VI. Принудительная реорганизация по решению суда
6.1. Обычно реорганизация рассматривается как институт, направленный сугубо на обслуживание интересов участников юридического лица: они сами принимают решение о реорганизации, сами определяют ее форму и условия осуществления. При этом интересы прочих лиц, связанных имущественными отношениями с реорганизуемым юридическим лицом (работников, кредиторов, государства как получателя налогов), не имеют принципиального значения: им, как правило, предоставляются гарантии защиты интересов в виде компенсационных механизмов, но обычно они не могут эффективно определять содержание решения участников о реорганизации, а тем более блокировать его или иным образом участвовать в голосовании. Другое дело - реорганизация принудительная: здесь воля участников юридического лица не просто игнорируется, решение о реорганизации принимается судом вопреки их интересам. Несмотря на то, что действующее гражданское законодательство допускает принудительную реорганизацию лишь как средство, скорее, из арсенала антимонопольного законодательства (согласно п. 2 ст. 57 ГК РФ она возможна лишь в форме выделения или разделения, и то лишь в случаях, предусмотренных специальным законом <118>), та же логика игнорирования интересов участников и принудительного деления корпорации для достижения других, благотворных целей, очевидно, могла бы применяться к разрешению дедлоков.
|
|
|
--------------------------------
<118> Основания для принудительной реорганизации в ГК РФ напрямую не называются, там даже нет примерных критериев, указывающих на то, в каких именно ситуациях возможна принудительная реорганизация. ГК РФ лишь дает ссылку на специальный закон, где могут быть описаны такие случаи. В свою очередь, единственным законом, в котором в настоящее время описаны такие ситуации, оказывается антимонопольный закон (ст. 38 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции").
Так, если участники корпорации находятся в дедлоке, то почему бы в качестве механизма его разрешения не использовать разделение или выделение, ведь такая реорганизация приведет к следующему:
1) прежде конфликтовавшие участники единого юридического лица будут "разведены по разным углам", каждый получит свою корпорацию <119> (или корпорацию, в которой будет сосредоточена группа участников с одинаковыми интересами);
--------------------------------
<119> Интересно, что за почти 20 лет существования в ГК РФ норм о принудительной реорганизации в практике не было ни одного сколько-нибудь крупного примера, когда монополист был принудительно реорганизован в форме разделения и выделения по требованию антимонопольного органа. Помимо причин организационного и политического свойства, из-за которых этот инструмент непопулярен, возможно, одно из объяснений состоит в том, что эта норма в принципе неэффективна в борьбе с монополистом: если юридическое лицо - монополист контролируется одним (мажоритарным) участником или в нем есть несколько участников, но их интересы однородны и состоят в том, чтобы максимизировать прибыль, извлекаемую из монопольного положения, то сложно понять, что дает в таком случае разделение или выделение. Если те же участники будут контролировать правопреемников, а еще хуже - одно и то же лицо, то в чем практический смысл подобной принудительной реорганизации? Более простым и эффективным средством в таком случае для антимонопольного органа является выдача предписания монополисту, обязывающего продать определенную часть бизнеса стороннему лицу. Прямо противоположная ситуация наблюдается при дедлоке: поскольку тут по определению есть как минимум две группы участников, интересы которых находятся в жестком противостоянии, разделение или выделение вполне отвечает экономической логике отношений между ними. Таким образом, как в антимонопольном, так и в корпоративном праве необходимой предпосылкой принудительной реорганизации в форме разделения или выделения является дивергенция интересов участников корпорации, без нее применение подобных реорганизаций не имеет практического смысла.
|
|
|
|
|
|
2) большинство обязательств ранее существовавшей корпорации будет сохранено, т.е. никто из контрагентов до того единой корпорации не утратит того, что имел прежде, поскольку все обязательства перейдут к новым юридическим лицам в порядке правопреемства, а возможное ухудшение кредитного качества контрагентов может быть скорректировано за счет возложения солидарной ответственности на все корпорации-должники, созданные в результате реорганизации;
3) хотя после такой реорганизации прежняя корпорация формально прекратит существование (при разделении) или будет существенно модифицирована с имущественной точки зрения (при выделении из нее одного или нескольких юридических лиц), все же ее бизнес в большинстве случаев сохранится, пусть и в разделенном виде, что выгодно отличает реорганизацию от обычной ликвидации, где нет ни правопреемства, ни сохранения бизнеса как такового, а лишь распределение остаточной стоимости; плюс в данном случае отношения с кредиторами могут быть продолжены, а потому не происходит досрочного обязательного удовлетворения всех их требований.
|
|
|
Соответственно, данный механизм разрешения дедлока, будучи довольно гибкой конструкцией, может рассматриваться как одно из базовых решений для ситуаций 1 - 4, 5.2, т.е. для абсолютного большинства дедлоков.
6.2. Благодаря своим достоинствам принудительная реорганизация выглядит наиболее оптимальным средством разрешения дедлоков. Возможно, ее и стоит избрать генеральным инструментом для этой цели. Однако средство это выглядит слишком уж привлекательным: где тут подвох? Очевидно, что с экономической точки зрения основная проблема, связанная с применимостью подобного института для целей разрешения дедлоков, - это информационная асимметрия и сложность пропорционального разделения активов из-за разной утилитарности составляющих бизнеса для разных участников непубличной корпорации.
Как и в описанной выше ситуации с выкупом доли одного участника другим под надзором суда, лицо, обладающее большей информацией о реальной стоимости бизнеса непубличной корпорации, а также заключенных в нем перспективах на будущее, будет использовать эти сведения в своих целях. Более информированное лицо, инсайдер, естественно, будет стремиться получить часть бизнеса реорганизуемого юридического лица, внешне сравнимую по стоимости с тем, что получат иные участники, но реально она может оказаться несоизмеримо большей. Иные участники при этом будут полагать, что разделение pro rata в таком случае несправедливо, и будут требовать либо независимой оценки стоимости бизнеса корпорации, либо включения в расчет при разделении некоторых повышающих коэффициентов в их пользу. Чем более сложен бизнес корпорации, чем ниже делимость входящих в него отдельных активов и чем больше число участников, тем выше будет число споров по поводу оценки такого бизнеса и возможных вариантов его раздела. Суд в таком случае оказывается финальным арбитром, который должен будет дать свое суждение по ситуации, не имеющей каких-либо аналогов на рынке, - ему в очередной раз будет вменяться не столько вопрос права, сколько вопрос коммерческой целесообразности.
Проблема информационной асимметрии усложняется также различной полезностью (утилитарностью), придаваемой каждым из участников различным активам, а также факту продолжения бизнеса, а не его разделу или прекращения и распродажи активов по частям. Несмотря на то, что вроде бы все участвуют в коммерческой корпорации ради извлечения прибыли, на деле понимание того, что такое прибыль, может существенно разниться: одному нужен небольшой доход от работы на корпорацию сегодня, другому - огромные прибыли от продажи доли в будущем, а третьему интересен, скажем, лишь патент, который такая корпорация может получить через некоторое время.
Соответственно, разные участники при разделе имущества в ходе реорганизации могут иметь разные предпочтения по поводу получения того или иного актива и отражения его на части передаточного акта, относящегося к создаваемому в результате реорганизации юридическому лицу. Чем более интересен конкретный актив для участника, тем больший вес должен ему придаваться при разделе имущества (а не приниматься во внимание его балансовая стоимость), однако опять-таки неясно, кто будет проводить подобное "взвешивание", тем более что предпочтения вообще не поддаются интерперсональному сравнению. Судья в таком случае мало чем может помочь, насколько бы он искушенным ни был. Проблема еще более усложняется, когда речь заходит о передаче не активов, а части обязательств, причитающихся на долю активов: обязательства в порядке универсального правопреемства также будут делиться сообразно получаемым активам, а там необходимость оценки стоимости долгов и их соразмерности получаемым активам лишь усугубляет картину.
Таким образом, принудительная реорганизация в форме разделения как средство разрешения дедлока, столь привлекательная на первый взгляд в теории, при более детальном рассмотрении показывает проблемы, которые, возможно, намного проще решаются в иных механизмах. Для того чтобы она была эффективным средством разрешения дедлока, в нее необходимо инкорпорировать вспомогательные инструменты, позволяющие преодолевать или хотя бы минимизировать информационную асимметрию и проявлять истинные предпочтения участников корпорации по поводу стоимости бизнеса корпорации и отдельных составляющих его имущественных элементов. Однако даже если такие вспомогательные инструменты будут внедрены в соответствующий юридический механизм, данный институт будет субоптимальным в сравнении с механизмом выкупа доли одним участником у другого под надзором суда, поскольку там аналогичные проблемы решаются без трансформации юридического лица (а значит, не затрагиваются интересы третьих лиц), а потому принудительная реорганизация всегда должна быть второй по счету опцией, если по тем или иным причинам невозможен указанный выкуп.
6.3. Исходя из экономической логики рассматриваемого института очевидно, что его основные юридические проблемы заключаются в возложении на суд задач, которые он объективно не в состоянии решить (дать финальное суждение по сугубо коммерческим вопросам), поэтому юридические построения в данном случае должны быть направлены на то, чтобы максимально разгрузить суд и перенести этот вопрос на участников дедлока или третье лицо, обладающее специальными профессиональными познаниями (оценщиков, прочих экспертов). Для этих целей в законодательстве и судебной практике следует предусмотреть ряд процедур.
Во-первых, необходима обязательная оценка стоимости бизнеса корпорации, а также, возможно, отдельных его составляющих, конечно, если сторонами дедлока не достигнуто досудебное (или уже в суде) соглашение по такому вопросу. Во-вторых, суд выбирает форму реорганизации (разделение или выделение) с учетом мнения сторон, однако разница между этими формами в данном случае не так принципиальна, как то, каким образом будет делиться имущество реорганизуемой корпорации. По общему правилу это делается сообразно долям участников в уставном капитале, однако что именно из активов и пассивов будет приходиться на каждую такую долю - это главный вопрос для суда. В-третьих, суду можно предоставить на выбор две опции: проект передаточного акта с описанием статической и динамической составляющих (п. 1 ст. 59 ГК РФ) готовит специально назначенный судом арбитражный управляющий (абз. 2 п. 2 ст. 57 ГК РФ), после чего он утверждается судом, либо каждая из сторон представляет суду проекты передаточного акта, после чего суд дает им возможность согласовать приемлемый для всех сторон вариант, а при недостижении согласия вообще или по отдельным позициям суд принимает решение самостоятельно. В-четвертых, в судебной практике должны быть выработаны ориентиры по вопросу о том, насколько широкий люфт в таком случае допускается между стоимостью передаваемых активов и причитающихся обязательств. Соразмерность активов и переходящих при таких формах реорганизации долгов не первый год является одной из ключевых проблем для добровольных реорганизаций в форме разделения и выделения <120>, здесь же она еще более усложняется за счет элемента принудительности самой реорганизации: возможно, расхождение между стоимостью активов и долгов в размере 10 - 50% можно признать разумно допустимым в такого рода делах. В-пятых, в процессуальном законодательстве необходимо отразить особенности рассмотрения таких дел, чтобы синхронизировать процесс подготовки и последующего раздела активов с обеспечением прав и законных интересов кредиторов реорганизуемой корпорации (обеспечением или досрочным исполнением обязательств, возможно, возложением солидарной ответственности на всех правопреемников - юридических лиц) и скорректировать передаточный баланс от момента начала раздела имущества до реального исполнения обязательств перед кредиторами. При этом суду должно быть предоставлено дискретное полномочие по наложению солидарной ответственности на правопреемников, даже если передаточный акт позволяет проследить правопреемство, а суд тем не менее полагает такую меру необходимой для целей защиты прав и законных интересов кредиторов.
--------------------------------
<120> Подробнее см.: Степанов Д.И. Правопреемство при реорганизации в форме выделения // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8. С. 94 - 107.
6.4. Обозначенные выше юридические проблемы в общем составляют дорожную карту возможных изменений законодательства и судебной практики, если российский правопорядок желает иметь этот механизм в арсенале средств разрешения дедлоков.
В законодательстве для этих целей необходимо:
1) предусмотреть специальным образом в законе (ГК РФ и/или Законах об АО и об ООО) применение принудительной реорганизации как средства разрешения дедлоков по решению суда на основании обращения одного из участников корпорации;
2) установить минимальный порог в виде доли в уставном капитале непубличной корпорации, при наличии которой участник вправе ставить такой вопрос (например, минимум 10 - 25%);
3) отразить в процессуальном законодательстве описанные выше особенности рассмотрения дел, вытекающих из такой категории корпоративных споров;
4) детализировать статус арбитражного управляющего в подобных делах, порядок его назначения и основания для оспаривания его действий;
5) синхронизировать процессуальное законодательство с корпоративным в части защиты прав и законных интересов кредиторов принудительно реорганизуемого юридического лица при указанных формах реорганизации, детализировать основания наложения на правопреемников солидарной ответственности по решению суда.
В судебной практике необходимо:
1) разработать критерии соразмерности стоимости передаваемых в порядке такой реорганизации активов долгам, допуская разумные отступления от точного совпадения их величин;
2) формализовать критерии, когда подобный механизм является более желательным в сравнении с прочими вариантами разрешения дедлоков (учет имущественного положения участников корпорации для целей возможного выкупа долей: отсутствие средств на выкуп доли может указывать на приоритетность реорганизации, когда реорганизация имеет приоритет перед ликвидацией, и т.д.);
3) разграничить перечень определений суда, подлежащих обжалованию, и детализировать особенности отражения такого обжалования на ходе (движении) основного процесса по принудительной реорганизации.
С учетом объема необходимых изменений в законодательстве и судебной практике, особенно в части выработки критериев соразмерности передаваемых долгов, что явно не просто, сложности, связанные с практической имплементацией данного механизма в российское право, можно оценить как 2 из 3.
Дата добавления: 2021-04-05; просмотров: 67; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!