Который играл дворецких и камердинеров в кино, театре и на телевидении, начиная 11 страница
Рдяная Зуйгибер сидела в баре отеля «Паломар дель Соль» и пила то, что здесь подавали в качестве коктейля. В одном из углов усталый пианист наигрывал на рояле, а официант в парике мурлыкал в микрофон:
«AAAAAAAAAAAonce-pon-a-time-dere-was
LITTLE WHITE BOOOL
AAAAAAAAAAAvery-sad-because-e-was
LITTLE WHITE BOOL…»[86]
Через окно в бар влетел мужчина с ножом, зажатым между зубами, автоматом Калашникова в одной руке и гранатой в другой.
- Я вляю эсос осель плинад жижа сим... - Он сделал паузу. Затем вынул нож изо рта и начал заново. - Я объявляю этот отель принадлежащим про-Турецкой Лиге Освобождения.
Два последних отдыхающих, задержавшихся на острове[87], нырнули под стол.
[Мистер и миссис Трельфолл - Пейтон, Элмс, дом номер 9. Они постоянно твердили, что самая приятная вещь в отпуске - это не читать газеты, не слушать новости, а просто отрешиться от всей этой суматохи. Но из-за того, что у мистера Трельфолла расстроился желудок, а миссис Трельфолл несколько переусердствовала, принимая солнечные ванны в первый же день, им впервые за полторы недели удалось покинуть гостиничный номер.]
Рдяная невозмутимо выудила мараскиновую вишенку из бокала, поднесла к алым губам и медленно сняла с веточки так, что мужчин, находящихся в помещении, бросило в холодный пот.
Пианист встал, запустил руку под крышку рояля и извлек оттуда древний автомат.
- Этот отель уже объявлен собственностью про-Греческой Территориальной Бригады, - выкрикнул он. - Одно неверное движение, и я дух из тебя вышибу.
|
|
|
В районе двери произошло какое-то движение. Теперь там стоял громадный чернобородый субъект с золотозубой улыбкой и старинной картечницей Гатлинга в компании таких же огромных, но менее внушительных мужчин.
- Этот стратегически важный отель, на долгие годы ставший символом греко-турецкого фашистского империализма, промышляющего продажным туристическим бизнесом, ныне является собственностью Итало-Мальтийских Борцов за Свободу! - прогремел он приветливо. - А теперь мы всех убьем.
- Чушь! - сказал пианист. - Он вовсе не стратегически важный. Просто здесь отличный винный погреб.
- Он прав, Педро, - сказал человек с автоматом Калашникова. - И именно поэтому он нашим и нужен. Иль Генераль Эрнесто де Монтойа сказал мне: «Фернандо! - сказал он, - война закончится в субботу и парням надо будет отметить. Чеши в Отель Паломар дель Соль и объяви его нашим трофеем, валяй!»
Бородатый мужчина побагровел.
- Он стратегически важен, Фернандо Кьянти! Я нарисовал большую карту острова, так вот он находится точно посередине, а это, черт возьми, делает его стратегически важным, скажу я тебе!
- Ха! - отозвался Фернандо. - С тем же успехом можно утверждать, что раз из Домика Диего открывается прекрасный вид на упаднический капиталистический пляж для дам, загорающих топлесс, то он тоже является стратегически важным объектом.
|
|
|
Лицо пианиста сделалось пунцовым.
- Наша партия уже захватила его сегодня утром! - объявил он.
Наступила тишина.
И в этой тишине послышалось шуршание шелка. Рдяная положила ногу на ногу. Адамово яблоко пианиста судорожно скакнуло вверх-вниз.
- В общем, этот пункт и правда стратегически важен, - он сумел с собой совладать, стараясь игнорировать женщину у барной стойки. - Я имею в виду, что если бы кто-то направил подводную лодку, то вам бы тоже хотелось находиться там, где ее видно.
Тишина.
- В любом случае, это в стратегическом плане важнее, чем отель.
Педро зловеще кашлянул.
- Следующий, кто хоть что-нибудь скажет. Что угодно. Будет мертв, - он улыбнулся. Затем приподнял оружие. - Хорошо. А теперь - марш к дальней стенке.
Никто не двинулся. Никто его больше не слушал. Все прислушивались к невнятному бормотанию, доносившемуся из коридора позади него, тихому и монотонному.
В рядах отряда, столпившегося у дверей произошла небольшая перестановка. Казалось, что они изо всех сил стараются твердо держать строй, но их оттеснило бормотание, складывающееся в отчетливые фразы.
|
|
|
- Не беспокойтесь, джентльмены, что за вечер, а? Три круга по острову, никак не мог отыскать, кто-то у вас не любит ставить указатели, а? Но я в конце-то концов нашел, четыре раза спрашивал, а потом обратился в почтовое отделение, они-то там всегда знают, на почте-то, нарисовали мне карту, где-то тут она у меня была...
Сквозь толпу вооруженных мужчин, словно щука через пруд с форелью, безмятежно проскользнул и наконец показался невысокий мужичок в очках и синей униформе, державший в руках длинный и тонкий, обернутый коричневой бумагой и обвязанный веревкой, сверток. Единственной его уступкой местному климату были открытые пластиковые сандалии, хотя зеленые шерстяные носки, видневшиеся под ними, говорили о глубоком, врожденном недоверии к иностранной погоде.
На его голове красовалась фуражка, где белыми буквами было означено « Интернешнл Экспресс».
Он был безоружен, но никто не навел на него пистолет. Все просто таращились в немом изумлении.
А маленький человечек оглядел комнату, пристально всматриваясь в лица, и сверился с записями на планшете, потом направился прямо к Рдяной, все еще сидевшей у барной стойки.
|
|
|
- Для Вас посылка, мисс.
Рдяная взяла пакет и начала развязывать веревку.
Человек из «Интернешнл экспресс» тихонько кашлянул и протянул журналистке замусоленную книжку с квитанциями и желтую шариковую ручку, привязанную к планшету кусочком бечевки.
- Вам надо расписаться, мисс. Вот тут. Полное имя напишите печатными буквами здесь, а роспись поставьте тут.
- Разумеется.
Рдяная неразборчиво подписала квитанцию, а потом печатными буквами написала свое полное имя. Не «Кармин Зуйгибер». Оно было намного короче.
Человечек любезно ее поблагодарил и вышел, бормоча по дороге о том, что неплохое здесь у вас местечко, джентльмены, всегда хотел провести тут отпуск, извините за беспокойство, извините, сэр... И он ушел из их жизни так же безмятежно, как и появился в ней.
Рдяная развернула упаковку. Люди придвинулись к ней со всех сторон, чтобы получше разглядеть что там. Внутри упаковки лежал массивный меч.
Она его осмотрела. Это был очень простой меч, длинный и острый, он казался одновременно древним, но при этом никогда не использовавшимся оружием. Его не украшал орнамент или что-то эффектное. Это был вовсе не волшебный меч и не мистическое оружие, исполненное могущества и силы. Он был создан для того, что резать, рубить, кромсать, предпочтительно убивать, а если не выйдет, то наносить непоправимые увечья. Его окружала аура ненависти и угрозы.
Рдяная изящной, наманикюренной рукой сжала рукоять и подняла меч на уровень глаз. Клинок блеснул.
- Нууучтожжж, - сказала она, поднимаясь со стула. - Наконец-то!
Она допила свой напиток, вскинула меч на плечо и оглянулась на озадаченных вояк, окруживших ее плотным кольцом.
- Извините, парни, мне надо бежать, - сказала она. - С радостью бы осталась, чтобы узнать вас поближе.
Внезапно все мужчины, находившиеся в комнате, осознали, что вовсе не хотят знакомиться с ней поближе. Она была прекрасна, как лесной пожар, которым лучше любоваться на расстоянии, но не вблизи.
А она держала свой меч и улыбалась узкой, как нож, улыбкой.
Все оружие, находившееся в помещении, медленно и дрожа нацелилось ей в грудь, в спину и в голову.
Оно окружило ее со всех сторон.
- Ни с места, - прохрипел Педро.
Остальные согласно кивнули.
Рдяная пожала плечами. И двинулась вперед.
Все пальцы, лежавшие на спусковых крючках, сжались, будто сами собой. Запах кордита и свинца наполнил воздух. Бокал, который Рдяная держала в руке, разлетелся на кусочки. Зеркала, что еще оставались нетронутыми, взорвались смертоносными осколками. Часть потолка обвалилась.
Теперь все было кончено.
Кармин Зуйгибер оглянулась и посмотрела на окружавшие ее тела так, как-будто не имела ни малейшего представления о том, откуда они взялись. Она слизнула капельку крови - чужой крови - с тыльной стороны ладони алым, кошачьим язычком. А потом улыбнулась.
Она вышла из бара и ее каблучки застучали по плитке, словно далекие молоточки.
Двое отдыхающих вылезли из-под стола и окинули взглядом место бойни.
-Ничего бы этого не произошло, если бы мы, как обычно, поехали в Торремолинос, - жалобно сказал один из них.
- Иностранцы, - вздохнул другой. - Они просто не такие, как мы, Патриция.
- Тогда решено. В следующем году мы поедем в Брайтон, - сказала миссис Трельфолл, совершенно упустив значение того, что только что произошло.
А означало оно, что следующего года не будет.
Все произошедшее существенно снизило шансы на то, что даже о следующей неделе имеет смысл говорить всерьез.
ЧЕТВЕРГ
В городке появился новый житель.
Новые люди всегда вызывали интерес и становились источником размышлений для Этих[88], но на сей раз Пеппер принесла поразительную весть.
- Она вселилась в Жасминовый Коттедж, и она ведьма, - сказала Пеппер. - Я это точно знаю, потому что миссис Хендерсон убирается у нас и она сказала маме, что та выписывает газету для ведьм. Другие газеты она тоже выписывает, множество, но среди них есть и эта, ведьмачья.
- Мой папа говорит, что ведьм не существует, - сказал Уэнслидейл. У него были светлые вьющиеся волосы, и на жизнь он смотрел серьезно, сквозь толстые очки в черной оправе. Согласно широко распространенному мнению, при крещении он получил имя Джереми, но никто никогда его так не называл, даже его собственные родители, которые звали его просто Младший. Делали они это в подсознательной надежде, что он поймет намек; Уэнслидейл производил такое впечатление, словно он родился уже обладая умственными способностями человека сорока семи лет.
- Не понимаю, почему нет, - сказал Брайан, чье широкое веселое лицо было покрыто, по всей видимости, вечным слоем грязи. - Я не понимаю, отчего бы ведьмам не иметь собственной газеты. С рассказами о новейших заклинаниях и все такое. Мой папа, например, выписывает « Вестник Рыболова », а я просто уверен, что ведьм намного больше, чем рыболовов.
- Она называется « Новости Парапсихологии », - подсказала Пеппер.
- Это не ведьминская - заметил Уэнслидейл. - У моей тети такая есть. Там пишут про то, как гнуть ложки силой мысли, про гадания и про людей, которые полагают, что в прошлой жизни они были королевой Елизаветой Первой. На самом деле ведьм больше нет. Люди изобрели лекарства и сказали ведьмам, что они теперь не нужны, а потом начали их сжигать.
- Там могут быть всякие изображения лягушек или еще чего, - сказал Брайан, которому вовсе не хотелось, чтобы хорошая идея пропала даром. - Испытания метел. И колонка о кошках.
- По-любому, твоя тетя может быть ведьмой, - сказала Пеппер. - Тайной. Целый день она твоя тетя, а ночью - ведьма.
- Только не моя тетя, - мрачно заметил Уэнслидейл.
- Аишо рецепты, - сказал Брайан. - Как использовать останки жабы.
- Ох, заткнись, - сказала Пеппер.
Брайан фыркнул. Если бы это сказал Уэнсли, то между ними произошла бы вялая потасовка, как это водится между друзьями. Но Эти давно поняли, что Пеппер не считает себя связанной неформальными обязательствами братской возни. Она могла двинуть и укусить с физиологической точностью, удивительной для девочки одиннадцати лет. Кроме того Эти были в том возрасте, когда уже начинаешь смутно подозревать, что распускать руки со старой доброй Пеп означает перевести общение в ту будоражащую кровь категорию, в которой они еще не чувствовали себя вполне уверенно, а удары, способные свалить с ног даже Малыша-Каратиста[89], никуда при этом не денутся.
Но все же хорошо, что она была в их банде. Они с гордостью вспоминали время, когда Жирняга Джонсон и его банда дразнили их за то, что они водятся с девчонкой. Это вызвало такой взрыв ярости у Пеппер, что матушка Жирняги заявилась в тот же вечер, чтобы выразить свое недовольство[90].
Пеппер воспринимала его - этого здоровенного представителя мужского племени - как своего естественного врага.
У Пеппер были короткие рыжие волосы и лицо не то чтобы все в веснушках, а скорее как бы одна большая веснушка с редкими пятнышками белой кожи.
При рождении Пеппер получила имя Пиппин Галадриэль Луночадо. Так ее нарекли во время церемонии, проходившей на лоне природы посреди грязного поля, где паслись три больные овцы и стояло несколько полиэтиленовых типи. Ее мать выбрала долину Пэнт-и-Гирдл[91] в качестве идеального места для Возвращения к Природе. (Шесть месяцев спустя, устав от дождей, комаров, мужчин и сметающих на своем пути все тенты овец, которые сначала сожрали урожай общинной марихуаны, а затем и древний минибас, мать Пеппер начала догадываться отчего на протяжении всей истории человечество стремилось уйти от Природы настолько далеко, насколько это возможно и вернулась к донельзя удивленным бабушке и дедушке Пеппер в Тадфилд, купила себе лифчик и с глубоким вздохом облегчения записалась на курсы социологии).
У ребенка, которого зовут Пиппин Галадриэль Луночадо, есть только два способа выжить, и Пеппер выбрала второй: трое из Этих мужеского пола узнали об этом в возрасте четырех лет, в свой самый первый школьный день прямо на детской площадке. Они спросили Пеппер как ее зовут, она невинно ответила им. После этого потребовалось целое ведро воды, чтобы разлучить зубы Пиппин Галадриэль Луночадо и ботинок Адама. У Уэнсли была сломана первая пара очков, а свитеру Брайана наложили пять швов.
С тех пор они были вместе, а Пеппер для всех и навсегда стала просто Пеппер, за исключением ее матери и ( но только в тех случаях, когда они чувствовали себя особенно смелыми, а Эти находились вне зоны слышимости) Жирняги Джонсона и его Джонсонитов - второй банды в городке.
Адам постукивал каблуками по ящику из-под молока, превращенному в офисное кресло, и слушал их спор с тем расслабленным спокойствием, с которым король слушает болтовню своих придворных. Он лениво жевал соломинку. Было утро четверга. Тянулись каникулы, бесконечные и ничем не запятнанные. Следовало их заполнить.
Он пропускал треп мимо ушей, словно стрекот кузнечиков или, точнее говоря, он был подобен старателю, просеивающему пустую породу, в поисках золота.
- В нашей воскресной газете писали, что в стране есть тысячи ведьм, - сказал Брайан. - Там было что-то о Поклонении Природе и о здоровом питании, всякое такое. Ну и я не понимаю почему бы одной из этих ведьм не поселиться тут. Еще там было написано, что они наполнили страну Волной Бессмысленного Зла.
- Поклоняясь Природе и поедая здоровую пищу, что ли? - сказал Уэнслидейл.
- Ну, так было написано.
Эти тщательно обдумали услышанное. Однажды, по наущению Адама, они уже пробовали питаться здоровой пищей весь день после полудня. Их вердикт гласил: на здоровой пище вполне можно прожить, если заранее съесть плотный обед. Брайан с видом заговорщика наклонился вперед.
- А еще там писали, что они пляшут голышом, - добавил он. - Поднимаются на холмы, в Стоунхендж и все такое, а потом пляшут там голышом.
На этот раз на обдумывание ушло больше времени. Эти уже достигли того возраста, когда американские горки Жизни почти завершили свой долгий подъем к первому пику пубертата, так что они теперь могли лишь смотреть вниз, на крутой путь, что ждал их впереди, полный тайн, ужаса и захватывающих поворотов.
- Хе, - сказала Пеппер.
- Только не моя тетя, - отозвался Уэнслидейл, разом разрушив чары. - Это определенно не про мою тетю. Она всего лишь пытается поговорить с моим дядей.
- Твой дядя умер.
- Тетя говорит, что он еще может двигать рюмку, - начал защищаться Уэнслидейл. - А папа сказал, что он все жизнь двигал рюмки, пока не умер. Не понимаю я зачем она хочет поговорить с ним, - добавил он. - Они не так уж много разговаривали, когда он был жив.
- Это все некромантия, вот что это такое, - сказал Брайан. - Такое было в Библии. Ей надо прекратить это дело. Бог смерть-как возражает против некромантии. И ведьм. За это и в Ад можно попасть.
На троне из молочных ящиков произошло ленивое движение. Адам собирался произнести речь.
Эти замолчали. Адама всегда стоило послушать. В глубине души Эти знали, что они не были бандой четырех. Они были бандой трех, бандой Адама. Но жажда интересной и волнительной, наполненной событиями жизни делала скромное положение в банде Адама для каждого из Этих привлекательнее позиции лидера любой другой банды.
- Не понимаю, почему все так плохо относятся к ведьмам, - сказал Адам.
Эти обменялись взглядами. Начало было многообещающим.
- Ну, они уничтожают посевы, - сказала Пеппер. - Топят корабли. А еще они могут тебе сказать, что ты станешь королем и все такое прочее. И варят всякую всячину из трав.
- Моя мама тоже использует травы, - сказал Адам. - И твоя.
- Не, это нормально, - сказал Брайан, решивший не упускать возможности побыть экспертом по оккультным делам. - Полагаю, Бог сказал, что мяту и шалфей можно использовать. Разумеется, нет ничего плохого ни в мяте, ни шалфее.
- А еще они могу посмотреть на тебя, и ты заболеешь. Это называется Дурной Глаз. Вот так посмотрят и все - ты заболел, и никто не знает почему, - сказала Пеппер. - Ну или сделают твою куклу и будут втыкать в нее иголки, а у тебя будет болеть там, где иголка воткнется, - добавила она беспечно.
-Не, такого больше не бывает, - повторил Уэнслидейл, человек рационального типа мышления. - Пушта мы изобрели Науку, а викарии сожгли всех ведьм для их же пользы. Это называлось Испанская Инквизиция.
- Тогда нам надо разведать правда ли, что эта из Жасминового Коттеджа ведьма и сказать мистеру Пикерсгиллу, - сказал Брайан. Мистер Пикерсгилл был местным викарием и в настоящее время у него были определенные разногласия с Этими по ряду вопросов, начиная с того, допустимо ли лазать по тисовому дереву, растущему на церковном дворике, и заканчивая тем, что трезвонить в колокол и убегать нельзя.
- Я не думаю, что ходить по округе и жечь людей разрешено, - сказал Адам. - А то бы народ только этим и занимался.
- Если ты религиозный, то тебе можно, - успокоил его Брайан. - Это же спасает ведьм от Ада, и лично я считаю, что они бы еще и спасибо за это сказали, если б понимали все так как надо.
- Не представляю, как бы Пики мог кого-то поджечь, - сказала Пеппер.
- Ох, не знаю, - многозначительно заметил Брайан.
- Не станет же он взаправду сжигать их на настоящем костре, - Пеппер фыркнула. - Он скорее расскажет все их родителям, а те уж сами решат кого жечь, а кого нет.
Эти недовольно покачали головами, сокрушаясь столь низкому уровню социальной ответственности в нынешней церкви. После этого все трое выжидательно уставились на Адама.
Они всегда смотрели на него выжидательно. Именно от него исходили новые идеи.
- П'хоже нам самим надо заняться всем этим, - сказал он. - Кто-то же должен что-то делать, раз вокруг столько ведьм. Это... это будет как «Соседское ведомство»[92].
- Соседское ведьминство, - сказала Пеппер.
- Нет, - холодно отозвался Адам.
- Но мы не можем быть испанцами, - сказал Уэнслидейл. - Мы же не испанцы.
- Готов поспорить, что для Испанской Инквизиции не обязательно быть испанцем. Это как яйца по-шотландски[93] или американский гамбургер. Достаточно того, чтобы с виду все было испанским. Нам просто надо сделать так, чтобы все выглядело по-испански. И тогда всем сразу будет понятно, что это именно Испанская Инквизиция.
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 77; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!