Посвящается моему единственному другу: Диме Русакову, от которого я впервые услышал этот рассказ в студенческие годы и его девушке со странным именем « Angie ». 7 страница
- Вальдшнепы, - всё ещё надеясь на примирение промолвил Дед.
- Ладно, пусть вальдшнепы.. Так там мяса-то всего на полкотлеты.
-Из вальдшнепов котлеты не делают, из них лапша хорошая выходит.
- Не знаю, что там из кого выходит, а только всё это не рентабельно, -
продолжал обвинительно звучать прокурорский голос Валентины. Убеждать женщин в такие моменты в целесообразности охоты бессмысленно: на их стороне моралисты всего мира.
- В прошлую весну вы какому-то «ухарю» или как его… ёхарю что ли?
- Егерю.
- Ну, да. Егерю. Целую баклажку спирта отдали. И, главное, радостные такие с охоты вернулись. А дичь где? За что ему спирт дали? Это же 20 бутылок водки. Целую свадьбу можно опоить! На эту сумму я бы вам такой стол накрыла! Собака была бы сыта ещё дня два-три после этого.
- Да как ты не понимаешь? Само присутствие на природе, вся эта атмосфера: птичий гомон на закате, ожидание пролёта, костёр… Это же романтика! Словами так не скажешь. Всё это надо прочувствовать.
- Ну и чувствовали бы себе просто так, без ружей этих. Пошли бы в лес, погуляли. Ну костёр развели бы, если так уж хочется, шашлычки сообразили бы…Так нет- обязательно кого-то надо подстрелить!
В этот критический момент ситуацию, как ни странно, спасла Ева. Как настоящий, истинный друг, который никогда тебя не упрекнёт, что ты не генерал, она выразительно закружилась по комнате, тыкаясь мордой, в сидящих за столом, уже смирившимся к высшей мере наказания, Деда и Саболевского.
|
|
|
– Ева просится, - как будто только что заметив, понуро сказал Дед.
- Я тоже пойду. Пора. А то завтра рано вставать. Спасибо, Валюш за стол, всё было вкусно.
- Да ладно, уж…- собирая со стола посуду, ответила Валентина.
- Мы тебя с Евой проводим до подъезда, - надевая на шею собаки поводок, изрёк Дед.
- Постояв какое-то время у дома Саболевского, договорившись о встрече на завтра, попрощавшись, разошлись. Ева послушно шла рядом, как бы говоря:
- А я что? Я ничего. Я же хотела тебя предупредить. А тебя понесло куда-то. Вы и впрямь с Саболевским как только «махнёте»…
- Ладно, Ева. Перестань…
И всё-то по ходу жизни как-то успокаивается, перетирается, лишнее уходит. И наступают эти дни весенней охоты. Всего-то десять дней, а по-настоящему три-четыре.
|
|
|
Вот уж повезёт тому, кто в апреле возьмёт отпуск. А так приходится идти на всякие административные уловки: брать за «свой счёт», перестанавливать дежурства, календарь занятий, смены и т.п. Дед чаще всего в этот период шёл что называется «на таран»: брал больничный. Утром три чашки очень чёрного кофе без сахара и визит к терапевту. И с бюллетенем в кармане, получив пять дней свободы «на халяву», потом звонил на кафедру на Таганку, а затем Саболевскому:
- Ну что, едем? – в голосе торжествующие нотки, в душе играют победные марши, вплоть до фашистских.
- Едем!
Собственно дорога до деревни, в края, где земляника зреет лишь наполовину, а интернету нету, занимает около пяти часов. Грузно оснастившись, не забыв даже ружей и собаку, включив соответствующий музон, с нескрываемой радостью трогались в путь. Торжествующе оглядывая в салоне машины приобретённые «корма» и снаряжение, Дед доставал пачку табаку, трубку и не торопясь, набивал её поплотнее, в расчёте на час беспрерывного курева. При этом Ева осуждающе смотрела в его сторону, и как только он начинал раскуривать табак, ложилась на коврик за его сиденьем, в надежде, что по дороге как-нибудь разветрится.
|
|
|
Приехав в деревню, можно ещё успеть на вечернюю зорьку, сходив «на угол», за ферму, где река образует полуостровной клин перед болотной заводью справа по течению. В этом месте можно одновременно перехватить пролёт уток, а позже – тягу вальдшнепов со стороны леса. Все обычно воспринимают рассказы охотников, да и рыбаков, как некие «байки». Что ж, пожалуй, но то , что происходило на охоте Деда с Саболевским, действительно имело место. Как-то раз, во время вышеуказанного вояжа, когда ещё у берега реки частично был лёд, Деду в лёт удалось подбить утку. Та клином пошла, пошла и упала где-то в кустах, недалеко от Саболевского. Было уже почти темно. Саболевский торопливо пошёл в её сторону.
- Не надо, бесполезно. Не найдёшь! – крикнул ему вслед Дед.
Но Саболевский скрылся за кустами. Шуршал, шуршал там минут пять и вдруг – выстрел, через несколько минут - ещё.
- В кого он там? – подумал Дед и тут же услышал:
- Володь! Иди сюда скорей!
Подумав, не случилось ли чего, Дед бросился бегом к Саболевскому. И тут увидел, как скользя по льду в сторону проталины ковыляет подранок.
|
|
|
Выстрел Деда завершил маршрут незадачливой утки. Совместными усилиями они наклонили гибкий тонкий ствол ольхи и им подтянули трофей. Счёт в этом сезоне был открыт. И что характерно: один трофей на двоих! Позже, при схожих условиях, такая же ситуация повторилась. Но об этом потом.
Как крути ни верти, но особо необходимо сделать некоторые пояснения насчёт «охотничьей» собаки Евы. Почему слово «охотничья» взято в кавычки – на то имеются совершенно весомые причины. Рандеву с этой собакой началось с банального посещения булочной, точнее ларька, в котором продавались хлебобулочные изделия. В то раннее майское утро Дед стоял в вышеозначенной очереди, когда почувствовал, что в его ладонь тыкается что-то холодное, влажное. Оглянулся: щенок ирландского сеттера. Возникла обоюдная любовь с первого взгляда. А рядом хозяйка собаки. Само собой как-то получилось:
- Ой! Это Ваша собака? Какая прикольная!
- Да, моя.
- А мне её не отдадите?
- Да забирайте.
Почему так легко владелица этого щенка рассталась с ним, выяснилось позже. Оказывается, в той семье было много малолетних детей в возрасте с интервалом 1 – 4 года и, наверное, такое же количество собак. И Ева, в силу своей чрезвычайной резвости, этих детей всё время «роняла». Следствием чего постоянно возникал конфликт поколений двух биологических видов: «Саnnes» и «Homo sapiens». В конечном итоге всё решилось в пользу Деда и Валентины. Что Ева вытворяла, приобретя себе новых хозяев, просто так, одними словами не скажешь. Это была не собака, а «шило», «элекртовеник», «бéска», «чёртка», «шерстяная колбаса», «дỳрка мохнатая». Как её только ни называли! Естественно, Дед с первых минут знакомства с ней, возлагал на неё далеко идущие охотничьи планы. Даже прикупил соответствующую литературу. Одно, самое главное, пожалуй, отменное качество было у этой собаки: доброта , вселенская любовь и привязанность. Дед, коротко характеризуя её нрав, говорил : «Моя собака – добрейшей души человек!». К этому добавить уже нечего. Но всё нарушилось буквально не в один день, а в ночь. Новогоднюю. Стали запускать салюты, рвались петарды, хлопушки, ракеты. Ева стала выть, затем забилась под диван и тихо скулила. Дед с Валентиной восприняли это как рядовой казус, но если бы они знали, к каким отрицательным последствиям в дальнейшем это приведёт…
Так вот. Опять про охоту. В деревне самая удобная охота была на озере. Поплавав вечером, можно было настрелять уток, а пристав к берегу рядом с заброшенным домом, в березняке на закате – быть на тяге вальдшнепов. Как-то отправились с Саболевским и с Евой сразу на вальдшнепов. Немного посидели на пригорке, перекусили на охотничий манер и, как начало темнеть, разошлись в березняке друг от друга почти на полкилометра. Ева непрерывно шныряла между кустарников, что-то вынюхивала в кочках, рыла лапами, но всё время была на виду или тёрлась рядом с Дедом. Вот пошёл первый пролёт, Выстрел. Через некоторое время стрельнул Саболевский. Начался тот самый охотничий азарт, когда забываешь всё на свете: только и смотришь вверх и поворачиваешься направо-налево при малейшем звуке, характерном для тяги. Когда уже совсем стемнело, пошли навстречу друг к другу.
- А где Ева?
- Она же с тобой была.
- Так я думал, она к тебе убежала…
- Нет, я её не видел с того момента, как мы разошлись.
Стали её звать, вернулись на то место, где стоял Дед. Прошли даже дальше еще с полкилометра, светили фонариками, даже выстрелили по разу. Нет собаки. Пропала! Чуть не до полуночи бродили в темноте по роще. Бесполезно. Решили вернуться к лодке, может она там? Спустились к реке. У лодки Евы не было. Настроение: хуже не придумаешь. Охотнички! Собаку потеряли! Решили возвращаться домой, а утром вернуться и продолжить поиски. Плыли молча. А тут как назло бобры так и шныряют. Один даже чуть под весло попал. Ночь выдалась лунная и следы их заплывов хорошо было видно. Пристали к берегу, идём к дому и видим: на крыльце что-то маячит. Ева!!! Вся грязная по спину, но хвостом виновато виляет. Тут все эмоции сразу. Ругаем её, но больше радуемся, что нашлась. Оказывается, она сразу же после первого выстрела испугалась и напрямую, вброд по болоту, пришла в деревню, к дому. Вот как сказалась та новогодняя ночь. И после этого, как только Дед собирался на охоту и брался за ружьё, она затаивалась, ложилась на пол и ни под каким предлогом не выходила с ним на улицу. Охотничья карьера собаки на этом навсегда была закончена.
Но зная это, Еву решили всё-таки взять ещё раз. В расчёте на то, что в её характере что-то изменится. В тот раз получилось как по К. Джерому: трое в лодке, не считая собаки. На охоте кроме Саболевского участвовал его друг – Никишин. Балансируя между туго набитыми рюкзаками и ружьями, с трудом разместились в лодке. Только отчалили и Ева, проявляя излишнюю активность, чуть было всех нас ни перевернула. После полученных нелестных замечаний в свой адрес, она всё же успокоилась. Приплыли к уже традиционному месту, выгрузились и пошли к заброшенному домику. Решили в нём переночевать, чтобы ночью определить ток тетеревов. Поэтому начали капитально обосновываться. Натаскали дров, соорудили из чердачных вещей нечто подобие спальных мест на полу избы, стали готовить ужин. Валя добросовестно оснастила добытчиков харчами, чтобы, не дай бог, оголодали там, в своей охоте. Дед начал растаривать плотноупакованный рюкзак, осторожно выкладывал корма на стол. Развернув один из пакетов, все трое промысловиков ахнули:
- Блинчики! – воскликнул Никишин.
- Да-а-а. Такая закусь требует капитальной заливки, - и с этими словами извлёк из недр рюкзака литровую металлическую фляжку. Эту фляжку в своё время ему подарил отец. На ней, на боку, была сделана гравировка с пожеланиями удачной охоты. Разумеется, к блинчикам прилагалось дополнительное усиленное питание: всякие разносолы. Как же! Ведь впереди была целая ночь, надо было продержаться. В промежутке между ужинами, на закате, охотники даже успели постоять на тяге. Однако Еву решили не брать, а оставили, закрыв, в избе. На троих подбили одного вальдшнепа, Но всё же трофей! Как тут не отметить! Ева ничуть не расстроилась, что её не взяли на охоту, всем своим видом как бы говоря: «Вернулись, ну и славно. Я и не скучала особенно.» Но к дичи всё же проявила интерес. Недоумённо тыкалась мордой в трофей, отходила и снова подходила к нему. Так и не решив, что с этим делать, улеглась в углу избы, наблюдая за пирующими охотниками, в ожидании, что ей перепадёт что-нибудь с их стола. А перепало ей в тот вечер немало! Как бы то ни было, стали моститься на ночлег. В углу избы стояла пустая, без матраца металлическая кровать. Никишин решил на ложиться, а сидя на её краю, то есть на раме, услышать, как токуют тетерева. Дед и Саболевский расположились на полу, а Ева стала подтыкивать мордой обоих, пока не улеглась в самом выгодном для себя месте: между ними. Никишин так и прокимарил всю ночь в полусогнутом состоянии на краю кровати.
Дед с Саболевским всю ночь давали такого «храповицкого», что Никишина можно было понять за его невольное ночное дежурство. Однако тетеревов он так и не услышал. Наверное, они разлетелись от храпа, разносящегося из избы. Занялось розовое с проседями туманов утро. Какой уж тут сон? Последней из трёх охотников проснулась Ева. Потянулась, смачно зевнула и подошла к трофею: не пропал ли? Нет, всё в порядке. А охотники начали уже собираться назад, к дому. Когда вроде бы всё уложили, вышли из избы, закрыли дверь и направились к лодке. Подходя к воде, вспугнули стаю уток. Наскоро разобравшись, стрельнули невпопад. Поздно, да и далеко уже. Стали укладываться в лодку.
- А где Ева?
- Да тут где-то, наверное, по кустам шныряет…
- Ева, Ева, Ева…
- Да куда она пропала?
- Может, у избы? Схожу посмотрю…
Дед поднялся вверх, к избе. Рядом никого. Стал звать. Только вдруг слышит: откуда-то скулёж. Опять открыл избу: а там Ева. Виновато так выходит:
- Ну вы, блин, даёте! А меня-то забыли!
Что ж такое? Опять на старые грабли, как год назад?
- Ева, Ева. Ну, идём. Ну ты что, обиделась?
- А ты как думал? – всем своим видом говорила Деду Ева.
Что тут говорить! Забыли собаку! Вот это охотнички! Добавить к этому случаю нечего. Сами понимаете…
Но самой знаменательной охотой из всех была охота, когда в которой участвовали сын Максим и Саболевский. Это было опять-таки в деревне, но поехали мы в другое местечко рядом – в заброшенный нежилой хутор Коптяжиха. Это была воистину чудесная охота. В тот день, 25 апреля, погода была ясная, тёплая. Небо было как небесá: не синее, а какое-то сизое. Дул ровный, но не сильный ветер. Почва полей достаточно просохла, и поэтому ехали на машине как по паркету. Выбрали местечко у разрушенного временем дома. Капитально обосновали лагерь в расчёте пробыть здесь до утра. Но для начала, чтобы придать охоте действительно истинный характер, развернулись «веером» и совершили большой обход этой местности. И не зря. На подходе к хуторянскому пруду, Дед вспугнул утку, и влёт срезал её. Первый трофей. Надо отметить, что за день до этого Дед с Саболевским установили место токовища тетеревов и соорудили там два шалаша из лапников елей. До вечера было ещё время, стали костровать, готовить охотничий обед. И тут, точно, как «на огонёк» подтянулись два жителя из соседней деревни : парнишка Боря и дядя Коля, который сразу задал тон всем собравшимся. Он стал выдавать такие суждения и прибаутки, что порой хотелось взять и записать всё это каким-нибудь способом. Если бы можно было организовать прямую трансляцию по TV , то это была лучшая программа на тот день, достойная конкуренции КВН или «Комедии Клаб». Дядя Коля был подобен Шукшину с его сырмяжной сельской правдой и порой неприкрытым скарбёзным юмором, от которого все присутствующие просто не могли перевести дух от смеха. С другой стороны, всё это действие напоминало сюжеты картин «Охотники на привале» или «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Хорошо, что Дед взял фотоаппарат и сделал ряд снимков. Один из них, самый лучший, в увеличенном виде висит в
каминной комнате и напоминает о том знаменательном дне. Дед называл эту фотографию по аналогии с известной картиной только изменив слово «привал» на «приволье». Получилось: «Охотники на приволье».
Как бы хорошо ни сиделось, а охота есть охота. Уже вечерело и пора было распределяться по номерам . Дед с Саболевским отправились в шалаши, А Максим с Борькой пошли в распадок, где ручей граничит с березняком и встали вдоль берега. Максиму Саболевский дал курковое ружьё старого образца, а у Борьки с собой была берданка. Тоже настолько старая, что вместо ремня у неё была какая-то вся перетёртая верёвка, к которой раньше, вероятнее всего, привязывали козу. Деревянные части этого ружья были непокрашены и непролачены, все в каких-то щербинах.
- Борь! Кто тебе ружьё так изгрыз? Твой пёс что ли с голодухи?
- Да нет. Так, по ходу жизни, - философски отвечал Борька.
Охота на тетеревов требует большого терпения. Нужно придти к месту токовища за несколько часов, чтобы не быть незаметным для тетеревов. Дело в том, что сначала из стаи тетеревов подлетает «разведчик». Садится на верхушку высокой берёзы и наблюдает за окрестностями. И как бы он близко ни был, стрелять по нему нерентабельно: сорвётся весь ток. В шалаше нужно сидеть абсолютно неподвижно, несмотря на то, что порой «затекают» ноги. Приходится терпеть. Вот наконец слышится хлопанье крыльев: слетаются самцы и сначала, не торопясь, оглядываются, неподвижно стоя или медленно прохаживаясь, высоко вытягивая шеи. Потом сходятся в ристалище. При этом они начинают издавать звуки, напоминающие кипение воды в чайнике. А хлопанье крыльев при этом схоже со звуком удара фанерных листов друг о друга. Самки в этот момент прохаживаются в траве под берёзами и блеют подобно ягнятам.
Вот тут для охотника настаёт «звёздный час». Можно подгадать манёвр самцов таким способом, чтобы выстрелить в момент, когда тетерева в битве сойдутся вплотную друг с другом. Тогда есть шанс сразить обоих драчунов одним выстрелом. Но в тот день такой ситуации не было. Ток сместился ближе к шалашу Саболевского. Дед замер в ожидании его выстрела. Но он почему-то медлил. И самому стрелять нельзя: далековато. Наконец ахнул гулкий выстрел и эхом отскочил от березняка. С шумом поднялась стая, пролетая над шалашом Деда. Вдруг он заметил, что из своего шалаша выскочил Саболевский и выстрелил ещё раз. Оказывается он метился по подранку, который, наверное, был оглоушен первым выстрелом и медленно брёл по стерне, но уже в сторону шалаша, где сидел Дед. Теперь уже настал его черёд вложить свой вклад в трофей. Выстрел: мимо! Тетерев ковыляет. Саблевский «жахнул» ещё раз. Тетерев идёт как ни в чём ни бывало. Только четвёртым выстрелом Деду удалось его уложить. Вот так получилось опять: один трофей на двоих.
Поскольку тетерева разлетелись, пошли к месту, где Максим и Борька стояли на тяге вальдшнепов. В этот вечер тяга тоже была славная. Стреляли много, Максим даже сбил в кровь палец о курок. Но подбили только одного вальдшнепа. Всё равно все были довольны: три трофея! Уже совсем стемнело. Подтянулись к стоянке, поярче разожгли костёр. Самый кульминационный момент для охотников наступил. Трофеи выложены на видном месте, все процедуры с приготовлением позднего ужина завершены, можно приступать к трапезе. Тут, на импровизированном столе, какой только закуски нет! И вправду сказать: «Лес - наше богатство!». Поёживаясь для виду , как бы не спеша, каждый накладывал себе из котелка горячее варево, от которого шёл ароматный дух. Слово за заветной фляжкой. Опять-таки, не торопясь, Дед отвинчивал пробку и делово наделял присутствующих содержимым. Утробно булькая, спиртное из фляги переходило в
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 141; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!