Психологические механизмы защиты

Гурджиев не писал специально о природе буферов. Видимо, он просто не видел в этом необходимости. Если вы достигаете заметного успеха в самонаблюдении, то вы можете нейтрализовать действие буферов. Поэтому зачем тратить время на их изучение?

 С другой стороны, современная психология и психиатрия многое узнали о различных видах буферов и о специфике их работы. Общий психологический термин для этих буферов - механизмы защиты. Я полагаю, что эти современные знания значительно обогащают идею Гурджиева о буферах. Понимание природы таких защитных механизмов очень важно, если

 

 

мы хотим преодолеть их. Теоретическое знание, об этом тоже имеет большую ценность, так как представляется, что некоторые из буферов могут оказывать сильное сопротивление технике самонаблюдения: применительно к этим защитным механизмам другие методы понимания структуры личности могут быть более эффективны, чем сам по себе метод самонаблюдения.

Психоаналитическая теория, которая очень подробно изучала защитные механизмы, показывает, что мы используем эти механизмы в тех случаях, когда у нас возникают инстинктивные влечения, выражение которых находится под социальным запретом (например несдерживаемая сексуальность). Перенесенные внутрь нас самих запреты, существующие в нашей культуре, обычно относятся к тому, что называется "суперэго". Сильное "суперэго" может наполнять нас чувством тревоги и страха, когда мы начинаем думать о запрещенных действиях, не говоря уже о тех случаях, когда мы пытаемся совершать эти действия. Защитные механизмы, из-за которых мы не осознаем запрещенные влечения, предотвращают атаку со стороны "суперэго". Защитные механизмы выступают также в роли буферов по отношению к нашему осознанию тех разочарований и угроз, которые приносит нам жизнь. Хотя наиболее явно эти защитные механизмы проявляются у людей, которых называют невротиками и психотиками, они также в большой степени непреднамеренно используются нормальными людьми. Само состояние согласованного транса не сохранялось бы у нас без буферного эффекта этих защитных механизмов.

Некоторые люди могут использовать один или два из этих механизмов для почти всех своих защитных нужд. В этом случае они имеют ведущую форму защиты, которая является центральной в структуре их ложной личности. Но все мы используем от случая к случаю многие из этих защит. Мы будем рассматривать их в первую очередь по отношению к задаче пробуждения от согласованного транса. Я не пытаюсь описать все защитные механизмы во всех их проявлениях, но всю эту информацию можно найти в любом пособии по патологической психологии.

 

Однако в современных психологических представлениях о защитных механизмах есть существенный недостаток. Модель человека, положенная в их основу, оказывается полно-

 

 

стью отрицательной. В этой модели человек рассматривается как животное, которое инстинктивно заботится только о своем выживании и удовольствии, радуясь, когда оно причиняет боль и страдания другим и господствует над ними. В подобном свете окультуривание выглядит крайне необходимым для сдерживания этого животного начала. Нам нельзя позволить хватать все, что нам надо, везде, где нам захочется, насиловать, когда у нас есть на это настроение, и убивать всякого, кто оказывается у нас на пути. Запреты, обусловливания и автоматизации в процессе окультуривания, выработка в нас "суперэго", которое должно препятствовать проявлению нашей более глубокой природы, кажутся абсолютно необходимыми. Таким образом, обычно считается, что защитные механизмы работают на подавление нашей животной природы. И лишь тогда, когда они слишком эффективны и забирают у нас больше нашего счастья, чем в этом есть необходимость для компромисса с цивилизованной жизнью, они воспринимаются как невротические. Естественно и необходимо испытывать непреодолимые чувства страха и вины, когда вы думаете об ограблении банка или об изнасиловании ребенка, но если такой же страх возникает у человека при мысли о поездке в лифте или о разговоре с незнакомым человеком, то он является невротическим.

Может быть, я несколько утрировал позицию западной психологии, чтобы яснее высказать свою точку зрения. Как сейчас, так и раньше в психологии были достаточно важные направления (юнгианская, гуманистическая и трансперсональная психологии), которые признавали положительную сторону нашей сущностной природы. Но этот отрицательный взгляд на человека красной нитью проходит через всю нашу психологию и нашу культуру.

Для того чтобы частично уравновесить эту точку зрения, я попытаюсь показать, как различные защитные механизмы могут блокировать развитие и проявление более глубоких и положительных аспектов нашей природы. Я твердо убежден в том, что мы по своей основе столь же добродетельны, сколь извращенны и порочны. Наша задача состоит в том, чтобы понять и исправить существующие искажения, вырвать сорняки из нашего сада, после чего мы сможем приступить к культивированию в себе нашего положительного начала.

 

 

Ложь

Все наши буферы и защитные механизмы являются разновидностями лжи. Они искажают истину как для нас самих, так и для других. Гурджиев особенно подчеркивал важность понимания природы лжи. Хотя большая часть людей считают, что они никогда не лгут или же делают это лишь изредка, Гурджиев настаивал на том, что большинство людей лгут большую часть времени. И то, что они не знают что они лгут, делает эту ситуацию еще хуже.

Сознательная ложь может быть эффективной защитой от давления со стороны других. Человек, который клянется, что он не делал этого, может избежать наказания, исходящего из внешних источников. Успешность и эффективность лжи зависит от чувствительности других людей ко лживости и от очевидных доказательств, которые могут как поддерживать, так и опровергать ложь. Иногда лгущий человек способен отождествляться с ложью, когда он сам начинает верить в истинность того, что он говорит, придавая всему этому убежденность, которая может передаваться тем, кто его слушает.

Частичное или полное отсутствие запретов на ложь со стороны "суперэго" также значительно увеличивает успешность лжи. Если вы пытаетесь лгать, испытывая при этом чувство вины и страха, то часто вы проявляете те или иные признаки своего беспокойства, которые могут насторожить ваших слушателей по отношению к вашей лжи. Поскольку прочность и стабильность общества в значительной мере зависит от того, чтобы люди не лгали о тех вещах, которые считаются особенно важными, большая часть процесса окультуривания посвящена созданию сильного "суперэго", которое будет наказывать человека чувством вины, когда он лжет. Если сильное "суперэго" не было создано - а "сильное" означает, что человек будет рассказывать правду о тех вещах, о которых, как мы считаем нужно говорить только правду, - наша культура будет называть такого человека психопатом, или социопатом. В общеупотребительном смысле это означает морально неполноценный человек, хотя психологи и психиатры стараются избегать такого ценностного суждения, когда используют термин "социопат" в научном смысле.

Если вы знаете, что вы намеренно лжете, то ваша имитация мира, вероятнее всего, остается адекватной. Но когда вы

 

 

отождествляетесь с ложью и воспринимаете ложь как истину, то ваша имитация мира становится в значительной мере искаженной.

Иногда мы идем на ложь для того, чтобы избежать нашей более подлинной и более высокой природы. При этом мы можем говорить себе и другим, что "все так делают; это ничего не значит", зная достаточно хорошо, что мы не жили достойно нашей высшей сущности. Конечно, такого рода ложь может быть использована для того, чтобы избежать некоторых требований "суперэго", но, как настаивал Гурджиев и как знаю я сам, существует определенного рода врожденный, высший аспект нас самих, которому известна более глубокая нравственность, и мы пытаемся избегать жить в соответствии с ее принципами.

Нравственность лжи

 

Гурджиев специально не останавливался на вопросе о нравственности повседневной лжи, но он признавал культурную относительность и лицемерие большинства наших убеждений относительно морали. Нашей реальной проблемой является неосознаваемая, привычная, автоматическая ложь.

Люди в согласованном трансе подобны машинам, и они при этом должны делать то, что они были обусловлены делать. Машины не являются ни хорошими, ни плохими. Собаки Павлова не были ни моральными, ни аморальными, когда у них выделялась слюна при звуке колокольчика. Вопрос о нравственности возникает только тогда, когда человек развивает в себе подлинную способность выбирать, лгать ему или нет. До этого вопрос нравственности является лишь уходом от реальной проблемы, которая состоит в недостатке у нас подлинного сознания и воли.

Подавление

Подавление является сознательным защитным механизмом. При подавлении вы осознаете неприемлемость желания или побуждения и намеренно сдерживаете его проявление. Неприемлемость может быть результатом запретов со стороны "суперэго" и социальных соглашений.

 

В качестве примера представьте себе, что вы присутствуете на важной деловой встрече, вдруг вы почувствовали очень сильное желание почесать голову. Согласно социальным нормам, существующим в нашей культуре, чесаться при людях считается грубым и неприличным, в особенности если вы делаете это долго и сильно, чтобы удовлетворить свое чувство зуда. И, несмотря на сильное желание почесаться, вы удерживаете себя от того, чтобы сделать это, стараясь никак не проявлять свой дискомфорт. Это означает, что вам нужно очень активно наблюдать за собой - ведь ваша рука может непроизвольно подняться и начать чесать голову "сама по себе" в то время, как ваше внимание ослабеет, - и активно сопротивляться своему желанию, направляя всю энергию на исполнение более важного желания вести себя достойно и благовоспитанно во время деловой встречи. В этом случае можно сказать, что подавление используется реалистично. Когда вы один, вы можете чесаться, сколько вашей душе угодно... быть может.

Если вас воспитывали думать, что нехорошо чесаться перед другими людьми, вы можете делать это, когда вы один. Но если вас, по несчастью, воспитывали думать, что чесаться, когда у вас зуд, плохо само по себе, то вы никогда не сможете почесаться, по крайней мере почесаться, не испытывая при этом чувства вины. Подавление в этом случае используется для того, чтобы избежать давления со стороны "суперэго".

Подавление часто используется для того, чтобы мешать проявлениям лучшей части нас самих. "Мне следует защитить этого малыша, которого жестоко дразнят. Но если я стану это делать, то они и до меня доберутся. Они будут говорить, что я тоже глупая малявка, а я хочу, чтобы они думали, что я такой же взрослый, как они. Лучше не буду ничего говорить".

Сознание как имитатор мира достаточно хорошо функционирует и в случае подавления. При этом вполне реалистично представляется как внешний мир, так и ваше положение. При использовании операционального мышления имитация возможных последствий вашего поведения оказывается вполне реалистичной ("Я вряд ли произведу на людей хорошее впечатление, если буду чесаться"), и по этой причине ваше по-

 

 

ведение имеет приспособительный характер. Имитация мира и вашего положения в нем оказываются вполне реалистичными, но вы произвольно контролируете свое внимание и энергию, доступные различным частям имитации, так что желание почесаться подавляется.

Подавление часто бывает полезным, по крайней мере на поверхностном уровне, поскольку вы четко знаете, что делаете. Но на более глубоком уровне вы можете в действительности не понимать причин, по которым вы думаете, что вам нужно подавлять свое желание или чувство. Они могут быть обусловлены в вас, являясь частью согласованного транса, и тогда подавление может быть проявлением какой-либо другой патологии.

Формирование реакции

Формирование реакции (русскоязычное название - "реактивное образование") и защитные механизмы, которые будут обсуждаться далее, это более сильные проявления того сна наяву, которым является согласованный транс, поскольку они связаны с блокировкой и искажением нашего обычного сознания, не говоря уже о том, что они предотвращают возможность нашего пробуждения и развития высшего сознания. Ложь, с которой отождествляются, так что она является имитацией правды, также представляет собой весьма серьезное искажение.

Формирование реакции представляет собой резкий переход к противоположному для отрицания неприемлемого желания или чувства. При этом первоначальное желание или чувство непосредственно не переживается: немедленно включается в работу механизм ложной личности, и взамен переживается сильное противоположное желание или чувство. Реакция формируется почти мгновенно, без какого бы то ни было ощущения усилия.

Представим, что ребенком вы были глубоко религиозны, но ваши ожидания и надежды не оправдывались. Например, ваш любимый друг мог умереть, несмотря на ваши горячие молитвы. Вы ожесточаетесь и отрекаетесь от всех ваших религиозных чувств. Потом, во взрослой жизни, когда вы стал-

 

киваетесь с упоминанием о чем-то религиозном, вы автоматически высмеиваете это. Так формируется реакция.

А вот другой пример. Предположим, вы узнали, что ваш соперник - назовем его Джон, - только что получил на службе значительное повышение в должности, которое, как вы считаете, должно было достаться вам. Вашей реакцией на глубинном уровне будут зависть, гнев и желание как-то досадить Джону. Но по какой-то причине зависть и гнев для вас совершенно неприемлемы. В результате формирования реакции, которое происходит почти мгновенно, вы не чувствуете ни гнева, ни желания причинять зло Джону. Вместо этого вы испытываете приступ "христианского милосердия" и с энтузиазмом рассказываете своим друзьям о том, как это замечательно, что Джон получил наконец вознаграждение за свои старания. А вот еще один пример. Предположим, вы испытываете в своей жизни одни разочарования, но ваше обусловливание заставляет вас чувствовать себя греховным, если вы сомневаетесь в Божественном провидении. Формирование реакции не позволяет вам непосредственно испытывать разочарование; вместо этого вы проводите большое количество времени, рассказывая людям о том, как прекрасно и справедливо Божественное провидение. Всякий раз, когда вы преисполнены нереалистического энтузиазма в отношении чего-либо, полезно задаться вопросом, не является ли это результатом действия защитного механизма формирования реакции с целью замаскировать какое-то другое чувство.

Механизм формирования реакции действует по принципу "зелен виноград". Когда вы не можете получить что-либо, вы начинаете выделять для себя все отрицательные аспекты этой вещи: "Я и не хотел эту дрянь!" Это мягкий вариант формирования реакции, поскольку первоначальное желание явно присутствовало в сознании до того, как сформировалась реакция.

Если взглянуть на сознание с точки зрения той модели имитатора реальности, которую мы рассматривали в предыдущие разделах, то мы отметим, что эффективной и полезной имитацией является та, которая точно отражает как окружающий мир, так и наши собственные сущностные, или глубинные, чувства и ценности. Чем более точно имитируется окружающий мир, тем более полезной оказывается имита-

 

ция различных способов действия (операциональное мышление). Формирование реакции является основным искажением в процессе имитации мира, поскольку то, как мы воспринимаем свою реакцию на события, противоположно нашей более фундаментальной первоначальной реакции. Потому наши модели дальнейших направлений действия и их возможных последствий, а также соответствующее поведение будут неадекватными.

По мере того как вы приобретаете навык самонаблюдения, в особенности когда вы отмечаете более тонкие, незаметные аспекты ваших чувств, вы можете быть способными отмечать чувства, которые скрываются за формированием реакции, и исследовать их более глубоко. Этот тип защиты также можно исследовать, систематически спрашивая себя, нет ли у вас каких-либо чувств, которые противоположны вашим наиболее сильным убеждениям или сдерживаются этими убеждениями. Как и в случае всех защитных механизмов, здесь особенно полезна помощь умелого психотерапевта или специалиста в области Духовного роста, которая может дать вам возможность увидеть те аспекты вашего функционирования, которые вам трудно обнаружить самостоятельно.

Вытеснение

Вытеснение полностью препятствует осознанию неприемлемых чувств или желаний. Это расщепление вашего ума на сознательную его часть, которая не обладает осведомленностью о неприемлемом, и бессознательную часть, в которой может иметь место сильная реакция. Неприемлемое насильственно удерживается вне рамок осведомленности, без какого бы то ни было сознательного понимания того, что нечто в нас подавляется. Это подобно тому, как если бы некоторый материал, хранящийся в нашей памяти, был снабжен специальными предупреждающими знаками: "Внимание! Знание или переживание этого материала может оказать на вас столь травмирующее действие, что он должен всегда оставаться неосознаваемым!"

Нередко тот материал, который сейчас вытеснен, первоначально был осознаваемым. В этом случае вытеснение служит для устранения боли. Этот механизм также может дей-

 

 

ствовать почти мгновенно по отношению к только что воспринятому материалу, сразу же вытесняя его, так что о нем вообще не остается никакой памяти в сознании, подобно тому, как это происходит при перцептуальной защите.

Доказательства вытеснения

На первый взгляд может показаться, что идее вытеснения изначально присущи противоречия. Как вы можете действительно знать о том, что кто-то нечто чувствует или желает, если этот человек утверждает, что у него совершенно нет сознательного переживания этого чувствования или желания чего-либо? Сама идея вытеснения могла бы стать просто иной формой того же подавления в его обыденном понимании: "Ты ненавидишь меня! Не хочешь ли ты сказать, что не чувствуешь никакой ненависти? Ты просто подавляешь свои чувства!" Однако вытеснение - это защитный механизм, который часто используется против мощных чувств и желаний, и потому оно может иметь косвенные эффекты, которые позволяют постороннему наблюдателю делать вывод о том, что имеет место вытеснение.

Предположим, что некий пациент начинает курс психотерапии. В первой беседе психотерапевт захочет получить некоторые сведения о тех чувствах, которые пациент испытывает по отношению к различным вопросам, которые могут быть для него важными. Терапевт спрашивает: "Как вы уживаетесь со своей матерью?" Пациент отвечает ему: "Просто замечательно, я ее очень люблю", но терапевт замечает, что, когда он сказал это, его лицо побледнело, кулаки сжались, а поза стала напряженной*. Пытаясь разобраться в этом, терапевт спрашивает: "И что, вообще никаких проблем с ней, или все-таки что-то есть?" "Нет!" - отвечает пациент с выражением гнева на лице. Дальнейшие вопросы показывают, что пациент не осознает свой гнев, сильную эмоциональность своего невербального поведения и на сознательном уровне считает, что его чувства по отношению к матери полностью положительны. Мы делаем вывод, что здесь имеет место вытес-

 

 нение: отрицательные чувства по отношению к матери оказываются столь сильными и настолько неприемлемыми, что их осознавание полностью блокируется.

В этом примере вытеснение остается лишь теоретическим выводом и не является непосредственным знанием терапевта или пациента. Если по ходу процесса психотерапии пациент действительно начнет периодически испытывать сильные отрицательные чувства по отношению к своей матери, то мы сделаем вывод, что наше заключение о вытесненных чувствах было весьма точным.

Вытеснение нашей изначальной сущности всячески поощряется в процессе окультуривания и для большинства людей является очень сильным. В детском возрасте, если вам приходилось увидеть на улице какое-нибудь странное животное, вы обязательно останавливались, смотрели на него и удивлялись. Когда вы стали взрослым, то у вас в таких случаях скорее всего даже не возникает желания остановиться и посмотреть. Вы слишком важны, вам нужно идти на работу. Вытеснение вашего естественного любопытства широко распространено, так что вы позволяете себе проявлять любопытство только в отношении тех вещей, которые наша культура считает важными, и это можно считать одним из наиболее ужасных последствий окультуривания.

Сознание как имитатор мира полностью перестраивает реальность в процессе вытеснения. По мере того как при восприятии возникают ощущения и мысли, которые могут высвобождать вытесненные желания и чувства, происходит активное блокирование, вытеснение, после чего внешние раздражители вообще не включают вытесненный материал в текущую имитацию реальности. Если думать об имитации мира и о наших переживаниях как об актерах которые выходят на сцену нашего ума и играют свои роли, то в случае вытеснения нежелательный актер просто не допускается на сцену. Однако восприимчивый наблюдатель иногда отмечает возникающий при этом беспорядок за кулисами. Косвенные эффекты вытеснения выдают его присутствие.

Самонаблюдение и вытеснение

Для вас может быть особенно трудно извлекать информацию или чувства о вытесненном материале, даже если вы

 

практикуете ту или иную форму систематического самонаблюдения, описанного в главе семнадцатой. Согласно самому определению вытеснения, этот материал по каким-то достаточно веским причинам заблокирован от осознавания, и желания лучше узнать себя с помощью самонаблюдения может быть недостаточно для того, чтобы преодолеть этот блок. Вы можете стать восприимчивым к проявляющимся время от времени "странным" реакциям, непрямым эффектам вытеснения, подобным гневному тону пациента из рассмотренного выше примера при ответе на вопрос о его отношениях с матерью - тону, который столь сильно не соответствовал его утверждению, что он очень любит свою мать; но иногда может потребоваться постороннее вмешательство, например терапевта или учителя, чтобы помочь вам вскрыть вытесненный материал.

Отождествление

Мы рассмотрели многие из аспектов отождествления в главах одиннадцатой и двенадцатой, и здесь нам нужно коснуться лишь функции отождествления как защитного механизма.

Если я скажу вам, что в некоторых нацистских концентрационных лагерях охранники были садистами и убийцами, которым нравилось пытать узников, и что они получали почти сексуальное наслаждение от того, что мучили других, то вам, вероятно, будет неприятно думать об этом, и вы постараетесь поскорее уклониться от этой темы и не очень расстраиваться. Но если я скажу вам, что вы сами испытываете сексуальное возбуждение, причиняя боль другим людям, и что вам доставила бы удовольствие возможность убивать и пытать других, если бы она у вас была, то это уже совсем другое дело!

Приемлемость или неприемлемость моих чувств и желаний является гораздо более важной вещью, чем приемлемость или неприемлемость чувств каких-либо других людей. Если что-то вызывает у вас чувство или желание, которое является неприемлемым, вы отождествляетесь с некоторыми другими аспектами себя или с другой субличностью, у которой нет таких чувств и желаний, и таким образом дистанцируетесь от них, не признавая их своими. Вы говорите себе - это была

 

 

лишь минутная прихоть, быть может, незначительное отклонение, но это не было мной - что вы вообще не желаете думать об этом и иметь с этим дело.

Мы уже обсудили то, как отождествление удерживает вас от поисков вашей подлинной сущности, в главах одиннадцатой и двенадцатой.

Субличности и разделенность

Переходы от одной субличности к другой могут служить эффективной защитой от необходимости полностью переживать какие-либо неприятные вещи или иметь с ними дело. Действительно, оставаясь в пределах набора приемлемых субличностей, отождествляясь с ними все время, мы в значительной степени снижаем саму возможность возникновения неприемлемых чувств или желаний. Предположим, что у меня есть субличность, которой нравится мучить животных, но мое "Я" (в смысле моей сущности или глубинной самости) или мои обычные субличности испытывают отвращение от этой субличности-мучителя и ее чувств. Сосредоточиваясь на том, чтобы находиться в приемлемых субличностях, я могу использовать все мое внимание и энергию, так чтобы уменьшить возможность того, что эта жестокая субличность будет проявляться, даже если будут возникать "подходящие" обстоятельства. Однако я никогда не могу быть полностью уверен в том, что нежелательная субличность не будет активизироваться, поэтому в моей жизни будут существовать (пусть даже не всегда осознаваемые) неуверенность, неопределенность и оборонительная позиция.

Тождественность является качеством, создаваемым в процессе имитации мира. Качество "Это я!" первоначально возникает на основе прямых сенсорных связей: я вижу мою ладонь перед своим лицом, она связана с моей рукой, которая подчиняется моей воле, и, когда к моей руке кто-то прикасается, у меня возникает совершенно другое чувство, чем когда этот человек прикасается к мебели, и так далее. Качество "Это я!" затем применяется к некоторым умственным процессам, к определенным формам имитации мира, и когда из памяти извлекаются те или иные воспоминания, то мы всегда получаем их уже с ярлыком "Это я! Обслуживать в первую очередь!"

 

 

В процессе самонаблюдения мы можем осознавать наши субличности и те функции, которым они служат. Практика самонаблюдения позволяет научиться улавливать в сознании определенный "привкус", который указывает на то, что подсистема чувства тождественности добавляет качество "Я" к содержанию сознания. Увеличение самопринятия, которое может возникать в результате самонаблюдения и самовспоминания, будет делать такого рода фрагментацию менее необходимой, и тогда отождествление станет не автоматическим защитным механизмом, а произвольным процессом, инструментом, которым мы сможем пользоваться по собственному желанию.

 

Интроекция

Интроекция[7] является более примитивной формой отождествления. Объект, понятие или личность воспринимаются как существующие внутри вас, как часть вас, даже если с другой точки зрения они остаются полностью чуждыми и отдельными от вас. Будучи частью вас, эти вещи приобретают особенную силу.

Предположим, вы оказались в ситуации, когда ваша гостья сделала вам ряд отрицательных замечаний. Ей не понравились ваши занавески; ваша мебель, по ее словам, требует ремонта, у вас недостаточно "правильных" книг на полках, ваша стряпня мало похожа на ту вкусную еду, которой ее угощали где-то в другом месте, и так далее. Вы разгневаны, вы хотели бы отплатить ей той же монетой и предложить ей уйти. Но в процессе своего развития вы интроецировали образ, имитацию вашей матери. Вы ощущаете, как будто ваша мать, в некотором смысле, находится внутри вас, и она говорит вам, что вы должны быть всегда вежливыми с гостями, поскольку приличные люди никогда не обидят гостя в своем доме. Поэтому вы не действуете под влиянием ваших внутренних чувств и остаетесь вежливым и учтивым, даже хотя

 

 внутри себя вы испытываете страдание. Это и есть интроекция. Ваша мать действительно присутствует в вас в форме активной имитации.

Имитация интроецированного образа другого человека также может препятствовать вашему желанию быть великодушным, заботливым и восприимчивым.

Психоаналитики считают, что если нечто было вами в свое время интроецировано, то затем вы будете с этим отождествляться. Так, в нашем примере, если вы отождествляетесь с имитацией своей матери, то мнение, что с гостями всегда следует быть учтивым, будет вашим собственным. И это не воспринимается как нечто чужеродное внутри вас, оказывающее на вас давление; это стало вами. На практике психотерапевты часто не проводят четкого различия между терминами "отождествление" и "интроекция", но мы порой наблюдаем различие этих процессов в самих себе.

Когда возникает конфликт с интроекцией, он делает этот процесс полностью доступным для самонаблюдения, хотя те динамические причины, которые придают силу интроекции, могут не быть доступными для понимания без дополнительных усилий.

Изоляция/диссоциация

При изоляции или диссоциации неприемлемые желания и чувства ослабляются за счет их расщепления на не связанные между собой части. Этот вид защиты также называют компартментализацией.[8] Если чувство А является для вас угрожающим или неприемлемым по той причине, что вы верите в Б, то эта защита удерживает А и Б в различных отделенных друг от друга частях вашего ума, так что вы не испытываете А и Б одновременно: никакого конфликта нет. Если вы не будете вкладывать энергию вашего ума в то, чтобы ассоциировать, объединять их, они так и останутся диссоциированными, разъединенными. Изоляция также может вклю-

 

чать в себя расщепление того, что обычно является единым переживанием, на отдельные части, которые при этом утрачивают свой эмоциональный заряд.

Защитный эффект изоляции подобен использованию отождествления, когда конфликтующие друг с другом желания или чувства могут удерживаться в отдельных тождественностях, в отдельных субличностях, и по этой причине вообще никогда не встречаться друг с другом. Однако изоляция не требует прибавления энергии качества "Это я!" к изолируемым желаниям или чувствам, равно как и организации, или объединения их в субличности.

Изоляция может препятствовать тому, чтобы догадки и живой опыт помогали вам расти. Я знал людей, которые имели глубокие духовные переживания, но тем не менее использовали изоляцию для того, чтобы смягчить этот положительный шок, и потому в их жизни ничего не изменялось.

Сделать вывод о существовании изоляционной защиты можно в том случае, когда вы отмечаете, что кто-либо (включая вас самих) придерживается двух прочных и в то же время противоречивых мнений - обычно в разные моменты времени или в различном контексте - не испытывая при этом никакого конфликта или беспокойства в отношении их несовместимости. Если вы указываете человеку на эту несовместимость, возникает впечатление, что он старается не обращать на нее внимания, сохраняя эти мнения в изоляции. Имитирующий аспект сознания не создает достаточных связей, или ассоциаций, между различными содержаниями опыта, хранящимися в памяти.

Самонаблюдение может дать знание об изолированных аспектах функционирования ума, однако без целенаправленных усилий по сравнению и сопоставлению наблюдений, сами по себе эти наблюдения могут сохраняться в изоляции, так что они будут оказывать очень незначительное воздействие на возникновение каких-либо изменений. Один из .основных типов того, что Гурджиев называл "ложной личностью", основан на такой изоляционной защите. Такая ложная личность весьма искусна в самонаблюдении, оно вошло у нее в привычку, и в то же время, на нее мало влияет то, что она наблюдает. В этом случае очень полезно иметь терапевта или

 

 

 

 

учителя, который сталкивает вас лицом к лицу с противоречивыми аспектами вас самих, которые вы всегда хранили в изоляции друг от друга.

 

Проекция

Проекция противоположна отождествлению. Когда возникает неприемлемое чувство или желание, то вместо присвоения ему ярлыка "Это я!" процесс имитации мира называет это "Это то, что чувствует или желает кто-то другой". Поскольку проективная защита возникает по отношению к неприемлемым, отрицательным чувствам и желаниям, другие люди при этом воспринимаются как плохие.

Предположим, вы пришли к убеждению, что гнев является отрицательным чувством: хорошие люди никогда не испытывают гнев, они исполнены понимания и заботы. Вас не только наказывали в детстве за то, что вы сердились, но и во многих других эпизодах ваши чувства не признавали: "В действительности, ты не сердишься. Это в любом случае нехорошо. Ты просто устал". Такое непризнание или неподтверждение чувств ребенка весьма распространено. А сейчас представьте себе, что вы находитесь в магазине, где служащий, который занят вами, очень медлителен и неумел. Ему приходится все искать, он вас все время переспрашивает и приносит вам не тот товар, который вы хотите посмотреть. В действительности этот служащий просто недостаточно хорошо знает свою работу, хотя он и делает все, на что способен. Однако вы спешите, и все эти задержки и ошибки вызывают у вас чувство гнева. Но поскольку испытывать гнев для вас неприемлемо, вы начинаете считать, что вы не нравитесь служащему, что он сердится на вас и намеренно досаждает вам. Служащий плохой и сердитый, в то время как вы наивны, добры и очень терпеливы. Когда такая проекция возникает, она начинает оказывать дальнейшее влияние на восприятие и моделирование мира вашим сознанием, так что вы начинаете в еще большей мере осознавать то, что служащий делает неправильно, а возникающее у вас искаженное восприятие будет подтверждать изначальную проекцию.

Проекция может быть использована и для того, чтобы проецировать ваши положительные качества на других людей

 

 

таким образом, чтобы не создавать угрозы для своей собственной низкой самооценки и для связанной с ней возможной вторичной выгоды. Спасения всегда ищут на стороне: "Придет кто-нибудь, кто наведет порядок", "Все изменится к лучшему". Когда вы проецируете слишком много своей добродетели вовне, вы становитесь возможным объектом нездоровых манипуляций других людей. Я обнаружил, что самонаблюдение и самовспоминание, которые предлагает учение Гурджиева, приводят в этой связи к весьма любопытным последствиям. Вы начинаете со всей ясностью видеть все ваши недостатки и все падения вашей самооценки. В то же время большая часть этой самооценки оказывается в любом случае воображаемой, и когда вы отбрасываете ее, то обнаруживаете подлинную внутреннюю силу. Кажется, что эта сила способна справиться почти со всем, и в то же время это не то, что бы вас особенно беспокоило. Временами вы можете в той или иной мере испытывать действительное страдание из-за каких-то реальных проблем, но ненужные страдания начинают покидать вас.

Одна из функций моделирования мира состоит в том, чтобы не только представлять переживаемый опыт, но и показывать его местоположение в пространстве, времени, а также в измерении "Я" - "не-я". В случае проекции внешние аспекты опыта первоначально имитируются достаточно хорошо, но имеет место полное обращение местоположения ваших собственных чувств в размерности "я"/"не я". Это серьезное и весьма распространенное и обыденное искажение восприятия реальности. Всем нам приходится встречать множество неприятных людей, которые заявляют, что они сами обычно считают других людей неприятными.

Иногда проекции можно заметить по их "привкусу", если в самонаблюдении достигнута достаточная быстрота ума, чтобы уловить то краткое мгновение, когда, например, вы чувствуете, что сердитесь, до того, как вы начали воспринимать другого человека сердитым. Весьма полезно также проверять свои проекции, спрашивая других людей, что они чувствуют в действительности. Это, конечно, не всегда бывает эффективным, так как другие люди не всегда бывают честными, но с теми людьми, которым вы действительно можете доверять и которые также стремятся к росту, это бывает весьма полезно.

 

 

Остерегайтесь тенденции предполагать, что каждый, кто не подтверждает ваше восприятие (проекцию) его, обязательно говорит неправду!

Рационализация

Рационализация является формой защиты, которая позволяет как-то реагировать на ситуации, вызывающие неприемлемые чувства и желания, но которая маскирует и ослабляет эту неприемлемость путем подстановки более приемлемых рациональных причин взамен неприемлемых мотиваций.

Предположим, что в детстве вас беспокоило чувство неадекватности и вы испытываете неприязнь к этому чувству. Вы обнаружили, что если вы даете советы другим людям, которых беспокоят какие-либо проблемы, это приводит к тому, что вы забываете свое чувство неадекватности, ощущая себя значимым и компетентным. И сейчас, когда вы встречаете кого-либо, кто кажется вам обеспокоенным, это автоматически включает в вас ваши собственные чувства неадекватности, но эти чувства немедленно рационализируются с помощью похвального желания оказать помощь другому человеку. Вы сейчас можете помочь ему и испытать от этого положительные эмоции: вы верите, что вы поступаете так из лучших побуждений. Ваши рациональные объяснения того, почему вы стремитесь давать совет, являются буфером между вами и вашим действительным, неприемлемым для вас чувством неадекватности. Нашей естественной сущности действительно свойственно желание помогать другим, так что к этой рационализации примешана большая доля истины. Чем больше истины примешивается к защитной реакции, тем больше эффективность рационализации. Большая часть того, что считается рациональным мышлением, в действительности является рационализацией.

Предположим, вы поняли, что вы против своей воли помогали Другим людям, испытывающим страдания, для того чтобы скрыть свое собственное чувство неадекватности. "Ну хорошо!, - говорите вы, - больше я не буду никому ничего советовать! У меня свои собственные психологические проблемы, так что я не могу давать советы - это просто притворство". Может быть, это и так. Но это тоже может быть осно-

 

ванная на рационализации защита от вашей естественной эмпатии и заботливости о других.

 Самонаблюдение является весьма полезным для обнаружения факта рационализации и для установления контакта со своими подлинными чувствами. Здесь решающее значение имеет развитие чувствительности к вашим эмоциональным чувствам, поскольку именно отвергаемые чувства запускают механизм рационализации. Если вы практикуете самонаблюдение, вы можете уловить момент, существующий до того, как рационализация скроет эти чувства, и это позволяет вам видеть и само чувство, и желание избавиться от него путем рационализации.

При рационализации процесс моделирования мира создает хорошую имитацию внешней ситуации, но в ней слабо отражена ваша собственная позиция.

Сублимация

 

Психоаналитическая идея сублимации состоит в том, что вы используете свою инстинктивные желания и энергии, первоначально связанные с неприемлемым объектом, и фокусируете эту энергию на другом, более подходящем объекте. Фрейд предложил теорию о том, что сексуальные инстинкты мальчика первоначально фокусируются на его матери. Но кровосмешение запрещено, и поэтому эти желания не могут быть удовлетворены. Однако когда мальчик взрослеет и собирается жениться, он может выбрать женщину, которая некоторыми важными чертами будет напоминать его мать. В его бессознательном уме образ его жены и образ матери уравниваются, так что сексуальные отношения с женой частично удовлетворяют его первоначальное желание сексуального контакта с собственной матерью, не создавая того конфликта, который может вызывать осознание этого желания. Человек, который считает секс чем-то изначально греховным, может прожить в безбрачии всю жизнь и пытаться сублимировать сексуальную энергию в какие-либо добрые дела. Физически агрессивный человек, зная, что прямое насилие создаст для него неприятности, может стать весьма преуспевающим дельцом в сфере бизнеса.

Нам не обязательно полностью принимать эту теорию, но мы можем воспринимать сублимацию как замещающую фор-

 

му вознаграждения, дающую нечто такое, что в достаточной степени удовлетворяет ваши желания, чтобы, по крайней мере частично, освобождать вас от их давления. В одном из крайних случаев это может быть сознательный процесс, при котором вы знаете, что идете на компромисс, которого требует реальное положение дел. В другом случае вы можете не осознавать того, что вы делаете, и просто использовать рационализацию или другие защитные механизмы для поддержки процесса сублимации.

Вы также можете сублимировать духовные энергии в ту или иную повседневную деятельность. Я встречал некоторых людей, которые длительное время испытывали проблемы со здоровьем, такие, например, как повторяющиеся годами приступы мигрени. Самое лучшее медицинское лечение ничем не смогло им помочь. В конце концов эти люди вовлекались в парапсихическую или духовную деятельность, и проблемы со здоровьем исчезали. Спустя некоторое время эти люди осознавали, что у них было природное призвание к духовной или парапсихической деятельности, которое они не развивали в себе из-за того, что это не одобрялось нашей культурой. Они попытались полностью использовать такого рода энергию в своей повседневной деятельности. Им это отчасти удавалось, но только лишь отчасти, и медицинские проблемы стали результатом того, что сублимация была недостаточно эффективной.

Развитие способности обнаруживать процесс сублимации вырастает из общего развития способности к самонаблюдению и самовспоминанию, обсуждаемых ниже, в главах семнадцатой и восемнадцатой. Эти процессы ведут к возрастанию осознавания и к росту вашей сущности, так что для вас становится яснее, что для вас действительно важно и дорого.

Отказ

Отказ противопоставляет силу силе. Когда у вас возникает неприемлемое желание или чувство, ваш ум создает сильное противодействие, которое говорит: "Нет! Я не хочу этого, я так не чувствую!" Таково насильственное качество этого прямого стиля защиты. Его сила и очевидная преднамеренность создает у того, кто использует этот стиль защиты, чувство, что он решителен и полон жизненной силы.

 

Отказ отличается от подавления, при котором человек признает значимость желания или переживания, но отказывает себе в его проявлении, обычно по каким-то (обычно) реалистическим причинам, при этом не обманываясь в отношении того, чего бы ему на самом деле хотелось. Отказ отличается от формирования реакции, поскольку здесь присутствует очевидная преднамеренность. Вы чувствуете, что вы выбираете отказ от чего-либо (вне зависимости от того, есть ли у вас реальная возможность выбора или нет), в то время как при формировании реакции ваше обращение к, другой крайности автоматизировано и кажется вашей естественной реакцией. Конфликт в этом случае не ощущается. Нападки на религию, которые мы использовали в качестве примера защиты от религиозных чувств, также могли быть связаны и с отказом. В этом случае имело бы место сознательное переживание силы, с которой человек отвергает свои религиозные чувства и нападает на них.

Действие отказа вы можете обнаружить, специально наблюдая за вашей сильной реакцией отвергания чего-либо, если будете искать его характерный "привкус" скрывающийся за тем, что вы отвергаете.

Наркотизация, или отвлечение

Наркотизация, или отвлечение, является активной фрагментацией внимания, рассеиванием энергий и отвлечением от чего-либо неприемлемого. Для наших практических целей (не учитывая эффектов тренировки) мы обычно располагаем относительно неизменным количеством сознательного внимания. Поэтому процесс имитации мира может одновременно иметь дело лишь с ограниченным числом вещей. Неприемлемое желание или чувство становится действительно беспокоящим лишь когда оно захватывает достаточно большую часть доступного нам внимания. Если же внимание перескакивает от одной вещи к другой, то его трудно увлечь чем-либо.

 Предположим, что вы беседуете с человеком, который говорит, что эксперты "Журнала Потребителей" провели испытания образца дорогого автомобиля, который вы только что купили, и нашли, что эта машина сделана недостаточно качественно, может создавать массу проблем, и что это вооб-

 

ще неудачная покупка. Большинство из нас в значительной степени отождествляются со своей машиной, равно как и отдают себе отчет, что это одно из главных финансовых вложений, поэтому вполне естественно, что вас задевает и расстраивает, когда ваш выбор подвергают сомнению подобным образом. Но как только вы начинаете реагировать на отрицательный подтекст в отношении вашего выбора, это тут же напоминает вам о том, что завтра вам нужно отогнать машину на техобслуживание, что напоминает вам, что завтра вечером вы планируете посмотреть кинофильм, затем вы замечаете, что у вашего приятеля красивая прическа, и говорите что-нибудь на этот счет, что напоминает вам о пикнике, на который вы однажды вместе выезжали, и поэтому вы замечаете, что проголодались, и так далее. Наркотизация притупляет ваше внимание к угрожающим аспектам вашей реальности не за счет того, что полностью поглощает вашу умственную энергию, но путем ее распределения между столь большим количеством разных вещей, что это отвлекает вас от тех событий, которые могли бы вас расстроить.

Ваш имитатор реальности здесь не бездельничает. Уж он-то трудится сверхурочно, создавая интересный мир, но этот процесс уделяет одинаковую долю энергии и внимания всему, таким образом не выделяя того, что является существенно важным.

Когда наркотизация оказывается доминирующим стилем фальшивой личности, вы ведете очень деятельный и занятый образ жизни, но некоторые действительно важные вещи как-то ускользают от вашего внимания, несмотря на всю эту активность. Ваша постоянная занятость может вести к тому, что вы будете чувствовать усталость большую часть времени, и эта усталость будет отуплять вас, так что вы не сможете увидеть то, чего вам не хватает в вашей жизни. Такая наркотизация может быть первейшей защитой против реального роста. Метания от одного духовного учителя к другому, увлечения различными духовными практиками одновременно - все это делает вас слишком занятым для того, чтобы услышать голос своей подлинной сущности.

Постановка под сомнение чрезмерной занятости, поиски чувства покоя, скрытого за всеми формами активности, мо-

 

 

гут обнаружить факт действия наркотизации, как одной из форм психологической защиты.

Регрессия

Регрессия обычно воспринимается как последний рубеж защиты, к которому прибегают, когда более "взрослые" защитные механизмы оказываются неэффективными. У человека происходит регрессия к той личности и тем психологическим структурам, которые были у него в более раннем возрасте, когда жизнь, предположительно, была более удовлетворяющей. Эта форма регрессии может быть не столь очевидной, как при гипнозе, когда испытуемый заявляет, что он моложе, чем на самом деле, и весьма убедительно ведет себя в соответствии с этим возрастом, но взамен этого включает в себя сдвиг в эмоциональных отношениях и склонностях в направлении тех, что характерны для более раннего возраста. Регрессия может длиться лишь несколько мгновений или же гораздо более длительные периоды времени.

Несколько лет назад я разработал весьма полезную технику для наблюдения таких форм регрессии - это "мгновенные ответы", немедленная словесная реакция на вопросы, когда нет времени на то, чтобы сформулировать ответ или обдумать его (внутренний цензор); эта техника может быть очень показательной в том случае, если вы собрались действительно докопаться до истины. Если вы приняли такое решение вместе со своим другом или супругой, попросите его или ее неожиданно задавать вам вопрос "Сколько тебе лет?" в то время, когда вы наиболее эмоциональны. Отвечайте немедленно, как только вам задали вопрос, и говорите первую цифру, которая пришла вам на ум, вне зависимости от того, как вы оцениваете свой ответ.

Обычно в этих ответах вы оказываетесь на удивление молодым. Когда такая техника используется обеими сторонами во время спора, поразительно, как много доводов оказываются смешными, когда оба участника такого эксперимента осознают, что они действуют так, будто им по три или по четыре года. Понятно, что все это должно делаться в атмосфере обоюдного доверия и уважения, а не в качестве способа заставить вас соглашаться с доводами вашего оппонен-

 

та, вынуждая вас признавать, что вы ведете себя по-детски. Техника "быстрых ответов" может быть использована и многими другими способами для того, чтобы узнать больше о самом себе.

 Я подозреваю, что частичная и кратковременная регрессия является гораздо более распространенным явлением, чем это обычно признается. Регрессия демонстрирует произвольность нашей фальшивой личности. Все элементы нашей более молодой личности нам доступны: добавляя к ним ощущение "Это я!" мы воскрешаем образ самого себя в более молодом возрасте.

Согласованный транс является довольно трудным состоянием. Слишком большая часть нашей сущности, наших глубоких чувств, желаний и способностей были искажены и сделаны недействительными в ходе выработки у нас условных реакций приспособления к общему мнению о том, что является нормальным, а что нет. Поэтому согласованный транс полон внутренних напряжений и деформаций. Защитные механизмы являются амортизаторами напряжений, буферами, которые обеспечивают возможность адекватного (с точки зрения социальных стандартов) функционирования культуры в целом.

В то же время, цена, которую приходится платить за это индивидууму, оказывается очень высокой. Свет виден очень тускло, если он вообще еще не погас. В нашей жизни присутствует какая-то напряженность и вечная поспешность, которая отчуждает нас от самих себя и от других людей. Взаимодействуя с этим самоотчуждением, и в огромной степени его усиливая, искаженность нашего восприятия внешней реальности, особенно, других людей, равно как и наших собственных внутренних чувств, возникающая по причине нашей автоматизации и наличия в нас защитных механизмов, часто становится причиной неадекватных поступков.

Последствия этих неадекватных действий создают огромное количество того, что я называю бессмысленным страданием. Это бессмысленное страдание является абсолютно ненужным и лишь отвлекает на себя ту энергию, которая могла бы быть использована для разрешения реальных проблем. Вообще большая часть страданий, существующих в нашем мире, являются такими бессмысленными, совершенно беспо-

 

лезными и ненужными страданиями, уродливым порождением погруженных в транс людей. Обычное для нашей культуры убеждение, что некоторое разумное количество страданий является неизбежным и нормальным, действует как дополнительный дорогостоящий защитный механизм, препятствующий нам задавать вопросы самим себе и нашей культуре. Вторичная выгода еще более тормозит наше естественное желание обрести разум и счастье. Бессмысленное страдание может быть обычным, но оно, несомненно, не может считаться "нормальным" в смысле здоровья. Это ужасное расточительство! Если мы могли бы пробудиться, что было бы нам не по силам?

 

В. МЕНИНЖЕР, М. ЛИФ

Психические механизмы[9]

Эго должно заботиться о нас изо дня в день, поддерживая наше равновесие и позволяя нам жить в согласии с внешним миром. Оно контролирует и направляет толчки и пинки Ид, пытаясь удовлетворять требованиям разборчивого и тирани­ческого Суперэго, которое может растоптать нас, если посчи­тает, что Эго совершило ошибку. Когда Эго не может под­держивать равновесие - мы в беде. Мы или конфликтуем с внешним миром, или внутренне так или иначе страдаем, и иногда такое напряжение совсем разрушает нас. В любом случае у нас, вероятно, развивается чувство, тревоги - ощу­щение неудобства и напряжения, вызванное конфликтом или незащищенностью.

Если мы представим Эго как своеобразного вахтера и од­новременно руководителя любительского театра, то сможем понять некоторые его проблемы.

Представьте напирающую, плотную толпу детей, с бью­щей через край энергией, которые больше всего на свете же­лают выйти на сцену и делать то, что им хочется. Это - все желания, побуждения и импульсы Ид.

Публика, и причем такая, которой очень трудно угодить, - это весь внешний мир.

За кулисами наготове наш старый приятель - критик (Су­перэго), и, если ему не понравится то, что с позволения Эго происходит на сцене, он может заставить его так пожалеть об этом, что оно захочет закончить весь этот шоу-бизнес. Несчастное Эго одних детей должно переодеть в маскарад­ные костюмы и следить за их игрой, чтобы все было в поряд­ке. В то время другим, как оно знает, будет достаточно по­зволить спеть хорошую безобидную песенку или станцевать простой танец, который всем нравится, и тогда они смогут выпустить свою энергию и удовлетворятся. То же самое про­изойдет со зрителями и с критиком.

 

В этой толпе нетерпеливых юнцов обязательно найдутся переростки, силой    попытающиеся выйти на сцену, чтобы на­чать показывать стриптиз или ужасно непристойные жесты, которые потрясли бы аудиторию и критика настолько, что это шоу сразу же бы закончилось, а его исполнители оказа­лись бы за решеткой или с позором изгнаны из города.

Если Эго действительно знает свое дело, то оно может взять кого-нибудь из этой компании молоденьких попрыгун­чиков и привлекательных девочек и придумать для них дей­ствие, в котором они могли бы так реализовать свои таланты, что зрители были бы в восторге.

Но некоторые из этих молодых людей будут доставлять ужасные хлопоты, и Эго придется запретить им вообще вы­ходить на сцену. Слабаки будут болтаться поблизости и вык­лянчивать еще один шанс. Но сильные пойдут другим путем. Они попытаются проскочить мимо Эго и все-таки попасть на сцену. Они будут маскироваться, пойдут напролом или попробуют зайти с черного хода.

У Эго всегда полно работы. Но иногда, как бы оно ни старалось, ребятам все же удается обойти его, и тогда Суперэго его наказывает. И если проскользнувших окажется слиш­ком много, зрители будут недовольны, и Эго, и труппу Ид, и даже старого критика отлучат от общества.

Все эти передвижения, замыслы, действия, которые ис­пользует Эго, чтобы поддержать спектакль и успокоить вол­нение, приводятся в действие без нашего ведома. Это то, что мы называем "механизмами", - автоматические, движущие силы.

Эго запускает эти силы по трем причинам: 1. Оно должно как-то удовлетворить потребности Ид; в нем заключено слиш­ком много побуждений, которые нужно осадить навсегда; и кроме того, вся энергия, необходимая для функционирова­ния личности, поступает от Ид.

2. Если Эго хочет продолжать свое дело, оно должно за­щитить себя от двух опасностей, исходящих от публики (объективной реальности):

А. Эго боится потерять свои источники одобрения или "любви". Его всегда пугает возможность того, что люди, а особенно некоторые личности, отвернутся от него.

Б. Эго боится, что объективная реальность повредит или уничтожит его. Оно испытывает здоровый страх перед ре-

 

 

альной опасностью и другой, менее очевидный, - страх нане­сти себе вред.

3. Эго старается защитить себя от опасности потерять одоб­рение Суперэго, или совести.

Эти защитные механизмы могут работать как в случае приспособления к окружающей среде, так и в случае нару­шения приспособления. Степень или уровень, на котором они используются, и составляет действительную разницу между здоровьем и болезнью. Причем это дело исключительно количества, а не качества. Например, кто-то может быть довольно мнительным (механизм, о котором мы говорили как о проекции), и все же не обязательно больным. Но если его мнительность перерастает в навязчивую идею о том, что весь мир его преследует, причем довольно активно, тогда этот человек болен.

Одной из характерных особенностей этих механизмов яв­ляется тот факт, что даже будучи здоровыми, мы очень ред­ко осознаем, что применяем их. Однако же мы часто можем распознать их у других, особенно у родственников и друзей с нарушением приспособления к окружающей обстановке.

Душевное здоровье - это приспособление, или равнове­сие между конфликтующими факторами как внутри личнос­ти, так и между личностью и окружающей средой. В случаях тяжелых душевных расстройств психологическое равновесие нарушается. Остановимся подробнее на этом аспекте и по­пробуем объяснить, как оно нарушается.

Хотелось бы сделать это как можно проще. Но, к сожале­нию, мы не можем. Опять-таки, частично проблема заключе­на в словах. Непрофессионалы, используя некоторые слова, подразумевают сразу много значений, в то время как психи­атры употребляют те же самые слова в очень узком и особом смысле. Возьмем, например, два слова - "страх" и "трево­га". И в каком бы смысле мы их ни употребили - в профес­сиональном или бытовом, - эти эмоции являются очень важ­ными факторами в жизни каждого. Независимо от того, что вы имеете в виду, произнося эти слова, психиатры определя­ют страх как опасение и чувство, которое возникает в ре­зультате какой-нибудь реальной внешней опасности, на ран­ней стадии оно проявляется как "дурное предчувствие". Тре­вога же - это чувство, возникающее из-за угрозы, исходящей от внутренних конфликтов.

 

На самом деле мы не всегда можем их разделить. Иногда они смешиваются. Проявление реальной опасности может породить страх, но потом, после того как опасность уже прой­дет, даже мысль о ней может вызвать беспокойство - это реакция тревоги.

Иногда мы говорим или слышим о "страхе перед высо­той" или "страхе перед большим количеством людей". Все это различные виды "страхов", которые психиатры называ­ют фобиями. Они представляют собой тревогу, связанную с неосознанными конфликтами, и стимулируются только осо­быми внешними ситуациями или факторами.

И конечно, страх в ситуациях реальной опасности - здо­ровое явление. Каждый солдат, участвовавший в сражени­ях, боялся - даже самые храбрые охотно признают это. Бояться было полезно - до определенного предела. Страх заставлял мышцы напрягаться, освобождал дополнительный сахар из печени, чтобы быстро обеспечить энергией орга­низм, сжимал кровеносные сосуды и учащал сердцебиение, боец становился более восприимчивым. Но - только до ка­кого-то предела! Беспредельный страх мог вызвать демора­лизацию. Если испуг длился слишком долго, он порождал реакцию, которая продолжалась и продолжалась, даже ког­да стрельба уже закончилась. И человек подпрыгивал от любого неожиданного, даже не обязательно сильного, шума. Он продолжал нервничать еще долго после того, как дей­ствительная угроза уже прошла. За страхом последовало чувство тревоги.

Тревога возникает тогда, когда нарушается равновесие Эго и его контроль оказывается под угрозой. Это своего рода красный флажок - он означает: что-то в трио Эго, Суперэго и Ид не в порядке. Тревога - обычный фактор всех нездоро­вых психических реакций. Некоторым образом это можно сравнить с болью - она указывает на какое-то нарушение.

Следовательно, по внешним проявлениям можно сказать, что страх и тревога - близнецы-двойняшки. И будь то муж­чина, женщина или ребенок, - если мы рано попадаем под власть одного из этих двух факторов, с телом происходят одни и те же изменения. Мы дрожим и суетимся, нас бросает то в жар, то в холод, наше дыхание учащается, сердце бьется быстрее, мы потеем, теряем аппетит, часто страдаем от тош­-

 

 

ноты или поноса, и наш сон - это судорожные обрывки меж­ду ночными кошмарами.

Но здесь сходство и кончается - как раз тогда, когда тот и другой начинают действовать.

Когда Эго узнает о надвигающемся поезде, машине, на­воднении или хотя бы о просроченном счете за газ, оно тут же принимает решительные меры, чтобы всего этого избе­жать. Наше тело действует, и мы сворачиваем с пути поезда, машины или бежим от наводнения - если можем, конечно. Большинство из нас предпринимают какие-то действия, что­бы найти деньги для просроченного счета, хотя некоторые, как известно, уклоняются от этого так же, как и в случае с наводнением.

Но, как бы то ни было, любое решение снимает напряже­ние, потому что Эго сохранило равновесие (мы говорим, что "сохранили рассудок"), и Ид, и Суперэго, и Действитель­ность были удовлетворены. Действительность может остать­ся недовольной в связи с неоплаченным счетом, но с нами - все в порядке. Опасности, угрозы, с которыми справляется Эго таким образом, - это реальные опасности и угрозы. Страх, возникающий из угроз окружающей обстановки, вызывает беспокойство, от которого Эго избавляется с помощью дей­ствия. Принятое решение препятствует нарушению равнове­сия между Эго, Ид и Суперэго.

А что происходит, когда нашему равновесию угрожает нарушение, которое мы называем тревогой? Напряжение, связанное с тревогой, идет изнутри самого человека и явля­ется результатом того, что наше Эго испытывает неудобство, вызванное требованиями со стороны Ид и Суперэго. Тревога появляется независимо от угрозы со стороны текущей окру­жающей обстановки.

Бессознательная часть Эго начинает ясно ощущать давле­ние импульса, который угрожает со стороны Ид. Один из подавленных (репрессированных) конфликтов вот-вот снова разгорится. Эго чувствует, что его контроль находится под угрозой. Это чувство и есть тревога. Эго вынуждено дей­ствовать быстро - ему необходимо защитить себя, - оно дол­жно постараться сохранить свой контроль. Тут-то оно и на­чинает пускать в ход разные уловки - автоматические бес­сознательные защитные механизмы, призванные нейтрализо­-

 

 

вать этот импульс. Мы не хотим создать впечатление, что Эго и его защитные механизмы похожи на карточного игро­ка с колодой карт. Эго не может произвольно избирать тот или иной механизм, чтобы сыграть в той или иной ситуа­ции. Оно использует модели реакции, выработанные еще в детстве. Выбираются те из них, которые зарекомендовали себя лучше всего в удовлетворении наших потребностей. Каждый из нас имеет свой собственный набор проверенных способов получения удовлетворения, свои особые методы самозащи­ты. И в течение всей жизни каждый отдельный индивидуум продолжает использовать главным образом те реакции, кото­рые, по его мнению, подходят ему больше всего. Так, некото­рые используют только надежные защитные механизмы. Вы­бор используемых механизмов определяется прежде всего детским опытом. Во-вторых, он зависит от той конкретной ситуации или проблемы, от которой Эго должно защитить себя.

Некоторые защитные механизмы используются достаточно широко большинством людей почти каждый день. Они дают нам возможность сохранять дееспособность и оставаться бо­лее или менее довольными жизнью. Другими словами, мы сохраняем относительное здоровье, - по крайней мере, в пределах нормы - благодаря тому, что направляем наши импульсы в такое русло, которое удовлетворяет сознатель­ную часть нашей личности и окружающих нас людей.

Эти защитные механизмы, чьи проявления можно счи­тать относительно здоровыми, на профессиональном языке называются компенсация, рационализация, идеализация, ре­активная формация и перенос. С любым из них можно зай­ти слишком далеко, то есть использовать в такой чрезмер­ной степени, что они будут слишком беспокоить окружаю­щих и, таким образом, лишать нас дееспособности или удов­летворения жизнью. Но чаще всего они защищают Эго от чувства тревоги, предлагая внешнее решение внутренних конфликтов.

Но, с другой стороны, есть по меньшей мере еще три за­щитных механизма - проекция, уничтожение сделанного и конверсия, - которые почти всегда представляют собой пси­хопатологию, то есть симптомы. Их иррациональность уло­вить проще. Их наиболее отчетливые проявления почти все­

 

 

 

 

гда легко узнаются по признакам нарушения приспособления к окружающей обстановке. На начальных стадиях многие индивидуумы продолжают свою деятельность и сохраняют взаимоотношения без особого труда для себя и не причиняя больших неудобств другим людям. Но даже в этом случае использование этих механизмов всегда является свидетель­ством заболевания. Они могут стать отчетливыми признака­ми серьезного нарушения приспособления к окружающей обстановке.

Использование защитных механизмов всегда является попыткой найти компромисс между конфликтующими си­лами.

Эго гнет одну линию, а Ид - другую. Поведение, появля­ющееся в результате использования механизма, будь то по­дозрительность, одержимость навязчивой идеей или физи­ческий признак, представляет собой компромисс, дающий некоторое удовлетворение как Эго, так и Ид.

Как мы уже объясняли, защитные механизмы - это спосо­бы, с помощью которых Эго пытается защитить себя от тре­воги. Когда импульс, который вот-вот вырвется от Ид (при­чина тревоги Эго), пропускается через один из этих механиз­мов, то тревога, или острое чувство напряжения или беспо­койства в какой-то степени смягчается. Проявление механиз­ма, то есть его выражение, - это своего рода "разрешение" конфликта между Ид и Эго.

Например, солдат во время боя доходит до сильнейшего страха из-за постоянной опасности, которой он подвергается. Но он знает, что бежать или прятаться - против военных правил, и подавляет и отвергает подобные импульсы, хотя сильное чувство тревоги остается. Во многих случаях страх раздувает бессознательные конфликты и таким образом вызывает тревогу. При особо сильном конфликте он может внезапно вызвать паралич руки без попадания пули. Разви­ваясь, такой "истерический" паралич уменьшает тревогу сол­дата.

Поскольку Эго не потерпело бы его дезертирства из стра­ха, то, когда тот принял форму недееспособности стреляю­щей руки, солдат смог удовлетворить как Эго, так и Ид. Конфликт, возникший в Ид в связи с требованием специфи­ческой обстановки, был, по крайней мере временно, решен.

 

 

И это, не будем забывать, целиком и полностью произошло на бессознательном уровне.

Часто бывает, что решение или разрешенное проявление конфликта (или скрытого побуждения) посредством этого механизма - недостаточное средство, чтобы погасить трево­гу. В этих случаях Эго может выработать и начать применять механизм защиты более интенсивно: например, легкая подо­зрительность перерастает в манию преследования. В других случаях, даже если защитный механизм используется широ­ко, человек все равно может по-прежнему чувствовать трево­гу, напряжение и беспокойство. Такое использование защит­ных механизмов определенно указывает на психическое за­болевание.

Защитным механизмам, из-за их особенности или степени их использования, могут сопутствовать физические или пси­хические недомогания. Так, например, расстройство желуд­ка, возникающее вследствие эмоционального расстройства, может вызвать такое же физическое недомогание, как и при­ступ гастрита. Личность с фобией может чувствовать себя хорошо только в том случае, если со стороны непосредствен­ного окружения нет никакой угрозы. Человек, который боит­ся высоты, чувствует себя уютно только на земле. В то время как в одних случаях эти защитные механизмы сохраняют наше здоровье, в других они заставляют нас страдать.

Обсудим сначала те защитные механизмы, обычные про­явления которых приемлемы, поскольку лежат в рамках нор­мального поведения. У всех них общая цель - они позволяют Эго "продолжать спектакль", не доставляя слишком много огорчений Ид, Суперэго и всему окружающему миру. Лич­ность использует их без нашего ведома, чтобы помочь нам сохранить равновесие. Наше душевное спокойствие поддер­живается с помощью этих механизмов, которые называются компенсация, рационализация, идеализация, реактивная фор­мация и перенос.

Компенсация

Компенсация - это механизм, который Эго использует для защиты от тревоги, возникающей из-за чувства незащищен­ности, прилагая дополнительные усилия в зоне мнимой или

 

 

действительной слабости. Некоторые великие люди представ­ляют собой очень хорошие примеры механизма компенсации в действии.

Мильтон, будучи слепым, писал замечательные произве­дения; Бетховен создавал свои великие симфонии, борясь с прогрессирующей глухотой. Мы видим проявления ком­пенсации повсюду, где физические или психические, действи­тельные или мнимые недостатки заставляют людей прила­гать усилия, чтобы хоть как-то их восполнить.

Кто не встречал человека невысокого роста, мужчину или женщину, который в прямом смысле "задирает нос", чтобы компенсировать свою "неполноценность". Некоторые посто­янно спорят, чтобы всегда производить впечатление очень значимых и умных людей. То же самое происходит и с очень высокими людьми, которые болезненно воспринимают свои габариты. При этом заметим, что уравновешенные люди ма­ленького или большого роста совершенно нам не мешают и в действительности очень часто приносят ощутимую пользу с помощью своей компенсации.

Люди с плохими зубами, неправильными чертами лица, деформированными конечностями развивают методы компен­сации своих недостатков, о чем сами они не догадываются, хотя все остальные замечают это довольно отчетливо. Есть и другие люди, настолько честные, трудолюбивые или терпи­мые, что даже их друзья удивляются, зачем они доходят до таких крайностей. Существует такая форма компенсации, которую мы намного чаще замечаем в других, чем в себе. Она называется замещение.

Отец и мать, не дающие своему ребенку любви, заботы и внимания, но бессознательно ощущающие, что должны про­являть эти чувства, вероятно, заменят их большим плюше­вым медвежонком или другим подарком, чтобы компенсиро­вать свое пренебрежение. А чуть позднее будут выдавать наличные. Все мы знаем таких отцов, которые настолько за­няты своими делами, что единственное, что они дают своим сыновьям или дочерям, - это слишком большую свободу.

Иногда виновные стороны понимают, что именно они де­лают, но на одного такого человека найдется сотня других, не понимающих смысла своих поступков.

Мистер Джонс, например, не осознавая почему, решил, что должен принести домой коробку конфет в день, когда он

 

пристально взглянул в глаза своей новой секретарши. А мис­сис Джонс, прочтя новый детектив, вместо того, чтобы за­шить рубашку своему мужу, решила, что должна испечь его любимый торт. Оба они играют в одну из личностных игр, маскируя с помощью компенсации непринятое поведение.

Чтобы закончить нашу мысль, добавим, что всем нам нужны и всем нам помогают некоторые типы компенсации. Они заставляют нас прилагать больше усилий, подобно не слишком способному студенту, который очень упорно ра­ботает ради своих отличных оценок. Достижение мастерства в одной области из-за отсутствия способностей к другой мо­жет принести человеку уверенность в себе, которой бы не было в противном случае. Усилия, связанные с компенса­цией, могут привести человека к развитию скрытых способ­ностей, как, например, слепота повышает тактильную чув­ствительность.

Рационализация

С помощью этой уловки у Эго появляется простой способ защитить себя от тревоги.

Кто из нас не старался провести рационализацию созна­тельно? Рационализация - это инструмент, который мы ис­пользуем, чтобы защитить определенные чувства, идеи или поведение, очень убедительно и на первый взгляд логично объясняя, что они появляются в результате чего угодно, но только не требований какого-то иррационального Ид. Когда мы сознательно выдумываем оправдания, чтобы выставить свои поступки в выгодном свете перед другими людьми, то это не что иное, как рационализация. Она происходит тогда, когда мы дурачим самих себя, искренне веря, что только "судь­ба", "рок", "тяжелые периоды" и т.д. ответственны за наши неудачи.

Когда мы не хотим чего-то делать, то можем придумать на удивление много "логичных" причин, чтобы не делать этого. Но если что-то действительно доставляет нам удовольствие, мы думаем только о том, как бы найти этому оправдание. Самое удивительное во всем этом то, что, рационализируя, мы нисколько не сомневаемся в мудрости, правильности или честности наших размышлений.

 

 

Один из ярких примеров рационализации в действии - двенадцатилетний парень, столкнувшийся с поручением вы­косить лужайку и в то же время испытывающий сильное желание поиграть в футбол с друзьями.

Выслушайте его аргументы в пользу игры в мяч, а затем приготовьтесь к взрыву, когда вы обвините его в рационали­зации. Причем он искренне верит в то, что говорит. И в по­добных обстоятельствах мы все поступаем так же.

Мы не часто утруждаем себя объяснениями наших мыслей или поведения, но когда мы все же пытаемся их объяснить, то замечаем, что очень трудно честно ответить, почему мы любим голубое или розовое; предпочитаем блондинок или брюнеток; влюбляемся в своего мужа или жену; думаем, что мытье посу­ды - "женская работа"; уверены, что дети с тем же удоволь­ствием съедят сегодня сэндвич, что и горячую пищу, и т.д., и т.д. У нас много ответов, но только насколько они верны?

Очень часто маленькая невинная ложь, которую мы рас­сказываем сами себе и в которую верим, очень помогает на­шему Эго, но иногда с этим механизмом можно промахнуть­ся. Если мы убеждены, что никогда не совершаем ошибок и во всех неприятностях, происходящих с нами, виноват кто-то или что-то еще, тогда наша рационализация опасна и наше внутреннее равновесие сильно нарушается. Человек, искрен­не верящий в то, что наилучший способ избежать неприятно­стей или печалей - это залиться алкоголем, рационализирует что есть сил.

Идеализация

Особой модификацией рационализации является защит­ный механизм, именуемый идеализацией. В своей мягкой форме она забавляет нас, но нежелательно доводить ее до крайности.

Юный влюбленный, который действительно верит, что его обожаемая - "самое красивое, прелестное, самое чудесное существо, какое когда-либо ступало по земле", идеализирует как только может до того предела, пока мы не возражаем.

Но человек, точно так же уверенный в своей собственной безупречности, очень редко, если вообще когда-нибудь, мо­жет вызывать к себе симпатию.

 

Все мы склонны не замечать свои собственные недостат­ки, но сразу же распознаем их в других. И когда мы переста­ем замечать даже самые крупные и неприятные из них, пора проверить, в какой степени мы предаемся этой самоидеали­зации. Идеализация по отношению к самому себе - это свое­го рода нарциссизм. Она может существовать и, к счастью, существует в здоровой форме почти у каждого. Вероятно, лишь немногие люди полностью отвергают себя и совсем чуж­ды эгоизма. Но для большинства самым важным человеком является он сам. Мы не можем быть абсолютно беспристрас­тны к самим себе, не можем быть безучастными зрителями и наблюдать за собой со стороны. Мы никогда не сможем "посмотреть на себя чужими глазами". Но в большинстве своем люди хотят неплохо выглядеть, производить благоприятное впечатление на других, хотят, чтобы друзья и знакомые ду­мали о них хорошо. Для этого нужно иметь самоуважение, уверенность в себе и разумную веру в свой интеллект. Все это складывается в необходимую - и здоровую - идеали­зацию себя.

Реактивная формация

Реверсирование (механизм поворота) - это другое назва­ние, иногда используемое для метода или механизма реак­тивной формации.

Иногда бессознательное имеет такой сильный позыв вы­разить себя в определенном направлении, что сознательное может проконтролировать его (а Эго - избежать тревоги) только одним способом - сделав противоположное. Напри­мер, чтобы не упасть вперед, нужно откинуться назад. По­этому, когда у нас глубокий, сильный бессознательный внут­ренний конфликт, мы можем сделать противоположное на­шему первоначальному желанию. Мы формируем "реакцию" против побуждения.

Некоторые оговорки выдают нас в этом смысле, особенно когда мы очень стараемся быть любезными с людьми, кото­рые нам совсем не нравятся. Для многих из нас одно из наи­более сложных переживаний - это "проговаривание" своих бессознательных чувств в тот момент, когда мы пытаемся быть вежливыми. При расставании с кем-нибудь, кто нам сильно

 

неприятен, очень легко сделать оговорку и сказать: "Не при­ходите к нам еще", вместо "Приходите к нам еще", как, нам казалось, мы намеревались.

Как мы уже видели, многие из наиболее значимых черт характера взрослого человека имеют истоки в раннем дет­стве, в периоде приучения к туалету. Мы пришли в мир с желаниями, противоположными стремлениям быть чисты­ми, опрятными, пунктуальными. Как отрицание изначально запретных интересов к получению удовольствия, у некото­рых людей защита Эго проявляется в том, что они доходят до крайностей, делая противоположное.

Одно из наиболее распространенных явлений нашей по­вседневной жизни - это так называемая вынужденная защита. Под этим мы подразумеваем необъяснимые требования, которые человек сам предъявляет к своему поведению. Некоторые, например, перегружают себя на работе. Иногда эта защита выражается в том, что мы вынуждены делать что-то определенным образом. Порой это относится к аккуратно­сти, пунктуальности, чистоте. Случается, мы начинаем при­давать большое значение деталям, диаграммам, графикам, организации и составлению таблиц. Все это иллюстрирует тот удобный способ выражения побуждений, который исполь­зует Эго, чтобы помешать развитию тревоги.

Во многих случаях такие способы выражения полезны. Они могут быть весьма ценными. Но бывает, что они истоща­ют наши силы: случается, мы не можем усидеть или чувству­ем себя очень неуютно и не понимаем почему, когда видим криво повешенную картину или беспорядок на столе. И нам очень неприятно, когда мы заходим в гости к другу и видим разбросанные вещи. И вряд ли мы сможем удержаться от замечания, что посуда уже давно не мыта. Нам захочется попросить Джима Смита научиться хорошим манерам, когда он будет беззаботно стряхивать на коврик пепел своей сига­реты. Мы просто не можем выносить всего того, что, по на­шим нормам жизни, является нарушением порядка.

Когда мы отклоняемся в другую сторону и становимся настолько аккуратными, что раздражаемся, если горничная передвинет на дюйм чернильницу, для нас мучение видеть пыль на пианино и мы ежесекундно выносим пепельницу, наше поведение становится реактивной формацией.

 

 

Все мы знаем людей, чье стремление к чистоте еще остает­ся в пределах "нормы", но явно доходит до грани. Их дом_а содержатся в таком порядке, что мы задаем себе вопрос: "А живет ли здесь кто-нибудь на самом деле?" И нам неуют­но даже находиться там. Встречаются женщины, для кото­рых единственная цель в жизни - это постоянная охота за грязью, и тщательность и энергия, с которой они эту грязь преследуют, почти симптоматична. И есть такие мужчины, глядя на которых можно подумать, что крохотное пятнышко на их рубашке будет для них гораздо большим ударом, чем клякса на их репутации. Нет никакого сомнения: подобное поведение относится к реактивной формации.

Это поведение можно рассматривать как реверсирование (поворот в противоположную сторону) сильного бессозна­тельного желания быть беззаботным и неряшливым, как бро­дяга, живущий в городских трущобах. Мы редко понимаем, что наши бессознательные желания, владеющие нами в дан­ный момент, часто противоположны нашим сознательным желаниям, что связано с воспитанием и формированием на­ших взглядов, происшедшим много лег назад. Эти бессозна­тельные желания, однако, могут проявиться, когда Эго теря­ет контроль над ситуацией: например, в бреду, при психозе или опьянении. В таких случаях люди, обычно до крайности вежливые, вдруг становятся грубыми и крикливыми, а чрез­мерно чистоплотные и пунктуальные - неряшливыми и небрежными.

Перенос

Перенос - это механизм, посредством которого эмоцио­нальное значение, придаваемое одной идее или личности, переносится на другую идею или личность. И часто поэтому эмоциональное отношение, выражаемое к тому или иному объекту, является или неадекватным, или даже вовсе с ним не связанным. Это еще один из защитных механизмов Эго.

Когда мы переносим наше положительное чувство люб­ви - это "хороший" механизм; а когда мы переносим на дру­гих людей отрицательное чувство ненависти, то это "плохой" механизм.

Жена, которая бьет посуду или придирается к своему ре­бенку из-за того, что муж не берет се с собой на танцы, стара­-

 

ется перенести свои чувства. Стоит только тому же мужу прийти домой и пригласить жену на танцы, она, возможно, даст кошке лишнее блюдечко молока и на следующий день будет приветлива даже с кредитором, пришедшим за опла­той. Этот механизм действует всякий раз, когда чувства, испытываемые к тому или иному человеку или вещи, частич­но или целиком изливаются на другие объекты. Он присут­ствует всякий раз, когда мы, не осознавая того, приписываем другому вину или заслугу' наших собственных мыслей или поступков.

Как часто в школе или в колледже после тяжелого дня мы выплескивали свои чувства на товарищей или соседей по комнате. Спросите мужа или жену человека, работающего в одном из универмагов, могут ли они надеяться, что придет конец постоянному переносу. Поскольку "покупатель всегда прав", даже когда этот покупатель раздражителен, придир­чив, неразумен и т. д., несчастному служащему все время приходится говорить не то, что ему хотелось бы, и он вынуж­ден где-то выпускать пар. И чаще всего именно домашние становятся его жертвами. Хорошее правило для спокойной жизни - это ловить себя всякий раз, когда мы чересчур эмо­ционально ругаем кого-нибудь, чтобы убедиться, что мы не переносим на него свои чувства.

Если какая-то мелочь вдруг вызывает внезапный прилив крови, то мы, по всей вероятности, переносим на нее свои чувства к чему-то другому, на самом деле не имеющему ника­кого отношения к тому, что сводит нас с ума. Когда нас что-то беспокоит и пугает, мы часто вспыхиваем и цепляемся к людям, которые в данный момент нас окружают. Они, к своему несчастью, становятся удобной мишенью для чувств, выплескиваемых нами.

Человек, который зол, поскольку только что проигрался в покер, вряд ли был бы нам очень признателен, если бы мы посоветовали ему пойти домой и постричь газон или срубить дерево. Но он бы мог оказать большую услугу жене и детям, если бы на самом деле это сделал.

Все мы хорошо знакомы с людьми, страдающими дурным пищеварением, которые постоянно брюзжат и всем недоволь­ны. Они не перестают раздражаться. Их может вывести из себя все, что угодно - от насекомых до цирковых представ­лений.

 

 

Хорошо бы матери и учителя, тесно общающиеся с детьми во время формирования их моделей поведения, оценили про­явление своих эмоций, чтобы убедиться, что они не делают неправильных переносов. Что касается учителей, то требова­ния, которые мы к ним предъявляем, и жалованье, которое мы им за это платим, почти оправдывают их жестокое обра­щение с нашими детьми каждое утро после школьного звон­ка. Можно гарантировать, что они будут переносить на них свои чувства к нам!

А сейчас поговорим еще об одном защитном механизме Эго против тревоги, который чаще представляет собой более серьезное нарушение приспособления и признак болезни.

Проекция

Если бы мы знали, что используем этот механизм, то не стали бы этим кичиться.

Проекция - одна из тех уловок, с помощью которых мы взваливаем свои низкие желания и недостатки на кого-то другого. Эго использует эту защиту, чтобы отречься от тех неприемлемых мыслей, которые выталкивает Ид, и таким образом всегда делает человека, выполняющего проекцию, предметом особого восхищения или неуважения, благосклон­ности или немилости. И в том, и в ином случае он пытается стать центром внимания.

Хронически невезучие артисты постоянно так поступают. Как часто нам приходилось слышать, как люди обвиняют во всех своих бедах босса, жену или мужа, знакомых, собаку, детей, кошку, погоду, всех и вся в мире, за исключением самих себя.

Более сильная форма применения этого средства - нео­боснованные подозрения жены, мужа, босса, кого угодно. В этих случаях человек полагает, что всегда является цент­ром особого внимания. Чаще всего при этих симптомах вни­мание воспринимается как угрожающее, враждебное, разру­шающее. Гораздо реже особое "мнимое" внимание выражает­ся в переоценке своей личности, причем некие особые полно­мочия, умения, возможности и определенные "события", "за­мечания" или "знаки" всегда описываются этим человеком как доказательства обоснованности его притязаний.

 

Мы не можем привести действительно "здоровых" приме­ров проекции, хотя некоторые используют ее в такой легкой форме, что их друзья с этим мирятся.

Игрок в бридж, действительно считающий, что всегда виноват партнер, - довольно распространенный пример, с которым мы миримся, хотя и не особо приветствуем.

Одной из наиболее общих форм проекции является выис­кивание козла отпущения, И мы, как отдельные люди, так и нации, избираем другого человека, группу людей или расу, чтобы спроецировать на них свои неприятности или страхи. Как будто у каждого внутри сидит дьявол, которого мы отка­зываемся признать или принять, и находим выход в том, что считаем этим дьяволом другого человека или группу людей. Предрассудок - это рационализированная проекция, кото­рая, как и любая проекция, представляет собой метод защи­ты Эго от тревоги. Это легкий (и непростительный) способ избавиться от некоторых собственных ошибок и страхов.

Проекция очень часто встречается у людей, которые на­столько плохо приспособлены к окружающей обстановке, что их следует поместить в клинику для их же собственной безо­пасности. Это люди, которые "знают", что определенные личности, а иногда и весь мир, составляют против них заго­вор. Страх перед собственными бессознательными желани­ями требует, чтобы виновным был кто-то другой, а не они сами. Они страдают так называемой параноидальной мани­ей - необоснованной, но очень навязчивой идеей преследо­вания.

Уничтожение сделанного

Второй защитный механизм этого типа, к которому Эго часто прибегает, чтобы уберечься от тревоги, известен как уничтожение сделанного. Как и в случае с другими механиз­мами, "нормальный" человек может демонстрировать безвред­ные примеры уничтожения, которое использует Эго, чтобы поддерживать наше душевное спокойствие. В большинстве своем эти примеры связаны с суевериями. Это бессознатель­ные попытки вычеркнуть или уничтожить через какой-то сим­волический акт болезненные для Эго переживания или впе­чатления.

 

 

В качестве иллюстрации приведем несколько примеров распространенных сознательных действий, связанных с этим механизмом. Многие имеют привычку "постучать по дереву" или "коснуться дерева". Если мы похвастались чем-нибудь или высказали такое сильное желание, что боимся быть на­казанными, то многие из нас избавляются от этого чувства, совершая церемонию касания дерева.

Когда мы скрещиваем пальцы для удачи, избегаем прохо­дить под приставной лестницей, поворачиваемся вокруг себя три раза, если нам переходит дорогу черная кошка, говорим "ни пуха ни пера" своим друзьям, то у нас возникает чув­ство, что мы исправляем или уничтожаем определенное дей­ствие или ситуацию. Но все это осознаваемые чувства, и, вероятно, они связаны с младенческим ощущением всемо­гущества.

Существуют определенные ритуалы, которые иногда нам крайне необходимы. Они успокаивают нашу совесть; одни дают нам веру и надежду; другие подкупают тираническое Суперэго, чтобы помочь нам обрести веру в себя и окружаю­щий мир.

Однако, доведенная до крайности, эта защита чрезвычай­но усложняет нам жизнь. Такое простое занятие, как мытье рук, может стать принудительным, бессмысленным и беско­нечным ритуалом для человека, который, пока не совершит его, ие может избавиться от чувства тревоги. В таких случа­ях проявление этого механизма является серьезным призна­ком нарушения приспособления и болезни, поскольку пре­пятствует "нормальной" жизнедеятельности.

Конверсия

Используя этот метод, Эго защищает себя от тревоги, пе­реводя вытесненные желания в физические проявления. Ду­шевный конфликт таким образом непосредственно влияет на состояние и функционирование тела. Это тот механизм, ко­торым часто пользовались во время тяжелейших условий вто­рой мировой войны как солдаты, так и генералы и который запечатлен в бессмертной фразе: "Ох, моя больная спина!"

Иногда импульс, вызывающий эмоциональный конфликт, "конверсируется" (превращается) в ошибочное представле-

 

ние об окружающей обстановке, такое, как боязнь грязи или какой-нибудь болезни. Но гораздо чаще конверсия проходит внутри нашего тела и выражается в физических признаках. Но прежде чем перейти к подробному обсуждению конвер­сии, остановимся на связи между сознанием (эмоциями) и нашим телом.

Psyche versus[10] soma

Человечество с давних нор знало, что состояние psyche (разума - эмоций) связано каким-то образом с состоянием soma (тела). Древнегреческий идеал здорового духа в здоро­вом теле подтверждает эту тесную взаимосвязь. Но даже се­годня некоторым людям очень трудно признаться, хотя бы самому себе, в том, что это так.

И в самом деле, их лица становятся либо пунцовыми от гнева, либо пепельно-серыми от холодной ярости, когда мы говорим, что их мысли и эмоции сильно влияют на тело и (очень часто) являются причиной многих их недомоганий и недугов.

И трудно понять, как, взглянув на себя в зеркало в таком состоянии и посчитав свой пульс, они еще могут отрицать связь между тем, что они чувствуют, и тем, как ведет себя их тело.

Напряжение и стрессы, которым подвергалось Эго каж­дого человека во время войны, дали многим из нас новое, глубокое понимание тесной взаимосвязи между нашими мыс­лями, чувствами и функционированием тела.

Многие матери и жены пришли к выводу, что им просто необходимо найти способ "расслабиться" или "выпустить" напряжение, связанное с беспокойством за безопасность и здоровье их сыновей и мужей. Миллионы этих мужей и сыновей, служивших в армии, на торговых судах или вы­полнявших другую военную деятельность, связанную с боль­шим нервным напряжением, открыли для себя много нового о своих эмоциях и об их влиянии на тело, о чем они раньше и не подозревали.

 

 

Почти каждый из них столкнулся с тем фактом, что если жизнь страшно тяжела на протяжении очень долгого перио­да, то начинают появляться различные физические симпто­мы - сердце, глаза, желудок или другие органы перестают нормально работать. И они не могли проконтролировать эти симптомы или избежать их появлений, равно как молодой человек, выступающий с речью, не может сделать так, чтобы его руки не потели, а колени не тряслись.

В последнем случае, так же как и при любой другой силь­ной эмоциональной реакции - страхе, любви, ненависти, вол­нении, гневе, - различные органы начинают реагировать автоматически. Трясущиеся колени и потеющие руки - это такая же неотъемлемая часть временной эмоциональной ре­акции, как и испытываемый оратором страх.

Физической стороне эмоциональной реакции на времен­ную ситуацию противостоят физические симптомы, которые вызываются глубокими психологическими конфликтами. В первом случае обычно нет никакой физической боли и, как правило, неприятные ощущения сведены к минимуму. Из-за этого не идут к врачу. В последнем же - при конверсии - физическая боль и недомогание присутствуют почти всегда, и рано или поздно человеку, возможно, придется обратиться за помощью к врачу.

При механизме конверсии Эго переводит запретные им­пульсы из глубоких слоев бессознательного в определенные физические симптомы. Импульс конверсируется в физичес­кую реакцию, отсюда термин - конверсивный симптом.

Первоначально психиатры использовали этот термин применительно только к тем случаям, когда эмоция, возни­кающая из внутреннего конфликта, начинала проявляться в одной из контролируемых сознанием частей тела. Такие симптомы можно наблюдать и демонстрировать: например, "истерический" паралич руки, потеря чувствительности кожи (анестезия) или потеря голоса. Они определялись как "исте­рические", когда никаких физических оснований для этих симптомов обнаружить не удавалось. Некоторые врачи все еще ограничивают применение термина "конверсивная реак­ция" только этими случаями. Однако большинство психиат­ров сегодня считают, что любые нарушения функции того или иного органа, связанные с бессознательными психичес-

 

 

­

 

кими конфликтами, являются конверсивными симптомами. Таким образом, они могут проявляться в усиленном сердце­биении, болях в желудке, кишечных коликах, а также в фун­кциональном параличе или потере голоса.

Конверсивный симптом - такой же реальный факт, как и лихорадка. И очень немногое могло бы разозлить больного человека сильнее, чем добрый совет "забыть об этом" или замечание, что все его жалобы - "плод воображения". Боль, которая возникает при конверсии, сама по себе так же реаль­на, как и боль при сломанной ноге. Наши физические непри­ятности, идущие "из головы", зарождаются в бессознатель­ном, и поэтому человек не понимает ни их причины, ни их истинного значения. Такие конверсии психологических кон­фликтов - весьма обыденные явления. Военные доктора обнаружили - и терапевты продолжают подтверждать это каж­дый день, - что многие недомогания и болезни не имеют никакой органической основы: не было микробов или деся­титонных грузовиков, которые бы возникли извне, чтобы выз­вать внутренние повреждения. Начало физическому недомо­ганию давали внутренние конфликты пациента.

Физические проявления, являющиеся составной частью временной эмоциональной реакции, обычно проходят, когда исчезает первичный возбудитель этой реакции. Исключени­ем является тот случай, когда возбудитель действует в тече­ние долгого периода. Наилучший пример - опыт солдата в бою, который на протяжении многих дней постоянно нахо­дился под угрозой смерти. И неудивительно, что это про­должительное состояние страха повлияло на него как пси­хологически, так и физически. Его "нормальная" реакция на страх часто еще долго продолжалась по окончании стрель­бы. Она стала патологической, и физиологические и физи­ческие компоненты его реакции оказались конверсивными реакциями.

Некоторые конверсивные симптомы, проявляющиеся на протяжении долгого времени, вызывают перемены в орга­низме. Функциональный паралич приводит к ослаблению мышц. "Желудочные колики", при которых происходит дли­тельное нарушение секреции и мышечные спазмы, в конце концов могут привести к язве желудка. В результате дли­тельных бессознательных эмоциональных конфликтов могут

 

 

происходить и происходят и другие физические расстрой­ства.

Вплоть до этого момента мы обсуждали главным образом взаимосвязь psyche и soma в том виде, в каком она проявля­ется в психическом механизме конверсии. Эта взаимосвязь очень важна, поскольку определяет высокий процент болез­ней, наблюдаемых почти у половины всех пациентов общей практики. Медики действительно все больше и больше убеж­даются в существовании связи между psyche и soma, нашими эмоциями и нашим физическим состоянием. Недавно был введен термин "психосоматическая медицина", в которой все болезни и даже здоровые состояния рассматриваются как имеющие одновременно психологические и физические при­чины и проявления.

Для нас даже не очень важно пытаться определить здесь различия между физическими проявлениями временных ре­акций и истинными конверсивными симптомами. То, что для нас действительно важно, - это подчеркнуть тесную, нераз­делимую взаимосвязь psyche и soma. Проявления, которые мы замечаем у наших друзей, знакомых, врагов (и у нас са­мих), встречаются главным образом в четырех различных областях soma, или тела. Переживания, связанные с нашими действиями, могут вызвать нарушение в работе сердечно-со­судистой системы (сердце и кровеносные сосуды), желудочно-кишечного тракта, в мышцах и связках, в функциях моче­половой системы, которая несет ответственность как за вос­производство рода, так и за мочеиспускание.

Начнем с сердца, которое, о чем свидетельствует празд­ник Св. Валентина, является нашим наиболее важным орга­ном. Исключительное значение этого органа всегда настоль­ко подчеркивается, что практически любой человек предпо­чел бы услышать от доктора о том, что его почки износились в клочья, нежели о том, что у него пошаливает сердце. Если сердце вдруг начинает колотиться или, наоборот, его биение без видимой причины замедляется, то мы, вероятно, почув­ствуем это и задумаемся над тем, что это означает. Некото­рые из нас склонны тут же мчаться к ближайшему доктору. Большинство участвовавших в сражениях солдат замечали изменения в работе сердца. В медицинских книгах эти нару­шения, наблюдаемые у многих солдат и не связанные с каки­-

 

 

ми-либо органическими изменениями, назывались "солдатс­кое сердце" - состояние, при котором даже небольшое уси­лие вызывает слишком сильное сердцебиение. Гражданские врачи определяют его как "синдром усилий", наблюдаемый у сыщиков, но это остается тем же самым учащенным сердце­биением, независимо от того, у кого оно возникает и как на­зывается.

Если мы на самом деле считаем, что наши мысли и чув­ства не имеют ничего общего с нашим телом, то на празднич­ном фестивале и на стрельбище наше сердце должно биться одинаково быстро или медленно. Но все-таки эта связь суще­ствует, и слишком высоко число физически здоровых муж­чин и женщин, которые каждый год испытывают сердечные приступы из-за реакции сердца на их взгляды и отношение к жизни.

Не только сердце, но и вся сеть кровеносных сосудов, включая маленькую коронарную артерию на поверхности сердца, может зависеть от наших эмоций. И неудивительно, что иногда сильнейшие приступы гнева или очень серьезные огорчения связаны с сердечными заболеваниями. Также не должно нас удивлять, что у людей, год от года испытыва­ющих сильное нервное напряжение, появляется различной степени гипертония. И то, что мы постоянно напряжены или изо дня в день бурно реагируем на то, что нам не нравится, не может остаться без последствий. Если мы всегда и ко все­му относимся с предубеждением, то можем повредить свои кровеносные сосуды не меньше, чем это делают пули или атмосферное давление.

Наш желудочно-кишечный тракт (обычно мы называем его пищеварительной системой) сильно зависит от наших эмоций. Может, это объясняется тем, что частично мы можем сознательно контролировать его работу (мы вправе выбирать, есть или не есть, идти или не идти в туалет). По той или иной причине наши эмоции, по-видимому, влияют на эту часть тела гораздо больше, чем на другие.

Вслед за кожей, желудочно-кишечная система в большей степени соприкасается с окружающим миром, чем любая дру­гая часть тела. Она должна приспосабливаться к требовани­ям, предъявляемым ей непосредственно, на нее обрушивает­ся больше наказаний, но зато она имеет более разнообразные

 

 

возможности получения удовлетворения, чем любая другая система. Мы морим ее голодом, перекармливаем, сажаем на диету и залечиваем до такой степени, что удивительно, как она вообще еще работает.

Стоит только нашим эмоциям вывести нас из равновесия, как обычно всякий раз страдает ни в чем не повинная пищева­рительная система: теряется аппетит, появляется тошнота, не­сварение, запор и. т.д., и. т.д. Желудок маленького мальчи­ка, когда умирает его собачка, вероятно, так же сильно "рас­страивается", как и желудок его отца после тяжелого рабоче­го дня.

Эта система не только отражает наши эмоциональные кон­фликты, но и ярко иллюстрирует множество других психосо­матических связей в здоровом человеке, а также незначи­тельные и временные эмоциональные волнения. Наш мла­денческий опыт, относящийся к этой системе, в значительной мере повлиял на модели выражения наших позиций, связан­ных с получением, вбиранием в себя, удержанием в себе и, наконец, с выделением или отдачей.

Мы часто ассоциируем пищу с любовью. "Чай вдвоем", пикник на четвертое июля или два солдата, под огнем разде­ляющие свою пайку, - все это примеры укрепления наших общественных связей через прием пищи. Существует бесспор­ное свидетельство встречающейся взаимосвязи переедания с бессознательным чувством незащищенности или с потреб­ностью в любви. Также иногда мы используем эту связь, что­бы символически обозначить отвержение: ребенка может выр­вать, если он не хочет чего-то делать. Понос как символ отвержения может быть связан со страхом. Запор может вы­зываться длительным нервным напряжением.

Личность часто ярко проявляет себя с помощью этой сис­темы через связанные с приемом пищи привычки - как через выбор и количество съедаемого, так и через привычки, свя­занные с туалетом. Все мы знаем людей, годами предающих­ся гастрономическим чудачествам, которые нередко являют­ся отражением их неуверенности в себе и чувства незащи­щенности. Гурманы имеют свою особую отличительную чер­ту: для них изысканная и редкая пища - компенсирующее удовлетворение. То, как человек ест, и его манеры за столом могут раскрыть неожиданные черты его характера. Есть люди,

 

для которых хождение в туалет приобретает особую значи­мость: в их личной жизни мочеиспускание является самым важным, по крайней мере, самым существенным событием дня. Страх перед запором становится для них постоянным пугалом, а слабительное перед сном - нормой жизни.

Взаимосвязь psyche и soma иллюстрируется и нашим раз­говорным языком. Когда мы используем такие выражения, как "грызть гранит науки", "мне это не по зубам", "кишка тонка", "сыт по горло", то бессознательно связываем дея­тельность пищеварительной системы с нашим эмоциональ­ным отношением к жизни.

Нарушения в работе органов в обычной жизни происхо­дят ничуть не реже, чем у солдат и матросов. Жалобы на скрипящие суставы, ноющие мышцы, на раздражения и боли в спине можно услышать в любом доме точно так же, как в любой казарме.

Импотенция у мужчин и фригидность у женщин - эти два разрушителя романов и счастливых браков - настолько тес­но связаны с нашими чувствами любви и ненависти, нашими тревогами и страхами, что никакой здравомыслящий человек не может отрицать эту взаимосвязь, невзирая на отсутствие лабораторных доказательств.

Убеждение человека в первичности сознания или материи может быть очень важно для "понимания смысла жизни". Но осознание того, что в этой жизни наши psyche и soma слиты воедино, важно для понимания причины наших чувств и образа наших действий.

---

Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 162; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!