Глава пятая. Критическая ситуация.
Самые ошибочные умозаключения людей суть следующие: вещь существует, следовательно, она имеет право на это.
Фридрих Ницше. «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов».
Кубическое помещение утопало в полутьме ясного по здешним меркам дня. Пуленепробиваемые и противоосколочные оконные жалюзи, которые практически всегда пребывали в закрытом состоянии, на сей раз были настежь распахнуты. Справа и слева вдоль стен имелся ряд цилиндрических колонн. В центре помещения располагался металлический стол, за которым в настоящее время восседало двенадцать мужчин. Большая часть из них с мрачными лицами меланхолично разглядывала пространство перед собой; некоторые, как, например, Торик, сидели, закрыв глаза.
Все, что от него зависело, он уже сделал, а принимать решения – не его стезя. Тот, кто занимал место во главе стола – вот он здесь главный. Как он скажет, так и будет. Третьего не дано.
Военный легат сидел в деревянном кресле, облокотившись на его спинку и скрестив на груди руки. Лицо его не выражало никаких эмоций, но в глазах пожилого человека застыл мрак. Военный легат – звание, а точнее титул, сохранившийся до сих времен с момента Войны Богов. Каноны утверждали, что в прежнем мире легатов насчитывалось великое множество, и вот теперь этот титул принадлежал одному человеку в Общине. Когда он умирал или, не приведи Боги, погибал, титул переходил его заместителю и так далее. Военный легат был одним из советников Председателя Собрания – органа управления Общины, заключавшего в себе всю полноту власти. Строго говоря, Собрание и состояло из Председателя и его советников. Иные люди в Собрание не допускались.
|
|
|
Уртал, так звали военного легата, привык обдумывать свои мысли молча. Он, складывалось такое впечатление, даже дышать забывал. Мужчины, Собравшиеся за столом, знали об этой его специфической особенности вести дела, и старались соблюдать абсолютную тишину.
С момента, когда изменившийся устроил бойню на энергостанции и катастрофически повредил генераторы, минули почти сутки. Как только инцидент был исчерпан и восстановлен порядок, Собрание объявило о созыве экстренного заседания. Здание, которое носило пафосное название Капитул, кое-как запитали от резервного источника питания, и восемь членов Собрания просидели за закрытыми дверями до середины утра, решая один единственный насущный вопрос: как жить дальше? Никто не знал, что происходило в зале Капитула (Собрание никогда ни с кем не делилось подробностями своих заседаний), но, когда двери распахнулись, люди узнали, что с этого момента объявляется кризисное положение, ответственным за которое назначается Уртал. Кризисное положение означало, что Община должна была перейти в режим жесточайшей экономии ресурсов, а каждый член Общины, от мала до велика, должен приложить все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы помочь Собранию, а, следовательно, и самому себе, пережить трудности. Военный легат, не став попусту тратить время, созвал свое собственное Собрание, на которое вызвал нескольких опытных мастеровых, стражников, а также лазутчиков из числа самых лучших. При иных обстоятельствах Торик бы обязательно порадовался тому доверию, которое ему оказал сам Уртал, но сейчас он понимал, что в ближайшем будущем его не ждет ничего хорошее. Никаких почестей и уж тем более привилегий. Не до того, когда Община находится на краю гибели.
|
|
|
- Значит починка невозможна?
Вопрос Уртала, произнесенный почти шепотом, прозвучал для всех собравшихся на заседание настолько неожиданно, что одиннадцать мужчин не сразу сообразили, что военный легат прервал свою мыслительную деятельность и обратился к ним.
- Нет, - тяжело вздохнув, ответил Борик – главный механик Общины. - У нас нет запасных частей, нужных для ремонта. Нет в требуемом количестве, и нет ресурсов, чтобы питать печатный станок…
|
|
|
- Который под это дело просто не заточен, - вставил свое слово старший мастер Общины.
- Который под это дело просто не заточен. – Главный механик повторил слова Вертиго. – Даже, если нам удастся где-то раздобыть ресурсы для печатного станка, нам придется подвергнуть его серьезной доработке, модернизации и калибровке, чтобы создать требуемые запчасти для починки генераторов.
- Точнее, попытаться создать, - добавил Вертиго, - поскольку никто не даст гарантии, что запчасти получатся надлежащего качества.
Уртал перевел тяжелый взгляд на Ахера, сидящего по левую руку от Торика, на один стул ближе к военному легату.
- Ваш цех находил что-то подобное?
Лазутчик кончиком языка облизал верхнюю губу, словно готовился ко вкусной трапезе.
- Кое-что попадалось, - ответил он хриплым, прокуренным голосом. – Но такие находки нам встречаются довольно редко, и я бы не сказал, что каждая из них представляет собой что-то существенное. Так, мелочёвка. Я, конечно, не механик и не энергетик, мое дело – таскать, что велят, но… все же…
- Ясно, - Уртал прервал лазутчика жестом правой руки. – Значит, придется идти на огромный риск. Иного выбора у нас, похоже, нет.
|
|
|
Торик почувствовал, как сразу несколько пар глаз покосились в его сторону. ЧП с реактором заставило его действовать не по инструкциям. Согласно ним, Торик должен был отчитаться Ахеру – начальнику цеха лазутчиков – о проделанной работе, но в той суматохе, в которой пребывала Община после инцидента с изменившимся, сделать это оказалось невозможно. Таким образом, когда председатель организовал экстренное Собрание, никто из восьмерки заседателей не знал о находке молодого лазутчика. Сегодня, когда военный легат собрал в этой комнате всех, кого посчитал нужным, он потребовал от каждого поделиться с ним своими идеями, мыслями – всем, что могло хотя бы как-то помочь Общине выправить бедственное положение. И тогда Торик, наконец-таки, сподобился рассказать о сути своей крайней вылазки. Когда молодой лазутчик закончил доклад, Уртал попросил его до мельчайших подробностей описать ему контейнеры, которые обнаружил Торик во чреве железной птицы. Парень никогда не страдал провалами в памяти, умел четко и полно описывать то, что видел. В результате военный легат получил исчерпывающую информацию о находке, обнаруженной лазутчиком, и пищу для размышлений. После этого Уртал прервал заседание, сообщив мужчинам, что ему нужно поговорить с рекущими. Этот разговор длился без малого час, и когда военный легат вновь воссел во главе железного стола, он вкратце расписал путь к спасению населения Общины. Надо заметить, очень опасный путь.
- Но группа из десяти лазутчиков и двух мастеров – это перебор, на мой взгляд, - прохрипел Ахер. – Насчет того, что нам могут понадобиться техники… ну, хорошо, я, наверное, соглашусь с твоими доводами, но десять лазутчиков… Двенадцать человек в сумме… Да нас приметит каждый обитатель этих треклятых пустошей, едва мы выйдем за ворота! Шесть – это максимум.
- И вы останетесь всего с двумя бойцами на рейде, когда будете возвращаться домой, - возразил ему Уртал.
- Двух бойцов вполне достаточно для начала огневого контакта, - не сдавался Ахер. – Остальные будут способны присоединиться к ним, как только освободят руки от ноши.
- Это потеря времени, - вздохнул военный легат. – Ты прекрасно знаешь, что в пустошах важна каждая секунда, каждое мгновение. Мы не можем так рисковать.
Старший лазутчик на секунду закатил глаза.
- Да мы в любом случае рискуем сверх всякой меры. Пойдем парой или двумя парами – не обезвредим груз, а, если и обезвредим, то не дотащим. Не хватит рук и сил. Ежели идти большим отрядом, то это привлечет к нам лишнее внимание, и мы, наверняка, попросту не доберемся до свалки, увязнув в боях на рейде. Мы ни разу не проделывали ничего подобного, Уртал, ты знаешь это не хуже меня.
- Знаю, Ахер, - кивнул военный легат, - прекрасно знаю. Я получил свой титул после того, как двадцать лет ползал на пузе по этим пустошам. Мне прекрасно известно, что вынужден испытывать лазутчик во время рейдов. Ты прав, мы никогда не делали ничего подобного, но Община и никогда не сталкивалась с такими проблемами. У нас нет выбора. Если мы не достанем реакторы, Община вымрет. Надо рисковать. Иного пути нет.
Старший лазутчик криво усмехнулся.
- Если ты заметил, Уртал, то я ни слова не сказал против этого безумного рейда. Я все прекрасно понимаю. Община без энергии – мертвая Община. Надо рисковать, и я готов на это, как и готов любой лазутчик, можешь в этом не сомневаться, но я за то, чтобы свести риск рейдовой группы к минимуму. Если мы пойдем малой группой, будем оставаться относительно незаметными, и у нас появятся реальные шансы добраться до свалки, ни на кого не напоровшись по пути. Да, я более чем уверен, что обратно нам придется принять бой, и не один бой, но к тому времени мы уже будем с грузом и у нас будет в достатке боеприпасов, чтобы отбиться. Но если мы пустимся отрядом в двенадцать человек, как предлагаешь ты, то до добра это не доведет. Уверен на сто процентов, что на нас набросятся на опушке ближайшего же леса и не отпустят, пока не задерут каждого или пока мы не перебьем всех, кто селится в пустошах. Даже, если мы уцелеем, останемся без боеприпасов, что сделает дальнейший рейд отряда бессмысленным. – Ахер чуть подался вперед, и добавил хрипящим полушепотом: - Я уж молчу о том, что большой бой может привлечь внимание к Общине тех, с кем мы не сможем справиться ни при каких раскладах.
Последняя фраза старшего лазутчика вызвала робкий шелест слов среди собравшихся. Торик как и остальные мужчины прошептал короткую молитву, адресованную Светлым Богам, с призывом защитить Общину и оградить лазутчиков от Детей Шрака.
Вообще-то, Детей Шрака никто никогда не видел, и многие турги считали их мифическими существами, никогда не существовавшими на свете, а, если и существовавшими, то не дожившими до настоящего времени. Однако каждый лазутчик воспринимал Детей Шрака со всей серьезностью. Торик предполагал, что их никто не видел по причине того, что никто попросту не смог пережить встречи с ними. Пустоши, как было принято считать, покрывали всю Парну целиком. По сравнению с ними земли, принадлежащие выжившим тургам, занимали совсем незначительные площади. Никто не знал, какие твари обитали в тех краях, куда никогда не добирались лазутчики. Возможно, пустоши не были столь опасны, как принято было считать, но что, если гипотетические Дети Шрака – вовсе не миф?
Торик с самого детства отличался чрезвычайной любознательностью, наверно именно это его качество заставило мальчика поступить в специализированную школу, где из него сделали лазутчика. Именно в школе он впервые и услышал о неких Детях Шрака и сразу же попытался разузнать о них побольше. А потом был неприятно удивлен тому, что никто не пожелал разговаривать с ним на эту тему. Все, кто хотя бы теоретически мог поделиться с ним необходимыми сведениями, отшучивались, отнекивались, либо же просто отмалчивались. В юношеские годы у Торика сложилось мнение, что тема Детей Шрака в Общине считалась запретной. Уже повзрослев, молодой лазутчик понял причины такого странного поведения людей. Все оказалось гораздо прозаичнее и банальнее, чем он считал ранее. Людям в Общине и так жилось скверно. Каждый тург ежедневного, ежечасно находился под психологическим давлением, жил, фактически, в страхе. Никто не считал стены Общины абсолютной защитой от обитателей пустошей, никто не чувствовал себя в безопасности, и, чтобы не усугублять положение, турги предпочитали не обсуждать то, чего никто никогда не видел, но чего однозначно стоило бояться.
- Семь, - приказным тоном заявил Уртал. – Семь и ни человеком меньше. Устраивает?
Ахер незамедлительно кивнул, моментально сообразив, к чему клонит военный легат. Группа из шести человек, в которой насчитывалось четверо лазутчиков и двое техников, не устраивала Уртала в общем-то по понятным причинам. В случае внезапного огневого контакта на обратном пути в первые секунды боя противнику смогли бы ответить только двое лазутчиков. Все понимали, что этого мало, но никто не знал, что с этим делать. В то же время, большой отряд, численностью восемь-двенадцать человек, не устраивал уже Ахера, поскольку заведомо привлекал к себе слишком много внимания. И вот теперь военный легат, кажется, нашел компромисс. Семь человек. Строго говоря, это ломало некоторые основы искусства лазутчиков, согласно коим в рейдах отрядов могло участвовать только четное число людей, то есть одна пара, две пары, три пары и так далее. Исключения составляли лишь одиночные рейды, довольно редкие сами по себе. И вот теперь военный легат предлагал сформировать отряд из семи человек, в который по-прежнему входило бы двое мастеровых, но уже не четверо лазутчиков, а пятеро. Такая группа на обратном пути, отягощенная тяжелой ношей, могла считаться более боеспособной. В то же время, она практически не проигрывала в заметности отряду из шести тургов.
- Немного не привычно, - почесал затылок старший лазутчик Общины, - но мы справимся, я думаю.
- Могу дать пару дней на тренировку, - моментально среагировал Уртал. – Дал бы больше, но сам понимаешь...
Ахер только рукой махнул:
- Сутки. Беру самых опытных и надежных. Мои друг с другом сработаются за час, это не проблема, что нас будет семеро. Другое дело – мастеровые.
Ахер стрельнул глазами в коренастого, широкоплечего мужичка с грустным лицом и залысиной на половину головы. Звали его Вераст, и он, фактически, единственный мастеровой, кто имел какой-никакой опыт пребывания за пределами Общины. Кроме того, именно Вераст умел виртуозно обращаться с резаком. Этим инструментом и предполагалось вскрывать контейнеры, примеченные Ториком.
- Я с сыном пойду, - насупившись, произнес мастеровой.
Было видно, что он сильно волнуется, но старается ничем не выдать своих чувств.
- Уверен? - спросил Уртал.
Вераст кивнул.
- Алик не подведет. Я за него ручаюсь, и я ему доверяю как себе. Он прекрасно обучен, знает наше дело. Если бы у него был опыт проведения технических работ в пустошах, он бы пошел вместо меня.
- В этом и вся загвоздка, - задумчиво произнес Ахер. – Алик не имеет главного - твоего опыта.
- Но один техник не справится с резаком, - отчеканил Уртал, - а лазутчики должны заниматься своим делом. Я верю словам Вераста. Если он сказал, что Алик не подведет, значит не подведет.
Ахер развел руки в стороны:
- Будем надеяться. В конце концов, ни у кого из нас нет выбора. Ни у кого из нас.
***
Сегодня было светло как никогда. Облачный покров сделался непривычно высоким, и все окрестные равнины заливало монотонное серое сияние. Сразу и не разберешься, добрый ли это знак или нет. Когда имеешь дело с пустошами, ни в чем нельзя быть уверенным. Ахер, лично тренировавший Торика, любил повторять, что в пустошах ты не можешь доверять даже самому себе. И то верно, особенно, если тебе не посчастливится попасть в засаду незримых. Да, этот подвид изменившихся, встречался крайне редко, хвала Светлым Богам, но, если группа натыкалась на этих тварей, как правило все заканчивалось большой кровью. Незримые каким-то образом подчиняли волю и разум тургов, после чего им не составляло большого труда расправляться даже с хорошо вооруженными отрядами.
- Далеко еще? – поинтересовался старший лазутчик.
Торик, занявший позицию на вершине пологого холма, подле валуна, размером с добрую свинью, указал пальцем направление движения группы.
- В ту сторону. Час или около того, если все пройдет нормально.
- Пока все идет очень хорошо, - заметил Ахер. – Даже слишком уж хорошо. Никто нас не встретил, никому мы не нужны. Ни за что не поверю, что группу в семь тургов никто не приметил. Печенками чую, что нас ведут. Вот только кто?
Торик пожал плечами. Гадать было бессмысленно. Пустоши кишели всевозможными обитателями, готовыми и способными оторвать голову любому, даже хорошо тренированному бойцу. Время покажет – прав ли Ахер. Хотя, скорее всего, прав. С его-то опытом…
Торик прислушался к себе, но ничего не почувствовал. Еще будучи птенцом специализированной школы, он обратил на себя внимание необычным даром – редким и чрезвычайно полезным в нелегком деле лазутчика. Парень обладал очень мощным чутьем на опасность, которое развивалось у него буквально не по дням, а по часам. Благодаря своему чутью он стал самым молодым лазутчиком в истории Общины, которого начали посылать в одиночные рейды. Другим лазутчикам приходилось несколько лет (иногда десяток) исследовать пустоши в составе групп, чтобы начать пробовать себя в качестве одиночек. А многие лазутчики так и вовсе ни разу в жизни не занимались одиночными вылазками. В общем, всем хорошо было его чутье, однако по каким-то причинам оно демонстрировало себя только в те моменты, когда Торик находился в одиночных рейдах. Если его посылали в составе группы – чутье оказывалось работать. Отчего? Почему? Никто не знал.
Этот раз, похоже, исключением не станет.
- В крайний рейд шел через лес? – задал новый вопрос Ахер.
Старший лазутчик знал на него ответ, поскольку Торик несколько раз подробно пересказывал ему подробности крайней вылазки, и все же он задал его снова. Зачем? Обыкновенная дотошность? Может быть, волнение?
- Напрямик пошел, - сквозь зубы процедил Торик. – Группой так идти не безопасно. Пойдем по опушке. Кругом.
- Разумно. В обход, так в обход. Время потерям, но ничего с этим не поделаешь.
Ничего не поделаешь. Безопасность – прежде всего.
Группа медленно поднялась на ноги и двинулась поперек поля, пересекая его практически по идеальной прямой. Головным шел Торик, прокладывающий путь и показывающий дорогу, за ним двигался Ахер – командир группы, желавший, чтобы молодой лазутчик советовался с ним по любому поводу. Торик, собственно, и не возражал. Далее двигались оба техника, тащившие волокушку, в которую был завернут резак. Замыкали группу трое лазутчиков: Бэн, Лейхи и Чарло. Бэн занимал пост второго заместителя Ахера. Когда зашла речь о том, кто будет сопровождать Торика и мастеров до чрева упавшей железной птицы, между двумя замами старшего лазутчика разгорелся нешуточный спор. Оба – и Бэн и Дирих (первый зам Ахера) – желали присоединиться к экспедиции в пустоши и оба приводили железные доводы в пользу своих кандидатур. В итоге тургам пришлось бросать жребий, и злодейка-судьба определила в рейд именно Бэна. Два других лазутчика так же занимали в Общине достаточно видные посты. Лейхи был начальником специализированной школы лазутчиков, а Чарло занимал в ней место старшего инструктора.
Как и обещал Ахер Урталу, в рейд отправились самые опытные мастера своего дела. В случае неудачи, Община могла недосчитаться лучших своих людей. Хотя, если группу постигнет неудача, Общине будет на них уже глубоко наплевать. Без энергии поселение в скором времени вымрет.
«Этот рейд обязан закончиться успехом!» - как мантру повторял про себя Торик.
Им понадобились сутки на подготовку, в процессе которых группа смогла наладить некое подобие взаимодействия. Естественно, мастеровые по-прежнему ощущались в отряде инородными элементами, но в настоящее время это не сильно бросалось в глаза. Если б Ахер мог заменить Вераста и Алика на своих людей, способных столь же профессионально управляться с резаком, он бы не колеблясь сделал это, но в его распоряжении не было таких тургов, и старшему лазутчику приходилось с этим мириться. Мастеровые, к слову, из кожи вон лезли, чтобы не раздражать своим поведением лазутчиков. Они старались схватывать налету все, что им советовали. Получалось у них это не всегда, но чаще все же получалось.
Когда группа добралась до края того, что на современной Парне именовалось лесом, она не стала углубляться в нагромождение голых обрубков, лишь отдаленно напоминавших стволы деревьев, и коряг, толстым покрывалом устилавших землю, а повернула направо, продолжив движение вдоль опушки. Чутье Торика не отзывалось на призывы молодого турга. Никто не атаковал их маленький отряд, но Ахер нервничал, хоть и не подавал виду, и его волнение начинало потихоньку передаваться Торику.
Группа, взобралась на пологий холм, выждала некоторое время, наблюдая за местностью, а затем спустилась в небольшой, петляющий в разные стороны овраг.
Торик остановил движение, принюхиваясь и прислушиваясь к окружающей местности. Слабый ветер доносил до его чуткого носа неприятные ароматы чего-то тухлого и паленого. Воздух на Парне давно уже был загажен, и Торик не придал запахам особого значения.
- Ничего не чувствуете? – шепотом поинтересовался Лейхи.
- Ничего, - мотнул головой Ахер, - и мне это очень не нравится.
По лицу Лейхи было видно, что он полностью согласен со старшим лазутчиком.
- Когда на холм поднимались, - вклинился в разговор Бэн, - у меня сложилось такое ощущение, что мне в спину кто-то смотрит, словно выцеливает меня. То ли сказывается, что я давно не участвовал в рейдах, то ли…
- А почему мы вообще пошли по опушке, а не напрямик, через лес, как это делал раньше Торик?
Разумеется, вопрос сей задал не один из лазутчиков, а мастеровой. Алика можно было бы и не удостаивать ответом, но Ахер предпочел объясниться перед молодым тургом.
- Будь мы впятером, так бы и поступили, тихо бы прошли через лес, без шума и незаметно, но с вами… Извини, но ты не умеешь ходить по равнине и уж, конечно, ты не умеешь ходить по лесу. – Командир отряда, повернул голову влево и указал рукой на сплошной завал веток и бревен. – Посмотри и подумай, мог бы ты двигаться сквозь эти кучи, делать это так, чтобы не привлекать к себе внимания, а еще избегать ям и расщелин, которые обязательно будут попадаться у тебя на пути с регулярной периодичностью? Да, и не забывай о ловушках. Их очень любят мастерить некоторые обитатели пустошей. Ловушки, по большому счету, рассчитаны не на тургов, конечно, но, если ты в нее угодишь, останется только молиться Светлым Богам.
Алик сглотнул. Лицо его залила краска. Мастеровой осознал глупость произнесённых им слов и теперь не находил себе места.
- Нас специально учат выживать в пустошах, - решил поддержать парня Бэн. – Зато мы не умеем делать ничего из того, что умеешь делать ты. Поэтому ты здесь. Каждый занимается тем, в чем разумеет, и никак иначе. Ты не умеешь ходить по лесу, но, если бы даже умел, мы бы все равно двинулись в обход леса, поскольку сквозь всю эту мешанину с нашим грузом не пройти. Когда мы доберемся до места, ты сверкнёшь своими навыками и поможешь нам выполнить задачу. Усек?
- Угу, - кивнул Алик.
Торик сомневался, что слова опытного турга подняли парню настроение, но Бэн определенно сделал все, что было в его силах.
Обождав еще какое-то время, группа опять тронулась в путь. Опушка леса имела относительно ровный рельеф местности. Не равнина, конечно, но и не чащоба. Правда, отряду приходилось двигаться медленно, с оглядкой по сторонам, маскируя каждое свое действие. Если бы Торик, будучи один, воспользовался обходным маршрутом, он бы потратил на четверть светового дня больше времени, чтобы добраться до цели. Для группы из семи тургов, двое из которых не имели специальной подготовки лазутчиков, в добавок с грузом, время в пути увеличивалось как минимум в два раза.
Сейчас Парна находилась во власти высокого сезона, ознаменованного короткими ночами и продолжительным светлым периодом суток. Относительно светлым, разумеется. Отряд пустился в рейд, едва только начало светать, но до места, откуда можно было наблюдать свалку, где разбилась железная птица, турги добрались только к сумеркам.
- Ненавижу работать ночью, - выплюнул слова Чарло.
- Можно подумать, - усмехнулся Лейхи, - кому-то это нравится.
Перед тем, как отправиться в пустоши, группа смоделировала рейд «на бумаге». В процессе моделирования лазутчики рассчитали время на прохождения тех или иных участков местности. Тот факт, что они добрались к месту назначения, фактически, к ночи, их не удивил. На этапе планирования рейда, когда выяснилось, что контейнеры придется вскрывать по темноте, сразу отмели возможность ночевки в полевых условиях. Лазутчики-одиночки имели право так поступать, но рейдовая группа с таким большим числом тургов не могла остановиться на ночлег. Работать ночью было в разы опаснее, чем днем. Труднее было и маскировать свои действия. Успех группы зависел от слаженности бойцов и от темпа выполнения ими работы. Ночёвка в этом случае практически гарантированно навлекла бы на тургов серьезные неприятности в виде кровожадных обитателей пустошей. За пределами стен Общины все охотились на всех, а выживал самый сильный, коварный и хитрый.
- Как условились, - напомнил Ахер. – Торик, идешь первым, проверяешь маршрут. Добираешься до свалки, изучаешь местность. Если не видишь опасности, сообщаешь нам. Идем ромбом. Я - впереди, Бэн - замыкающий, Лейхи – справа, Чарло – слева. Техники с волокушкой – ядро группы. – Он пристально посмотрел в глаза сначала Верасту, затем Алику. – Все помнят тренировки?
Оба мастеровых одновременно закивали головами.
- Отлично, - подбодрил их командир, - надеюсь, поле минуем без происшествий. Места перед свалками – самые опасные. Укрытий нет. Мы там все, как на ладони. Если накроют, бой будет жестокий.
- А драться на свалке удобнее?
Вновь Алик позволил себе вопрос некомпетентного человека.
- Ненамного, - скупо ответил лазутчик. – Но шансов выжить у нас там будет чуть больше, чем в поле. – Он развернулся в сторону Торика и хлопнул своего в прошлом ученика по плечу. – Действуй. Да благословят тебя Светлые Боги.
- Да благословят Светлые Боги всех нас, - ответил ему Торик.
Молодой лазутчик кивнул каждому тургу в отряде, поудобнее перехватил ускоритель и двинулся в путь.
От группы он успел отойти шагов на двести, когда волна тревоги железной рукавицей схватила его за сердце. Тург повалился на землю, и долгое время всматривался больше в себя, чем по сторонам. Шрак бы побрал его чувства. Почему в групповом рейде все шло наперекосяк? Почему его чутье не работало, когда вокруг был Ахер, Бэн и другие турги? Чем это объяснялось?
Медленно поднявшись на ноги, Торик сделал жест своим товарищам, тем самым сигнализируя, что с ним все в порядке и что они могут не опасаться за его судьбу, после чего, пригнувшись, затрусил к краю свалки.
Когда лазутчик добрался до кучи мусора и металлолома, он припал к ней спиной, на краткий миг закрыл глаза, сглотнул и постарался отдышаться. Страшно хотелось пить, и Торик приник губами к походной фляге, сделав несколько глотков. Прежде чем проглотить, он прополоскал рот, наслаждаясь тем, как вода смочила его неба и десна.
Убрав флягу в специальный чехол, Торик вновь взялся за оружие. Тург отлип от кучи, выглянул из-за нее и посмотрел вглубь свалки, изучая пространство, доступное его взгляду. Сделалось уже совсем темно, и Торику пришлось воспользоваться визором. Мир моментально окрасился в светло-серые тона, обрел четкость и ясность. Чувства лазутчика мгновенно расширились. Вот, опять же, странная их особенность, которую молодой парень никак не мог понять. Если он пользовался визором днем, то это давало ему стандартное преимущество, обусловленное наличием сего технического приспособления и, собственно, его использования, однако же, если Торик применял визор ночью или в сумерках, при очень плохой видимости, то это пробуждало в нем некие сверхъестественные, сверхтургские силы, о природе которых никто не мог сказать наверняка.
Напряжение, зародившееся в его груди, никуда не делось, однако, по крайней мере, оно не стало ощущаться явственней. Свалка как будто бы была пуста, а значит, группе надлежало продвигаться вперед.
Торик подал товарищам новый сигнал, и отряд во главе с Ахером, мигом перестроившись в ромбовидную формацию, начал пересекать поле. Торик повернулся к свалке лицом, припал глазом к механическому прицельному устройству ускорителя и стал водить стволом оружия из стороны в сторону, контролируя пространство перед собой.
Так продолжалось до тех пор, пока группа не воссоединилась.
- Поле миновали, - сделал заключение Ахер, - уже лучше. Чуешь что-нибудь?
- Пока нет.
Командир кивнул:
- Значит, надеемся, что нам и дальше будет сопутствовать удача.
На удачу надейся, а сам не плошай. Сколько таких удачливых идиотов сожрала пустошь? Тьмы и тьмы. Торик, как и все лазутчики, предпочитали призывать удачу, однако при этом верили в собственные силы, навыки и свое оружие.
Внутри свалки свободного пространства имелось значительно меньше, чем на полях, и рейдовому отряду пришлось построиться цепью. Двое лазутчиков в голове цепи, трое – в хвосте. Ядро группы по-прежнему образовывала пара техников, тащивших резак.
Мастеровые очень старались, шагали след в след, как их учили во время тренировок. Ни Вераст, ни Алик практически ничего не видели вокруг себя. Мир для них сузился до размеров сферы, радиусом в три-четыре шага.
Обогнув очередной завал металлолома и какого-то хлама, Торик присел на колено. Отряд моментально замер. Лазутчики, а вслед за ними и мастеровые, последовали примеру турга-проводника.
Лазутчик напряг зрение. Шагах в двухстах впереди громадным черным пятном нависал над землей развалившийся на части остов железной птицы. Показалось, или слева ему почудилось движение? Торик сделал жест своим оставаться на месте, а сам, крадучись, принялся обследовать окрестности. Руки лазутчика крепко сжимали корпус ускорителя. В случае нападения, тург среагировал бы мгновенно, постаравшись угомонить противника первым же выстрелом.
Но на него так никто и не напал, и тургу пришлось возвращаться к своим.
- Есть что? - одними губами задал свой вопрос Ахер.
- Показалось, - махнул рукой Торик.
Дальнейший путь группа преодолела в полном молчании. Маршрут лазутчиков петлял между кучами и кучками мусора.
Когда корпус летающей птицы навис над головами тургов, группа вновь сделала остановку. Отряд перегруппировался, и Ахер вместе с Ториком первыми устремились в железное чрево поверженного гиганта из прошлого. До металлических контейнеров добрались довольно быстро и без неприятных сюрпризов. Еще какое-то время ушло на то, чтобы обследовать внутренности упавшего летательного аппарата.
Когда лазутчики пришли к выводу, что вокруг относительно безопасно (насколько вообще могло быть безопасно в пустошах ночью), было принято решение привлечь к работе техников. Первая часть рейда успешно завершилась. Но все основное и самое тяжелое еще предстояло сделать. Резак не просто выглядел массивно, он работал довольно громко, и турги ничего не могли с этим поделать.
Оставалось уповать лишь на слаженность командных действий бойцов и на умения мастеровых.
Вераст быстро пробежался пальцами по экрану блока управления резаком, проведя экспресс диагностику агрегата. Устройство находилось в удовлетворительном состоянии.
- Приступим, - выдохнул старший мастер.
Алик помог перекинуть ремень резака через плечо своего отца, закрепил концы. Вераст напялил многофункциональные светозащитные очки, ухватился за дугообразную рукоять обеими руками. Его сын выставил на блоке управления рабочую программу, согласно которой агрегат выходил на номинальную мощность плавно, а не резко. Со старой техникой надлежало обращаться бережно. Мастеровые об этом знали лучше других.
Сфокусированная струя жидкого огня[7] ударила в корпус контейнера. Одновременно с этим тьму свалки прорезал резкий дребезжащий звук высокой интенсивности.
- Готовься, - прокричал Ахер в ухо Торику. – С таким звуковым сопровождением на нас попрет вся пустошь разом.
Мог бы и не напоминать. Торик и так был на взводе. К чему подначивать? Впрочем, остальные лазутчики чувствовали себя так же паршиво. Каждый из них нутром ощущал приближающуюся опасность.
Резак заработал на полную мощность. Светло-желтое пламя, сделалось ярко-белым – настолько ярким, что смотреть на него без специальных защитных средств было невозможно.
Корпус контейнера сдался быстро. Метал, из которого он был сделан, не выдержал чудовищных энергий огненной струи, и турги довольно быстро получили доступ к грузу.
- Следующий! – заорал Вераст.
Алик молча кивнул и, не став дожидаться, когда отец преступит ко вскрытию второго контейнера, влез в первый. Очки, одетые на его глаза, сменили светозащитный режим работы, на функционирование в режиме недостаточной освещенности. Мир для молодого турга окрасился в серые тона, и Алик, наконец, получил возможность оценить груз, ради которого и планировался сей рейд. Перед ним лежал монстр из ушедшей эпохи. Хищный, сильный, опасный механический монстр, созданный Шраком с одной целью: убивать все живое. Чудовище пребывало в вечном сне, поджав под себя восемь лап, заканчивающихся острыми копьеобразными насадками. На корпусе монстра молодой техник различил несколько ниш квадратных, прямоугольных и круглых форм, в настоящий момент наглухо закрытых броневыми пластинами. Внушающее страх тело древней машины с боковых сторон прикрывали две полусферические штанги. Если верить словам рекущих (а разглядывание механического монстра подтверждало каждое их слово), то эти штанги могли раскрываться, образуя броневые щиты, обеспечивающие корпусу чудовища прекрасную защиту.
- Светлые Боги, - прошептал Алик, мысленно вознося им молитву.
Он знал, что увидит, когда им удастся вскрыть контейнер – рекущие описали их содержимое в мельчайших подробностях – но вид древней машины все равно поверг парня в шок. Чтобы прийти в себя, ему понадобилось некоторое время. Когда он заглянул под корпус машины, Вераст практически закончил разделывать второй контейнер.
Пришлось поторапливаться. Нижняя часть корпуса так же содержала несколько закрытых ниш, однако Алика интересовала только задняя квадратная ниша. Из разгрузочного жилета молодой тург извлек набор специальных инструментов. Левой рукой мастер ухватился за нечто, напоминающее тонкий длинный нож без заточки режущей кромки, а в правую взял миниатюрную коробочку, которая соединялась черным кабелем, толщиной с мизинец, с шайбой, размером с кулак. Алик быстро закрепил шайбу возле ниши, несколько раз нажал на экран коробочки. Вспыхнуло два ряда цифр, которые вскоре сменились изображением объемной синусоиды. Ее амплитуда и периоды колебаний постоянно менялись, то возрастая, то убывая.
Мастеровой поводил указательным пальцем по левому боку коробочки, подстраивая сигнал. Его губы по-прежнему шептали молитву Светлым Богам, призывая их помощь и удачу. Когда Вераст закончил с другим контейнером, Алику, наконец, удалось стабилизировать синусоиду. Внутри корпуса машины что-то щелкнуло, затем раздалось приглушенное жужжание. Молодой тург, обеими руками ухватившись за ножеподобный предмет, вогнал его в щель между броневой пластиной ниши и остальной частью корпуса древнего монстра и изо всех сил потянул рукоять предмета вправо. Броневая панель поддалась, ушла в сторону.
- Долго, - раздалось над ухом молодого турга недовольное сопение. – Живее.
Алик не сразу сообразил, что резак в руках его отца затих.
- Шрак, - выругался молодой мастер, добавив пару крепких слов нецензурной брани.
Он насколько это возможно аккуратно запустил руку в раскрытую нишу, нащупывая торец драгоценного цилиндра энергоблока, и в это время почувствовал пальцами легкую вибрацию.
В этот самый момент в грудь Торика словно угодил невидимый таран. Лазутчик грохнулся на землю, заорав во всю мощь глотки об огневом контакте. Мгновением спустя, за спиной Бэна возникло движение. Опытный тург успел нырнуть рыбкой, и это спасло ему жизнь. Воздух над его головой со свистом рассекло невидимое лезвие. Если б не предупреждение Торика, он был бы мертв.
Оказавшись на земле, Бэн ловко перекатился на спину и, не целясь, дал очередь из ускорителя прямо перед собой. Разогнанные до гиперзвуковых скоростей пули со страшным грохотом вскрыли невидимую глазу оболочку, которая в сером океане визора сгустилась пятном черноты. Ускоритель оставался крайне эффективным оружием на расстоянии в тысячу-полторы тысячи шагов. На дистанции же ближнего боя управляться с этим габаритным, громоздким оружием было довольно сложно, но уж если боец умудрялся послать в цель хотя бы одну пулю, он непременно одерживал победу. Бэн не успел рассмотреть того, вернее то, что на него напало, поскольку очередь из ускорителя распотрошила противника на составные части, которые унесло далеко вперед. Лазутчик не успел подняться на ноги, как серая реальность визора утонула в ослепительно-белом океане засветки.
Торик перекатами ушел влево, прижался спиной к груде металла искореженного корпуса железной птицы. Когда его визор стал бесполезным из-за засветки, он отключил его и задрал прибор на лоб. Спустя мгновение Торик понял, что поступил разумно. Визор был бесполезен в условиях интенсивного мелькания лучей, похожих на боевые лазеры. Пространство свалки, непосредственно прилегавшее к чреву железной птицы, утопало во всполохах, вызванных буйством высоких энергий. В таких условиях на визор не приходилось рассчитывать, и лазутчик мог положиться только на свои органы чувств и на опыт, полученный им во время рейдов в пустоши. Не приходилось сомневаться, что их группу выследили. Кто-то или что-то скрытно приблизилось к тургам, и теперь отряду лазутчиков нужно было приложить массу усилий, чтобы выжить.
Лазутчик короткими перебежками переместился поближе к мусорной куче, припал к ней боком, изо всех сил вглядываясь во тьму, полыхавшую нестерпимым светом.
Это что-то новенькое. Ни с чем подобным ему до сих пор не приходилось сталкиваться. Торик подозревал, что никому из лазутчиков его Общины не было знакомо оружие, которым пользовался враг, коварно напавших на них со спины. Что если ускоритель бессилен против подобного типа противников? Может такое быть?
Движение справа он не увидел, но почувствовал кожей. Мгновенно развернувшись, Торик вскинул ускоритель на уровень лица и утопил спусковую скобу до предела. Свистящий вихрь гиперзвуковых миниатюрных снарядов унесся во тьму. Раздался лязг раздираемого металла (а, может, это был вовсе не металл?), и тург понял, что попал в цель.
«Значит, они уязвимы для ускорителя! Уже кое-что!»
Выглянув из-за кучи, Торик уставился в спину Лейхи. Начальник школы посылал во тьму одну короткую очередь за другой. Торик не видел противника, с которым воевал лазутчик и не мог оценить качество выстрелов своего товарища.
Внезапно слева, в двух шагах от Лейхи, ему почудилось шевеление. Приглядевшись повнимательнее, Торик ничего не обнаружил, но чувство опасности, пылавшее в его груди, говорило о том, что противник очень близко.
- Лейхи, слева! – выпалил Торик.
Лейхи упал на бок, развернул ускоритель. В этот момент Торик увидел, как сбоку от упавшего турга словно бы сгустился воздух. Протаяли очертания высокой фигуры, напоминавшей карикатурное тело турга с очень длинными руками и худыми ногами. Верхняя конечность полупрозрачного существа с быстротой молнии ударила в грудь Лейхи и пробила ее насквозь. Лазутчик не успел выстрелить и умер мгновенно.
Но и тварь не прожила долго, угодив под прицельный огонь Торика. Короткая очередь из трех пуль взорвала голову странного, неведомого существа, и худой гигант, лишенный макушки, завалился на мертвого Лейхи.
- Шрак, да что же это за твари!?
Торик приподнялся на локте, повел ускорителем из стороны в сторону. Не заметив противников, он скатился с мусорной кучи по направлению к мертвому товарищу. В этот самый момент корпус железной птицы перечеркнула ярчайшая вспышка света. Луч боевого лазера вскрыл корпус древней машины, словно раскаленный нож масло. Либо противники имели несколько типов лазеров, либо в бой вступила неизвестная сила. И эта сила была не на стороне тургов.
Оказавшись на земле, Торик шлепнулся на живот и по-пластунски дополз до труппа турга, которого завалило тело убийцы. Лазутчик хотел было внимательно разглядеть поверженного противника, но в это время в его сторону ударил луч лазера. Если б Торик был на ногах, смерть непременно настигла бы его.
Лазутчик перекатился вправо, судорожно ища укрытие. В трех шагах чуть спереди обнаружилось небольшое углубление, рядом с которым высилась еще одна куча мусора. Недолго думая, Торик длинным прыжком сократил расстояние между собой и укрытием, покинув предполагаемое поле зрения невидимого врага.
- Ох, и влипли, - резюмировал очевидное тург.
Проверив боезапас ускорителя, Торик позволил себе совсем чуть-чуть высунуться из укрытия. Парень посмотрел в сторону той части корпуса железной птицы, в которой хранились контейнеры. Не прошло и мгновения, как из пролома в корпусе птицы вывалилось распотрошенное тело техника, кажется Вераста, а вслед за ним чрево упавшего гиганта покинуло нечто, смахивающее на громадного механического паука. Рекущие именовали подобных монстров довоенной эпохи автономами, но они наперебой утверждали, что автономы должны были пребывать в гибернации. Задача Вераста и Алика заключалась в том, чтобы извлечь из чрева двух автономов их сердца. Этих реакторов хватило бы, чтобы обеспечить Общину энергией на долгие годы. Мастеровые ни при каких обстоятельствах не могли пробудить механических монстров.
Или, все же, могли?
Вслед за первым пауком, на волю выбрался другой, а за ним и третий.
- Да быть того не может, - ахнул Торик, не веря своим глазам.
Что же произошло? Техники использовали резак только на двух контейнерах. В каждом контейнере находилось по одному автоному. Откуда же взялся третий механический монстр?
Луч лазера пронзил корпус железной птицы, вырезая в нем полость, из которой показалось еще несколько автономов.
- Пять, шесть, семь, - считал Торик.
Сердце в груди турга сжалось в предсмертном испуге. По воле Шрака, не иначе, механические пауки проснулись и теперь угрожали жизням не только лазутчиков, но и всей Общине. С таким боевым потенциалом автономы бы уничтожили все живое в пустошах на множество миль окрест. Даже тяжелый излучатель, хранившийся на оружейном складе, и крупнокалиберные пушки, прикрывавшие ворота, не защитили бы тургов.
Сколько там было контейнеров? Восемь? Восемь автономов. Восемь смертоносных машин войны. Миссия по спасению Общины оборачивалась миссией по ее уничтожению.
Пауки начали деловито разбредаться по свалке, методично прочесывая территорию. Лазутчики, понимая, что не обладают мощью, достаточной для эффективного ведения боя, попрятались кто куда.
И тут Торик осознал, что из всего отряда только он один мог выжить. Техники спровоцировали пробуждение пауков и были ими уничтожены. Лейхи погиб на глазах у Торика от руки неведомой твари, остальные же лазутчики прекратили огонь вовсе не по причине того, что увидели автономов. Просто к этому моменту уже не осталось никого, кто мог бы сопротивляться.
Никого кроме него.
Торик заметил, как пальцы на его руках начинает сотрясать мелкая дрожь.
Все должно было закончиться не так. Совсем не так. Да, лазутчики, уходя в этот рейд, отдавали себе отчет, что не все из них могут вернуться домой, но в груди каждого турга билась надежда на чудо, надежда на спасение и на удачный исход их безнадёжного дела.
Похоже, реальность растоптала мечты и обрекла Общину на вымирание.
Где-то в отдалении, по ту сторону корпуса давным-давно поверженной птицы послышались выстрелы. Кажется, он поспешил похоронить боевых товарищей. Лазутчики еще сопротивлялись. Скорее всего, они отстреливались от невидимок, ведь переть на автонома с таким скудным вооружением было глупо.
Если ты, конечно, не собирался покончить жизнь самоубийством.
Вращающаяся в верхней части корпуса приплюснутая голова ближайшего к тургу механического паука, сильно смахивающая на обыкновенную тарелку, перевернутую вверх дном, без устали крутилась то по солнечному кругу, то против него. Внезапно монстр резко развернул свой корпус, и свет спаренного боевого лазера пронзил тьму на глубину в несколько сот шагов. Слева от паука мелькнула тень, стала видимой, и по автоному практически в упор ударило лучом. Торик увидел, как из дыры в корпусе боевой машины вырвалось пламя, однако автоном по-прежнему оставался чрезвычайно опасен. К своему противнику, он развернулся другой стороной - целой. Только сейчас Торик приметил, что пауки отличались друг от друга одной существенной деталью. Вернее, не все пауки, а только этот ото всех остальных: по каким-то причинам у него отсутствовали вертикальные дуги по обе части корпуса. Тург не знал, чем это было обусловлено,
Луч боевого лазера автонома рассек пространство перед собой, и Торик увидел, как шагах в двадцати от него сгусток черноты повалился в неглубокую яму. Из-за ближайшей кучи мусора выскочил еще один механический паук. У этого вертикальные дуги находились на месте. Правда, в настоящее время они меньше всего напоминали именно дуги. Скорее они походили на все те же блюдца, только более изогнутые, полностью закрывающие корпус автонома с обеих сторон.
Защита.
Луч лазера невидимки ударил в щит паука, и то, что ранее тург принял за дугу, без особых проблем поглотило его. Механический паук с неописуемым проворством развернулся на своих лапах и угостил неприятеля порцией сверхвысоких энергий. Кем бы ни были невидимки, тягаться в бою с паукообразными монстрами они не могли.
Механический паук, вновь изменил положение. Торик припал к земле, моля Светлых Богов, чтобы тварь его не заметила, и тут почувствовал на себе холодный равнодушный взгляд машины. Взгляд, не суливший ничего хорошего. Взгляд, которым охотник пронзает выбранную жертву, прежде чем умертвить ее.
И не спрятаться, не убежать. С этой стороны его укрытие было бесполезным. Он мог только умереть с высоко поднятой головой, хотя какой в этом смысл? Мертвому ведь уже все равно. По-настоящему важно лишь то, что останется живым.
Он не справился. Он провалил задание. Теперь Община вымрет, и никто не сможет помочь бедным тургам. Конечно, он старался изо всех сил, старался помочь соплеменникам, но его усилий оказалось недостаточно.
Как жаль.
Жизнь – такая несправедливая штука.
«Да пусть все катится к Шраку!»
Торик широко раскрыл глаза, медленно встал в полный рост, поднял на уровень глаз ускоритель и вдавил спусковую скобу.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 74; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!