New York: Holt, Rinehart and Winston. 3 страница
истине, необходимо отметить некоторые отрицатель-
| Миссия Зигмунда Фрейда | 11 |
ные элементы: отсутствие эмоционального тепла, привязанностей, любви и наслаждения жизнью. Это может звучать как неожиданное утверждение приме нительно к человеку, который открыл «принцип удо вольствия» и считался поборником сексуальных на слаждений, однако факты говорят о таких качествах Фрейда достаточно ясно, чтобы не осталось никаких сомнений. Позднее я приведу некоторые доказатель ства этих заключений; здесь достаточно сказать, что, учитывая дарования Фрейда, культурный климат, спе цифически европейские, австрийские и еврейские элементы его окружения, молодой человек с его жа ждой славы и признания, лишенный радостей жизни, должен был искать приключений в сфере знания, если хотел осуществить желание всей своей жизни. Могли существовать и другие обстоятельства, объясняющие эту сторону личности Фрейда. Он был очень неуве ренным в себе человеком, легко пугался, чувствовал себя преследуемым, преданным; поэтому, как и сле довало ожидать, он испытывал огромное стремление
|
|
|
|
|
|
надежности. Фрейду, учитывая его характер, любовь этого принести не могла; единственную надежную опору ему давало знание, и он должен был завоевать мир интеллектуально, если хотел избавиться от сомне ний и чувства неполноценности.
|
|
|
Джонс, рассматривая страсть Фрейда к истине как «глубочайший и сильнейший мотив в его натуре, тот, который двигал его к пионерным открытиям», пред лагает объяснение, соответствующее ортодоксальной психоаналитической теории. В соответствии с ней Джонс указывает, что стремление к знанию «вскорм лено мощными мотивами, проистекающими из дет ского любопытства к первичным фактам жизни» [7; Vol. 2; 433] (рождению и тому, что к нему привело). На мой взгляд, в таком заключении допущена огор чительная путаница: между любопытством и верой
|
|
|
12 Эрих Фромм
разум. Ранняя и сильная сексуальная любознатель ность может быть обнаружена у людей с выраженным личностным любопытством, однако представляется, что между этим фактором и страстной жаждой исти ны связь незначительна. Другой фактор, упоминаемый Джонсом, также не намного более убедителен. Свод ный брат Фрейда Филип был шутником, и «Фрейд подозревал его в связи со своей матерью; он со сле зами умолял его не сделать мать снова беременной. Можно ли верить в то, что такой человек, который, очевидно, знал все секреты, скажет правду? Судьба странно пошутила бы, если бы этот незначительный человечек — говорят, он кончил тем, что стал разнос чиком, — одним фактом своего существования высек счастливую искру, зажегшую в будущем Фрейде ре шимость доверять только себе одному и подавлять стремление доверять другим больше, чем себе, и тем самым сделать имя Фрейда бессмертным» [7; Vol. 2; 434]. Действительно, странная шутка судьбы, если бы Джонс был прав. Но не является ли это чрезмерным упрощением — объяснять «искру», зажегшуюся во Фрейде, существованием недостойного сводного бра та и его сомнительными шуточками?
Говоря о страсти Фрейда к истине и разуму, не обходимо упомянуть (хотя это будет обсуждаться ниже, когда мы дойдем до более полного рассмотрения ха рактера Фрейда), что для него разум ограничивался понятием «мысль». Чувства и эмоции per se были для него иррациональны и тем самым уступали мысли. Философы века Просвещения в целом разделяли это осуждение чувства и эмоции. Мысль была для них единственным способом достичь прогресса, а разум проявлялся лишь в мысли. В отличие от Спинозы, они не видели, что аффекты, как и мысль, могут быть и ра циональными, и иррациональными и что полное раз витие человека требует рациональной эволюции того
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 44; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!