Философские оды Державина (“На смерть князя Мещерского”, “Бог”, “Водопад”)
К этой группе произведений Державина принадлежат ода «На смерть князя Мещерского», «Водопад», «Бог». Своеобразие философских од состоит в том, что человек рассматривается в них не в общественной, гражданской деятельности, а в глубинных связях с вечными законами природы. Один из самых могущественных среди них, по мысли поэта, — закон уничтожения — смерть. Так рождается ода «На смерть князя Мещерского». Непосредственным поводом к ее написанию послужила кончина приятеля Державина, князя А. И. Мещерского, глубоко поразившая поэта своей неожиданностью. На биографической основе вырастает философская проблематика оды, вобравшая в себя просветительские идеи XVIII в. Тема смерти раскрывается Державиным в порядке постепенного нагнетания явлений, подвластных закону уничтожения: смертен сам поэт, смертны все люди. Перед лицом смерти происходит как бы переоценка общественных ценностей. Рождается мысль о природном равенстве людей, независимо от их ранга и состояния, поскольку все они подвластны одному и тому же закону уничтожения. Жалкими и ничтожными оказываются богатство и титулы. Но признавая всемогущество смерти, Державин не приходит к пессимистическому выводу о бессмысленности человеческого существования. Напротив, быстротечность жизни придает ей особенную значимость, заставляет выше ценить неповторимые радости бытия. Проблематика «мещерской» оды Державина нашла продолжение в оде «Водопад». Она была написана в связи с другой внезапной кончиной одного из влиятельнейших фаворитов Екатерины II, «светлейшего» князя Г. А. Потемкина. Смерть настигла Потемкина по дороге после заключения им мира с Турцией. Он умер в глухой степи, на голой земле, как умирают бедные странники. Обстоятельства этой необычной смерти произвели на Державина сильное впечатление и еще раз напомнили ему о превратностях человеческой судьбы.
|
|
|
Символом недолговечной славы и шаткого величия временщиков становится в оде Державина водопад. Преходящим триумфам вельмож и полководцев Державин противопоставляет в конце оды «истину», т. е. подлинные заслуги перед обществом, независимо от признания или непризнания их верховной властью. Носителем такой добродетели выступает известный полководец П. А. Румянцев, незаслуженно отстраненный от командования русской армией во время войны с Турцией. В оде развенчивалась мнимая слава завоевателей, царей и полководцев, покупающих свое величие кровью. Ода Державина «На счастие» написана в 1789 г. Созданная в царствование Екатерины II, она была посвящена искателям удачи не на ратном поле, а при дворе. Практика фаворитизма приобрела в это время откровенно циничный характер. В связи с этим слово счастье приобрело у Державина свой смысловой оттенок. Оно связано со служебным, придворным успехом. Как карточный выигрыш, оно зависит от везения, удачи и вместе с тем от ловкости искателя. Внезапно улыбнувшись своему избраннику, оно столь же неожиданно может повернуться к нему спиной. В духе поэтики XVIII в. Державин создает мифологизированный образ счастья — нового божества, которому поклоняются его современники. Большой популярностью в XVIII и даже XIX в. пользовалась ода «Бог». Она была переведена на ряд европейских, а также на китайский и японский языки. В ней говорится о начале, противостоящем смерти. Бог для Державина — «источник жизни», первопричина всего сущего на земле и в космосе, в том числе и самого человека. На представление Державина о божестве оказала влияние философская мысль XVIII в. Не отвергая церковного представления о трех сущностях божества, Державин одновременно осмысляет его в категориях, почерпнутых из арсенала науки, — пространства, движения, времени. Державинский бог не бесплотный дух, существующий обособленно от природы, а творческое начало, воплотившееся, растворившееся в созданном им материальном мире. Пытливая мысль эпохи Просвещения не принимала ничего на веру. И Державин, как сын своего века, стремится доказать существование бога.
|
|
|
О существовании бога, по словам Державина, свидетельствует прежде всего порядок, гармония, закономерности окружающего мира. Другое доказательство — чисто субъективное: стремление человека к высшему, могущественному, справедливому и благостному творческому началу. Вместе с тем Державин воспринял от эпохи Просвещения мысль о высоком достоинстве человека, о его безграничных творческих возможностях.
|
|
|
38. Д. Чулков “Пригожая повариха”, “Горькая участь”
Его творчество носило антидворянский характер. Было направлено против эстетики классицизма. Он сознательно низводит литературу с высот классицизма, обращая ее к реальной жизни, к низким картинам действительности, к бытовым, подчас натуралистическим изображенным сценам.
Герои Чулкова стремятся достичь земного благополучия любыми средствами, и вопрос о недозволенности целей перед ними не вставал.
«Горькая участь» - рассказ о бедственном положении крестьянина Сысоя Фофанова, в котором Чулков видит «главного отечества питателя во время мирное, а в военное крепкого защитника». Для него не может «государство без землевладельца обойтися так, как человек без головы жить не может». Жизнь Сысоя Фофанова, сына Дурносопова, тяжела с самого детства. Он трудился в поте лица и на пропитание имел только хлеб и воду.
|
|
|
Рассказывая о крестьянской жизни, Чулков впервые в русской литературе подмечает расслоение в среде крестьянства и всю остроту этого процесса. Деревенские кулаки отдают бедного, немощного Сысоя в рекруты. Как бы мимоходом, бесстрастно, автор замечает, что из 500 завербованных в рекруты осталось только 50, остальные разбежались или умерли. Сысой оказался храбрым солдатом и, потеряв в бою правую руку, возвратился домой. В деревне Сысой, войдя в родительский дом, находит всю свою семью зверски убитой. Здесь автор переходит к описанию загадочной истории убийства и судебного процесса. «Горькая участь» - свидетельство нечеловеческих условий сущестования «кормильцев отечества», страшного бесправия и нищеты крестьян.
В 1770 г. Появилась первая часть романа Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (вторая часть не была опубликована). Уже само название романа, которое ставило в центр повествования «развратную женщину», было вызовом эстетике классицизма, благородному вкусу дворянского сословия. Представляя свою героиню Мартону, 19 лет от роду, оставшуюся вдовой, Чулков не собирается читать нравоучений и поучать. Его не интересует вопрос о моральной оценке действия героев. Оставшись без всяких средств к существованию, Мартона использует свою красоту, чтобы утвердиться в жизни. Она красива, предприимчива, и несмотря на цинизм, свойственный ей, автор не спешит ее осудить. Человек из низов общества, она на себе испытала, что такое право сильного в этой жизни превыше всего. И она лжет, хитрит, обманывает своих любовников, открыто торгует своей красотой.
Далекий от идеализации своей героини, Чулков, создавая ее образ, а он лишен однолинейности, наталкивает читателя на мысль, что не столько виновата Мартона, сколько жизненные обстоятельства вынудили ее к такому ремеслу. Повестование ведется от лица героини, которая бесстрастно и искренне повествует о своих удачах и злоключениях. Мартона, в сущности, неплохой от природы человек: она сочувствует тем, кто стал жертвой ее обмана и корысти, прощает тех, кто оказался хитрее и обманул ее, она способна и на искреннее бескорыстное чувство (любовь к офицеру Свидалю). Чулков сталкивает героиню с еще более порочными людьми, многие из которых принадлежат к дворянскому сословию. Таковы барский камердинер, его развратный господин Светон, набожный секретарь-взяточник. Симпатии автора явно на стороне героини.
В своей прозе Чулков правдиво воспроизводит отдельные явления действительности, детали быта и жизни героев, но не стремится к социальному осмыслению и художественному обобщению характеров и жизненных обстоятельств, не стремится внушить читателю определенные идеи.
39. Ф.А. Эмин “Письма Эрнеста и Доравры”
Наиболее своеобразен и внутренне значителен четырехтомный роман Эмина «Письма Эрнеста и Доравры», вышедший в 1766 году. Кроме плохого языка и публицистических вставок, ничто, как будто, не объединяет этот роман с «Мирамондом».
В 1761 г. вышел в свет знаменитый роман Жан-Жака Руссо «Новая Элоиза». Глубокий и блестящий психологический анализ живой личности, пафос освобождения человека от феодальных пут, пафос свободного чувства свободного человека, торжество нового, антиклассицистического искусства, блестящие картины природы, изображение простой жизни простых людей – все это сделало великую книгу Руссо крупным событием в истории мировой культуры. «Новая Элоиза» имела потрясающий успех во всей Европе; тысячи передовых людей учились по ней жить и чувствовать. И вот Федор Эмин решился написать сразу же, через несколько лет после появления книги Руссо свою «Новую Элоизу». Его роман – это не просто подражание, а своего рода русский вариант романа Руссо. «Письма Эрнеста и Доравры» – это был вызов классицизму Сумарокова, отрицательно относившегося к великому бунтарю Руссо, это была попытка перенести на русскую почву новую эстетику. Как и «Новая Элоиза», как и романы Ричардсона, повлиявшие на Руссо, книга Эмина – роман в письмах; длинные послания героев давали простор учителям Эмина для детальных автоанализов психологии этих героев. Эрнест и другие действующие лица романа Эмина на десятках страниц анализируют свои переживания, и это внимание к психологии человека в обыкновенных житейских условиях, конечно, имело принципиальное значение утверждения права личности на своеобразие, на чувство, на свою индивидуальную жизнь. Это тем более ясно, что герои Эмина – совершенно обычные, средние люди, и никаких исключительных событий в романе не происходит. Правда, Эмин не выдерживает единства замысла и заставляет Эрнеста – особенно во второй половине романа – писать в своих письмах целые диссертации на социально-политические и морально-философские темы, совершенно лишенные страстно-психологической окраски, которую имеют у Руссо рассуждения его героев.
Сюжет романа Эмина сходен во многом с сюжетом «Новой Элоизы». Эрнест, бедный и нечиновный дворянин, полюбил Доравру, дочь знатного и богатого человека. Она отвечает ему взаимностью. Разница их положения в обществе не позволяет им надеяться на брак. Эрнест получает назначение секретарем посольства в Париж; это назначение могло бы способствовать его карьере и тем приблизить его к Доравре. Но в его отсутствие в город, где живет Доравра, приезжает жена Эрнеста, которую он давно считал умершею. Эрнест возвращается из-за границы; и он и Доравра несчастливы. Отец Доравры узнает об их любви, и она принуждена выйти замуж за другого. Проходят годы. Эрнест сделался писателем. Между тем муж Доравры умирает; она успела разлюбить Эрнеста и выходит опять замуж за другого. Он остается несчастлив.
Уже из этого краткого изложения фабулы книги Эмина видно, насколько он исказил идейный замысел Руссо, опять вследствие своего идейного оппортунизма. У Руссо трагедия любящих в том, что их разделяют феодальные перегородки, сословное неравенство; у Эмина героев разделяет появление жены Эрнеста и тем самым снимается социально-бунтарская основа конфликта. Затем: у Руссо Юлия отдается своему учителю, нарушает «закон девического долга», – и все же Руссо возносит ее в качестве идеала добродетели; для него свободное чувство выше всех предрассудков. У Эмина Доравра готова «пасть», но благоразумный Эрнест не хочет «погубить» ее. Эмин не поднялся выше условной морали его эпохи.
Хотя Эмин местами не избегает прямых заимствований у Руссо, вольно переводит «Новую Элоизу», но ему очень далеко до психологического мастерства его образца. Герои Эмина – бледные, невыразительные фикции; они чувствуют примитивно, а выражают свои чувства совсем топорно. Следовательно, «Письма Эрнеста и Доравры» – более карикатура на «Новую Элоизу», чем повторение ее и в идейном, и в эстетическом плане. И все-таки появление в русской литературе попытки психологического романа было событием положительным; и все же, даже ослабленные во всех отношениях отзвуки книги сокрушавшего феодальную идеологию Руссо звучали освежающе. Не случайно было то, что Эмин – также в подражание Руссо – напал в своем романе на трагедию французского классицизма, в героях которой он видит «щеголей», в которой ему претит салонно-придворная «благопристойность» и «учтивость», и которой он предпочитает английскую трагедию с ее виселицами и «ужасными явлениями», т.е. трагедию Шекспира, особенности которой он связывает с тем, что ее создал «народ вольный».
Все сказанное о социально-литературной позиции Эмина делает вполне объяснимой ту вражду, которая возгорелась между ним и Сумароковым. Эмин распускал по столице свои пасквили на Сумарокова, в которых грубо нападал не только на его творчество, но не брезговал довольно безобразными нападениями на его личную жизнь. Он бранил Сумарокова, не называя его, но совершенно прозрачно и печатно в своих журналах, в романах, в предисловии к своей истории, где намекал даже на политическую неблагонадежность своего врага. Сумароков в ответ изобразил Эмина в виде клеветника, проходимца и безбожника в комедии «Ядовитый» (под именем Герострата); за всей этой озлобленной перебранкой стояла борьба двух социальных сил, еще не дифференцированная, но уже достаточно ощутимая.
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 430; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!