Памяти Риммы Михайловны Ивановой 6 страница
Возрастающий поток больных и раненых менее чем через 2 месяца поставил медслужбу перед необходимостью увеличения персонала почти втрое. Но и эта мера не привела к ослаблению величайшего напряжения, с которым работали эвакуационные бараки.
Красный Крест один не в силах был справиться с огромным количеством больных и раненых, затрудняли работу и недостатки самой системы эвакуации. Поэтому военная администрация прислала людей для сопровождения санитарных поездов, а затем определила штат врачей для военно-эвакуационной службы. Положение осложнялось тем, что состав врачей часто менялся. Это объясняется рядом причин. Во-первых, эвакуационная работа была очень тяжелой и утомительной, и к тому же рутинной, ее избегали, так как она не позволяла молодым врачам в полной мере применять на практике теоретические знания; во-вторых, количество врачей сокращалось или увеличивалось в зависимости от количества эвакуируемых. На смену работавшим в эвакуационном бараке приходили врачи из постоянных лазаретов, а иногда прибывали свежие силы. Всего 33 врача Красного Креста работали в Ясском эвакуационном бараке за время его функционирования. Сроки их работы в нем были различны - от 5 дней до года.
Из 3, находившихся в бараке студенток, 2 перевели в лазареты, хотя в профессиональном отношении подготовка их была на должном уровне, и добросовестное отношение к делу оценивалось высоко. По-видимому, учитывалось то, что в тяжелейших условиях эвакуационного барака нужно было иметь очень крепкое физическое здоровье.
|
|
|
Что касается сестер милосердия, трудившихся в эвакуационных бараках, то им приходилось выполнять огромный объем работы: они перевязывали пациентов, раздавали лекарства и пищу, сами кормили тяжелораненых, наблюдали за сменой белья, во время погрузки больных и раненых в поезда заботились о бережном и удобном их размещении. Кроме того, некоторые сестры заведывали кухней, буфетом, складом белья. Все сестры по очереди сопровождали поезда с больными и ранеными. И можно себе представить, как тяжело было женщинам в переполненных товарных вагонах, не имевших связи между собой, оказывать медицинскую помощь, кормить в пути сотни человек.
Вначале в Ясском эвакуационном бараке работало 20 сестер. Затем им на помощь прибыли 11 сестер Свято-Троицкой общины и 12 женщин, которые получили звание сестер Красного Креста во время войны; 20 сестер Мариинского отряда; Первая Петергофская группа - 20 сестер; Вторая Петергофская группа - 20 сестер; 15 сестер из Киева; 6 - из Москвы. Состав сестер менялся, так как некоторые переводились в госпитали и лазареты, или из-за болезни уезжали в Россию, им на смену приезжали другие. За все время существования эвакуационного барака количество сестер милосердия доходило до 124, причем одновременно в нем работало более 62. Кроме того, в Яссах при военном госпитале до дня его закрытия работали 16 сестер Евангелической общины. Не только своим профессиональным умением, но и терпением, выносливостью, заботливым, душевным отношением к больным и раненым сестры завоевали себе их большую любовь, уважение и самые добрые воспоминания.
|
|
|
Эту мысль высказывает Главноуполномоченный Общества попечения о раненых и больных воинах Н.Абаза, оставивший труды, раскрывающие работу медицинской службы в период русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. В одном из них он писал: «Что касается сестер, работавших при эвакуационном бараке и в других врачебных учреждениях района, то в течение минувшей войны русская женщина так прочно установила свою репутацию в этом высоком звании, что ничего не остается прибавить к том}', что уже много раз было высказано в печати о сестрах вообще. Не было тех обязанностей по уходу за ранеными и больными, от которых отказывались бы сестры. Никогда не сознаваясь в усталости, никогда не заявляя ни малейшего неудовольствия, эти самоотверженные труженицы работали без отдыха по целым суткам, превозмогая все - и непривлекательную сторону работы, и природное отвращение, чуть не падая в обморок от вредного и нестерпимого запаха, который им нередко приходилось переносить во время перевязок и ухода за прибывавшими в ужасном виде пленными турками. Здесь явлены примеры истинно христианской любви, смирения и беспредельной кротости, и здесь выразилось в полной силе, как привлекательны и незаменимы эти высокие качества женщины. Сказанное относится ко всем работавшим в нашем районе сестрам, почти без исключения. Многие из сестер поплатились здоровьем за свое ревностное служение страждущим, а некоторые и жизнью»24.
|
|
|
Кстати, следует отметить, что говоря в отчете о деятельности «братьев милосердия» - санитарах (число которых доходило до 40, и которые были, главным образом, из Одесской, Московской, Варшавской групп), Абаза, сранивая их с сестрами милосердия, отдает предпочтение последним и в неприглядном свете говорит о «братьях милосердия». «В эвакуационном бараке, - пишет он, - как и в других врачебных учреждениях, "братья милосердия" не удовлетворили своему назначению; большинство их оказалось или неспособными к тяжелому труду, или же нетрезвого поведения и только меньшая часть была действительно полезна»25. А ведь это при напряженнейшей работе барака, недостатке медицинского персонала, при том еще обстоятельстве, что большая часть персонала барака уезжала вместе с санитарными воинскими поездами с больными и ранеными. А формировалось их много, например, в августе из Ясс было отправлено 27 поездов, в сентябре - 32, и на каждый назначались 1 - 2 врача, студент, фельдшер (или 2 - 3) и 3 - 5 сестер милосердия, которые возвращались обратно в барак не раньше, чем через неделю. В результате иногда в бараке оставались 3-4 врача и 5-6 сестер милосердия. Можно представить какая нагрузка падала на них, с каким напряжением они работали. Бывало, начав трудовой день в 9 утра, они уходили из барака в 3 - 4 ч. на следующее утро. Об интенсивности работы и, естественно, утомляемости работников барака говорят такие цифры: в течение дня врачу приходилось осматривать и записывать до 300 человек, сестре милосердия делать до 100 перевязок. Только из Дунайской армии во время войны и после нее было эвакуировано больных и раненых более 150 00026.
|
|
|
В процессе изучения материалов, раскрывающих деятельность медицинского персонала периода русско-турецкой войны, становится ясным вывод, содержащийся в них: опыт применения женского труда в госпиталях, лазаретах, эвакуационных пунктах, его необходимость не подлежат ни малейшему сомнению. Кроме того, красной нитью проходит мысль об увеличении подготовки квалифицированных сестер милосердия, поскольку военные события выявили их явную нехватку не только для работы в эвакуационных бараках, но и в других лечебных учреждениях действующей армии. К тому же, когда во время эпидемии тифа значительная часть медицинского персонала вышла из строя в связи с заболеванием, на оставшихся в строю ложилась еще большая нагрузка. Если учесть, что Дунайская армия за всю кампанию потеряла ранеными 43 416, а больными 875 543 человека, значительная часть которых была эвакуирована в Россию27, то становится совершенно очевидным, какого напряженного труда стоило медицинскому персоналу эвакопунктов (в том числе женщинам) обслуживать такое огромное количество людей.
Эвакуация больных и раненых проводилась специальными санитарными, военно-санитарными (сборными) поездами, воинскими - обычными пассажирскими и товарными вагонами, приспособленными к перевозке раненых, по Черному морю - пароходами, по Дунаю - баржами. По шоссе и грунтовым дорогам - конными санитарными транспортами, которые сопровождали врач или фельдшер, 2 - 4 сестры милосердия на несколько сот подвод с 1000 человек. Такие транспорты иногда свыше недели находились в пути.
Еще до начала конфликта России с Турцией в 1876 г. планировалось сформировать, на случай войны, в различных местностях Империи 14 санитарных поездов.
Количество санитарных поездов за войну 1877 - 1878 гг. доходило до 32. Из них специальных санитарных - 18, военно-санитарных - 14.
Из специальных санитарных поездов самым большим являлся № 7, состоявший из 26 вагонов (с числом мест для больных 202, при расформировании - 21 вагон на 250 мест); самый меньший № 16 - из 18 вагонов. Военно-санитарные поезда комплектовались до 42 вагонов (рассчитывались на 795 человек). Продолжительность их рейсов была различной - от 15 ч. до 11 суток. Напряженность работы - высокая. Так, из Ясского эвакуационного пункта с 21 июня 1877 г. по 15 августа 1878 г. на 176 специальных санитарных поездах было отправлено в Россию 35043 больных и раненых, т.е. 33% общего числа прошедших через Яссы; на 82 воинских поездах - 34545, т.е. 32,5%; на 96 сборных (военно-санитарных) - 35658 или 33,6%; в 6 партиях с пассажирскими поездами - 704 или 0,6% и по отдельным предложениям - 75 человек или 0,07%28.
Поезда, в которых находилось от 600 до 750 человек, сопровождали всего 2 - 3 сестры милосердия. Только на специальных санитарных поездах Красного Креста имелась постоянная группа сестер из 8 младших и 1 старшей. Поезда с трудом справлялись с огромным количеством раненых и больных, которые проходили через эвакуационный пункт. Например, с 11 по 18 сентября в Яссы прибыло более 11,5 тыс. человек раненых и больных. Не меньше было и в последующие дни.
Выше говорилось о тыловых госпиталях и лазаретах. На передовые позиции женщин допускали ограниченно и только с разрешения главного военного начальника и уполномоченных Общества попечания о раненых и больных воинах. Однако в дивизионных лазаретах, на перевязочных пунктах, где происходили бои, в летучих отрядах, которые создавались в помощь дивизионным лазаретам в период крупных сражений, были женщины. Так, за время августовских боев на Шипке 4 сестры милосердия: Е.В.Духонина, А.А.Теплякова, С.А.Энгельгардт, О.Н.Юханцева оказали квалифицированную помощь 3000 раненым. 12 октября 6 сестер на поле сражения у Иван-Чифтлика на Ломе под огнем противника перевязали 500 раненых. Под Плевной - еще больше. И везде они были не только сестрами милосердия, но храбрыми духом воинами. Очень тепло пишет о них П.Илинский, врач, участник боев: «Такими же кроткими, деятельными, сострадательными сестры милосердия появлялись и в огне, спокойно делали свое дело, когда кругом свистели пули, и смерть царила невозбранно, сжимая страхом самые мужественные сердца... Сестры не убоялись зимой стужи Балкан и в декабре вслед за скобелевским отрядом перевалили Балканы и на другой день после появления отряда в Казанлыке уже устроились в женском монастыре, где тотчас же и начали свою работу, в которой была настоятельная нужда»29.
Вместе с летучими (полевыми) лазаретами находились и сестры отряда во главе со старшей сестрой Токаревой, прибывшие 8 октября 1877 г. для работы в полевых лазаретах гвардейского корпуса. Они были первыми среди участниц русско-турецкой войны, прошедшими с передовыми отрядами за Балканы.
Об оперативности применения летучих медицинских отрядов, условиях работы в них сестер милосердия можно судить по их письмам. В одном из них, датированном 17 октября 1877 г. из Белы, говорится: «...наш летучий отряд вел бродячую, походную жизнь, переезжал с места на место, стараясь быть там, откуда легче узнать было, где ожидается дело, чтобы скорее на него попасть, так как дорога, расстояние, извещение, все это составляло огромные затруднения. Жили мы по разным деревням: в Горном и Дольном монастырях, Карасане, Капровице, Бапачки и Обертенике и побывали на перевязочных пунктах после дел при Симан-кией, Церковной и Иван-Чифтлике, затем поработали в Обертенике, при лазарете 33-й дивизии, а теперь снова в Беле в 48-м госпитале... »30.
Интересны, образны и точны записки сестры милосердия Петриченко. В них описание работы сестер, их быта и впечатления от ужасов войны, последствий сражения. Она писала: «Вся площадь холма была буквально покрыта ранеными, то лежащими без движения с искаженными от муки лицами, то корчившимися в предсмертных судорогах; приходилось лавировать, проходя, чтобы не задеть кого из них; отовсюду раздавались раздирающие душу стоны. Тотчас же были разбиты палатки и мы принялись за дело. ...Раненых было около 4000. Пять больших палаток не могли вместить всех, кроме офицеров, и они лежали под открытым небом на соломе. Одна из палаток была назначена для ампутации...
...Работали всю ночь, при свете фонарей, переходя от одного раненого к другому, не останавливаясь ни минуты, но что же это могло значить при такой массе раненых. Нас было три да ночью еще прибыло четыре сестры Крестовоздвиженской общины - и только... а раненые все прибывали, то найденные в кустах приносились санитарами, то сами доползали кое-как с поля сражения для того, чтобы тут же умирать на наших глазах, истекая кровью... Обмываешь и перевязываешь какую-нибудь страшную рану, а тут рядом, кругом, воспаленными устами то просят пить, то мучаются в агонии.., то молятся: «А меня, сестрица, меня!» Руки дрожат, голова кружится и от сознания своего бессилия, от невозможности помочь всем, в сердце какая-то острая боль... так и кажется, что сама умрешь тут же, не вынесешь этой чужой муки, которая делается как бы своей.
...Санитаров было довольно много, целая рота из 150 человек, но перевязывать они, конечно, не могли. Так как раненые, кроме своих страданий, изнемогали еще и от голода, потому что целый день ничего не ели, то первым делом надо было накормить их. Вот это и поручено было санитарам.
...О сне мы и не думали, стоны кругом раздавались такие, что заснуть было бы невозможно; но по временам физическая природа брала свое, и мы до того изнемогали, что отдых становился необходимым. Тогда, чтобы отдохнуть и немного согреться, мы на короткое время отправлялись в стоящий тут же наш фургон и усаживались там. Вещей мы не взяли с собой никаких, а потому мы устраивались так: одна из нас садилась посередине, а две другие клали к ней голову на плечи, и, таким образом, чередовались и отдыхали. Перевязка раненых нас очень утомляла, так как приходилось ее делать на земле, стоя на коленях и наклонившись.
...Когда дела немного поубавились часть раненых умерла, часть была эвакуирована - доктора наши полюбопытствовали узнать, как мы помещаемся. Увидев, что в фургонах у нас нет ничего, ни даже подушки, они сейчас же распорядились, чтобы для нас набили мешки сеном и устроили нам, таким образом, тюфяки и подушки.
...В конце октября у меня вдруг разболелись руки. Заразилась ли я при перевязках, или от непревычной работы и пребывания на холоде и ветру кожа на руках потрескалась и их разъело карболовой кислотой, с которой постоянно приходилось иметь дело, - только руки мои распухли и на пальцах образовались раны»31.
Впечатляющие записи. Невольно задаешься вопросом: какую же надо было иметь любовь к страждущему, самоотверженность, мужество и силу воли всем этим женщинам, чтобы выдерживать изо дня в день, из часа в час, из минуты в минуту такое моральное и физическое напряжение?! Велика душа российской женщины. В оценке ее можно согласиться с автором следующих строк: «Уже одно то, что сестры милосердия, имея возможность жить самостоятельно, на свободе, отказываются от своей личной жизни, от влекущих удовольствий мира, от своей воли и желаний и отдают себя в послушание любви, жертвуя своими силами и здоровьем, подвергая жизнь свою опасности заражения и самой смерти, - одно это представляет уже великий подвиг, на который неспособна мелкая, эгоистическая душа»32.
И еще одно высказывание хочется привести о женщинах на войне, на службе милосердию. «Везде сестры и врачи-женщины достойно вели свои гуманные обязанности и настолько содействовали успехам дела, что невозможно говорить иначе, - писал П.Илинский. - В Пиятре, Беле, Горном Студене, Боготе, Тырнове, Габрове, Фратешти и др., труды сестер изумительны. Притом эти труды шли не ввиду отличий и наград. "Награда наша одна, высказывались трудящиеся, - наше дело. Было бы хорошо нашим больным". "Каких еще отличий нам надо, кроме «Креста», когда мы добровольно несем свой крест и обязанности". И надо было видеть молодых женщин, переносящих всякие лишения и чрезмерные труды, чтобы уразуметь более высокие нравственные стимулы для их самоотверженной деятельности, именно: любовь к страждущему человечеству и долг к своему отечеству. И так русская женщина выступила в полном блеске ее гуманных чувств... Имя русской женщины высоко стоит теперь в ее доблестных подвигах на поприще любви к человечеству, в сознании своих гражданских обязанностей и мужественного перенесения труда и опасностей. Да! Русская женщина исполнила свой гражданский долг на войне достойно и честно! »33.
Всем участницам войны 1877 - 1878 гг. были выданы медали, учрежденные в память об этой войне. Шесть сестер милосердия, оказывавших помощь раненым на поле боя, отмечены особой серебряной медалью «За храбрость»: Бойэ, Духонина, Ольхина, Полозова, Энгельгардт, Юханцева. 19 февраля 1878 г. был утвержден знак отличия Красного Креста первой и второй степени с надписью «За попечение о раненых и больных воинах». Им награждались проявившие наибольшее усердие, самоотвержение, верность долгу. Носить его полагалось на груди на левой стороне в петлице на ленте ордена Св. Александра Невского. Почти все сестры - участницы русско-турецкой войны были награждены названным знаком. Кроме того, в статуте знака было записано, что лицам, пожалованным знаком отличия Красного Креста, дозволяется изображать его в гербах, если оные имеются, и в печатях.
Женщины-врачи, находившиеся на театре военных действий, были награждены медалью «За усердие».
В 1878 г. вышла книга «Памятник Восточной войны 1877 - 1878 гг.». В этой замечательной книге в алфавитном порядке даны биографические очерки всех отличившихся, убитых, раненых и контуженных: генералов, штабе- и обер-офицеров, докторов, санитаров, сестер милосердия и отличившихся рядовых в войне 1877 - 1878 гг. На страницы этого «Памятника» занесены имена Духониной, Кениг, Лебедевой, Тепляковой, Юханцевой и других. Благодарности, восхищения и преклонения достойна каждая из них.
Таким образом, с любовью к Отечеству и состраданием к ближнему раскрылось величие российской женщины в войне 1877 - 1878 гг. К этой войне некоторые из них пришли уже имея опыт участия в боевых событиях как в Крымской войне 1853 - 1856 гг., так и в Сербии и Черногории в 1876 г. Война 1877 - 1878 гг. вызвала стремление женщин оказывать помощь ранеными больным на фронте, доказать на деле свою способность работать врачами, на практике совершенствовать знания. Они трудятся в госпиталях, лазаретах, санитарных поездах, эвакуационных бараках, борются с эпидемиями, расширяя брешь, пробитую первыми крымскими женщинами в отстаивании своих прав наравне с мужчинами-врачами служить воинству российскому. Неутомимым эффективным трудом они доказали полезность женщин в действующей армии. После окончания войны Александр II признал за женщиной право получить звание врача и заниматься самостоятельной практикой и в мирное время, за бескорыстное, добровольное служение на театре военных действий многих наградил. Впервые в истории России на войну поехали сестры милосердия, фельдшерицы, слушательницы Женских врачебных курсов с официального разрешения императора. Около 1500 их (без учета самостоятельно ехавших на фронт) находилось на театре военных действий.
Если в Крымскую войну в составе отряда женщин были в основном представительницы высших кругов и интеллигенции, то в эту войну включились уже женщины различных общественных слоев (крестьянки, мещанки, духовного звания и т.д.) и широкого возрастного диапазона.
Отношение к женщинам-медикам на войне меняется коренным образом. Недоверие, скепсис ушли. Результатом той огромной пользы от ухода женщин за ранеными и больными явилось признание невозможности качественного медицинского обслуживания воинов без сестер милосердия.
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 61; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!