Жизнь и живоносная смерть синодального миссионера отца протоиерея Иоанна Иоанновича Восторгова.
Происходил Иоанн Иоаннович Восторгов из священнического рода. Его отцом был простой, скромный, чрезвычайно мягкий и добрый, застенчивый сельский священник. Умер он очень рано и оставил матушке троих малолетних детей, – двух сыновей и дочь. Старший из сыновей был будущий знаменитый синодальный миссионер, протоиерей Иоанн Иоаннович Восторгов, начавший свою жизнь 20 января 1864 года. Семейство Восторговых жило в одном из сел Ставропольской губернии, куда при покойном отце переехало из Тульской губернии.
По окончании образования в Ставропольской Духовной Семинарии, девятнадцатилетний юноша Иоанн был вынужден оставить давнишнюю мечту о высшем образовании. Семья отца осталась без средств к существованию и он, как “кормилец семьи”, должен был работать и содержать семью, мать настаивала на принятии священства. Но местный архиерей воздерживался столь молодого рукополагать в священники. Предложенное место псаломщика, как малооплачиваемое, не устраивало и он стал учителем русского языка в Ставропольской женской гимназии. Когда же младший брат подрос и занял предложенное ранее место псаломщика, то Иоанн Иоаннович продолжил свое образование на звание учителя русского языка. Но брат умирает от несчастного случая и мать настояла, чтобы Иоанн Иоаннович принял священство. И был он рукоположен в сан иерея в день памяти святого пророка Божия Илии, 20 июля 1887 года и занял место покойного отца в том же селе. Но вскоре молодой батюшка получает перевод в Ставропольскую гимназию на должность преподавателя Закона Божия, а затем на ту же должность в Тифлисскую гимназию и, одновременно, назначается епархиальным миссионером Грузинского Экзархата, в распоряжение Экзарха Грузии – архиепископа Владимира, назначенного в 1892 году, – будущего первомученика Всероссийския Православныя Церкви (25 января 1918 года).
|
|
|
Но отца Иоанна не удовлетворяет миссионерская работа в Грузии. Он изучает язык сирохалдеев – несториан и, по благословению Экзарха Грузии, едет в Персию и начинает очень трудную работу по присоединению к Церкви Православной сиро-халдейских несториан. Упорная борьба его увенчалась через годы успехом. Три несторианских епископа: Мар-Илиа, Мар-Иоанн и Мар-Мариан переходят в православие...
Но переведённый на кафедру Московскую в 1898 году бывший Экзарх Грузии архиепископ Владимир приглашает с собою и энергичного пастыря, отца Иоанна Восторгова, на должность епархиального миссионера. Однако, вскоре Святейший Синод назначает отца протоиерея синодальным миссионером, с охватом всей Российской Империи. На этом высоком посту протоиерей отец Иоанн Восторгов пробыл до самой мученической своей кончины (23 августа 1918 года).
|
|
|
В своей кипучей деятельности отец протоиерей Иоанн Восторгов воскресил забытый образ священника допетровской эпохи, когда и священники и архиереи не ограничивались только совершением богослужений, но являлись подлинными духовными вoждями народными, охватывавшими весь быт народа в семейном, общественном и государственном отношении. И здесь протоиерей Иоанн Восторгов действовал в полном согласии со своим каноническим начальством, правящим архиереем, – архиепископом Московским Владимиром.
Неисчислимы его разъезды по всем углам огромной России, – и везде его проповеди, беседы, призывы к народу. Он – неутомим, он – повсюду, где нужна его помощь. Он со своим огненным словом – даже в самых далеких краях необъятной Родины: Иркутск, Петропавловск-Камчатский, Тобольск, Омск, Харбин и т. д. В связи с переселенческим движением в Сибирь явилась спешная задача организации церковной жизни на новых местах, а священников не хватало. В течение одного года их надо было воспитать столько, сколько требовалось. За это дело взялся протоиерей о. Иоанн Восторгов. И блестяще справился с этой, казалось бы, неразрешимой проблемой. Из способных псаломщиков и сельских учителей он подготовил таковых на специальных семинарских курсах. Особенно поразительные результаты были достигнуты учащимися, обучавшимися церковной проповеди по методу о. Иоанна.
|
|
|
Но на своем выдающемся посту всероссийского миссионера, такой человек незаурядного ума и исполинской энергии как протоиерей отец Иоанн, получил широкое благодарное признание народа. Но он одновременно нажил себе и ярых врагов – либералов и революционеров. Излюбленное оружие их – озлобленная и темная клевета – сопутствовала его славе, да и сама она была его “славой”. “Черносотенец” и “мракобес” – вот эпитеты, какими награждал его лагерь революции.
И, конечно, он был предопределен к мученичеству всем своим прошлым, своим благодатным, пророческим словом в течение десятилетий, обличавшим подготовляемую революцию. Он призывал российский народ сплотиться около Церкви и веры православной, вокруг престола Православного Царя... Призывал он народ к покаянию, к признанию своей великой виновности перед Родиной. Его обличительное слово, и устное и письменное, было обращено, главным образом, к интеллигенции, забывшей о своем служении Отечеству и в угоду Западу подкапавшей все устои Государства Российского...
|
|
|
Духовное безумие охватило значительную часть российского народа. И тот, кто всё это видел и умолял, и обличал, во дни революционной бури должен был заплатить за свое слово своею кровию...
Тем более, что протоиерей Иоанн Восторгов, как настоятель Храма Василия Блаженного, находящегося на Красной площади, в нескольких шагах от Кремля, когда у власти были уже большевики, – прямо как бы вызывал их на это своею несокрушимой смелостью. Не было случая, чтобы он в проповеди не упомянул советской власти, как власти антихристова богоборства! По воскресным дням он служил молебны под открытым небом на Красной Площади и каждый раз произносил проповедь. Слова его были слышны на стенах Кремля, где всегда стояли на посту чекисты. В самом храме в толпе народа всегда были агенты власти...
Батюшка отец Иоанн готовился к смерти за правду Божию каждый день, каждый час, всякую минуту и был готов, чтоб засвидетельствовать это пролитием своей крови!
Существует несколько различных версий расстрела отца протоиерея Иоанна Восторгова. Одна из них приводится по архиву в книге “Новые Мученики Российские” протопресвитера Михаила Польского. Согласно этой версии расстрелянных было восемь человек:
Епископ Селенгинский, викарий Забайкальский Ефрем (Кузнецов),
Синодальный миссионер, настоятель храма Василия Блаженного, протоиерей Иоанн Восторгов,
ксендз Лютостанский с братом,
Председатель Государственного Совета Иван Григорьевич Щегловитов,
б. министр Внутренних Дел Николай Алексеевич Маклаков,
бывший министр Внутренних Дел А. Н. Хвостов и Сенатор С. П. Белецкий.
По просьбе отца Иоанна Восторгова разрешили всем осужденным помолиться и проститься друг с другом. Все опустились на колени, сознавая, что моляться “последний раз” в этой жизни. Потом подошли под благословение к епископу Ефрему и к отцу Иоанну. Батюшка Иоанн сказал “последнее слово” о уповании на милость Божию и о неминуемом возрождении дорогой Родины, России... “Я – готов!” – сказал о. Иоанн, обращаясь к конвою. Всех поставили рядом лицом к могиле... Убийца отца Иоанна подошел к нему со спины, взял левую руку, вывернул ее за поясницу, приставил револьвер к затылку и выстрелил, одновременно толкнув отца Иоанна в могилу. Тоже самое проделали с другими осужденными. В нервном напряжении С. П. Белецкий рванулся и быстро отбежал в оторону, но настигнутый пулями упал, его “приволокли” к могиле, пристрелили и сбросили вниз.
Где их расстреляли? Это – неясно. Одно из двух: траншеи-могилы рыли другие заключенные ежедневно или на Ходынском поле, или на Ваганьковском кладбище.
Со слов конвоя выяснилось, что палачи, когда “присыпали” землею свои жертвы (на их обязанности было немного “присыпать” землею свои жертвы, а потом уже “зарывать” убитых приходилось заключенным), делились своими впечатлениями и все высказывали глубочайшее удивление тому, как держали себя отец Иоанн Восторгов и Николай Ал. Маклаков, – неустрашимо, безтрепетно, героически приняли они свою мученическую смерть.
Ведь мученическая смерть батюшки Иоанна Восторгова явилась окончательной проверкой его жизни. Она свидетельствует о его мужественном исповедании глубочайшей веры и твердейшего упования, которому он служил в продолжение всей своей жизни. И умер он так же, как и жил, – доблестной смертью христианина-мученика.
Есть и иная версия. Это – явно созданная агентурой ЧК. Не в продолжительном времени после этого расстрела и молвы среди населения и заграницей о героическом поведении при этом отца протоиерея Иоанна “потребовалось”, путем злостной провокации, внести смущение, прежде всего, в верующую среду. Для этого была выпущена брошюра, изданная в Финляндии, в которой рассказывается следующее о расстреле “восьми”... “Восьмой”, оказывается, был включен в эту группу “по ошибке”. И он был освобожден, уже стоя в ожидании смерти у общей могилы. Когда стали проверять по списку выяснилось, что этого “восьмого” в нем не оказалось и поэтому его вернули в тюрьму. А тюрьма, в свою очередь, выпустила его на свободу, и таким образом он оказался в Финляндии...
И вот этот “восьмой” рассказывает об относительно спокойном поведении перед расстрелом всех, “кроме протоиерея Иоанна Восторгова”. Он впал в истерику: кричал, “ревел”, плакал, молил о пощаде... Ноги его не держали. Он свалился на землю. И этому “восьмому” пришлось его нести на себе на место казни. У всех Восторгов вызывал, с одной стороны жалость, а с другой, и отвращение к проявленной им животной трусости...
Все это сплошная ложъ. Чекистам, во что бы то ни стало, надо было оклеветать святой мученический подвиг прот. о. Иоанна...
Но есть и ещё некая версия. Она передает важную подробность. Оставив в стороне другие жертвы расстрела, она сосредоточивает всё внимание на одном о. Иоанне Восторгове. По этому свидетельству о. Иоанн перед самой смертью обратился к убийцам с таким словом, что они, простые исполнители пролития крови, несмотря на страшную “ответственность” перед “новой властью”, отказались стрелять в него... и ушли. Конечно, их самих ожидала за это смерть. Не могли же таких свидетелей происходящего оставить в живых!
А расстрелять богодухновенного мученика вывели отряд совершенно непонимающих по-русски, китайцев. И китайцы его расстреляли.
Это произошло на братском кладбище 23 августа 1918 года. – Так ушел о. Иоанн к горячо им любимому первомученику Церкви Российской, митрополиту Владимиру!
Вечная память, вечная память, вечная ему память!
Святии священномученицы, святителю отче Ефреме и отче Иоанне, со всеми сострадавшими с вами, молите Христа Бога о стране Рoccийcтей и о нас грешных!
5. Священник отец Тимофей Стрелков ( †1918, †1930).
Великое чудо Божие совершилось в жизни священноиерея отца Тимофея. Он был казнен, отрублена была голова, но действием Божиим она в тот же миг “приросла”... Чудо это подобно чуду, происшедшему в жизни преподобного Иоанна Дамаскина, у которого была отрублена рука, но Господь послал исцеление и рука приросла...
Случилось это так.
Священник отец Тимофей Порфирьевич Стрелков проживал в селе Михайловке на Урале, в 12 километрах от районного центра Дувана. Этот глубоко верующий священник был младшим братом другого священника – отца Феодора Стрелкова, ушедшего с войсками адмирала Колчака на восток и там, в Харбине, скончавшегося.
Летом 1918 года, – как передают живые свидетели величайшего чуда, – этот выдающийся священник, отец Тимофей, был арестован красными под Святую Троицу и в тот же день его приговорили как небоязненного исповедника Христова к смертной казни. В ночь на Троицу его вывели пешего из села Михайловки, под охраной конных, в направлении к Дувану. Своего любимого пастыря провожала большая толпа народа. В этой толпе были и представители “новой власти”. Одни печалились и плакали, а другие радовались и торжествовали... Толпа народа, несмотря на поздний час, не расходилась. Дошли до села Митрофановки. И здесь всем сопровождавшим приказали вернуться. Все вернулись, и даже конная стража. Остался только один из них, да разрешили матушке, жене священника, идти дальше.
Бедная женщина всё плакала и иногда по временам просила отпустить отца Тимофея. Конвоир молчал, а батюшка Тимофей, обращаясь к ней, говорил:
– Да что ты его просишь? Разве это его воля?! Разве он меня приговорил к смерти? Другие решили лишить меня жизни. А ему приказали, и воля Божия, святая да совершится... Слава Богу за всё! Слава Господу за Его великую милость, что посылает мне такую смерть... А разве я учил народ плохому?! А его ты не проси... Проси Господа только об одном, о упокоении души моей... О прощении моих грехов: ибо “несть человек, иже жив будет и не согрешит”... А у меня грехов!... – Вот, главное, о чем проси... Господи, помилуй, помилуй! Прости меня окаянного!... – И священник заплакал. Навзрыд плакала и матушка.
Не доходя до районного центра Дувана три километра, свернули с дороги в болото, заросшее мелким кустарником и поднялись на холмик. Уже начинало светать. Занимался день Святой Троицы.
Конвоир ехал на коне, впереди перед ним шел приговоренный к смерти священник. Рядом шла плачущая матушка... Отец Тимофей горячо, со слезами молился, прося укрепить его на предстоящий подвиг мученический. Он смиренно благодарил Господа за такую кончину...
Вдруг всадник выхватил из ножен шашку, сильно взмахнул вверх и ударил шашкой по шее. Голова мученика была срублена и он упал как скошенный... Матушка закричала и в ужасе бросилась бежать... Сам отец Тимофей только видел тот миг, как сверкнул над головой клинок шашки и больше он ничего не помнил... Удар был точный и сильный, – голова не отлетела в сторону, а упала вместе с телом... Что было с ним дальше, сам отец Тимофей не помнит. Но он очнулся, лежа на спине... А палач ускакал в погоню за матушкой. Догнал. Соскочил с коня и отнял у нее обручальное кольцо... А потом он прискакал к зарубленному отцу Тимофею, нагнулся и ударил его ещё раз шашкой по голове и разрубил щеку и руку (рукой о. Тимофей закрывал лицо)...
А матушка, придя в Михайловку, рассказала, как отец Тимофей, на ее глазах, был зарублен... Снарядили подводу и поехали забирать его труп. Но каково же было их удивление и радостный трепет, от совершившегося над священником невероятного чуда Божия, когда они его нашли живым, всего в крови, но со шрамом вокруг всей шеи, свидетельствующим, что голова была отрублена и несказанным чудом исцелена... Когда была смыта запекшаяся кровь, то под нею оказался вполне заживший свежий шрам вокруг всей шеи в виде как-бы ярко красной нити. Никакого процесса воспаления не было. Отец Тимофей показывал всем близким этот шрам, свидетель удара.
Привезли его, как мертвого, заброшенного ветками, к его родному отцу Порфирию, жившему на мельнице вне села. Здесь, у родного отца, зарубленный скрывался месяца полтора, а потом ушел из этих мест и скрывался около 12 лет, доколе не претерпел вторую смерть за Христа...
Но и в этот период Господь Бог сотворил еще чудо в жизни отца Тимофея. Он скрывался, переходя с места на место. Зашел в один монастырь на Урале. Попросился у отца игумена перебыть временно. Сказал, что он – священник, показал наперстный крест. Настоятель разрешил. Но это заметили со стороны. Явилась комиссия, начали проверять по списку всех жильцов обители.
– Сколько у Вас монахов в обители? – спросил председатель комиссии у Настоятеля.
– Тридцать два! – ответил он.
Поставили столы и начали проверять.
Отец Тимофей, погруженный в молитву, как и все монахи, был тут же. Стоял он рядом со столом, опершись на печку. Проверили всех:
– Точно, тридцать два. – Вот удивительно!... – говорила комиссия.
Но отца Тимофея, стоявшего рядом со столами, не “нашли”, как будто не видели. При уходе чекистов игумен собрал всю братию и рассказал о дивном чуде милости Божией и отслужил благодарственный молебен за двойное чудо, не только со священником, но одновременно и за чудесное избавление всей обители от неминуемой смерти...
После этого случая отец Тимофей удалился из этих мест и проживал тайно на станции Сим, около Уфы. Здесь он в домашней церкви служил до последнего своего ареста и смерти в 1930 году.
“Случайно” оказался один свидетель его cмepти, раб Божий Александр Богданов, сидевший в ту пору в тюрьме. Ему приказали запрячь сани (дело было зимою). И ночью троих, видимо священников, вывели из тюрьмы связанными и с заткнутыми ртами, чтобы не могли кричать. “Один из них, – как рассказывал свидетель, – высокого роста”, – это и был отец Тимофей. Наутро А. Б. нашел сани во дворе тюрьмы все в крови. Их всех порубили.
Говорили в народе, что тот, кто в 1918 году дал приказ зарубить отца Тимофея, приходил к нему тайно и каялся в своем грехе... Но слух прошел по селу о великом чуде – что “зарубленный – жив”. Это дошло через годы и до того палача, что зарубил о. Тимофея. Но палач только усмехнулся:
– На гражданке (на гражданской войне) я многим головы рубил. И ни одна не приросла. И у того “попа” – тоже самое, не могла прирасти... Он не ожил! А если какой-то – живой, так это – другой, а не тот, зарубленный... “Посля моево удара нихто ни воскреснит!” – хвалился он...
Святый священномучениче, отче Тимофее и иже с ним, ихже имена Ты, Господи, веси, моли Бога о нас!
Это краткое житие святого мученика иерея Тимофея говорит нам, быть может, об одном из самых ранних случаев существования Катакомбной Церкви. И это относится к 1918 году и продолжается до 1930 года. Так что наше утверждение, что тайная, пустынно-пещерная Церковь появилась одновременно с антихристовой по духу “советской властью”, безусловно имеет прочное историческое основание. Примечательно, что как Православная Апостольская Церковь получила свое – благодатное начало в День Сошествия Св. Духа на Апостолов, так и Катакомбная Церковь ведет свое начало со дня Св. Троицы 1918 года.
6. Миссионер протоиерей отец Симеон Могилёв .
Отец протоиерей Симеон Николаевич Могилёв, миссионер, родился в 1874 году, расстрелян в 1929 году.
Арестован он был в деревне Болдырёвке, Екатерининского района, Оренбургской области в 1929 году в день Преполовения, в тот момент, когда он обходил с молебнами все дворы села. После ареста его сразу отправили в Оренбург. Здесь он сидел до сентября. Из Оренбуга увезли его 8 сентября 1929 года, в день Рождества Пресвятыя Богородицы. В этот день разрешили народу с ним попрощаться. А народу было много. Во время прощания он говорил верующим:
– Стойте, братия и сестры во Христе, мужественно стойте в вере православной. Не имейте общения никакого с ересью сергианской, с её еретической “церковью”. Ересь эта признает власть антихриста – властью “от Бora”... Если кто уклонится в эту ересь, то и мученичество его не спасёт от этого великого греха... Я хотел бы, чтобы Вы последовали за мною и были бы там, где и я. Прошу Господа укрепить меня и Вас на этот подвиг, запечатленный святым мученичеством за веру истинную, веру православную... Умоляю Вас, стойте в вере православной, стойте крепко, непоколебимо. Прошу Господа прошу и Вас, чтобы Вы просили обо мне укрепить меня, дать мне милость свою, мне, недостойному, принять святое мученичество за Него. Но, если я вернусь из тюрьмы, – не верьте мне и не подходите ко мне. Это бы значило, что я изменил Христу. Все крепкие духом и верою уходят только “туда”, но не возвращаются оттуда “сюда ”...
– Деточки, прошу Вас, умоляю, стойте непоколебимо... Никого после меня не принимайте... Все, все отступили... Что делать? Будем страдать вместе, хотя и по разному... О, какая была бы для меня радость, если бы я явился пред Господом и Он спросил бы меня:
– Пастырь, а где твоя паства?
А я повернулся бы к Вам и сказал бы:
– Господи, вот моя паства!... Ведь Вы – мое оправдание, Вы и обвинение мое... Какой пастух, такое и стадо!... Но какой срам, какой позор и ужас для меня будет, если я повернусь, а за мной – никого нет!...
Деточки мои, дорогие, возлюбленные во Христе! Ещё раз, и уже в последний, умоляю Вас: стойте о Господе, не входите ни в какое общение, в соприкосновение с ересью антихристовой!...
Да благословит Вас ныне Сам Господь, Спаситель наш и Бог, Иисус Христос на подвиг долгий, на годы и годы, и я благословляю Вас на этот труд и подвиг духовный...
Так говорил отец Симеон, прощаясь с народом. И дивно то, что никто не помешал ему говорить так...
Отец Симеон был очень строг в отношении защиты православия. Один из его пасомых привез крестить младенца и взял двенадцатилетнюю девочку в крестную мать. Но эта девочка ходила в обновленческую (сергианскую) церковь. Узнав об этом, отец Симеон не разрешил этой девочке стать восприемницей, “крестной”, так как она – обновленка.
Еще пример его строгости.
Был съезд священников в 1928 году. Отца Симеона привезли в санях, уже съезд заседал. Он вошел, одетый в тулуп, подпоясанный веревкой. И, не раздеваясь, сразу начал говорить:
– Вы изменили Христу Спасителю... Вы – не пастыри. Вы – иуды-предатели...
В зале были два или три епископа и все разбежались...
Отец Симеон был широко известен как миссионер!...
Отец Спиридон, сподвижник отца Симеона, предсказывал, что “его не будет”. Тоже самое говорил и отец Павел. Он ответил одним женщинам, когда они восторгались отцом Симеоном:
– Какой батюшка, какой батюшка! Нам бы хоть еще раз хотелось повидать его...
На это отец Павел ответил:
– Нет, нет. Его уже не увидите. Заберут его... Его возьмут...
В завещании о. Симеон писал: “Оставляю Вам старушку – мать и семью в 9 человек (приютил сирот), – поддержите их... А я иду туда, куда Господь меня зовет...”
Из Оренбурга его перевели в Новосибирск. Из Новосибирска – в Абакан. В Абакане его расстреляли. Так было официально сообщено родному брату на его запрос.
На фотографии 1924-25 года изображены: о. Тихон, о. Спиридон, о. Симеон и Егор Никифорович, – все сподобились принять мученичество.
Святии священномученицы, отче Симеоне и иже с ним, молите Бога о нас!
7. Священник отец Иоанн Слободянников ( † 1918/19 г.).
Отец Иоанн деятельно отдал свою жизнь за жизнь ближнего своего, последуя словам Христа Спасителя. Он, в числе многих, был взят карательным отрядом красных. Каратели выстроили всех приготовленных к расстрелу перед пулеметом. Но в последний момент кому-то пришла мысль, что достаточно будет расстрелять и десятую часть задержанных, чтобы запугать население станицы. Дело происходило в одной из станиц Войска Донского, и сам отец Иоанн был донской казак.
Приказали рассчитаться на-десять. Отцу Иоанну выпал номер рядом с тем молодым казаком, которому приходилось умереть.
– Брат во Христе! – обратился о. Иоанн к стоящему рядом. – Господь зовет меня к себе. Становись на мое место, а я на твое. И молись обо мне, грешном и недостойном отце Иоанне. Ибо Господь Иисус Христос говорит: “Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя!” (Иоан. 15, 13). А ты, брат, живи пока... Господь да благословит тебя!...
– Десятые, – раздалась команда, – три шага вперед... Сомкнись!
Остальных задержанных распустили к слезной радости родных и близких. Но приговоренных к смерти скосил пулемет. Пал среди них и отец Иоанн. Это был молодой священник, не многим старше того, кому он уступил свое место. Об этом случае передал сам спасенный.
Святый священномучениче, отче Иоанне, моли Бога о нас!
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!