Римская поэзия и польская проза 10 страница
Возникал вопрос: что же делать? Рим требовал не только активности, но и результатов. Решено было для выяснения дела созвать конференцию священников по делу церковной унии. Инициаторами были иезуиты, организатором — епископ С.Лозинский в Пинске.
Первая конференция состоялась в Пинске 23–24 апреля 1930 года. К этому времени при епископской курии в Пинске был образован восточный отдел, руководителем которого являлся ксендз Казимир Кулак, душа всего предприятия.
Начинание это явилось и смелым и дерзким. Открыто собиралась конференция для обсуждения методов совращения в католичество православного населения в Польше, которое пользовалось равными с католиками правами. Населенные православные области открыто объявлялись миссионерскими, вроде Суматры или Борнео. В порядок дня ставился вопрос о лучших способах совращения при посредстве православного обряда. И все это сопровождалось молитвой.
Ничего подобного в Польше еще не было.
Открывая конференцию, епископ Лозинский заявил: «Хотя весьма немногочисленно, более малочисленно, чем я ожидал, собрание наше», но желание епископа, чтобы конференция была не простой беседой, а «серьезным делом». На конференции из епископов присутствовал только Лозинский. Митрополиты А.Шептицкий и Виленский Ялбржиковский, а также епископы Подляшский со своим суфраганом и Люблинский прислали только приветствие. Председатель комиссии «Pro Russia» д’Эрбиньи свое «благословение» выразил «в частном письме на имя кс. К.Кулака». Рим и иерархия в Польше пока отнеслись к этому делу весьма осторожно.
|
|
|
Всего присутствовало, кроме епископа, 35 человек. Среди них 3 иезуита, 1 капуцин, один марианин, один базильянин «восточного обряда», 4 представителя белого духовенства того же обряда — всего 10 человек, и 22 представителя латинского клира. Присутствовало, кроме того, 22 семинариста иезуитской семинарии в Пинске. Собрание было не только малочисленное, но и случайное.
Между тем то, что произошло на этой конференции, заслуживает глубокого внимания, так как здесь католиками была вскрыта вся ложь «восточного обряда». Ложь двусторонняя и для католиков, и для православных. Поводом к этому послужил, казалось бы, совершенно теоретический доклад о. Я.Урбана «Значение выражения “соборная” в славянском Символе Веры». Вопрос сводился к тому, следует ли заменить слово «соборная» Церковь словом «католическая» или нет. Сам вопрос об изменении Символа Веры не мог не показаться странным, но то, что обнаружилось во время прений по докладу, было просто невероятно. Богословский вопрос был поставлен на практическую почву, и здесь выявились две точки зрения. Каноник Ф.Щербицкий «сильно» подчеркивает, что «при миссионерской работе среди православных должно ясно ставить вопрос об обращении в католичество», ибо последствием неясной постановки вопроса явится «возвращение в схизму при первой оказии, как это было в Галиции при московском наступлении». После этого произошло то, что можно назвать скандалом.
|
|
|
Зенон Каленюк, профессор восточно-славянской литургии в духовной семинарии, визитатор приходов восточно-славянского обряда и секретарь восточного отдела Пинской епархии «в сильных выражениях» указывает, «что на практике не полезно сильно подчеркивать» название «католик», и это потому, «что у нас слово “католик” часто приравнивается к слову “поляк”. Православные скажут, что мы хотим сделать их поляками, и отойдут от нас». И лучше «оставлять в стороне это название». То же подтвердил о. Пионткевич из Альбертина. К.Кулак пытался смягчить эти заявления, но все же признал, что «нужно считаться с психикой и идти на некоторые уступки». Н.Чарнецкий полагает, «что нет основания что-либо изменять в символе веры», «нужно только народ надлежаще учить об этих истинах». Ксендз Свирский «в словах, полных остроумия и юмора» указывает, «что восточная психология привыкла к слову «православный», и что с этим «нужно считаться и весьма», «мы не сможем из души православного народа вырвать это слово, да и нет основания это делать». И кроме того, «у нас в Галиции слово “католик” еще не такое страшное, но в России?» Каноник Кретович полагает, что православным нужно выяснить потребность единства власти, вместе с тем им нужно «оставить всю их религию». Прелат Шуман возвращает вещи на свое место. «Откровенность прежде всего. Не нужно скрывать и заслонять от униатов, что они католики». Смысл всех этих прений был тот, что православных нельзя сделать католиками, а можно подчинить папе, оставляя православными. Это особенно было ясно из второй речи кс. Свирского, в которой он «заявил снова, что можно оставить название “православный”, выяснив, что есть две православные церкви — одна католическая, а другая схизматическая».
|
|
|
Епископ Лозинский понял, что в таком виде дела оставить нельзя, ибо это значит не только похоронить унию, но и достоинство католической церкви. Он заявил: «Уже св. Павел осудил симуляцию в миссионерской работе, и мы ведь не применяем симуляции, не скрываем от конвертистов, что они католики, скорее стремимся это подчеркнуть. Выражение “православный” можем оставить в литургии, но в практике будем держаться ясной постановки дела и просто говорить, что, принимая католицизм, “изменяют веру”. Будем стараться выяснить правду во имя правды, полагаясь на милость Божью, а не на людские усилия. Пользуясь в обход правды какими-то компромиссными выражениями, мы будем православных вводить в заблуждение, чего делать не имеем права. Оставлять кому-либо “всю его религию”, хотя и ложную, — это ересь»[27].
|
|
|
Несмотря на все это, вопрос остался открытым, никакой резолюции не вынесено. Пришлось примириться с «ересью» и оставить православным «всю их религию»
Такой же острый спор возник и по докладу ксендза К.Кулака «Двойное направление униатского движения на Руси в XVI в., или унианизм истинный и ложный». Истинный униализм не признает унии как самостоятельного исповедания. Требуется безоговорочное подчинение Риму — и снова вернулись к вопросу о методах совращения. Ксендз Домбровский из Альбертина утверждает, что нет необходимости требовать от православных ясных заявлений об обращении в католичество, перемене своей религии и проч., достаточно говорить только о «соединении православных» с католической церковью. Никакой резолюции не вынесли.
В докладе о. И.Скрутеня был осужден ксендз Королевский за его труд «L’uniatisme». Француз Charron, консультант конгрегации, для Восточной церкви писал под псевдонимом Королевский.
Затем иезуит А.Домбровский защищал «синодальную» форму «восточного обряда». Вообще «восточный обряд», если им пользуются католики с таким самым правом, если не большим, может быть назван католическим, и он считает, что латинянам «трудно признать компетенцию в реформировании восточного обряда». Доклад А.Домбровского был дополнен докладом св. 3.Каленюка «Полицейская форма греко-славянского обряда». Доклад очень резкий, в нем установлено около 100 уклонений от обряда православного, и потому галицийская форма совершенно не годна для пропаганды среди православных.
После доклада св. 3.Каленюка, эпически повествует отчет, наступило довольно печальное замешательство, ибо докладчик, вместо того, чтобы установить права галицийской формы «восточного обряда», согласно объявленной теме, «в резких словах осудил ее, а в некоторых местах даже способом, обидным для многих из присутствующих»[28].
В последнем докладе «Некоторые препятствия для унийной работы в наше время» о. Я.Урбан всесторонне защищал «восточный обряд». Весьма решительно его поддержал протоигумен Альбертина ксендз Вл. Пионткевич:
«Ошибаются те, кто видит в нас тех, кто хотят облегчить латинизацию и полонизацию восточных народов. В Божьих руках — будущее народов, но даже если бы Польше была дана свобода поглощать (съедать) народы, то пусть она этого не делает, потому что все равно не переварит, а только получит много ран, как это было в прошлом. Идем во имя святой любви — и тогда зарубцуются язвы и прекратятся недоразумения, ибо, что было когда-то, тому нет места сегодня»[29].
В итоге победили иезуиты — были признаны все права «восточного обряда» и решено не пугать православных словом «католик». Словом, победило Православие — победила жизнь. Резолюции оказались весьма бледными: нужно устроить семинарии, нужно издавать учебники богословия, нужно издать специальный журнал, посвященный унийным вопросам. Нужен епископат «восточного обряда».
1–3 сентября 1931 года проходила II конференция. Это было пышное собрание. На ней присутствовало 5 епископов: Н.Чарнецкий — (желание первой конференции было удовлетворено) оказался епископом «восточного обряда». Митрополит Ропп, епископ Пшездецкий, Лукомский из Ломжи, Лозинский. Были получены приветствия от папского нунция Мармаджи, секретаря конгрегации для Восточной церкви, кардинала Синцеро, председателя Русской коллегии д’Эрбиньи. Кроме епископов присутствовало 52 человека и 33 семинариста. Было оглашено большое письмо д’Эрбиньи.
Доклады общего характера сделали: о. Я.Урбан «Современное состояние православия». Ксендз И.Свирский «Главные различия католичества и православия в системе нравственного богословия». Ксендз Т.Галущинский «Права целибата в восточных церквах». А.Ищак «О способах оживления евхаристического культа в восточном обряде». Кроме того, о. Я.Урбан говорил на тему «Метод миссионерской работы среди православных». Все это было, в общем, повторением того, о чем и ранее много писалось и говорилось.
После конференции пришло приветствие из Рима через статс-секретаря Пачелли[30].
В резолюции главное внимание было обращено на оживление практики евхаристии, хотя и способами «строго приспособленными к “восточному обряду”», но постановили просить св. Престол о восстановлении «особого праздника Св. Евхаристии». Митрополитальное «Слово» правильно заметило, что это — первая ласточка надвигающейся на «восточный обряд» латинизации[31].
Засим резолюция говорит: «Конференция считает необходимым сущность слова “православный” так объяснять католикам, чтобы пользование этим словом в литургии и вне литургии не давало повода к какому-либо смешению понятий». Что это значит — неизвестно. Затем было высказано нечто в защиту языков меньшинства и осуждено выступление польской печати, считающей себя католической, против “восточного обряда”.
Снова напомнили о необходимости издания учебников по богословию догматическому, моральному и т.д. Польская печать к конференции отнеслась и критически, и иронически.
22 октября в газете «Slowo» появилась статья W.Ch., в которой автор попросту разводит руками: на конференции решили — «польским православным» противоставятся «римские православные». Что за странный проект! Какая смесь понятий!
Далее иронизует автор:
«О. Оношко высказывается за то, чтобы не опасаться преподносить народу слово “католик”; нужно убедить верующих, что они являются католиками, а тогда не будет массового отпадения после приезда к ним латинского епископа».
«В конце концов, — говорит автор, — было принято компромиссное решение: название “православный” сохранить, но выразительно толковать, что католический православный является более православным, нежели православный, который не является католиком, но который принадлежит к “кафолической церкви”. Коротко, ясно, совершенно понятно. И что из всего этого поймет наш крестьянин — один Бог ведает».
И вообще, что это за явление — «поляк, молящийся в католическом храме по синодально-русскому обряду и на церковно-славянском литургическом языке»[32].
Как видим, резолюция II конференции не подействовала на польскую печать.
В такой обстановке, под неодобрительный аккомпанемент польской патриотической печати собралась III конференция, самая большая, 30 и 31 августа и 1 сентября 1932 г.
В это время наступление на «восточный обряд» шло по всему шовинистическому фронту в Польше. Это наступление в то же время подготавливало прямое нападение на Православие.
Конференция была многолюдна. Присутствовало пять епископов: митрополит Ропп, Ялбриковский, епископ Пшездецкий, Чарнецкий, Букрава, заменивший С.Лозинского, который умер 26 марта 1932 года. Печальна судьба этого чистого человека и аскета. Увлеченный химерой обращения православных, он был использован в целях вульгарной политики. На него легла ответственность за предъявление исков, он был создателем того боевого настроения, которое привело к катастрофе и «восточный обряд», и Православие.
Присутствовало 84 человека, 28 семинаристов. Была почтена память С.Лозинского. Были получены приветствия от Пия XI через Пачелли, от нунция в Варшаве — Мармаджи.
Первым произнес слово епископ Пшездецкий, который почти накануне — 22 августа — был принят папой. Пий XI ему разъяснил, что Комиссию «Pro Russia» учредил еще Бенедикт XV, что возражения и споры в связи с этой Комиссией имеют место только в Польше, что иерархию в России создал не д’Эрбиньи, а Апостолический престол и вообще не может быть никаких споров о миссии Церкви, данной ей Иисусом Христом.
И вообще Пий XI «один и другой раз категорически заявил, что, выступающие против этого дела — не католики». Пшездецкий уверил папу, «что они не дадут себя победить препятствиям» в Польше, и передал благословение конференции от Отца Христианства[33].
Пришло приветствие и от д’Эрбиньи на бланке Восточного института.
Доклады ксендза проф. М.Кривицкого «Апелляция Востока к апостольскому престолу после Ефесского разбоя и примат папы»; ксендза И.Свирского «Таинство исповеди в русской православной церкви»; ксендза А.Ищака «Filioque Фотия и его преемников»; свящ. Р.Кремера «Дух любви в унийном движении согласно выступлениям двух последних пап» имели академический характер.
Боевыми были доклады о. Я.Урбана «Унийная акция и религиозная миссия Польши», свящ. Б.Пачонка и о. Неманцевича «Изображение нашей унийной работа» и свящ. В. Оношко «Что нужно для нашей унийной работы».
О. А.Неманцевич пояснил, что в Виленской митрополии 4 прихода, 7 священников и около 3000 униатов. В Пинской епархии — 12священников, 1 диакон и 6 066 душ. В Луцкой — 25 священников и 11000 душ и в Подляшской — 9 священников, 2 диакона, униатов 3210. В Люблинской — 3 священника, 500 душ. Всего 46 священников, 4 диакона и 23 866 душ «восточного обряда». Это за 10 лет. Кроме того, «беря в общем этих свежеобращенных, можно их назвать скорее грубой и недостаточно обработанной материей, как сырьем, из которого постепенно выработаются католики по жизни и правде. Более подходящий материал — молодежь и дети. Более благоприятная обстановка на Холмщине, ибо новоуниаты получают закрытые православные храмы. Со дня ликвидации унии прошло 57 лет, она сохранилась в памяти, но «вымрут старшие, изменятся условия, и тогда трудно будет присоединять, детей бывших униатов»[34]. Много есть препятствий, и больше — со стороны католического клира.
Нет епархий, одного визитатора недостаточно. Нет канонического кодекса. Трудно с языком — русским нельзя пользоваться К этому белорус В.Оношко добавил: «Наша унийная работа, если посмотреть на нее с общей точки зрения, представляется весьма слабой». Это островки в четырехмиллионном православном море. Нужно создать целую миссионерскую армию. Но нужно быть осторожными. «Посещение славянского прихода латинским епископом может иногда принести больше вреда, чем пользы», ибо это возбуждает в народе сомнение относительно унии.
И дальше «словом, для работы нужны нам деньги», и нужно собирать их по всей Польше. Кроме того, нужно быть очень осторожными с введением католических особенностей, даже таких, как процессия Божьего Тела. Словам, еще раз подтверждено, что для успеха обращения православных их нужно оставлять православными[35].
И опять раздается голос западника-латинника. Новогрудский декан кс. Венцкевич в длинной и путаной речи пришел, в конце концов, к выводу, что обращение в «восточный обряд» с католической точки зрения ничего не стоит и что уния не имеет ни влияния, ни авторитета и, в конце концов, «сейчас» православным всего больше импонирует церковь католическая именно как римская, в своем латинском виде и потому не следовало ли бы удовлетворить это их желание войти в состав того Христова общества?[36]
Нет, не так обстоит дело, — твердо и властно заявил Урбан в своем докладе «Унийное движение и религиозная миссия Польши». «В чем исторический смысл существования и призвания Польши? Она должна создать Царство Божие, и она должна его расширять. Она вообще призвана расширять христианство. Нашей миссионерной областью от самой зари христианства были Восток и Юг, непосредственно к нам примыкающие». И потому Брестская уния была истинным делом осуществления исторического посланничества Польши и дальше. «Польша потому пала, что не довела до конца дела единения Церквей». И хотя обращение в латинский обряд вещь прекрасная, но это не больше, как мечта, и не лучше ли эту мечту заменить на реальность «восточного обряда»? Латинизация — это разрыв с национальностью и родным языком, присоединение к народности, которую до сих пор считали для себя чужой.
Унийное движение есть осуществление великой религиозной миссии Польши, то есть миссии среди тех народов, которые находятся в ее границах, среди поляков, украинцев, белорусов. И кроме того, как вести миссию и что делать — это знает верховный пастырь Церкви, и он указывает пути. Критикам нет места[37].
Резолюция указывает ряд мер к развитию пропаганды. В самом византизме необходимо отделять добро от зла, как, например, цезарепапизм. И снова конференция вернулась к вопросу издания журнала.
В начале 1933 года вышел первый номер двухмесячного журнала Oriens*, посвященного религиозным вопросам Востока, в издательстве «Восточной миссии о.о. иезуитов в Польше». Редактор — о. Я.Урбан. Выходил сначала в Кракове, а с 1 декабря 1935 года — в Варшаве.
Журнал опоздал своим появлением. Его появление совпало с кризисом комиссии «Pro Russia» в Риме, с отходом Ватикана на другие позиции. Он не мог помочь Риму в это трудное время, но он принял на себя всю тяжесть борьбы в Польше и хотя боролся за безнадежное и плохое дело, но боролся умно и мужественно. Это тип научно-популярного журнала, стоящего на довольно высокой ступени. Он дает много полезных и для Православия сведений. О. Я.Урбан — талантливый и остроумный писатель. Он прекрасно ведет хронику и полемику. Он разъяснил православным многое, чего они не знали и о чем не думали, и окончательно убедил католиков в том, что «восточный обряд» — негодный путь к церковному единению. Православные люди, расходясь с о. Я.Урбаном в самом основном — в понимании путей христианской любви, не могут не быть признательны за те слова правды, которые он говорил польскому обществу по поводу безобразий, чинимых в Польше в отношении Православной Церкви.
Последующие Пинские конференции: IV — 7, 8 и 9 сентября 1933 года, V — 5, 6 и 7 сентября 1935 г. и VI — 1, 2 и 3 сентября 1937 г. — уже не имели такого значения. Они стали собираться через два года. В 1939 году была созвана уже в Вильне. Пинск потерял свое значение «польского Велиграда». Все изменилось, и все пошло своей дорогой. Под предлогом полонизации и латинизации правительство стало громить Православие. О любви к «отъединенным» братьям перестали говорить даже иезуиты. Священника «восточного обряда» заменил капрал пограничной стражи, к нему присоединился ксендз. Польская история восстановила прерванную традицию. Конечный результат избранного пути не заставил себя ожидать.
5
Епископ д’Эрбиньи шел к своей цели, решительно ни с чем не считаясь. Энциклика «Mortailium animos» в корне пресекла какую бы то ни было возможность разговоров католиков с православными и другими исповеданиями по общецерковным делам. Все определит Рим, которому во имя спасения надлежит оказать послушание. Вот и все соединение в любви и познании.
Однако в самом католическом мире оказались силы, враждебные такому взгляду на вещи.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 60; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!