КНИГА ОБ ИЗБИЕНИИ СПЯЩИХ ВОИНОВ 406 страница
Вритры (Индрой), Кешава (Кришна) обращается тогда к Арджуне и говорит ему: «Отбросив справедливость, о Пандава, следует теперь придумать такой хитроумный замысел для одержания победы, чтобы (Дрона), обладатель золотой колесницы, не убил нас всех в сражении! После того как будет убит (его сын) Ашваттхаман, он уже не будет сражаться — таково мое мнение. Пусть какой-нибудь человек поэтому скажет ему, что Ашваттхаман убит в сражении!» И внемля словам Кришны, Бхима тогда убивает палицею в своем войске огромного слона, тоже по кличке Ашваттхаман и, приблизившись к Дроне, громко начинает выкрикивать: «Убит Ашваттхаман!» Дрона сначала не поверил словам Бхимы, ибо был уверен в непобедимости своего сына. Но потом, мучимый сомнениями, решил спросить Юдхиштхиру, царя справедливости, глубоко веря, что тот никогда не скажет неправды даже ради владычества над тремя мирами. А тем временем Говинда (Кришна), указывая на серьезную, грозящую от Дроны опасность и поясняя свой замысел, говорит Юдхиштхире: «(При таких обстоятельствах) ложь должна быть выше правды! Говорящий неправду ради спасения жизни не получает соприкосновения с грехом, вызванным неправдой!» И испытывая боязнь говорить неправду, но всецело стремящийся к победе, Юдхиштхира тогда, приблизившись к Дроне, промолвил ему, произнеся невнятно «слон», что Ашваттхаман убит. Затем он громко говорит ему так: «Тот, ради кого ты носишь оружие и на кого взирая ты живешь, тот неизменно любимый сын твой — Ашваттхаман повержен!» Услышав эту печальную ложную весть из уст самого царя справедливости, могучий Дрона впал в глубокое уныние и, сдерживая мощь своего дивного оружия, не мог уже сражаться как прежде. Престарелый Дрона в возрасте восьмидесяти пяти лет, всегда рыскавший в сражении словно шестнадцатилетний юноша, продолжал еще с величайшим ожесточением наносить сокрушительные удары войскам противника, сея всюду смерть, и оказывать противодействие Дхриштадьюмне, предопределенному заранее быть его смертью. Но участь его была уже решена. Урезоненный и пристыженный Бхимой, он наконец бросает свое дивное оружие и всецело предается йоге, чтобы умереть согласно обету прая. И оставив свое тело, он отправляется в мир Брахмы. И тут Дхриштадьюмна, царевич Панчалы, отсекает мечом ему, уже бездыханному, голову, хотя и бросился к нему Арджуна, взывая о сострадании: «Приведи наставника живого, не убивай его, о сын Друпады!» Всюду раздались возгласы, клеймящие позором жестокий, бесчеловечный поступок Дхриштадьюмны. А сам он, залитый кровью Дроны, бросил ту большую голову сына Бхарадваджи прямо перед кауравами. И устрашенные, те обратились в бегство. Разыскивая тогда тело Дроны среди десятков тысяч безглавых тел, цари не могли найти его. Пандавы же ликовали, издавая громкие воинственные кличи. Утратив свой боевой пыл и преисполненные страха, покидали один за другим выдающиеся герои поле битвы. Пустился в бегство Шакуни, царь Гандхары, вместе со своим войском. Бежал в страхе даже сын возницы Карна тоже со своим войском. Также и владыка мадров Шалья и сын Шарадвана Крипа и Критаварман с остатками своих войск. Бежали прочь также Улука и Духшасана. Уехал также оттуда Дурьйодхана в сопровождении своего войска. Один только Ашваттхаман, сын Дроны, продолжает яростно сражаться, уничтожая множество воинов в стане врагов. При виде убегавшего войска кауравов он спрашивает Дурьйодхану о причине такого бегства. Но Дурьйодхана не в силах сообщить ему страшную и печальную весть. Тогда Крипа, сын Шарадвана, испытывая душевную муку, рассказывает ему подробно о том, как был повержен отец его Дрона, и о причине бегства войска кауравов. И услышав печальную весть о гибели отца своего, ставшего жертвой обмана, Ашваттхаман заливается слезами и воспламеняется сильным гневом, как змея, побитая ногой. Ашваттхаман — непревзойденный воин, сражающийся на колеснице, второй после Дроны, своего отца, от которого он унаследовал военную науку и тайны применения всех видов дивного оружия. В искусстве владения оружием он подобен Раме (Джамадагнье), в битве равен Пурандаре (Индре), в доблести — Картавирье, а в мудрости — самому Брихаспати, по стойкости он равен горе, по скрытой мощи — огню, а по быстроте — ветру, по глубине своего достоинства он подобен океану, а во гневе — яду змеи. Ашваттхаман гневно осуждает нечестивые и крайне недостойные поступки царя справедливости (Юдхиштхиры) и Дхриштадьюмны, царевича Панчалы. Поэтому оба они непременно увидят грозные последствия своих деяний. Он приложит старания, чтобы уничтожить панчалов и непременно убьет в сражении Дхриштадьюмну, вершителя греховных дел! Среди различных видов дивного оружия в распоряжении Ашваттхамана находилось еще и небесное оружие Нараяна, доставшееся ему от Дроны. Это оружие дал некогда в дар Дроне сам божественный владыка Нараяна. Тому, кто обладает этим оружием, никакой другой человек не будет равен в бою. Но его не должно применять с поспешностью, ибо оружие это не возвращается, не сокрушив врага. И оно может убить всякого, даже того, кто не подлежит убиению. Поэтому его следует применять только после глубокого обдумывания. И даря это оружие Дроне, тот божественный владыка сказал при этом и Ашваттхаману: «С помощью этого оружия ты тоже будешь дождить разнообразные ливни дивного оружия в сражении и блистать скрытою мощью под воздействием его!» Рассказав об этом подробно, Ашваттхаман твердо заверяет Дурьйодхану, что при помощи своего оружия Нараяна он обратит в бегство и сокрушит пандавов и панчалов, матсьев и кекаев в сражении. «Мои стрелы, о потомок Бхараты,— говорит он,— будут падать на врагов, хотя и проявляющих свою доблесть, принимая такую форму, какую я пожелаю (придать им)». Он заверяет также, что низменнейший среди панчалов Дхриштадьюмна, тот ненавистник друзей и брахманов и своего собственного наставника, презреннейший и заслуживающий самого сурового порицания, не избавится теперь от него живым. Услышав эти слова сына Дроны, разобщенное войско кауравов
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
сплотилось вновь. Всюду затрубила в огромные раковины и ударили в тысячи барабанов. Громко гудела земля под копытами коней и ободами колес колесничных. И громкий, неистовый гул оглашал воздушное пространство, небо и землю. А тем временем сын Дроны Ашваттхаман, прикоснувшись к воде, вызвал то дивное оружие Нараяна. И как только появилось то оружие стал дуть сильный ветер и с безоблачного неба стали раздаваться удары грома. Задрожала земля и взбушевался океан. Потекли реки в обратном направлении. Стали раскалываться вершины гор и тусклым сделалось солнце. Всевозможные плотоядные существа стали садиться на землю. Все вокруг было охвачено смятением и страхом. При виде того ужасного оружия сильно взволновались все цари и совсем упали духом. В это время в стане пандавов все воины и боевые слоны встревожились, услышав страшно-неистовый гул, идущий от войска кауравов, заставляющий подниматься от содрогания волоски на теле. Юдхиштхира вопрошает Арджуну о причине ужасающего шума и о том могучем богоподобном воине на колеснице, который, сплотив рассеянных всюду кауравов, понуждает их вновь к битве. И Дхананджая объясняет ему, что тот герой с походкой возбужденного слона, который кричит так громко, есть Ашваттхаман. Он защитник Дроны, столь безжалостно убитого царевичем Панчалы. Сей сын Дроны, сознающий свою собственную доблесть, никогда не простит ему этого! И Арджуна упрекает Юдхиштхиру за его нечестивейший поступок, когда он, отвечая Дроне, обратившемуся к нему с полным доверием, все же прибег тогда к неправде в облике правды. Ибо этим поступком своим он позволил нечестивым путем убить своего наставника, сложившего оружие. И теперь все пандавы не в состоянии будут защитить сына Паршаты (Дхриштадьюмну) от сильно разгневанного сына наставника — Ашваттхамана! Тут Арджуне, осуждающему убийство наставника Дроны, резко возражают Бхимасена и Дхриштадьюмна, упрекая его за излишнее чувство справедливости и милосердия, проявляемое им к своим врагам. Возражая сыну Друпады (Дхриштадьюмне), с гневной речью выступает Сатьяки и осуждает его за нечестивый поступок. В ответ Дхриштадьюмна напоминает Сатьяки о его собственном жестоком поступке, когда им несправедливо был убит Бхуришравас с рукою отсеченной и уже приготовившийся умереть согласно обету прая. «Одной лишь справедливостью, о глупый, — говорит он, — невозможно (победить своих врагов)». Их, пререкавшихся так и готовых уже взяться за оружие, приводят к умиротворению Сахадева, Васудева-Кришна и царь справедливости Юдхиштхира. И тогда все воины, быки среди кшатриев, выступают на битву. Между тем Ашваттхаман, сын Дроны, стал производить опустошение среди войск своих врагов. Зычным голосом он произносит свое клятвенное обещание: «Так как сын Кунти Юдхиштхира, приняв лишь внешний наряд добродетели, сказал наставнику, (справедливо) сражавшемуся в битве, „Оставь оружие!", я на его глазах сокрушу его войско! Отбросив добродетель, я убью затем зловредного царевича Панчалы!» И он велит Дурьйодхане повернуть обратно свое войско. Ашваттхаман, вызывая к действию оружие Нараяна, нацеливает его на войско пандавов и панчалов. И сразу же появляются в воздухе многие тысячи стрел со сверкающими остриями, железные шары и диски с бритвообразными краями. Весь небосвод был густо покрыт тем всепроникающим оружием. Видя это, пандавы, панчалы и сринджайи сильно забеспокоились. И всякий раз, как только могучие воины пандавов пытались сражаться, — всякий раз то оружие усиливалось в своей мощи. Как огонь сжигает сухую траву на исходе холодной поры, так и оружие то сжигало войско пандавов. При виде такого бедствия Юдхиштхиру охватывает смятение и панический страх. Им овладевает раскаяние в несправедливом убийстве наставника Дроны, который поддерживал великую дружбу с пандавами, и он предлагает Дхриштадьюмне и Сатьяки бежать с поля битвы. Но, слыша это, Кришна мановением рук сдерживает войско и повелевает всем быстро положить оружие и сойти с колесниц. Ибо это — единственное сейчас средство, предписанное благородным Нараяной для отвращения этого оружия. «Только так, — говорит Кешава, — если вы будете стоять безоружными на земле, это оружие не убьет вас!» И все воины, внемля словам Васудевы, изъявили желание оставить свое оружие. Один только Бхима не пожелал бросить оружия и призывал других не делать этого. Он заявил самоуверенно, что отразит то оружие сына Дроны своими быстролетными стрелами, ибо нет-де ни одного человека, равного ему в отваге, как нет другого светила, равного солнцу. И на своей колеснице Бхима обрушивается на врага, осыпая его густой сетью стрел. Тогда сын Дроны в ответ покрывает его своими стрелами, вызванными с помощью мантр. И покрытый стрелами, изрыгающими огонь, Бхима, казалось, был усеян золотыми искрами. А оружие Ашваттхамана, направляемое против Бхимы, усиливалось в своей мощи как огонь, раздуваемый ветром. При виде страшной мощи того оружия, возрастающего в своей силе, панический страх обуял войско пандавов, и все воины тогда, побросав свое оружие на землю, сошли со своих Колесниц, слонов и коней. И как только они сделали это, необъятная мощь того оружия обрушилась на голову Бхимы. Видя Бхимасену, усеянного дивным оружием, Дхананджая (Арджуна), чтобы отразить его мощь, покрывает Бхиму оружием варуна. Но благодаря той огненной мощи, окутавшей Бхиму, нельзя было видеть, что он покрыт оружием варуна. Окутанный оружием сына Дроны, он вместе с колесницей оставался недоступным для взора, словно огонь, окаймленный пламенем, посредине другого огня. И пылающая мощь того оружия стала проникать в Бхиму. Тогда Арджуна и Васудева, поспешно сойдя со своей колесницы, подбежали к Бхиме и, погрузившись в тот страшный жар, прибегли к помощи иллюзии. И вследствие этого, а также и оттого что они положили свое оружие, тот пылающий жар не сжег их. И когда они вытащили оттуда Бхиму и, спустив его с колесницы, заставили положить оружие, тогда и небесное оружие Нараяна совсем успокоилось. И опять тогда прояснились все страны света. И опять начали дуть
приятные ветры и успокоились все животные и птицы, и все воины возрадовались. Тем временем остатки войска пандавов вновь выстроились в боевые порядки. Видя это, Дурьйодхана просит Ашваттхамана вновь применить немедля оружие Нараяна. И сын Дроны, печально вздохнув, отвечает ему, что оружие это не может быть применено дважды, ибо оно без сомнения убьет того, кто решится применить его снова. Тогда Дурьйодхана побуждает Ашваттхамана применить против врага любые виды оружия, какие находятся в его распоряжении. И вот сын Дроны, помня об убийстве своего отца, отбросив всякий страх, в сильном гневе обрушивается на сына Паршаты, и между ними происходит свирепый поединок. Ливни стрел Ашваттхамана жестоко теснят и ранят Дхриштадьюмну, они обращают в паническое бегство войско панчалов. Видя это, на Ашваттхамана устремляется внук Шини Сатьяки и пронзает его своими стрелами, а также возницу и четырех его коней. Но пронзенный насквозь громоподобной стрелою, он сам, истекая кровью, опускается на площадку своей колесницы, и его вывозит из боя его возница. Тогда другой стрелою Ашваттхаман поражает Дхриштадьюмну между бровей. И не раз уже пронзенный до этого, царевич Панчалы в полном изнеможении прислоняется к древку своего знамени. На помощь ему устремляются пятеро храбрейших воинов. Среди них Арджуна и Бхимасена. Все они одновременно ударили в Ашваттхамана, пронзив его множеством стрел. В ответ сын Дроны тоже окатил их ливнем своих стрел и троих из них — Сударшану, предводителя малавов, Вриддхакшатру, царевича из рода Пуру, и наследника престола чедиев (Дхриштакету) отправил в обиталище бога смерти. И тогда панчалы вместе с Бхимасеной, в страхе покинув колесницу Дхриштадьюмны, разбегаются в разные стороны. А сын Дроны, поливая бегущих своими стрелами с тылу, преследует войско пандавов с большой стремительностью, словно всесокрушающий бог смерти. Видя свое войско в таком состоянии, Арджуна, соединившись вместе с сомаками, Матсьями и другими союзниками, выступает против кауравов и в резких словах вызывает на битву Ашваттхамана. Глубоко уязвленный словами Партхи, сын Дроны тогда, прикоснувшись к воде, вызывает к действию неотразимое оружие агнея. И все в мире пришло тогда в полное расстройство. Начали дуть холодные ветры, солнце не грело больше, а вместилища вод нагревались от жара, опаляющего все три мира. Падали со скоростью ветра неистовые ливни стрел, сжигая все живое вокруг. И все было окутано темнотой. Но тут Савьясачин (Арджуна) вызывает оружие Брахмы, способное отразить любое другое оружие. И в одно мгновение мрак рассеялся, начал дуть прохладный ветер и все страны света сделались ясными и чистыми. И тогда предстало необычайное зрелище: целое акшаухини войска пандавов было уничтожено чудодейственной силой оружия Ашваттхамана. Увидев же Кешаву и Арджуну невредимыми и жизнерадостными, избавленными от мощи того оружия, сын Дроны сильно опечалился. И отложив свой лук, он стремительно соскакивает со своей колесницы и с возгласами «О позор, позор, все это ложно!» покидает поле сражения. На пути своем Ашваттхаман встречает древнего мудреца Вьясу. Приветствовав его упавшим голосом, сын Дроны вопрошает его, иллюзия ли это или причуда со стороны оружия, почему оно оказалось напрасным. Почему, уничтожив акшаухини войска, оно не убило Кешаву и Арджуну? Л он просит великого мудреца сказать ему правду. И Вьяса объясняет Ашваттхаману, что некогда божественный мудрец Нараяна, древний среди древнейших, в силу своего сурового и весьма длительного подвижничества получил от Шивы, божественного владыки, желанный дар: он будет обладать мощью неизмеримой и будет непобедим в сражениях даже богами и никто никаким оружием не сможет причинить ему вреда. И этот божественный мудрец Нараяна принял частичное воплощение на земле в облике Васудевы. Он ныне бродит по свету, сбивая с толку вселенную своей иллюзией. В силу аскетических подвигов Нараяны родился великий отшельник, по имени Нара, равный во всем тому божеству. И он тоже принял свое частичное воплощение на земле — в облике Арджуны. Равным образом и сам Ашваттхаман родился на земле частицею Рудры-Шивы — в облике нового человека, великого и блистательного. Услышав эти слова Вьясы, сын Дроны совершил поклонение Рудре и счел Кешаву (Васудеву) достойным высочайшего уважения. И поклонившись великому мудрецу, он направился затем к войску кауравов и повелел ему отойти для ночного отдыха. Также совершили отход и войска пандавов. А в это время Арджуна при виде необычайного чуда, принесшего ему собственную победу над кауравами, вопросил Вьясу, случайно пришедшего туда, о небывалом муже, который, ярко сияя огненным блеском, постоянно шествовал впереди него с поднятым копьем. Он не касался ногами земли, и благодаря его скрытой мощи из копья его исторгались тысячи копий. И куда бы он ни устремлялся с поднятым копьем, всюду там Арджуна сокрушал врагов. Следуя по пятам его, Арджуна только сжигал войска, уже сожженные им. И все считали это победой Арджуны. И Вьяса в ответ объяснил ему, что это был сам Рудра-Шива, великий бог — Махадева. Иначе кто же еще, кроме того божественного Махешвары, принимающего различные формы, смог бы тогда даже в воображении сокрушить то войско, охраняемое Дроной, Карной и Крипой? И он велит Арджуне поклониться тому высочайшему божеству, владыке всех богов. Это он шествовал тогда впереди Арджуны в сражении, сокрушая его врагов. Это он дал Арджуне различное оружие, при помощи которого им были убиты данавы. «Ступай и сражайся, о Каунтея. — говорит ему в напутствие Вьяса, — и нет для тебя поражения, когда на твоей стороне стоит советником и защитником твоим Джанардана!» (7) * * * Как и перевод четырех первых книг, изданных в 1950, 1962, 1967 1976 гг., перевод седьмой книги Дронапарвы сделан с Критического издания санскритского текста, опубликованного Восточным научно-исследовательским институтом Бхандаркара в Пуне. (8) Мы выражаем здесь нашу сердечную, дружескую благодарность почетному секретарю Института
проф. Р. Н. Дандекару, президенту Meждународной ассоциации по изучению санскрита, любезно приславшему в дар экземпляр критического текста Дронапарвы. Перевод седьмой книги, так же как и четырех предшествующих сделан прозой со стихотворного текста, составленного поэтическим размером эпической шлоки, с максимальным приближением к оригиналу. Принципы перевода во всех этих пяти книгах Махабхараты единые, их подробное изложение дано нами в пятой книге — Удьйогапарве. (9) Перевод седьмой книги, равно как и предшествующих, является первым академическим, строго аутентичным переводом эпического памятника на русский язык, имеющим в то же время задачей, по возможности, передать и художественный эффект эпической поэзии. Рассчитанный в первую очередь на подготовленного читателя, он должен прежде всего служить документальным источником для специалистов-исследователей; равным образом он может вызвать интерес к этому памятнику и у широкого круга читателей, о чем свидетельствуют их одобрительные отклики. В процессе нашей работы над переводом памятника мы неуклонно следовали основному правилу нашего учителя академика Ф. И. Щербатского (который блестяще сочетал в себе две системы изучения санскрита — европейскую, университетскую, и традиционную индийскую): более глубокое понимание текста памятника, как научного, так и художественного, достигается через комментарии к нему. При подготовке настоящей книги нами были использованы в первую очередь комментарий Нилакантхи, сопровождающий Бомбейское издание, (10) а также комментарии Девабодхи, Арджунамишры и Вадираджи, приведенные фрагментарно в Критическом издании. К переводу памятника даются в приложении и наши собственные, по возможности сжатые, комментарии, которые диктуются содержанием самого текста. Они служат выяснению различных вопросов и понятий — религиозно-мифологических, философских, географических, историко-филологических, политических, военных, социально-экономических и других, а также содержат сведения о персонажах поэмы, о предметах и терминах. Часть из этих комментариев представляет толкование отдельных мест текста. При этом, руководствуясь положениями нашего учителя относительно его интерпретации философских шастр, (11) мы стремились сделать понятными чуждые европейцам индийские понятия и специфические термины путем замены их в переводе, насколько возможно, приближенными русскими эквивалентами. Составной частью книги является специальная наша статья «О воинском кодексе чести в Махабхарате». Она построена главным образом на материале пятой и седьмой книг Махабхараты. Мысли и соображения, высказанные в ней, вытекают из изучения и анализа текста нашего памятника. Статья эта может представить интерес и для специалистов, занимающихся историей политической и военно-дипломатической мысли. В конце книги приложены указатели: именной, географический и предметно-терминологический, составленные И. С. Шарковой, за что выражаю ей свою искреннюю признательность. Как и в опубликованных ранее четырех книгах Махабхараты, в этом издании помещены в качестве иллюстраций акварельные миниатюры из Рукописного отдела Института востоковедения АН СССР (альбом «Индийская мифология»). В книге также помещены иллюстрации Панта Пратинидхи из Критического издания Махабхараты (книга седьмая) и, кроме того, репродукции из различных индийских изданий. (12) В заключение хочу выразить свою глубокую признательность пандиту шри К. Т. Пандуранги, профессору Бангалорского университета, за иллюстрации из средневековой оригинальной санскритской рукописи Махабхараты, любезно преподнесенные мне в дар вместе с Обзором санскритских рукописей во время нашей дружеской встречи в Бангалоре в октябре 1982 г. (13) В работе над переводом этой книги, как и предшествующей, равным образом и при написании комментариев к ней большую услугу оказал мне капитальный труд покойного шведского ученого С. Сёренсена. (14) Эта ценная книга была любезно предоставлена мне в дар И. К. Ершовой, бывщей ответственным секретарем Общества советско-индийской дружбы. Пользуюсь возможностью вновь выразить Ирине Константиновне мою сердечную, дружескую благодарность. Считаю также своим приятным долгом выразить мою признательность всему коллективу сектора Древнего Востока Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР, обеспечившему мне, как и в прошлый раз, необходимые условия и помощь в работе. Я должен выразить глубочайшую благодарность Наталии Ивановне Кальяновой — моей верной спутнице и помощнице в жизни, чья неустанная забота и моральная поддержка всегда сопутствуют мне. Осуществление моих трудов является в равной мере и ее заслугой. Хочу выразить надежду, что русский перевод седьмой книги Махабхараты — великого национального эпоса Индии — также найдет теплый отклик среди читателей и будет способствовать еще большему культурному сближению дружественных народов обеих великих стран — Индии и Советского Союза. В. И. Кальянов 1 Махабхарата. Книга пятая: Удьйогапарва, или Книга о старании / Пер. с санскрита и коммент. В. И. Кальянова; Отв. ред. чл.-кор. АН СССР М. Н. Боголюбов. Л.: Наука, 1976. (Сор. «Литературные памятники»). В книге помещена статья В. И. Кальянова «Некоторые вопросы внешнеполитических воззрений в древнеиндийском эпосе» (с. 399—427). В дальнейшем — Удьйогапарва. 2 Махабхарата. Книга третья: Лесная (Араньякапарва) / Пер. с санскрита, предисл. и коммент. Я. В. Василькова и С. Л. Невелевой. М., 1987. (Памятники письменности Востока; LXXX). 3 Письмо проф. Р. Н. Дандекара к автору перевода этой книги от 2 сент. 1976 г. (Личный архив В. И. Кальянова). Одновременно проф. Р. Н. Дандекаром был прислан в дар и санскритский текст Критического издания седьмой книги Махабхараты — Droṇaparvan, над переводом которой велась тогда наша работа. 4 Письмо д-ра В. Рагхавана к автору перевода этой книги от 5 окт. 1976 г. (Личный архив В. И. Кальянова). 5 D. Vīrendra Śarmā. Rūs meṅ mahāyajña - Mahābhārat ki anuvād (на хинди) 'Д-р
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 209; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!