Финансовое правонарушение как основание юридической ответственности

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 46Следующая ⇒

Весь обширный и многогранный теоретический материал по реализации финансовой ответственности следует разделить на две группы: одна - охватывает финансовые правонарушения, а другая - применение финансовых санкций.

До недавнего времени в финансово-правовой науке придавалось решающее значение исследованию вопросов, связанных с понятием и сущностью финансовых санкций, а также порядком их применения*(245). Однако задачи повышения эффективности финансовых санкций, вытекающие из судебно-арбитражной практики, а также практики деятельности органов, осуществляющих исполнение бюджетов всех уровней, налоговых органов и субъектов валютного контроля, вызвали необходимость теоретического осмысления условий применения таких санкций. Поэтому в настоящее время предметом углубленной научной разработки стали отдельные условия реализации финансовой ответственности (в первую очередь объективная и субъективная стороны финансовых правонарушений), а затем весь комплекс условий. Результатом исследования выражается в обобщении условий привлечения субъектов финансового права к юридической ответственности в единую категорию, которая, с учетом сложившейся в теории права и правоприменительной практике терминологии, может быть названа "составом финансового правонарушения"*(246).

Понятие финансового правонарушения является одним из наиболее спорных вопросов теории финансового права. Мнения исследователей противоправного поведения в сфере публичных финансов колеблются - от полного отрицания финансовых правонарушений, до признания этой правовой категории в качестве одной из ключевых в теории финансовой ответственности. Авторы, отрицающие категорию "финансовое правонарушение", рассматривают их как разновидность административных проступков*(247). Высказывается также мнение о том, что понятие финансового правонарушения является собирательным*(248), и потому в качестве целостной правовой категории отсутствует. В обоих случаях основным доводом авторов приведенных воззрений на понятие финансового правонарушения является то, что определение финансового правонарушения не нашло законодательного закрепления. Этот довод не является убедительным. Отсутствие законодательного определения финансового правонарушения скорее следует рассматривать как недостаток действующего законодательства, нежели как основание для отрицания существования таких правонарушений. Гражданское законодательство также не содержит в себе определение гражданского правонарушения, вместе с тем никто не оспаривает существование таких правонарушений.

Финансовые правонарушения составляют одну из частей правового поведения в сфере публичных финансов. Последнее охватывает собой как правомерное, так и противоправное поведение субъектов финансовой деятельности государства и муниципальных образований. Их юридически безразличное поведение для финансового права непосредственного интереса не представляет. Правовое поведение в сфере публичных финансов наиболее общим образом следует определить как общественно значимое, подконтрольное сознанию, волевое поведение индивидуальных и коллективных субъектов финансовой деятельности государства и местного самоуправления, предусмотренное правом и влекущее правовые последствия. Для публичных финансов наиболее характерно правомерное поведение, при котором субъекты финансовой деятельности государства и муниципальных образований не выходят за пределы принадлежащих им субъективных финансовых прав и надлежащим образом исполняют свои финансовые обязанности. Вместе с тем не редки случаи, когда нормы, закрепленные актами финансового законодательства, нарушаются. Это влечет необходимость применения мер финансово-правового принуждения в целях пресечения таких фактов, восстановления положения, существовавшего до этого, и предупреждения противоправного поведения в дальнейшем.

Граница между правомерным и противоправным поведением в сфере публичных финансов проходит там, где начинается неисполнение или ненадлежащее исполнение участниками финансовой деятельности государства и муниципальных образований своих финансовых обязанностей. Сам факт неосуществления субъективного финансового права, если он не затрагивает прав и законных интересов других лиц, еще не порождает противоправности в поведении субъекта публичных финансов. Не всякое противоправное поведение в сфере публичных финансов представляет собой финансовое правонарушение. Противоправность является только одним из признаков такого правонарушения.

Финансовое правонарушение является одной из разновидностей правонарушений. Поэтому ему свойственны все признаки, присущее последним. Вместе с тем финансовым правонарушениям присущ ряд особенностей. Для признания того факта, что нарушение нормы, закрепленной в акте финансового законодательства, есть финансовое правонарушение необходимо, наличие следующих признаков:

- финансовое правонарушение - это поведенческий акт (деяние) субъектов публичных финансов;

- для финансового правонарушения характерно нарушение норм, закрепленных актами финансового законодательства, что свидетельствует о его противоправности;

- финансовое правонарушение причиняет вред публичным финансам;

- финансовое правонарушение - это виновное деяние;

- за совершение финансового правонарушения предусмотрено применение к виновному лицу мер финансово-правового принуждения, направленных на умаление его имущественного положения, иными словами, финансовое правонарушение является основанием реализации финансовой ответственности. При этом финансовым правонарушением может признаваться только деяние, совершенное лицом, которое, в соответствии с действующим законодательством, способно нести финансовую ответственность.

Последний признак является ключевым в понимании финансового правонарушения, поскольку позволяет отграничить его от иных правонарушений (преступлений, административных и дисциплинарных проступков, гражданских правонарушений), совершаемых в сфере публичных финансов.

Финансовое правонарушение как поведенческий акт (деяние) может представлять собой либо активное действие, либо бездействие. Не может быть признано правонарушением событие, пусть и повлекшее общественно вредные последствия в сфере публичных финансов. Говоря о деяниях, необходимо отличать их от человеческих телодвижений, поскольку последние могут быть неосознанными, в то время как деяние осуществляется под контролем сознания и выражает волю лица, его совершающего, т.е. деяние обладает волевым и интеллектуальным моментами.

Осуществление деяния под контролем сознания предполагает, что лицо, его совершающее, осознает или должно и может осознавать его правовое значение, а также предвидит или должно и может предвидеть его последствия. Особенностью поведенческих актов в сфере публичных финансов является то, что реализация их интеллектуального момента предполагает определенные познания в этой области, а это требует определенной предварительной подготовки. Для некоторых специалистов в сфере финансов (аудиторов, главных бухгалтеров, специалистов по работе с ценными бумагами и т.д.) устанавливаются специальные квалификационные требования. Для удостоверения их соответствия данным требованиям может проводиться государственная аттестация, т.е. юридический акт проверки знаний указанных лиц с последующим признанием и удостоверением со стороны государства того, что они предъявляемым к ним требованиям соответствуют.

С государственной аттестацией специалистов связывается правоспособность некоторых субъектов публичных финансов. Так, для осуществления некоторых видов деятельности на финансовых рынках (аудиторская деятельность, профессиональная деятельность на рынке ценных бумаг и т.п.) требуется, чтобы их участники, если они являются физическими лицами, прошли государственную аттестацию или, если же они являются юридическими лицами (организациями), требуется, чтобы в их составе были аттестованные специалисты. Также необходимы аттестованные специалисты для реализации отдельных направлений финансово-хозяйственной деятельности, например бухгалтерского учета*(249). Проведение государственной аттестации специалистов в сфере публичных финансов целесообразно в связи с тем, что в современных условиях только лицо, обладающее необходимыми познаниями в данной сфере, может эффективно реализовывать свои функции, при этом не рискуя неосознанно причинить вред финансовым интересам государства и муниципальных образований.

Законодательство о бухгалтерском учете*(250) предполагает, что для реализации интеллектуального момента поведенческих актов организаций в сфере публичных финансов характерно то, что, как правило, в их совершении задействовано два должностных лица - руководитель организации и ее главный бухгалтер*(251). Привлечение главного бухгалтера к правовому поведению в сфере публичных финансов определяется необходимостью обеспечения квалифицированного контроля в этой сфере со стороны специалиста.

Волевой момент поведенческих актов в сфере публичных финансов проявляется в том, что они выражают волю лица, их совершающего, направленную на достижение определенного результата. Волевой момент поведенческих актов организаций в сфере публичных финансов также отличает необходимость привлечения к их совершению специалистов в бухгалтерском учете (профессиональных бухгалтеров). При этом реализация волевого момента со стороны главного бухгалтера неразрывно связанна с реализацией интеллектуального момента в его поведении, поскольку воля главного бухгалтера направлена в первую очередь не на достижение результата совершаемого деяния, а на обеспечение финансовой дисциплины при этом.

Применительно к финансовым правонарушениям волевой, интеллектуальный моменты поведенческих актов в сфере публичных финансов реализуются через вину правонарушителя.

Как отмечалось выше, среди деяний, через которые выражаются финансовые правонарушения, выделяются два типа: действия и бездействия. Финансовые правонарушения совершаются в форме действия, как правило, в тех случаях, когда на правонарушителе лежит обязанность воздержаться от определенных активных действий. Например, резиденты, если иное не предусмотрено законом, обязаны воздержаться от совершения операций с иностранной валютой и иными валютными ценностями, совершение ими таких операций при наличии иных предусмотренных законодательством о валютном регулировании и валютном контроле условий составляет состав соответствующего финансового правонарушения. Бюджетное законодательство обязывает получателей бюджетных средств воздержаться от использования таких средств на цели, не предусмотренные сметой доходов и расходов (п. 2 ст. 163 БК РФ), следовательно, нецелевое использование бюджетных средств также является финансовым правонарушением (ст. 289 БК РФ).

В форме бездействия финансовые правонарушения совершаются в том случае, когда на правонарушителя закон или финансовый акт возлагает обязанность совершить определенные действия, а он, напротив, воздерживается от их совершения. Например, НК РФ устанавливает обязанность налогоплательщиков встать на учет в налоговом органе по месту своего нахождения (подп. 2 п. 1 ст. 23 НК РФ); несовершение налогоплательщиком в случаях, предусмотренных законом, такого действия влечет его привлечение к юридической ответственности (ст. 116 НК РФ). Если бюджетные средства предоставляются на возвратной основе (бюджетный кредит, бюджетная ссуда и т.п.), то они должны быть возвращены в установленный срок, невозвращение или несвоевременное возвращение таких средств, т.е. бездействие получателя бюджетных средств (по крайней мере, в течение определенного периода), также рассматривается бюджетным законодательством в качестве правонарушения (ст. 290 БК РФ).

Правонарушение, связанное с неисполнением обязанности осуществить определенные активные действия, может быть совершено не только в форме бездействия, но также и в форме действия. Например, налогоплательщик не просто воздерживается от постановки на учет в налоговом органе, а совершает определенные активные действия, направленные на то, чтобы об этом не стало известно (уклоняется от постановки на учет в налоговом органе). Данное поведение налогоплательщика также является правонарушением и при этом влечет более строгую ответственность (см.: ст. 117 НК РФ). Экспортеры обязаны продавать часть своей валютной выручки ЦБ РФ, неисполнение данной обязанности может носить не только пассивный характер, оно, как правило, связанно с совершением активных действий, направленных на фиктивное занижение выручки.

Физической возможностью совершать деяния и таким образом выразить свою волю обладают только люди (физические лица). Вместе с тем субъектами финансовых правонарушений могут быть также организации, государственные и муниципальные образования. Признание организаций, муниципальных образований и государства субъектами правонарушений и возложение тем самым на них юридической ответственности, в том числе финансовой, за действия их должностных лиц осуществляется в целях обеспечения прав и законных интересов потерпевших. При этом за одно и то же противоправное деяние различные виды ответственности могут нести само физическое лицо, его совершившее, а также организация, муниципальное или государственное образование, должностным лицом которого оно является. К примеру, за нарушение бюджетного законодательства к юридической ответственности привлекается должностное лицо, непосредственно его совершившее (ответственность носит административно-правовой характер), а также организация, в которой данный человек проходит службу (ответственность организации в этом случае носит финансово-правовой характер)*(252).

Завершая рассмотрение первого признака финансового правонарушения, следует отметить, что оно как деяние представляет собой обстоятельство, имеющее место в реальной действительности; выражающее волю правонарушителя на достижение общественно вредного результата в сфере публичных финансов и совершающееся под контролем его сознания. При этом ответственность за деяние может нести не только непосредственно физическое лицо, его совершившее, но также и организация, муниципальное или государственное образование, от имени которого оно действовало. Между тем финансовым правонарушением признается не всякое деяние, выражающее волю лица, его совершающего, направленную на достижение общественно вредного результата в сфере публичных финансов, а только противоправное деяние, т.е. такое, которое нарушает нормы, закрепленные актами финансового законодательства. В 1992 году инвестиционный фонд (Quantum Fund), возглавляемый Дж. Соросом и Ст. Дракенмиллером, провел ряд спекулятивных операций на британском валютном рынке, в результате которых был получен доход в размере 1 (одного) млрд. долл.*(253), при этом кризис, переживаемый денежной системой Великобритании в тот период, приобрел более общественно опасные формы*(254). При этом руководство Quantum Fund предвидело негативные последствия своей деятельности для британской экономики. Несмотря на указанные обстоятельства, в деятельности Quantum Fund и его руководства отсутствуют признаки правонарушения, поскольку действовавшее в то время британское законодательство не содержало запрета на совершение проведенных Дж. Соросом и Ст. Дракенмиллером валютных операций*(255).

Рассматривая противоправность деяний, признаваемых финансовыми правонарушениями, важно остановиться на двух моментах:

Первое, что следует понимать под финансовым законодательством и его актами? Ответ на этот вопрос важен постольку, поскольку именно нарушение норм, закрепленных актами финансового законодательства, является одним из сущностных (концептуальных) признаков финансового правонарушения, позволяющим отграничить его от иных видов правонарушений.

Второе, в каких формах реализуется противоправность финансовых правонарушений?

Действующие нормативные правовые акты не содержат определения финансового законодательства, более того, в них данный термин даже не используется. Указ Президента РФ от 15 марта 2000 года N 511 "О классификаторе правовых актов" содержит раздел, посвященный законодательству о финансах. Однако нельзя признать понятия "финансовое законодательство" и "законодательство о финансах" тождественными, тем более что в данный раздел включены вопросы, которые традиционно признаются предметом гражданского или административного законодательства.

Для понимания финансового законодательства как целостного правового явления необходимо остановиться на характеристике закона, поскольку именно он составляет основу законодательства. В системе правовых актов закону принадлежит особое место, которое можно определить, указав следующие его характерные черты:

- закон - правовой акт, который принимается высшим представительным органом государственной власти или всенародным голосованием;

- закон регулирует основополагающие, наиболее общественно значимые общественные отношения, определяемые исключительно компетенцией высшего представительного органа государственной власти;

- закон обладает высшей юридической силой в правовой системе соответствующей страны; иные нормативные правовые акты не могут противоречить ему, а в противном случае не подлежат применению; любой нормативный акт, принятый не на основе и не во исполнение закона, а тем более противоречащий ему, подлежит отмене в установленном порядке;

- закон является нормативным актом, т.е. актом, устанавливающим общие правила поведения, обязательные для круга лиц, не определенного в момент его принятия. Закон обязателен для граждан соответствующего государства, организаций, расположенных на его территории, государственных органов и органов местного самоуправления, а также в случаях, предусмотренных самим законом, для иностранных граждан и организаций;

- закон наиболее устойчив и стабилен, подвергается изменению или отмене только в исключительных случаях, обусловленных объективной общественной необходимостью;

- принятие закона осуществляется в специальном порядке, определяемом конституцией соответствующего государства*(256).

Важным условием понимания финансового законодательства является уяснение его предмет, т.е. тех общественных отношений, которое регулируются при его помощи. Понятие "предмет финансового законодательства" близко по своему значению понятию "предмет финансового права", но не тождественно ему, поскольку акты финансового законодательства могут содержать не только нормы финансового права, но также и нормы других отраслей, и, напротив, финансово-правовые нормы могут находить свое закрепление в актах иных отраслей российского законодательства. Так, например, БК РФ, определяя правовое положение главного распорядителя бюджетных средств (ст. 158 БК РФ), содержит гражданско-правовую норму, указывая, что "...главный распорядитель средств федерального бюджета выступает в суде от имени казны Российской Федерации:

- по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными решениями и действиями (бездействием) соответствующих должностных лиц и органов, по ведомственной принадлежности;

- по искам подведомственных предприятий и учреждений, предъявляемым в порядке субсидиарной ответственности.

Выплата средств по исполнительным листам производится за счет казны Российской Федерации из средств федерального бюджета, выделенных федеральным органам исполнительной власти как главным распорядителям средств федерального бюджета"*(257).

С другой стороны, ГК РФ содержит ряд норм финансово-правового характера, например посвященных государственным заимствованиям (см., например, ст. 817 ГК РФ).

Как подчеркивает А.Н. Козырин: "Взаимодействие общества и государства в сфере публичных финансов отмечается целым рядом особенностей, обусловленных спецификой самих публичных финансов, их определяющим значением для нормального функционирования государства и обеспечения общественных интересов. Рассмотрение этого вопроса приводит к выводу о необходимости выделения в российской законотворческой практике особого вида нормативного правового акта - финансового закона, который имел бы строго определенный предмет регулирования (вопросы публичных финансов: бюджет, налоги, валютное регулирование, финансовый контроль, эмиссионное право и др.) и принимался бы в соответствии с особой процедурой"*(258). Зарубежному законодательству известен подобный институт (financial bill, loi des finances). Требования эффективности финансового регулирования, оперативности бюджетного процесса и некоторые другие моменты, связанные со спецификой финансовых нормативных актов, обусловливают необходимость особой процедуры принятия этой категории законов. В связи с этим возникает потребность в четком юридическом определении финансового закона, позволяющем точно идентифицировать законопроекты, которые должны быть рассмотрены парламентом по особой, "финансовой" процедуре. Определение финансового закона, данное в британском Акте о парламенте 1911 года, является одним из наиболее оптимальных и потому заимствовано многими другими национальными законодательствами. "Финансовым законом называется всякий закон, который, по мнению спикера Палаты общин, содержит только постановления, касающиеся всех или какого-либо из следующих предметов, а именно: установления, отмены, сбавки, изменения или регулирования обложения; назначения платежей из консолидированного фонда или сумм, отпущенных Парламентом на оплату публичного долга или на какую-либо другую финансовую цель; изменения или отмены подобных назначений; открытия кредитов, образования запасного фонда; предназначения, получения, хранения, выдачи или проверки счетов, относящихся к публичным финансам; заключения, гарантии, погашения займа; второстепенных вопросов, связанных с вышеперечисленными или с одним из них" (п. 2 ст. 1).

Характерно, что британская модель определения финансового закона не распространяется на акты, регулирующие аналогичные институты местных финансов.

Как правило, юридическим основанием, приводящим в действие специальную процедуру вотирования финансового закона, является свидетельство, выдаваемое спикером нижней палаты (председателем парламента в однопалатном законодательном собрании) и удостоверяющее финансовый характер закона. По британскому законодательству, при уяснении финансового характера закона спикер Палаты общин, по возможности, советуется с двумя членами Палаты, которых комитет по избраниям указывает в начале каждой сессии в списке председателей комитетов (Палаты). Акт о парламенте 1911 года устанавливает, что такое свидетельство спикера Палаты общин "окончательно во всех отношениях и не может быть оспариваемо ни перед каким судом" (ст. 3). Однако некоторые национальные законодательства допускают возможность оспаривания финансового характера законопроекта. Так, в Ирландии верхняя палата парламента (Сенат) может опротестовать придание законопроекту финансового "статуса". Сенат может просить президента передать законопроект на рассмотрение так называемого Комитета привилегий, назначаемого главой государства из равного числа членов от обеих палат. Председательствует в таком комитете один из судей Верховного суда.

Особый порядок принятия финансового закона должен отвечать двум, на первый взгляд, взаимоисключающим требованиям. С одной стороны, финансовый закон должен быть подвергнут самому тщательному рассмотрению в парламенте, поскольку устанавливает односторонние обязанности частного собственника в пользу государства (местного самоуправления), предусматривает меры внеэкономического воздействия на предпринимательский сектор. Это достигается путем оперативного рассмотрения законопроекта в специализированных парламентских комитетах и комиссиях с привлечением широкого круга финансовых экспертов, учетом мнений различных законосовещательных органов. С другой стороны, финансовый закон должен приниматься в максимально сжатые сроки, поскольку промедление в его принятии грозит заблокировать деятельность всего государственного аппарата. Зарубежное законодательство выработало много различных способов обеспечения быстрого прохождения финансового законопроекта в парламенте: серьезные ограничения права законодательной инициативы применительно к финансовым законопроектам, внеочередное рассмотрение таких законопроектов, ограничение продолжительности дебетов по финансовым законопроектам и т.д.

Особого упоминания заслуживает норма конституции Франции, в соответствии с которой парламенту на обсуждение финансового законопроекта отводится 70 дней, и если за этот срок он не был принят, то предписания данного законопроекта вступают в силу посредством издания президентского ордонанса.

Выделение в общей массе законопроектов особой категории финансовых законов позволяет успешно бороться с практикой так называемых "финансовых наездников". Очень часто отдельные финансово-правовые нормы пытаются включить в текст "непрофильных" законов в надежде избежать строгого тестирования и экспертизы проекта в специализированных (бюджетных, налоговых) парламентских комитетах и комиссиях, увязки вопроса о принятии такой нормы с финансовыми возможностями, предусмотренными в бюджете на текущий год, и т.д. Включение финансовых норм в "непрофильные" законы (об образовании, инвалидах, охране окружающей среды и т.д.) приводит к возникновению ситуаций, когда норма, содержащаяся в перечисленных законах, расходится с соответствующими положениями законов финансовых. В первую очередь это касается налоговых льгот. Очень часто такие льготы закрепляются в неналоговых законах, и при этом в налоговое законодательство не вносятся необходимые изменения и дополнения. В результате этого возникающие расхождения между "общим" и "специальным" законом становятся предметом сложных судебных разбирательств.

Одним из вариантов разрешения подобных коллизий является обращенное к судам требование использовать при рассмотрении финансовых споров только те нормы, которые содержатся в финансовых законах.

Принимая во внимание сказанное выше, финансовое законодательство следует определить как совокупность законодательных актов, регулирующих общественные отношения, возникающие в процессе образования, распределения, перераспределения и использования государственных и муниципальных денежных фондов, допускающих одностороннее обязывание частных лиц произвести определенные платежи в пользу государства или местного самоуправления. При этом следует также иметь в виду, что термин "законодательство" имеет второе значение. Оно также рассматривается как деятельность представительных органов государства по принятию законов.

Известные затруднения в определении содержания финансового законодательства вызывают положения статей 71, 72, 73 Конституции РФ. Так, ст. 71 устанавливает, что финансовое регулирование составляет предмет исключительного ведения Российской Федерации. В то же время, в ст. 72, посвященной предмету совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, указывается установление общих принципов налогообложения в Российской Федерации. Также из смысла ст. 73 следует, что бюджеты субъектов Российской Федерации являются предметом исключительного ведения органов государственной власти субъектов Российской Федерации. Анализ указанных статей Конституции РФ не позволяет безоговорочно ответить на вопрос в введении какого уровня государственной власти находится финансовое законодательство.

Противоправность финансовых правонарушений может реализовываться в двух формах, зависящих от типа субъективного финансового права, которому причиняется вред. Субъективные финансовые права бывают двух типов: активные и пассивные. Активное субъективное право предполагает, что его обладатель самостоятельно совершает определенные действия, направленные на его реализацию, в то время как обязанное лицо воздерживается от совершения всяких действий, которые бы препятствовали правообладателю в такой деятельности*(259). Например, распорядитель бюджетных средств, утверждая смету, определяет цель использования предоставляемых бюджетных средств, при этом получатель бюджетных средств обязан воздержаться от нецелевого использования полученных средств. Пассивное субъективное право состоит в том, что его обладатель вправе только требовать от обязанного лица совершения активных действий, при этом, если иное не установлено законом, воздерживаясь от каких-либо самостоятельных активных действий, направленных на реализацию такого права*(260). К примеру, государство имеет право требовать уплаты налогов, но непосредственно деятельность по удовлетворению данного требования государства налогоплательщик осуществляет самостоятельно, и пока установленный срок уплаты налога не истек, государство не вправе вмешиваться в данную деятельность.

Противоправность финансового правонарушения при причинении вреда активному финансовому праву выражается в том, что правонарушитель совершает активные действия, от которых он был обязан воздержаться. Так, получатель бюджетных средств обязан воздержаться от нецелевого использования предоставленных ему средств, и соответственно его деятельность по нецелевому использованию бюджетных средств признается правонарушением. Вторая форма реализации противоправности финансовых правонарушений предполагает, что правонарушитель не исполняет требования потерпевшего, или даже совершает определенные активные действия, направленные на уклонение от их исполнения. Так, налогоплательщик совершает правонарушение, если в установленный срок не производит уплату налога, а также когда совершает определенные действия, чтобы скрыть объект налогообложения или иным образом уклониться от уплаты налога.

Принимая во внимание вышесказанное, противоправность финансового правонарушения следует определить как противоречие поведения правонарушителя предписаниям, содержащимся в актах финансового законодательства, выражающееся в совершении им действий, от которых он был обязан воздержаться, или в несовершении действий, которые он был обязан совершить, или в уклонении от таких действий.

Правонарушениями признаются только общественно вредные деяния. Данный признак правонарушения применительно к финансовым правонарушениям состоит в причинении вреда публичным финансам, выражающегося в разрыве взаимосвязей, их образующих, или в создании условий для такого разрыва. Описанные выше взаимосвязи, составляющие публичные финансы, реализуются в форме правоотношений. Поэтому с точки зрения права общественная вредность финансовых правонарушений состоит в ущемлении прав и законных интересов субъектов публичных финансов.

Финансовое правонарушение - это виновное деяние. Традиционно правовая наука рассматривает правонарушение как виновное деяние, т.е. предполагается, что правонарушение имеет место только в том случае, когда лицо должно и может осознавать противоправность своего поведения и предвидеть возможность наступления его общественно вредных последствий. При этом отмечается, что если в силу малолетства, невменяемости или вследствие иных обстоятельств лицо не осознает противоправность и вредоносность своего поведения, то нет и правонарушения*(261). Психическое отношение лица к своему поведению, выражающееся в необходимости осознавать его значение и предвидеть его последствия, а также выразить свою волю на этот счет, в праве принято называть виной.

Традиционное определение вины во многом не применимо к организациям, которые не обладают собственной психикой. Поэтому применительно к ним целесообразней говорить о вине не через субъективные характеристики, такие, как "психическое отношение лица к совершаемому деянию", а через объективные - "непринятие всех необходимых мер для надлежащего исполнения своих финансовых обязанностей". Данный подход влечет отрицание самого принципа вины в финансовом праве и утверждение в нем концепции причинения, что нашло свое отражение в ряде законодательных актов, в первую очередь БК РФ.

Последний признак финансового правонарушения указывает на то, что для признания виновного противоправного деяния, имеющего общественно вредные последствия, финансовым правонарушением необходимо, чтобы за его совершение было предусмотрено применение мер финансово-правового принуждения (финансовых санкций).

Данный признак финансового правонарушения имеет два аспекта рассмотрения. Во-первых, само деяние должно быть наказуемо, т.е. за его совершение должны быть предусмотрены негативные для виновного лица последствия, в форме мер финансово-правового принуждения, которые принято называть финансовыми санкциями. Во-вторых, виновное лицо должно быть способно нести эти негативные последствия, т.е. должно быть финансово деликтоспособным.

Реализация финансовой ответственности всегда носит ретроспективный характер, т.е. финансовые санкции могут быть применены только после совершения финансового правонарушения. Основанием реализации финансовой ответственности служит деяние, содержащее в себе признаки состава финансового правонарушения. Таким образом, применительно к реализации финансовой ответственности, наряду с понятием финансового правонарушения интерес представляет также его состав, т.е. совокупность условий, при наличии которых в отношении лица могут быть применены финансовые санкции.

Состав финансового правонарушения - понятие, охватывающее в совокупности признаки правонарушения в сфере публичных финансов, которые влекут привлечение лица, его совершившего, к финансовой ответственности, т.е. признаки деяния, в совокупности необходимые и достаточные для применения в отношении такого лица финансовых санкций. Этим признакам соответствуют элементы состава финансового правонарушения.

Если юридическая ответственность в сфере публичных финансов находит реальное выражение, реализуется в финансовых санкциях (списание бюджетных средств с лицевого счета их получателя, уплата пеней и др.)*(262), то состав финансового правонарушения является юридическим основанием такой реализации. Поэтому представляется теоретически и практически неоправданной квалификация изолированно взятых условий применения финансовых санкций (причинной связи, противоправности и др.) в качестве особых правовых условий реализации финансовой ответственности. Строжайшее проведение режима законности в сфере публичных финансов требует, чтобы все условия применения финансовых санкций рассматривались в комплексе, т.е. только в виде отдельных элементов состава финансового правонарушения. Только количественный рост этих элементов может изменить их качественную характеристику, их правовые функции, образовать из них законченный состав правонарушения, который является единым и единственным юридическим основанием финансовой ответственности.

Понятию состава финансового правонарушения родственны такие понятия, как состав преступления, состав гражданского правонарушения, состав административного правонарушения, охватывающие признаки правонарушения в области отношений, регулируемых уголовным, гражданским и административным правом. Законодательное закрепление получило только понятие состава преступления*(263). Иные приведенные выше понятия используются лишь в научной и учебной литературе*(264).

Однако если в сфере уголовного и административного права, применительно к противоправной деятельности субъектов, решающую роль играют отношения, связанные с общественной опасностью их деяний и личности правонарушителя, то в области гражданского и финансового права решающее значение придается отношениям, складывающимся на базе имущественной обособленности их участников. В связи с этим было бы неправильным определять элементы составов гражданского и финансового правонарушений по модели элементов состава преступления или административного проступка. Конечно, совпадающие моменты при характеристике этих родственных категорий неизбежны, в частности, здесь вполне правомерно использование таких научных категорий, как субъект и объект правонарушения, а также его объективная сторона. Несколько иначе, как это будет показано в дальнейшем, должен быть решен вопрос о субъективной стороне финансового правонарушения. Так, субъективная сторона финансового правонарушения близка по своему содержанию к субъективной стороне гражданского правонарушения и отлична от субъективной стороны преступления и административного правонарушения.

Использование этих понятий является скорее свидетельством того, что составы финансового правонарушения, гражданского правонарушения, административного проступка и преступления являются лишь разновидностями более общей правовой категории, охватывающей признаки правонарушения в целом, безотносительно их отраслевой принадлежности. Здесь нет распространения на сферу финансово-правового регулирования специфических для уголовного, гражданского и административного права понятий.

Близость содержания состава финансового правонарушения к содержанию состава гражданского правонарушения в большей степени, чем к составам административного проступка и преступления, объясняется однотипностью финансовой и гражданско-правовой (имущественной) ответственности. В связи со сказанным, при анализе состава финансового правонарушения в большей степени уместны аналогии с положениями гражданско-правовой науки, нежели с выводами наук уголовного и административного права.

Гражданское правонарушение, и особенно его состав, в течение длительного времени является предметом особого внимания представителей гражданско-правовой науки. Значительный вклад в исследование данной проблемы внесли такие видные цивилисты, как: М.М. Агарков, С.С. Алексеев, С.Н. Братусь, А.В. Венедиктов, Д.М. Генкин, К.А. Граве, О.С. Иоффе, О.А. Красавчиков, Г.К. Матвеев, Д.И. Мейер, В.К. Райхер, К.Р. Серебровский, А.А. Собчак, В.А. Тархов, Г.Ф. Шершеневич, Р.О. Халфина и др. Длительность рассмотрения представителями науки гражданского права проблем состава гражданского правонарушения не повлекло за собой разрешение всех вопросов в этой сфере. Наиболее спорным остается вопрос о субъективной стороне гражданского правонарушения, а именно значение вины в ней*(265). Данная проблема изначально присуща и финансово-правовому регулированию, поскольку гражданские и финансовые правонарушения имеют схожих субъектов, у которых есть обособленное имущество. К ним относятся организации (юридические лица), кроме того, имущественная (гражданско-правовая) и финансовая ответственность носят правовосстановительный характер, что, в свою очередь, обуславливает необходимость игнорировать форму вины и степень виновности правонарушителя, а иногда и само наличие вины, и в большей степени принимать во внимание вину потерпевшей стороны.

В настоящее время, после принятия нового КоАП РФ проблема "вины как условия применения правовой санкции" встала перед представителями административно-правовой науки, т.к. названный законодательный акт устанавливает административную ответственность юридических лиц*(266), для которой вина, в современном ее понимании, условием реализации быть не может.

Рассмотрение субъективной стороны финансового правонарушения в отрыве от других элементов его состава было бы методологически не верным, поскольку, как отмечалось выше, состав финансового правонарушения есть единое целое, и может рассматриваться только в комплексе, последовательно переходя от одного элемента к другому. При этом начать рассмотрение состава финансового правонарушения необходимо с объекта противоправного посягательства и субъекта, его совершающего.

Обращая внимание на необходимость включения в число признаков состава финансового правонарушения его субъекта и объекта, следует подчеркнуть, что такая трактовка элементов состава правонарушения не делает субъект и объект частями противоправного поведения, так же, как рассмотрение соответствующих категорий в учении об элементах финансового правонарушения не влечет включение их в содержание последнего. Само определение состава финансового правонарушения как понятия, охватывающего все его признаки в сфере публичных финансов, требует, чтобы было выяснено, кто совершил противоправный акт и на что он был направлен. Не следует забывать, что речь идет о признаках правонарушения, которые должны давать ему всестороннюю характеристику. При этом крайне важно, что субъекты финансового правонарушения (а также и его объекты) рассматриваются в теории финансового правонарушения не во всех своих свойствах и проявлениях, а лишь в тех из них, которые выступают в качестве условий реализации финансовой ответственности.

Дальнейшее исследование рассматриваемого вопроса в пределах настоящего исследования ограничено задачей выявления некоторых особенностей состава финансового правонарушения, вытекающих из природы финансово-правового регулирования общественных отношений.

Объект финансового правонарушения. В научной литературе высказываются различные точки зрения по поводу объекта правонарушения. Традиционным для науки уголовного права является взгляд на объект правонарушения, как на охраняемое правом общественное отношение, на которое посягает правонарушение. С тем уточнением, что непосредственным объектом противоправного воздействия (предметом посягательства) может быть отдельный элемент такого отношения*(267). Данная позиция разделяется представителями административно-правовой науки*(268). Именно такая точка зрения преобладает и в теории права, а также некоторых иных отраслевых юридических науках*(269).

При рассмотрении общественных отношений в качестве объекта правонарушений в научной и учебной литературе неоднократно указывается на их неразрывную связь с регулирующими их правовыми нормами*(270). Действительно, с позиции теории права такой подход является обоснованным. Не вызывает этот подход серьезных возражений и в рамках уголовного, административного и конституционного права, поскольку нормативное регулирование для названных отраслей является не просто преобладающим, а доминирующим. В гражданском и финансовом праве нормативное регулирование не утрачивает своего главенствующего значения, однако в качестве дополняющего его в гражданском праве присутствует договорное регулирование, а в финансовом праве - финансово-плановое. Поэтому в качестве объекта гражданских и финансовых правонарушений, наряду с соответствующими материальными отношениями, выступают правовые формы, в которых выражается не только непосредственно нормативное, но также договорное и финансово-плановое регулирование*(271).

Использование предложенной трактовки объекта финансового правонарушения позволяет увидеть практическую значимость этой проблемы. Первый вопрос, требующий незамедлительного ответа при решении любого дела, касающегося финансовой ответственности, - это вопрос о том, урегулированы ли в правовом порядке общественные отношения, явившиеся предметом нарушения, и, следовательно, можно ли квалифицировать его в качестве правового. А для этого во многих случаях необходимо обратиться к содержанию финансово-плановых актов, таких как закон (решение) о бюджете, бюджетная роспись, смета доходов и расходов и т.п.

Субъекты финансового правонарушения. Вопрос о том, может ли данный гражданин или организация быть субъектом финансовой ответственности, не выходит за пределы теории финансового права. При характеристике же состава финансового правонарушения существенно важнее установить другое - может ли данная организация или гражданин быть субъектом ответственности в той или иной сфере конкретных финансовых отношений. Это не только позволяет концентрировать внимание на вопросах, имеющих практический характер, но и придает им ту специфическую направленность, которая необходима при анализе элементов финансового правонарушения.

Не смотря на то, что проблема финансовой деликтоспособности не охватывается полностью теорией финансовой правосубъектности, последняя имеет большое значение при исследовании рассматриваемого элемента состава финансового правонарушения. Общие принципы финансовой правосубъектности распространяют свое действие и на ту сферу публичных финансов, которая складывается в связи с неправомерными действиями субъектов финансового права. Исходя из этого, следует подчеркнуть, что субъект финансового правонарушения, если таким субъектом является организация, должен обладать свойствами юридического лица или, в случаях, предусмотренных законом, его обособленного подразделения. Однако распространение принципов финансовой правосубъектности на категорию субъекта финансового правонарушения требует, со своей стороны, уточнения некоторых из этих принципов. Необходимо более широко понимать признак самостоятельной имущественной ответственности юридического лица, трактуя его не только как ответственность организации "по своим долгам", но и как признак, характеризующий эту организацию как субъекта юридической ответственности в целом, в том числе и при финансовых правонарушениях.

Вопрос о субъекте финансового правонарушения имеет особое значение применительно к относительным правоотношениям, в которых круг субъектов ответственности строго определен в зависимости от субъектного состава таких отношений. Относя субъект к элементам состава финансового правонарушения, нельзя понимать этот тезис упрощенно и квалифицировать организации и граждан в качестве "условий" финансовой ответственности: условиями ответственности являются не сами организации и граждане, а лишь их определенные правовые свойства, специфика их правового положения (финансовая дееспособность, участие в соответствующих правоотношениях и т.д.).

Выше в качестве субъектов финансового правонарушения были рассмотрены только граждане и организации. В то же время правонарушителями в сфере публичных финансов могут быть и публично-правовые образования. Так, например, в соответствии со ст. 10 Федерального закона от 29 июля 1998 г. N 136-ФЗ "Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг" за нарушение субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием, выступающим в качестве эмитента ценных бумаг, требований бюджетного законодательства может последовать отказ в государственной регистрации соответствующей эмиссии государственных ценных бумаг субъекта Российской Федерации или муниципальных ценных бумаг. Статья 74 Федерального закона от 31 декабря 1999 г. N 227-ФЗ "О федеральном бюджете на 2000 год" устанавливала, что за нарушения субъектами Российской Федерации и муниципальными образованиями бюджетного законодательства к ним может быть применена такая принудительная мера, как обращение взыскания на взаимные расчеты бюджетов. Эта норма включалась также в законы о федеральном бюджете, принимавшиеся в последующие годы.

Особенность рассмотренных выше финансовых санкций заключается в том, что они имеют специального субъекта, к которому могут быть применены, - субъекты Российской Федерации и муниципальные образования.

Объективная сторона финансового правонарушения. Этот элемент состава включает в себя: объективированный вредоносный результат, противоправность деяния правонарушителя, причинную связь между деянием и наступившими в его результате последствиями. Однако соотношение указанных элементов в различных правонарушениях неодинаково. Применительно к правонарушениям в бюджетной и валютной сфере акцент должен быть сделан на анализе причинной связи, а учет противоправности необходимо лишь в самой общей форме. В тоже время при характеристике финансовой ответственности за нарушения законодательства о налогах и сборах, соотношение указанных элементов резко меняется. Вопрос о причинной связи при неисполнении обязанности, связанной с налогообложением, за исключением случаев, когда в качестве финансовой санкции выступает возмещение убытков, как правило, снимается. Но за счет этого существенно возрастает значение проблемы противоправности действий нарушителя. Вместе с тем, эта проблема меняет и свое содержание: она сводится к вопросам, которые касаются обстоятельств, свидетельствующих о неисполнении лицом своих обязанностей, связанных с исчислением и уплатой налогов и сборов. Эти обстоятельства имеют значение юридических фактов, образующих в своей совокупности основание тех правовых последствий, которые охватываются понятием финансовой ответственности. Поэтому с целью более четкого обозначения особенностей объективной стороны состава финансового правонарушения на материале "налоговых обязательств" последняя может быть названа фактическим основанием финансовой ответственности.

При исследовании объективной стороны финансового правонарушения целесообразно остановиться на обстоятельствах, исключающих противоправность деяний, содержащих признаки состава такого правонарушения. В действующем законодательстве перечень таких обстоятельств не определен. Представляется целесообразным включить в данный перечень следующие обстоятельства. Во-первых, крайнюю необходимость, т.е. устранение опасности, непосредственно угрожающей личности и правам лица, совершившего деяние, содержащее признаки состава финансового правонарушения, или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами, и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда публичным финансам, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Во-вторых, физическое или психическое принуждение, если лицо, совершившее деяние, содержащее признаки состава финансового правонарушения, не могло руководить своими действиями (бездействием) вследствие такого принуждения. В-третьих, обоснованный риск для достижения общественно полезной цели. Риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее такой риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда публичным финансам.

Поскольку потерпевшей стороной при совершении финансового правонарушения является государство или муниципальное образование, постольку к числу обстоятельств, исключающих финансовую ответственность, не может быть отнесена необходимая оборона. Такая оборона может иметь место только в том случае, когда противоправное посягательство уже началось, но еще не окончено. В отношениях с участием государства и муниципальных образований уловить этот момент практически не возможно.

Таковы главные, общие элементы состава финансового правонарушения. Эти элементы в реальных отношениях слиты в единое целое. Расчленение состава правонарушения на отдельные признаки (элементы) обусловлено задачами научного познания, задачами более четкого, простого и удобного изложения изучаемого материала, запросами практики, требующей дифференцированного подхода к установлению отдельных сторон единого, но сложного явления. В связи с этим следует заметить, что объединение условий ответственности в обобщающую категорию является естественным логическим процессом, призванным устранить возникающую при указанном способе исследования условий ответственности видимость их разобщения.

Как отмечалось выше, помимо объекта, субъекта и объективной стороны правонарушения к числу элементов состава правонарушения относится субъективная сторона, которую, как правило, рассматривают через призму вины субъекта. Едва ли допустимо принять позицию категорического отрицания возможности такой квалификации, субъективного отношения правонарушителя к результату его противоправного поведения. Вина может быть отнесена к субъективным элементам состава финансового правонарушения. Хотя в сфере отношений, регулируемых финансовым правом, вина как условие применения финансовых санкций не имеет универсального значения, как, например, в уголовном или административном праве. Исходя из этого, если быть последовательным ей нельзя придать значение общего, обязательного элемента состава финансового правонарушения. Вместе с тем особенности финансово-правового регулирования отношений в сфере публичных финансов показывают, что более правильным, более логичным было бы пойти по другому пути и, отказавшись от аналогии с уголовным и административным правом, отнести вину не к составу правонарушения. Рассматривать данную категорию необходимо в негативном аспекте, как невиновность, отнеся ее к особой правовой категории, являющейся основанием для освобождения от финансовой ответственности, наряду с невменяемостью и недостижением возраста финансовой ответственности. На такое решение проблемы определения вины указывает применяемая в финансовом праве презумпция виновности правонарушителя.

Анализ бюджетного законодательства показывает, что вина даже не названа в качестве условий применения финансовых санкций в отношении правонарушителя*(272). Исключение составляет только законодательство о налогах и сборах, но и применительно к нему необходимо внести одно уточнение. Презумпция невиновности устанавливается только при применении так называемых "налоговых санкций"*(273), которые, как было сказано в предыдущей главе, следует рассматривать в качестве разновидности административного наказания. Собственно финансовая ответственность в сфере налогообложения, выражающаяся в уплате пеней по налогам и сборам, установления вины не требует*(274). Если не ограничивать значение рассматриваемой презумпции лишь ее процессуальными функциями, а признавать за ней и материально-правовое действие, которое последовательно прослеживается в финансовом праве, то неизбежен вывод, согласно которому достаточно наличия объективной стороны состава правонарушения, чтобы считать возможным привлечение лица к финансовой ответственности.

Концепция, сводящая материально-правовое действие презумпции к тому, что она может быть средством вынесения судебного решения*(275), все же не выводит функции юридических предположений из области процессуального права. На самом же деле, способность презумпции быть средством вынесения судебного решения, является лишь процессуальным отражением ее материально-правового действия. В соответствии с презумпцией могут наступить определенные материально-правовые последствия*(276). Существование презумпции виновности и характер ее материально-правового действия ни в коей мере не противоречат свойственной финансовому праву "презумпции неответственности"*(277). Ведь презумпция виновности правонарушителя вступает в действие лишь после того, как доказан факт неисполнения или ненадлежащего исполнения финансовой обязанности определенным лицом, т.е. после того как оказалась поколебленной "презумпция его неответственности".

В соответствии с этим в нормативных актах, регулирующих отношения, связанные с финансовыми правонарушениями, правовое значение придается не наличию вины, а ее отсутствию, рассматриваемому в качестве основания освобождения от ответственности. Причем если бы речь шла только о семантическом значении соответствующих терминов, то применение выражений - "нести ответственность при наличии вины" и "быть освобожденным от ответственности при ее отсутствии" - зависело бы лишь от той или иной редакции словесной формулировки нормативного положения. Между тем, использование последней из приведенных формул имеет важное юридическое значение, так как она в соответствии с презумпцией виновности, более рельефно отграничивает момент, с которого лицо может быть привлечено к финансовой ответственности.

Отнесение категории вины, в ее негативном понимании, к основаниям освобождения от финансовой ответственности связано с процессуально-правовым действием презумпции виновности. Распределение бремени доказывания обстоятельств, на которых стороны процессуальных отношений основывают свои требования или возражения, таково, что вина не включается в число правопроизводящих обстоятельств, подлежащих доказательству со стороны государства. Не случайно поэтому именно в процессуальной литературе с достаточной отчетливостью проводятся разграничительные линии между правопроизводящими обстоятельствами, образующими в своей совокупности состав гражданского или финансового правонарушения (процессуальное основание иска), и фактами, освобождающими правонарушителя от ответственности, к которым относится отсутствие вины в его действиях*(278).

Отнесение категории вины (в негативном аспекте) к основаниям освобождения от финансовой ответственности обусловлено, наконец, задачами сохранения терминологического единства в нормативных актах. Законодатель с учетом особенностей финансово-правового регулирования устанавливает и другие обстоятельства, освобождающие от ответственности, которые обычно приводятся в нормативном акте наряду с обстоятельствами, свидетельствующими о невиновности правонарушителя. Правда, анализ невиновности, рассматриваемой в качестве основания освобождения от ответственности, требует известных уточнений характера разработки этой общеотраслевой теоретической проблемы наукой финансового права. Заслуживает, в частности, внимания проведение указанного анализа на материале судебно-арбитражной практики по делам о взыскании пеней по налогам и сборам с точки зрения проблемы объективной невозможности надлежащего исполнения обязанности по уплате налогов и сборов, указывающей на отсутствие вины в действиях налогоплательщика или налогового агента. Одним из случаев, когда налогоплательщик считается невиновным в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязанности по уплате налога или сбора, является неуплата налога или его неполная уплата вследствие того, что налогоплательщик следовал письменным указаниям налогового или иного государственного органа, либо недоимка образовалась в результате неисполнения такими органами своих обязанностей*(279).

Обстоятельствами, исключающими вину лица в совершении финансового правонарушения, также следует признать:

- совершение деяния, содержащего признаки состава финансового правонарушения, вследствие стихийного бедствия или других чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств (действие непреодолимой силы);

- совершение деяния, содержащего признаки состава финансового правонарушения, физическим лицом, находившимся в момент его совершения в состоянии, при котором это лицо не могло отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими вследствие болезненного состояния;

- выполнение лицом, совершившим деяние, содержащее признаки состава финансового правонарушения, письменных разъяснений по вопросам применения финансового законодательства, данных финансовым или налоговым органом, либо другим уполномоченным государственным органом или их должностными лицами в пределах их компетенции.

Однако ни отнесение категории вины (в ее негативном аспекте) к основаниям освобождения от ответственности, ни изменение характера ее научной разработки не могут повлиять на значение принципа вины в финансовом праве. В связи с этим надлежит со всей решительностью отграничить развиваемые в настоящей работе положения от концепции причинения. Если сторонники концепции причинения вовсе исключили субъективные элементы из сферы реализации финансовой ответственности, что мы видим в Бюджетном Кодексе РФ, отчасти в Налоговом Кодексе РФ, а также в иных актах финансового законодательства, то в настоящем исследовании, напротив, подчеркивается значение субъективных элементов состава финансового правонарушения в этой сфере, и в соответствии со спецификой финансово-правового регулирования следует отнести эти элементы не к основаниям ответственности, а к основаниям освобождения от нее. А это значит, что в финансовом праве основания освобождения от ответственности приобретают, несомненно, большую значимость, нежели одноименная категория в уголовном и административном праве. Таким образом, и в учении о финансовом правонарушении данным основаниям должно быть придано значение, равное по теоретической и практической ценности значению состава финансового правонарушения. Это устранит возможные опасения, связанные с ограничением оснований финансовой ответственности элементами, имеющими объективный характер.

Вопросы состава финансового правонарушения - не отвлеченная теоретическая проблема. Задачи по дальнейшему укреплению финансовой дисциплины в сфере публичных финансов обусловливают необходимость тщательного изучения различных сторон финансового правонарушения, причем не только на материале нарушений законодательства о налогах и сборах, но также и на материале ответственности за нарушения бюджетного и валютного законодательства. В этих условиях конструирование состава финансового правонарушения приобретает значение неотложной проблемы, от разрешения которой в значительной степени зависит успех детализированной разработки вопросов финансовой ответственности применительно к отдельным подотраслям финансового права.

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 842; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!