Победа когнитивизма, обернувшаяся его поражением — отказом от собственных постулатов 6 страница

265

психологике могут быть использованы только в качестве косвенной аргументации,

Однако мои коллеги, обсуждая эту идеализацию, высказывали сомнения в сё применимости. Одни говорили; идеальный мозг, раз он идеален, должен быть одинаков у всех людей, Однако каждый человек отличается от другого. И индивидуальные особенности, как показывают исследования, часто связаны е особенностями физиологическими, генетически предопределены. Принятая идеализация не может объяснять такие различия между людьми и поэтому не может применяться в дифференциальной психологии. Другие говорили: идеальный мозг автоматически генерирует все возможные идеи. Но тогда и мозг гения, и мозг идиота генерирует одни и те же идеи. Значит, предложенная идеализация не способна объяснить творческий процесс. Третьи говорили: в согласии с идеализацией, мозг первобытного человека так же идеален» как и мозг современного человека, а следовательно, с равным успехом порождает и мифологию, и современные физические теории наподобие квантовой механики. Но ведь такой подход бессмысленен!

Эти сомнения следует обсудить и, по возможности, рассеять. Оппоненты, по существу, предполагают: идеальный мозг — на то он и идеальный—всегда должен действовать с наивысшей эффективностью. А раз так, то все люди — обладатели идеального мозга — в одной и той же ситуации должны принимать одинаковые решения. Именно поэтому оппоненты считают, что индивидуальные различия между людьми не могут иметь в психологике теоретического оправдания. Но предположение о наличии единственного максимума эффективности в познавательной деятельности ни на чем не основано. Поиск единственного «правильного» критерия эффективности не привёл к успеху ни в одной из областей, где нахождение такого критерия стало практической задачей. Цель познания — истина. Но полная и окончательная истина принципиально недостижима. А следовательно, эффективность познания не может оцениваться по степени приближения к этой цели, ибо нельзя сравнивать известное (знание) с тем, что до конца не известно (с истиной).

В теории обучения сложились, по меньшей мере, две не сводимые друг к другу оценки эффективности: обученность, характеризующаяся объёмом сведений, полученных учеником в процессе обучения; и обучаемость, трактуемая как умение ученика учиться и измеряемая темпом продвижения при усвоении учебного материала '. Взрослые люди лучше обучены, дети лучше обучаемы. Можно ли сказать, какой

266

Критерий следует предпочесть? В диагностике интеллекта подчёркивается независимость способности к дивергентному мышлению (к творческому разнообразию ответов) от способности к конвергентному мышлению (к нахождению единственно правильного ответа)'. Не могут найти единый критерий познавательного развития и специалисты в области поведения животных — все попытки расположить разные виды животных по какой-либо «шкале интеллекта» сталкиваются с непреодолимыми трудностями². Методология науки не смогла найти хорошо работающие критерии, позволяющие при появлении новой теории оценить, является ли она более прогрессивной, чем её предшественница³. Хорошая теория должна удовлетворять, по меньшей мере, двум разным критериям; более-менее точно описывать круг рассматриваемых явлений, но при этом быть эвристичной, т. е. удачно ставить новые проблемы.

Познание — всегда процесс, не имеющий завершённого результата. При этом ранее накопленные знания необходимо сохранять, иначе придётся всё время начинать познание с нуля. Но надо также уметь их вменять, в противном случае не избежать заблуждений. Вполне объяснима неудача всех попыток найти единственный критерий эффективности познавательной деятельности. В каждый момент времени субъект познания стоит перед выбором: или упорно защищать наличное знание, или от него отказываться. И нет критериев, позволяющих оценить, какой вариант решения является наилучшим. Человек и в своём социальном поведении постоянно выбирает, как ему действовать: исходить из имеющейся у него системы ценностей и убеждений (наличное социальное знание) или скорректировать эту систему ценностей и убеждений и опираться на те возможности, которые ему предоставляет ситуация. Два важных социальных качества — гибкость и принципиальность — трудно совместимы. Этические теории так же не могут в общем виде дать ответ, что правильнее — сохранение или изменение, как не могут это сделать теории гносеологические. В конце концов, каждый человек делает свой выбор.

Идеальный мозг должен работать как автомат. Поэтому он обязан всегда знать, как действовать. Поскольку, однако, единственно правильного решения не существует, постольку идеальный мозг разных людей быть настроен на разные критерии эффективности. При этом,

'См., например, Гилфорд Дж. Три стороны интеллекта. // Психология мышления.М., 1965,с.433-456.

²Шовен Р. Поведение животных. М,, 1972, с. 34 ХайндР. Поведение животных. М., 1975, с. 701; Дьюсбери Д. Поведение животных. М., 1981, с. 401 и т. д.

³См. подробнее Аллахеердов В. М. Ук. соч., с, 290-292.

267

разумеется, любой идеальный мозг должен в своём развитии быть обучаемым и обученным, способным и к дивергентному, и к конвергентному мышлению, стремиться к адекватному описанию реальности и к постановке новых» нерешённых проблем... Однако он всегда должен знать в сложных случаях, чему отдать предпочтение.

Допущение об идеальности мозга не предполагает единственности его реализации у всех людей. Позднее мы обнаружим еще множество других оснований, по которым теоретически один идеальный мозг может отличаться от другого. Вполне вероятно, что при некоторых индивидуальных особенностях и специфических жизненных обстоятельствах идеальный мозг может даже «сойти с ума». Главное: чем больше индивидуальных различий существует, тем более совокупное знание человечества продвигается вперёд сразу по нескольким независимым критериям. Таким образом, не исключено, что обнаружение различных путей и критериев познания приведёт к построению теоретической типологии индивидуальных особенностей людей.

Теперь перейдём к утверждению, что идеальный мозг автоматически генерирует все возможные идеи. Это утверждение никоим образом не уничижает творческие находки и гениальные открытия людей. Позднее мы проанализируем экспериментальные исследования творческого процесса с позиций психологики. Сейчас лишь остановимся на принципиальной стороне дела. Если мы находимся на естественнонаучной точке зрения, то признаём, что сознание получает информацию только с помощью мозга. Это можно выразить так: механизм сознания работает на мозге. Сознание не может обладать какой-либо информацией сверх той, которой обладает мозг; сознание не может преобразовывать информацию каким-либо сверхъестественным образом, помимо мозга. Вспомните процитированное выше высказывание П. Я. Гальперина: «В психических отражениях не может быть «ни грана» больше того, что есть в физиологической основе». Это и значит, что сознание все свои идеи и мысли извлекает из мозга.

Воспользуюсь метафорой. Если мозг соотнести с неким идеальным компьютером (я не говорю, что мозг — это компьютер, но из всей ныне существующей техники компьютер более всего сравним с мозгом), то сознание — это такой пользователь компьютера, который не получает никакой информации помимо компьютера '. Все самые замечательные идеи, приходящие в сознание художников и учёных, вначале

Для поклонников парапсихологии отмечу: если сознание способно устанавливать телепатическую связь с другим сознанием, то такая связь — в соответствии с позицией психологики — также может устанавливаться только с помощью мозга.

268

порождаются их мозгом, причём порождаются автоматически, ибо мозг — всего лишь самый совершенный в мире автомат. Дело, однако, в том, что мозг как автомат порождает всевозможные идеи, а не только гениальные,

Продолжу метафору. Пусть идеальный компьютер с бесконечной скоростью составляет все возможные комбинации из букв, цифр и знаков препинания. Вполне вероятно, что в хаосе составленных им текстов могут появиться фразы типа «Я помню? Мгновенье вот в чем или чудное?», «Чудное? Быть в чем. Я помню!» и т. д. Однако ни один пользователь до Шекспира и Пушкина не выбрал из этого хаоса (т. е. не создал) строк, позднее признанных гениальными: «Я помню чудное мгновенье» или «Быть или не быть? Вот в чем вопрос». Эта не очень точная метафора (мозг не действует хаотически) позволяет, тем не менее, подать, что генерация идей может быть вполне доступна автомату (поэтому современные компьютеры пишут стихи, играют в шахматы, доказывают оригинальные математические теоремы). А вот выбор ценных или хотя бы приемлемых идей из созданного автоматом хаоса до сих пop остаётся прерогативой сознания.

Пример хаотического создания текстов компьютером позволяет пояснить и мою точку зрения на возможность создания мозгом первобытного человека квантовой электродинамики, периодической таблицы элементов и т. п. Вообще говоря, среди бесконечного хаоса текстов, составленных идеальным компьютером, могут быть и тексты Р. Фейнмана, и тексты Д. И. Менделеева, хотя, конечно, сознанию первобытного человека они вряд ли покажутся осмысленными. Однако как бы бесконечно быстро ни работал идеальный компьютер, он никогда не создаст всех возможных комбинаций букв и цифр. Компьютер может породить конечное, в лучшем случае счётное количество текстов. А все возможные тексты наверняка составляют несчётное множество — ведь, как показал ещё Г. Кантор, уже не подлежат пересчёту все числа от 0 до 1, даже если их пересчитывать бесконечное время... Иначе говоря, составленное компьютером бесконечное число текстов никогда не будет содержать всех возможных текстов. И найденные компьютером закономерности никогда не будут вообще всеми мыслимыми закономерностями. Сознание как пользователь компьютера должно хотя бы отчасти влиять на то, в какой зоне преимущественно компьютер должен создавать свои тексты и искать закономерности. В той мере, в какой сознание первобытного человека воздействует на генерацию текстов мозгом, очевидно, что оно вряд ли выберет зону, связанную с кванто-электродинамикой.

269

Метафора сама по себе, разумеется, ничего не доказывает, Она лишь проясняет предложенный психологикой подход и пытается развеять сразу возникающие сомнения. Далее, рассматривая законы работы сознания как механизма, этот подход будет конкретизироваться и уточняться.

Идеальный мозг: эмпирические аргументы

Существуют серьёзные эмпирические аргументы в пользу выбора предложенной психологикой идеализации. Рассматривая их, следует иметь в виду: в конкретном эксперименте о наличии или отсутствии неосознаваемых психических явлений можно рассуждать только гипотетически. Например, одновременно с предъявлением неосознаваемого сигнала в организме всегда можно зарегистрировать какие-то неосознаваемые реакции. Но как узнать, связаны эти реакции именно с этим сигналом или нет? Поэтому, когда говорят о наложенных на психику ограничениях (типа объема памяти, внимания и т. п.), то обычно эти ограничения относят исключительно к осознаваемой информации.

Многие описываемые далее эксперименты выполнены достаточно давно и зачастую вне всякой связи с обсуждаемыми темами и проблемами. Строго говоря, эксперимент не может быть решающим аргументом в пользу гипотезы, сформулированной после его проведения. Но даже такие экспериментальные результаты полезны: они помогают лучше понять выдвинутую гипотезу, демонстрируя её интерпретативные возможности, и подтверждают её хотя бы тем, что вызывают к ней доверие. Впрочем, это замечание менее всего существенно для экспериментов данного раздела. Конечно, исследователи не пытались подтвердить предложенную идеализацию, ибо они её не вводили. Тем не менее, они понимали, что получают эмпирические (в первую очередь, экспериментальные) подтверждения того, что информация, не осознаваемая субъектом (из-за якобы существующих физиологических ограничении), может восприниматься, храниться, перерабатываться и оказывать влияние на последующее поведение или принятие решений. Но это и значит, что на физиологические возможности информационных преобразований наложены менее сильные ограничения, чем на возможности сознания.

270

Итак, пора приглядеться к некоторым экспериментальным данным — они заслуживают внимания. Перед этим, впрочем, напомню, что уже в исследованиях когнитивных психологов многие известные и способы структурно заданные ограничения на информационные возможности сознания были экспериментально опровергнуты. Более того, само допущение о существовании таких структурных ограничений было названо в исторической преамбуле методологически дефектным.

Наше рассмотрение соответствующей эмпирики будет поневоле кратким, так как подтверждающих данных чересчур много — все не перечислить. К тому же, с частью из них мы уже встречались в экскурсе » историю психологии, а с частью ещё встретимся в дальнейшем.

Реакция на неосознаваемую информацию

Для доказательства существования чего-либо (например, существования воспринятой неосознаваемой информации) достаточно и одного примера. Если хоть в одном случае можно уверенно утверждать, что ограничения, наложенные на возможности сознания, не связаны с ограничениями, наложенными на возможности мозга, то далее незачем для границ сознания искать объяснения в физиологии. «Предположим, — поясняет эту мысль Дж. Сомьен, — что испытуемый, не тренированный в отношении музыки, может различать только 3 бита высоты тонов, а другой человек, с музыкальным опытом и наделенный «абсолютам слухом», может различить даже 6 или 8 битов. Это значит, что популяция волокон VIII нерва обладает способностью передавать информацию, равную не меньше чем 8 битам, и гораздо большую... Мини мум того, что может передавать орган чувств и его первичные афференты, должен оцениваться по максимуму того, на что способен испытуемый в наилучших, а не наихудших условиях» '. Максимум, добавлю, — это как раз то, что может быть достигнуто лишь однажды.

Мы увидим целую вереницу таких случаев, когда организм реагирует на информацию, которую не осознаёт:

Известно, что человек ощущает (осознает) не все сигналы, а только такие, которые по интенсивности превышают заданную величину, именуемую абсолютным порогом. Однако мозг способен воспринимать сигналы и меньшей интенсивности. Так, стимулы, интенсивность которых оказывается недостаточной для того, чтобы вызвать «осознанное ощущение», могут вызывать выраженные

' Сомьен Дж. Кодирование сенсорной информации. М.. 1975, с. 364.

271

физиологические реакции — вызванные потенциалы, депрессию а-ритма, кожно-гальваническую реакцию (КГР), изменение пульса, диаметра зрачка и т. п. Депрессия а-ритма, например, регистрируется при предъявлении звуковых стимулов на 2-4 дБ ниже порога. Если же на звуковой стимул вырабатывается условный рефлекс, депрессия а-ритма может быть зарегистрирована у здорового человека с нормальным слухом при предъявлении сигналов на 6-12 дБ ниже порога'. Б. Либе с соавторами регистрировали вызванные потенциалы на электрокожное раздражение, интенсивность которого была на 15-25% ниже пороговой². Итак, абсолютный порог не является наложенным на мозг или органы чувств физиологическим ограничением. Более того, никогда нельзя утверждать, что мозг не реагирует на сигналы меньшей интенсивности, чем это получено в конкретном эксперименте, — вполне вероятно, что есть другие физиологические реакции на эти сигналы, которые, однако, мы либо не умеем регистрировать, либо не умеем идентифицировать как ответ на данный сигнал.

• Не воспринимаемый сознанием сигнал влияет на поведение человека или принимаемые им решения. Например, на оба уха испытуемых предъявляются звуковые сигналы розгой интенсивности. Предъявляются таким образом, что раздражение одного уха по интенсивности выше порога, т. е. осознаётся испытуемыми, а раздражение второго уха по интенсивности ниже порога, т. е. не поступает в их сознание. Оказывается, и это продемонстрировано в многочисленных исследованиях, неосознаваемый раздражитель влияет на оценку испытуемыми места, где, как им кажется, расположен источник звука. Н. Ю. Алексеенко получил совсем уж парадоксальный результат. В его экспериментах сперва на оба уха подаются звуковые сигналы на 2-6 дБ ниже порога, затем интенсивность сигналов, подаваемых на одно ухо, постепенно увеличивается до пороговой величины, т. е. до момента осознания. В этих условиях испытуемые слышали звук, но слышали его со стороны того уха, где продолжалась подпороговая стимуляция ³.

'См.. например, Михалевская М. Б, Объективная сенсометрия по реакции блокады альфа-ритма.//Психофизические исследования восприятия и памяти. М., 1981, с. 113-114.

² См. обзор в; PymAWH Э. М- Возможности применения усредненных вызванных потенциалов в психофизике. // Проблемы психофизики. М„ 1974, с, 94-98.

³ Алексеенко Н Ю. Бинауральное взаимодействие при подпороговых и пороговых звуковых раздражениях. // Механизмы слуха. М., 1967, с. 174-181.

273

Подобного рода явления ещё раз доказывают, что измеряемый в психофизических экспериментах порог чувствительности не предопределен какими-то природными ограничениями.

• Д. Сомек и Дж. Уайлдинг подавали испытуемым на один глаз изображение лица с нейтральным выражением, а па другой — слова, обозначающие эмоции, или пустое поле. Испытуемому давалась задача оценить эмоциональное состояние человека по выражению лица. Оказалось, что предъявленные слова оказывают сильное влияние на оценку. Причём это влияние было одинаковым и тогда, когда слова предъявлялись на надпороговом уровне (т. е. осознавались испытуемыми), и тогда, когда условия предъявления слов не позволяли испытуемым их осознать (т. е. слова предъявлялись на подпороговом уровне)'.

• Человек способен реагировать на информацию, предъявляемую со скоростью, намного превосходящую его сознательные возможности. Одно из первых экспериментальных исследований в этом направлении было проведено Р. Мак-Клири и Р. Лазарусом. Они предъявляли испытуемым бессмысленные сочетания пяти букв. Некоторые из этих сочетаний сопровождались ударом тока. После длительной тренировки эти сочетания предъявлялись испытуемым на экране со скоростью, намного превышающей возможности узнавания. Тем не менее, хотя испытуемые не могли узнать предъявленные сочетания, сдвиг КГР постоянно отмечался при предъявлении сочетаний, которые в тренировочной серии подкреплялись ударами тока^а. Восприятие информации со скоростью, превосходящей возможности осознания, широко используется в технологиях обучения и рекламы³.

• Сходные результаты были получены другими исследователями. В эксперименте Д. Викенса испытуемые оценивали сходство двух последовательно предъявляемых слов: например, надо было установить, рифмуются ли слова (рыба — глыба), принадлежат ли они к общей категории (стол — шкаф), вызывают ли одинаково окрашенные эмоции (дворец — красота) и т. д. Первое слово тахистоскопически

273

предъявлялось на 50, 60,70,80 мс и сразу же после экспозиции маскировалось. Маска (т. е. хаотическое изображение, стирающее всё, что сохранялось на сетчатке глаза) удерживалась 1,5 с, после чего в течение 5 с экспонировалось второе слово. Затем испытуемый должен был высказать своё суждение. Даже при длительности экспозиции первого слова в 50 мс некоторые высказывания испытуемых о принадлежности к общей категории, о синонимичности и т. д. пары слов оказались правильными, причём даже в том случае, когда само первое слово испытуемому не удавалось воспроизвести, т. е. он его не осознавал '. А. Марсел показал, что слово, предъявленное всего лишь на 10 мс — которое, разумеется, не осознаётся, — влияет на последующие процессы переработки словесной информации (так называемый эффект Марсела) ².

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 218; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!