Управление общественным мнением в социальных сетях Интернета
Новые» и «традиционные» СМИ: раздел сфер влияния
В романе Агаты Кристи «Объявлено убийство»[39], действие которого происходит задолго до эпохи онлайновых социальных сетей, есть очень тонкое наблюдение, касающееся отношения жителей английской деревушки 1950-х годов к местной газете: во-первых, в общенациональной прессе они лишь бегло просматривали заголовки, а местную газету открывали с нетерпением; во-вторых, девять из десяти читателей в местной газете искали «Персональную колонку», в которой размещались объявления односельчан о желании продать или купить какие-то вещи, найме домашней прислуги и т. п. (газета давала возможность получить какую-то дополнительную информацию о жизни соседей, удовлетворить свое любопытство). И сегодня глобальные информационные поводы волнуют немногих, гораздо интереснее наблюдать за жизнью своего ближайшего окружения, тем более если есть возможность сделать это незаметно, не раскрывая себя.
Одна из основных причин популярности социальных сетей Интернета – они позволяют каждому человеку беспрепятственно наблюдать за другими и без каких бы то ни было материальных затрат стать центром внимания своей собственной «информационной вселенной», главным героем своего собственного «микро-СМИ».
«Традиционные» СМИ (телевидение, радио, газеты, журналы) и «новые» СМИ, основанные на информационных возможностях Интернета, объединяет основной принцип функционирования: в центре внимания находятся самые важные и значимые события. Только применительно к «традиционным» СМИ эти события должны быть значимы для относительно больших групп людей (хотя бы для жителей одного сельского округа или маленького городка), а применительно к социальным сетям факты могут иметь значение для круга друзей или одной семьи, или только для конкретного человека. Образно говоря, первоначально социальные сети Интернета – это «СМИ для тех, о ком никогда не пишут в газетах».
|
|
|
Большинство современных людей осознанно или неосознанно стремятся к известности. Для многих известность – признак успеха (потребность № 4 «пирамиды потребностей» Маслоу – признание и общественное одобрение). Это коренным образом меняет отношение к понятию «наблюдение»[40]. Если традиционная трактовка этого термина имеет негативную окраску и ассоциируется со шпионажем, слежкой, вмешательством в личное пространство, то сейчас быть наблюдаемым окружающими – скорее признак общественного внимания и расценивается позитивно. Например, девушка, размещающая у себя на стене «ВКонтакте» свои фото в купальнике, хочет, чтобы на нее смотрели. Она прекрасно отдает себе отчет, что среди зрителей могут быть не только ее друзья, но и совершенно незнакомые люди, в том числе посторонние мужчины. Сознательно выставляя себя напоказ, она получает определенное психологическое удовлетворение, укрепляет уверенность в себе за счет положительных отзывов и лайков.
|
|
|
Наиболее известной метафорой традиционного иерархического наблюдения является «Паноптикон» – проект идеальной тюрьмы Иеремии Бентама[41],когда один стражник может наблюдать за всеми заключенными одновременно. В проекте тюрьма представляет собой цилиндрическое строение со стеклянными внутренними перегородками. Стражник находится в центре, но невидим для заключенных. Узники не знают, в какой точно момент за ними наблюдают, поэтому у них создается впечатление постоянного контроля. Таким образом, они становятся идеальными заключенными. В этой модели присутствует глубокое неравенство наблюдаемого и наблюдателя, все права и возможности сконцентрированы в руках последнего, остальные полностью бесправны и находятся в положении жертв. В социальных сетях Интернета наблюдение получает другое воплощение и превращается во взаимную, горизонтальную практику – у каждого пользователя есть возможность быть объектом наблюдения и наблюдать за другими участниками[42]. В этой среде все участники процесса находятся в равных условиях. Это, на первый взгляд, меняет расстановку сил и уводит от представления о наблюдателе как о субъекте, осуществляющем контроль за объектами наблюдения.
|
|
|
Однако если сами пользователи в большинстве случаев не могут контролировать друг друга, это не означает, что этого не может делать какая-то внешняя сила (например, налоговые органы, службы безопасности различного уровня и другие заинтересованные субъекты).
Самым ярким примером тотальной слежки за людьми в современном мире является информация, предоставленная бывшим сотрудником спецслужб США Эдвардом Сноуденом, раскрывающая ее чудовищные масштабы. Сноуден доказал, что объектом тотального слежения (в том числе и путем сбора информации в социальных сетях Интернета) стал более чем миллиард человек в 60 странах мира.
Необходимо отметить, что программы, осуществляющие эту работу, такие как PRISM, о которой поведал Сноуден, актуальны только в условиях, когда люди охотно, часто и добровольно раскрывают информацию о себе – через откровенные разговоры по телефону, в публикациях в социальных сетях, в переписке по электронной почте и т. д. Люди сами создают комфортные условия для тех, кто хочет за ними следить, в том числе потому, что им нравится выставлять себя напоказ. Можно смело предположить, что популяризация различных интернет-сервисов, в том числе социальных сетей, тесно переплетается с интересами государств (не только США), которые хотят следить за своими гражданами с целью «уберечь их от необдуманных поступков».
|
|
|
Идея Паноптикона как идеальной тюрьмы никуда не исчезла, она просто вышла на новый уровень. Однако этот уровень так глобален, так очевидно далек от интересов рядового пользователя онлайновых социальных сетей, что у большинства людей, увлеченных своими повседневными делами, складывается ощущение, его просто нет, благодаря чему возникает ложное чувство полной свободы информационных действий.
В специальной литературе много говорится о виртуальности как об особой, отличной о реальности среде. Хотя на практике социальные сети Интернета преимущественно воспринимаются пользователем как инструмент, позволяющий описать (показать) что-то, происходящее в реальном мире (например, свою поездку на пикник или в отпуск), либо добиться каких-либо целей (например, купить или продать что-то, познакомиться с девушкой, стать участником какого-либо события). Это настолько очевидно, что, даже не имея специальной статистики, можно с уверенностью утверждать, что на 80 % онлайновые социальные сети используются именно так. По сути дела, принцип использования социальных сетей такой же, как у «традиционных» СМИ, с той лишь разницей, что в онлайновой социальной сети информацию может добавлять каждый пользователь, а в СМИ существует редакция, которая контролирует информационные потоки, поэтому информация идет из одного центра. Данные, распространяемые в социальных сетях Интернета, невозможно полностью контролировать централизованно (не вводя прямых запретов), но можно корректировать общий информационный фон с помощью определенных управленческих технологий, о которых будет сказано отдельно.
Около 20 % активности в онлайновых социальных сетях приходится на чисто виртуальные процессы, не ориентированные на какую-либо связь с реальностью, кроме воздействия на сознание их участников. Как правило, все участники таких взаимодействий скрывают свои личные данные, и фактически речь идет о коммуникации между виртуально сконструированными личностями.
В настоящее время социальные сети Интернета не являются противоположностью реальности, а скорее, выступают в виде инструмента, направленного на повышение качества реальных взаимодействий, более эффективного и быстрого достижения целей, стоящих перед индивидом. В этой связи дискурс, основанный на противопоставлении реального и виртуального пространства, представляется в значительной степени надуманным.
Достаточно часто предпринимаются попытки разграничить онлайновые социальные сети и «традиционные» СМИ на основании качества и характера передаваемой информации. Многим авторам хочется рассматривать социальные сети Интернета как некое независимое народное СМИ, в котором излагается «вся правда» в противовес официальной точке зрения. Это распространенное мнение сформировалось за счет того, что в онлайновых социальных сетях, как уже говорилось ранее, отсутствует единый центр формирования информационной политики, который есть у любого «традиционного» средства массовой информации. «Повестка дня» формируется самими участниками социальных сетей. По крайней мере так кажется на первый взгляд.
Однако особенность ситуации в том, что бесконечное множество источников информации в социальных сетях Интернета приводит к тому, что человек с любой точкой зрения может найти единомышленников и подтверждение правильности своей позиции. Все зависит от его изначальной установки. Еще в середине ХХ века в социологический лексикон было введено понятие «гомофилия»[43], которое сейчас активно используется при анализе закономерностей установления связей между пользователями и образованием сообществ в социальных сетях Интернета. Принцип гомофилии заключается в том, что люди с общими характеристиками (политическими взглядами, религией, увлечениями, национальностью и т. п.) имеют взаимную склонность к общению. «Верно и обратное: если между двумя индивидами имеется связь, то они, скорее всего, обладают похожими характеристиками»[44]. Например, если человек убежден в коррумпированности властей, он найдет множество подтверждающих примеров, если, напротив, он разделяет политику действующей власти, он также найдет случаи, доказывающие ее эффективность. Поэтому говорить о консолидированном мнении участников онлайновых социальных сетей по какому-либо общественно важному вопросу некорректно, тем более что это мнение часто определяют ситуативные факторы (информационные стимулы) и оно может очень быстро меняться под воздействием внешних обстоятельств. Представление разрозненных сообществ социальных сетей Интернета в качестве самостоятельной прогрессивной консолидированной общественной силы, очень распространенное в современном мире, в первую очередь выгодно тем участникам общественных отношений, которые пытаются управлять поведением пользователей онлайновых социальных сетей для реализации собственных интересов. Чтобы определенная социальная сила обрела мощь и эффективность, надо сначала ее улестить, «поднять ее самооценку», укрепить внутригрупповую консолидацию, а потом можно с легкостью ею манипулировать. С той же самой целью в XIX веке создавался миф о «независимых» СМИ как о «четвертой власти», хотя изначально за каждым СМИ с момента его возникновения стояли определенные финансовые и политические группы влияния. Неслучайно автором распространенного и комплиментарного для СМИ определения «четвертая власть» был влиятельный британский историк и политик Томас Маколей, который, по известной оценке Карла Маркса, был «систематическим фальсификатором истории»[45].
Однако и сам Маркс действовал в той же манере, приписывая пролетариату ранг решающей исторической силы, на основании чего выстраивались все дальнейшие идеологические конструкции.
Рассматривая информационные системы современных развитых обществ, можно сказать, что «традиционные» и «новые» СМИ, в том числе и социальные сети Интернета, находятся в состоянии информационного обмена и баланса. Каждая из этих систем не является замкнутой, информация из обоих источников составляет общую информационную «повестку дня».
Информационный повод может сначала возникнуть в виде обсуждения в онлайновых социальных сетях, а потом перейти в «традиционные» СМИ, если является достаточно «громким» и значимым, либо сначала появиться в новостной ленте информагентства или на телеканале, а потом стать предметом дискуссии в социальных сетях. Многое зависит от характера самого информационного повода. Информационные поводы, которые можно условно отнести к «большой» политике (например, назначение нового губернатора или принятие проекта бюджета страны), как правило, сначала появляются в «традиционных» СМИ, а потом переходят в онлайновые социальные сети. Локальные новости высокой социальной значимости со скандальным оттенком (например, «дети в школе издевались над одноклассником и записали это на видео»), как правило, сначала появляются в социальных сетях. Что касается «громких» происшествий криминального характера, то здесь многое зависит от масштаба случившегося и характера формирования информационного фона. Часто преступление становится «резонансным» после того, как начинается активная дискуссия в интернет-сообществах.
Рис. 17
Приведенную на рис. 17 схему не стоит абсолютизировать. Современное информационное пространство настолько пластично, если не хаотично, что, кажется, в нем уже невозможны какие-то устойчивые правила и закономерности. Например, сообщение об убийстве Осамы Бен Ладена сначала появилось в Twitter[46] и моментально распространилось по миру. Информационные агентства и профессиональные журналисты подключились к освещению и расследованию этого события значительно позднее. Наверное, у тех, кто выбрал социальную сеть местом вброса данной информации, были свои резоны. В частности, можно предположить, что распространителям данной новости было важно, чтобы к тому моменту, когда начнут выясняться детали происшествия, которые могут показаться странными, мировое общественное мнение уже было однозначно убеждено, что «террорист № 1» мертв. Для реализации этой цели идеально подходит формат коротких сообщений в Twitter, не предусматривающий развернутых комментариев.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 301; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!