Посвящается моему единственному другу: Диме Русакову, от которого я впервые услышал этот рассказ в студенческие годы и его девушке со странным именем « Angie ». 3 страница
Неизменным атрибутом застолий были табаки и музыка. Про табаки мы уже всё разъяснили, а вот о музыке отдельный разговор. Музыка – это особый «катализатор» общения. У Деда была собрана обширная коллекция практически из всех музыкальных жанров. Тут были и виниловые диски 60-80-х годов, катушки с намагниченными лентами тех же лет, компакт кассеты, и уже современные CD и MP3. Особой гордостью Деда была его музыкальная аппаратура: стерео проигрыватель и катушечный стереомагнитофон, который дед из-за давности его службы называл Стереозавром. Всё было в исправном состоянии и регулярно проходило техническую профилактику. Так вот, когда в гостях был Максим, то в музыкальном параде, как правило , участвовали Depeche Mode, Rolling Stones, Doors, Sting, Genesis и др. Для своей двоюродной сестры Маришки звучали толькo Bee Gees, Beatles, Abba. Антон обладал уникальным эстетическим музыкальным чутьём и выдвигал только Romantic Collection. Дед называл Антона последним безнадёжным романтиком Солнечногорска. Для Саболевских озвучивалась советская эстрада и попса. Следует отметить самое главное – это музыкальную толерантность, никто и никогда не «выступал» против выбранных гостями жанров. Единственно, что примиряло всех музыкоедов, это Сукачёв, Любэ, Высоцкий. Можете себе только представить, с каким энтузиазмом в каминной подпевалась песня «Моя бабушка курит трубку»!
|
|
|
Подготовка и сама встреча гостей: кто бы это ни был, всегда были для Валентины одним из самых волнительных моментов. Предварительно перезваниваясь, обычно это выглядело следующим образом. Приезжающие спрашивали, что надо привезти, а в свою очередь Валентина парировала: «Ничего не надо, у нас всё есть, только приезжайте!» Это было обычным правилом вежливости, хотя все знали, что гостей в этом доме всегда ждёт богатый стол. И гости были хлебосольны: из багажника выгружались солидные пакеты и уже через некоторое время холодильник наполнялся до «краёв», а часть нескоропортящихся продуктов, так и оставалась лежать на кухонных столах. Как правило, не пристроенными «сиротами» оставались напитки, им предоставлялось скромное место в коридоре. К формированию стола Валентина подходила с особой тщательностью. Подбиралась одинаковая посуда, не забывали про салфетки. блестели ножи, вилки, рюмки, фужеры и с трепетом ожидали, когда их пустят в дело. В оставшиеся 5-6 часов до приезда гостей, Валентина приступала к священнодействию на кухне. Нужно было не просто накормить приезжающих, но сделать это изобретательно, выдав какой нибудь эксклюзив. Это, как правило, были либо домашние пельмени, либо блинчики с мясом, либо кабачки с фаршем в форме «лодочек». Конечно же, было ещё много всякого, не говоря уже о домашних заготовках: огурчиках, помидорчиках, грибочках, картофеле-пюре… Деду тоже хватало хлопот. Он заправлял баню. И так-то там был порядок, но он доводил его до «кошачьего блеска», чтобы можно было только войти, чиркнуть спичкой, а дальше всё пошло бы по накатанной. Полностью на нём была подготовка каминной комнаты. Там всё расстанавливалось с учётом количества прибывающих, наводился последний лоск. Кроме всего прочего, нужно было пропылесосить, вытрясти ковры, половики в коридоре. Периодически он заглядывал на кухню и спрашивал: «Ну, что? Не звонили? – «Да успокойся ты, позвонят. Куда они денутся…» - успокаивала его Валентина, хотя и сама волновалась. Попутно, умыкнув из холодильника что-нибудь вкусненькое (когда они там ещё приедут?), Дед возвращался к своим делам. Особенностью почти всех приездов гостей являлось то, что они прибывали в деревню в пятницу, точнее уже в субботу, за полночь. Им не хотелось тратить ещё субботних полдня, поэтому они всеми силами старались «прорваться» после работы. По неписанному правилу, все знали, что надо было с дороги сначала звонить, когда проедут Тверь, а во второй раз – за 60 км от деревни, уже после этого звонка Валентина ставила варить картошку. После 11-и напряжение нарастало. «Ну где они там?» - уже заметно нервничая, спрашивал Дед. И вдруг, звонок! «Алло, ну вы где? Ещё в Твери? Ну ладно, да поняла я, поняла. Всё есть, ничего не надо. Только потише езжайте, не торопитесь там!» - «Ты представляешь, они ещё в Твери» - как бы с упрёком говорила Валентина. «Стало быть где-то между 2мя и 3-мя часами ночи будут тут», - заключал Дед. Начиналось самое тягучее время. Вроде всё переделано, подготовлено. Дед пытался прилечь, но через несколько минут вставал: «Тапки-то. Тапки забыл в коридоре поставить». Ближе к заданному времени, Дед выходил на крыльцо и всматривался в густую темноту. И вдруг, сначала еле заметно, затем всё ярче и ярче по крышам домов засветились отблески от фар. «Едут!» - сообщал он Валентине и выходил встречать гостей у порога. Вот заезжают машины, хлопают дверцы салонов, раскрываются багажники… Все наперебой радостно обнимают друг друга. Обрывки фраз, смех, вопросы с недослушанными ответами. Начинается выгрузка. В этом процессе участвуют только мужчины и собака. Она тут же облапывает всех без разбору. Когда наклонялись, чтобы взять пакет - натыкались на её мокрый, холодный нос. Весь порядок, до микросоринок выстраданный Дедом, моментально нарушался: коридор превращался в склад обуви. Вешалки преображались до неузнаваемости: становились похожими на чучела бурых медведей. Везде пакеты, пакеты, пакеты, сумки, лапы и влажный нос собаки. Разбредались по дому. Девчата, как правило – на кухню, тут же шебуршали пакетами, спрашивались тарелки. «Тёть Валь, а где доска? Где можно руки всполоснуть? Вот я вам привезла – это потом, к столу…Давайте, помогу…Это сейчас нарежем, пока свежее, где у вас круглая тарелка?» - обычные разговоры того момента. Собака сидела тут же, на самом нужном месте. Ребята, не преставая улыбаться уже рассаживались в каминной, задавали общие, пока ничего не значащие вопросы, Дед, так же, улыбаясь, формально отвечал. Начинали закуривать… Тут входила энергичная Валентина. «Ну что вы тут? Идёмте скорее, пока не остыло. Давайте, давайте…» Наконец, все заходили в зимнюю половину избы, сначала как-то робко, вроде бы нехотя ,не торопясь, рассаживались: вежливо уступая место то одному, то другому своему товарищу. Все взгляды приехавших светились внутренним светом ожидаемого торжества, предвкушением праздничного застолья. Валентина шла в «атаку», не давала расслабиться: «Давайте, давайте. Вот пюре, кабачки фаршированные. Кто, что хочет? Антош, давай тарелку. Максим, что сидишь, разливай. Кому что.» Дед по правилу старшинства начинал командовать напитками: «Ребят, ну давайте! Мариш, тебе Соку? Какого? А вот компот абрикосовый! Свет, тебе томатного? Ну, что, у всех налито?» - произносил Дед, одновременно отстраняя собачью морду от стола. И праздничное застолье начиналось… Следует упомянуть ещё одну маленькую деталь таких застолий, со временем перешедшую в традицию. Речь идёт о рюмке Деда. Когда-то, во время своего прежнего визита, он копал в огороде грядку. И лопатой зацепил стеклянные обломки посуды, стал разгребать. Оказалось: старинный сервиз, но одна рюмка была целая. Он её привёл в порядок и с тех пор она стала неизменным атрибутом стола.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
К утру, бойцы, находящиеся на самом главном острие алкогольного фронта, постепенно сдавали позиции и уже без разбора места, размещались на ночлег. Но было самое элитное место ночлега – сеновал. Благодаря своей обширности он мог одновременно вместить 6-8 человек отдыхающих. Однако, поскольку буйство пиршества раскручивалось в геометрической прогрессии, то не многим удавалось преодолеть эти Гималаи, часть алканавтов укладывалась спать в избе, на диванах.
На этот раз, почти «без боя» сеновал отвоевали от остальных Дед, Максим, Света и Анюта. Они раньше всех покинули застолье. Удобно намастившись каждый на своём месте, со сладостной негой во всём теле, некоторое время молчали. Светлана уснула сразу же. Повыше сбив подушку, и повернувшись к Деду, первой, полушёпотом заговорила Анюта:
- Пап, расскажи что-нибудь страшное.
- А про что, например?
- Здесь, в озере, русалки есть?
Дед потянулся всем телом, сладостно зевнул.
_- Говорят, были, а может, и сейчас есть.
- А кто говорил?
- Ещё раньше - баба Куля, ты её помнишь, Максим. А потом Валентина Воробьёва или «Царица», как её тут называли в ту пору. Та, у которой мы этот дом купили.
- Ну и что же они говорили?
- Все по-разному. К примеру, они считали, что есть три мира: небесный, водный и подземный. Самый страшный – подземный, к подводному привыкнуть надо, а небесный – блаженный.
- Прямо как в библии, - заметил Максим.
- Ладно тебе, не перебивай! Как жутко! Пап, продолжай дальше, - в голосе Анюты слышалось нетерпение.
- Ну так вот. В этом подводном мире и обитают русалки.
- Правильно, где же им ещё обитать, на небесú , что - ли?_
- Максим! Хватит, а то получишь у меня. Пап, не обращай на него внимания, - не на шутку рассердилась Анюта.
- Воробьёва рассказывала, что как-то в одной деревне пропала девочка. Её искали везде, не могли найти. А потом, уже спустя три года, она вдруг объявилась. Были рады и не рады. Её ведь уже считали пропавшей, умершей. Спрашивали: «Где ты, мол, была всё это время?» А она отвечала: «У тёти, под водой». Тихая такая была, всё о чём-то думала. Замуж её так никто и не взял. Состарилась в девках.
- Ну, это не страшно. Может, она головой повредилась и жила у каких-нибудь людей в другой деревне все те годы? – разочарованно заметила Анюта.
- Ладно, вот ещё одна «байка» от Воробьёвой. Как-то, уже ближе к вечеру, пошла она к озеру, Глядь, на мосточке спиной к ней сидит девица, ноги в воде бултыхает, а волосы длинные, зелёные, ракушкой расчёсывает. Обернулась к ней – и шасть в воду. А когда нырнула – рыбий хвост показался!
- Так ты сам сказал, что ввечеру дело было. С возрастом зрение слабеет, очками в те времена в деревнях себя не особо баловали. Тем более, идя на озеро, кто их будет одевать? Вот в сумерках и померещилось, – подытожил Максим.
- Пап. А помнишь, когда я ещё маленькая была, ты рассказывал про «рысьего» человека?
- Ты и сейчас для меня маленькая.
Анюта надула губы: «Ну ладно, расскажи».
- Дело было осенью, как-то набрал я в лесу опят и возвращался из шалаша домой, Вечерело. Уже совсем на выходе из леса, когда стал виден просвет средь деревьев и обозначился выход к дачному посёлку, смотрю: стоит среди ельника человек. Ну, стоит себе, может дачник какой в лесу прогуливается… Глянул ещё раз. По привычке хотел поздороваться, и обомлел. Сам-то он в шапочке был, такой вязаной. По сезону, значит, а из-под шапочки-то, Святые Угодники - ушки торчат волосяные, как у рысей. И ещё. Одна рука вниз опущена, а другой за толстую ветку держится. А кисть руки-то. тоже волосяная, кошачья!
- Страсть-то какая! Ну, а дальше, что было? – не терпелось узнать Анюте.
- Да, что было? До меня как-то не сразу дошло. Прошёл я несколько метров, оглянулся, а его и след простыл. Потом уже, придя домой , я про это рассказал отцу. И он, в свою очередь, вот что мне поведал. Как-то прокладывали лыжню солдаты для кросса, значит. Шли след вслед как раз в этом месте, о котором я говорил. А один солдат, замыкающий, что-то замешкался: то ли крепление подправить, то ли ещё что. Только тут с ветки на него рысь и прыгнула. И сразу – за шею. Он в крик! Остальные быстро повернулись, подъезжают, а рысь на его спине сидит, оскалилась, не уходит. Кровища-то. Наверное артерию порвала… Солдаты стали её палками лыжными ширять, а они на конце-то острые, сами знаете. Только тогда она и убежала… Солдата того до госпиталя дотащили: рысь ему всё ухо обкусала, еле спасти удалось.
На этот раз Максим молчал.
- А ты говоришь: «сказки»…_
- Я говорю?
- Ну, хорошо, ты не говоришь: «сказки». А как вы думаете сами, откуда они взялись и для чего существовали?
- Я лично думаю, что в те времена, когда не было ни радио, ни телевизоров, даже книг – это было единственным средством передачи жизненного опыта, что ли, - уже зевая, высказалась Анюта.
- Но почему именно сказки, а скажем, не истории или повести? – допытывался Дед.
- Наверное, в такой форме достигался их наибольший эффект. Потому, что детское сознание самое восприимчиваемое. А сказки легче запоминаются. С детских лет ведь трудно сразу освоить «Одиссею», «Илиаду»или «Слово о полку Игореве», - сбивая подушку, сказал Максим.
- Анют, а о каком жизненном опыте могла идти речь, скажем, в «Колобке», «Трёх медведях» или в «Маше и медведе»? Если разбираться по порядку, то испекли из последней муки, наполовину с мышиным , дед с бабой шарик. Он весь день грязный, в пыли, где-то шатался , пока его не съели звери. Или вот… Заблудилась девочка в лесу, набрела на избушку. Объела хозяев, сломала мебель, смяла постели. Как бы ты поступила, войдя в дом и увидев такое? А все дети радуются концовке этой сказки, что девочке удалось убежать от этих злых медведей! И дальше… Опять-таки медведи. Маша заблудилась и её приютил медведь. Наверное подлечил, накормил, спать уложил. А она? Напекла пирогов, конечно же, из его же запасов. Самому медведю – шишь. Ни присесть, ни поесть ему не давала. Неблагодарная! А разве легко летом по жаре в шубе ходить? Так он её ещё пёр на горбу до деревни, и в довершении всего она на него собак спустила. И это житейский опыт? – но слова Максима уже не долетали до Анюты, она заснула. Максим с Дедом вроде бы тоже прикорнули, но среди ночи стали ворочаться. Почему-то не спалось.
- Ох уж эти сказки, ох уж эти сказочники, - проворчал Дед.
- Эх, покурить бы, - шаря по карманам куртки в поисках сигарет, произнёс Максим.
- Только не тут.
- Дык, это эстессненно…
Было где-то между двумя и тремя часами ночи. Потихоньку, чтобы не разбудить Анюту и Свету, спустились с лестницы, и пошли на озеро. По пути из сарая прихватили подвернувшееся под руку только одно весло, какое-то древнее, большое, без уключины, скорее напоминавшее лопату. Ночь была под стать Depeche Mode «Exciter». Темная, безлунная, но звёздная, каким-то образом светлая изнутри. Высокая трава у берега вся была в росе. От росинок крупных и тяжёлых, как свинец , одежда сразу намокла, пробирало холодом. Однако с воды тянуло теплом. Стояла такая тишь, что было даже слышно, как «ходит» рыба. Спустили лодку на воду. Дед сидел на корме, Максим грёб веслом стоя, как гондольер. Через некоторое время их окружил туман, звёзд стало не видно и наступило такое ощущение, что они находятся в невесомости. Не было ни горизонтали, ни вертикали. Было неясно, в какой части озера они находятся. Максим перестал грести и держал весло горизонтально. Не сговариваясь, замолчали. В напряжённой тишине было только слышно , как с весла в воду капают капли воды.
- Максим, опусти весло в воду, шумишь…
Всё вокруг замерло. Казалось, что сама тишина материализовалась, сгустилась и стала вязкой, как клей.
- Genesis «Silent sorrow in empty boats», - шёпотом произнёс Максим.
Посмотрев в воду, застыли от удивления: в зеркале воды блестели отсветы звёзд, хотя на небе их закрывал туман. Получалось, что они оказались как бы в параллельном мире. Звёзды можно было потрогать руками, даже собрать. Достаточно зачерпнуть ладонью воду – и у тебя в ней целые Галактики. И не надо тратить миллионы световых лет, чтобы долететь до края мироздания! Но Максим не хотел нарушать безмятежную гладь озера. Наступил такой момент, когда в одной точке одновременно сошлись время, пространство, тишина и вся Вселенная.
- Наверное, так было за несколько часов до сотворения мира, - предположил Дед.
- А потом завертелось.., - продолжил эту библейскую теорию Максим.
- Эх-хе-хе, только в какую сторону? – философски отметил Дед.
Послышался лёгкий шорох. Нос лодки вошёл в камыши. и она остановилась. Значит, были у острова. Максим перегнулся через борт, склонился к самой воде, даже намочил прядь волос, начал зазывать:
- Русалки! Вы где? Мы здесь. Плывите сюда. Русалки! А? Вы где?
- Руки в воду не опускай, а то утянут, - то ли всерьёз, то ли шутя заметил Дед.
- Пап! Давай я в воду с кормы слезу. Вода-то тёплая, как масло подсолнечное.
- Не надо. В этом месте обычно браконьеры сети ставят. Запутаешься ещё. Тут, в деревне был такой слу…
Но дед не успел договорить. Прямо в метрах трёх-пяти от лодки, вода вскипела. С глухим хлопаньем с воды поднялась стая уток. Недовольно крякая, они протянули вокруг водоёма и скрылись за лесом. От неожиданности Дед отпрянул от борта и лодка, накренившись, чуть было не зачерпнула воды. Если бы Максим стоял, он точно бы бухнулся в воду.
- Во как! Докликались! Вот те и русалки! Летать научились…А ты говоришь, на небесú.
- Хм!
Как бы из-за солидарности, к уже нарушенному покою, в плавнях ухнула щука. И всё вокруг как-то заходило, засуетилось. Ночное равновесие качнулось с мёртвой точки и, набирая секунды, минуты, стало двигаться к рассвету. Всё быстрее и быстрее стало развидняться. К мостку подплыли, когда уже с востока заалело, но Солнце ещё не взошло.
_- Чего уж так домой идти промокшим. Давай искупаемся. Когда ещё такое представится?- предложил Дед. Самое трудное было стянуть с тела мокрую одежду. Помогали друг другу. Максим зашёл с берега, поёживаясь, на цыпочках, как бы оттягивая до последнего момент окунания. Дед, как обычно, не раздумывая, ухнулся в воду сразу. Какое-то время проплыл под водой, а потом с шумом, как морж, вынырнул метрах в десяти от мостка. Вода их взбодрила, «взяла» от них всю скованность ночного путешествия. Нарочито фыркали, брызгались водой. На берег выбрались уже повеселевшими. Недовольным остался только рыбак с противоположного берега. Он, наверное, только что пришёл и разложил на мостике все свои снасти, в предвкушении клёва. Одеваться не стали. В охапку взяли одежду, обувь – на босу ногу : чего зря носки напяливать, только мучиться, время терять! Так, в одних плавках, торопясь, по пути обмениваясь обрывками фраз, быстро дошли до дома.
- Иди пока в каминную, я пойду гляну, как там девчата, - подходя к дому, сказал Дед. – Разводи огонь, сейчас посидим.
Убедившись, что Анюта и Света по-прежнему спят на сеновале , Дед зашёл в сарай, принёс оттуда «заветную» и, стараясь особо не шуметь, тихо прошмыгнул в спальню. Контрабандой залез в холодильник, набрал всякой вкусности, ещё оставшейся после ужина. Балансируя и жонглируя тарелками с различными яствами, Дед вошёл в каминную. Дрова в камине уже разгорелись, а Максим колдовал над фонотекой, раскладывая, как пасьянс, пласты дисков.
- Что, проблема выбора? У нас в юности было правило: не знаешь, что поставить – включай Bеatles! Всегда трудно начать, а потом всё пойдёт как «по маслу», - суетясь у стола, заметил Дед.
- А ты хоть раз в жизни видел, что кому-то легко было ходить по маслу?
- Действительно, как-то не задумывался над этим. Хм. Действительно…Ну, ладно, давай! За русалок!
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 98; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!