Памяти Риммы Михайловны Ивановой 5 страница
В госпитале города Систова находилось почти постоянно свыше 2000 больных воинов, а здоровых сестер - около 10, в Сан-Стефано больных - около 3000, а сестер - не более 15, а в Адрианополе на 4000 больных было 8 сестер16. Аналогичное положение сложилось и во всех других госпиталях Балканского и Кавказского театров военных действий.
В связи с тяжелым положением в войсках, обусловленным широким и быстрым распространением эпидемии, переполнением военно-лечебных заведений больными и ранеными, особенно в тех местностях, которые находились в непосредственной близости к театру военных действий, острой нехваткой медицинского персонала, вновь возникла необходимость в притоке сестер милосердия.
О перегруженности госпиталей ранеными и больными, напряженной работе медиков можно судить по работе 63-го военно-временного госпиталя, который действовал и в Зимнице и при 2 штурмах Плевны. Рассчитанный на 600 нижних чинов и 30 офицеров, госпиталь не только был вдвое переполнен, но когда стало раненых слишком много, их начали размещать в домах местных жителей и буйволятниках - до 12 человек в каждом. Из-за эпидемии тифа и прекращения эвакуации, больных и раненых стало еще больше, количество их в одном помещении удвоилось. Источники подтверждают - скученность, разбросанность по хатам, невозможность оказания своевременной надлежащей помощи очень осложняли работу и увеличивали заболеваемость и раненых, и медиков, и местных жителей.
|
|
|
Доктор Аменитский в заметках о деятельности госпиталя писал: «Хаты, лишая благоприятных условий лечения, кроме того, способствовали распространению тифозной эпидемии - взаимным заражением хозяев от больных и, в свою очередь, больных от хозяев. При этом крайний недостаток прислуги, при разбросанности больных, не давал возможности для надлежащего ухода за ними. Высшая цифра скоплявшихся больных в зимнее время была в 1-м отделении до 1300 и в подотделении до 70 человек; во 2-м отделении до 700 и в 3-м до 400 человек. На зимние квартиры госпиталь вступил в штате 11 врачей, 18 сестер милосердия и 26 фельшеров; в декабре прикомандировано еще 11 фельшеров, а в феврале - три врача». В период эпидемии тифа, констатировал этот же доктор: «Из 18 сестер 9 заболели тифом, умерла 1. Фельдшер и прислуга переболели почти поголовно; из них умерло за время эпидемии 6 фельшеров и 43 служителя»17.
Не менее тяжелая картина наблюдалась и на Кавказском театре военных действий. Н.И.Козлов в военно-медицинском отчете за войну с Турцией 1877 - 1878 гг. по Кавказской армии о деятельности военно-временного госпиталя № 1 указывал на то, что в период эпидемии тифа многие врачи болели, больные оставались без всякого ухода, лекарства, продовольствия. И такое положение создалось менее чем за неделю. Об этом говорится в телеграмме главного врача госпиталя начальнику отряда генералу Роту: «Тифозных в госпитале с лишком 300 человек. Врач Васильев умер. Врач Давидянц отправлен с тифом в Александрополь. Я четвертый день без ног, вероятно, тиф. Смотритель и коммисар (так в тексте. - Ю.И.) в тифе. Из 85 человек госпитальной команды только 14 на ногах. Из 9 фельдшеров только один здоров. 4 писаря в тифе. Госпиталь окончательно в беспомощном состоянии, сделавшись гнездом заразы. Необходимо настоятельно госпиталь закрыть и дезинфицировать его. Не присылайте больных, а наличных в госпитале, вместе со мной, прикажите перевесть в Александрополь»18.
|
|
|
Приведенный пример отнюдь не единичен. В ряде госпиталей положение было еще более тяжелым, в том числе в бытовом отношении. В связи с этим показательна ситуация, имевшая место в военно-временном госпитале № 8, который располагался в местечке Кёпрюкей и в декабре 1877 г. был единственным лечебным учреждением в Саганлугском отряде. В военно-медицинском отчете за войну доктора Н.Козлова сказано, что в госпитале из 6 штатных ординаторов 1 умер, 5 лежали в пятнистом тифе. Все 4 сестры милосердия также были больны. Раненые и больные оставались без всякого лечения, лишь самые необходимые перевязки делали фельдшера, да и из них и палатных служителей ежедневно кто-либо заболевал. Из 676 человек больных свыше половины были тифозные. И размещалось большинство этих страдальцев как больных, так и медицинского персонала, под землей, в сырых и холодных помещениях; в иных же скот находился под одной крышей с людьми; не удивительно, что воздух в таких помещениях источал всевозможные человеческие и животные испарения.
|
|
|
Безжалостный, неумолимый тиф не щадил никого. Среди медицинского персонала и других госпиталей обоих театров военных действий Балканского и Кавказского заболеваемость была очень высокой. Это видно из отчета Н.Козлова, в частности, о положении в 25-м и 29-м госпиталях Кавказского театра, где на 150 человек личного состава отмечалось до 400 случаев заболеваний, с 21 смертным исходом. Переболели все, многие по нескольку раз, смертность равнялась 14%.
Поистине катастрофическое положение создалось на Балканском театре военных действий. Это нашло отражение в документах того времени, сохранившихся в архивах, например, в отчете Главноуполномоченного по медицинской части при Главнокомандующем действующей армии Панютина, который пишет, что во время пребывания в 1878 г. в 1:м и 2-м гвардейских лазаретах, расположенных в трех верстах от Сан-Стефано, он был поражен ужасным положением этих двух лазаретов. Рассчитанные на небольшое число кроватей, они должны были пользовать до 900 больных каждый. Несколько полусгнивших госпитальных шатров, куда помещали до 50 больных, несколько маленьких турецких палаток, в которых лежало иногда по 6 человек и, наконец, каменные сараи с пропитанными навозом земляными полами, не говоря об отсутствии тюфяков, белья, кроватей, циновок для подстилки. Раненые накрывались своими шинелями, спали на голом полу, подложив под голову обернутый мундиром ранец.
|
|
|
Картина будет полной, если прибавить, что врачей иногда было по два и даже по одному на тысячу, часто сами едва оправившиеся от тифа, работавшие между двумя приступами возвратной горячки с 1800 больными, и это бывало почти постоянно19.
Для усиления персонала Главноуполномоченный назначил 3 врачей и 3 сестер милосердия из отряда Токаревой, единственных, находившихся тогда в том районе сестер. Но этого было совершенно недостаточно и при первой возможности он организовал санитарный отряд из уполномоченного, врача, сестер Георгиевской общины и 2 фельдшеров. Случилось так, что почти все сестры, работавшие во Флории, заболели тифом, а сестры Глыбина и Лбова умерли.
26 июля последние больные были частично вывезены пароходом, частично отправлены в Сан-Стефанские госпитали.
В не менее тяжелых условиях находились и другие лазареты. Все возможное и невозможное порой делали сестры и врачи. Они выбивались из сил в буквальном смысле, едва оправившись от болезни, шли к ожидавшим их больным. Но что могли они сделать против ужасной эпидемии, которая поставляла ежедневно 500 новых жертв. В конце апреля число больных в обоих госпиталях Адрианополя доходило до 6,5 тыс. Только с открытием в мае госпиталей в Чорлу, Чаталдже и третьего в Адрианополе была уменьшена скученность больных, так много содействовавшая развитию болезни. Более правильное распределение больных сделалось возможным с устройством госпиталей в Мустафа-Паше и Демотике. В первом было 8 сестер Астраханского отряда, во втором - 16 общины «Утоли моя печали». Прибывший в Адрианополь госпиталь № 66, состоявший из шатров, развернулся в деревне Дермедеш, в нем работали сестры Покровской общины.
Оказывалась равная медицинсдая помощь и туркам, к которым была назначена для ухода сестра милосердия.
Наиболее благоприятное впечатление производил госпиталь в Казанлыке, где на удобной местности в тени деревьев было размещено 300 турецких палаток, 17 госпитальных шатров, больные свободно располагались на нарах; через лагерь протекала чистая речка. При госпитале работало 17 сестер Красного Креста из Харькова. Хорошие гигиенические условия и нормальная пища способствовали успешной работе персонала, о чем свидетельствуют документы того периода. Так, в отчете упомянутого Панютина приводятся следующие факты. К 9 мая в госпитале находилось 1118 больных, через месяц - к 9 июня оставалось только 570. Из них 270 смогли возвратиться в Габрово для дальнейшего следования в свои части20.
Но эта светлая картина госпитальной жизни, к сожалению, - исключительное явление в Забалканском районе. В других местах Болгарии лазареты оказывались переполнены больными, и условия, в которых они находились, были самые неудовлетворительные, поэтому и смертность была высокая не только среди больных и раненых, но и среди ухаживавших за ними. Так, в Чорлу умерли сестры Семенова, Храпкова, Томилина. В половине июля эпидемия прекратилась. За 3,5 месяца было эвакуировано в Россию более 60000 больных21.
Оценка деятельности сестер, работавших в 74-м госпитале в этот тяжелейший период, может с полным правом быть отнесена и ко всем остальным сестрам. «Если помощь Красного Креста в 74-м госпитале достигала своей цели, если каждый раз она являлась вовремя, то заслуги эти, без сомнения, принадлежат сестрам Георгиевской общины. Нужно удивляться тому терпению и энергии, тому не знающему устали труду, которые проявляли эти сестры. Только глубоко чувствующая натура русской женщины, отдающаяся горячо и всецело избранному делу, могла показать столько самозабвения, столько самопожертвования... Сестры этой общины, - писал очевидец, - заплатили своими страданиями дань тому страшному врагу, борьбой с которым была наполнена их деятельность, среди которого им приходилось существовать. Во главе этого замечательного во всех отношениях отряда сестер находилась Е.П.Карцева. Имя этой почтенной труженицы давно известно тем, кто принимает близко к сердцу участь наших больных и раненых воинов»22.
В этот напряженный период с наибольшей наглядностью проявилась необходимость и полезность труда сестер милосердия в уходе за больными воинами. Невозможно не привести еще одно высказывание о мужестве, самоотвержденности российских женщин на театре военных действий. Главный врач госпиталя № 1 (Кавказский театр) следующими словами высоко оценил их труд: «О деятельности сестер милосердия, кроме самого лестного отзыва о их помощи, ничего другого сказать не могу. Хорошую подготовку и примерную деятельность показали сестры милосердия Санкт-Петербургского Общества под начальством княгини Ю.П.Хилковой, работавшие в госпитале, когда он действовал в Александрополе; но особенно беспримерное самоотвержение и искусство в уходе за больными оказали нам сестры милосердия из Тифлисского военного госпиталя, особенно сестра милосердия баронесса Тимрот. В Кюрюк-Дере при госпитале состояли 4 сестры милосердия из монашествующих, слабо подготовленные, но все-таки усердные к своему делу. Вообще должен сказать, без участия сестер милосердия в минувшую кампанию много потеряло бы дело в уходе за больными и ранеными воинами»23.
Кроме этого, на Кавказском театре активно действовал госпиталь Кавказского окружного управления Общества попечения о больных и раненых воинах на 210 кроватей. Персонал госпиталя составляли 7 врачей, фармацевт, 7 студентов (в качестве помощников), 6 фельдшеров, 14 сестер милосердия, 31 санитар и лица, исполняющие хозяйственные обязанности. На станции «Минеральные воды» был оборудован госпиталь на 24 кровати.
Остановимся на характеристике отрядов и лазаретов Кавказского театра военных действий. Их было несколько. Отряд Александропольского госпиталя на 20 кроватей, затем расширенный до 40, однако, вмещавший около 90 раненых. Штат его составляли 2 врача, 3 фельдшера, 4 сестры милосердия и 10 санитаров. Находясь при главных силах, он постоянно следовал за войсками, например, с 6 августа по 3 октября 1877 г. выезжал на перевязочные пункты во время боев, где оказывал первую помощь раненым непосредственно на поле сражения, подбирая их на местах боев, доставляя на перевязочные пункты; тяжелораненым при острой необходимости здесь же производились некоторые операции.
Отряд московского центрального склада состоял из 3 врачей, 5 студентов, 5 фельдшеров.
Отряд московского Мариинского комитета, начал свои действия в Игдыре в августе 1877 г. и до конца октября находился при отряде генерала Тергукасова.
Кроме того, больных и раненых обслуживали еще и лазареты. Например, штат лазарета великой княгини Ольги Федоровны, разместившийся в городе Боржоми, на 30 офицеров и 100 нижних чинов, составляли 4 ординатора, аптекарь и 22 сестры мил9сер-дия. Известен также лазарет санитарного отряда московского дворянства в Тифлисе из 6 уполномоченных, 6 сестер милосердия, 6 врачей, 2фармацевтов, 3студентов-медиков, работавших фельдшерами, 3 фельдшеров, 16 сиделок и столько же лиц мужской прислуги. Популярность среди раненых приобрел Финляндский лазарет на 50 кроватей, состоявший из врача, 3 ординаторов,2 фельдшеров, 8 сестер милосердия, интенданта, 7 человек прислуги. Чистотой и порядком славился лазарет прихода голландской церкви в Санкт-Петербурге на 20 кроватей, затем увеличенный до 40. Врач, 3 студента и 3 сестры обслуживали в нем раненых и больных воинов.
Характерно, что в начальный период деятельности лазаретов сестры милосердия, прибывавшие на оба театра военных действий (Балканский и Кавказский), не имели практического опыта ухода за больными и ранеными в условиях войны (за исключением тех, которые участвовали в Крымской кампании и в Сербии). За время службы в действующей армии они приобрели практические навыки, опыт, что позволяло во многом заменить ими фельдшеров за исключением применения специальных лекарственных препаратов и некоторых перевязок, которые не могли быть исполнены женщинами.
Главноуполномоченный Н.Абаза, хорошо знавший состояние дел в тылу действующей армии, работу всего медицинского персонала, высоко оценивал применение женского труда в боевых условиях, отмечая в отчете, что война дала блестящий пример такого широкого применения женского труда в деле ухода за больными и ранеными, какого не имела до сего времени ни одна из европейских войн. Не осталось без признательной оценки врачей беспредельное самоотвержение и трудолюбие, преданность делу, заботливость и сердечная теплота в обращении с больными, беспрекословное исполнение всякого распоряжения врачей, какие проявили сестры милосердия. Они не давали раненому падать духом, умели заставить его терпеливо переносить страдания и позабыть, что он находится в больнице. Абаза констатировал, что так могут ухаживать за больными только женщины, и помощь раненым и больным без их участия отныне становится немыслима.
Во всех военно-временных госпиталях, лазаретах и других учреждениях военного ведомства (Кавказского театра), а также во врачебных учреждениях Красного Креста работали 272 сестры милосердия, из которых получили профессиональную подготовку через Кавказское окружное управление 125 сестер; 27 подготовили различные местные кавказские управления; 78 прибыли из Петербурга от Общества попечения о раненых и больных воинах, среди которых были 3 старшие сестры милосердия: Е.М.Бакунина (в Крымскую кампанию 1853 - 1856 гг. она уже была на войне), Н.А.Тимашева и Ю.П.Хилкова; 2 сестры - из Тулы; 7 - из Москвы; 3 - из Петербурга с лазаретом голландской церкви; 8 сестер - с лазаретом из Финляндии; 22 воспитаницы Закавказского повивального института.
Интересно отметить, что сестры милосердия принадлежали к различным общественным слоям. Из высшего круга, например, можно назвать фрейлину Назимову (дочь генерал-губернатора Вильны), княгинь Шаховскую и Хилкову. Были женщины из духовного звания, из мещан, из крестьян. Однако большинство составляло среднее сословие: жены, сестры, дочери бедных чиновников, небогатых дворян, живших своим трудом. Возраст их также был широкого диапазона - от 18 до 60 лет. Случалось, вместе сестрами милосердия работали мать и дочь. В Дилижане (Армения) работала сестра Орлова, имевшая большую медицинскую практику. Она была сестрой милосердия еще в Крымскую кампанию, потом продолжала работать в госпиталях Петербурга, Варшавы, в Крестовоздвиженской общине и поехала в 1877 г. на фронт.
Для оказания медицинской помощи на передовых линиях формировались санитарные отряды, состоявшие из врачей, сестер милосердия, фельдшеров и санитаров. Для работы непосредственно на поле сражения из их состава выделялись так называемые летучие отряды. Они организовывались как на Балканском, так и на Кавказском театрах военных действий.
Отношение к женскому медицинскому персоналу изменилось коренным образом. О скепсисе, недоверии не могло быть и речи. Врачи, уполномоченные, наблюдавшие деятельность сестер милосердия в армии и работавшие бок о бок с ними, приходили к выводу о необходимости применения женского труда в действующей армии, отмечали, что сестры милосердия наибольшую пользу приносили в наблюдениях за точным исполнением предписаний врача, удобством и чистотой постели, за своевременной раздачей лекарств, пищи, за работой госпитальной прислуги. Они повсюду вносили порядок, дисциплину, проявляли образцы честного, добросовестного исполнения своих обязанностей.
Как отмечает в отчете доктор Ц.Станевич, многое в работе сестер милосердия зависело от такта старших сестер. Примером тому служит Надежда Афанасьевна Тимашева (из высшего круга петербургского общества), которой он дает высокую оценку, говоря, что благодаря ее такту, умению взяться за дело и глубокому знакомству с условиями обыденной жизни, она сумела достигнуть того, что сестры барачного госпиталя своей добросовестностью, любовью к делу, громадным трудом (с 6 -7 часов утра до 9 - 10 часов вечера) и точным исполнением всех назначений госпитальных врачей заслужили глубокую признательность как со стороны больных и раненых, так и со стороны чинов госпиталя, не исключая даже хозяйственного отделения.
Уже известная нам Е.Бакунина (участница Севастопольской эпопеи) в качестве старшей сестры руководила работой 16 сестер милосердия в Дилижане. Ее чуткость, добросовестность, громадный опыт вызывали восхищение окружающих, она служила примером исполнения служебного долга всем сестрам на Кавказском фронте.
Ежедневно работая в тесном контакте с сестрами милосердия, доктор Станевич в полной мере оценил ту огромную пользу, которую они приносили на театре военных действий, их роль в деле ухода, восстановления здоровья и возвращения воинов в строй.
Наблюдая работу сестер милосердия в госпитале № 18, он убедился в бесценном значении ухода женщин за тяжелоранеными особенно после большого сражения. Оказать своевременную помощь огромному числу тяжелораненых и оперированных одним врачам и фельдшерам не представлялось возможным даже физически. Сестры перевязывали всех легкораненых, помогали врачам накладывать временные повязки при сложных переломах, в особенности нижних конечностей. Доктор Станевич отмечал, что только благодаря сестрам врачи имели возможность исполнять свои обязанности, строго следуя науке, наблюдать за исполнением требований гигиены и вообще оказывать существенную пользу тяжелораненым, предоставляя легкораненых попечению сестер и фельдшеров. И не только в этом госпитале, но во многих других, где бывал этот доктор, он сумел оценить большую пользу труда женщин и горячую признательность раненых за уход, заботу и доброе отношение.
На всех участках - в госпиталях, лазаретах женщинам было не легко, но особенно напряженно и сложно - в эвакуационных бараках. Наиболее активно действовавшими на Балканском театре являлись Ясский и Фратештский. В эвакуационных бараках должны были осуществляться осмотр, сортировка больных и раненых, оказание им медицинской помощи непосредственно на эвакопункте. Эвакуационный барак устраивался на 350 кроватей с обслуживающим персоналом из 7 врачей, 3 студентов, 3 студенток, фельдшера, фармацевта, 20 сестер милосердия и 30 санитаров.
Но сложившаяся обстановка, особенно в связи с эпидемией тифа, показала, что количество больных намного превышало предполагаемое; к тому же медицинский персонал занимался, кроме прямых обязанностей, еще и сопровождением санитарных поездов, что уменьшало количество врачей и сестер, обслуживавших эвакуационные бараки.
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 49; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!