ЕСТЕСТВОИСПЫТАТЕЛЕЙ В ШТУТГАРТЕ) 21 страница

отношения, вытекающие из природы вещей.

Математика, постепенно удаляясь от пространств,
доступных чувственному восприятию и возвышаясь до
пространства геометрического, не удаляется, однако, от
реального пространства, т. е. от истинных отношений

между вещами. Она скорее приближается к ним. Согласно

данным современной психологии, каждое из наших чувств
дает нам, по-видимому, протяженность и длительность
(т. е. известные связи и соотношения реального) на свой
собственный лад. Восприятие начинает элиминировать
этот субъективный момент, зависящий от индивида или
от случайных особенностей видовой структуры: оно
строит однородное и единое пространство и равномерную
длительность, эти синтезы, в которых объединяются все
наши разнообразные чувственные представления о протя-
женном и текучем. Почему бы научной работе не про-
должать это движение в сторону объективности? Во вся-

ком случае ее строгость, ее точность, ее всеобщность
(или необходимость, что одно и то же) свидетельствует
в пользу объективности ее результатов. Стало быть,

483

число, порядок, протяженность могут, вопреки нашим
критицистским и субъективистским навыкам мысли,
рассматриваться как свойства вещей, т. е. реальные от-
ношения, — и тем более реальные, что они постепенно
освобождаются наукой от тех индивидуальных и субъек-
тивных искажений, с которыми они были первоначально
нам даны в непосредственных конкретных ощущениях.
То, что остается после всех этих абстракций, не следует
ли в таком случае с полным основанием считать тем
реальным и неизменным содержанием, которое навязы-
вается существам всех видов с одинаковой необходимо-
стью, потому что оно не зависит ни от индивида, ни от

момента времени, ни от точки зрения?.,

§ 10. ЧЕМУ НАС УЧИТ МАТЕМАТИКА

ощущение
=последнее

[97—98] Психология показывает со своей
стороны, что все наши ощущения (эти непосред-
ственные и последние данные опыта) обладают

одним свойством: экстенсивностью или про-
тяженностью...

Геометрическое пространство есть резуль-
тат абстрактной интерпретации оптического
пространства, — интерпретации, которая ли-
шает индивидуальных свойств, обобщает и
делает более доступными для ума отношения,
заключающиеся в этом оптическом простран-
стве. Мы охотно дополнили бы мысль Маха

Мах+объ-

ективность

утверждением, что цель этой операции — дать
этим отношениям наиболее строгое и точное,
всеобщее и необходимое и, стало быть, объек-

тивное выражение...

[100] Итак, математика открывает нам отношения между вещами с точки зрения порядка, числа и протяженности.

!!!

Анализируя реальные отношения, существующие между
вещами, наш ум, естественно, приобретает способность
образовывать аналогичные отношения благодаря ассоциа-
ции по сходству. Он может поэтому придумывать и такие
комбинации, которые не встречаются в действительности,
исходя из тех, которые в ней встречаются. Образовав сна-
Чала представления, являющиеся копиями реального, мы

можем затем образовать такие, которые являются образ-
цами, как в несколько ином смысле говорит Тэн.

484

§ 11. РЕЗЮМЕ II ВЫВОДЫ

[103—105] Абсолютный рационализм имеет как будто
полное основание утверждать, становясь на почву своего
рода идеалистического реализма, что законы разума сов-
падают с законами вещей. Но не ошибается ли он, отрывая
разум от вещей и полагая, что из одного себя, в блестящем
одиночестве, разум черпает познание законов, управляю-
щих вещами?

Да, анализ разума совпадает по своему объему с анали-
зом природы. Да, математика, занимаясь первым, зани-

мается вместе с тем п вторым пли, если угодно, дает неко-
торые элементы, необходимые для второго. Но не прощэ
ли объяснить это тем, что наша психическая деятельность
образуется через приспособление к той среде и к тем прак-
тическим условиям, в которых она должна проявляться?..
Если поэтому имеется огромное различие между абсо-
лютным рационализмом и набросанной выше теорией по
вопросу о генезисе математических понятий, то мы при-
ходим, наоборот, к очень сходным выводам в вопросе о цен-
ности и компетенции математики: эта ценность и эта ком-
петенция абсолютны, в человеческом смысле слова. Что же

касается сверхчеловеческого смысла и какой-то трансцен-

дентальной точки зрения, то, признаюсь, я еще не проник

в ее тайну и очень мало стремлюсь к этому. Если возможно
достигнуть человеческого понимания вещей, дать их
верный перевод на язык человека, то с меня этого доста-
точно...

Не является ли этот вывод поверхностным и
слишком мелким? Прагматизм, на мой взгляд,

золотая
середина!!

впадает в другую крайность, диаметрально про-
тивоположную той, в которую впал традиционный
рационализм. Этот последний принял конечный
пункт за отправной и перенес свойства результата
на начало. Прагматизм же, наоборот, приближает
конечный пункт к отправному до их полного
слияния и приписывает результату свойства
начала. Не разумнее ли думать, что математика,
возникнув на почве утилитарного антропомор-
физма, постепенно вырвалась за тесные пределы
этого своего первого горизонта? Неустанно совер-
шенствуя свой анализ, она пришла к некоторым
реальным, объективным, всеобщим и необходи-

мым соотношениям вещей.

485

[107] Она имеет свое основание в природе вещей, точно так ))
же, как наш разум и наша логика, частным приложением которых
она является и которые образовались в сущности аналогичным
образом.

Не все ли равно, каким путем мы подошли к действительности,

если, исследуя ее шаг за шагом, мы в конце концов охватываем
се со всех сторон.

ГЛАВА III

ПРОБЛЕМА МАТЕРИИ

§ 1. исторический обзор и современное
положение проблемы материи

[109—111] Прежде всего, после неудач философов-
«физиков», великая философская традиция греков,
с элеатами и Платоном во главе, подвергает сомнению

самое существование материи. Материя есть только
видимость или, по крайней мере, предельный минимум
существования; наука о материальных вещах может
быть, в свою очередь, лишь чисто относительной наукой,
истинная наука существует только о духовных предметах.
Так проблема материи начинает разрешаться посредст-
вом устранения самой этой проблемы. Материя может
существовать только как неопределимая граница духа
и в качестве функций духа, и все, что относится к мате-
рии, есть бытие низшего порядка...

Таким образом споры о реальности внешнего мира,
об идеализме, спиритуализме, материализме, меха-
низме, динамизме, все больше производят впечатле-
ние устарелой и бесплодной игры, которую следует
предоставить классической философии, понимая это
выражение в том смысле, в каком его понимал Тэн, —
в смысле философии для старших классов гимна-
зии...

[113] Вульгарный материализм заимствует у нее
[физики] и все, что в ней есть основательного, и все,
что в ней преувеличено и чудовищно. Какая это находка
Для религиозного духа, если он сможет доказать, что

физика ничего не знает о вещах, на которые она нам
позволяет воздействовать, и что ее объяснения вовсе
не есть объяснения!

486

§ 2. КРИЗИС ФИЗИКИ В КОНЦЕ XIX ВЕКА:
ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ физика

И действительно, в то время как эта философская
надежда зародилась и стала крепнуть в уме образован-
ных и искренне верующих, в физике все как будто
складывалось так, чтобы способствовать ее оправданию
и осуществлению...

[114—117] Против этой традиционной механисти-
ческой физики выступает новая физика, физика энергети-
ческая. — «Выступает против» — правильное ли это вы-
ражение? По отношению к большому числу физиков
было бы, пожалуй, правильнее сказать: «употребляется
безразлично» (смотря по надобности) наравне с механи-
стическим методом.

Энергия есть, в самом деле, не что иное, как
способность производить работу, это — понятие меха-
ническое, которое всегда может быть учтено механи-
чески, т. е. с помощью движения и наукой о движе-
нии. Гельмгольц, Гиббс и многие другие отнюдь не по-
рывали с механистической традицией, прибавляя к ме-
ханике новую главу, которая обобщала ее в ее при-
менениях к физическим реальностям. Они ничего дру-
гого не хотели и фактически ничего другого не сделали,
кроме исправления и дальнейшего развития механиче-
ской концепции в соответствии с успехами физики, как
это всегда делали со времен Галилея и Декарта...

Итак, выражение «энергетика» имеет, во-первых,
такой смысл, согласно которому она составляет часть
физики, как эта наука признается всеми учеными.
Прибавим, что во Франции эта часть физики чаще на-
зывается термодинамикой, и хотя это слово по своему
этимологическому составу слишком узко для обозна-
чаемого им содержания, оно имеет то преимущество,
что устраняет возможность всех недоразумений, вы-
зываемых многозначностью слова «энергетика».
Второе значение, в каком употребляется это слово, относится уже не к одной какой-то части физики, а к общей теории физики, взятой в целом...

Этот закон не был несовместим с механической концеп-
цией. Последняя могла с полным основанием утверждать, что
различные обнаружения энергии это в сущности лишь различные
явления, вызываемые одной и той же основной реальностью —
движением...

487

[120—123]... Некоторые физики отказались видеть в физике
лишь простое продолжение классической механики. Они захотели
сбросить иго традиции, находя ее, как всякие настоящие револю-
ционеры, слишком узкой и слишком тиранической. Отсюда
мелочная критика и затем ревизия основных принципов меха-
ники. Из этих усилий возникло новое понимание физики — может
быть, и не настолько противоположное прежнему, как это иногда
утверждали, но во всяком случае вносящее в него глубокие
изменения.

Вообще можно сказать, что, найдя классическую
механику недостаточной базой для физики, она [физика]
перестала видеть в физических явлениях то, что в них
видели всегда до тех пор: различные способы движения,
как раз и составляющие предмет изучения классической
механики. До сих пор объяснить физическое явление,
изучить его, означало свести его к формам движения:
к движениям материальных масс, атомов или к колеба-
ниям мировой передаточной среды — эфира. Таким обра-
зом всякое физическое объяснение можно было изложить
схематически с помощью геометрии движения.

Новая концепция, которой захотели теперь заменить
прежнюю, заключалась, прежде всего, в полнейшем
отказе от всех образных представлений, от тех «механи-
ческих моделей», как говорят англичане, без которых
когда-то не существовало настоящей физики. Мах сурово
называет их просто «мифологией». Как всякая мифоло-
гия, она есть нечто ребяческое; она могла быть полезна,
когда мы не умели смотреть на вещи прямо; но кто может
ходить сам, тот не станет пользоваться костылями.
Отбросим же прочь костыли атомизма и эфирные вихри.

Физика, достигнув зрелого возраста, уже не нуждается
в грубых изображениях для почитания своих богов.
Абстрактный язык математики один только способен
приличествующим образом выразить результаты опыта.
Он один сумеет нам поведать то, что есть, — ничего
не прибавляя и не утаивая, с самой строгой точностью.
Величины, определенные алгебраически, а не геометри-
чески, и уж тем более не механически; варьирование
числовых значений, измеряемое с помощью условной
шкалы, а не чувственно воспринимаемые изменения,
измеряемые перемещениями в пространстве относительно
какой-нибудь начальной точки, — таковы материалы
новой физики: это физика понятий в противоположность
механистической или образной физике...

488

Эта новая общая теория физики, которую уже имел
в виду Ранкин в 1855 г., была разработана в особен-
ности Махом, Оствальдом н Дюгемом. «Цель всякой нау-
ки — заменить опыт возможно более короткими ум-
ственными операциями», — говорит Мах; эта формула

Дата добавления: 2019-11-25; просмотров: 216; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 61 62 63 64 656667 68 69 70 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!