Каковы Ваши политические взгляды?
Рис. 19
Еще с начала 1990-х годов в России стало формироваться мнение, что единственную реальную оппозицию действующей власти представляют носители левых взглядов, соответственно, поддержка этих идей усилилась в 2011–2012 гг. на фоне обсуждений в Интернете и состоявшихся оппозиционных митингов и шествий.
Обращает на себя внимание и распространенность националистических идей, так как соответствующий вариант ответа выбрали 16,5 % респондентов. Стоит учитывать то обстоятельство, что определенная часть респондентов могла скрыть свои симпатии к националистам, желая сохранить анонимность. Соответственно, уровень популярности националистических взглядов мог быть выше зафиксированного в ходе опроса.
Праволиберальные политические взгляды на момент исследования поддерживало только 13,1 % респондентов, что примерно соответствует поддержке данных идей в российском обществе в целом, о чем можно судить по различным федеральным и региональным избирательным кампаниям.
Следует отметить, что в ходе исследовательских мероприятий, наряду с группой активистов, составляющей около 25 %, зафиксирована и устойчивая группа равнодушных к политике пользователей социальной сети «ВКонтакте», которая колеблется в пределах от 16 до 20 %.
Отметим, что если бы выборка не была изначально ориентирована на изучение мнений наиболее активной части пользователей данной социальной сети, а соответствовала общей структуре ее аудитории, количество «индифферентных» (неполитизированных) участников было бы значительно больше.
|
|
|
Ограничения и запреты на использование социальных сетей Интернета
Основной принцип функционирования онлайновых социальных сетей, согласно которому каждый пользователь может свободно делиться любой информацией с другими, приводит к тому, что у разных политических и экономических субъектов время от времени возникает желание взять под контроль то, что происходит в этой среде. Такой контроль в силу огромной численности разнонаправленных информационных потоков затруднен, поэтому гораздо проще заблокировать эти «опасные» средства коммуникации на своей территории. К такой тактике прибегают многие работодатели и некоторые государства.
Позиция работодателей в данном случае вполне ясна. Чаще всего их обеспокоенность проблемой использования онлайновых социальных сетей на рабочем месте связана с обеспокоенностью снижением производительности труда. Сотрудники могут использовать социальные сети, чтобы незаметно «отдохнуть» от работы. Тем более что «сидячая» офисная работа, связанная с исполнением рутинных неинтересных заданий, очень располагает к такого рода досугу. Если раньше офисные сотрудники на рабочем месте часто играли в тетрис или компьютерные карточные игры, делая вид, что увлеченно работают, то с появлением Интернета ассортимент развлечений значительно расширился, общение в онлайновых социальных сетях занимает первое место в этом списке. Гораздо большей проблемой, чем пустая трата рабочего времени, может стать утечка конфиденциальной информации,которой сотрудник может поделиться в социальных сетях «просто так» или под влиянием профессионального провокатора.
|
|
|
С появлением смартфонов, обеспечивающих беспрепятственный выход в Интернет отовсюду, борьба работодателей с онлайновыми социальными сетями на рабочем месте постепенно теряет смысл, так как руководство организации может заблокировать доступ к социальным сетям только на принадлежащих ему компьютерах.
Пока смартфоны еще не получили повсеместного распространения (в особенности за пределами столичного региона России), борьба между работодателями и сотрудниками за доступ к социальным сетям Интернета на рабочем месте продолжается. Работодатели придумывают новые способы блокировки, а сотрудники – новые способы ее обхода (поиск Яндекса предлагает достаточно информации на эту тему). В то же время многие работодатели начинают отказываться от блокировки социально-сетевых сервисов на рабочих компьютерах, так как привязка к рабочему компьютеру делает активность сотрудника более прозрачной для работодателя.
|
|
|
Более прогрессивной мерой оградить организацию от опасностей, связанных с открытым пространством онлайновых социальных сетей, является разъяснительная работа с персоналом и подписание каждым сотрудником регламента использования ресурсов Интернета в рабочее время, а также положения о неразглашении информации, предусматривающего существенные санкции в случае нарушения. Такая тактика делает сотрудника субъектом договорных отношений, стороной, с которой договариваются, а не объектом воздействия, которому что-то запрещают указом «сверху» без объяснения причин. Это поднимает статус человека, апеллирует к чувству ответственности, что повышает шансы на исполнение достигнутых договоренностей.
В целом современная общемировая тенденция сводится к тому, что работодатели с большой настороженностью относятся к активным пользователям социальных сетей Интернета, в особенности к тем, кто не просто общается с помощью этих ресурсов с родственниками и друзьями и посещает группы, посвященные развлечениям, а является производителем контента, особенно по социально значимым темам. Работодателей страшит мысль получить в коллективе собственного Эдварда Сноудена. Эти опасения имеют подкрепление на практике. Например, в 2009 году широкую известность получило обращение майора милиции Александра Дымовского к Председателю Правительства Владимиру Путину и офицерам России по поводу коррупции в правоохранительных органах. Сначала заявление было опубликовано на личном сайте Дымовского, а потом получило широкое распространение через Youtube. Результатом стало проведение внеочередных проверок в МВД, что, соответственно, вызвало существенные проблемы у непосредственного начальства блогера. Зарубежные авторы обращают внимание и на другие аргументы против присутствия блогеров в рабочих коллективах: «Во-первых, коллеги чувствуют дискомфорт, когда знают, что кто-то в отделе ведет блог. Они могут опасаться, что новый коллега будет «копаться в грязном белье» их отдела. Во-вторых, кандидат может иметь сложности, связанные с сокрытием личных предпочтений и убеждений от работодателя и коллег»[59].
|
|
|
Во всех случаях опасения в отношении блогеров связаны с возможностью нарушения ими чужого личного пространства и разглашения приватной информации, касающейся как отдельных людей, так и организаций, в которых они работают. В этой связи защитники «свободы слова» говорят о фактах дискриминации блогеров и приравнивают такие действия к дискриминации по расовому или гендерному признаку. Однако эти дискуссии мало влияют на реальное положение дел и практические тактики организаций.
Аналогичные опасения по поводу социальных сетей Интернета только в большем масштабе испытывают и государства, в первую очередь те, стабильность политических режимов которых стараются подорвать внешние влиятельные силы. Представление о могуществе онлайновых социальных сетей в качестве инструмента политической самоорганизации, отчасти искусственно созданное, о чем более подробно говорилось ранее, провоцирует запретительные меры.
На сегодняшний день доступ к международным социальным сетям (Facebook, Twitter, Youtube) частично или полностью ограничен в таких странах, как Северная Корея, Китай, Пакистан, Иран, Турция, Вьетнам[60]. Список стран, в которых действуют запреты и ограниче ния, периодически обновляется, так как данные ресурсы блокируются и в других государствах, особенно в период выборов (такая ситуация имела место в Таджикистане и Туркмении) или, наоборот, получают свободный доступ (разблокируются в странах, перечисленных выше, например, Facebook в Иране в 2013 году). Это очень тесно связано с внешней и внутренней политикой и зависит от ситуативных факторов. В ряде случаев отношение правительств ряда государств к международным онлайновым социальным сетям можно рассматривать как индикатор их отношений с западным миром, в первую очередь с США.
Надо отметить, что большинство запретов направлены не на социальные сети Интернета как на инструмент коммуникации, например, в Китае активно развиваются их национальные версии (например, Sina Weibo). Во всех случаях, кроме Северной Кореи, где вообще нет Интернета, запрет наложен на конкретные ресурсы американского происхождения, которые часто используются как площадка для реализации проектов американских политтехнологов.
В России также неоднократно предпринимались попытки каким-то образом ограничить доступ к онлайновым социальным сетям, однако ни одна из них не достигла практической реализации. Наибольшую известность получило предложение группы депутатов Государственной Думы ввести регистрацию в социальных сетях по паспортным данным (2012)[61]. Эта идея развития не получила, однако вызвала большую дискуссию в Интернете, результаты которой сводились к тому, что реализация такого замысла уничтожит сам принцип функционирования социальных сетей и приведет к их разрушению, так как люди перестанут посещать сайты, на которых они заведомо становятся объектом тотального контроля со стороны «компетентных» органов.
Надо отметить, что в Китае подобные правила уже действуют: пользователи социальных сетей Интернета, которые не указали в своих анкетах свои настоящие имена, фамилии и паспортные дан ные, не могут публиковать свои сообщения. Конечно, менталитет китайского общества имеет свои особенности, и подобный запрет переживается в Поднебесной легче, чем это можно себе представить в условиях другой страны. Однако даже при традиционной послушности китайцев воле государства, по подсчетам экспертов популярного в Китае хостинга Sina Weibo, 40 % пользователей перестанут вести там дневники из-за введенного запрета[62].
Российские инициативы, подобные описанной выше, в основном служат для пиара отдельных политиков и партий, так как реальной необходимости, продиктованной соображениями государственной безопасности, в блокировке отдельных онлайновых социальных сетей или ужесточении режима доступа к ним на данный момент в России нет. Согласно количественным данным, приведенным ранее при анализе статистики российской аудитории социальных сетей Интернета, большинство россиян предпочитает отечественные социальные сети. Аудитория Facebook и Twitter значительно меньше, чем у проектов «ВКонтакте» и «Одноклассники», и не демонстрирует выраженной тенденции к росту. При этом большинство участников онлайновых социальных сетей не ориентировано на социально-политический контент, предпочитая использовать социальные сети «по назначению» – для общения с друзьями и знакомыми.
При этом внешними силами время от времени предпринимаются попытки представить Россию как страну, стремящуюся ограничить «свободу слова» в социальных сетях Интернета. Например, реакцию Роскомнадзора на то, что Twitter последовательно не выполняет требования российского законодательства, в том числе противодействующие экстремизму, некоторые СМИ расценили как попытку российских чиновников запретить данную сеть на территории страны. Безусловно, это не так. В данном случае в очередной раз речь идет о «политике двойных стандартов» со стороны американской компании: за вторую половину 2014 года Twitter получил от российских властей 108 запросов различных сведений об аккаунтах и ни один них не был удовлетворен, при этом было удовлетворено более 3000 аналогичных запросов со стороны властей США[63] (поэтому ни о какой фактической заботе о «ценностях демократии» в данном случае не может быть и речи).
В целом, говоря о разных формах запрета или ограничения доступа к социальным сетям в разных регионах мира, нужно выделить два ключевых момента:
• с одной стороны, определенная «демонстрация силы» от стран, которые являются постоянным объектами провокаций со стороны организаторов «цветных революций» в адрес зарубежных центров влияния;
• с другой стороны, превентивная мера, цель которой показать определенным «группам интересов» внутри страны, что их стратегии понятны и контролируются.
Отметим, что большинство населения стран, где международные онлайновые социальные сети полностью или частично блокированы или блокируются время от времени (кроме Турции и Китая), мало охвачены Интернетом и соответственно даже не замечают какие-то ограничения в этой сфере. Даже если со временем Интернет в этих странах распространится массово, скорее всего наибольшую популярность там получат местные версии социальных сетей, более ориентированные на национальную специфику. Поэтому наличие запретов на западные онлайновые социальные сети в этих странах можно в большей степени рассматривать как инструмент внешней, а не внутренней политики, своего рода политическое заявление о намерении защитить право на собственный путь развития.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 164; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!