ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВОИНОВ-ТОЛТЕКОВ И ИХ ЗНАНИЙ 11 страница

НАША НЕУСТОЙЧИВОСТЬ ЯВЛЯЕТСЯ РЕЗУЛЬТАТОМ ВСЕХ НАШИХ ДЕЙСТВИЙ.

Этот афоризм является жизненно важным для всего, что знают и практикуют Толтеки. Когда мы бежим от своего опыта, игнорируем его или относимся к нему с пренебре­жением, мы теряем равновесие. Однако всякий раз, когда мы теряем равновесие, наиболее естественная реакция - остано­виться, замереть на мгновение, чтобы восстановить баланс. Умение брать такую паузу и называют спокойствием жизни.

Без сомнения, жизнь - это непрерывность, но непрерыв­ность, состоящая из периодических всплесков энергии или пульсаций. Охотник движется вместе с пульсациями жизни, делая паузу перед каждым действием. Так он может сфокуси­ровать свое полное внимание перед прыжком. Уделяя же каждому действию свое безраздельное внимание, охотник добивается безупречности суждений и постоянного равно­весия духа - охотник всегда бдителен.

Ведя такой образ жизни, охотник полностью контроли­рует каждую ситуацию в своей жизни. Заметьте, я говорю о ситуации. Охотник не контролирует свою жизнь как таковую, поскольку этот контроль не в его руках, а в руках сил, которые направляют его жизнь.

Контролируя каждую ситуацию в своей жизни, охотник обретает устойчивость и уверенность, которые необходимы для начала битвы за силу. Тем не менее он четко осознает скудность своих человеческих возможностей. Так охотник испытывает страх. Не парализующий страх, а страх, который удерживает от пустой траты времени и помогает сохранять бдительность. Этот страх возникает из знания того, что правила охоты не допускают жалости и не обещают пощады.

Зная правила охоты и понимая их бескомпромиссность, охотник относится к противнику с искренним уважением. В глубинах своего сердца охотник ощущает, что предстоящая битва будет благородной битвой. У него нет сомнений, что она будет изобиловать хитрыми уловками, обманными маневрами, но он также знает, что результат будет честным, причем победитель заберет все. Такая битва, в которой все происходит справедливо, а добыча принимается безмолвно и с почтением, является благороднейшей из всех возможных битв.

Продвинувшись столь далеко, охотник не имеет иного выхода, кроме как спокойно сидеть и ждать. Он не спешит, ибо знает, что ставка сделана, и направляющие его судьбу силы отыщут его, и битва начнется. Охотник знает, что нет смысла трусливо прятаться или бежать с поля боя, поскольку силы его предназначения будут преследовать его, нападая из-за каждого угла. Понимая, что единственный шанс на выживание - стоять и сражаться, охотник наполняется чувством абсолютной уверенности. В конце-то концов, что ему терять кроме жизни, которая для него и так уже утратила весь смысл?

Именно так подходит охотник к битве за силу: он бдите­лен, исполнен страхом, почтителен и полностью уверен в себе. Таков его щит. Перед лицом неодолимых препятствий это не так уж и много, но это все, что у него есть. Именно поэтому он долго и тяжело учится использовать свой щит безупречно.

Такова судьба охотника, но им не овладевает тоска или пессимизм. Охотник не видит причин для сожалений, обид или горечи. Напротив, он сознает дарованную ему честь и чувствует оптимизм. Честь заключена в том, что из мно­жества людей именно ему повезло быть избранным силой для боя. Оптимизм основан на понимании того, что худшее из всего, что может произойти, - это то, что его предназ­начение будет раскрываться, а этого, в конце концов, он и искал так долго.

Для охотника это время чудес, волшебный сон, ставший явью - вызов, требующий от него лишь предельной безупречности и высшей храбрости в бою. Меньшее не может оправдать честь такого дара.

В это мгновение охотник делает свой первый шаг на пути без возврата, ведь даже если бы его ставку на силу и можно было отменить, он даже не подумал бы повернуть обратно. Мы видим бледное отражение этого в солдатах, долгое время сражавшихся на войне. По окончанию войны, солдаты зачастую не могут вернуться к своей прежней жизни, к своим домам, женам и семьям. Неизменно это объясняют какими-то логическими причинами, но правда в том, что слишком долго эти люди жили на грани жизни и смерти. Они на собственном опыте открыли определенные аспекты себя, аспекты жизни, навсегда отдалившие их от банального и серого существования, которое они влачили до войны.

ПОИСК ДИСЦИПЛИНИРОВАННЫХ И ОТТОЧЕННЫХ ПУТЕЙ ОХОТНИКА - ВОТ ЕДИНСТВЕННАЯ ПОДЛИННАЯ ЧЕСТЬ, НА КОТОРУЮ МЫ МОЖЕМ ПРЕТЕНДОВАТЬ ПО ПРАВУ. А ПОИСК БЕЗУПРЕЧНОСТИ ДУХА ОХОТНИКА ЕДИНСТВЕННОЕ ОПРАВДАНИЕ НАШЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ.

ЛЕВ

В жизни воина, увидевшего саму сущность жизни и смерти, нет ничего, с чем он не смог бы справиться.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ВЫЗОВ ВОИНА

 

НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ ВЫЖИТЬ НА ПУТИ ЗНАНИЯ, ЕСЛИ ОН НЕ ГОТОВ РАСКРЫТЬ ОБЪЯТИЯ СМЕРТИ. СМЕРТЬ - ЛУЧШИЙ СОВЕТНИК ВОИНА.

Сделав свою ставку на силу и изучив основы искусства охоты за силой, охотник теперь нуждается лишь в обретении необходимого практического опыта. Только посредством накопления такого опыта он может перейти на уровень воина, ведь единственная разница между охотником и воином - в степени опытности. По причине недостатка опыта, охотник очень мало знает о практической стороне охоты за силой. Воин, с другой стороны, является человеком, закаленным в битве за силу.

СТАНЕМ МЫ ВОИНАМИ ИЛИ НЕТ - РЕШАТЬ НЕ НАМ. РЕШЕНИЕ ВЫНОСЯТ СИЛЫ, НАПРАВЛЯЮЩИЕ ЖИЗНЬ ВСЕХ СОЗДАНИЙ.

Этот афоризм зачастую вызывает в ученике совсем неуместное чувство тревоги. Однако если мы вспомним, что и охотник, и воин проходят одинаковую подготовку, а также следуют к общей цели, то увидим, что нет причин для беспо­койства. В конце концов, единственная разница между людь­ми заключается в практическом опыте, обретенном ими.

В этом отношении следует всегда держать в уме, что опыт невозможно запланировать заранее, человеку это не подконтрольно. Никто не может изменить свое предназ­начение, а именно оно определяет опыт человека, получа­емый им в каждой конкретной жизни. От нас требуется лишь способствовать раскрытию нашего предназначения, разумно сотрудничая с силами, направляющими нас на протяжении всей жизни. Действуя таким образом, мы можем исполь­зовать все наши возможности и извлечь весь возможный опыт. Разумное сотрудничество с силами нашего предназна­чения и является основной целью учения Толтеков. Все, чему учится ученик, включая движение точки сборки, направлено на достижение этой цели. Следует подчеркнуть, что жизнен­ный опыт обычного человека, опыт охотника и опыт воина формируют треугольник, жизненно необходимый для цельного существования подлинного Толтека. Пренебрегая этим треугольником, люди становятся подвержены ошибоч­ному представлению, что Толтеки в некотором роде оставля­ют мир. Это слишком далеко от истины, ведь для воина, как и для охотника, потеря мира сродни потере человечности.

Три типа жизненного опыта представляют собой три различных, но в то же время взаимосвязанных и взаимо­зависимых, качества человеческого осознания. Ученик должен все три качества осознания развить до максимума их потенциала, особо тщательно интегрируя каждое из них в свою жизнь. Безумием было бы предполагать, что какой-то человек может стать человеком знания, отвергая те качества, которые и делают его человеком. Все на острове тональ находится там просто потому, что оно необходимо нам для обретения требуемого опыта, чтобы стать воинами. На этом острове нет ничего, от чего можно или следует избавиться, это относится и к различным уровням или качествам осознания.

И охотник, и воин понимают, что единственным истин­ным замыслом человеческого существования на земле является достижение тотального осознания. Посредством своего опыта воин, к тому же, приходит к пониманию, что знание - воистину сила.

Это не так трудно понять, если мы помним о том, что сила представляет собой энергию сонастройки. Когда мы обретаем знание на опыте, это означает, что благодаря этому опыту мы восприняли что-то, ранее не осознаваемое. Безус­ловно, такое восприятие является результатом сонастройки, которая, в свою очередь, и генерирует силу. Не стоит и говорить, что это касается именно знания, а не информации. Нужно всегда помнить, что информация - всего лишь теория, тогда как знание - это то, что приходит с опытом. Без практики информация и теория не имеют силы, знание же есть сила.

Поэтому, чтобы обрести силу, следует максимально использовать весь наш опыт. В свою очередь это означает, что мы должны стремиться воспринимать как можно больше. Именно стремление к восприятию и составляет охоту за силой, но поскольку сила неосязаемый и непредсказуемый противник, жизнь воина превращается в бесконечный вызов.

ВОИН ЖИВЕТ ВЫЗОВОМ, И ПОТОМУ ЖИЗНЬ ЕГО ПРЕДСТАВ­ЛЯЕТ СОБОЙ ДИСЦИПЛИНИРОВАННУЮ СТРАТЕГИЮ.

Очевидно, что невозможно успешно охотиться за силой, живя недисциплинированной жизнью в полусонном состоянии. Охота за силой требует от нас дисциплини­рованного подхода и постоянной бдительности охотника. Однако требования к дисциплине зачастую истолковываются неверно. Стремясь быть полностью осознанным, ученик будет отчаянно пытаться понять и проанализировать каждую ситуацию в своей повседневной жизни. В этом нет ничего плохого при условии, что ученик не забывает о неразрывной связи собранной таким образом информации с его картиной мира.

Искать объяснения своему опыту правильно и хорошо, только таким путем мы можем приблизиться к знанию, но считать свои объяснения единственной возможной реаль­ностью - катастрофическая ошибка. Крайне важно помнить, что все объяснения изменятся, как только изменится положение точки сборки. Поэтому любое объяснение, связанное с определенным опытом, является лишь частью истины, но частичная истина - это отнюдь не вся истина. Если во время охоты на льва мы смогли бы добыть лишь клочок его гривы, нам бы следовало признать, что лев от нас убежал.

ВОИН НЕ ПРИДАЕТ ЗНАЧЕНИЯ ОБЪЯСНЕНИЯМ. В СТОЛКНОВЕНИИ С НЕОСЯЗАЕМЫМ И НЕПРЕДСКАЗУ­ЕМЫМ ПРОТИВНИКОМ ОБЪЯСНЕНИЯ ТЕРЯЮТ СВОЮ ЗНАЧИМОСТЬ, А ТЕОРЕТИЗИРОВАНИЕ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ОПАСНУЮ ТРАТУ ВРЕМЕНИ И ЭНЕРГИИ.

Радость по причине удачно найденного объяснения равносильна восторгу от обретения клочка львиной гривы. Правда в том, что лев скрылся, а нам достался лишь фрагмент знания. Обретенный фрагмент знания играет важную роль, но только пока он помогает нам становиться сильнее и мудрее в своей охоте за силой.

Зачастую именно в этот момент ученик слепо попадает в ловушку рационализаций. Забывая о том, что из опыта он извлек лишь фрагмент знания, ученик тут же радостно начинает теоретизировать по поводу обретенного знания. И очень скоро он забросит охоту за силой в пользу интеллекту­альных измышлений.

Сказанное вовсе не означает, что воин никогда не останавливается, чтобы подумать и взвесить варианты дальнейших действий. Напротив, воин проявляет бесконе­чное внимание к мельчайшим деталям в своей жизни, он тщательно рассматривает каждую ситуацию. Но делает он это не для поиска разумных объяснений, а с целью обретения ясности, позволяющей ему действовать эффективно.

МЕЖДУ ОБЪЯСНЕНИЯМИ И ЯСНОСТЬЮ СУЩЕСТВУЕТ ОЧЕНЬ ТОНКАЯ ГРАНЬ. В ЛЮБОЙ СИТУАЦИИ ВОИН СТРЕМИТСЯ К ЯСНОСТИ, А НЕ К ПОИСКУ ОБЪЯСНЕНИЙ.

Любая ситуация в нашей жизни является вызовом и этим предоставляет нам возможность чему-то научиться.

Принимая такой вызов, мы автоматически привязываем к ситуации некое объяснение. Но поскольку любое объяснение базируется на текущей системе отсчета, оно, очевидно, будет ограниченным. Воин прекрасно осознает этот факт и не тратит ни времени, ни энергии на рационализации в отноше­нии объяснений. Вместо этого он использует найденные объяснения для достижения ясности взгляда, который раскроет его следующий шаг в развитии ситуации.

Грань между объяснениями и ясностью не всегда легко различима, но следующий пример поможет нам разобраться. Давайте рассмотрим ситуацию мужа, обвиняющего свою жену в необоснованных растратах.

Если женщина станет одержима попытками разобраться в том, что имеет в виду муж, обвиняя ее в трате денег, то львиную долю своего времени и энергии она отдаст попыткам оправдать свои траты. Подобные оправдания будут вести лишь к бесконечным выяснениям, кто прав и как следует использовать деньги. Хуже того, есть вероятность, что споры вскоре перерастут в совершенно бесполезные нападки личного плана. В пылу семейных дискуссий они с отчаянной убежденностью будут пытаться защищать себя и свои точки зрения. В итоге, в равной степени чувствуя себя атакованными, они начнут высказывать допущения, в истинности которых они и сами не уверены.

Воин с предельной осторожностью относится к ловуш­кам подобного рода. Если бы женщина была воином, она бы не позволила себе втянуться в оправдания, а вместо этого сконцентрировалась бы на рассмотрении ситуации как на возможности обрести знание. Она бы сделала это, во-первых, признав вызов, выраженный в упреках мужа, и, во-вторых, устремившись к необходимой ясности.

Признавая буквальное значение слов мужа, она обратила бы внимание на то, что, возможно, ей действительно не хватает опыта в обращении с деньгами. Будучи честной перед собой, женщина не стала бы пытаться оправдывать свои траты. Вместо этого она бы тщательно взвесила упреки мужа и обратила пристальное внимание на то, как же на самом деле она расходует деньги. Только так она способна достичь необходимой для обретения знания ясности.

Если после такого анализа женщина придет к выводу, что она может научиться чему-то полезному у своего мужа в сфере обращения с деньгами, будет глупо отказываться от его советов и помощи. Если же она ясно видит, что ее отношение к деньгам безупречно, тогда ей следует пересмотреть ситуа­цию в целом. Если и после этого женщина будет чувствовать беспочвенность упреков мужа, она вправе не обращать внимания на его обвинения. Однако одно это отнюдь не решение, ведь нельзя убежать от проблем, просто игнорируя их.

ВОИН ПОБЕЖДАЕТ В БИТВАХ БЛАГОДАРЯ ЯСНОСТИ, А НЕ ИГНОРИРОВАНИЮ.

Как воин, женщина теперь осознает, что вовсе не ее траты являются сутью проблемы, и обвинения мужа направлены на что-то другое. Иначе говоря, настоящий вызов заключается в чем-то другом.

В этом примере ясно видно, что для того чтобы быть воином, необходима немалая доля честности и трезвости. Вовсе не легко принять ситуацию объективно, когда под угрозой наша неприкосновенность. Обычная человеческая реакция - сразу же начать защищать себя, пытаясь оправдать свои поступки. Эта реакция заводит нас в ловушку укрепле­ния нашей текущей картины мира, тем самым мы крепко удерживаем себя в рамках, из которых так стремимся вырваться.

ЛИШЬ ВОИН СПОСОБЕН ВЫЖИТЬ В БИТВЕ ЗА СИЛУ.

Единственный способ избежать ловушек нашей челове­ческой ограниченности - жить как воин, то есть относиться к каждой жизненной ситуации как к вызову во время охоты за силой.

ПОЛУЧИВ ПОДГОТОВКУ ОХОТНИКА, ВОИН ОТНОСИТСЯ К КАЖДОМУ ВЫЗОВУ С ПРЕДЕЛЬНЫМ УВАЖЕНИЕМ.

Культивируя такое отношение к ситуациям, возникаю­щим в его жизни, воин взращивает в себе неподдельное уважение ко всему повстречавшемуся. Следовательно, даже если кто-то оскорбляет его, воин не теряет контроль над собой, поскольку воспринимает каждую атаку как вызов. Это вовсе не означает, что воин с уважением относится к оскорблениям, скорее он уважает возможность, которую вызов предоставляет ему. Так воин не только обретает ясность, но также сохраняет контроль, столь необходимый при встрече с неосязаемым и непредсказуемым противни­ком. Действуя таким образом, воин обходит стороной ловушку буквального значения.

 

Прежде всего, важно понимать, что человек постоянно чувствует нужду в объяснениях, которые успокоили бы его разум, ведь непознанное не только пугающее, оно также вызывает тревогу и чувство дискомфорта.

ОШИБКА ЧЕЛОВЕКА СОСТОИТ В ПОИСКЕ ОБЪЯСНЕНИЙ, КОТОРЫЕ ПОДДЕРЖИВАЛИ БЫ ЕГО КАРТИНУ МИРА. НЕПОЗНАННОЕ ТАК НЕ ОБЪЯСНИШЬ. В РЕЗУЛЬТАТЕ, ВСЕ ОБЪЯСНЕНИЯ ПРЕВРАЩАЮТСЯ ЛИБО В СЛЕПУЮ ВЕРУ, ЛИБО В ПРЕДРАССУДКИ.

Нет ничего плохого в поиске подходящих объяснений, за исключением так никогда и не приходящей на ум человеку мысли, что, действуя подобным образом, он лишь подгоняет мир вокруг себя под свои собственные представления. Человек всегда пытается объяснять все в мире посредством желаемых объяснений, которые хотя и могут успокоить его рассудок, но зачастую имеют мало общего с истиной. Именно так человек непрерывно поддерживает свою картину мира неизменной, а точку сборки надежно зафиксированной.

Если его объяснения более или менее соответствуют его картине мира, человек чувствует себя счастливым и защищенным. Однако его вера в собственные объяснения настолько сильна, что когда случается нечто, бросающее вызов их истинности, человек начинает метаться, чувствуя неуверенность. Внезапно он обнаруживает свою картину мира пошатнувшейся, а себя самого вынужденным либо пересмотреть свои объяснения или же, что, к несчастью, случается гораздо чаще, начать защищать их.

ОБЪЯСНЕНИЯ ЯВЛЯЮТСЯ НЕ РЕАЛЬНОСТЬЮ, А ЛИШЬ ВРЕМЕННЫМ УПОРЯДОЧИВАНИЕМ МИРА.

Нет никакой необходимости впадать в прострацию от осознания того, что все объяснения являются всего лишь продуктом временной картины мира. Прояснить это поможет аналогия. Представьте, что во время прогулки в горах вы обнаружили растение, которое раньше никогда не видели. Тщательно изучив его, вы сделали какие-то выводы, возможно, вам показалось, что это растение чем-то похоже на дикую розу. Радуясь, что удалось определить это растение, вы счастливо продолжаете свою прогулку.

Некоторое время спустя вы попадаете на выставку диких растений. И на ней вы узнаете, что растение, принятое вами за дикую розу, на самом деле лишь ежевика, которая даже не относится к семейству розоцветных. Если в этом момент вы признаете, что ваше определение было лишь взвешенным предположением, замешательства не возникнет. Но если, с другой стороны, вы будете убеждены, что виденное вами растение действительно было дикой розой, новая информа­ция поставит вас в тупик.

Аналогично, если мы выберем помнить о том, что наша картина мира - лишь временная интерпретация непознан­ного, нас вовсе не удивит и не смутит, если что-то поставит ее под сомнение.

Однако считая свою картину мира неоспоримой, мы тем самым не оставляем места для других возможностей, и, рано или поздно, замешательство восторжествует.

ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО ЯВЛЯЕТСЯ ДОБРОВОЛЬНО ВЫЗВАННЫМ СОСТОЯНИЕМ РАЗУМА. МЫ МОЖЕМ САМОСТОЯТЕЛЬНО ВХОДИТЬ И ВЫХОДИТЬ ИЗ НЕГО.

ЧЕЛОВЕК ВВОДИТ СЕБЯ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО УМЫШЛЕННО, ЧТОБЫ ПРИКРЫВАТЬСЯ НЕВЕЖЕСТВОМ.

Замешательство - самый удобный метод побега от действительности, используемый человеком при столкно­вении с чем-то пугающим или отталкивающим. Однако мы всегда прекрасно осведомлены, чем заняты на самом деле, хотя можем выбрать не признавать свои истинные мотивы.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ РАССУДОК ПРЕТЕНДУЕТ НА РОЛЬ НЕПО­ГРЕШИМОГО СУДЬИ. НО, К СОЖАЛЕНИЮ, ЖИЗНЬ БЕСКО­НЕЧНО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОН МОЖЕТ СЕБЕ ПРЕДСТАВИТЬ.

Наш рассудок склонен преувеличивать свои способности, а потому берется за работу, для которой не предназначен и не пригоден. Предназначение рассудка ограничивается лишь различением и вычислением. Но вместо этого рассудок пытается претендовать на ключевую роль в понимании, однако он не осознает, что в текучей вселенной мало что поддается пониманию.

---

Дата добавления: 2020-12-12; просмотров: 95; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!