Bernfeld S., 1935: Uber die Einteilung der Triebe, in: Imago, Wien, 21 (1935), p. 30 страница
социальной жизни. Даже для развития чувства жадности в ту эпоху не было никаких оснований: ведь производство и потребление оставались всегда на определенном уровне*.
Можно ли сказать, что факты о жизни первобытных охотников
земледельцев бесспорно доказывают, что в те времена еще полностью отсутствовали такие страсти, как жадность и зависть? Что желание нажиться за чужой счет — это исключительный продукт цивилизации? Я считаю, что для такого обобщенного вывода у нас нет достаточно доказательных эмпирических данных. Да и на уровне теоретических рассуждений вряд ли такое заключение было бы корректным, ибо даже самые благоприятные условия социальной жизни не исключают полно стью возможность проявления вышеназванных дурных черт характера на индивидуальном уровне. Однако существует очень большая разница между культурами: в одних системах общественные структуры сами по себе способствуют формированию в людях зависти, жадности и желания жить за чужой счет, а в других эти черты встречают осуждение. В первых системах эти черты становятся частью структуры ’’социального харак тера*”, это типичный синдром, встречающийся у большинства населе ния, а в другом типе общества речь идет об индивидуальных отклонени ях от нормы, которые вряд ли имеют шанс на влияние. Вероятность этой гипотезы возрастает в результате анализа последней стадии истории человечества, период развития городов дает возможность иллюстриро-
|
|
|
|
|
|
‘ Попутно хотелось бы напомнить, что во многих высокоразвитых обществах (например, в феодальном средневековье) члены одной и той же профессиональной группы (например, ремесленники) хотели только удержаться на общем уровне жизни группы, а вовсе не стремились к прибыли, даже если и сознавали, что вышестоящие классы живут в большей роскоши. Им нравилась их жизнь, она их удовлетворяла, и они не ставили цели увеличить свое потребление. То же самое можно сказать и о крестьянах. Причиной крестьянских восстаний XVI в. было не то, что крестьяне стремились к увеличению потребления, а то, что они хотели жить в условиях, не унижающих их человеческое достоинство.
|
|
142
вать возникновение таких человеческих страстей, которые вряд ли мож но встретить в цивилизациях нового времени, и потому многие делают вывод о том, что эти страсти являются свойством человеческой натуры.
Революция городов*
Новый тип общества сложился в 3—4-м тысячелетии до н. э.; его блистательную характеристику мы находим у Мэмфорда, я хочу ее процитировать:
На базе комплекса раннего неолита возник новый тип социальной организации. Она больше не была разделена на маленькие единицы по стране, а представляла собой некую целостность; эта организация не была более ’’демократической”, т. е. она опиралась не на доверительные отношения соседей, обшие обычаи и взаимопонимание. Это была авто ритарная система, с центральной властью и подчинением большинства правящему меньшинству. Это общество не довольствовалось некоторой ограниченной территорией, а энергично осуществляло ’’передел границ”
целью распространения своего господства на другие земли, захвата источников сырья, порабощения людей и получения дани. Эта новая культура не служила делу продолжения жизни, а лишь способствовала внедрению коллективных форм труда. Правители этого общества, приме няя новые методы и средства принуждения, около 3 тыс. лет до н. э. создали невиданную военную и индустриальную машину власти, ор ганизованность которой не имеет себе равных по сей день (198, 1967, с. 164; нем.: с. 194).
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 95; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!