Глава восемь. Дипломатия высшего уровня.

Быть великим — значит давать направление.

 

Фридрих Ницше. «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов.»

Стрекот вертолетных винтов и рев реактивных двигателей разносились далеко окрест. Одиночные, парные и групповые воздушные патрули заполонили воздушное пространство дипломатического периметра, стараясь максимально обезопасить важных людей, находящихся на земле. Столь крупное скопление военных и техники в непосредственной близости от демилитаризованной зоны еще совсем недавно означало бы объявление войны одной из сторон, но сегодня ситуация обстояла несколько иначе. Сегодня на Скалине мог наступить долгожданный мир. Истинный мир между Севером и Югом. Мир не на бумаге, а в головах людей, населявших эту планету.

Запретная зона или зона ограниченного допуска имела форму неправильной, слегка «помятой» окружности со средним радиусом в шесть с половиной фаланов. Она заключала в себя космодром Белек Над Дризз и находящийся поблизости от него военный аэродром, а также несколько военных частей конфедератов и меджимцев, а ее центр располагался неподалеку от укрепрайона северян – самой южной точки Конфедерации на политических картах государств Союза. Только центр оказался смещен немного южнее и находился аккурат по середине демилитаризованной зоны – ничейной полосы шириной в два фалана, протянувшейся с запада на восток. Именно в этом месте и должны были состояться исторические трехсторонние переговоры, которые предложил неведомый инопланетянин.

Неведомый и недоступный человеческому понимаю. Наверное, только он один и мог организовать мероприятие такого глобального масштаба. В прежние времени присутствие даже одного человека на ничейной земле расценивалось бы как акт агрессии одной стороны против другой – действующий мирный договор, заключённый между Империей и Конфедерацией, прямо на это указывал. Но пришелец, видимо, плевать хотел на международное право, а заодно и на чувства простых смертных, за долгие десятилетия привыкших видеть в скалинцах по другую сторону рубежа лишь угрозу.

Правительственные рейсы со всего мира начали прибывать на аэродром с самого раннего утра. Аш-Бен… по завершении ставшего уже историческим выступления выдал в эфир порядка полусотни имен конфедератов и меджимцев, которых бы хотел видеть на переговорах. Среди названных им имен были и те, кто занимался разработкой операции «Кинжал». Спецназовцы, пытавшиеся взять штурмов Белек Над Дризз, считали этих людей преступниками и желали видеть их на скамье подсудимых. Среди приглашенных значились ведущие государственные деятели по обе стороны от демилитаризованной зоны. Видные имперские дипломаты, генералы, министры, члены Верховного Совета во главе с самим Председателем, а также главы государств-союзников, образующих Конфедерацию, видные политические деятели Севера, представители интеллектуальной элиты Скалина, ученые, инженеры. В общем, довольно пестрая компания. Необычность переговорам добавлял и тот факт, что они должны были проводиться под открытым небом. Империя и Конфедерация располагала громадными современными залами для проведения подобных межгосударственных мероприятий. Конгресс-центры, залы заседаний, дворцы съездов способны были принять впечатляющие делегации в сотни и тысячи человек, но пришелец мыслил иными категориями. Вернее, даже не так. Пришелец просто поступал логично и старался придерживаться максимального нейтралитета по отношению к враждебным лагерям. Для него люди Юга и Севера были скалинцами – единым народом, который надлежало спасти от самоуничтожения и объединить ради новой, высокой цели. По этой причине Аш-Бен… готов был пойти на многое.

Площадка, на которой должны были в самое ближайшее время развиваться исторические события, представляла собой ровное как стол поле, по периметру которого располагались палатки армейского образца различной вместительности. Каждый человек, кого пригласили на всемирный совет, вынужден был пройти три пункта досмотра: по одному на одно из трех колец оцепления, развернувшихся вокруг площадки. Досмотр являлся чистой формальностью, ведь ни одному скалинцу было не под силу обмануть Хранителя Памяти. Впрочем, об этой особенности иджис аборигены если и догадывались, то не придавали ему большого значения. Они привыкли действовать по старинке, руководствуясь привычными для себя категориями. Именно по этой причине площадка для заседаний была окружена военными, а землю и воздух патрулировали экипажи боевых машин, автоматические и полуавтоматические дроны. Аш-Бен… не собирался препятствовать деятельности скалинцев. Он хотел создать для них максимально привычную, комфортную, рабочую атмосферу.

Заседание началось ровно в полдень. На площадке по кругу располагались столы и кресла, за которыми и восседали аборигены. Аш-Бен… предпочел сидеть на земле, поджав под себя ноги. Полукруг справа от него занимали северяне, полукруг слева – меджимцы.

Когда инопланетянин заговорил, люди смотрели на него, разинув рты.

- Приветствую вас, славные представители народов Скалина, - начал вещать Аш-Бен…, добавляя в голос изрядную долю патетики и пафоса. – Приветствую вас, и благодарю за то, что вы откликнулись на мой призыв. Я бесконечно рад возможности общаться с вами в открытую, глядя глаза в глаза. К сожалению, наша встреча с вами произошла в довольно-таки непростое время, но вы здесь, вы готовы к переговорам, готовы обсуждать насущные проблемы. Давайте же начнем вести диалог друг с другом, и тогда, я уверен, мы в состоянии добиться великих целей.

Хранитель Памяти умолк, изучая настроение аудитории. Его короткий вступительный монолог не содержал в себе ничего информативного. По большому счету, Аш-Бен… не сказал ничего существенного, но аборигены восприняли его слова более чем серьезно. Они вообще ко всему подходили серьезно, даже если в этом всем было мало смысла или же он вовсе отсутствовал. Вероятнее всего, в этом и крылась главная проблема всех подобных цивилизаций: не умение расставлять, прежде всего, психологические и моральные приоритеты в процессе собственного развития. Единицы справлялись с ней после череды ошибок, стоявших таким цивилизациям нескольких повторных витков развития. Иные же каждый раз наступали на одни и те же грабли.

- Чувствую, что вы многое хотите узнать обо мне, и о том, что ждет вас в будущем, - заговорил вновь Аш-Бен…. – Я готов выслушать ваши вопросы и ответить на них как можно более развернуто, чтобы до каждого из вас дошел смысл моих слов. Прошу вас, не стесняйтесь. Мы собрались здесь, чтобы задавать вопросы и отвечать на них. Именно так решаются проблемы.

Несколько делегатов переглянулись между собой. Несмотря на то, что все эти видные государственные деятели считали себя (и не без основательно) весьма искушенными политиками, они впервые оказались в такой необычной ситуации и не представляли, как стоит себя вести с таинственным могучим существом, способным, фигурально выражаясь, взмахом руки отправить сотни ракет в безвоздушное пространство. Все их сомнения, все их желания Аш-Бен… видел ясно и отчетливо, поэтому он предпочел подтолкнуть некоторых скалинцев, чтобы те заставили себя вести более активно и конструктивно.

- Как… как вы очутились на нашей планете?

Как ни странно, первым вопрос задал вовсе не дипломат, президент, премьер-министр или иной политик, а обыкновенный ученый, человек от науки.

В то же мгновение аборигены буквально засияли в ментальном плане, отреагировав на то, что кто-то из них решился заговорить с пришельцем. Сказались стадные инстинкты поведения, которые подталкивали остальных, молчавших до сей поры, высказать хотя бы слово, чтобы не оказаться в отстающих.

На Хранителя Памяти накинулись с вопросами. Людей интересовало буквально все на свете, но главное, что они хотели знать, это, разумеется, то, как им следует обращаться к высокому гостю.

- Мое имя невозможно произнести на вашем языке, - ответил Аш-Бен… совершенно искреннее. – Мало того, речевой аппарат людей не в состоянии произнести большинство звуков, из которых состоит мое имя. И, в общем-то, мое полное имя составлено не только из звуков, но также из более тонких вибраций. Ведь что такое имя? Это суперпозиция вибраций различной частоты. Вы друг друга как-то называете, произнося имена голосом. Каждый звук имени – это определённая вибрация, а полное имя представляет совокупность вибраций. Вам этого достаточно, но в нашей культуре все несколько сложнее и запутаннее. Вы можете произнести примерно десять слов в последовательности моего имени, но делать этого не обязательно. Зовите меня Аш-Бен… - для простоты.

Хранитель Памяти предупреждал, что его ответы окажутся развернутыми, но скалинцы не ожидали, что настолько. Большинство из них и не предполагало, что само понятие имени можно представить в таком экзотичном виде. Аш-Бен… имел возможность наблюдать за реакцией людей в полном объеме. Большинство аборигенов откровенно побаивалось пришельца, но части людей (в основном тем, кто не был связан с политикой) он был чрезвычайно интересен.

- Теперь насчет того, как я оказался на Скалине.

Хранитель Памяти развел руки в стороны, развернув их ладонями вверх, и перед ним в воздухе засияла четкая объёмная голограмма галактики с пушистыми рукавами и ярко сиявшим ядром.

- Аластерра, - вырвалось у кого-то.

- Все верно, - кивнул Аш-Бен…, подражая людям. – Звездный остров на вашем языке. – Один из рукавов галактики плавно укрупнился и в центре его начала пульсировать красная точка. – Дешра, - пояснил древний разумный. - Так вы называете местное солнце и систему, в которой третья планета – это Скалин.

Масштаб голограммы вновь претерпел изменения. Размер картины сделалась практически первоначальным, однако затем часть галактики вновь приблизилась, показав иной рукав и иной участок пространства, находящийся по другую сторону ядра. Спустя секунду люди узрели вторую пульсацию, на сей раз золотого цвета.

- Изначальная, - дал необходимые пояснения Аш-Бен… - Прародина моей цивилизации, и место, где я пребывал, пока не очутился здесь. – Две пульсирующие точки соединила яркая белая прямая линия. – Я исполнял свой долг, хранил наследие моих сородичей. К сожалению, ввиду ряда причин, не известных мне и поныне, в комплексе, в котором я находился, произошла авария. Я очутился на Скалине и некоторое время потратил на то, чтобы прийти в себя, осознать масштабы произошедшего и понять, как мне следует действовать. Я хочу вернуться и разобраться в причинах, спровоцировавших мою… депортацию. Уверен, что это очень весомые причины, потому что комплекс, в котором я пребывал, считался очень защищенным объектом.

- Насколько защищенным? - вырвалось у одного ученого.

Когда абориген осознал, что своим любопытством может оскорбить гостя и, тем самым, погубить все переговоры, он побледнел и разом сделался как будто бы меньше. Сгорая от стыда под взглядами скалинцев, он кашлянул в кулак, пробормотав извинения.

Поведение местного, тем не менее, показалось Аш-Бену… забавным, и он решил удостоить вопрошающего ответом:

- Настолько защищенным, что комплекс мог бы выдержать взрыв звезды. Изначальная сама по себе могла бы выдержать взрыв звезды, но я даже не знаю, что должно случиться, чтобы наше родное солнце сделалось нестабильным. Колыбель моей цивилизации – одно из самых безопасных мест на десятки галактик окрест. Вот почему я должен разобраться в причинах того, что со мной произошло. Быть может, мне угрожает нешуточная опасность, а раз так, она может угрожать и вам. И не только вам.

Среди заседателей возник робкий шёпот недовольства и неодобрения. Естественно, известия о некоей таинственной угрозе из космоса, пусть и чисто гипотетической, не могли не напугать скалинцев. Люди и так побаивались незваного гостя, а теперь и вовсе смотрели на него как на вестника смерти и разрушений. И это несмотря на то, что они менее суток назад собирались друг друга сжечь в огне ядерной войны! Удивительные все-таки существа - люди. Однако, такая их реакция, в целом, была выгодна Хранителю Памяти, ведь ничто так не объединяло и не сплачивало слабо разумных, как угроза извне. Особенно, если эта угроза непознанного характера, о которой толком ничего неизвестно, кроме одно: она есть и это громадная проблема. Нужно лишь подталкивать скалинцев в правильном направлении.

Аш-Бен… знал, как это делается.

- Чем быстрее я окажусь на Изначальной, тем быстрее смогу постичь корни проблемы, с которой мне пришлось столкнуться. Я на многое способен, да вы и сами в этом недавно убедились. – Никогда не поздно указывать аборигенам на их место на лестнице развития. Аш-Бен… при каждом удобном случае старался это делать. В то же время, местным он должен был казаться олицетворением добра и света, пусть и непостижимым олицетворением, тогда у него имелись все шансы сподвигнуть скалинцев на труд во имя высшей идеи, а не заставить их работать из страха пред грозным инопланетянином. – К сожалению, своими силами я не могу переместиться на родную планету. Чтобы путешествовать среди звезд, мне нужно Средоточие или космический корабль, как вы это называете. Но у меня его нет, и я собрал вас всех здесь, чтобы попросить народ славного Скалина начать работу над величайшим инженерным проектом в истории вашей цивилизации.

После этой реплики разумно было бы предположить, что следующий вопрос будет задан ученым, изобретателем, но не государственным деятелем, однако к пришельцу обратился президент одного из государств, входящих в состав Конфедеративного Союза Марурар.

- Вы… эм…, если я вас правильно понял, сумели… эм… отправить в космос пару тысяч баллистических ракет, размещенных на Юге и Севере, и при этом… эм… вы просите нас построить вам… эм… звездолет?

- Совершенно верно, тар[15] Сележар. Вы меня абсолютно правильно поняли.

Президент Сележар утер ладонью лоб, поерзал в кресле и спросил снова:

- Но чем мы можем вам помочь? Как же мы построим этот… эм… космический корабль, если мы не в состоянии построить его даже для самих себя?

 Аш-Бен… позволил себе легкую улыбку, снисходительную, хотя она в его исполнении получилась, скорее, грозной.

- На сегодняшний день ваша цивилизация не обладает технологиями, необходимыми и достаточными для строительства корабля, способного достичь ближайших звезд. По моим оценкам вам нужно лет десять совместного труда, чтобы начать строительство межзвёздного судна, при этом оно получится ужасно примитивным. До ближайшей звезды от Дешры добираться четыре и восемь дестях года, если двигаться со скоростью света в вакууме. Естественно, что первый звездолет, построенный вами, будет лишен релятивистского и даже субрелятивистского привода. Космоплавателям понадобится более сотни лет, чтобы достичь соседней звезды. По-настоящему путешествовать по галактическим просторам на кораблях такого типа невозможно. Даже создание двигателей, способных искривлять пространственную ткань листа, не выведут вас в большой космос. Чтобы достичь Изначальной в приемлемые сроки, нужен гораздо более совершенный звездолет. Чтобы самостоятельно открыть весь кластер технологий, который позволит вам построить такое судно, уйдет, по меньшей мере, сто семьдесят лет. К сожалению, я не могу ждать так долго. Вы, уважаемый тар Сележар, спросили меня, чем можете мне помочь? Отвечаю: вы представляете народ Скалина. В вашем распоряжении вся совокупная научная и производственная мощь целой цивилизации, и я хочу ей воспользоваться. Я предлагаю вам превратить сто семьдесят лет естественной технологической эволюции, скажем, в два года, а, в идеале, в год. Вы не будете ничего изобретать. Все, что потребно для создания хорошего звездолета, я вам предоставлю. От вас мне потребуются только общепланетарные производственные мощности, поскольку на проект такого масштаба и, как у вас принято выражаться, амбиций должна будет работать вся цивилизация. Все восемь с половиной миллиардов людей.

Выразив крайнюю мысль, Аш-Бен… решил на некоторое время помолчать, разглядывая собеседников. Ментальный план скалинцев был окрашен в два преобладающих оттенка. Первый – «условно золотой» – касался ученых, изобретателей, людей от науки. Задача, которую озвучил пришелец, настолько пришлась им по вкусу, что они уже не могли ни о чем думать, кроме как о предстоящей работе. Волей-неволей, в их головах развертывались цепочки сложнейших математических уравнений, таблиц, матриц, физические теории сменяли одна другую, а фантазия людей, угнездившись на пике копья познания, устремлялась в неизведанные дали Вселенной, в пучины космического пространства, полного звезд и загадок. «Красно-коричневый» ментальный окрас порождали пространства мыслей чиновников и государственных деятелей. Те во всю просчитывали, во что им выльется столь грандиозное мероприятие, и какую пользу они могут из этого извлечь прежде всего для себя любимых. Хранитель Памяти глядел на людей и видел перед собой несовершенство слабо развитой цивилизации в миниатюре. Когда одни были готовы на все ради реализации передовой идеи, другие анализировали выгоду и вязли в пучине сомнений.

- Вы предлагаете нам…

Один из представителей науки, меджимец, кстати сказать, хотел было задать вопрос, но его перебил имперский генерал:

- А что будет, если мы вам откажем?

От внимательных глаз Аш-Бен… не укрылось, как сразу у десятка человек (северян и южан) заиграли желваки.

Пришелец изобразил головой легкий поклон.

- Позволю себе ответить на два последних вопроса в порядке той очереди, которую сами собой определили задающие. – Несмотря на то, что вопрос ученого не был до конца озвучен, Аш-Бен… прекрасно знал, о чем тот хотел спросить и решил удовлетворить человеческое любопытство. – Да, я предлагаю вам весь спектр подводящих, второстепенных, сопутствующих, побочных, основных и прикладных технологий – всего того, что потребуется для строительства звездолета. Полный спектр каждого технологического решения с теоретической и экспериментальной базой, с предприятиями и линями производства. Для вас это будет означать примерно следующее: когда мы общими усилиями соорудим космический корабль, вы -без меня - не только сможете изготовить каждый, условно говоря, винтик нового звездолета, но и будете понимать, как его создать. И вы приобретете понимание того, как и в какую сторону вам следует двигаться в будущем, чтобы развивать те технологии, о которых я вам расскажу. Иными словами, я предлагаю вам всесторонний технологический и технический прогресс длительностью в год-полтора, который при самых идеальных условиях у вас бы занял около двух веков. – Хранитель Памяти повернул голову в сторону генерала, оборвавшего ученого. – Что касается вашего вопроса, кор [16]Пилигрин, то я отвечу честно: ничего не будет. Ничего плохого, возможно, тут уж не от меня зависит, но и ничего хорошего, как вы понимаете, тоже не будет. Я не буду заниматься репрессиями, я не буду никого наказывать, хотя могу это сделать. Единственное, чего я вам не позволю, так это развязать полномасштабную войну между Севером и Югом, которая непременно угробит планету. Арсеналы Империи и Конфедерации еще полны различными видами ОМП. Если высвободить затаившуюся в них мощь, худо будет всем. Кроме меня. В конце концов, я могу просто покинуть планету и переселиться на другую в системе Дешра. Я смогу там жить, но я так не поступлю. Мне проще не дать вам истребить самих себя, чем покинуть Скалин.

- А с чего вы решили, что масштабная война между двумя государственными блоками Скалина обязательно должна привести к уничтожению нашей цивилизации? – Вопрос задал еще один генерал, на сей раз конфедерат. – Кто вообще дал вам право решать за нас, что нам делать?

Аш-Бен… грустно вздохнул, совсем по-человечески.

- Вы правы, тар Виакр, никто мне не давал право решать за вас, что вам делать. Более того, внутри моей родной Цивилизации существует свод правил, один из пунктов которого запрещает мне вмешиваться в дела рас, находящихся на вашем уровне развития. Однако же, я вмешался, нарушив устои, на котором держалось величие и могущество нашей Цивилизации. Почему я так поступил? Потому что меня вынудили обстоятельства. Иначе я не мог, и вы уже знаете почему. Изначальная. Мне нужно оказаться на ней во что бы то ни стало, и я решил заручиться вашей помощью. А право вмешиваться в ваши дела, право остановить опустошительную войну, - древний разумный вновь оскалил рот в добродушной улыбке, но именно оскалил, словно хищник при виде жертвы, загнанной в угол, - я взял его по праву сильного. Но не стоит возмущаться моему признанию и тому, как я поступил. По праву сильного живет каждый из вас. По праву сильного живёт вся ваша цивилизация. Я мог это сделать, и я сделал, поэтому я не стану перед вами оправдываться. Скажу лишь одно: Скалин бы не выдержал совокупного ядерного удара Империи и Конфедерации. Нет, планета бы не развалилась на части, но превратилась бы в радиоактивную холодную пустыню с полностью запыленной атмосферой и видоизменившимся до неузнаваемости ландшафтом, на которой еще нескоро можно было бы начать жить заново. Ни Север, ни Юг не обладали достаточным перевесом в технологиях производства и доставки ядерных боеприпасов, чтобы гарантированно уничтожить одну из сторон, при этом не получив в ответ. К тому же, ни конфедераты, ни меджимцы не имели сносных военных планов, на основе которых можно было бы выстроить достойную и эффективную стратегию применения ядерного арсенала. Все это привело бы к тому, что обе стороны несколько дней к ряду запускали бы друг в друга ядерными ракетами, сожгли бы города на двух континентах, а совокупная мощь всех атомных взрывов вызвала бы необратимые изменения в тектонике планеты, и к ядерному пожару, распространившемся по поверхности Скалина, добавилась бы тектоническая гиперреактивность глобального характера.

- Но позвольте, - воскликнул генерал-конфедерат, - как же так? Мы же все просчитали! Глобальный превентивный ядерный удар одной из сторон раз и на всегда лишал противника сил к сопротивлению. И ни о каком фатальном вреде планеты в этом случае речь не шла. Я знаю, подобные расчеты велись и меджимцами. Вопрос заключался лишь в том, кто первый бы нажал кнопку!

- Ваши расчеты оказались не полными. Вы доверили проработку стратегии ядерной войны и оценку ее последствий машинному псевдоинтеллекту и едва не поплатились за это. На досуге объедините вычислительные мощности пятидесяти самых мощных расчетных машин, и тогда вы получите более полные и корректные результаты. Тогда вы поймете, что я оказался прав, и спас всех вас от неминуемой гибели.

- Быть того не может, - прошептал один из генералов-южан, - чтобы один человек смог превзойти работу систем ИИ…

- Я не человек, прошу заметить, - опять улыбнулся Аш-Бен…, - и привык мыслить иными, куда более масштабными категориями, чем принято вами считать. Вы уверовали в непогрешимость ИИ, в то, что машины способны заменить вам мозги, но это не так. Невозможно полностью отказаться от технологий, но вы даже не представляете, какой глубокий потенциал заложен в каждом из вас. Если развивать технологию и развивать себя, как биологический вид, в конечном счете можно многого добиться. Давным-давно моя родная Цивилизация пошла именно по этому пути, и хочу вам сказать, что мы ни разу не пожалели о сделанном выборе. Но давайте вернемся от обсуждений моих талантов к том, что в настоящее время действительно имеет значение. Итак, как я уже предлагал ранее, я открываю вам всю совокупность технологий, необходимых для строительства межзвездного корабля, после чего покидаю Скалин, оставляя вас наедине с самими собой. После того, как я покину планету, вы будете вольны поступать как вам заблагорассудится. Буквально за год-полтора ваше общество вступит в будущее, и вы сами решите, как им распорядиться. Никто не придет и не накажет вас за неправильный выбор. Я прошу вас помочь мне, прошу не бесплатно. Мы заключим сделку, от которой выиграют все. Вы ведь любите сделки, не так ли?

В рядах заседающих возникли очаги возбужденной беседы. Длилась она несколько минут. В течение этого времени Хранитель Памяти предпочел молча наблюдать за аборигенами.

- А что насчет угрозы, которую вы планируете изучить?

Вопрос задал председатель правительства Конфедеративного Союза Марурар, тар Шармаль.

- Пока я даже не могу предположить, что это за угроза и насколько она реальна, - вынужден был признаться Аш-Бен…. – Отсюда со Скалина не видно. Как только я окажусь на Изначальной, я пойму, с чем мне предстоит иметь дело.

- А что насчет других… представителей вашего вида? Почему этой проблемой вынуждены заниматься только вы?

Хранитель Памяти вынужден был ответить правду:

- Я занимаюсь ей, потому что, во-первых, она коснулась непосредственно меня, ведь это я оказался на вашей планете, а не кто-нибудь еще. Ну, а, во-вторых, больше ей просто некому заняться.

По заседателям прошла ментальная волна удивления. Спустя секунду она породила гвалт однотипных вопросов.

- Вы меня, конечно, извините, - красноречивее всех выступал один политик-северянин, - но несколькими минутами назад я и мои коллеги услышали от вас новость о величие вашей Цивилизации. И как же нам понимать последние ваши слова?

- Их надо понимать так, как они звучат, - с невозмутимостью дрейфующего айсберга ответил Аш-Бен…. – Моих сородичей больше нет. Вернее, они есть, но в настоящее время находятся за пределами известного вам космоса.

- Они покинули Вселенную? – выкрикнул ученый-меджимец.

- Они покинули то, что я называю Доменом. Вы под этим термином понимаете Вселенную. Ваше утверждение ошибочно, но если вам так легче ориентироваться в пространстве, то пусть будет так. Они ушли в другую Вселенную, а в нашей оставили нескольких Хранителей Памяти. Я являюсь одним из них.

- А где остальные… эм… Хранителя Памяти? – поинтересовался имперский политик.

- Пребывают в спячке в Центрах, аналогичных тому, где находился и я, пока меня не отправило на Скалин.

- И они не могут вам помочь? – задал вопрос генерал-конфедерат.

- Нет. Чтобы пробудить Хранителя нужно оказаться в Центре, где он пребывает в спячке. Центры располагаются на разных планетах в разных галактиках местных скоплений. Без Средоточия мне не добраться ни до одного из них. В нашей галактике был только один такой Центр, и в нем находился только я один. Ближайший размещен в двух с половиной миллионах световых лет от него. Вообще таких центров гораздо меньше, чем галактик, которыми некогда располагала наша Цивилизация.

- Вы расселились по нескольким галактикам?

У задавшего крайний вопрос ученого было такое лицо, словно он только что увидал перед очами самого Господа Бога.

- Речь идет не о нескольких галактиках, а о нескольких тысячах галактик. Это было давно, миллионы лет тому назад. Теперь моя раса далеко.

- И они не вернутся? - поинтересовался тар Шармаль.

- Только в экстренном случае. Так же существует процедура вызова моих сородичей в наш Домен, но это не относится к предмету нашего с вами текущего разговора. Итак, я хочу получить от вас однозначный и единственный ответ. Я могу рассчитывать на вашу помощь?

Он мог бы и не спрашивать об этом, поскольку наперед знал, что услышит в ответ. Люди бы не стали помогать ему на добровольных началах. Хранитель Памяти мог бы заставить их работать на себя, но это потребовало бы от него громадных усилий. В конце концов, он мог бы просто запугать нерадивых аборигенов, но он не стал этого делать, предпочтя путь правды. Аш-Бен… в любое время мог бы прибегнуть к силе. Возможно, ему еще придется воспользоваться ей, ведь настроение скалинцев очень переменчиво.

- Вы обещаете нам невиданный технический прогресс за каких-то полтора года? – задал вопрос имперский генерал.

- Именно так, кор Сабалик, - ответил Хранитель Памяти. – Полтора года, но лучше управиться за год.

- И все это время нам придется их терпеть?

Это уже политик-конфедерат.

- Придется терпеть и работать рука об руку.

Такие перспективы никому не нравились, и Аш-Бен… решил сразу обозначить всем, кто внимал его речам, что будет, если кто-то (Север ли, Юг – без разницы) попытается саботировать работу.

- Я знаю, что вы друг друга терпеть не можете, однако, если же вы не научитесь работать друг с другом добровольно, я заставлю вас это сделать. Мне все равно, как Меджим относится к Союзу и наоборот. Если вы ответите мне согласием, то будете знать, что получите взамен, но ваше согласие так же будет означать, что работа должна будет быть выполнена в полном объеме и в сроки, обозначенные ранее. Никаких срывов на производстве, никаких задержек, никакого саботажа и никаких разборок между северянами и южанами. Виновных я сразу найду и накажу, даже не сомневайтесь, и мне будет все равно, кто ими окажется.

Его взгляд в момент сделался тяжелым и физически ощутимым.

- Надеюсь, я обозначил свою позицию предельно ясно и четко, - заговорил он вновь. - Мои условия вы слышали, а теперь я прошу каждого из вас высказать мне свое «за» или «против». Поступим согласно принятым в вашем мире принципам голосования. Говорите свое «да» или «нет», аргументируйте ваши решения, чтобы другие знали, почему вы поступили так или эдак, а потом посмотрим, каких голосов окажется больше, и что мы станем делать вскоре после того, как свое мнение выскажут все.

Аш-Бен… пристально посмотрел на каждого северянина, затем на каждого южанина.

- Прошу вас, приступайте.

На поляну, где проходило поистине историческое для всего Скалина мероприятие, опустилась тишина. Собравшись с силами, первым со своего места поднялся тар Шармаль. Он говорил долго, и в итоге высказался за помощь пришельцу. Как выяснилось спустя два часа, те, кто ответил аналогично, оказались в подавляющем большинстве.

Скалин сделал свой выбор. Люди желали сотрудничества.

 

 

Интерлюдия первая.

1.

 

Серебристо-голубой шар планеты, закованный в ледяной панцирь замерзших метановых океанов, замер в правой части верхней обзорной полусферы легкого разведывательного звездолета. Могучий телом человек некоторое время пристально разглядывал мир – один из трех миров-близнецов, образующих данную планетную систему – затем мысленным приказом превратил обзорную палубу судна в совершенно прозрачную сферу. Минуло мгновение, и его тело, облаченное в гладкий серо-белый костюм, подчеркивающий впечатляющий мышечный каркас мужчины, оделся в шубу белых микрокристаллов. Человек сам превратился в подобие громадного кристалла, форма которого лишь отдаленно напоминала антропоморфную. Еще один мысленный приказ трансформировал обзорную палубу звездолета в цилиндр десантной шахты. Человек-кристалл инициировал гравитационный привод своего в высшей степени необычного по виду костюма, и вывалился в открытый космос.

Ледяной шар планеты сиял в бездонной черноте космоса. Однако он мало интересовал разведчика. Его внимание было сфокусировано на черной точке, видневшейся на границе видимой сферы сверкающего мира. С расстояния в сотню тысяч километров точка выглядела ничем не примечательным объектом, но человек видел ее совсем по-другому – глубже, явственней и четче. Сказывался громадный внутренний паранормальный резерв и возможности боевой экипировки.

Объект располагался в зоне нижних орбит ледяного мира и представлял собой псевдосферическое «пористое» образование, имевшее форму многогранника.  Грани, лучи и «поры» объекта были образованы кристаллическими структурами, различавшимися между собой по размерам, пропорциям, массе и количеству граней.
Самые молодые структуры – новорожденные – имели форму простой пирамиды с четырехгранным основанием, а стереометрическая сложность самых старых структур трудно поддавалась описанию словами человеческого языка. Все образование – конгломерат структур – имело условный радиус в сто десять километров и занимало объем в пять с половиной миллионов кубических километров. С точки зрения представителя человеческой цивилизации, входившей в АЧЦ, объект можно было бы принять за орбитальную станцию сложной формы. На самом деле это образование представляло собой город, просто в нем невозможно было бы отыскать дома и улицы, потому что местные жители в них попросту не нуждались.

Человек увеличил тягу. Антропоморфный кристалл стремительно приближался к космической колонии. Когда расстояние между ним и городом сократилось наполовину, человек остановил движение.

Он без труда разогрел свою ментальную сферу, подготавливая организм для интенсивного обмена телепатическими образами. Во внешнем слое его сознания сформировался пакет мыслительных образов. Человек заранее продумал смысловую начинку информационного пакета, расположив части единого послания в специальном порядке. В этой солнечной системе он появился с особой миссией. Переговоры, которые он собирался здесь повести, значили для него очень многое.

Канал ментальной передачи открылся просто и непринужденно. Человек обладал колоссальным опытом в вопросах ментальных контактов. Его природные данные, развитые технологически и годами упорных тренировок, впечатляли. Псевдосферу окутала вуаль видений. Густой лес затерянного в бескрайних глубинах Большого Космоса мира, жестокий пожар, ежечасно уничтожавший десятки квадратных километров уникальной и неповторимой флоры, друза черного как смоль кристалла, размером с многоэтажный дом, зарывшаяся на одну треть в обожженную, сплавленную от воздействия высоких температур почву, и тройка людей, волею судьбы очутившаяся неподалеку.

Федор Нестеров, Каролина Фрейм и Максим Соболев.

Вслед за первой порцией видений, последовала следующая. Лесной пожар, гигантским кроваво-красным серпом перечеркнувший изумрудные джунгли, пошел на спад. Кристалл окутало черное свечение, а сам он начал наращивать грани, усложняться и визуально увеличиваться в размерах. Вскоре, в результате трансформации, он превратился в вертикальную пирамидальную конструкцию, вершина которой была направлена в зенит. А потом произошло то, во что изначально было сложно поверить: друза черного кристалла взмыла в небеса и стремительным болидом покинула атмосферу планеты. Миг спустя, кристалл прорвал ткань четырехмерного пространственно-временного континуума, исчезая в складках «подпространственной шубы».

Гость – посол АЧЦ – прервал ментальный контакт. Он показал хозяевам планетной системы все, что хотел показать, и теперь с нетерпением ожидал решения. Ему не впервой было иметь дело с необычными формами жизни, и разумные корабли-кристаллы, обитавшие в открытом космосе, не принадлежали к самым экзотичным видам существ, имевшим место быть на просторах Вселенной.

Ждать ответной реакции пришлось довольно долго. Внутренние часы человека успели отсчитать семь с половиной минут, прежде чем сообщество кораблей-кристаллов сподобилось на ответ. От псевдосферической формации отделилось несколько угольно-черных кристаллов, хорошо заметных на фоне льдисто-серебристого шара планеты, построились ромбом и устремились навстречу гостю. В сознании посла возник целый конгломерат образов. Некоторые видения могли считаться вариациями тех, что он поместил в приветственное послание.

Человек оценил ментально-психический окрас ответных видений. В нем преобладали цвета-ноты удивления, любопытства, заинтересованности и радости. А еще посол четко уловил ноты узнавания.

Четыре кристалла облепили гостя со всех сторон, расположившись строго спереди, сзади, справа и слева относительно человека, а пятый корабль, выглядевший более внушительно, чье тело имело большее количество граней, завис над головой посла. Острый шпиль застыл всего в десяти метрах от макушки головы, и человек… почувствовал самый настоящие объятия. Так мужчина мог обнимать любимую девушку или отец – сына. Смутившись от вереницы мыслей, человеку удалось споро разобраться в своих ощущениях. Это было приветствие, а объятия отца и сына – так его психика отреагировала на ментальные конструкции мысленной сферы кристалла-корабля, вышедшего с ним на контакт. Это был именно он – тот самый корабль, который несколько веков назад спасли земляне, среди которых был и Федор Нестеров. И вот теперь спасенный некогда кристалл, «возмужавший», окрепший, повзрослевший, встретился с сыном Федора, на плечи которого легла ответственная миссия. Корабль почувствовал родство двух людей, родство посла человеческой цивилизации и того человека, который некогда спас его от неминуемой гибели. Корабль совершенно точно знал, с кем ведет беседу, и он понимал, что от него хотят.

Чем дольше Максим общался с разумными кораблями, тем большим их вниманием завладевал. Как можно более подробными и полными образами он рассказывал об Инструментах, описывал противостояние человечества, ныне существовавшего в форме АЧЦ, и Конклава инопланетных цивилизаций, распространивших свое влияние на целую галактику и служивших интересам Тех-Кого-Нет. Отпрыск Федора Нестерова постарался объяснить живым кораблям проблему Переселенцев и той Угрозы, которую они несут всему Домену. Когда Максим закончил доклад, его окружал целый сонм кораблей-кристаллов. Младший из четы Нестеровых мог гордиться собой. Кажется, Альянсу удалось заполучить могучего союзника.

Внезапно пространство планетной системы подернулось судорогой. Максим в мгновение ока привел себя в состояние повышенной боевой готовности. Но вскоре осознал, что все его попытки напугать вероятного противника выглядят жалко и смешно. В систему вторглось Нечто, обладавшее титанической, непостижимой силой, и эта сила только что играючи остановила ход времени.

Максим знал, Кто его навестил. Вокруг посла человечества фактически из ничего родилось пространство, объемом в десять тысяч кубических метров, которое в считанное мгновение превратилось в куб с непрозрачными стенами, полом и потолком. Появилось ощущение тяги. Максим отдал приказ боевой коже активировать повседневный режим функционирования, и в этот момент увидел перед собой человека. Еще более рослый, чем он сам, с такой же впечатляющей фигурой, могучими мускулами - незнакомец жег Нестерова синими лазерами глаз. Максим заметил на виске гостя шрам в форме молнии.

Ашран. Тот, который некогда был Максимом Павловичем Соболевым.

- Приветствую тебя, о Великий. - Максим склонил голову в учтивом поклоне. – Чем моя скромная персона привлекла внимание Хранителя Порядка?

- Своими деяниями, - коротко ответил Ашран.

Диалог велся голосом, но для того, кто способен был влиять на течение времени, пусть и в локальном объеме пространства, скорость передачи информации не имела большого значения.

- Мне казалось, я не успел ничего нарушить, - на всякий случай предупредил Нестеров.

Несмотря на то, что посол произнес крайние слова совершенно серьезно, на лице Ашрана заиграла мимолетная улыбка. Удивительно, но некоторые черты человеческого характера все еще были присущи этой могучей Сущности.

- Я здесь, потому что ты ведешь праведную борьбу. Ты, твой род, твои соплеменники – вы все боретесь, но ваш враг слишком могуч, чтобы вы смогли его одолеть своими силами. Мне нужно тебе кое-что показать.

Нестеров никак и ничем не выдал своих эмоций, но внутри него словно бы сжалась невидимая пружина. Ашраны никогда и ничего не делали просто так. Если они во что-то вмешивались, можно было быть уверенным в том, что их деяния имели наивысший приоритет и были архиважны для всего Домена. Ашран решил им помочь? В открытую? Тогда угроза Тех-Кого-Нет еще более устрашающая, чем было принято считать.

- Сделаю все, что в моих силах, - сказал Максим, сопроводив слова легким кивком.

Глаза Ашрана засверкали еще более ярко.

- Боюсь одних твоих сил будет недостаточно. Чтобы выжить, нам понадобится все и, боюсь, даже более того. – Куб с белыми стенами исчез. Посол АЧЦ и Ашран вновь очутились в безвоздушном пространстве космоса. – Заканчивай свои дела с Альпак-И-Тар. Хочу показать тебе Эррею.

2.

Оператор, одетый в бело-голубой костюм с золотыми полосами на груди и по бокам брюк, пристально вглядывался в прозрачное стекло визора, на который передавалось изображение с курсовых видеокамер, установленных на колесный транспортер. На его ладонях виднелись специальные перчатки, усеянные огромным количеством тончайших металлических волосков. Нарриец изредка двигал пальцами, иногда совершая руками замысловатые пасы. Управлять транспортером средней грузоподъемности не считалось сложной задачей, но оператор был счастлив тому, что являлся частью большой и сплоченной команды, исследующей великую тайну лимба.

Полуавтоматический колесный транспорт въехал на улицу между домами, затем через десяток сотых свернул на обочину и замер на небольшой лужайке. В воздух взметнулась рука-манипулятор с удлинившимися буквально на глазах гибкими шлангами-захватами, которые тут же обвили собой корпус метало-пластикового контейнера, приподняли его над землей и аккуратно составили на траву. Иссиня-черная глобула лимба взирала на всю эту возню с непредставимым равнодушием. С расстояния в пятьдесят сотых она походила на гигантскую каплю воды идеальной сферической формы, внутри которой практически весь ее объем занимала жидкость, внешне напоминавшая нефть.

Как только контейнер занял положенное ему место, транспортное средство сорвалось с места и умчалось восвояси, а внимание ученых мужей сосредоточилось на голографическом проекторе, визуализирующем данные о состоянии автоматической лаборатории, разворачивающейся в режиме реального времени.

По соображениям безопасности Коллегия – сиречь, научный совет цивилизации – приняла решение изучать феномен дистанционным образом. В течение двух суток Институтом была разработана первичная программа исследований. Первым шагом этой программы стало размещение ряда автоматических лабораторных станций по периметру глобулы для замера всевозможных физических показателей окружающей среды, непосредственно примыкавшей к феномену. Только что установленная лаборатория значилась последней в первой очереди подобных станций, а это означало, что в скором времени ученые могли начать получать первые данные о состоянии почвы, воздуха и грунтовых вод вблизи лимба. Кроме того, наррийцы стремились получить замеры показаний физических полей различной природы и вообще изучить материю глобулы как на микро, так и на макроуровнях. Их интересовало все. Такой феномен, каким являлся лимб, должен был быть изучен вдоль и поперек, без всяких ограничений и допущений.

В помощь научному сообществу, руководящему и проводящему исследования, был определён специализированный ИИ, который, однако с самого начал своей работы над проектом начал давать крайне низкие вероятности успеха в постижении феномена. Правда, любознательных наррийцев сей факт не мог остановить. Коллегия приняла решение изучать глобулу и только она могла поменять свое первоначальное решение на противоположное.

Автоматическая станция закончила развертку в течение трех с половиной квинт, и голографический проектор заискрился цветастыми графиками, пестрыми диаграммами, колонками, рядами и диагоналями цифр.

- Как я подозревал, ощущение холода вблизи лимба лежит в области психологии индивида, но не естественной термодинамики.

Несколько наррицев согласно закивали, поддерживая слова профессора Доватара. Видный ученый, вот уже двадцать циклов возглавлявший отдел особых исследований природных феноменов Института, был назначен Коллегией на должность ответственного за весь проект целиком. Доватар обладал не только острым, пытливым умом, но еще и талантом настоящего руководителя и управленца. Кроме того, он славился неординарным подходом к исследованиям любого рода и сложности. Выдвигая его кандидатуру на пост руководителя проекта, Коллегия не сомневалась в итоговом успехе.

- Я на себе почувствовал понижение температуры воздуха близ глобулы, - подал голос главный лаборант проекта, Риззи, - однако датчики фиксируют постоянную температуру воздуха даже в нескольких миллиметрах от поверхности лимба. С влажностью так же полный порядок. В настоящее время термо-влажностные параметры воздуха составляют двадцать четыре градуса по шкале Ксавье[17] (двести девяносто семь и пятнадцать сотых в абсолютных единицах температур) при пароподъемности[18] пятьдесят три процента. Влагосодержание воздуха девяносто восемь с половиной единиц[19]. Всецело нормальные показания для этих широт и для утра летнего дня.

Доватар активно закивал головой, прохаживаясь взад-вперед неподалеку с голографическим проектором.

- Меня немного удручает то, что наша аппаратура не фиксирует никакой… экзотики, если так можно выразиться, - задумчиво произнес глава проекта. – Конечно, все можно списать на начальный этап исследований, однако… если честно, уважаемые коллеги, я ожидал большего. Только взгляните на показания зонтов и детекторов? Это же обыденность! Будто глобулы и нет вовсе. Такое впечатление, что она не оказывает на мир никакого влияния.

- Мы ее видим, значит оказывает, - вставил свое слово Риззи.

- Этого недостаточно. Если пассивные измерения окружающей среды не принесут нам никаких любопытных результатов, придется преступать к контактным исследованиям раньше намеченного срока. Даже не знаю, радоваться этому или нет.

Первая стадия измерений закончилась к вечеру и принесла ученым только разочарование. Все видели лимб, однако он практически никак не проявлял себя. Объект крайне слабо взаимодействовал с окружающей средой, а ведь на этапе формирования глобулы дела обстояли совсем иначе! Лимб словно бы выжидал. Вопрос – чего?

- Он видим в очень узком спектре электромагнитного излучения, - бубнил под нос профессор Доватар, теребя нос и бороду. – Видимый диапазон, суприм-фиолет до ста двадцати пяти миллиардных сотых[20]. В суприм-красном [21]спектре глобула полностью прозрачна…

- Может быть стоит увеличить силу испускания пучка тепловых фотонов? – поинтересовался один из ассистентов профессора.

- Можете, но аккуратно.

Но это ничего не дало. Тепловые фотоны беспрепятственно проходили сквозь глобулу. Их фиксировали тепловые детекторы, расположенные по другую сторону лимба от многодиапазонных эмиттеров.

- Видимую часть спектра объект отражает и частично поглощает, как и часть суприм-фиолета, но суприм-красный проходит через лимб беспрепятственно, - комментировал Доватар показания приборов.  – Возможно, нам стоит установить более чувствительные детекторы и повысить мощность излучателей на всем диапазоне спектра.

Риззи почесал голову.

- Насчет детекторов, - неуверенным голосом произнес он, - ничего не могу сказать конкретного. Сейчас задействована самая точная серийная аппаратура. Все, что может предложить Институт на замену, - это экспериментальные образцы и несколько прототипов.

Доватар интенсивно кивнул.

- Нужно задействовать все, что у нас есть. И… стоит поменять порядок экспериментов. Я хочу кое-что попробовать.

- Можно поинтересоваться, что именно?

- Увидите.

Прошли еще сутки. Несколько лабораторий, подчинявшихся Институту, охотно предоставили проекту экспериментальные образцы измерительных приборов. Операторы разместили их по периметру глобулы лимба, совместив с предполагаемыми трассами вседиапазонных эмиттеров. Таким образов вокруг объекта было установлено сплошное кольцо исследовательской аппаратуры, состоящее из детекторов и излучателей, размещенных по порядку. За условное начало кольца был взят гамма-лазер, затем, согласно плану экспериментов, следовали рентгеновский излучатель, суприм-фиолетовые, суприм-красные эмиттеры, лазеры оптического диапазона, а также излучатели радиоволн различной длины. Каждому излучателю, эмиттеру или лазеру соответствовал свой детектор, который должен был фиксировать или не фиксировать прохождение излучения сквозь лимб. Доватар надеялся, что резкое возрастание интенсивности излучения по всему электромагнитному спектру заставит глобулу вести себя немного иначе. Со стороны все это выглядело, по большому счету, попыткой слепого отыскать дверь, находящуюся в темной комнате.

И уже никто не удивился отсутствию сколько-нибудь внятных результатов по окончанию нового этапа экспериментов. Глобула вела себя точно так же, как вела себя сутки назад. Оптический лазер частично тонул в ее чреве, частично отражался, а условная радиоволна проходила насквозь. Как и гамма-излучение.

- Почему, почему оно ведет себя именно так? – недоумевал Доватар. – Почему видимый диапазон… Почему именно этот участок длин волн? Какой в этом смысл?

Несмотря на то, что руководитель проекта не обращался ни к кому конкретно, Риззи рискнул ответить ему:

- Быть может… феномен хотел, чтобы мы его увидели, заметили.

Доватар поднял на коллегу усталые глаза, некоторое время смотрел словно бы сквозь него.

- Феномен… хотел? – удивился профессор. - Как… он чего-то может хотеть?

- То, что мы называем лимбом, возможно, сам по себе не способен что-то хотеть, но вот тот или то, что его создало… Почему бы не предположить, что оно наделено разумом и чувствами?

Руководитель проекта только головой покачал.

- У нас нет никаких данных, чтобы высказывать столь дерзкие предположения, - отрезал Доватар. – Возможно, что-то изменится, если мы, наконец-таки, перейдем к контактным способам изучения глобулы. Надеюсь, у нас все к этом готово?

Риззи пожал плечами:

- Техника ждет приказа. Автоматические зонды еще со вчерашнего дня нацелены на лимб. Программа исследования загружена в оперативные блоки всех лабораторий-станций. Нужно лишь…

- Не нужно!

Оперативный штаб исследовательского проекта «Лимб» располагался в полутора метрических милях к югу от кольца автоматических лабораторий, за пределами сельского поселения, в центре которого и проявился феномен глобулы. Несколько сотен ученых наррийцев заняли рабочие места за визорами, управляющими панелями и голографическими проекторами, расположенными внутри полевого научного модуля, с высоты птичьего полета напоминавшего восьмигранник. Научный персонал, задействованный в проекте, пользовался стандартной для Института формой – бело-голубыми костюмами, расшитыми золотыми полосами – но те, кто посмел высказать неодобрение в адрес главного лаборанта, носили одежду иных цветов. Да и одеждой это можно было назвать с натягом. Мужчина, что по крупнее, с весьма своеобразными для наррийцев чертами лица, был облачен в серо-свинцовый костюм, сидевший на нем словно вторая кожа. Другое существо (чуть ниже ростом) с мужскими чертами лица носило нечто невообразимое, состоящее из сотен наростов различных форм и длин. Более всего оно походило на осколок скалы, поросший карликовым репейником и шишечником[22]. Ничего более комичного и, в то же время, внушающего трепет наррийцы не видели до сих пор.

- Кто… кто вы такие? – Вопрос первым задал Доватар, во все глаза таращившийся на гостей. – Как вы здесь оказались? Что вам нужно?

Остальной персонал научного модуля повскакивал со своих мест, но более никаких активных действий не предпринимал.

- Время нынче дорого, - прошептал гость, что выглядел более высоким и внушительным.

- И что делать? - поинтересовался его партнер.

- Знакомиться будем быстро. И так, как это я считаю нужным.

 

3.

Скала нависала над лесом, простиравшимся во все стороны до линии горизонта. С высшей ее точки, где располагался рубленный трехэтажный дом, стилизованный под старину, лес казался сплошным изумрудным морем. Глядя на это умиротворяющее великолепие было невероятно сладко встречать здесь рассветы и наслаждаться неописуемыми видами закатов. Человек, построивший дом своими собственными руками, часто так делал, когда ему требовалось особое вдохновение. Хотя возможности, доступные ему, позволяли любоваться красотами всей Вселенной. И не просто Вселенной, но Большой Вселенной – архипространством со всем его многообразием форм, сутей и концепций.

Комнаты всех трех этажей усадьбы не отличались богатым функциональным разнообразием, но одно помещение хозяин оборудовал под мастерскую художника. В настоящее время на громаде свободно трансформируемого мольберта был закреплен холст, изображавший гигантскую активную эллиптическую галактику с релятивистскими струями, вырывающимися из ее центра. Картину нельзя было назвать завершенной, и художник продолжал работу над ней, дописывая ее понемногу, добавляя в нее элементы, которые считал изюминкой собственного неповторимого искусства. Ведь только он во всей Вселенной мог описать что-то или кого-то с такими исключительными подробностями, так исчерпывающе полно. Только в его руках кисти и краски приобретали невероятные, сверхъестественные, можно даже сказать магические свойства. Лишь он один мог обычными, казалось бы, инструментами изобразить невидимое и написать это так, чтобы всяк, кому посчастливилось любоваться его творением, увидел бы это и понял задумку автора.

Талант космического масштаба – не иначе!

Человек хрустнул пальцами, встал спиной к неоконченному полотну и подошел к окну, выходящему на запад. Солнце клонилось к горизонту. Безбрежный изумрудный океан расцвел золотистым заревом, а легкие перистые облака на востоке налились розовым цветом. Художник не видел этих облаков, точнее, не видел их глазами, но он знал, что они там есть, и он ведал, как они выглядят.

- Может быть, подышать свежим воздухом?

Он обратился словно бы к самому себе. Спустя несколько мгновений после крайних произнесенных им слов мужчина улыбнулся, вдохнул полной грудью, развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал к лестничному пролету. Проходя мимо мольберта, он задержался на пару секунд, стрельнув глазами на неоконченное полотно.

- Довольно трудная работа, - прошептал он и неожиданно оскалил зубы. – Сколько лет уже этим занимаюсь… Редко, когда приходится писать нечто подобное.

Если бы его в этот момент кто-нибудь спросил, чем же сложна нынешняя работа, он бы не смог ответить, потому что его объяснений никто бы не понял. Почему? Всему виной языки, точнее их скудность. Во Вселенной полно понятий, которые невозможно описать. Чтобы начать что-то описывать, нужно достичь необходимого для этого культурного и эволюционного развития, но разумная жизнь (это касается не только Домена или листа, но и Большой Вселенной) в основном развита слабо. В лучшем случае – недостаточно хорошо, чтобы начать оперировать понятиями, необходимыми и достаточными для описаний основ мироздания. Для того, кто поистине сверхразумен, не существует загадок и тайн. Философские головоломки становятся простыми и понятными, животрепещущие вопросы космологии и космогонии получают элементарные и однозначные ответы. Художник не мог отнести себя к представителям сверхразумов, но в своем развитие он продвинулся далеко вперед. Очень далеко. В настоящее время в Домене не существовало разума, наделенного такими же необыкновенными возможностями, которыми обладал этот человек.

Уже не совсем человек, но нечто постчеловеческое.

Выйдя на улицу, художник зажмурился, подставляя лицо ласковым лучам звезды, развел руки по сторонам и, выгнувшись дугой, сладко потянулся. Захрустели позвонки. В некоторых аспектах он ничем не отличался от человека - тренированное, сильное тело, короткие волосы, пронзительные умные глаза, глядящие на мир с затаенной иронией и даже, местами, насмешкой. Но тело – это лишь оболочка. Внутри он был полон сюрпризов, правда, об этом никто не догадывался.

Художник стоял без движения некоторое время, затем открыл глаза, сунул руки в карманы просторных брюк и зашагал по направлению к краю плоской скалы. Подойдя к обрыву, он замер, посмотрел сначала вправо, затем влево. Золотистый изумруд от горизонта до горизонта.

- Красота, - выдохнул он.

Человек задрал голову кверху. Несмотря на то, что на небе еще не проступили звезды, он видел их невооруженным глазом. Строго говоря, он видел небо полное звезд, потому что от его взгляда мало что могло укрыться.

- Интересно, - прошептал он, - удастся ли нам спасти этот Мир?

Постояв немного в полном молчании, мужчина продолжил разговор с самим собой:

- Мириады оттенков заката на каждом из миров. Планеты, звезды – они ведь как отпечатки пальцев, как код ДНК, как структура эргома. Они – уникальны. Нет ни одной повторяющейся, есть только похожие, но идентичных нет. Красота в разнообразии. Но этой красоте грозит уничтожение. В лучшем случае – переформатирование. Хотя, я не уверен, что же в действительности лучше. Трансформация или небытие? Для живых, не обязательно разумных существ, просто живых, трансформа будет означать гибель, или, по крайней мере, переход на иной уровень существования. Жизнь перестанет быть такой, какой была ранее. Естественный эволюционный путь развития нарушится. Что его заменит - сложно спрогнозировать. Возможно, трансформа – это благо, а, возможно, - величайшее зло. Хотя, что есть Добро и Зло для Большой Вселенной? Всего лишь полярные взгляды на результаты протекания тех или иных процессов. И если те, кто может помешать насильственному перестроению Домена, станут руководствоваться такими категориями, то они выберут политику невмешательства. Они в любом случае смогут существовать при Новой Архитектуре. Но, как быть со свободой воли? Любая сила – это, прежде всего, ограничения, налагаемые на нее извне. Миры, Пространства, Вселенные пронизаны законами от и до. Любая сущность стремится вырваться из оков законов и стать истинно свободной, но, оказывается, что, чем выше она поднимается по лестнице саморазвития, чем сильнее становится, тем под более жёсткие ограничения попадает. Так может ли что-то стать истинно свободным, или же точка абсолютного могущества недостижима? Быть может, абсолютное могущество – есть хаос? Или же хаос – это результат взаимодействий нескольких абсолютов, каждый из которых делает то, что ему вздумается? Что, если те, кто стремится попасть в этот Домен, действуют не по своей воле? Бегут ли они от чего-то, или же вторжение – это результат иных, поистине макропроцессов? Если так, то невмешательство не станет преступлением, ведь, чтобы вмешаться, чтобы иметь право так поступить, нужно видеть полную картину вещей, но, вероятнее всего, те, ко способен ее видеть в полном объеме, сами во всем виноваты.

Местное солнце наполовину ушло за линию горизонта. На пологе неба с восточной стороны замерцали первые звезды.

- Так или иначе, будет любопытно посмотреть, что же будет дальше. Как говорится, поживем – увидим.

Художник медленно повернулся спиной к обрыву и прогулочным шагом, напевая себе под нос незамысловатый, веселый мотивчик, отправился по направлению к дому.

Его ждала работа.

 

 

 

Глава девятая. Созвездие.

Никогда ещё никакая религия ни прямо, ни косвенно, ни догматически, ни аллегорически не содержала истины. Ибо каждая религия родилась из страха и нужды и вторглась в жизнь через заблуждения разума.

 

Фридрих Ницше. «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов».

 

Едва Карель вошла в отсек, шлюз, отделявший одно обитаемое пространство от другого, закупорился, а сам отсек начал перестраиваться согласно мысленным приказам хозяина. Яркость света и интенсивность светового потока немного изменились, подстраиваясь под параметры, более комфортные для девушки. Сделав несколько шагов, Карель остановилась. Заложив руки за спину, будто бы подражая древним военным на брифингах, она устремила взгляд своих ясных глаз в спину широкоплечего мужчины, как и гостья облаченному в Кожу, и принялась ждать. В это же время у стены организовался мягкий диван, но девушка не обратила на него никакого внимания.

- Присядешь? - спросил мужчина.

- Постою, - так же голосом ответила Карель, хотя их диалог мог вестись и мысленно.

Мужчина едва заметно пожал плечами и медленно развернулся. В отличие от девушки, его глаза сияли зеленым.

- Как твой подопечный?

Девушка фыркнула, будто вопрос, который ей только что задали, оказался бессмысленным.

- Ты прекрасно знаешь, как он себя чувствует, - ответила она чуть дерзко. – Данные о нем висят в ментасети с момента, как мы доставили его на Созвездие, и обновляются в режиме реального времени.

- Меня не интересуют данные Разумов, - отмахнулся зеленоглазый. – Я хочу услышать твое мнение касательно него. Мы действительно обнаружили того, кого искали?

На слове «действительно» он сделал недвусмысленный акцент, ко всему прочему выделив его в ментальном плане.

- Я в этом уверена почти наверняка.

Мужчина глубоко вздохнул, чуть прикрыв глаза.

- Карель, ты «почти уверена» или уверена полностью?

Обладательница чарующих лавандовых глаз скорчила недовольную рожицу:

- Райвен, взаимодействуя с Эйдосом, нельзя быть уверенным в чем-то на сто процентов. Мы не Родители, не Ашраны, и даже не вознесшиеся. Мы стремимся стать лучше, стремимся яснее и четче понимать Эйдос, но до совершенства нам еще далеко.

- Меньше экспрессии, больше смысла, - перебил ее мужчина.

Карель, притворно злясь, закатила глаза.

- Хочешь знать, что я на самом деле обо всем этом думаю? – спросила девушка. – Я увидела Носителя таким, каким и представляла его себе. Сквозь призму Эйдоса он весь светился, и по отсвету я поняла, что он – тот, кто нам нужен. Но, сам понимаешь, мы еще очень слабо умеем распознавать структуру эргома. Поверхностное сканирование, моделирование – это не то, что нам нужно. Ты ведь прекрасно знаешь, как нужно работать с Эйдосом. Важен качественный запрос, а качественный запрос может быть только в том случае, если у нас будет совершенная структура искомого эргома. Но у нас ее нет, и ей не от куда взяться, вот мне и пришлось составлять запрос на основе косвенных данных. Поэтому, - она развела руками в разные стороны, - я точно уверена, что правильно поняла то, что продемонстрировал мне Эйдос, но исключать вероятность ошибки не стану.

Райвен некоторое время смотрел на нее немигающим взором, затем еле заметно качнул головой.

- Будем надеяться, что нам повезло, - шепнул он.

- Только Клетка покажет, тот ли он человек, что нам нужен.

Мужчина согласно кивнул, и вновь повернулся к девушке спиной, уставившись в прозрачный сегмент стены, через которую открывался вид на часть голубовато-серого шара планеты и золотисто-розовое пятнышко луны, видневшийся вдалеке.

- Яр кое-что откопал на Парне, - сказал он спустя несколько секунд. – Кое-что… любопытное.

- Что именно?

И вновь Райвен ответил после долгой паузы.

- Касаемо наших заклятых друзей.

Карели стоило больших усилий, чтобы сохранить свой ментальный окрас без изменений.

«Инструменты? На Парне? Так далеко от Млечного Пути? Что они там забыли?»

- Треугольник по меркам Домена находится буквально за углом, - сказал Райвен, словно подслушав мысли девушки.

«Неужели?!»

- Они тоже искали Носителя Эргома? – буквально выпалила вопрос Карель.

Райвен покачал головой:

- Не думаю. Судя по всему, они давно покинули систему. Данных пока не очень много, но все, что есть, ты сможешь отыскать в ментасети. И, кстати… их можно использовать, чтобы простимулировать нашего гостя, если вдруг он откажется от Предназначения. Главное, подойти к этому с умом. Хотя, возможно, нам и не понадобится прибегать к чему-то подобному.

Карель была с ним полностью согласна:

- Он чувствует себя обязанным мне. Очень сильно обязанным. Кроме того, он считает меня, да и всех нас, кем-то вроде… эм… Светлых Богов.

- Это часть верований аборигенов, которые они придумали себе после Катастрофы?

- Именно. Уверена, что Торик будет верой и правдой служить «своей Богине» и всем нам, тем более, что мы уже приступили к помощи местному населению и вскоре займемся восстановлением биосферы Парны. Хотя, признаться, мне ото всего этого… как-то неловко. Чувствовать себя божеством… На мой взгляд, это неправильно.

Девушка не видела, как Райвен многозначительно улыбнулся.

- Понимаю тебя, - ответил он, - и поэтому в очередной раз советую тебе посмотреть информацию, которую раздобыл твой отец. Быть может, если Торик изучит ее, он проникнется нашим общим делом и выполнит Предначертанное ему не из-за долга перед «Богиней», а по зову сердца.

- Сделаю, как ты советуешь, - отрапортовала Карель. - Вот прямо сейчас этим и займусь.

- Займись. Тебе очень повезло найти Носителя Эргома. Тебе мало кто давал шансы удачно выполнить это задание, но ты справилась, фактически, отыскав иголку в стогу сена.

- И не в одном стогу.

- Да, и не в одном. Если все пойдет по плану, в нашей колоде карт появится джокер, и мы впервые серьезно обставим Конклав и навредим тем, кто за ними стоит. Мы не имеем права проиграть, Карель. Слишком многое поставлено на карту.

- Я знаю, - прошептала она.

- Иди, - тихо, но твердо сказал мужчина. – Время нынче дорого. Проведи его с пользой. Нам всем нужно провести его с пользой.

 

***

Он проснулся, и щемящее чувство тоски затопило сердце. Торику пришлось приложить немало усилий, чтобы его глаза остались сухими. Он – воин, и как бы ему ни было тяжело, его слезы не осквернят обитель Светлых Богов.

Парень некоторое время лежал без движения, наслаждаясь комфортным положением тела на странном во всех смыслах слова постаменте, на который его положили несколько циклов или суток назад.

Когда Торик в первый раз увидел «кровать» Богов, он не поверил своим глазам. Белоснежно белая, нереально белая поверхность обелиска кубической формы казалась идеально гладкой, жесткой и, в общем, не пригодной для комфортного отдыха на ней. Но едва молодой человек прикоснулся к плите, как ее поверхность моментально подстроилась под его ладонь, и Торик испытал удивительное чувство нежности и тепла. А еще он ощутил прилив сил. Постамент готов был щедро делиться с Ториком потоком энергии, под воздействием которой отступали сомнения и страхи. Парень более не раздумывал ни секунды, занял горизонтальное положение, закрыл глаза и провалился в сон.

Сон… Никогда он не испытывал такого блаженства. Во сне он неизменно оказывался на Парне, вот только планета не выглядела такой, какую ее помнил молодой человек и его сородичи. Эндерал, зависший в зените, светил всем тургам приветливо и ласково, подмигивая им солнечными лучами; Торик до изнеможения носился по полянам, поросшим изумрудной травой и созвездиями всевозможных цветов. О, Боги, сколько же там было цветов! И каких!! Торик не мог поверить своим глазам, что природа могла сотворить такое цветочное разнообразие. И как же жестоко со всем этим великолепием обошлись турги. Полноводные реки с кристально чистой, вкусной водой, леса, богатые зверем и птицей, водоемы, полные рыбы, свежий, чистый, вкусный воздух повсюду и для всех… Иногда молодой человек оказывался в горах, откуда мог часами любоваться потрясающими видами равнин, открывавшихся с вершин. Бывало, его забрасывало на океанские побережья, где Торик ложился спиной на белоснежный песок, устремлял взгляд в лазурную гладь неба и нежился лаской набегающих волн. Давным-давно нечто подобное себе мог позволить каждый тург, но теперь… Что же стало с их планетой, с их родной Парной? Пустоши, пустоши, пустоши, в которых за каждым камнем таилась опасность. Вместо изумрудного ковра травы – отравленная земля, вместо свежего воздуха – тяжелая, удушливая атмосфера. А пруды, реки, озера? Торик никогда их не видел, хотя его причисляли к лазутчикам, которые ходили довольно-таки далеко.

Молодой тург наконец-таки соизволил открыть глаза. Да, он все еще пребывал в том самом странном помещении, в которое его привела Богиня. Куб с белоснежными стенами и дверным проемом, сделанным столь искусно, что его не удавалось разглядеть, сколь бы Торик ни пытался этого сделать. Пятнадцать шагов в длину, пятнадцать шагов в ширину и два с половиной человеческих роста в высоту. Помещение можно было бы назвать пустым, если б не три постамента-кровати, одну из которых занял тург. Удивительное изобретение Богов. Интересно, на что Они в действительности способны? Быть может, Им удастся все исправить, и Парна в скором времени станет такой, как прежде?

Торик спрыгнул на гладкий теплый пол, прислушался к себе. Тело ощущалось бодрым, отдохнувшим и… полным сил. Невероятно! Торик уже очень давно не чувствовал себя в такой превосходной форме. Сидеть на месте не хотелось совершенно. Сердце мощными толчками гоняло по телу кровь, которая казалась жидким огнем, не иначе. Эх, сейчас бы в рейд!

Взгляд парня случайно скользнул по тыльной стороне кисти правой руки и замер. Шрам, полученный им в подростковом возрасте, исчез полностью. Торик зажмурился, протер глаза рукой, открыл их и вновь посмотрел на кисть. Нет, ему не привиделось – шрама действительно не было. Кожа выглядела целой и невредимой. Никаких швов, рубцов, ничего.

- Как же такое возможно? - прошептал он.

Не веря своим глазам, тург задрал майку и осмотрел живот, затем бок. Старые шрамы отсутствовали полностью. Задрав подол шорт, Торик тщательно осмотрел и ощупал левое бедро. Ничего. Совершено ничего.

- Вот это да! Настоящее волшебство! Если бы у нас в Общине были такие технологии, мы бы уже давно победили болезни, справились с голодом, да и вообще начали бы очищать Парну от скверны.

- Либо же передрались из-за владения ими и окончательно бы угробили всю жизнь.

Торик аж подпрыгнул от неожиданности. Дверной проем в стене образовался совершенно бесшумно и незаметно для чутья бывалого лазутчика, и в помещение с лечебными кроватями вошла Богиня. Молодой тург, пялившийся во все глаза на девушку невиданной красоты, поспешно отвел глаза, зардевшись. В Общине проживало немало молодых девушек, но все они и рядом не стояли со звездной гостьей.

Парень поспешил себя отругать за дурацкие мысли, родившиеся в его голове. Да как он вообще посмел сравнивать Богиню и женщин его народа? Это немыслимо! Это неуважение к Богине и ко всему Ее роду!

«Если она умеет читать мысли, - подумал Торик, - мне несдобровать.»

- Прошу простить меня, - пролепетал парень, - я… не хотел обидеть вас…

Слова давались ему с исключительным трудом. Чувства – смесь стыда и восхищения – обуревала лазутчиком, и он терял голову.

- За что-же я, по-твоему, должна тебя простить? - мелодичным голосом произнесла Богиня.

Естественно, ее вопрос поставил Торик в тупик. Он не знал, что ей ответить. Он вообще не знал, как стоит себя с ней вести, чтобы ненароком не оскорбить. Тут тург наконец осознал, что из одежды на нем одни майка и шорты, и краска повторно залила его лицо. Еще пуще прежнего. Парень готов был сгореть со стыда, провалиться под землю.

Судьба определённо испытывала его. Сначала невыполнимое задание, на котором он едва не погиб, теперь встреча с Богиней. Боги издеваются над ним?

- Можешь не беспокоиться по поводу своего внешнего вида, - заявила звездная красавица, разом дав понять молодому тургу, что способна читать его мысли. – Здесь, на Созвездии, да и вообще повсюду в пространстве АЧЦ, ты волен ходить в том, в чем тебе нравится. У нас практически ничего не запрещено, но, если тебя смущает простенький спальный комплект, измени его так, как тебе вздумается.

«Изменить? Но как? Что она имеет ввиду?»

- Я не совсем понимаю, что… - пролепетал Торик.

- У тебя же есть воображение, - подбодрила его девушка. – Прояви его. Пофантазируй. Представь, в чем бы ты хотел быть одет, и твое желание исполнится.

Торик, не доверяя своим глазам и ушам, ощупал ткань майки и шорт. Вещи на ощупь казались мягкими, даже бархатными. Обыкновенная нижняя одежда, очень качественная, надо заметить, но ничего примечательного.

- Просто подумать о том, что я хочу носить, и… все? – спросил тург. - Этого достаточно?

- Совершенно верно, - очаровательно улыбнулась Богиня. – Просто подумать. Это же так просто.

«Да уж. Куда проще!»

Торику понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки.

«Наверное, в Ее глазах, я выгляжу неумехой!»

Тем не менее, лазутчик сосредоточился на своих ощущениях. Представить себя в новой одежде действительно было несложно. Комплект из майки и шорт в воображении Торика сменился деловым костюмом, в котором обычно заседали советники Председателя Собрания Общины. Однако, не успел молодой лазутчик подумать о новой одежде, как та, что была надета на нем, начала трансформироваться. На его глазах верх и низ стали расползаться в разные стороны, подобно стаям очень прытких и организованных насекомых, и вот уже спустя несколько ударов сердца Торик стоял, облаченный в отглаженные темно-синие брюки, идеально-чистую рубаху с короткими рукавами и коричневые ботинки с узкими носами. Все это сидело на нем идеально, словно специально было сшито и скроено по нему.

- Пресветлые Боги, - выдохнул парень, раскрыв рот от изумления.

В то, что с ним только что произошло, оказалось очень сложно поверить. Изменяющаяся на глазах одежда? Интересно, из каких материалов она создана?

- У тебя, очень деловой вид, - хмыкнула девушка.

Торик покраснел в третий раз подряд, однако теперь, в костюме, он чувствовал себя более комфортно. Какое странное чувство… Целостность? Защищенность? Но от чего? Общаясь со своими сородичами, он никогда не испытывал ничего подобного, но оказавшись пред светлыми очами Богини, познал его в полной мере. Перед ней он ощущал себя обнаженным, причем не только телесно, но и духовно, и от этого ему было дико неудобно.

- Спасибо, - промямлил молодой тург. – Я не знаю… как… как у вас принято, и создал… придумал то, что первое взбрело мне в голову.

Девушка махнула рукой:

- Не заморачивайся по поводу своего внешнего вида. Я говорила тебе, что у нас можно ходить, как угодно. Смысл не в том, что на тебе, но в том, что внутри.

- Внутри меня?

- Внутри каждого из нас. И на моей прародине раньше к одежде относились несколько иначе, примерно так же, как вы сейчас, но потом все изменилось.

- Что изменилось? - позволил себе спросить тург.

- Да все. Прежде всего, мы сами. Осознав, что каждый индивид эволюционировавшего человечества представляет собой большую ценность по сравнению с людьми прошлого, мы поменяли систему ценностей. Звучит сложно?

Торик нервно кивнул.

- Не обращай внимание, - засмеялась Богиня. – Я просто люблю пофилософствовать. На самом деле, все гораздо проще и понятней. Ты – умный парень, быстро во всем разберешься. Кстати, как ты себя чувствуешь?

Похвалу Богини было немыслимо приятно слушать, а ее забота о нем подкупала. Правда, от этого тург чувствовал себя неловко вдвойне. Ему отчего-то казалось, что в глазах собеседницы он выглядит слабым.  

«А как иначе ты можешь выглядеть в Ее глазах? Она играючи расправилась со всеми теми тварями на свалке, одолела их, фактически, по щелчку пальцев. Она сделала то, на что оказался не способен отряд вооруженных, опытных лазутчиков. Так что все по справедливости!»

- Вроде бы, хорошо, - неуверенно произнес тург, хотя на самом деле он чувствовал себя прекрасно. – Мне… удалось отдохнуть. Если честно, я никогда так не отдыхал. Кстати, а что это за… «кровати»? Я и представить себе не мог, что они способны на такое!

- И на что же они способны, по-твоему? – лукаво усмехнулась красавица.

Кажется, ей доставляло удовольствие видеть его растерянность и смятение.

- Ну, как бы… ээ… вот шрамы, например, застарелые… теперь их нет, - промычал Торик, кляня себя за косноязычие. – И… я никогда не чувствовал себя настолько хорошо.

- То ли еще будет. Эта, как ты называешь ее, «кровать», многое может. Физическая, психологическая, энергетическая реабилитация и регенерация. Ты ведь знаешь, что такое врачевание, лечение?

- Естественно, - кивнул тург.

- Считай эти «кровати» лекарями и докторами.

Торик почесал затылок:

- Но ведь они…

- Не живые?

- Угу.

Богиня мечтательно закатила глаза.

- Я бы с тобой подискутировала на философские темы, но не сейчас, - заявила она, по-прежнему улыбаясь. – На самом деле граница между живым и неживым гораздо более размыта, чем принято считать. Однако, - вздохнула она, - не будем отвлекаться. Если ты бодр, свеж и полон сил, позволь, я покажу тебе Созвездие. Ты ведь, наверняка гадаешь, как далеко от дома находишься и что это за место?

- Да, - неуверенно ответил Торик.

И тут же, обругав себя последними словами, сказал более четко и громко:

- Да. Мне бы хотелось осмотреться.

- Вот и прекрасно. Надеюсь, я окажусь отличным экскурсоводом. А теперь следуй за мной, не отставай.

Тург хотел было сказать, что не посмеет отойти от девушки ни на шаг, но прикусил язык. Вдруг, Богиня неправильно поймет его изречение?

- Кстати, мы так и не познакомились, - произнесла лавандовоглазая в дверях. – Тебя ведь Торик зовут?

- Угу, - кивнул лазутчик.

- А меня Карель.

Парень хотел было сказать, что имя девушки звучит очень мелодично, но опять промолчал.

- Что ты знаешь о космических расстояниях? - поинтересовалась девушка.

Покинув помещение с волшебными «кроватями», они оказались в просторном, светлом, белом коридоре квадратного сечения со скругленными углами. Сородичей Карель нигде не было видно.

- К сожалению, я не рекущий, - признался Торик. – Я всю жизнь был лазутчиком и не имел возможности изучать другие специальности.

Его ответ совершенно не огорчил Карель.

- Как ты думаешь, насколько быстрым может быть свет? - спросила она вновь.

Вопрос удивил турга сам по себе. Насколько быстрым может быть свет? Свет либо есть, либо его нет. Он возникает и исчезает. Разве нет?

- Я… не…

- Хорошо, - не успокаивалась Богиня, - как ты думаешь, Парна большая?

«Еще бы!»

- Она же – планета, - изумился тург. – Естественно, она большая.

Карель едва слышно рассмеялась:

- Для тебя, живущего на ней, она кажется большой, но, поверь мне, в космосе есть планеты и крупнее, гораздо крупнее. Но речь не о них. Ты ведь знаешь, что Парна, если смотреть на нее из космоса, видится сферой?

Это было ему известно с самого детства из скудных общеобразовательных курсов для младших подростков, которые вели рекущие.

- Да, я знаю, что Парна похожа на мяч.

- Именно, - кивнула Карель. – Если ты окажешься на экваторе планеты, и пойдешь либо на запад, либо на восток, двигаясь по одной линии и никуда не сворачивая, то тебе понадобится совершить приблизительно сорок тысяч больших шагов, чтобы, в конце концов, оказаться в той же точке, откуда ты начал свое кругосветное путешествие.

- Сорок тысяч шагов, - неловко произнес Торик, словно пробуя слова на вкус.

- Это много?

Он кивнул:

- Это очень много. Я даже не знаю, сколько бы мне понадобилось времени, чтобы совершить такое… путешествие.

Девушка, шагавшая чуть впереди, обернулась и улыбнулась Торику.

- Явно не один удар сердца, верно?

Торик смущенно улыбнулся ей в ответ.

- Верно, - сказал он, робея.

- Вот, - воскликнула она, - а свет приблизительно за удар сердца способен обогнуть Парну семь с лишним раз. Впечатляет?

Торику понадобилось некоторое время, чтобы осознать услышанное. Миг, в течение которого он мог бы несколько раз моргнуть, или вскинуть для совершения прицельного выстрела свой ускоритель… Краткий миг, и за это время свет успевал обогнуть Парну более семи раз.

- Невероятно, - наконец вымолвил парень.

- Согласна с тобой, - поддержала его девушка. – Когда осознаешь космические масштабы и серьезность процессов, происходящих на космических просторах, дух захватывает.

- Это точно.

- А теперь представь себе, какое расстояние преодолеет свет за десять, за пятьдесят, за сто ударов сердца?

Торик почесал за ухом, но вместо ответа его лицо изобразило лишь растерянность.

- А за один световой цикл? – не успокаивалась Богиня. – А за одну весну?

Торик глупо улыбнулся, уперев глаза в пол.

- Мне… мне сложно представить такие расстояния, - смущенно произнес он.

- Не страшно. С непривычки так и должно быть. Ты ведь в курсе, что, помимо Эндерала, существуют и другие звезды?

- Конечно, - утвердительно кивнул парень.

- И, как я полагаю, тебе известно, что звезды организуются в масштабные структуры, называемые вами островами, а нами галактиками?

Последовал повторный утвердительный кивок:

- Конечно известно.

- Это хорошо. Видимо, ты просто не осведомлен о расстояниях, разделяющих звезды, и не представляешь себе истинных масштабов галактик. Что ж, я тебя просвещу. Итак, ты уже знаешь, что свет очень быстр, и что за цикл дня и ночи он может преодолеть умопомрачительное расстояние. Тот звездный остров, в котором находится Эндерал и Парна, называется нами Треугольником. По форме он напоминает… эм… водоворот, только слегка вытянутый, эллиптической формы водоворот. Так вот, чтобы свет смог преодолеть его из конца в конец, от одного края до другого, потребовалось бы чуть меньше шестидесяти тысяч весен. Только вдумайся в то, что услышал. Шестьдесят. Тысяч. Весен.

Тург сколь не пытался, не смог осознать услышанного.

- Грандиозно, - прошептал он.

- Вот именно. А Созвездие - место, где мы с тобой находимся – размещено в соседней галактике. Мы называем ее Млечным путем, и она находится на расстоянии в три с лишним миллиона световых весен от Треугольника. В общем и целом, ты довольно далеко от дома.

Три миллиона весен. На путь от Парны до Созвездия со скоростью света понадобится три миллиона весен. Даже произносить подобные слова страшно. Не говоря уже о том, чтобы попытаться их осознать.

- Я… не могу себе представить, как это далеко, - покачал головой Торик. – Но… я ведь спал всего пару дней. Как же мы успели добраться от одного звездного острова до другого?

Девушка подмигнула парню и улыбнулась одними уголками губ.

- Знаешь, классическая естественная наука запрещает перемещения со сверхсветовой скоростью, но этот запрет можно обойти. Я не стану тебе рассказывать об этом, потому что всему ты сможешь обучиться сам. Это несложно и не займет у тебя много времени. Просто, поверь мне на слово.

Торик из рассказов рекущих знал, что ранее до Войны турги запускали с поверхности Парны космические корабли, но он и представить себе не мог, что у Богов есть корабли, способные путешествовать настолько далеко и быть такими быстрыми. Быстрее света! Невероятно! А еще эти «кровати», которые способны излечить все, что угодно. Немыслимо!

И тут его лицо залила краска, а сознание сковал терновый венец стыда. Как же он мог позабыть о раненых сородичах? С ним самим все в порядке, но его братья по оружию?

- Бэн, Ахер, - простонал Торик, - где они? Как мои друзья? Почему я не видел их на соседних «кроватях»? Их… их…

- Успокойся, - ласковым голом произнесла Карель, - с ними все будет хорошо. Они поправятся, и ты сможешь с ними увидеться.

- А почему я не могу увидеться с ними сейчас?

Осознав, что крайний заданный им вопрос прозвучал чересчур дерзко, Торик прикусил язык и невольно попятился назад.

Однако реакция Карели его удивила. Богиня не только не отругала его за неподобающее поведение, она словно бы посмотрела на турга несколько иначе. Как на равного себе! Во всяком случае, ему так показалось.

«Да простят меня Боги за такие крамольные мысли…»

- Когда ты попал к нам, твое состояние не вызывало у меня опасений, - принялась объяснять девушка. – А вот здоровье твоих друзей внушало некоторую тревогу. Экстренная медицинская помощь, оказанная им на Парне, могла лишь отсрочить неизбежное. Слишком серьёзны оказались травмы, половина из которых не диагностировались невооруженным глазом. Немудрено, что реабилитация Бэна и Ахера займет порядка пяти дней. Надеюсь, ты сможешь подождать столько?

Торик затряс головой, сейчас готовый согласиться с чем угодно.

- Конечно, конечно, я подожду столько, сколько нужно, - затараторил парень. - Главное, чтобы они поднялись на ноги.

- Поднимутся, не переживай, - заверила его девушка.

Все то время, пока они шли и разговаривали, коридор плавно поворачивал направо. Он казался бесконечным, но на деле парень и девушка уперлись в стену, такую же гладкую и белоснежную, как и все вокруг. И, как и в помещение с «кроватями», в стене, едва к ней приблизились люди, сам собой образовался проход. Просто и изящно!

Торик не мог этому не удивиться. Посреди стены появляется очертание арочного проема, а затем все, что находится внутри этого очерченного периметра, просто исчезает на глазах.

С ума можно сойти!

Молодые люди (хотя Карель только лишь казалась молодой) вошли в просторный зал, и Торик наконец-то увидел других Богов. Мужчины, женщины – все они носили такие же гладкие блестящие бесшовные разноцветные костюмы без карманов, молний и складок, какой был надет на Карели. Боги-мужчины имели рост значительно выше среднего, атлетичные, впечатляющие тела; волосы они носили совершенно разных длин и цветов, а многообразие причесок могло повергнуть в шок любого неподготовленного человека. Или турга. Богини так же имели высокий рост, сказочные фигуры и выглядели фантастически, непередаваемо красивыми. Торик вынужден был констатировать факт, что Карель своей красотой ничуть не превосходит других Богинь, хотя и ни в чем им не уступает. Единственное ее преимущество, по мнению молодого лазутчика, заключалось в необыкновенном цвете глаз. Тург, конечно, пока еще видел слишком мало Богинь, чтобы утверждать это наверняка, но ни одна девушка в зале не имела глаз такого цвета.

- Подойди сюда, - велела Карель, останавливаясь у ничем не примечательной стены.

Торик поспешил выполнить ее просьбу, встал рядом, развернувшись спиной к стене. Зал, в котором они оказались, имел сложную форму. Потолок чем-то походил на грязи-пылевые барханы, которые тург порой наблюдал в пустошах его родной Парны. Разве что цвет потолка был голубовато-белым.

«Боги, видимо, очень любят белый и все его оттенки,» - подумал Торик.

В некоторых местах потолок подпирали круглые или многогранные колонны; везде, куда хватало глаз, из пола торчали странные образования или наросты, отдаленно напоминавшие грибы. Вокруг некоторых таких образований, высотой в половину человеческих роста, а то и выше, находились Боги. Мужчины и Женщины. Почти все они занимались тем, что размахивали пальцами (иногда руками) перед своими лицами, словно пытаясь рисовать в воздухе невидимые картины или писать невидимые письма.

Дико интересно и дико непривычно.

- Только не пугайся тому, что скоро увидишь, - предупредила Карель, кивнув себе за спину.

- А я должен испугаться? – Брови Торика сами собой взлетели вверх.

- Вообще-то, нет, - засмеялась сопровождающая, - но с непривычки возможно все.

- Прямо не терпится…

На полу под ногами парня выступил круг, и Торик ахнул, ощутив, как его душа уходит в пятки. Захватило дух, голова пошла кругом. Он болтался в открытом космосе, где, как утверждали рекущие, было чрезвычайно холодно и отсутствовала возможность дышать. Прямо перед ним висел громадный голубовато-серый с вкраплениями изумрудных оттенков шар планеты. Вдалеке впереди блестела звезда, слева полог космической тьмы разрезали колючие огоньки звезд, далеких и недоступных, по правую руку от парня застыла Карель, украдкой поглядывая на турга, а внизу, прямо под ним, громадной ажурной конструкцией распростёрся… космический город.

- Впечатляет? - промурлыкала девушка.

Торик, казалось, утративший способность удивляться, был поражен до глубины души. Молча, раскрыв рот от изумления, он разглядывал творение божественных рук, висевшее на орбите неизвестной планеты. То, что он с первого взгляда принял за громадный город, на деле оказалось… грибной шляпкой немыслимых размеров и довольно-таки странной формы. Объект, который разглядывал тург, состоял из двух полусфер, сросшихся своими основаниями. Верхняя полусфера была сильно приплюснута, а нижняя – более округлой. Серо-стальной корпус громадины переливался в лучах отраженного от планеты света. На поверхности космического поселения постоянно что-то мигало, вспыхивало, светилось.

- Что это? – прошептал вопрос Торик.

- Созвездие, - ответила Карель. – Деловой и политический центр Альянса Человеческих Цивилизаций.

Тург хотел было спросить, каким образом он может разговаривать в безвоздушном пространстве и вообще существовать в нем, но девушка, будто бы прочтя его мысли, опередила его:

- Мы все еще находимся внутри станции, просто я запустила обзорную экскурсионную программу, чтобы ты смог как следует все осмотреть и во всем разобраться. Если есть желание, мы можем опуститься на поверхность Созвездия и прогуляться по ней пешком.

Так и сделали. Вблизи станция казалась еще огромней, чем на расстоянии. Тург буквально всем своим естественном ощущал ее величие и мощь. Уму не постижимо, как можно построить нечто подобное? Сколько же времени на это ушло?

- Семь лет, - сказала девушка, уже не скрывая того факта, что она свободно читает мысли Торика.

Однако парень, завороженный красотами необыкновенного вида, не обратил на это внимание. Все, что в настоящий момент имело для него значение, это космос, громадных размеров космический город и факт того, что он мог свободного прогуливаться по нему.

Торик повертел головой по сторонам и заметил плоские (как ему виделось с того места, где он находился) платформы, выраставшие из краев полусфер. Чем-то они напоминали крылья, которые порой встречались возле остовов железных птиц, на которых лазутчик иногда натыкался в рейдах.

- Что это? - спросил тург, указывая пальцем вдаль.

Девушка проследила за его взглядом.

 - Это элементы системы обороны Созвездия, - ответила она совершенно искренне.

- Системы обороны?

- Да. Платформы, похожие на крылья архаичных атмосферных летательных аппаратов, на самом деле представляют собой трансформирующиеся узлы активной брони, - пояснила Карель. – Если станции будет угрожать опасность, они распустятся и закроют Созвездие со всех сторон, превратив его в громадный шар. Кроме того, в таком состоянии Созвездие может перейти в режим осадного положения, но о том, что это такое, я тебе пока не стану говорить, потому что ты мало что сможешь понять из моих слов.

Торик ничуть не обиделся на заявление Богини. В их мире он был новичком и мало что смыслил в делах этих прекрасных мужчин и женщин.

«Эх… скорее бы всему научиться, - подумал вдруг парень. Было бы здорово разбираться в технологиях и в жизни Богов.»

- А что значит, платформы распустятся? – поинтересовался тург. – Как это?

Карель некоторое время молчала. Возможно, она старалась подобрать правильные слова – такие, которые бы остались понятны ее собеседнику.

- Ты когда-нибудь видел, как распускаются цветы?

Цветы – прекрасная часть природы Парны… до того момента, как на ней разразилась Война. Безусловно, Торик видел цветы в Общине, но только сейчас понял, что не придавал этому факту большого значения. Будучи лазутчиком, он мало интересовался вещами, которые не могли быть полезными его ремеслу. Всю красоту полевых цветов он осознал, находясь во снах, которые ему подарила лечебная «кровать».

- Несколько раз видел, - уклончиво ответил парень.

Девушка мигом сообразила, что у турга наблюдаются большие проблемы с восприятием прекрасного. Не потому, что Торик не способен был чувствовать и ощущать красоту, а по той причине, что в его жизни красота встречалась крайне редко, если вообще встречалась.

Грациозной, скользящей походкой она мгновенно сократила расстояние, разделявшее ее и турга.

- Не бойся, - произнесла он.

Торик собирался инстинктивно отступить на шаг, но не успел. Глаза красавицы вспыхнули словно два фонарика, и окружающий мир утонул в этом свете. Парень осознал себя стоящим посреди бескрайнего поля. Вокруг произрастали некие злаки, золотым ковром укутывая землю от горизонта до горизонта. Дышалось легко и свободно, а воздух был вкусным, насыщенным дивными запахами, причем запахами необычными, такими, которых Торик никогда не знал. Девушка объявилась за его спиной. Она что-то прятала в ладонях рук, при этом загадочно улыбалась. Тург сглотнул, в очередной раз сбитый с толку. Он не знал, как реагировать на действия Богини.

Тем временем, Карель подошла к тургу практически вплотную. Не переставая улыбаться, она разомкнула ладони, и парень увидел, что девушка прятала цветочный бутон.  Торик внимательно осмотрел его: небольшой, но толстый, практически шарообразной формы, с острыми листиками.

- Что это? - прошептал тург.

- Смотри внимательно, - сказала девушка.

В этот момент бутон начал раскрываться. За несколько секунд он превратился в прекрасный цветок с фиолетово-синими лепестками. Торику изумленными глазами разглядывал потрясающее творение природы. Ему показалось, что он чувствует тонкий, изысканный аромат цветка.

- Как… как у тебя это получилось?

- Не отвлекайся, - предупредила его девушка. – Смотри внимательнее.

Она накрыла ладонями потрясающий цветок, сжала их, а затем вновь сформировала полусферу. Когда ее пальцы разомкнулись, тург ахнул, не веря тому, что видит. На ладони Карели вновь лежал бутон, который, раскрывшись, превратился в бесподобный белый с яркими тонкими розовыми прожилками цвет.

- И последний, - улыбнулась красавица.

Она снова сжала и разжала ладони. Когда бутон раскрылся в третий раз, Торик увидел цветок с красными лепестками. Некоторые из них в самом своем основании имели темные пятна.

- Что это?

- Rosa Relatio, - ответила Богиня. И, видя, что тург ее не понимает, поспешила объяснить: - Помнишь, что Созвездие находится на орбите планеты? Это – Веспер. Наш дом. Точнее, когда-то он считался нашим домом, во времена так называемого Исхода, но потом, после объединения человечества и создания Альянса, Веспер превратился в культурную и деловую столицу нашего межзвездного государства, хотя главным миром для всех людей по-прежнему остаётся Земля. Так вот, на Веспере произрастает удивительное растение, цветы которого ты сейчас видел. Его уникальность заключается в том, что все три вида цветка могут одновременно цвести на одном кусте. Вообрази себе куст в два-три ме… два-три шага в ширину, столько же в длину и с тебя ростом, и весь этот куст усеян фиолетовыми, белыми или красными цветами. Потрясающе! Остаётся только удивляться, на что в действительности способна природа.

Торик молчал, будто бы разом лишившись дара речи.

- В переводе с латинского, - продолжала пояснять девушка, - Rosa Relatio означает Роза Отношений. Цветок, который ты видел первым, носит название Цветка Дружбы. Цветок с белыми лепестками – это Цветок Любви, а красными – Цветок Страсти. Уникальность этого растения заключается еще и в том, что Rosa Relatio не будет расти более нигде, кроме как на Веспере. Мы много раз пытались перевести ее на другие планеты, вырастить в другом месте. Мы использовали тысячи разных способов, но все безрезультатно.

- Неужели? – не поверил своим ушам Торик.

- Представь себе, да. Это растение имеет…эм… необычную структуру эргома. Оно… Она чем-то напоминает эргомы живых существ, и это делает Rosa Relatio поистине уникальной.

Парень и девушка вновь оказались в экскурсионной симуляции, на поверхности громадной космической станции. Турга слегка пошатывало, и он прилагал все усилия, чтобы не грохнуться на спину.

- Извини, - сказала девушка, - кажется, я немножко перестаралась.

Он вытянула руки и прикоснулась подушечками пальцев к его вискам. Сознание парня тут же прояснилось, головокружение как рукой снялось, а тяжесть, обосновавшаяся в груди, исчезла без следа.

- Все Боги способны на подобное? – выдохнул парень.

- На что именно?

- Эм… показывать поля и цветы, - смущенно улыбаясь, ответил Торик.

- Параспособности, - объяснила Карель. – Мы все, в той или иной степени, владеем ими, но по-настоящему сильных паранормов не так уж и много, как того хотелось.

- Наверно, ты сильная, - усмехнулся лазутчик.

- В чем-то – да, в чем-то – нет. У меня есть свои таланты, и в них я – непревзойдённый мастер, но мне еще многому надо научиться. Нет предела совершенству.

Торик не ожидал, что Богиня будет разговаривать с ним настолько откровенно.

- А что такое эргом?

На лице девушки отразилось смятение. Было видно, что она старается подобрать такие слова, чтобы доступным языком разъяснить тургу суть этого понятия.

- Извини, - покачала она головой, - так просто этого не объяснишь. Сейчас ты не поймешь, но в будущем… в будущем - все возможно. И вообще, тебе пора освоиться в нашем мире, и сейчас я тебе в этом помогу.

- Как? – прошептал тург.

Панорама космических просторов исчезла, сменившись видом зала внутри космического города. За несколько минут, что Торик и Карель находились в симуляции, народу вокруг не прибавилось. Боги и Богини все так же поодиночке или редкими группками стояли рядом с грибовидными постаментами и занимались своей таинственной, малопонятной деятельностью.

- Не бойся, - произнесла красавица.

Ее глаза опять вспыхнули неудержимым ярко-сиреневым огнем, однако в этот раз Торик не перенесся в другое место. Он все еще осознавал себя находящимся внутри громады космической станции, при этом восприятие им реальности слегка изменилось. Взглянув на таинственные грибы-постаменты, вокруг которых крутились Боги, в голове молодого парня словно само собой развернулось понятие «функциональный трансформирующийся объект». Да и сами жесты мужчин и женщин стали для него понятнее. Как будто бы.

«Ментасеть, - возникло у него в голове. - Они слиты с ментасетью станции.»

Странное состояние длилось несколько минут, и когда глаза Карели перестали светиться, тург уставился на нее, разинув рот.

- Что со мной… произошло? Я вижу… я понимаю, что они делают!

- Неужели? - ухмыльнулась Богиня.

- Да… У вас принято говорить, что они сидят в ментасети!

- Совершенно верно, - кивнула красавица, - но знаешь ли ты, что такое ментасеть?

Тург заглянул в себя. Он сосредоточился на этом странном, непривычном его уху, чужом слове, но ничего не ощутил. Ничего. Тишина.

- Я… не знаю, - вынужден был признаться Торик.

Девушка похлопала его по плечу, словно закадычная подруга. Удивительный жест. Ни одна женщина в Общине не могла так поступить, если только парень ни был ее возлюбленным. Другое дело, друзья, мужчины, коллеги по ремеслу. Коллеги? Еще одно «новое» слово, которое Торик ранее не употреблял.

- Не беда, - подбодрила лазутчика девушка, - вскоре во всем разберешься. Это не так уж и сложно. А пока что… ответь мне, что такое один метр?

Торик хотел было сказать, что не знает, и тут же сообразил, о чем его спросили.

- Это шаг, - сказал он с небольшой запинкой, - точнее, большой шаг. – А потом, собравшись с мыслями, добавил: - Большой шаг взрослого человека.

- Совершенно верно, - кивнула Карель. – Видишь, как все просто? Понимание некоторых вещей приходит само собой. Конечно, эти вещи - элементарные, но надо же с чего-то начинать. Невозможном построить здание, не возведя фундамент. Так говаривали в старину.

- Логично.

- Конечно. А теперь, скажи мне, что такое секунда?

С этим словом неожиданно возникли затруднения. Торик чувствовал, что понимает, о чем его спрашивают. Проблема заключалась в формулировке ответа, в довольно куцем словарном запасе турга.

- Это как удар сердца, - наконец, сообразил он, что ответить, - но, когда человек находится в спокойном состоянии.

- Человек? - переспросила девушка. – Не тург? Именно человек?

Тут до Торика дошло, что в своем ответе он воспользовался словом, которое иногда вырывалось из уст красавицы, но смысл которого он ранее не понимал или понимал недостаточно хорошо. И вот теперь тург и человек стали для него своего рода синонимами.

«Неужели турги на самом деле потомки Богов?»

- Тут ты ошибаешься. Вы не наши потомки, но, чтобы разобраться в том, кто вы такие и почему общество тургов является неотъемлемой частью единого человечества, надо многому научиться и многое узнать. Возвести тот самый фундамент. Без этого никак.

Торик не возражал. Парень осознавал, что без знаний общество Богов будет для него закрыто, а он очень хотел сблизиться с Ними, быть Им полезным. Для этого он должен был учиться.

Карель кивнула и вновь улыбнулась своей потрясающей, чарующей улыбкой, от которой у турга замерло сердце.

- Идем, я тебе кое-что покажу.

- Сегодня ты только и делаешь, что показываешь мне массу всего интересного. У тебя нет больше никаких дел?

Она неопределённо пожала плечами.

- Есть, конечно, но они подождут. Мне нужно, чтобы ты быстрее освоился. Для меня сейчас – это главное.

- Я постараюсь, - заверил ее Торик. – А куда мы идем? Что ты собираешься показать мне?

Карель сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос. Сейчас парень напоминал ей маленького ребенка, сгоравшего от любопытства.

- Светлых Богов, - сказала она. – Я собираюсь показать тебе Светлых Богов, тех, кого вы почитаете. Ты увидишь историю своей цивилизации, узнаешь, как жила Парна до последней войны, как развивалось ваше общество. Кто были те, кого вы сейчас называете Богами, и кто прячется под личиной Шрака.

При упоминании имени злого Бога, развязавшего войну, Торик едва не запнулся. Молодой человек будто бы налетел на невидимую стену, испытав при этом вполне ощутимую физическую боль. Если словом можно было ранить, то Карели определенно это удалось.

Ощутив, что молодой лазутчик находится в стрессовом состоянии, Карель развернулась.

- Что-то не так?

- Мы… мы крайне редко произносим его имя вслух. Только про себя. И это максимум, на что мы способны.

Девушка вновь похлопала турга по плечу, понимающе кивнула ему.

- Моя вина, надо было догадаться, - махнула она рукой. – Но знаешь, что?

- Что?

- Тот, кого вы называете Шраком, не так уж и ужасен, как принято вами считать. Идем за мной. Вскоре ты сам в этом убедишься. Тебе нужно изучить его историю, как и историю других, кого ты называешь Светлыми Богами. Не стоит его бояться. Когда ты узнаешь, что произошло в вашем обществе два века назад, ты поймешь, что он – тоже, своего рода, жертва. В конце концов, те, кто в действительности повинны в геноциде тургов, остались в тени. И вот их уже стоит опасаться по-настоящему.

Торик молча следовал за девушкой. Он даже не подумал поинтересоваться у нее насчет этих «других, повинных в геноциде его народа». Молодой человек был обескуражен.

 

 

---

Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 73; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!