стали закрадываться в душу Плеханова и при чтении научной литературы, посвященной крестьянской общине. Он много размышлял над книгой земского статистика В. И. Орлова об общинном владении землей в Московском уезде и над работой крупного русского историка и социолога М. М. Ковалевского «Общинное землевладение: причины, ход и последствия его развития». Содержавшиеся здесь данные о разложении крестьянской общины и о появлении в ней социального неравенства подрывали самые основы народнических взглядов. Р. М. Плеханова вспоминала: «Мне живо помнится, какое глубокое впечатление произвела на него (Плеханова. — С. Т. ) в ту знаменательную зиму книга статистика Орлова «Общинное владение в Московском уезде». Это серьезное исследование, которое беспощадно било по той основе, на которой строили революционные народники все будущее народного счастья, вызвало драматический момент в жизни Плеханова. Не соглашаться с этими цифрами нельзя было. Эту книгу мы читали вместе, останавливались на каждом факте. Я помню страстные комментарии Плеханова по поводу этих фактов, которые он не оспоривал, но был горячо убежден, что горю можно еще Помочь массовым революционным взрывом — «черным переделом», который спасет общину от разложения. В это чтение Георгий Валентинович вкладывал все существо свое; казалось, что вопрос о том, быть или не быть общине, разлагается она или нет, являлся для него вопросом жизни или смерти. По-моему, начало поворота в политическом и социалистическом миросозерцании, еще мало, быть может, сознаваемого самим Георгием Валентиновичем, надо отнести к этому первому удару, который был нанесен революционным верованиям Плеханова книгой скромного статистика Орлова» ¹.

В начале 1880 г. в журнале «Русское богатство» была напечатана статья Плеханова «Поземельная община и ее будущее», знакомство с которой показывает, что, несмотря на все сомнения, он еще стойко держался в то время за свои народнические взгляды. Плеханов парировал доводы «антиобщинников» тем, что решающую роль в процессе разложения общины играют внешние, а не внутренние факторы (государственные налоги, грабеж со стороны ростовщиков и т. п.), действие которых еще может быть нейтрализовано благодаря крестьянской революции.

Не могло не настораживать Плеханова и то, что лучшие представители революционной молодежи шли в то время не к чернопередельцам, а к народовольцам. О многом заставил задуматься его и

¹ Группа «Освобождение труда». Сб. 6. С. 94.

уход в террор такого выдающегося рабочего вожака, как Степан Халтурин. Во время одной из встреч с Плехановым он сказал, что решил воспользоваться предоставившейся ему возможностью поступить на работу столяром в Зимний дворец, чтобы убить царя. Халтурин попросил Плеханова свести его с народовольцами: он хотел действовать от имени революционной организации, а, кроме того, ему нужны были взрывчатка и помощь в разработке плана этого дерзкого террористического акта.

В душе Плеханова бушевала настоящая буря: он восхищался смелостью своего друга-рабочего, его готовностью к самопожертвованию и вместе с тем понимал, что Степан неизбежно погибнет, не принеся рабочему движению той пользы, которую мог бы принести. Однако отговорить Халтурина от этого шага Плеханову не удалось, и он связал его с народовольцем Александром Квятковским. Взрыв в Зимнем дворце в феврале 1880 г. не дал желаемого результата: Александр II остался жив. Погибли же 11 и получили ранения 56 гвардейцев, охранявших царя. Тем не менее Халтурин пошел позже на новый террористический акт, приняв участие в убийстве военного прокурора Стрельникова, и в 1882 г. был казнен.

В дни сомнений и тревожных раздумий Плеханов находил поддержку и опору в своих товарищах по «Черному переделу». «Из его рассказов я знала, — вспоминала Р. М. Боград, — что дух группы вновь объединившихся товарищей был бодрый — чувствовались сплоченность и гармония. Работа шла дружно, без диссонансов» ¹. Особенно сблизился в тот период Плеханов с Верой Ивановной Засулич и Осипом Васильевичем Аптекманом.

Вера Ивановна Засулич была на семь лет старше Плеханова. Жизнь ее складывалась очень нелегко: бедность, трудное, неласковое детство в семье родственниц матери, учеба в московском пансионе, работа писцом в серпуховском мировом суде, а затем переплетчицей в одной из петербургских мастерских. Принадлежность Засулич к дворянскому сословию была чисто номинальной. Уже с 17 лет Вера считала себя социалисткой. В конце 60-х годов она стала преподавать бесплатно в воскресной школе для рабочих, познакомилась с Сергеем Нечаевым, была арестована, около 4 лет провела в тюрьмах и в ссылке. С 1875 г. Засулич жила сначала под надзором полиции, а потом на нелегальном положении на Украине. В Киеве она стала членом народнического кружка «Южные бунтари». В 1877 г. Засулич перебралась в Петербург и стала работать в подпольной «Вольной русской типографии». После покушения на Трепова и оправдания судом присяжных она, опасаясь повторного ареста, уехала на несколько месяцев в Швейцарию, а по возвращении оттуда в 1879 г. вступила в «Черный передел».

¹ Группа «Освобождение труда». Сб. 6. С. 95.

Скромнейшая из скромных, непритязательная в быту, застенчивая, Вера Засулич таила в себе огромную нравственную силу, верность революционному братству, готовность к самопожертвованию, незаурядную смелость, врожденное чувство справедливости. Плеханов ценил ее острый ум, широту интересов, несомненные литературные способности, умение разбираться в людях. Р. М. Плеханова вспоминала, с каким восторгом отзывался всегда ее муж об этой хрупкой, внешне неприметной женщине. Их многолетняя, трогательная дружба, о которой мы не раз еще будем говорить на страницах этой книги, оставила яркий след и в судьбе Плеханова, и в судьбе Засулич.

Осип Аптекман был одногодком Засулич. Он родился в богатой еврейской семье на юге Украины, закончил гимназию и в 1870 г. поступил на медицинский факультет Харьковского университета. Здесь Аптекман примкнул к революционному движению. Уже на следующий год он переехал в Петербург, поступил в Медико-хирургическую академию, затем принял участие в «хождении в народ». Где только не побывал он в бурные 70-е годы: лечил мужиков в Псковской и Пензенской губерниях, затем перебрался в Саратовскую, а весной 1879 г. был вызван «Землей и волей» в Петербург. После раскола землевольцев Аптекман вошел в «Черный передел» и стал вместе с Плехановым редактировать его печатный орган.

По свидетельству своих товарищей, Аптекман был яркой, увлекающейся натурой, человеком нежной, «вибрирующей», как выразилась однажды Р. М. Плеханова, души. Он часто менял свои идейные увлечения, сохраняя при этом полную искренность и горячий энтузиазм. Среди друзей Осипа Аптекмана прозвали «неистовым Виссарионом», ибо в его натуре было действительно немало общего с Белинским. Раскол «Земли и воли» привел Аптекмана в полное отчаяние, и он даже покушался на самоубийство. В Плеханова Осип был просто влюблен, и их дружба стала одной из самых ярких страниц его жизни.

Затворничество Плеханова в Графском переулке создавало значительные трудности в его литературно-публицистической работе, поскольку ему остро нехватало новейшей литературы по социально-экономическим, философским и историческим вопросам. «Так писать нельзя! — жаловался он жене. — Надо учиться... Если бы мне хоть годика два поработать на свободе, в большом культурном центре! Наша революционная литература невежественна потому, что статьи пишутся наспех людьми без достаточного образования; между тем надо поставить революционную литературу на большую высоту, чтобы общество не имело права относиться к ней сверху вниз! Тогда только наша литература будет иметь влияние» ¹.

¹ Группа «Освобождение труда». Сб. 6. С. 101.

Несмотря на все эти трудности, к январю 1880 г. первый номер «Черного передела» был готов. Правда, почти весь тираж был захвачен полицией, и осенью, когда Плеханов уже находился в эмиграции, было решено напечатать его в Женеве заново. Трудно сказать, какое впечатление производили плехановские статьи из «Черного передела» на товарищей по организации, но, перечитывая их сегодня и сравнивая с его предыдущими литературными произведениями, испытываешь такое чувство, будто прямо на глазах совершается великое таинство рождения нового публицистического таланта — настолько сильно и ярко они написаны.

В общем и целом Плеханов еще выступает в «Черном переделе» с позиций бакунизма. Вся история России, пишет он, — это история борьбы двух полярно противоположных начал человеческого общежития — народно-общинного и государственно-индивидуалистического. Основными принципами первого являются коллективизм, мирская взаимопомощь и товарищеская солидарность, второго — насилие, принуждение и эксплуатация. Боевой девиз революционеров-народников «Земля и воля!», фактически взятый ими у самого народа, как бы аккумулировал в себе вековое стремление крестьянства к свободе общинного самоуправления и землепользования, признание равного права всех тружеников на землю, принцип свободного соединения общин в более крупные территориальные единицы. В противовес этому государство то и дело насильственно вторгается в жизнь народа, уродует и безжалостно кромсает живую ткань его обычаев, попирает исконные права. Формы этого насилия, продолжает Плеханов, могут быть самыми различными — от насильственного спаивания народа до не менее насильственного введения в русской деревне культуры картофеля, но суть политики царского правительства от этого не меняется.

Выход из сложившейся ситуации видится Плеханову в коренной ломке всех существующих общественно-экономических отношений и прежде всего в аграрной революции. Обосновывая свой основной тезис, он пишет: «Так как экономические отношения в обществе признаются нами основанием всех остальных, коренною причиной не только всех явлений политической жизни, но и умственного и нравственного склада его членов, то радикализм прежде всего должен стать, по нашему мнению, радикализмом экономическим». При этом Плеханов отсылает читателей к более ранней своей статье «Закон экономического развития общества и задачи социализма в России», как бы подчеркивая этим верность старым, землевольческим принципам ¹.

Кратчайший путь к осуществлению аграрной революции в России он видит в уничтожении государства и всех его структур, ибо

¹ Плеханов Г. В. Соч. Т. I. С. 114.

именно они держат народ в кабале. «Толкая народ в активную борьбу с государством, воспитывая в нем самодеятельность и активность, организуя его для борьбы, пользуясь каждым мелким случаем для возбуждения народного неудовольствия.., социально-революционная партия должна довести народ от пассивного ожидания «черного передела», долженствующего свершиться сверху, до активных требований «земли и воли», предъявляемых снизу», — так формулирует Плеханов задачи организации «Черный передел» ¹.

Между тем в ноябре 1879 г. народовольцы предприняли новое покушение на царя. За Александром II шла настоящая охота: поезд, на котором он возвращался из Крыма, ждали бомбы на 14-й версте под Одессой, затем в Александровске и, наконец, под Москвой. К операции были подключены лучшие силы «Народной воли» — Михаил Фроленко и Татьяна Лебедева, Андрей Желябов, Софья Перовская, Лев Гартман, Николай Морозов. Чего стоило одно только устройство подкопа под полотно железной дороги возле Рогожско-Симоновской заставы при подъезде к Москве: работали сменами, от полутора до трех часов каждая, продвигаясь за день всего на 1, 5 — 2 метра. Опасаясь обвала, некоторые революционеры брали с собой яд, чтобы в критической ситуации разом покончить счеты с жизнью. Легко представить себе, что чувствовали народовольцы, когда узнали, что вместо царского поезда они взорвали другой, где находилась свита Александра II.

После ноябрьского покушения началась новая полоса репрессий. В этой обстановке в руководящей группе «Черного передела» был поставлен вопрос о временном выезде Плеханова, Засулич, Дейча и Стефановича за границу. Сначала мысль о том, чтобы хотя бы на время покинуть Петербург, казалась Плеханову чудовищной. Прекрасно отдавая себе отчет в реальности нависшей над ним угрозы, он тем не менее считал отъезд за границу изменой революционному делу. Мучило и сознание какой-то невольной вины перед товарищами-народовольцами, делавшими теперь ставку на новое покушение на Александра II прямо в Зимнем дворце (над этим, как уже говорилось выше, работал Степан Халтурин), и опасение, что после его отъезда еще не окрепшая чернопередельческая организация может развалиться, и боязнь потерять на чужбине всякую почву под ногами и превратиться в «лишнего» человека.

Дата добавления: 2021-06-02; просмотров: 52; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!