Порнография и гражданские права

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 12Следующая ⇒

Закон обычно рассматривает порнографию как вопрос частной нравственности и публичной морали, а не вопрос вреда здоровью личности и коллективного абьюза. Закон о порнографии регулирует нравственность, он не занимается общественной и личной безопасностью или гражданским равенством. Когда в суде или вне его обсуждают порнографию, то говорят о том, должно ли правительство контролировать этот бизнес и следить за тем, чтобы секс описывали и показывали только в положительном ключе, но не о том, что правительству следует устранить эксплуатацию лишенных власти ради выгоды и наслаждения власть имущих. Заранее учитывается, вредна ли будет порнография «социальной структуре»; и никогда особенно не учитывается, нанесет ли она ущерб отдельным индивидам или определенным социальным группам.

Поскольку традиционно считается, что порнография может лишь нарушить идею общества, в котором люди хотят жить, вопрос порнографии не требует изучения того, чьи права ущемляются, и кому это сходит с рук. Как только порнография стала скорее понятием, чем деятельностью, скорее мыслью, чем действием, больше в головах людей, чем в мире, ее последствия неизбежно стали выглядеть иллюзорными и бездоказательными, скорее абстрактными, чем реальными. Так что и порнография, и то, что она делает в глазах смотрящего, — это вопрос того, что люди думают, видя порнографию, вопрос точки зрения. А поскольку приемлемым решением для разных взглядов на мораль является взаимная терпимость, вред, причиняемый одному человеку, считается просто иной социальной ценностью, а порнографическая индустрия в Соединенных Штатах за последние десять лет стала вдвое больше без эффективных вмешательств со стороны судов.

Закон ошибался. Под покровом юридического тумана о непристойном поведении, щитом закона о неприкосновенности частной жизни и извращенно жестокой шутки закона против проституции скрывалась настоящая торговля людьми с помощью их принуждения или захвата, а иногда — использования их бессилия, социальной бесполезности, отсутствия выбора и доверия к ним, из отчаяния и их надежды. Защищенный от взглядов общества, отчасти благодаря сотрудничеству с законом, этот жестокий продукт создавался жестокими людьми из кожи, крови и разрушенных жизней. Также сокрыты были бесстыдные спекулятивные операции в пришедших в упадок городских районах, договоренности о замалчивании с беспринципными политиками и судьями, выкручивание рук много болтавшим, взятие под контроль сетей распространения журнальной продукции, как и тайное управление законными развлекательными сферами, угрозы и саботаж личной, профессиональной и общественной жизни всех тех, кто вставал на пути, и откровенно неприкрытая покупка либеральной благонадежности, выставляющей торговлю людьми (этот аукционный помост в каждом киоске страны) как этичный способ достижения сексуальной свободы и свободы самовыражения и стигматизирующей любые высказывания или действия на этот счет как цензуру.

Точно так же затуманены показными статьями и откровенной ложью прямые свидетельства причинно-следственной связи между потреблением порнографии и повышением социального уровня насилия, враждебности и дискриминации^{^[2]}. Таким образом очень немногие знали о тех, кто попала в ловушку сексуально токсичных браков или рабочих мест, пытаясь сохранить крышу над головой и накормить детей. Немногие (кроме тех многих, кто делал это сам или с другими) знали, что злоупотребление порнографическими продуктами — лишь прелюдия к массовому насилию, вызванному массовым распространением и потреблением порнографии: изнасилованиям, избиениям, сексуальным домогательствам, сексуальному насилию над детьми, принуждению к сексу, принуждению к занятиям проституцией, нежеланной сексуализации, статусу второсортных. И все усиливающаяся неспособность увидеть разницу между всем этим и сексом, между всем этим и женщинами.

Те, кто делает это, молчат, чтобы сохранить свои власть, прибыль и удовольствие. Многие из тех, с кем это сделали, молчат, потому что им стыдно, они испуганы, их подкупили, они мертвы. Но в большинстве своем они молчат, потому что никто не слушает их речи. Из-за этого они стыдятся и боятся — и из-за этого, как все мы знаем, их даже подкупают и убивают. В остальном же тем, кто знал об этом, было все равно, а те, кому не было бы все равно, не знали — или их ограждали от знания, или не разрешали беспокоиться об этом, или они думали, что не могут позволить себе знать или беспокоиться. В большинстве правовых и политических дебатов полностью отсутствуют двенадцать мужчин, их имена никогда не упоминаются. Эти мужчины — главы крупных организованных преступных кланов, которые владеют порнографической индустрией, контролируют ее и извлекают из нее выгоду, запугиванием покупают себе безнаказанность там, где не могут купить ее за деньги, и процветают, пока другие люди платят своими жизнями. Все дискуссии вокруг порнографии выгодны в первую очередь им.

Правовое понятие того, что такое порнография, сформировало социальное понятие о том, что делает порнография. Вместо признания причинения ущерба конкретным людям и систематического вреда, причиняемого порнографией, закон сообщил обществу, что порнография — пассивное отражение, отдаленное «представление», симптоматический побочный продукт, искажение реального мира. Таким образом порнография становится идеей, аналогичной чему-то уже существующему, словом или изображением, описывающим его, она не считается чем-то реальным. И потому вред от нее тоже не рассматривают как реальный. На самом деле он защищён, спрятан под данным этому миру слов и картинок, не считающихся реальными, именем — «речь». Это происходит потому, что закон является в первую очередь инструментом социальной власти, а те, кто производит и потребляет порнографию, такой властью обладают. Порнографию объявляют нереальной, чтобы защитить ее, чтобы защитить удовольствие от нее, сексуальное и материальное, защитить выгоду от порнографии. Тех, кого порнография ранит (не обладающих социальной властью, игнорируемых и отверженных, невидимых и немых, в основном женщин и детей), тоже объявляют нереальными, чтобы насилие над ними считалось тем, чем его объявляют наслаждающиеся этим насилием: сексом. В частности в отношении женщин, чья низшая социальная роль берёт начало от ролей сексуальных, виктимизация с помощью порнографии воспринимается как естественное состояние, не как виктимизация, а как нечто подходящее им и выбранное ими. Когда считается, что женщинам платят за их эксплуатацию, это одновременно как бы подтверждает, что это единственное, что они могут продать, и, превращая это в рыночную сделку, заставляет эту эксплуатацию не казаться эксплуатацией.

Закон часто считается нейтральным инструментом. Однако закон принимал непосредственное участие в превращении порнографии в правовой и социальный институт. Закон о непристойности неправильно определяет проблему порнографии как оскорбительный и безнравственный публичный секс, избегает реального вреда, сам его замысел неработоспособен, хоть закон и делает вид, что проблема может быть решена при более широком использовании прокурорской воли. Закон о непристойности притягивает и кажется потенциально эффективным потому, что все его термины настолько бессмысленны, что могут означать почти что угодно. В результате они почти ничего не значат, будучи (фактически) зависимыми от точки зрения наблюдателя. Это делает закон о непристойности тем бесполезнее, чем более проблемной становится порнография, поскольку чем больше потребляется порнографии, тем сильнее она изменяет взгляды наблюдателей и тем больше она распространяется, изменяя мир. Закон о неприкосновенности частной жизни дополнительно институционализировал порнографию, защитив сферу сексуальной жизни, где порнография причиняет так много вреда женщинам, в том числе путем прямого гарантирования права на владение порнографией в доме, самом опасном месте для женщин. Порнографию также легально институционализировали осуждая, однако разрешая сутенерство и проституцию (одной из форм которой является порнография), убедившись, что проститутки платят за то, чем они в той или иной форме занимаются, потому что вся социальная система практически не дала выбора им как женщинам.

Закон также помог сделать порнографию социальным институтом. Закон об изнасиловании делает порнографическое предположение о том, что женщины могут согласиться на принудительный секс. Закон об опеке над детьми применяет порнографическое определение женщины к матерям. Женщины, имеющие половые отношения с мужчиной(ами), не являющим(и)ся отцом(ами) их детей, уже давно считаются блудницами, а значит, плохими матерями. Матери-лесбиянки обнаружили, что женщина, которую мужчины сексуально не используют, считается неадекватной женщиной и, следовательно, также не является хорошей матерью. Частые неудачи предпринимаемых женщинами попыток получать в соответствии с законом о дискриминации по признаку пола такую же зарплату, как и у мужчин, когда они выполняют работу сопоставимой ценности, позволяют определить шкалу оплаты труда, основанную на порнографическом определении надлежащей женщинам роли иерархических подчиненных мужчинам, сексуально угодных мужчинам визуально, рабынь мужских потребностей. Это также держит женщин в бедности, им нужно продавать секс мужчинам, чтобы выжить. Закон о доказательствах в первую очередь позволяет основывать доверие к женщине на порнографическом стандарте, согласно которому то, насколько женщина сексуальна и насколько сексуальные вещи она делает, является мерой ее слов и ее ценности. Если она занималась сексом, она бесполезна как человек, ее границы невозможно нарушить, ей нельзя верить. Если же она занималась сексом, то она бесполезна как женщина, и, следовательно, не достойна доверия. Будь то в результате взаимодействия неэффективных или ошибочных действий, или же в результате соучастия в бездействии, но правовая система поддержала существование и развитие этой индустрии, а также ее социальную уместность. Отголоски закона на всех уровнях системы поддерживают существование порнографии в мире и заставляют казаться правильным тот факт, что правовая система ее одобряет. Созданное законом и отменять должен закон.

Закон Соединенных Штатов обеспечивает людям, считающимся достойными вмешательства, площадку для разрешения споров, признанных легитимными, и возможность для рассмотрения жалоб и компенсации ущерба, считающихся заслуживающими рассмотрения и компенсации. Людям, которым причиняют вред другие люди, гражданский суд обещает достойный спор, признание спорного вреда, некоторые основные правила, выходящие за рамки открытой силы, возможность бороться за свою жизнь, шанс на оправдание и возможность освобождения... может, даже небольшие перемены. Люди, чей ущерб общество воспринимает всерьез, имеют доступ к суду; они являются полноправными гражданами. Те, чей ущерб закон даже отказывается отстаивать в суде, — нет; они — жертвы и точка. В этой стране с помощью закона о гражданских правах оппозиционеры боролись за изменения. Этот закон дал людям чувство собственного достоинства, самоуважение и надежду, без которых люди не могут жить. С тех самых пор, как черные потребовали изменений в законе, чтобы изменить социум, гражданские права поддерживали принцип, согласно которому систематическое социальное неравенство (правовая и социальная институционализация групповых власти и бесправия) должно быть и будет уничтожено законом. Закон сделал бы это потому, что принял позорное участие в создании и поддержании социального неравенства, и потому, что он может что-то с этим сделать. Тот факт, что закон покрывает или допускает неравенство, что закон отразил в себе это неравенство и укрепил его, рассматривается не как причина, по которой закон следует игнорировать, а как причина, по которой его надо использовать.

Это было сделано не из политической наивности или веры гражданского класса в справедливость правовой системы. Это сделали из решимости заставить обычные социальные механизмы работать для обычных людей — всех людей. Гражданские права — это движение «смотри, мы здесь тоже живем». Его основная цель не в том, чтобы сделать общество более комфортным для преступников, или уменьшить стигматизацию маргинальности, или сделать так, чтобы бессилие ощущалось лучше. Его цель — изменение основных норм таким образом, чтобы преступников, маргинальности и бессилия больше не существовало. Его цель — изменение господствующих тенденций. Что касается движений за гражданские права, то тот факт, что закон — инструмент владеющих властью, никогда не был нейтральным фактом, который можно принять с удовлетворенностью или отчаянием, и тем более не был основанием оставлять этот могущественный инструмент в руках власть имущих. Это стало причиной того, что закон нельзя игнорировать. Закон лишь притворяется, что обеспечивает равенство, и это не повод для цинизма, но повод разоблачить лицемерие закона и заставить его исполнять свои обещания; это не причина для бездействия. Закон о дискриминации по признаку пола, направленный на изменение неравенства женщин по отношению к мужчинам, на ликвидацию восприятия подчинения женщин мужчинам как нормы, является частью этой традиции, по крайней мере, для некоторых из нас.

Подход к порнографии, основанный на гражданских правах, является применением этой традиции, этого анализа и этой решимости к чрезвычайной ситуации порнографии и положению женщин. Соответственно, антипорнографический закон о гражданских правах («Постановление») не увещевает, не морализирует, не извиняется, не просит. Этот закон дает женщинам, которые могут доказать, что им был причинен вред, возможность засудить порнографов, он подводит черту, делая возможным действие. При этом он определяет стандарт, сообщающий порнографам и потребителям порнографии, что женщины являются людьми, а значит, если им причиняют вред, то с этим можно что-то сделать. В отличие от любого предшествующего подхода к порнографии, этот закон основан на доказательстве вреда, а не на суждении о допустимости идеи. И, как и все законы о гражданских правах, он обращается к ущербу, сила и значимость которого вытекают из статуса группы.

Постановление

Заявление о политике

В заявлении о политике, которое положило начало Постановлению Миннеаполиса, закрепляется его правовой подход:

Порнография является дискриминацией по половому признаку. Она существует в Миннеаполисе и представляет собой серьезную угрозу для здоровья, безопасности, мира, благосостояния и равенства граждан в обществе. Существующие законы штата и федеральные законы недостаточны для решения этих проблем в Миннеаполисе.

Порнография признана практикой гражданского неравенства по признаку пола, и это ставит под угрозу население, являющееся ее целью как объект, в повседневность которого она хочет войти. Этот пункт также признает очевидный факт того, что, хотя многие из действий, которые составляют особый вред порнографии, формально незаконны, никакие существующие законы неэффективны против них. Если бы они были эффективны, то порнография не процветала бы так, как сейчас, а ее жертвы не становились бы жертвами. Адвокаты, стремящиеся защитить порнографию, часто становятся чрезвычайно находчивыми в изобретении юридических теорий, доказывающих, что законы уже охватывают весь серьезный вред от порнографии; и, кстати говоря, эти юридические теории они очень редко пытаются заставить работать.

На самом деле никакие законы не позволяют тем, кто пострадал от порнографии, подать в суд на порнографов. До тех пор, пока порнографию можно производить и продавать, ее создание и использование будет наносить вред, а стимул делать и продавать ее будет существовать. Законы о непристойности оказались совершенно несостоятельными против порнографической индустрии — даже со всей властью, находящейся в распоряжении федеральных, государственных и местных правоохранительных органов, даже в руках экспертов и преданных адвокатов. Законы о зонировании перемещают часть вреда от порнографии из одной области в другую, но ничего не делают для его устранения. Существуют уголовные законы против изнасилований, избиений, нападений, похищений детей, сексуального растления детей и многих других действий, являющихся стандартными практиками в порнографии. Проблема в том, что полиция и прокуроры, а также судья и присяжные рассматривают женщин в материалах точно так же, как это делает порнография: женщины сами делают это, им это не вредит. Кроме того, следует учитывать, что женщины, снимающиеся в порнографии, по факту являются проститутками, поэтому вряд ли система уголовного правосудия сможет удовлетворить их требования. Также в некоторых штатах существуют законы о конфиденциальности, которые запрещают коммерческое использование имиджа. Теоретически они защищают моделей, которых принудили к съемкам; на практике они оказались практически бесполезными. В некоторых штатах предусмотрены специальные законы, ограничивающие использование образа человека после того, как он умирает, — не слишком большое утешение для жертвы. С помощью закона о сексуальных домогательствах предпринимаются попытки решить проблему порнографии на рабочих местах; результаты крайне неоднозначны. Ни один закон не касается порнографии, навязанной жертвам дома.

Нет ничего необычного в том, что нарушения гражданских актов включают в себя многие действия, которые доминирующая группа уже признала вредными, просто не так, как они осуществляются по отношению к подчиненной группе. К примеру, действия, включающие в себя линчевание и сексуальные домогательства были официально признаны незаконными еще до того, как их признали злоупотреблением гражданского правами, но с ними ничего не делали. Более того, если существующие законы затрагивают вопрос нанесения ущерба порнографией жертвам, то такие законы будут лишь прецедентом для Постановления, а не причиной, по которой Постановления существовать не должно. Это лишь означает, что Постановление не может одновременно противоречить Конституции и быть юридически излишним. Однако в реальном мире женщин, подвергшиеся насилию из-за порнографии, по сути, сделали такую же реалистичную оценку своих шансов в правовой системе, какую сделали законодатели, принявшие Постановление: сейчас никакие законы, написанные в книгах, скорее всего, не работают, потому что они никогда и не работали. Защита правового статус-кво в такой ситуации — не что иное, как самодовольство и содействие человеческим страданиям.

Выводы

Когда законодательные органы принимают закон, они часто сообщают судьям, что они узнали и решили, и почему они обеспокоены этим вопросом. Слушания, письма и документы, как правило, подтверждают заключения из существующих фактов и заявления о намерениях, называемых выводами. Выводы дают фактическую основу для закона; они показывают его необходимость и основания для принятия закона. Кроме того, судам, которые будут применять закон, выводы показывают, что именно видели и чего хотели законодатели, передают дух, в котором должен быть истолкован закон. В результате судьи часто смотрят на выводы, чтобы понять, что пытается сделать законодательный орган, принимая их в качестве заслуживающих доверия доказательств намерений законодателей. Вот выводы, аналогичные тем, что были переданы городским судам в Миннеаполисе и Индианополисе^{^[3]}:

Порнография — это систематическая практика эксплуатации и подчинения, основанная на сексе, которая по-разному вредит женщинам. Вред от порнографии включает в себя дегуманизацию, сексуальную эксплуатацию, принудительный секс, принуждение к занятиям проституцией, телесные повреждения, а также социальный и сексуальный терроризм и подчиненное положение женщин, представленные в качестве развлечения. Порнография способствует распространению предрассудков и презрения, а также актам агрессии; это уменьшает возможности равенства прав в областях трудоустройства, образования, собственности, общедоступного жилья, общественных услуг; порнография создает общественные и частные домогательства, травлю и клевету; подвергает лиц, появляющихся в порнографии против своей воли, презрению, насмешкам, ненависти, унижению и стыду, делает этих людей, в частности женщин, целями жестокого обращения и физической агрессии; подрывает репутацию и сокращает профессиональные возможности отдельных лиц и групп по признаку пола; способствует травмам, таким, как изнасилования, избиения, сексуальное насилие над детьми, проституция, и препятствует справедливому соблюдению законов против этих актов; в значительной степени способствует ограждению женщин в частности от полной реализации своих гражданских прав и участия в общественной жизни, в том числе на уровне района; наносит ущерб отношению между полами; подрывает равное осуществление женщинами права на свободу слова и действия, гарантированного всем гражданам в соответствии с Конституциями, законами Соединенных штатов и [место].

В Миннеаполисе, где Постановление впервые было введено в действие в конце 1983 года, Городской Совет провел публичные слушания с целью изучения воздействия порнографии и создания основы для принятия закона о гражданских правах, направленного против нее. На основе этих слушаний, а также благодаря усилиям людей во многих сообществах, в установленных фактах Постановления изложили ряд видов ущерба: от индивидуального и интимного до общественного и анонимного. В ходе слушаний мужчины и женщины впервые в истории говорили о разрушительном воздействии порнографии на их жизнь. Они говорили о принуждении к сексу, из которого потом создавали порнографию. Они говорили о том, что их принуждают к порнографии так, что у них даже нет было выбора, смотреть ли порнографию, а потом — заниматься ли сексом. Они говорили об изнасилованиях, выполненных по образцу конкретной порнографии, которую читали им во время изнасилования, которую, как мантру, повторяли на протяжении всего изнасилования; они говорили, что их переворачивали вместе со страницами. Они говорили о сексуальных домогательствах, связанных с проживанием или работой в районах или на рабочих местах, пропитанных порнографией. Один молодой человек-гей говорил о том, что узнал от гетеросексуальной порнографии: быть любимым мужчиной — значит принять его насилие, и в результате мирился с разрушительной жестокостью своего первого любовника-мужчины. Другой молодой человек рассказал о своей борьбе за отказ от возбуждения от сексуального доминирования, которому он научился из порнографии, и о попытках найти способ любить женщину без этого возбуждения. Молодая женщина говорила о своем отце, который воспроизводил сцены из порнографии на ее матери, и заставлял ее молчать о криках матери, угрожая, что сделает то же самое с ней, если она кому-нибудь расскажет. Другая молодая женщина говорила об участившемся использовании порнографии в ее браке, о подрыве ее самоуважения, ее веры в свое будущее, возможность интимной близости и ее физической неприкосновенности, — и о том, как она нашла в себе силы уйти. Еще одна молодая женщина говорила о групповом изнасиловании охотниками, которые смотрели порнографию, а потом делали то же самое с ней, говоря: «Вот и вживую то же самое». Многие говорили об отвращении к себе, разрушении интимной близости, невыносимом унижении, разрушении личности, позоре, а также о гневе и мучениях, о возмущении и отчаянии жизни в стране, где пытками над ними наслаждаются, а их крики слышат только как «обращения» к их насильникам.

Врачи говорили об избитых женщин, связанных перед телевизором, которых заставляли сначала смотреть порнографию, а потом участвовать в актах сексуальной жестокости. Бывшие проститутки говорили, что их заставляют смотреть порнографию, а затем точь-в-точь повторять ее, часто это начиналось, когда они еще были детьми. Психологи, работавшие с жертвами инцеста, говорили о сексуальных пытках с собаками и электрошокером, связанных с потреблением порнографии. Одно исследование задокументировало большее число изнасилований, в которых была непосредственно замешана порнография, чем общее число изнасилований, о которых сообщалось в то время в городе, где проводилось исследование. Корреляция показала рост числа задокументированных случаев изнасилования с увеличением потребления основных мужских журналов. Лабораторные исследования показали, что порнография, изображающая сексуальную агрессию как приятную для жертвы (как это и делает большая часть порнографии), повышает приемлемость принуждения в сексуальных отношениях; что приемлемость принудительного секса связана с сексуальной агрессией; что воздействие жестокой порнографии увеличивает количество жестоких действий мужчин по отношению к женщинам. Она поддерживает представления мужчин о том, что женщины сами хотят изнасилования, и что оно им не вредит. Она поддерживает их мнения о том, что женщины бесполезны, примитивны, что они не люди, а объекты, и что они не равны мужчинам.

Никто не утверждал, что такого никогда не происходило бы, если бы порнографии не существовало. Они говорили, что иногда это происходило из-за порнографии. Никто не утверждал, что из-за порнографии происходит только это. Они говорили, что неважно, что происходит — оно происходит из-за порнографии. Постановление написано, как и порнография, и ее защита, кровью и слезами этих женщин и мужчин на языке их разрушенного детства и украденных возможностей. Постановление, в отличие от порнографии и ее защиты, было написано на речи, которая была их молчанием.

Определение

Законное определение работает так: если кто-то хочет использовать закон, то он должен доказать, что каждая часть закона подходит к делу. К примеру, тот, кто хочет использовать антипорнографический закон о гражданских правах, должчаен сначала доказать, что материалы, на которых основывается иск, являются порнографическими, то есть доказать, что они подходят под определение порнографии.

Порнография — это графическое, сексуально откровенное изображение подчинения женщин с помощью изображения и/или слов, которое также включает один и более пункт из следующего списка: (1) женщины представлены в качестве дегуманизированных сексуальных объектов, вещей или товаров; (2) женщины представлены в качестве сексуальных объектов, наслаждающихся болью или унижением; (3) женщины представлены в качестве сексуальных объектов, испытывающих сексуальное удовольствие от изнасилования; (4) женщины представлены в качестве сексуальных объектов, которые связывают, режут, увечат, избивают или причиняют другую физическую боль; (5) женщины представлены в позе или позиции сексуального подчинения, рабства, выставлены напоказ; (6) части тела женщин (включая, но не ограничиваясь вагинами, грудями и ягодицами) выставляются так, что женщины сводятся к этим частям; (7) женщины представлены как шлюхи от природы; (8) женщин подвергают сношению с неодушевленными объектами или животными; (9) по сценарию женщин унижают, травмируют, пытают, показывают как мерзких или низших существ, показывают кровотечения, ушибы и иные повреждения в контексте, который делает это сексуальным.
Если в этих пунктах вместо женщины используется мужчина, ребенок или транссексуал, то материал тоже считается порнографическим.

Порнография — это индустрия. Она существует в нашем мире. Ни один порнограф никогда не испытывал проблем, думая, что создать. Ни один распространитель никогда не испытывал проблем, думая, что разрекламировать. Ни один продавец никогда не испытывал проблем, думая, что заказать. Ни один покупатель никогда не испытывал проблем, думая, что купить. Но до Постановления отсутствие неопределенность порнографии стала ключом к ее определению. Мужчины решили, что суть порнографии в том, что она сексуально возбуждает. Следовательно, они не хотели, чтобы другие мужчины определяли порнографию, не хотели даже признавать, что ей можно дать определения, потому что это было бы шагом к тому, чтобы отказаться от того, что им нравится, чего они не желали делать. Когда слово «порнографический» стало синонимом к «сексуально возбуждающий», оказалось, что все возбуждающее может быть порнографическим. Производится море материалов, вызывающих у мужчин шевеление между ног, включая насилие по отношению к женщинам и объективацию женщин в фильмах рейтинга R, или журнал Vogue, или рекламу Calvin Klein, или «Леда и лебедь» Йейтса. Таким образом, осмысленное определение порнографии (не зависящее от того, возбуждается ли смотрящий) было объявлено невозможным.

Постановление принимает простую стратегию в понимание определения. Оно смотрит на существующую порнографическую индустрию и просто описывает, что в ней есть, включая то, что должно быть в ней, чтобы она работала так, как работает она и только она. Конечно, порнография существует в более широкой социальной среде вместе с другими материалами, которые объективизируют и унижают женщин, отражая социальное обесценивание женщин и создавая почву для него. Конечно, многие материалы (например, некоторые религиозные произведения и тексты по социобиологии) выражают то же самое, что и порнография, и поддерживают те же ценности. Но это не значит, что порнографии не возможно дать определение или что она не работает особым образом.

Порнография — это не то, что описывает порнография. Если бы это было так, то определение порнографии в Постановлении само по себе было бы порнографией, потому что в нем точно говорится, что такое порнография. Иными словами, Постановление ограничивает порнографию не на основе ее послания. Та же самая сексуализированная мизогиния пронизывает всю культуру — действительно, она распространяется все шире из-за существования порнографию. Но это не превращает «Даллас» и «Династию» в порнографию, неважно, насколько близко они подходят к ней. Различие в том, что никого не принуждали к съемкам рекламы Calvin Klein; никого не связывали и не принуждали сняться в «Тайной буре»; ни один насильник или сутенер, о котором мы слышали, не читал Мастерса, Джонсона или Улииса своей жертве, требуя исполнить написанное. Эти материалы не продают преступные группировки на 42 улице Нью-Йорка. Эти различия не могут заменить определение. Но они показывают, что множество людей знает разницу между порнографией и искусством, литературой, популярными медиаматериалами, рекламой и уроками полового воспитания. Это остается так, хотя все эти материалы, безусловно, являются частью мира, который можно назвать порнографическим в политическом смысле: мир, в котором женщины являются визуальными объектами для сексуального использования. Такие материалы не порнография— и, честно говоря, все знают, что это так. Задача определения состоит в том, чтобы выразить словами то, что общеизвестно и действует, но еще не полностью определено в мире. Это не уникальная проблема юридических определений.

В сущности, чтобы порнография сексуально работала для своей основной аудитории, то есть гетеросексуальных мужчин, она должна возбуждать пенис. Из свидетельств самого материала следует, что его общим знаменателем является использование женщины или злоупотребление ею в явно сексуальном смысле. Чтобы достичь своей цели, порнография должна показать секс и подчинить женщину одновременно. Других людей иногда используют аналогично женщинам, иногда точно так же, как женщин, но при этом всегда эксплуатируют их пол. В этом причина того, что определение охватывает всех, независимо от пола, но при этом каждого человека охватывает именно как представителя их пола: так их используют порнографы.

Согласно Постановлению, порнография — это то, что делает порнография. Она подчиняет женщин, как правило, через сексуально откровенные изображения и слова. Из всех изображений и слов только сексуально откровенные вступают в сексуальный опыт, чтобы стать частью сексуальной реальности на глубоком, формообразующем уровне, где подсознательно происходят изнасилования, где их планируют, где о них фантазируют; где насилие превращается в форму секса; где женщины становятся недолюдьми, где их уже нельзя воспринимать как полноценных людей. Но не все сексуально откровенные фотографии и слова делают это одинаково. По этой причине Постановление ограничивает определение только теми сексуально откровенными изображениями и словами, при создании или использовании которых подчинялись женщины. Кроме того, во многих материалах показывается, что женщин подчиняют, иногда насильственно, в том числе во многих средствах массовой информации и феминистской критики насилия в отношении женщин. Некоторые из них сексуально откровенны, некоторые нет. Даже не все сексуально откровенные материалы, которые показывают, что женщины подчинены, сами по себе являются средством подчинения женщин; некоторые из них, как и стенограмма слушаний Миннеаполиса по порнографии, явно противостоят этому подчинению.

Подчинение — это активная практика помещения кого-либо в неравное положение или в положение недостатка власти. Подчинение — противоположность равенства. Заключенный/охранник, учитель/ученик, начальник/работник — это все отношения, основанные на подчинении. Простая идея, на которой основано Постановление, из-за которой его много критиковали, заключается в том, что мужчина/женщина не являются такими отношениями, хотя многие люди, по-видимому, не могут представить себе секс каким-либо другим способом. Субординация лежит в основе любого систематического социального неравенства. Она включает в себя методы, которые обеспечивают наличие низшего класса. Подчинение включает в себя объективацию, иерархию, принудительную покорность и насилие. Любой, кто возбудил дело в соответствии с Постановлением, должен будет доказать, что при изготовлении и использовании оспариваемых материалов подчиняли женщин, чтобы доказать, что эти материалы являются порнографией. Другими словами, тот факт, что законодательный орган считает, что порнография подчиняет женщин достаточно, чтобы принять закон, не означает, что все материалы, которые кто-то может считать порнографией, автоматически являются незаконными. Он только дает женщинам возможность попытаться доказать в суде, что конкретные материалы являются порнографией, потому что они активно подчиняют женщин (и отвечают другим требованиям), поэтому соответствуют определению.

Определение является завершенным, конкретным и описательным, а не неясным, абстрактным и нравственным. Оно не охватывает все вредные материалы, чтобы попытаться избежать злоупотребления законом, насколько это возможно. В некоторых из перечисленных подпунктов указываются сообщения женщин, которые свидетельствуют о явном насилии; некоторые сосредотачиваются на актах подчинения, деградации, унижения и объективации, которые труднее всего рассматривать как нарушение, поскольку эти акты совершаются в отношении женщин и называются сексом. Большая часть публичных дебатов по перечисленным подпунктам вращается вокруг защиты материалов, которыми люди пользуются и чувствуют, что не будут осуждены за публичную их защиту. Мало кто готов публично защищать насильственную порнографию, даже несмотря на то, что ненасильственные материалы так же вредны. Например, их используют насильники и растлители детей, они делают принудительный секс более приемлемым и ослабляют представление мужчин о желательности и возможности гендерного равенства. Игнорируя эти сходства, некоторые ограничили бы определение порнографии насильственными материалами, заявив, что порнография — это насилие, а не секс. Это нереалистично, потому что порнография практикует насилие как секс. Было бы нереально ограничить определение порнографии обычным половым актом, поскольку порнографы не делают этого, и попросту непрактично было бы оправдывать в порнографии все, что кто-то считает сексом. Все в порнографии является сексом с кем-то, иначе она не была бы порнографией.

Постановление заставляет общество выбирать, нужно ли какую-то женщину (обычно бедная, не имеющая иных вариантов, ранее подвергавшаяся насилию, если ее не открыто принуждают или обманывают) использовать, злоупотреблять ею, могут ли сутенеры покупать и продавать ее, чтобы какой-то сегмент покупающей аудитории мог вести половую жизнь так, как хочет. По сути, в этом и состоит вопрос о том, какие конкретные изображения женщин должны быть включены в перечень. Не обсуждается вопрос того, какие сексуальные действия человек пользуется, или практикует, или предпочитает, или морально одобряет. Независимо от моральных суждений людей эти представления есть в определении, потому что есть материальные доказательства того, что они наносят вред, и было принято решение, что вред, который они причиняют некоторым людям, не стоит сексуального удовольствия, которое они дают другим людям, а не потому, что принимающие законы люди не находят эти материалы возбуждающими или не одобряют их с позиции морали.

Определение Индианополиса ограничено сексуальным насилием. Даже если при создании или использование материала происходит насилие, в самом материале насилия может не быть. Однако для того, чтобы обвинить создателей материала в торговле людьми, этот материал должен содержать сцены насилия. Определение Индианополиса позволяет жертве принуждения или нападения подать в суд, если материалы (помимо того, что являются графическими, сексуально откровенными и подчиняют женщин) представляют женщин «в качестве сексуальных объектов для доминирования, завоевания, насилия, эксплуатации, владения или использования с помощью позы или позиции подчинения, рабства, выставления их напоказ». Зачастую людей с помощью насилия принуждают к съемкам в сексуально откровенных сценах в подчиненной роли, но само принуждение не показывают в фильме. Зачастую нацеленный в голову пистолет находится вне сцены. Однако, когда дело доходит до положения о торговле людьми, отдельный подпункт определения предусматривает так называемую «защиту Playboy»; это означает, что законодательный орган Индианаполиса пожелал освободить от обвинений в торговле людьми создателей материалов, в которых, по их мнению, не показано насилия. Таким образом, в этом варианте Постановления материалы, в которых женщин изображают в качестве сексуальных объектов для доминирования, завоевания, насилия, эксплуатации, владения или использования с помощью позы или позиции подчинения, рабства, выставления их напоказ, могут быть получены только теми, кого принуждали к съемкам в них, или теми, кто подвергались нападениям из-за этих материалов, но не женщинами в целом.

Причины иска

Люди вредят друг другу многими способами, не запрещенными законом. “Причина иска” -- это закон, запрещающий произошедшее, на основе чего можно подать в суд. Потерпевшим не приходится бороться насчет того, можно ли или нет им подавать в суд, как приходится сейчас бороться женщинам в отсутствие Постановления, когда они хотят, чтобы порнография не вредила им. Если имеется причина иска, то необходимо только доказать, что предусмотренное законом произошло с вами. Постановление предусматривает пять возможных случаев предъявления иска: принуждение к съемкам в порнографии, воздействие порнографии на вас, оскорбительность конкретного порнографического произведения, клевета с помощью порнографии и торговля порнографией и женщинами.

Принуждение

Принуждение к порнографии: Принуждение, в том числе с помощью запугивания или обмана (далее просто принуждение) любого лица, в том числе транссексуала, участвовать в порнографии должна считаться дискриминацией по признаку пола, и вред от нее может относиться к любому появлению или продаже таких продуктов или выступлений. Создателям, продавцам, участникам и/или распространителям такой порнографии могут быть предъявлены иски о возмещении ущерба и запрете их произведений, в том числе их изъятии из публичного доступа.

Ни один из следующих фактов не отменяет этого принуждения: (1) персона — женщина; (2) персона является или была проституткой; (3) персона достигла совершеннолетия; (4) персона родственно или браком связана с вовлеченными в порнографию; (5) раньше персона имела или считалось, что персона имела сексуальные отношения с кем-либо, включая кого-либо связанного с произведением порнографии; (6) персона ранее позировала для откровенных фотографий вместе или для кого-либо, включая кого-либо связанного с произведением порнографии; (7) другая персона, в том числе супруг или родственник, (якобы) дала согласие от имени этой персоны; (8) персона дала согласие на участие в представлении, но оно приобрело порнографический характер; (9) персона знала, что целью ее действий или событий, в которых она участвовала, было произведение порнографии; (10) персона не оказала никакого сопротивления или активно сотрудничала в фотографических съемках или событиях, результатом которых было произведение порнографии; (11) персона подписала договор или сделала заявление, подтверждающее ее готовность к сотрудничеству в производстве порнографии; (12) при производстве порнографии не были использованы физическая сила, угрозы или оружие; (13) персоне заплатили или предоставили иную компенсацию.

Первые жертвы порнографии — те, кто в ней снимаются. Порнография оказывает неизгладимое влияние на тех, кто оказывается в этой индустрии, поэтому независимо от того, кто они, что говорят о своих чувствах, для тех, кто видел их в порнографии, они на всю жизнь порнозвезды. Порнография не похожа на другие формы актерства или модельного бизнеса. Зрители сексуально заинтересованы в вере в то, что женщины в порнографии не просто модели и актрисы, что они действительно чувствуют и хотят то, что предписывает сценарий. Тот факт, что они прекрасно проводят время, кажется необходимым для большей части аудитории, хотя многим нравится верить, что женщину принуждают. В любом случае, потребители считают, что женщинам в произведениях нравится то, что с ними делают. Это краеугольный камень скептицизма по отношению к факту, что женщин принуждают к порнографии.

Порнографы пропагандируют образ согласия, потому что это хорошо для бизнеса. Но большинство женщин в порнографии бедны, подвергались сексуальному насилию в детстве и уже исчерпали все варианты, которые это общество предлагает им, варианты, которые изначально были предвзяты по отношению к ним, как к женщинам. Одно только это не делает принуждаемыми ради Указа; но тот факт, что некоторые женщины могут «выбрать» порнографию среди других занятий (если вы, конечно, назовете такой навязанный выбор выбором, как «выбор» меднокожих собирать капусту или «выбор» чернокожих чистить туалеты) и тот факт, что некоторые женщины в порнографии говорят, что они сделали свободный выбор, не значит, что женщин не принуждают к порнографии. Сутенеры бродят по автобусным станциям, завлекая молодых девушек, которые покинули свои дома, убегая от инцестуальных связей, считающих, что хуже ничего быть не может. Порнографы рекламируют нижнее белье, искусство актрис, которых они затем связывают, оскорбляют и снимают, требуя улыбаться, чтобы сохранить жизнь. Мужчины бродят по шоссе, держа в руках пенисы и камеры, насилуя женщин тем и другим одновременно. Мужья принуждают жен позировать во время изнасилования, которое часто сопровождается угрозами жизни детей. Сутенеры похищают женщин в торговых центрах или прямо на улицах, иногда они больше не возвращаются. Молодых девушек обманывают, их парни давят на них, прося откровенных фотографий «только для них», а затем эти фото оказываются на развороте порножурнала Hustler.

Соседи заманивают девушек к себе, фотографируют, давят на их чувства дискомфорта и стыда. Они заставляют девушек чувствовать себя красивыми, одаряют своим одобрением, восхищением, заботой, подарками, домогательствами. Отцы продают изображения половых актов со своими собственными детьми в международные порнографические круги. Начинающих актрис и моделей обманным путем раскручивают на съемки в обнаженном или полуобнаженном виде, говорят, что гениталии не будет видно, что это будет фото силуэта, что их не узнают на фото, но потом они видят себя обнаженными и легко узнаваемыми в журнале Penthouse. Или им говорят, что это будет их билет на вершину, а потом девушки обнаруживают, что легальная дорога наверх им закрыта, потому что они снялись в обнаженном виде, так что этот билет — билет на дно. Пока женщины не будут социально равны мужчинам, будет невозможно узнать, по своей ли воле женщины участвуют в порнографии. И пока женщины не смогут принять эффективные меры против принуждения к съемкам в порнографии и убрать продукты насилия над ними с рынка, будет невозможно даже узнать, скольких из них принуждают к этому.

Есть такая традиция — полагать и пытаться доказывать, что женщины врут о насилии. В Законе кратко изложены список таких «доказательств» — условий, которых недостаточно, чтобы исключить принуждение. Один или несколько таких фактов — к примеру, подписание женщиной контракта — могут при иных обстоятельствах заставить судью или суд присяжных поверить, что ее не принуждали. Но одно лишь подписание контракта не означает отсутствия принуждения. Если женщину можно принудить заняться сексом с собакой, то можно принудить и подписать контракт. Это условие в Постановлении поможет избежать ситуаций, в которых существующий контракт препятствует расследованию случаев принуждения. Этот список также призван привлечь внимание судов к фактам, которые обычно используются для подрыва доверия к женщинам.

Торговля

Торговля: Создание, продажа, демонстрация, распространение порнографии, в том числе в приватных клубах, должны считаться дискриминацией по признаку пола.

(1)Городские, государственные и федерально финансируемые публичные библиотеки, частные и публичные университетские и колледжские библиотеки, в которых порнография доступна для изучения (в том числе на открытых полках, но не включая специальные показы и презентации) не должны обвиняться в торговле порнографии.

(2) Отдельные отрывки или главы не попадают под определения данного раздела.

(3) Любая женщина может подать жалобу, как женщина, выступающая против подчинения женщин.

Любой мужчина, ребенок или транссексуал, заявляющий, что получил от порнографии травму, аналогичную тем, что получают женщины, также может подать жалобу.

Положение о торговле дает всем женщинами возможность подать жалобу на порнографов за подчинение женщин. Нет необходимости в том, чтобы отдельные женщины демонстрировали, что они пострадали от порнографии больше других. Подающей жалобу определенно необходимо доказать, что материалы соответствуют определению порнографии, для чего необходимо доказать, что они наносят вред, демонстрируя подчинение женщин. Жалобы на торговлю обеспечили бы женщинам возможность попытаться доказать судьям, что существует прямая связь между порнографией и вредом по отношению к женщинам как к классу. Вред может включать в себя изнасилование, сексуальные домогательства, избиения, сексуальное насилие над детьми и принуждение к проституции, а также вред от того, что женщин рассматривают как сексуальные объекты, а не человеческих существ, — вред от того, что женщины по признаку своего пола являются второсортными. Источники доказательств будут такими же, как и те, которые используются в качестве фактической основы для принятия Постановления: показания непосредственных жертв и органов власти, а также сами материалы. Обоснование будет заключаться в том, что порнография наглядно делает жизнь опасной для женщин, что порнография устанавливает стандарты того, как надо обращаться с женщинами, что пока порнографию защищают, женщины защищены не будут. Пока это можно делать, это будут делать с женщиной. И только случай определяет, с какой именно женщиной.

В порнографии женщин связывают, избивают, пытают, их домогаются, их насилуют, а иногда и убивают. А в глянцевых мужских журналах их «всего лишь» унижают, объективируют и используют. Во всей порнографии их принуждают к проституции. Это делают ради сексуального удовольствия потребителей порнографии и выгоды ее производителей. Но женщин и детей, которых эксплуатируют через создание и использование порнографии, связывают, избивают, пытают, домогаются их, насилуют и иногда убивают или же всего лишь унижают, объективируют и используют, потому что у кого-то есть больше власти, чем у них, у кого-то, кто значим, у кого есть права, считающийся полноценным человеческим существом, и он получает удовольствие от того что смотрит на все это, делает это или смотрит в качестве формы действия. В случае, предусмотренном Постановлением, на суде можно было бы показать, что в сотнях и сотнях журналов, фотографий, фильмов, видеокассет и так называемых книг, доступных повсюду — от магазинов для взрослых до лавочек на углу — женские ноги вывихнуты в позах, демонстрирующих сексуальные подчинение и доступность. Нас называют в честь мужских оскорблений по отношению к частям нашего тела, нас заставляют спариваться с животными. Нас подвешивают на крюках, как мясо. Детей изображают взрослыми женщинами; взрослых женщин изображают детьми, смешивая детскую уязвимость со шлюховатым рвением быть оттраханной и заявляя, что это и есть натура женщины любого возраста. Расовая ненависть сексуализируется, расовые стереотипы превращают в сексуальные фетиши. Азиатских женщин изображают настолько пассивными, что их сложно назвать живыми, связывают так, что в них не узнать людей, подвешивают на деревьях, светильниках и крючках для одежды. Черных женщин изображают подобными животным, покрытыми синяками и кровоточащими, борющимися против пут. Еврейские женщины испытывают оргазм, подвергаясь пыткам в возрожденных лагерях смерти. В так называемой лесбийской порнографии женщины делают то, что, по мнению мужчин, женщины делают, оставаясь одни без мужчин, чтобы мужчины могли посмотреть. Беременных женщин, кормящих матерей, ампутанток, а также инвалидок, больных или умственно отсталых девушек используют ради сексуального возбуждения. В виде порнографии, называемом «снафф», женщин и детей пытают до смерти, жестоко убивают, чтобы снять секс-фильм.

Из-за способа произведения порнография является торговлей женщинами в сексуальном рабстве. Из-за способа потребления порнография дополнительно институционализирует статус женщин как недолюдей, жертв, низшего класса, приучая кончать от неравенства полов. Когда мужчины используют порнографию, то усваивают своими телами, что односторонний секс — между человеком и вещью — является сексом, что использование ради секса является сексом, что сексуальное насилие является сексом, что доминирование в сексе является сексом. Это сексуальность, которую они затем требуют, практикуют и покупают. Порнография делает сексизм сексуальным. Это основной способ использования и распространения гендерной иерархии. Порнография — это священный, секретный справочник, который одновременно скрывает и определяет жизнь женщин. В ней обнажается холодное сердце мизогинии: сексуальным насилием наслаждаются, насилие сильного над бессильной считается сексом. Порнография связывает использование женщин для секса и абьюз с гендерным неравенством, приравнивая их друг к другу: неравенство между женщиной и мужчиной — это то, что сексуально в порнографии, и это то, что является дискриминацией по признаку пола.

Во время слушаний в Миннеаполисе вред порнографии был подробно задокументирован; в ходе разбирательств один из наблюдателей, член городской Комиссии по Гражданским Правам, сравнил их с Нюрнбергским процессом. Исследователи и практикующие врачи документально подтвердили то, что женщины знали всю жизнь: порнография повышает агрессию мужчин по отношению к женщинам и увеличивает уровень дискриминации. Женщины свидетельствовали, что порнография использовалась, чтобы понизить их самооценку, научить их подчинению в сексе и принудительному сексу, запугать их отсутствием возможности работать, шантажом заманивать их в проституцию, терроризировать и унижать, требуя соблюдения требований к сексу, затыкать инакомыслящих. Они рассказали, что для производства порнографии требуется принуждении, рассказали, как порнография действует на женщин и детей, не оставляя им выбора в вопросе просмотра порнографии и занятия сексом. Они рассказали, как порнография потворствует изнасилованиям, избиениям, сексуальным домогательствам, сексуальному насилию над детьми и принудительной проституции и стимулирует все это. Из их показаний мы узнали, что чем больше порнографии мужчины смотрят, тем более грубой и жестокой порнографии они хотят; чем более грубой и жестокой становится порнография, тем больше они наслаждаются ею, тем более грубыми и жестокими становятся они сами, тем меньше вреда они в ней видят. Другими словами, потребители порнографии становятся неспособными видеть ее вред, потому что они сексуально наслаждаются ею. Мужчины часто думают, что они смотрят порнографию, но не делают этих вещей. Но доказательства ясно показывают, что из-за порнографии мужчины не могут понять, когда к сексу принуждают, что женщины — люди, что изнасилование является изнасилованием. Доказательства прямой связи между количеством изнасилований и порнографическими иллюстрациями в мужских журналах подтверждают это. Порнография делает мужчин враждебными и агрессивными по отношению к женщинам, и заставляет женщин молчать. Любой, кто не верит в это, должен попробовать публично высказаться против порнографии.

Порнография также порождает дискриминацию по признаку пола. Порнография превращает социальную бесполезность всех женщин в общественный стандарт, делая спектакль и праздник из бесполезности женщин, оценивая женщин как шлюх, определяя статус женщин в соответствии с нашей доступностью для сексуального использования. Как вы думаете, может ли такое существо стать председателем правления? Вице-президентом Соединенных Штатов? Вы бы наняли «пизду», чтобы она представляла вас? Оперировала вас? Руководила университетом? Редактировать трансляцию? Выдвинули вы бы ее на повышение вместо мужчины? Потребители порнографии каждый день принимают решения о наеме женщин на работу и их возможностях получения образования. Они решают, брать ли женщин на работу, повышать ли нас, сколько нам платить, какие нам ставить оценки, давать ли нам кредит, публиковать ли наши работы. Они также решают, домогаться ли им нас или нет, и домогались ли нас другие потребители порнографии, когда мы об этом заявляем. Они выращивают и обучают наших детей, вступают в ряды полицейских, вещают с кафедр, пишут новости, песни и законы, рассказывая нам о том, каковы женщины и какими могут быть девушки. Порнография — их доктор Спок^{^[4]}, их Библия, их Конституция. Она настолько фундаментальна, что является привычкой, их стандарт, они «знают», сами не зная, что знают. Она определяет, как они видят мир, мир, в которому женщины, чтобы к нам относились как к равным, должны пытаться убедить их, что мы — исключения среди женщин, то есть, что мы, хоть и являемся женщинами, такие же люди, как и они. Порнография создает всепроникающие и невидимые предрассудки в дополнение к дискриминации по признаку пола, и потому она совершенно несовместима с каким-либо реальным прогрессом на пути к гендерному равенству для женщин.

Хотя социальное положение мужчин, детей и транссексуалов не полностью определяется порнографией, как у женщин, они часто используются в порнографии так же, как и женщины. Постановление дает им возможность подать в суд. Постановление также разрешает возбуждать гражданские иски против использования детей в порнографии. Конкретные подгруппы мужчин, в частности геи и черные, также могли бы судиться. У обеих подгрупп гражданский статус становится ниже из-за их сексуализации в порнографии и обществе. У обеих подгрупп можно увидеть прямую связь между их использованием в порнографии и их низким социальным статусом. Геи часто используются буквально так же, как женщины в порнографии; понижение их статуса до статуса женщины является частью секса. Насилие над геями также эротизируется в порнографии, подавая ненависть притесненной группы к себе самой как ее идентичность и источник удовольствия. Черные мужчины в гетеросексуальной порнографии представлены теми же сексуальными стереотипами, которые распространяли расистское использование обвинений в изнасиловании и которые, возможно, увеличивают вероятность того, что черные будут осуждены на смертную казнь за преступление против белых. Порнография сексуализирует расизм по отношению к ним. Черных мужчин сводят к расистскому взгляду на их пол: огромные пенисы насильников, цвет кожи рабов, прикованы друг к другу цепью. Их приравнивают к животным, огромным, неразборчивым, аморальным, бесконтрольным. Черных мужчин также изображают в цепях, сексуализируя рабство. Связь между насилием в отношении таких мужчин в порнографии и насилием в отношении них в мире до сих пор полностью не задокументирована, однако в соответствии с Постановлением можно было бы попытаться установить такую связь.

Воздействие

Воздействие порнографии на человека: Воздействие порнографии на человека, включая транссексуалов и детей, на рабочем месте, в образовательном учреждении, дома, в публичном месте, должно считаться дискриминацией по признаку пола. Подать в суд можно только на принуждающее лицо или на учреждение, ответственное за принуждение.

Порнография влияет на рабочую обстановку в бесчисленных офисах, на стройках, судостроительных заводах, в больницах и домах. Она пронизывает иерархические структуры. Врачи используют ее на своих пациентах во время терапии или в гинекологических кабинетах; мужчины используют ее на женах и детях дома; учителя используют ее на учащихся в школах; мужчины используют его на женщинах на фабриках, в домах престарелых, в центрах дневного ухода, везде. Иногда порнография «просто там», но побег невозможен без лишения рабочего места или класса. Как иногда признается в случаях сексуального домогательства, лишение вас права на свое положение может само по себе быть формой принуждения. В некоторых случаях порнография открыто навязывается жертвам физического или психологического терроризма. Постановление направлено на то, чтобы предъявлять иски против тех, кто принуждает к порнографии других, но не против самих порнографов.

Оскорбление

Оскорбление или физические нападения из-за порнографии: Оскорбления, физические нападения или нанесения вреда любому человеку, включая детей или транссексуалов, непосредственно вызванные конкретными порнографическими материалов, должны считаться дискриминацией по половому признаку. Жалобы могут быть поданы против нападающего и/или против создателей, распространителей, продавцов и/или участников конкретных порнографических материалов.

Дебаты о взаимосвязи между порнографией и насилием в отношении женщин преследует призрак абсурда: насильник с порнографической книжкой в кармане. Как оказалось, эти призраки реальны. Раздел Постановления о нападениях не разрешает дебаты о взаимосвязи между порнографией и изнасилованиями. Он позволяет отдельной женщине подать в суд на мужчину, который насилует ее, держа порнографическую книгу в кармане, а также на создателя, распространителя и продавца этой книги. Он дает ей возможность попытаться доказать, что существует прямая причинно-следственная связь между актом насилия в от

ношении нее и конкретным порнографическим материалом.

Иногда мужчины насилуют или калечат женщин, говоря им, что они знают, что им это нравится, потому что в порнографии они видели женщин, которым это нравится. Иногда они приносят порнографию и заставляют женщин расставлять ноги, располагать руки, корректировать мимику и произносить точные слова из порнографии. Иногда они используют порнографию, чтобы решить, какой «тип» женщины изнасиловать, чтобы подготовиться к изнасилованию, уменьшить внутренние запреты на изнасилование. Иногда молодые мальчики случайно убивают себя удушением, потому что они участвуют в сексуальной игре, пропагандируемой в порнографии. Без этого положения никто не мог подать в суд на порнографов за общий вклад порнографии в культуру изнасилования, культуру, которая приравнивает секс к смерти. Вместе с тем против конкретных порнографов может быть предъявлен иск в попытке доказать причинно-следственную связь конкретного порнографического материала с конкретным телесным повреждением. Претензии по этому разделу может быть очень трудно доказать, но любой, кто может доказать причинно-следственную связь по этому стандарту, сможет и не дать этой порнографии причинить больше ущерба.

Клевета^{^[5]}

Клевета с помощью порнографии: Дискредитация любого лица путем несанкционированного использования в порнографии его имени, образа или узнаваемого личного подобия должна считаться дискриминацией по признаку пола. В целях настоящего раздела общественные деятяли рассматриваются как частные лица. Данное ранее разрешение может быть отозванно в письменной форме в любое время до публикации.

Некоторые порнографические материалы попросту превращают отдельных женщин в порнографию против их воли, сексуализируют их. Любимая тактика порнографов — свести известную женщину к «пизде». Независимо от того, что женщина уже достигла, кем бы она ни была, особенно если она успешна, уважает себя и/или является феминисткой, ее все равно могут продать любому мужчине для его личного сексуального доступа и использования по цене ежемесячного журнала. Эта практика особенно распространена в случае выдающихся кинозвезд, многие из которых вынуждены были заниматься позированием в обнаженном виде в какое-то время, и известных феминисток, особенно тех, кто выступает против порнографии; их головы отрезают и приклеивают к телам другим женщин с обнаженными гениталиями, их карикатурно изображают в порнографических мультфильмах.

Всякая порнография порочит женщин как класс, обесценивая их в глазах тех, кто потребляет порнографические материалы. Она связывает воедино женскую репутацию и женскую сексуальность, унижая и то, и другое, и тем самым ограничивает возможности отдельных женщин. Но некоторые порнографические материалы идут и дальше, выступая против конкретных женщин, подрывая их репутацию, разрушая их положение в обществе, не оставляя никаких шансов на трудоустройство. Клевета с помощью порнографии — это форма публичного изнасилования, она умножает унижение. транслируя его, отнимает у женщины ее неприкосновенность, нарушает ее личные границы, разрушает ее самоуважение в зеркале мира вокруг нее, создает ее образ, в который она бесповоротно входит, идя по улице, душит ее по ночам в ее же собственной постели. Это подрывает ее авторитет. Опускает планку приемлемого отношения к ней — теперь о ней возможно говорить буквально все, что угодно, она может стать жертвой физического насилия. Их выбирают для этой образцовой формы публичного повешения, потому что они женщины, которые явно уверены в себе, эффективны, ясно выражают свои мысли, успешны, феминистки или прекрасны в том смысле, который порнографы должны осквернить, использовать, украсть, продать.

Защита

По закону в качестве стратегии защиты не допускается обоснование невиновности тем, что подсудимый не рассматривал или не подразумевал эти материалы как порнографические или дискриминирующие по половому признаку, за исключением справедливости иска о возмещении ущерба, причиненного торговлей, и иска о возмещении ущерба, предъявленного издателю, продавцу, представителю или распространителю, за нарушение. В качестве стратегии защиты допускается обоснование, что подсудимый не считал или не имел причин полагать материалы порнографическими.

Неважно, причиняет вред порнография или нет. Если причиняет, то не прекратит этого делать, потому что порнографы не знают, что это порнография, и что она причиняет вред. Но порнографы точно знают, что и с кем они делают; им просто все равно. Проблема в том, что чем больше они понимают, что делают, тем сложнее доказать, что они это знают, потому что они гораздо лучше скрывают то, что делают, чем те, кто действуют бессознательно или непреднамеренно. В результате требование к жертвам доказать, что порнографы знали и намеревались совершить по отношению к ним преступление, является приглашением все скрыть; это сделало бы Постановление бесполезным.

Основная практическая цель Постановления состоит в недопущении дальнейшего нанесения ущерба от порнографии и предоставлении компенсации ее непосредственным жертвам таким образом, чтобы это одновременно помогло им и сдержало будущие правонарушения. В свете этих целей в этом пункте признается различие между крупными распространителями порнографии и законопослушными продавцами книг, которые по случайности продали порнографический материал. В этой стране женщин и детей покупают не для того, чтобы законопослушные книготорговцы случайно могли продать копию “120 дней Содома” маркиза де Сада. Но женщин и детей насилуют, потому что книготорговцы продают эту книгу. Следовательно, их можно привлечь к ответственности за продажу материалов, которые вызывают насилие. Если бы им предъявили иск о возмещении ущерба от торговли порнографией, то они могли бы утверждать, что не знали, что это порнография, или что они не намеревались ее продавать.Они могли бы выиграть, а могли бы и проиграть.

Крупному производителю или распространителю порнографии будет сложно отрицать, что он знал или имел основания полагать, что работал в порнографическом бизнесе. Зачастую это широко известно. Истцы могут попытаться предъявить крупному торговцу иск за все сексуальное насилие, принуждение к проституции, уличные домогательства и клевету на граждан, которые, возможно, вызвала их деятельность. Также они могут потребовать взыскания с торговца штрафа (деньги, выплачиваемые жертвам для наказания виновных). Но может быть сложнее доказать, что законопослушный книготорговец, обвиняемый в торговле порнографией или нападении из-за конкретного порнографического материала, знал или имел основания полагать, что он продает порнографию. Таким образом, это положение защищает законопослушных книготорговцев от ущерба из-за действительно непреднамеренных нарушений, сохраняя при этом возможность прекратить их.

Исполнительное производство

Гражданский иск

Лицо, пострадавшее вследствие нарушения этого закона, может обязать к его исполнению, подав гражданский иск в компетентный судебный орган. Любое нарушение этого закона не влечёт за собой уголовного наказания.

Доказательства, подтверждающие Закон, могут быть обоснованием для наложения уголовных санкций в соответствии с действующими правовыми стандартами, и должны применяться на практике. Однако на данный момент Закон составлен так, что у женщины есть возможность действовать только в рамках гражданского права. Это означает, что полиция не конфискует и не арестовывает материалы, пока тянутся юридические процедуры. Обвинитель не определяет, имеют ли юридическую силу доводы женщины. Хотя в какой-то мере выгодно заручиться поддержкой государственного аппарата, выступая против порнографов, совершенно ясно, что целой структуре государственных, федеральных и местных органов власти, со всеми их полномочиями и ресурсами, не удалось сделать ничего существенного в деле борьбы с порно-индустрией.

Пора передать право исцелить болезнь в руки пострадавших, а не усиливать могущество тех, кто делал так мало с огромным списком дел в течение долгого времени. В настоящее время существуют законы против изнасилования, домашнего насилия и развратных действий в отношении детей, но фактически прокуратура и полиция не предпринимают никаких эффективных мер в отношении этих проблем. К тому же, порнографы приходят в этот бизнес преимущественно затем, чтобы делать деньги. После редких осуждений за непристойные действия многие продолжают вести бизнес из-за решетки. Согласно нашему анализу, они не могут продолжить своё дело, не нанося вред женщинам и детям. По этой причине следует наделить полномочиями тех, кому вредят порнографы ради своего дела, дав их жертвам возможность указать на причину, по которой порнографы этим занимаются. Это самый очевидный, лучший и, возможно, единственный шанс в конце концов от них избавиться.

Компенсация ущерба

Лицо, имеющее основание для иска, или наследники данного лица могут потребовать помимо прочего номинальной, возмещающей и/или штрафной компенсации ущерба за утрату, причинение боли, причинение страданий, ухудшение качества жизни и других особых убытков, а также на компенсацию разумно понесённых расходов, например, гонорар адвоката и расходов, связанных со следствием.

В исках о торговле людьми или в отношении торговцев людьми, подозреваемых в нарушении закона, невозможно взыскать компенсацию за ущерб из-за порнографии ни с создателей — за изготовление, ни с распространителей — за распространение, ни с продавцов — за продажу, ни с прокатчиков — за показ до момента вступления в силу данного закона.

Цель денежной компенсации в судебном деле — возместить ущерб жертве. Хотя и невозможно реально компенсировать кому бы то ни было вред, нанесённый порнографией, также невозможно реально компенсировать вред от клеветы, смерть от противоправных действий, расчленение, врачебную ошибку и множество других видов причинения вреда личности, которые постоянно компенсируют. Основная задача компенсации ущерба в рамках этого закона о гражданских правах состоит из двух частей: установить, что нечто, принадлежавшее жертве, было неправомерно отнято у неё, и предоставить ей компенсацию той же ценности, ради которой порнографы и пожелали это отнять. Порнографы приходят в этот бизнес, чтобы делать деньги. Принципиально важно помнить, какую бы схему мы не выстроили, чтобы их остановить, что основной мотив абьюза — финансовый.

Судебный запрет

В отношении лица, нарушившего данный закон, может быть получено судебное предписание. Исключения: а) временное или бессрочное предписание не вступает в силу, пока окончательное решение суда не признает, что оспариваемые действия являются нарушением данного закона; б) временное или бессрочное предписание не распространяется на материалы, описанные в судебном предписании с учётом разумных особенностей, если они не были должным образом признаны запрещёнными в рамках данного закона.

Право гражданки на получение судебного предписания — это общепризнанный инструмент, помогающий решить проблему нарушения гражданских прав в школах, в быту, на рабочем месте, в тюрьмах, в психиатрических лечебницах и в бесчисленном множестве других мест. И всё же, относительно порнографии это предписание ошибочно понимается как «запрет». Оно работает так же, как и все остальные предписания о гражданских правах: как только будет доказано, что действие нанесло жертве вред, суд может издать приказ, запрещающий его. Если речь идет о принуждении, суд может наложить запрет на продажу материалов, полученных путём принуждения. В случае насилия суд может остановить дальнейшее принуждение заниматься порнографией. Если имело место нападение, суд может остановить дальнейшее распространение и продажу материалов, доказав, что они стали причиной нападения. А в делах о торговле людьми суд может запретить создавать, распространять, продавать и демонстрировать материалы, если доказано, что в них демонстрируется сексуальное рабство. Никаких шагов не будет предпринято, пока все апелляции по делу не получат хода, и все они будут предприняты только в отношении особенным образом описанных материалов.

Формальности

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 143; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!