Янус определяет сознание Будды 7 страница
Плутарх отметил подавленность мужа Клеопатры:
«Антоний между тем покинул город, расстался с друзьями и устроил себе жилище среди волн, протянувши от Фароса в море длинную дамбу. Там он проводил свои дни, беглецом от людей, говоря, что избрал за образец жизнь Тимона, ибо судьбы их сходны: ведь и ему, Антонию, друзья отплатили несправедливостью и неблагодарностью, и ни единому человеку он больше не верит, но ко всем испытывает отвращение и ненависть.
Тимон этот был афинянин и жил примерно в годы Пелопоннесской войны, сколько можно судить по комедиям Аристофана и Платона, в которых он осмеивается как враг и ненавистник людей… Рассказывают, что однажды в Собрании он поднялся на ораторское возвышение, и, когда все замолкли, до крайности изумленные, произнес следующие слова: «Есть у меня, господа афиняне, участочек земли подле дома, и там растет смоковница, на которой уже немало из моих любезных сограждан повесилось. Так вот, я собираюсь это место застроить и решил всех вас предупредить — на тот случай, если кто желает удавиться: пусть приходит поскорее, пока дерево еще не срублено». Когда он умер, его схоронили в Галах, у моря, но берег перед могилою осел и ее окружили волны, сделав совершенно недоступною для человека. На памятнике было начертано:
Здесь я лежу, разлучась со своею злосчастной душою.
Имени вам не узнать. Скорей подыхайте, мерзавцы!
Говорят, что эту надгробную надпись Тимон сочинил себе сам. Другая, известная каждому, принадлежит Каллимаху:
|
|
|
Здесь я, Тимон Мизантроп, обитаю. Уйди же скорее!
Можешь меня обругать — только скорей уходи!»[219]
Многовековое египетское мореплавание при Птолемеях процветало. Изображение египетской триеры «Исида» было найдено в боспорском Нимфее (Керчь).[220] Двухпалубная посудина имела не менее 60 м в длину.[221] Парус египетских кораблей был квадратный; делался из папируса или холста.[222] Рулями служили весла с широкими лопастями; рули были носовые и кормовые. Как сообщает Птолемей, для тех, кто совершает плавание в Лиммирикийскую область Индии, созвездие Тельца находится посреди неба, а Плеяды над серединою райны.[223] Океанские корабли пришельцев с запада на индийских изображениях имеют по две, а то и три мачты. Д. Шлинглофф: «Но несмотря на схожесть, древние индийские торговые корабли отличались от римских в одном отношении, именно в количестве мачт. В то время как во всей Европе корабли вплоть до позднего средневековья имели один главный парус (в лучшем случае два — на корме или на носу), в Индии было известно два, а позднее и три паруса. Индийские мореходы имели дело не с внутренним морем, таким как Средиземное, а с Индийским океаном. В результате они развили сложную систему парусов, которая была достигнута и превзойдена (в Европе) в XV в.». Трехмачтовые корабли упоминаются в жизнеописаниях будд, джатаках. Отличием египетского и индийского флота, редким для римского, является косой парус, позволяющий плыть при боковом ветре.[224]
|
|
|
Египетское слово парус = seqet; в языке пáли = sita.
Цезарион (Цезарёнок) по плану Клеопатры отправлялся в Индию не один, а в сопровождении множества римлян, греков и других, которым не приходилось надеяться на милость Гая Фурина.[225]
Путь до Индии из Египта морем тогда занимал около месяца, мореплавание было муссонным. Слово муссон выводят из арабского, означающее время года. Устойчивый юго-западный муссон, дующий весной и летом, меняется осенью и зимой на северо-восточный. Египтяне освоили пути через Аравийское море в точном соответствии с лоциями XIX в. для парусного флота, советовавшими выйти при попутном ветре кораблю на параллель нужного порта на западном побережье Индии.[226]
Цезарион не добрался до Индии. Он был убит по приказу своего племянника Гая. Решение убить дядю подсказал Фурину наставник его детства:
«Сына Антония от Фульвии, Антулла, Цезарь (Гай Фурин, — Д. Н.) казнил. Мальчика выдал его дядька Феодор и, когда солдаты отрубили ему голову, украдкою снял с шеи казненного громадной ценности камень и зашил себе в пояс. Несмотря на все запирательства Феодор был изобличен и распят. Что касается детей, которых Антонию родила Клеопатра, то они вместе со своими воспитателями содержались хотя и под стражей, но вполне достойно их звания. Цезариона же, слывшего сыном Цезаря, мать снабдила большою суммою денег и через Эфиопию отправила в Индию, но другой дядька, Родон, такой же негодяй, как Феодор, уговорил юношу вернуться, уверив, будто Цезарь зовет его на царство. Говорят, что, когда Цезарь раздумывал, как с ним поступить, Арий произнес:
|
|
|
Нет в многоцезарстве блага…
И позднее, после кончины Клеопатры, Цезарь его умертвил».[227]
Беглецы прибыли в Индию без вождя, которому присягали.
Богатство последнего потока эмиграции, соединенное со знанием действительности предшественниками, сделало создание Кушанского царства римскими невозвращенцами вопросом времени.
Б. Я. Ставиский: Живой интерес к Кушанской империи вызван в первую очередь той ролью, которую она сыграла в истории древнего мира и культурной истории всего человечества. Китайский лазутчик в Индокитае, описывая политическую ситуацию в двадцатых годах III в., отмечал, что весь мир поделен на три части, подчиненные трем «сынам неба» (императорам): китайскому, римскому и кушанскому… Исследования последних десятилетий показали, что с кушанским периодом связан также расцвет "кушанского искусства", повлиявшего на последующую историю художественной культуры многих стран и народов Востока. На этот период падает и широкое распространение буддизма из Индии, его родины, в страны Юго-Восточной Азии, Среднюю и Центральную Азию и на Дальний Восток:
|
|
|
«Именно в кушанский период был проложен первый в истории нашей планеты трансконтинентальный Великий шёлковый путь, протянувшийся из империи Хань, через земли Кушанского и Парфянского царств, к римскому Средиземноморью. Тогда же, за полторы тысячи лет до Васко да Гамы, отважные мореплаватели, используя сезонные ветры-муссоны, проложили регулярную водную трассу от завоеванного Октавианом Августом Египта к морским воротам кушан — портам Западной Индии. Можно предполагать, что в это время наладились также контакты между Средней Азией, племенами Урала и Приуралья и населением Северного Причерноморья. Из сообщений античных авторов известно об индийских, бактрийских и скифских купцах в египетской Александрии и о поездке римского торговца Маэса Тициана к западному рубежу Китая, о том, сколь широко потреблялись в Риме индийские специи и как ценились там восточные шелка. Археологические раскопки открыли римскую факторию на восточном берегу полуострова Индостан, резную индийскую костяную статуэтку в Помпеях и замечательные сокровища кушанского дворца в Каписе-Беграме (на юге Афганистана), где наряду с изделиями ремесленников римских провинций Египта и Сирии были найдены китайские лаки и индийская резная кость».[228]
Пленные, ставшие невозвращенцами, обогатили мировые языки еще одним словом — маргарита.[229] Похожий сюжет в русской речи есть со словом бефстроганов: названная на заграничный лад русская строганина (Bœuf Stroganoff, beef Stroganoff) приобрела для русского уха загадочную необычность.[230]
В середине I века до н. э. на рынке Рима появляется новый товар, именуемый новым для латинского языка словом: маргарита. Сейчас за названием маргарита видят жемчуг. Однако в это время в Риме уже хорошо разбирались в жемчуге (gemma).
Для жемчуга разного вида даже существовали свои наименования. Особо крупный назывался unio, удлиненные жемчужины elenchi, плоские снизу — tympana.[231] В Риме прекрасно сознавали разницу между тем, что именовалось словом margarita и тем, что именовалось словом gemma.
Тит Ливий в отрывках-эпитомах Луция Аннея Флора:[232]
«Скифы и сарматы отправили послов с просьбой о дружбе. Серы и живущие под самым солнцем инды, принеся в дар геммы, жемчуг (margarita) и слонов, сочли наибольшей данью длительность пути, на который у них ушло четыре года. Уже цвет кожи этих людей допускал, что они пришли из другого мира».[233]
О посольстве серов к Августу другие авторы не сообщают, но упоминание серов появляется у латинских авторов впервые при Августе.[234]
Все исследователи всегда исходили из ошибочного виденья за словом маргарита жемчуга.
Видение жемчуга за этим словом идет из поздней античности и утверждается повсеместно. Роммель дает любопытные примеры бытовавших способов подделки маргарит.[235]
Литература, посвященная попыткам понять, что же это был за особенный жемчуг и почему он так назывался, необозрима.[236]
По сию пору мы имеем неверное прочтение и понимание античных авторов. Светоний более чем через сто лет после Тита Ливия пишет: «В роскоши он [Калигула] превзошел своими тратами самых безудержных расточителей. Он выдумал неслыханные омовения, диковинные яства и пиры — купался в благовонных маслах, горячих и холодных, пил драгоценные жемчужины, растворенные в уксусе, сотрапезникам раздавал хлеб и закуски на чистом золоте: "нужно жить или скромником, или цезарем!" — говорил он. Даже деньги в немалом количестве он бросал в народ с крыши Юлиевой базилики несколько дней подряд. Он построил либурнские галеры в десять рядов весел, с жемчужной кормой, с разноцветными парусами, с огромными купальнями, портиками, пиршественными покоями, даже с виноградниками и плодовыми садами всякого рода: пируя в них средь бела дня, он под музыку и пенье плавал вдоль побережья Кампании».[237] В оригинальном тексте Калигула pretiosissima margarita aceto liquefacta sorberet и fabricavit et deceris liburnicas gemmatis puppibus. Однако трудно себе вообразить обивку кормы кораблей жечужинами или резными камнями, как и выпивание уксуса, растворившего жемчужины. Если жидкость способна растворить жемчуг ее лучше не пить.
Баснословно дорогой товар, именуемый словом margarita, который впоследствии стали путать с жемчугом, первоначально мог быть лишь один — изделия из нефрита.
Слово маргарита появляется не ранее середины I века до н. э.[238]
Помня о месте нефрита в укладе Древнего Китая, помня какие именно изделия делались из этого камня и как использовались, мы получаем иное прочтение давно знакомых авторов.
В древнем Китае из нефрита изготавливались государственные регалии, китайские посольства обычно подносили в дар нефритовые изделия.[239] Особую ценность представляли тонкие пластинки из нефрита благодаря замечательному звуку, издаваемому ими при ударе. Из них составлялись целые музыкальные инструменты для религиозной музыки, состоявшие из флейт и наборов пластинок нефрита, подвешенных на золотых цепочках или на шелковых шнурках. Нефриты разных месторождений обладали разными тонами звука. О способах и орудиях обработки нефрита в древности мы не знаем, так как до сих пор эти орудия не были обнаружены.[240]
Любовь и восхищение этим камнем отражены в китайской литературе. Сложно найти китайский текст, где бы ни употреблялось слово-понятие юй (яшма, нефрит, гранить). С древних времен до наших дней это слово является не просто часто употребляемым, а одним из самых значимых слов в китайском языке. Сам иероглиф Юй 玉 производен от иероглифа Ван 王 (wáng) — правитель.[241]
В Китай нефрит доставлялся по так называемому Нефритовому пути.[242]
Нефритовый путь до Хотана, где было единственное известное в античности месторождение нефрита, считался опаснейшим и тяжелейшим для путешественников. Здесь добывали и добывают наиболее ценимый белый нефрит «цвета бараньего сала» с густым восковым матовым блеском. Ныне крупным поставщиком этого камня являются США (штаты Монтана, Аляска, Вашингтон, Калифорния) и Канада. Месторождения нефрита, кроме того, имеются в Бирме, Новой Зеландии, Бразилии, Мексике, Польше.
Хотан — округ в провинции Синьцзян (Китайский Туркестан). «С нефритом связана волнующая историческая загадка. В свайных постройках швейцарских озер, в прибрежных становищах Байкала, в древних постройках Микен, на затерянных островах Караибского моря, у маори Новой Зеландии — всюду из темнозеленого нефрита выделывались ножи, наконечники для стрел, молотки, топоры — орудия борьбы и защиты, примитивного производства. Они передавались из поколения в поколение и находились в употреблении не снашиваясь целые века. Как удавалось человеку доставать нужный материал, где те неведомые нам месторождения, из которых добывались эти камни, — все это остается до сих пор загадкой. Откуда первобытный человек за 6–7 тысячелетий до нашей эры черпал этот незаменимый для своего примитивного хозяйства материал? Как научился он отличать зеленый нефрит от других похожих на него серовато-зеленых пород? Каким образом в разных частях света он правильно остановил свой выбор на материале, наиболее прочном из всех, какие дает ему природа, — вот другая задача культурно-исторического значения. Крупные месторождения нефрита в населеннейшей части итальянской Лигурии (между Генуей и Специей) были открыты всего лишь в 1905 г., а месторождения Южного Урала — только в 1913 г.».[243]
О нефрите и его истории мы знаем мало. Особенно много специальных работ по нефриту написано в Китае, где наиболее обширным трудом является Ку-ю-ту-пу,[244] иллюстрированное описание древнего нефрита. Оно состоит из 100 книг с более чем 700 изображений коллекций первого императора южной Суньской династии. Труд был составлен в 1176 г. императорской комиссией, возглавляемой Лунг Та-Юаном, президентом Совета обрядов. Один экземпляр этого каталога был открыт в 1773 г. и издан шесть лет спустя с предисловием, посвященным императору Чиен-Лунгу.[245] На русский язык трактат не переведен, хотя и имеется в музее Санкт-Петербургского государственного Горного института.
В Китае многие болезни лечили при помощи нефритового порошка. Не для этого ли пил толченый нефрит Калигула?
Ценность нефрита в Китае была столь велика, что эталонами из нефрита оценивали чистоту золотого песка, привозимого с горных речек Монголии: золотые месторождения Монголии очень богаты, ни одно государство, когда-либо существовавшее в монгольских степях, не испытывало недостатка в этом металле.
«Наибольшего расцвета золотодобыча в Монголии достигла во времена правления Чингис-хана. Казалось, что россыпное золото в этих районах не закончится никогда. И в современной истории Монголия добывает относительно большое количество золота — ежегодно более 20 тонн. Однако всего несколько лет ситуация была иной, добыча золота не приносила большой прибыли, объемы добытого металла были ниже в несколько раз. Всего в Монголии функционируют более тысячи золотых рудников, исправно отдающих государству добытое золото. Но, как считают монгольские власти, этого золота могло быть больше. В стране орудуют старатели-нелегалы, продающие золото за бесценок на черном рынке. Как считают специалисты, ежегодно старатели добывают до 7–8 тонн золота — почти половину всей добычи государства».[246]
Простой способ добычи золота в Монголии описан В. А. Обручевым:
«Мы сдвинули плиту в сторону и, взявшись за лопаты, начали раскапывать могилу. Но лопаты не уходили в грунт глубже чем на 2-3 пальца и, выбросив этот верхний слой, пришлось взяться за кайлы и разбивать грунт, очевидно сильно слежавшийся за несколько сот или тысяч лет со дня похорон. Еще на четверть удалось углубиться довольно быстро, но следующая четверть досталась уже с трудом. Грунт, заполнивший могилу, оказался таким же твердым, как и образовавший стену башни; только работать кайлой в яме было удобнее, чем в отверстии стены».[247]
Из нефрита готовились парные пластинки — дипломатические паспорта, причем один выдавался посланцу, а другой отсылался (для сличения) секретной почтой в ту местность, куда отправлялся знатный посланник.[248] Не такими ли пластинками велел украсить корму кораблей Калигула?
Нефритовые пластинки, четки и шарики до сих пор широко используются в религиозных ритуалах в Китае и Тибете.[249] Нефрит является единственным камнем, способным музыкально звучать.
Несведущему человеку легко принять нефритовый шарик за жемчужину. Особенно если ему рассказать, что нефрит добывается из воды:
«Священная река Ию (так Ферсман транскрибирует китайское юй) течет мимо города с вершин Куэня, и в предгории их она разделяется на три потока: один — это ручей белого ию, второго — зеленого, третий — черного. Каждый год, когда приходит пятая или шестая луна, реки выходят из берегов и несут с вершин много ию, который собирают после спада воды. Запрещено народу подходить к берегами реки, пока хотанский властитель не подойдет сам, чтобы сделать свой выбор», — пишет Абель Ремюза. Ремюза утверждает, что нефрит подобен красоте девушки, и если при второй луне с деревьев и трав начинает стелиться особенный блеск, это будет означать, что в реке появился ию. Потому и город Хотан прозван китайцами Ию-тян. Из коренных месторождений в верховьях Яркенда в Памире свыше пяти тонн нефрита посылали китайскому императору, пока его сын не заболел, отдыхая в кровати из добытого в Яркенде нефрита. Тогда император Китая запретил ломать в ущельях Яркенд-Дарьи зеленый камень, заковал в цепи и приказал бросить на дороге отправляемую в Пекин глыбу. А добывать нефрит с тех пор разрешалось лишь из реки: рабы и солдаты, стоящие по пояс в воде, должны были перехватывать катящийся по дну камень и выбрасывать его на берег».[250]
Н. М. Пржевальский обнаружил, что ныне добыча камня упростилась: «Промышенники добывают нефрит самым первобытным способом, выламывая из прослоек. Нефрит бывает трех родов: желтый, молочно-белый и желтовато-маслянистого цвета. Самым ценным считается молочно-белый, без трещин и жилок. Браслет, надетый на руку покойника, предохраняет, по мнению туркестанцев, труп от гниения». Путешественник также описал и племя добытчиков нефрита живших на реке Кэрия в поселке Полу (округ Хотан Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР): «Дружба русских с жителями Полу дошла до того, что последние устроили для казаков танцевальный вечер с музыкой и скоморохами… Когда путешественники уходили, полусцы расставались с ними с сожалением, а женщины плакали навзрыд, приговаривая: «Уходят русские молодцы; скучно нам без них будет».[251]
В граничащей с Внутренней Монголией провинции Шэньси было раскопано захоронение неизвестного военного вождя времени Западной Хань (до 9 года н. э.):
«При раскопках гробницы в довольно толстом слое древесной золы найдено четыре железных кольца, возможно являвшихся принадлежностью саркофага. В южной части гробницы обнаружено более 200 нефритовых пластинок различной конфигурации, обломок железного меча длиной 9 см, несколько бронзовых пластин, половинка яшмового би (украшение в виде круга с отверстием посредине) и прочие предметы. Нефритовые пластинки имеются и в других частях гробницы: в грабительском лазе, на всей площади могильной камеры. Наличие отверстий, просверленных в пластинках их нефрита, наводит на мысль, что, возможно, они были использованы для изготовления особо торжественного и почетного погребального одеяния, о котором упоминается в Хань шу, — «нефритовая одежда, шитая золотыми нитями». Подобное нефритовое одеяние было найдено в могиле Лю Шэна в Маньчэне (примерно в 140 км к юго-западу от Пекина) и до сих пор является уникальной находкой. В конце 50-х гг. неподалеку от Маньчэна при раскопках гробницы, приписываемой Лю Яню, обнаружено более 5 тыс. нефритовых пластинок в рассыпанном состоянии, поэтому восстановить первоначальный облик тогда не удалось, и только раскопки могилы Лю Шэна (там же, в Маньчэне) дали возможность ознакомиться с великолепно сохранившимся «нефритовым одеянием, шитым золотыми нитками». В Янцзявань (описываемое захоронение, — Д. Н.) это одеяние также было разрушено грабителями и не сохранилось. Найденные пластинки имеют разнообразную конфигурацию: треугольную, ромбовидную, прямоугольную и пр. Изготовлены они из нефрита очень высокого качества, по окраске разнятся — имеются белые, зеленоватые, опаловые пластинки. В отверстии одной из них сохранился фрагмент серебрянной нити. Возможно, это одеяние было сшито серебряными нитями».[252]
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!