Победа когнитивизма, обернувшаяся его поражением — отказом от собственных постулатов 5 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 18 из 29Следующая ⇒

Таким образом, даже если искать биологическое обоснование познанию, стоит признать: однажды начавшись, познание должно далее развиваться самостоятельно, по своим собственным законам. Ранее ³я назвал процессы, которые начинаются по одним причинам, а развиваются (продолжаются) по другим, инодетерминированным. Исходная (инодетерминирующая) причина запускает процесс, она может и в дальнейшем оказывать на этот процесс какое-то влияние, но, в основном, последующий ход процесса определяется иными причинами. Например, мы открываем бутылку шампанского по одним причинам, а пена из открытой бутылки выливается по другим; запуск космического спутника на орбиту имеет одни причины, а последующее сгорание этого спутника в атмосфере Земли — другие. Зачатие и развитие организма также детерминируются разными причинами, Инодетерминированно развивается наука: хотя последующий научный результат и возникает вследствие предшествующего, но не предопределён им. М. А. Розов поясняет

¹Выживание как цель организма понимается биологами крайне абстрактно и туманно — см. обзор: Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии, с. 251 и сл-В частности, смерть трактуется не как неудача в достижении этой декларированной цели, а как эффективный способ выживания

²«Капля логики» учебник логики Дхармакирти. // Щербатской Ф. И. Теория познания и логика позднейших буддистов. 1. СПб. 1995, с. 60

³ Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии, с. 282.

258

это сравнением развития научного знания со своеобразным производственным конвейером, где каждому следующему рабочему попадает не основной, а побочный продукт деятельности: «Например, один рабочий обтачивает деталь, но следующему она не нужна, а нужны только опилки; он тщательно сметает и собирает их, а третьему рабочему, окажется, нужна только щетка, которая при этом наэлектризовалась»¹.

Когда А. Н. Леонтьев, отчасти вторя В, Вундту, говорит о сдвиге мотива на цель, то он, по существу, говорит об инодетерминации: ученик читает книгу, чтобы сдать экзамен, и лишь постепенно, по Леонтьеву мотив деятельности сдвигается на цель, и ученик начинает читать книгу, чтобы её прочесть². Таким образом, детерминация поведения, данная с необходимостью сдать экзамен, преобразуется в желание прочесть книгу.

Какова бы ни была изначальная генетически заложенная цель организма, она лишь инодетерминирует познавательную деятельность, т.е. задает её начало, но не определяет дальнейшее развитие, Любопытно, что взгляд на познание как на самоцель отстаивают многие религиозные мистики. Они говорят, что духовной целью человека является познание Бога. Поскольку для них Бог есть Истина, т. е. подлинная реальность, то познание Бога тождественно познанию реальности. Ибн-ал-Араби — один из самых глубоких мистиков мусульманства — пришел в результате данного ему откровения к пониманию Величайшей Тайны, которую, по его мнению, можно раскрывать только Посвященным: Бог создал мир, чтобы посмотреть на самого себя глазами человека. В той или иной форме о человеке как способе самопознания Бога говорили и Рамакришна, и христианские мистики ³.

Об этой же Тайне, с таким же почти мистическим откровением, говорят и некоторые учёные на почти научном языке. Вот как, например, об этом пишет В. Б. Швырков: «Человечество в целом вышло на

¹ Розов М. А. Проблемы эмпирического анализа научных знаний. Новосибирск. 1977, с. 18.

²ЛеонтьевА. Н. Проблемы развития психики- М., 1972, с. 510 и сл.

³Ни в коей мере не претендую на сопоставление своих ощущений с духовным подвигом великих мистиков, но нечто подобное я пережил в конце 60-х гг. в горах Кавказа, когда почувствовал, что проник в величайшую тайну: природа в своем развитии специально создала человека для самопознания. Это ощущение сопровождалось мощным эмоциональным подъемом и ложным предчувствием, что сама природа тайну эту столь тщательно скрывает, что, наверное, погубит меня во время дальнейших горных переходов. Хотя сегодня я отношусь к этому «откровению» примерно как к фразе «повсюду пахнет нефтью», тем не менее, отдаю себе отчет, что именно подобное мистическое переживание пытаюсь реализовать в демистифицированном виде при построении психологики.

259

прямое соотношение со Вселенной, так как накапливает всё больше информация о Вселенной и её эволюции. Хотя эта информация может храниться в книгах или в памяти вычислительных машин, её получение и использование осуществляется людьми, которые, следовательно, отражают эволюцию Вселенной в специализации своих нейронов. Возможно, что к моменту тепловой смерти Вселенной (или раньше) человечество, именно в совокупной специализации своих нейронов, отразит всю информацию об эволюционирующей Вселенной, и это совокупное знание станет её «инобытием»¹. Это инобытие Швырков связывает с мистической точкой Омега, к которой, по Тейяру де Шардену, стремится человеческая эволюция.

Познавательные процессы инодетерминируют сознание, они открывают сознанию его содержание, хотя в дальнейшем сознание может развиваться по самостоятельным законам. Если какие-то факты осознаются, то это значит, что они порождены познавательными процессами, приводящими к возникновению сознания (ранее такие процессы мы договорились называть протосознательными). Будем считать, что только протосознательные процессы имеют возможность вводить в работу механизма сознания непосредственную информацию о внешнем и внутреннем мире — само сознание как осознаваемое явление этого делать не умеет. Это соответствует интроспективному опыту, выявленному в вюрцбургской школе: детерминация мыслительного процесса не осознаётся — осознаётся лишь результат этого процесса.

Процесс познания сложен и насыщен головоломками. Любители философии хорошо знают, какие муки испытывали гносеологи, пытаясь дать логически непротиворечивое описание познания. Вот только несколько вопросов, которые доводили философов до отчаяния: как субъект может формировать понятия о том, с чем никогда не встречался в опыте — например, о равенстве, бесконечности, боге?; как он умеет соотносить свои субъективные модели мира с реальностью, которая в сознании дана ему, однако, только в виде всё тех же субъективных моделей?; как может отождествлять нетождественное (например, слово «ЯБЛОКО» и реальное яблоко) и различать неразличимое (например, услышав слово «ТРУБА», понять, что речь идет о водосточной трубе, а не о музыкальном инструменте)?.. Наконец, субъект способен к обучению, а значит, ему должны быть изначально заданы критерии, позволяющие оценивать эффективность обучения, — какие это критерии? откуда

¹Швырков В. Б. Введение в объективную психологию. Нейрональные основы психики. М.. 1995, с. 153.

260

они взялись? и т. д. Полностью удовлетворительного логического решения этих (и многих других) головоломок до сих пор не найдено, хотя тако е решение должно существовать, ибо субъект их решает. Люди умели познав ать задолго до собственных раздумий о том, как они умеют это делать. Психологика утверждает предназначение психики: психика как логическая система необходима для того, чтобы решать любые головоломки и парадоксы, возникающие в процессе познания, — даже такие, которые после тысячелетних, не слишком удачных попыток их распутывания ставят в тупик и лучших современных гносеологов.

Есть большое сходство между неразрешимостью гносеологических проблем и неразрешимостью проблем психологической науки. Правда, здание общности по отрицательному результату опасно. Сравните: Молла Насреддин утверждал, что в старости он остался таким же сильным, как был в молодости — потому что в старости ему не поднять тот же камень, который он не смог поднять юношей. (Впрочем, к анекдотам о Насреддине стоит относиться с большим почтением — они создавались мусульманскими суфиями и являют собой высшую мистическую мудрость). И всё же убеждён: подлинная психологическая теория должна в принципе разрешать все гносеологические головоломки.

Идеальный мозг

Итак, для того чтобы познавать, необходимо вначале уметь познавать. Это умение должно предшествовать познанию. Мозг должен иметь какие-то изначально заложенные программы переработки информации. Эти программы, считает психологика, определяют течение протосознательных познавательных процессов, в свою очередь порождающих (инодетерминирующих) сознательную деятельность. Разумеется, психологика не может непосредственно изучать ни физиологические, ни протосознательные процессы — они определяются врожденными биоритмами, к которым на уровне психологического исследования нет прямого доступа. Тем не менее, сознание должно подчиняться закономерностям своего прародителя — протосознания, а следовательно, сами закономерности должны проявляться и в психологическом эксперименте.

Мозг по сложности сопоставим со Вселенной. Неудивительна популярность сопоставления мозга с самым совершенным компьютером, какой только можно себе вообразить, умеющим решать алгоритмизируемые задачи любой трудности. Ведь уже для того, чтобы ребенок поймал летящий мяч, мозг ребенка должен уметь быстро совершать

261

операции, которые описываются моделями, сравнимыми по сложности применяемого математического аппарата с вычислениями при управлении полетом космического корабля. Впрочем, математическая модель поведения любого физического объекта (брошенного вверх камня, отскакивающего от стола шарика для пинг-понга и пр.) также достаточно сложна. Из этого, разумеется, не следует, что камень или шарик для пинг-понга рассчитывают своё движение по законам ньютоновской (или какой иной) механики. Но мозг обладает особенностью, отличающей его от других физических объектов; он сам принимает решения и способен к самообучению. Для этого мозг должен уметь обрабатывать информацию.

Робкое представление об уникальных вычислительных возможностях мозга дают математические модели простейших физиологических процессов. Если допустить, что эти модели адекватны реальности, то все предполагаемые в них весьма изощрённые вычисления реально описывают то, что делает мозг (а иногда — и отдельный нейрон). Для описания принятия решения мозгом приходится использовать сложнейший математический аппарат, включая самые совершенные методы статистической обработки информации. Создаётся даже впечатление, что обсуждаемые в физиологической литературе математические модели мозга если чем-либо и ограничиваются, то только теми разделами математики, с которыми знакомы авторы публикаций. Авторы не приписывают мозгу разве что такие математические возможности, о которых сами не имеют ясного представления.

Психологика принимает в качестве идеализации допущение, что ограничения на возможности психики и сознания по переработке информации определяются исключительно логикой познавательной деятельности. Тем самым она исходит из того, что для такого компьютерного гиганта, как мозг *, любые вычисления не составляют особого труда, не требуют сколько-нибудь значительных затрат энергии. И при этом ни на объем воспринимаемой мозгом информации, ни на объём её хранения в памяти, ни на скорость её восприятия и переработки не наложено никаких существенных физических или физиологических ограничений. Поскольку трудно определить, что является существенным ограничением, психологика разрубает этот гордиев узел допущением» что на возможности мозга не наложено никаких ограничений.

' Дж. Лилли рассматривает человеческий мозг как «гигантский биокомпьютер, в несколько тысяч рач более сложный, чем любая вычислительная машина» — см. Лили Длс-Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера. Киев, 1994, с. 36. '")та позиция соответствует вводимому представлению об идеальном мозге.

262

Разумеется, такое допущение заведомо неверно — какие-либо ограничения в действительности наверняка существуют. Например, скорость прохождения сигнала по нервному волокну измерима и явно конечна, т. е. ограничена. Так, наибольшая частота, с которой клетка или аксон способны генерировать импульсы, составляет около 800 импульсов в секунду (однако эта предельная частота не требуется — более обычна, даже для сильно активированных нервных волокон, частота 100-200 импульсов в секунду)'. Г. Гельмгольц первым измерил скорость распространения нервного возбуждения по волокну. При комнатной температуре она оказалась равной 25-30 м/с. (В 1850 г. он сообщил об этом на заседании физического общества в Берлине). Таким образом, речь идет хоть и о большой, но всё же отнюдь не о бесконечной скорости. Тем не менее, это ограничение вряд ли имеет хоть какое-нибудь прямое отношение к психическим процессам². Сам Гельмгольц, в частности, вводит представление о почти мгновенных бессознательных умозаключениях — и его утверждение никак не связано с измеренной им скоростью.

Можно привести и другие примеры очевидных ограничений, наложенных строением организма на психику и сознание. В достаточно изящном эксперименте было, например, продемонстрировано влияние весьма неожиданного анатомического ограничения на возможности психической деятельности. Оказалось, что рельеф ушной раковины связан с точностью локализации звуков в пространстве. Один из испытуемых весьма слабо определял местоположение источника звука в вертикальной плоскости. Однако его способность к локализации резко улучшилась при прослушивании им звуков, зарегистрированных в слуховом проходе других испытуемых. Так выяснилось, что локализация звука в пространстве зависит от физических характеристик ушной раковины, а не от каких-либо психических способностей испытуемого³.

Итак, конечно же, допущение об отсутствии ограничений есть идеализация. Утверждение о неограниченных возможностях мозга означает лишь то, что реальными ограничениями, наложенными на мозг,

1См., например, Хьюбел Д. Глаз, мозг, зрение. М.„ 1990, с. 26-28.

²Любопытно, что разные авторы называют различные скорости, обнаруженные Гельмгольцем. По мнению Л. В. Соколовой, она равна примерно 120 м/с. (Соколова Л. В. Развитие учения о мозге и поведении. СПб, 1995, с. 82). П. Фресс говорит об измеренной Г.Гельмгольцем скорости, равной 50 м/с. Фресс П. Развитие экспериментальной психологии. // Экспериментальная психология (под ред. П. Фресс. Ж. Пиаже.), I. М„ 1966, ), а И. М. Сеченов — о 30 м/с. (Сеченов И. М. Избр. философские и психологические произведения. М., 1947, с. 364), Такой разнобой лишь подчёркивает, что конкретная величина скорости не имеет значения для изучения психики и поведения.

³См. Альтман Я. А. Локализация движущегося источника звука. Л.. 1983, с. 15-16.

263

можно спокойно пренебречь, когда речь идет о психике и сознании. Тем самым предлагается рассматривать не реальный, а идеальный мозг. Те ограничения на скорость или объем переработки информации, которые обнаруживаются в психологических исследованиях, должны объясняться не физиологией или анатомией центральной нервной системы, а логикой психической деятельности. Психологика тем самым постулирует: логика познавательной деятельности накладывает на информационные преобразования в психике и сознании ограничения, которые настолько мощнее физиологических ограничение что последние не следует использовать для объяснения психических явлении.

Целесообразность введения идеального мозга в качестве идеализированного объекта теории в принципе не может быть ни доказана, ни опровергнута опытным путем. Известно, скажем, огромное количество данных, которые, казалось бы, говорят о влиянии физиологических ограничений на возможности психики. Достаточно напомнить, что мозговые нарушения приводят к серьезным психологическим сбоям и ограничениям в возможности информационных преобразований. Но все эти наблюдения не могут опровергнуть идеализацию. Эти данные говорят лишь о том, что для нормального протекания психических процессов требуется нормальное функционирование мозга. Вряд ли такое понимание выглядит совсем уж неестественным. Поясним это метафорой: отключение компьютера от источника питания или сбрасывание его с Эйфелевой башни снизит возможности компьютера по переработке информации до нуля, но из этого не следует, что характеристики работы компьютера (например, объем памяти или быстродействие) зависят от источника питания или высоты башни. Сходную метафору использует Р. Грегори, который заметил, что если у радиоприемника отпаять сопротивление, и он после этого начнет свистеть, то это ещё не означает, что данное сопротивление можно назвать «центром торможения свиста» '.

Допущение о неограниченных возможностях мозга предполагает, что мозг автоматически выделяет вообще все возможные закономерности в предъявляемых сигналах на протяжении всей жизни организма. Хотя

'Цит. по кн.: Арбиб М, Метафорический мозг. М., 1967, с. 24. Популярный среди психологов и физиологов анекдот хорошо пародирует противоположное мнение. Суть анекдота — в экспериментальном доказательстве того, что таракан слышит ногами: ставим таракана на стол и постукиваем по столу пальцем — таракан пугается стука и пытается убежать. Затем отрываем таракану ноги и снова постукиваем по столу — теперь таракан не пытается убежать, значит, не слышит этого стука. Тем самым доказано; таракан не способен слышать без ног, следовательно, он слышит ногами.

264

утверждение заведомо неверно (оно относится к идеальному, а не реальному мозгу), тем не менее, его принятие означает, что в теории все процессы, связанные с нахождением закономерностей — формирование и распознавание образов, конструирование понятий, решение задач я т. п. — осуществляются мозгом автоматически. Т е. все эти процессы не являются сознательными до тех пор, пока с созданными образами, понятиями и решениями не начнёт работать специальный механизм, включающий работу сознания.

Мозг анализирует поступающие сигналы и обнаруживает регулярность их поступления во времени и пространстве. Существует множество экспериментальных данных, доказывающих, что мозг ожидает поступления регулярного сигнала. Мозг (организм) непрерывно строит закономерное описание среды и своего поведения, моделируя то, что, как он ожидает, вот-вот должно произойти, предвосхищая то, что он вот-вот должен будет сделать. Если закономерность статистическая, и ожидания носят статистический характер. Так, если при выработке условного рефлекса одно определенное действие собаки положительно подкреплять в 70% случаев, а другое — в 30%, то собака придёт к тому, что будет в 70% случаев выполнять первое действие, а в 30% — второе. Более того, при вероятностном подкреплении рефлекс оказывается даже более стойким по отношению к угасанию'. И, вообще говоря, ни для нахождения закономерности, ни для организации собственного поведения сознание не нужно.

О возможных вариациях идеального мозга

Как всякая идеализация, представление об идеальном мозге применимо не ко всем областям психологического знания. Так, теория предлагает рассматривать в качестве идеального только здоровый мозг, не имеющий серьёзных патологических отклонений. Влияние органических нарушений на психическую деятельность непосредственно в компетенцию психологики не входит, хотя она и может предсказывать, какие нарушения познавательных структур теоретически возможны. Вообще, все физиологические исследования и рассуждения в

'См. Меницкий Д. N.. Трубачев В. В. Информация и проблемы высшей нервной деятельности. Л., 1974. Это, кстати, не оптимальная стратегия — правильнее во всех случаях было бы выполнять только первое действие. Но, впрочем, неоптимально поведут себя не только собаки, но и большинство людей — исключение составляют шизофреники и,может быть, профессиональные игроки.

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 130; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!