Об искусственном воззрении на право 2 страница
Стр. 11
(professio) составлял исключительно местное явление и не был известен вне Италии. Иного рода выбор допускался, напр., у Бургундов. В каждом отдельном случае Бургунд, совершая завещание, мог выбирать между бургундским и римским правом.—Professiones в Италии встречаются до 1388 г., наиболее часто в X и XI столетиях.
II. Влияние духовенства и церковного суда.
§ 5. Как видно из предыдущего, два обстоятельства содействовали тому, что практическое действие римского права продолжалось после падения западной римской империи: Германцы V оставили в неприкосновенности систему отношений, основанную на начале частной собственности, и сами вошли в эти отношения; Германцы предоставили Римлянам разбираться в их гражданских тяжбах—по римскому праву, в Италии же одно время (§§ 2 и 3) сами Германцы были подчинены этому праву.—Теперь следует указать ещё на одно важное обстоятельство. Рядом с Римлянами по происхождению существовал другой класс лиц, которые были заинтересованы в сохранении римского права. Это — духовенство. Составленное частью из Римлян, частью из Германцев, получивших (единственное в то время) римское образование, духовенство тяготело вообще к римским учреждениям, как остатку древней культуры, элемент которой составляло оно само. В лице христианской церкви древний мир оставил варварам сильнейшую часть своего умственного и нравственного богатства, основанного на мировоззрении, которое значительно превышало их умственный уровень. В варварских обществах церковь образовала самостоятельное, резко отделённое от других, общество,—как бы особую нацию, стоявшую много выше над прочими нациями. Римское право было единственным правом, подходившим к воззрениям и нуждам духовенства; это последнее тем крепче держалось за него, что находило в нём опору для своих привилегий, (напр., приобрести что либо от церкви давностью дозволялось лишь в усиленные сроки: сорок и сто лет). С самого начала и повсеместно
|
|
|
стр. 12
в германских государствах было признано, что церковь, в качестве учреждения римского, живёт по римскому праву. По этому праву разбирались частные отношения как отдельных клириков, так и церковных корпораций и учреждений,—монастырей и проч. За исключением нескольких случаев, известных от времени до XI века и принадлежащих Ломбардии,—случаев, в которых отдельные духовные лица и монастыри предпочитали разбираться по лангобардскому праву,— вышеизложенный порядок существовал без нарушений, и следы его сохранились как в виде общих признаний его в законодательных памятниках, так и в многочисленных документах (в сочинениях и письмах духовных лиц, в судебных актах, в протоколах церковных соборов) и в церковных юридических сборниках, содержащих различные решения по римскому праву и ссылки на него. Таков, напр., сборник, составленный в IX в. в Италии (lex romana canonice compta), содержащий в себе многие заимствования из Юстинианова кодекса по вопросам гражданского права (Маассен).
|
|
|
Наравне с духовенством определилось юридическое положение лиц, которые состояли под непосредственным покровительством церкви (personae miserabiles): нищих, вдов, сирот, позднее—крестоносцев. Кроме того церковь обладала могущественным средством для того, чтобы свои (римские) юридические воззрения проводить в светском миру. Такое средство представлял церковный суд[4].
Ещё в ранние времена христианства у верующих вошло в обычай обращаться, взамен светского суда, к третейскому
Стр. 13.
разбирательству епископа, для разрешения тяжб, которые возникали между ними. Когда при Константине В. последовало официальное признание христианства государственною властью, третейский суд епископа по гражданским делам должен был получить официальное же признание; по видимому, по этому предмету Константином В. были изданы два закона, открывавшие епископскому суду широкий путь для конкуренции. с светским судом, но ограниченные постановлениями последующих императоров (Суворов). После падения западной римской империи на Западе в период до Каролингов третейский суд епископа вышел из употребления; но за то повсюду,—во Франции, Германии и Италии, возникла постепенно обязательная для мирян юрисдикция церкви. Два рода дел, легли в её основу: во первых—дела брачные, во вторых— дела о завещаниях. Заботясь о церковном освящении браков церковь сделала их предметом своего ведения; она не нарушила германского порядка, в котором помолвке (Verlobung, sponsalia) принадлежало более серьёзное значение, нежели в римском праве: помолвка составляла и по германским обычаям, и по каноническому праву первый акт вступления в самый брак (Зом). В похищении невесты церковь видела препятствие к заключению брака и боролась также с последними остатками многоженства. Церковь препятствовала бракам близких родственников по крови (когнатов) и тем вообще содействовала укреплению системы родства по крови; церковь преследовала далее разводы и внесла в варварский мир идею нерасторжимости брака. С воззрениями и интересами церкви согласовалось обеспечение личной (свободное вступление в брак) и имущественной (свобода завещания) самостоятельности женщины. Церковь вообще познакомила варварский мир с порядком наследования по завещанию и покровительствовала завещаниям непосредственно в своих интересах: завещания составлялись в пользу церкви и её учреждений, и церковь приняла на себя и хранение завещаний и заботу об их осуществлении после смерти завещателей, которых вознаграждала за их пожертвование молитвою об упокоении души. Вестготское законодательство (les Wisigothorum) VI стол., составлен-
|
|
|
|
|
|
стр. 14.
ное при непосредственном участии духовенства, в этом вопросе, как и во многих других (давность, совершеннолетие 14 л. и 25 л., система счисления родства, поклажа, ссуда, заём, проценты, купля, дарение и др.), рано подчинилось римскому влиянию. Однако жизнь не была подготовлена к такому резкому изменению. Вестготский законодательный сборник, содержавший подробные постановления о формах завещания, о правоспособности к совершению его, о порядке вскрытия завещаний, об обязательной наследственной доле, действовал до половины VII века, потом же короли запретили его употребление и открыли настоящее гонение на римское право. Толь ко скрытым путём продолжалось его влияние; так или иначе юристы пользовались некоторыми положениями римского происхождения. От начала XI в. (ок. 1000 года) сохранилось сочинение испанского монаха, которое содержит следы большого знакомства автора его с римскими постановлениями. Лишь в XII столетии последовало в Испании официальное примирение с этим последним. — В других странах развитие шло более равномерно. Везде, поддерживая завещание, церковь вступила в борьбу с семейным характером имущества, который долго держался у Германцев. В Италии у Лангобардов, хотя уже в VII в. было известно дарственное отчуждение имущества, как при жизни, так и на случай смерти, однако закон (эдикт Ротари) запрещал всякое дарение отцам, которые имели законных сыновей, и сыновьям, которые имели отцов: незаконные дети сохранили неотъемлемое право на большую часть отцовского имущества; последующее рождение ребёнка отнимало у совершённого дарения его силу. В начале VIII в. закон Лиутпранда признал новую форму, которая происходила от римского завещания и служила интересам церкви (iudicatum pro anima); это пожертвование для спасения души освобождалось от обычных формальностей, и совершать его дозволялось даже несовершеннолетним. Тогда появляется большое число завещаний, составленных по римским образцам; духовенство старается о том, чтобы парализовать вышеприведенные постановления, сдерживающие произвол завещателя в интересах его семейства. Уже в IX в. были судебные процессы об иму-
стр. 15.
ществах, завещаемых церкви,—процессы, выигранные церковью вопреки всем светским постановлениям; впрочем эти последние не потеряли вполне своей силы еще в XI в. Кроме того держался обычай, что, оставляя свое имение на спасение души, завещатели отказывали кое что различным своим родственникам, как выражались тогда, — «рго Falcidia».—Пожертвования имений церкви происходили в большом числе также при жизни жертвователей. Римские отношения—узуфрукт и прекарий сослужили в этом случае посредствующею формой. «Желая избавиться от государственных повинностей, связанных с поземельною собственностью, ожидая от церкви защиты от притеснений и разорений со стороны своих личных врагов, могущественных соседей или должностных лиц, ожидая от неё также экономической помощи и наконец руководясь благочестивым желанием содействовать обогащению церкви, не отказываясь безусловно от своего имущества», Лангобард отдавал своё имение церкви в её полную собственность, но удерживал за собою (а иногда и за своими ближайшими наследниками) пожизненное право, которое приближалось к римским формам: узуфрукту и прекарному владению, хотя далеко не было тожественно с ними. Облечение сделок в форму купли-продажи служило к тому, чтобы обойти постановления, которые стесняли жертвователей. VII и IX века были для Италии временем скопления земель в руках церкви; потом началось обратное течение, и земли стали переходить от церкви в руки светской аристократии (Виноградов).—Во Франции допускалось отчуждение (дарение) на случай смерти, которое совершалось торжественно и при свидетелях (салич., рипуар.), также письменно (рипуар.); у салических Франков оно имело характер усыновления (adfatimus) одарённого дарителем; в VII в. вошло в практику завещание в пользу церкви, дочерей, внуков по женской линии и незаконнорожденных детей. — Гораздо позднее сформировалось завещание в Германии (XIII стол.); и здесь отказам в пользу церкви принадлежала определяющая роль. Так способствовала церковь дарственному отчуждению имущества, видя в том способ своего обогащения. Подобным
Стр. 16
образом впоследствии она благоприятствовала возможно широкому развитию купли-продажи имуществ, особенно недвижимостей, устраняя те ограничения её, которые мешали свободному приобретению их церковью[5].
Влияние церковного суда распространилось также на уголовную область; здесь цивилизующее значение его сказалось в постепенном подавлении частной мести. Эта сторона церковной юрисдикции приобрела особое развитие с IX века, когда церковь, упрочившая своё положение при Карле В. и его ближайших преемниках, после распадения его монархии осталась единственным оплотом правосудия среди наступившей неурядицы. Отчасти путём постепенного захвата, отчасти в силу непосредственных полномочий от светской власти (германские императоры саксонского дома), не без борьбы с феодальными господами (Франция), церковь расширила в период IX — XII веков свою юрисдикцию. До XIII века почти весь уголовный суд принадлежал ей.—Вместе с тем развивалось её участие в гражданском правосудии. Уже одно то обстоятельство, что долгое время лишь духовенство было носителем грамотности и письменности, открывало его влиянию широкие границы. Нотариусы. протоколисты в судах набирались по преимуществу из духовных лиц. Что касается собственно до церковного суда, то подсудность ему брачных дел разрослась в подсудность всех гражданских споров, которые так или иначе соприкасались с браком: о сговоре, о приданом, о дарения между женихом и невестою, о выдаче содержания бедным родственникам, далее — о родстве тех или других лиц, наконец—даже о наследовании.
III. Влияние франкского права[6].
§ 6. Менее, чем в какой либо другой части бывшей Римской империи, римское право действовало в Германии. Рим-
Стр. 17
ский элемент населения был здесь немногочислен, нравы и отношения—ещё слишком грубы, для того, чтобы воспринять в достаточной степени юридические нормы, рассчитанные на относительно высокую культуру.—Несколько иначе стояло дело во Франции. И здесь Римляне не составляли большей части населения, и здесь оба общества — завоеватели (франки) и туземцы (галло-римляне) разделялись не только языком и нравами (как это было и в Италии), но и системою управления (чего в Италии не было, стр. 9); но во Франции ранее, чем в Германии, прекратилось первоначальное неустройство, сложились правильные политические отношения, поднялась культура. В связи с этим право салических франков сделало успехи на пути самостоятельного развития. Распадение общинного владения и образование разных форм индивидуального обладания- произошло у Франков, конечно, не без влияния римских отношений и идей; однако самые формы нового происхождения складывались самостоятельным путём. Так, по-видимому, у Лангобардов, Вест-готов и даже у Англо-саксов для передачи недвижимостей из одних рук в другие практиковалась передача письменного акта укрепления (traditio cartulae),—форма, очевидно, приобретённая с самою письменностью от Римлян и выработавшаяся из римской традиции. Напротив салические Франки образовали для той же цели путём самостоятельного творчества (Зом) торжественный способ передачи самой вещи при свидетелях, который уже в VII в. стал приобретать символический характер; в письменных актах этот способ назывался нередко латинским именем traditio, но вообще за ним установилось название инвеститура[7]. Когда у соседей Франков почувствовалась потребность в переходе к новым юридическим формам,— в преобразовании старого порядка уголовной мести, к регулированию частного обладания землею, тогда право салических Франков послужило для них достаточно авторитетным и доступным образцом,—во всяком случае более доступным, нежели отвлечённое римское право. Уже во второй половине
стр. 18.
VI века право рипуарских Франков было переписано в духе салических законов. Особые успехи рецепция франкского права сделала с VIII века, после того как весь Запад объединился под властью Карла. В памяти народа сохранилось ещё то обаяние, которое оказывала на варваров бывшая римская империя, и коронование Карла в Риме императорскою короною составляло дело наиболее популярное. Сверх того в это время произошла значительная эмиграция Франков в Германию и Италию; переселенцы принесли с собою свои обычаи и, в качестве культурного элемента, распространили их среди окрестного населения. Наконец повсюду рассеялись императорские домены, и юридические отношения их определялись по франкскому праву. — Победа Франков была победою относительно развитой государственности. Между прочим Карл преобразовал судопроизводство; народное собрание перестало принимать непосредственное участие в отправлении правосудия, и судья разбирал тяжбы при содействии одних, им же самим (при содействии населения) пожизненно назначенных, заседателей или шеффенов, которые помогали ему в постановлении решений и утверждали их, как скоро они состоялись. В строе нового судебного порядка сказалась весьма определённая двойственность: с одной стороны, выступал судья, с другой шеффены с своим собственным главою (шультгейс). Центральная государственная власть (король) почиталась единственным источником суда, и судья являлся официальным её представителем; но для того, чтобы его решения согласовались с местными воззрениями и обычаями, он должен был сообразоваться с указаниями шеффенов. Задача шеффенов состояла в том, чтобы выяснять пред судьёй, по поводу каждого отдельного случая, тот порядок, которому надлежало следовать; противопоставленные судье, они служили защитниками интересов своей местности против возможного произвола его и в своём целом представляли старый народный суд, но в новой, государством организованной форме. В Италии, большая часть которой была завоевана Франками в 774 г., судопроизводство, как мы видели (стр. 9 сл.), самостоятельным путём приобрело государственный характер.
Стр. 19
и его особенности «долго держались в частях Италии, не подвергшихся франкскому завоеванию, да и в завоеванных не сразу уступили место франкской системе». Подобно этому романизированное лангобардское право окрепло настолько, что выдержало столкновение с новым влиянием и сохранило свою самостоятельность. Дело ограничилось тем, что рядом с Лангобардами и Римлянами стал третий элемент — Франки, так что с этого времени в Италии действовали рядом, по принципу личной подсудности, три права: римское, лангобардское и франкское,—последнему подчинялись наравне с Франками вообще все вновь пришедшие Германцы. Так, из сборника формул, который был составлен в Павии около 1000 г. и имел в виду довольно смешанное население верхней Италии (кроме Лангобардов и Римлян там селились Франки, Алеманы, Баварцы, Бургунды, Готы), видно, что у пришлых германских племён, несмотря на всё их разнообразие, господствовали в это время одинаковые формы юридических сделок и процессуальных актов,—именно формы салического права. Это последнее обстоятельство показывает, как далеко, в противоположность Италии, простиралась рецепция франкского права в самой Германии. Здесь она охватила собою всё гражданское право и судопроизводство. Инвеститура легла в основание нового развития вещных прав, суд шеффенов. приобрёл господство. Франкское право составило в Германии в течении средних веков источник судебной практики и законодательства и подготовило эту страну к восприятию римского права.
стр. 20
II. Римское право в Италии, Франции и Англии в XI—XV столетиях.
1. Преподавание, литература и практика римского права до XII столетия[8].
§ 7. В виду вышеописанного значения римского права нет ничего удивительного в том обстоятельстве, что не только в пределах византийского господства (римская школа, стр. 1) но и за ними это право составляло предмет преподавания. В грамматических школах отрывки его читались наряду с другими произведениями древности (Савиньи); кроме того в Италии существовали особые юридические школы (Фиккер, Фит-тинг). Древнейшею из них была школа в Павии; потом возникла школа в Вероне, наконец—в Нонантоле. В двух первых занимались по преимуществу лангобардским правом, которое получило здесь некоторую теоретическую разработку; в Нонантоле (близ Модены по границе Романьи) преобладал интерес к римскому праву, сила которого наименее утратилась в Романье, где в судопроизводстве сохранялся римский порядок. В смутную для Рима эпоху второй половины IX века
Стр. 21
началось падение римской школы, и на её счёт возникла и возвысилась школа в Равенне; здесь тоже римское право стояло на первом плане.—Во Франции не было особых юридических школ, но римское право преподавалось в общих школах. Они процветали под римским владычеством в IV и V вв. и пришли в упадок с покорением страны Франками; однако и тогда об отдельных личностях свидетельствуется, как о знатоках римского права. С Карлом Великим вновь начинается рост школьного дела. В XI в. особый толчок сообщает ему замечательный учитель одной из монастырских школ Нормандии Ланфранк (Lanfrancus), который сам принадлежал к числу юристов (из Павии). Монахи и клирики деятельно занимались юридической практикой и литературой, внося туда римские идеи. Сообщение тех или других юридических сведений ученикам составляло существенный элемент преподавания риторики; и так было повсюду: в Италии, Франции, Англии и Испании.
§ 8. По одному из мнений (Фиттинг, Стинцинг), не оставленному без возражений (Кон), но тем не менее обладающему большою вероятностью, деятельность названных школ запечатлелась в ряде литературных памятников, большинство которых, следуя этому мнению. принадлежит XI веку[9]. Сюда относят два учебника; как полагают, остатки одного из них обличают его происхождение от более старого учебника римской школы (стр. 8); другой, известный под именем Брахилогуса или Corpus Legum, — происхождением от XI в. — Сохранились также остатки сочинений, посвящённых толкованию терминов. Пользуясь Институциями и Дигестами и особенно школьными определениями, примыкавшими к Цицерону, авторы этих сочинений толковали римские юридические термины. По предположению, одна из таких работ возникла в Италии около 1070 г., другая во Франции около XI стол.— Потребность ориентироваться в сложной системе римских ис-
Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 45; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!