Клиповое мышление»: в чем опасность умения мыслить быстро?
Для правильного понимания информационных процессов, происходящих в социальных сетях Интернета, и характера восприятия информации пользователем необходимо описать наиболее распространенный способ обработки и оценки данных, получаемых человеком в процессе взаимодействия в этой среде.
Большой ошибкой является оценка происходящего в онлайновых социальных сетях с позиций традиционной логики, оперирующей абстрактными понятиями и стремящейся к установлению причинно-следственных связей. С практической точки зрения это выражается в том, что традиционные технологии регулирования коммуникативных процессов различной направленности, сформировавшиеся в XIX и XX века, все чаще «дают сбой» или не приносят ожидаемого результата в пространстве социальных сетей.
Используя понятийный аппарат, доставшийся в наследство от предыдущих столетий, аналитик, исследователь, управленец пытается видеть во всем целостные явления и оперировать абстрактными понятиями («нация», «общество», «государство», «аудитория» и т. д.). Тогда как современность – время «расщепленных», атомизированных до уровня конкретного индивида явлений. Видимое единство данных явлений сохраняется лишь благодаря абстрактной понятийной оболочке, имеющей слабую связь с фактическим содержанием.
Термином «клиповое мышление» в 1990 годы стали обозначать доминирующее восприятие информации посредством короткого сообщения, картинки, видеоклипа, являющееся следствием возросшей информационной нагрузки на современного человека. Сейчас у большинства людей нет времени, а во многих случаях и необходимости, воспринимать большие куски текста «от и до», главное – понять суть и двигаться дальше. Такой способ мышления позволяет обрабатывать большой объем информации и быстро ориентироваться в происходящем. Однако он делает сознание человека подверженным манипуляции, так как открывает широкий простор для воздействия на его эмоциональную сферу заинтересованным субъектам коммуникации. Отсутствие возможности (а в большинстве случаев желания) подробно проанализировать ситуацию логическими методами, невнимательность к деталям делает широкую аудиторию современных СМИ и социальных сетей Интернета очень чувствительной к действиям социальных технологов. Однако справедливости ради надо отметить, что так называемое традиционное мышление не менее уязвимо. Его слабое место – наличие группы источников информации, пользующихся неограниченным доверием («они не могут лгать»), через которые может оказываться манипулятивное воздействие. В качестве таких источников информации может выступать политический или духовный лидер, государственные СМИ, священный текст и т. п.
|
|
|
Сравнительный анализ особенностей «клипового» и «традиционного» мышления, позволяющий оценить имеющиеся различия, приведен в табл. 3.
|
|
|
Особенности «клипового» и «традиционного» мышления
«Клиповое» мышление эффективно в случаях, когда необходимо быстро принимать решения на основании отдельных характеристик ситуации, когда нет времени и возможности для ее более развернутого анализа. Для людей некоторых профессий (водителей, снайперов и т. п.) умение мыслить таким образом является важнейшим навыком, от которого зависит эффективность их действий. Однако в случае онлайновых социальных сетей речь идет не об использовании навыков работы с информацией людьми, прошедшими определенную профессиональную подготовку, а о доминирующем способе восприятия информации широкими массами пользователей.
В среде, где доминирует «клиповое мышление», основное воздействие на аудиторию оказывается путем давления на эмоции с помощью ярких образов. Такая технология пришла в пространство Интернет из арсенала телевидения и благодаря свойствам распространения информации в сети достигла огромных масштабов.
|
|
|
Данный механизм впервые детально описал Ж. Бодрийяр на примере освещения событий в Ираке в 1991 г. в работе «Войны в заливе не было»[47]. Автор сравнивает эту войну с искусственным природным катаклизмом: «Эскалация нереальна; все происходит так, как если бы путем манипуляций с измерительными приборами сделали видимость землетрясения». Это не означает, что реальных боевых действий и гибели людей не было. Просто в отличие от войн прошлого, которые преследовали конкретные практические цели (захват территории, устранение противника и т. п.), в данном случае цель выходила за рамки происходивших событий, целью было повлиять на мировую аудиторию, которая благодаря СМИ оказалась в «зрительном зале», провести масштабную «акцию устрашения», показать военно-техническую мощь США. По существу, это «рекламная кампания», направленная на развитие мифа о непобедимости американцев, их роли «мирового полицейского» в системе международных отношений с целью заставить людей во всем мире бояться возможного наступления подобных последствий. Автор отмечает: «Мы пребываем уже не в логике перехода возможного в действительное, но в гиперреалистической логике запугивания себя самой возможностью реального». Со времен первой иракской войны прошло много времени, и технология «пошла в массы». Сегодня ее используют самые разные группы в своих интересах и для достижения своих целей.
|
|
|
Яркий пример создания гиперреальности с учетом особенностей «клипового» мышления демонстрирует информационная тактика террористической группировки ИГИЛ («Исламское государство Ирака и Леванта»). Ее представители учли, что традиционные терракты с большим количеством жертв уже не производят должного впечатления на зрителя, который во всех смыслах далек от места событий. В мире ежедневно происходит множество трагедий, попадающих в ленты новостей. У мировой аудитории уже настолько притупился болевой порог восприятия, что данные события большинством воспринимаются как часть ежедневной рутины, они мало кого шокируют и потрясают.
ИГИЛ прибегло к принципиально новой для террористов тактике информационного воздействия на мировое общественное мнение: на протяжении 2014–2015 гг. с определенной регулярностью в социальных сетях Интернета появлялись видеоролики с записью публичных казней заложников разных стран коалиции – противников исламистской группировки. Эта тактика очень точна с психологической точки зрения. Для западного зрителя одно дело – узнать, что в какой-то далекой стране от рук террористов погибло некое количество местных жителей, и совсем другое – стать очевидцем, практически участником казни своего соотечественника, пережить это в реальном времени. В расчет приняты все детали:
• высокая ценность человеческой жизни в западном мире (особенно «цивилизованного» человека, а не представителя «развивающихся стран»);
• изначально заложенное в человеческой психике (хотя и вытесненное за пределы рационального) любопытство к кровавым зрелищам;
• отождествление себя с жертвой, похожей по базовым параметрам.
Социальные сети Интернета стали идеальной средой для распространения такого рода информации, она ни при каких условиях не могла остаться незамеченной. Авторы этой и других аналогичных кампаний ИГИЛ правильно поняли актуальный для сегодняшнего дня механизм воздействия: «клиповое» мышление схватывает яркий образ, который сложно выбросить из головы, он пугает и притягивает, и от этого пугает еще больше, его можно вытеснить за пределы сознания, но посеянный им страх останется. Сегодня убийство одного человека в «режиме реального времени» способно оказать на аудиторию больший эффект, чем разрушение целых городов силами артиллерии.
В данном конкретном случае террористам полностью удалось достичь поставленных целей (поднять свой уровень известности и заставить содрогнуться от ужаса тех, кого они считают своими врагами). При этом следует отметить, что никакого адекватного информационного ответа от своих основных оппонентов они пока не получили.
Ролики с записями публичных казней размещаются ИГИЛ с определенной периодичностью, что говорит о наличии информационной стратегии. Группировка постоянно напоминает о себе, актуализируя произведенное впечатление. Это обусловлено опять-таки учетом особенностей «клипового» мышления, изложенных ранее.
Мировая информационная система работает преимущественно по принципу «амнезии»: важно только то, что происходит здесь и сейчас, причинно-следственные связи с прошлым, даже недавним, публикой практически не анализируются, поэтому принципиально значимые для участников информационного процесса сообщения нуждаются в обновлении (аналогично работе «ленты» или «хроники» в сообществах в онлайновых социальных сетях).
Телезритель 1960-х годов, о котором пишет М. Маклюэн в работе «Понимание медиа», был жаден до тактильных эффектов. Телевизионная картинка подталкивала его к приобретению личного опыта, поиску новых реальных впечатлений, что, в свою очередь, стимулировало потребление и влияло на развитие экономики. Пользователь социальных сетей Интернета, напротив, фактически боится тактильности, любое «касание» происходит опосредованно. Основной источник страха и дискомфорта для человека, глубоко интегрированного в современную культуру дистанционных взаимодействий, – реальное соприкосновение с объектами, процессами, людьми. Это не означает полного отказа от реальных практик, что является крайней формой социофобии, скорее, это выраженное предпочтение, т. е. «зона комфорта», в которую человек возвращается при первой возможности. В частности, отсюда берет начало популярность отношений между людьми («дружбы» и даже «любви»), основанных на использовании дистанционных средств связи.
«Картинка», визуальный образ в социальных сетях по-прежнему важны (тот же пример с пропагандистской кампанией ИГИЛ наглядно демонстрирует это). Но образ существует не как стимул к реальному действию, а как повод к еще большему отстранению от него и как повод для комментирования, которое представляет собой не столько способ общения с другими, сколько средство самовыражения. Пользователь онлайновой социальной сети постоянно заявляет миру «Я есть», «Это моя позиция», актуализирует себя. Информационный фон (даже самые трагические происшествия) и другие пользователи служат только поводом и фоном для этого заявления.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 162; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!