Заметки супервизора по поводу терапевтической сессии
Что и когда стоит записывать?
Заключение контракта по времени. Обсуждалось ли время работы, его возможные изменения? Сколько времени продолжалась сессия, и если время было превышено, что происходило на последнем отрезке терапевтической работы?
Кратко рассказ клиента о проблеме его собственными словами (!), его ожидания от сессии. К ним можно будет вернуться в супервизии, если понадобится поговорить с терапевтом о цели терапевтической сессии.
Удачные реплици терапевта. У каждого терапевта в работе есть то, что особенно понравилось супервизору. И нет никакого криминала в том, чтобы удовлетворить естественную потребность любого обучающегося терапевта в одобрении (кроме удачных реплик можно отметить и новые формы поведения терапевта, позитивно влияющие на процесс).
Сомнительные реплики терапевта. К таковым можно отнести, например, противоречивые утверждения и двойные послания клиенту, которые в дальнейшем помогут прояснить чувства терапевта по отношению к клиенту. Например, молодой терапевт-мужчина, работающий с клиенткой зрелых лет на тему уходящей молодости, отсутствия любящего и заботливого мужчины, заботливо задает вопрос: «Ты действительно думаешь, что в тебе мало энергии и ты не можешь нравиться ? ». Не помню, что ответила клиентка, но терапевт не промедлил со следующей репликой «Я думаю, что в тебе есть энергия и ты можешь нравиться, НО Я МОГУ ОШИБАТЬСЯ...»
|
|
|
Обмен репликами, выявляющий основные способы прерывания контакта.
Важные моменты сессии. К таковым можно отнести следующие. Клиент закончил изложение проблемы и вопрошающе смотрит на терапевта: «И что мне делать?» Любопытно, как терапевт будет обходиться с тревогой незнания и что он сделает в период своего замешательства. Утешит (замаскированно, потому что явно НЕЛЬЗЯ), расскажет, как НАДО, задаст еще один (21) вопрос, чтобы избежать ответа на неудобный вопрос клиента? Или растерянность терапевта нажмет на кнопочку проективного механизма и подвигнет его на интерпретацию?
Ответ на прямой вопрос клиента «Что мне делать?» нередко вызывает вполне обоснованную растерянность терапевта, способность которого к немедленной демонстрации своего волшебства весьма ограничена. Как обходиться с этой растерянностью?
В 2000 году в виртуальном «Журнале практической психологии и психоанализа» появилась статья К. В. Ягнюка «Сессия Карла Роджерса с Глорией: анализ вербальных вмешательств». Молодая женщина работает над своей проблемой с Карлом Роджерсом и желает получить от него конкретный ответ на вопрос: «Как быть и куда двигаться?». Мэтр просто отвечает ей, что тоже хотел бы знать ответ на ее вопрос, сочувственно выдерживая ее агрессивный наскок по поводу отсутствия однозначного ответа. И все... Все же сессия продолжается и клиентка двигается дальше, несмотря на то, что основной вербальной техникой Роджерса является перефразирование (она слышит свои слова от него) и втрое более редкими — поддержка и самораскрытие. И если уж клиент настойчиво добивается ответа на основной вопрос, то честный ответ «Я пока не знаю, но хочу знать», скорее всего, не вызовет катастрофических последствий.
|
|
|
Ту же роль (прерывание контакта со своими чувством растерянности, страха, тревоги) выполняют вопросы терапевта к клиенту: «Чего ты хочешь от меня и чем я тебе могу помочь? », возникающие не в контексте терапевтических отношений, а как реакция на незнание (собственную беспомощность) и часто при неосознаваемом убеждении, что существуют ответы на все вопросы и терапевт как раз и ответственен за поиск правильного, единственного и совершенного ответа.
Если же такая реакция возникает в ответ на рассказ, полный боли и страдания, то терапевт, добивающийся ответа на этот вопрос, вполне может услышать: «Тяжело ответить на этот вопрос. Не знаю, зачем нужен...», а супервизор может подумать о способности терапевта быть рядом с клиентом и разделять его чувства. В супервизии терапевт может обнаружить и прочувствовать, как быть психологически близким с другим человеком и в то же время поддерживать адекватную профессиональную дистанцию.
|
|
|
Ответы терапевта на прямые и косвенные вопросы клиента очень важны. Некоторые из них легко можно перевести в утверждения, и с ними-то все понятно. Однако часть вопросов адресована терапевту в двух его ипостасях — ролевой авторитетной фигуре и именно этому человеку. Терапевт, осознающий это и отвечающий на такой вопрос, удерживает в контакте с клиентом обе линии — символическую и реальную (Немиринс-кий, 1996).
Так, юная клиентка, работающая с проблемой недолговременных отношений с мужчинами, спрашивает старшую по возрасту женщину-терапевта (вполне успешную в личной жизни): «Скажи мне, что женщина может дать мужчине?». Она действительно этого не понимает, и ее вопрос требует искреннего и прямого ответа. Терапевт, знающий, что на вопросы клиента отвечать нельзя (это же совет!), в замешательстве. В тот момент у супервизора была возможность дать столь же прямое указание терапевту: «Ты знаешь, о чем она тебя спрашивает!» (вначале был заключен договор о записках по ходу сессии). Случаи ухода терапевта от ответа на такие вопросы могут стать мишенью дальнейшей супервизии.
Завершение сессии. Сколько она длилась, соответствие контракту и на чем терапевт расстался с клиентом. Последние реплики.
Формулировка (дословная) супервизорского запроса после сессии.
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 334; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!