II. Начало метафизики свободы. Три формулы категорического императива и три постулата проективной антропологии.
Революция Канта заложила начало принципиально новому пониманию свободы. В противоположность старой метафизики, которая по-существу говорила «познайте истину и истина сделает вас свободными», метафизика свободы возвещает «должно стать свободным, чтобы обрести Истину». В новой метафизике нет ничего изначальнее свободы, и Истина может раскрыться и необходимо раскрывается только в свободе. Акт свободы первичен по отношению к Добру, к Истине. Истина раскрывается не в объективированном порядке, а в порядке свободы. Главное завоевание метафизики свободы – то, что она, в отличие от старой метафизики, придаёт метафизический, сакральный статус свободе, вводит её в трансцендентные, предельные и запредельные, основания реальности.
Кант отверг метафизику объективированной, независимой от человека истины, Кант отверг метафизику сущего и основал новую истинную метафизику – метафизику должного – этическую метафизику сверхчувственного мира.
Идеей автономности доброй воли, различением порядка природы и порядка свободы Кант проложил путь к созданию новой метафизике, основанной на подлинно трансцендентном, подлинно метафизическом, незыблемом основании – свободе личности.
Кант проложил путь к подлинно-идеальным основаниям познания и мира в противоположность ложно-идеальным платоновским основаниям. Ибо сущность идеального – идеал – то, что должно быть, а не то, что есть. Собственно ложь идеализма в смешении сущего с должным. И это грех перед должным, а не перед сущим.
|
|
|
Самое глубокое, что было сказано о Канте, сказано Н. А. Бердяевым в его книге «Опыт эсхатологической метафизики»:
«Кант не только хочет обосновать науку и мораль, как обычно думают, он имеет метафизический интерес, он хочет отстоять свободу, хочет увидеть в ней сущность мира. Вещь в себе есть непознаваемый x лишь со стороны объекта, со стороны субъекта она есть свобода»[175]. «Мир нуменальный открывается ему как мир свободы. Он знает, что такое вещь в себе, и лишь методологически делает вид, что совсем не знает. Кант не был феноменалистом, он не в меньшей степени был нуменалистом. Он очень дорожил вещью в себе и на неё возлагал все свои упования»[176].
«Но все, в сущности, искажали Канта, никто не был верен кантовской метафизике свободы, которая предполагает дуализм»[177]. Одно из основополагающих начал метафизики свободы Бердяева – противоположение порядка свободы и порядка природы, понимаемый как порядок извне заданной необходимости. Это противоположение двух порядков необходимо для метафизики свободы и для подлинной антропоцентрической философии, хотя и неполноценно в отношении понимания природы. Это противоположение должно быть также противоположением этического порядка должного и порядка сущего. Но на этом Бердяев последовательно не настаивает. Философию Бердяева нельзя строго назвать этической метафизикой, хотя по существу этическое начало является у него главным и определяющим.
|
|
|
Только Бердяев открыто встал на позицию, содержащуюся в этической метафизике Канта, что Высшим, духовным, трансцендентным Началом - началом Истинной реальности является только то, что открывается в свободе человека. В связи с этим Бердяев провозглашает Канта начинателем принципиально новой философии: «Великое открытие Канта, разрезывающее всю историю человеческой мысли на две части, заключается в том, что нельзя переносить на вещи в себе, на нумены, то, что относится лишь к явлениям, к феноменам. Дуализм Канта был не недостатком, а самым большим достоинством его философии, недостатком его продолжателей будет их монизм. Неверно, что Кант приканчивает всякую метафизику, он приканчивает лишь метафизику натуралистического и рационалистического типа, метафизику, исходящую из объекта, из мира. И он раскрывает возможность метафизики из субъекта, метафизики свободы»[178]. Бердяев также видит в Канте разрушителя ложного онтологизма платонического типа и, связанной с ним, ложной догматической веры в разум.
|
|
|
Центром этической метафизики Канта является его категорический императив (КИ), который в переосмыслении его философии в русле метафизики свободы можно представить в трёх её постулатах самозаконности, или постулатах трансцендентной ценности, которые соответствуют трём формулам КИ у Канта. Как уже неоднократно указывалось кантоведами, эти три формулы взаимосвязаны друг с другом, но не следуют одна из другой в необходимой логической последовательности[179]. По Канту в каждой формуле (в порядке чистого разума) заключены уже две остальные: «Три приведённые способа представлять принцип нравственности в основе своей суть, однако, только три формулы одного и того же закона, из которых одна сама собой объединяет в себе две другие»[180].
1. Первый постулат самозаконности: трансцендентная ценность морального закона, как такового.
Автономия морального законодательства основывается у Канта на идеи противоположения порядка свободы и порядка природы. Отсюда следует независимость знания морального от любого другого.
|
|
|
Кант утверждает абсолютную независимость и самозаконность морального начала и ставит моральный опыт в основание метафизики.
Эта идея заключена в первой формулировке категорического императива: «Поступай так, как если бы максима твоего поведения по твоей воле должна была стать всеобщим законом природы»[181].
Или, если это сформулировать в духе проективной философии: поступай так, чтобы максима, из которой вытекает твой поступок, стала, через посредство твоей воли, всеобщим законом природы. Под максимой же должно понимать не отвлечённый принцип, как у Канта, а идеал человечества, и, в конечном счёте, всецелый и целостный Идеал Всесовершенного Человечества (ибо порядок природы есть часть человечества, но никак не наоборот).
2. Второй постулат самозаконности: самозаконность и трансцендентная ценность личной моральной воли: соблюдение лишь таких законов, которые она сама себе поставила. Это означает абсолютную свободу личности в моральном опыте – моральном самоопределении. Истинно личностное начало и есть моральное самоопределение в абсолютной свободе.
Самозаконность личной моральной воли основывается у Канта на противоположении порядка природы и порядка свободы в самом человеке. Этот постулат соединяет у Канта центральное положение закона в его метафизике с антропоцентризмом.
Трансцендентное достоинство морального убеждения возможно только при условии наличия самозаконной моральной воли. Моральной волей можно назвать лишь самозаконную моральную волю. Только это условие делает оправданным наличие общезначимого и необходимого морального закона, так же как и необходимым условием свободы личности является утверждение общезначимого и необходимого морального закона.
Этот постулат выражен у Канта в третьей формуле категорического императива – «идее воли каждого разумного существа как всеобщей законодательной воли»[182].
Именно этим постулатом свобода утверждается предельным основанием бытия и сущего. Этим утверждается тождество порядка свободы и порядка справедливости. Ибо истинная мораль всегда имеет своим началом свободу (нет морали до акта свободы) и истинная свобода всегда утверждает, устанавливает истинную мораль.
Вопреки воззрению Канта, которое связано с его рационализмом, первая формула КИ ещё не является содержательной. Она только задаёт формальный каркас для выражения идеи КИ. Начальное содержание КИ даётся только в третьей и второй формулах, ибо третья формула задаёт начальную истину свободы, вторая – начальную истину человечности. Верно, что эти три формулы не имеют смысла в отдельности. Но с точки зрения метафизики свободы эти формулы имеют свой порядок смысловой ценностной зависимости, и именно одна из них представляется центральной и изначальной, дающей основание для двух других.
По воззрению Канта таковой центральной формулы нет, но это воззрение коренится в его рационалистической метафизике. По Канту вторая и третья формула уже заключаются в первой.
Можно установить различия в кантианских мировоззрениях по тому, в какой формуле соответствующее мировоззрение полагает смысловой центр КИ. Так полагание центра в первой формуле КИ связано с более рационалистическим прочтением философии и этики Канта. Полагание центра во второй формуле КИ более соответствует общераспространённому гуманистическому мировоззрению, которое справедливо назвать псевдогуманистическим. Ибо утверждение человека безусловной целью уже должно основываться на некотором определении таковой цели, связанном и с определением человека. Таковое определение задаётся только третьей формулой КИ. Нарушение этого порядка способствует низведению идеи человека как цели к человеку как природной или социальной данности, т. е. к устранению принципиального для метафизики свободы противоположения порядка свободы и порядка природы, выражающемся в подчинении идеи автономии цели, полагающейся в природном порядке.
Ибо не имеет смысл говорить об абсолютном достоинстве человека, не предполагая у него наличие абсолютной моральной автономии. Человек настолько является человеком, насколько он является свободным в моральном самоопределении. Свобода и есть начало человечности. Свобода есть то, что делает человека безусловным существом.
Хотя у самого Канта имеют место и первое и второе указанные искажения прочтения КИ, причём взаимосвязанные его философским воззрением, изложенная позиция метафизики свободы не противоречит стержневой мысли этической философии Канта: «Автономия есть, таким образом, основание достоинства человеческой и всякой разумной природы»[183].
Таким образом, в метафизике свободы лучше выводить именно из третьего принципа два других. Ибо абсолютная трансцендентная ценность свободной моральной воли даёт абсолютную трансцендентную ценность субъекту свободы (человеку) и объекту свободы (должному универсуму, рационально отражённому в идее всеобщего и необходимого законодательства). Только свобода придаёт истинность человеку и законодательству. Вне свободы нет ни человека, ни морального закона.
3. Третий постулат самозаконности: самозаконность и трансцендентная ценность моральной личности – трансцендентное достоинство свободной моральной личности: моральная личность, и только моральная личность, является абсолютной целью в себе и никогда средством.
У Канта эта идея закрепляется во второй формулировке категорического императива: «Поступай так, чтобы ты никогда не относился к человечеству, как в твоём лице, так и в лице всякого другого, только как средству, но всегда в то же время и как к цели»[184].
В. Виндельбанд этот аспект категорического императива Канта определяет как закон защиты человеческого достоинства, и, в соответствии с этим переписывает эту вторую формулировку категорического императива: «поступай так, чтобы всегда уважать человеческое достоинство, как в твоём собственном лице, так и в лице всякого другого человека, и чтобы всегда относится к личности как к цели, а никогда – только как к средству»[185].
Вечным завоеванием в этической философии является идея Канта строить отношение к другому на основе собственного личного достоинства, что только и соответствует первоначальности ценности свободы. Ибо пренебрежение к добру в другом означает пренебрежение и своей личностью.
Таким образом, три постулата самозаконности связаны воедино трансцендентной основой метафизики Канта – свободной моральной личностью.
Этим трём принципам самозаконности в изложенном порядке следует соотнести три постулата проективной антропологии:
I. Постулат Всемогущества Человека (красный).
Заключает исполнение низшей (подчинённой) составляющей свободы человека, которая имеет 2 уровня:
1. Высший уровень, относящийся к человеческой природе. Задача: абсолютное всецелостное подчинение Духу, одухотворение человеческой природы. Недопустимость отчуждения какого-либо компонента человеческой природы.
2. Низший уровень, относящийся к нечеловеческой природе. Задача: абсолютное всецелое подчинение Духу, одухотворение нечеловеческой природы.
I. Постулат Всеблагости Человека (белый).
Является центральным. Заключает полноту исполнения высшего (изначального) аспекта свободы человека, который обеспечивает трансцендентное достоинство человеческой личности: Личность – самоопределяющееся в безграничной свободе Абсолютное Начало.
Как всеобщность и необходимость морального закона обосновывается и оправдывается автономностью моральной воли, его устанавливающей. Так Всемогущество Человека обосновывается и оправдывается его Всеблагостью, в основании которой - Истинная Свобода. Ибо Свобода и есть непосредственное, чувственное и сверхчувственное, постижение Абсолютного Добра, творчески данное всей целокупностью душевных и интеллектуальных способностей человека. Без Всеблагости Всемогущество не является истинным, ибо всемогущество зла есть только следствие бессилия Добра.
III. Постулат Всесовершенства Человека (зелёный).
Всесовершенство Человека есть единство Всеблагости и Всемогущества Человека.
Проективная теория личности возрождает в новом смысле онтологический аргумент о реальности Всесовершенного Существа. Ибо идея Всесовершенного Существа необходимо не может не соответствовать его реальности, но не неистинной сущей реальности, а единственно истинной Должной Реальности. Ибо, в соответствии с проективной сущностью человеческой мысли, наличие идеи Всесовершенного Существа доказывает необходимость, но необходимость морального порядка, не необходимость существования Всесовершенного Существа, но необходимость создания Всесовершенного Существа.
Эти три постулата проективной антропологии есть три верховные истины антропотеокосмического мирового эволюционного процесса:
Становление существа Всемогущего есть становление Космоса.
Становление существа Всеблагого есть становление Человека.
Становление существа Всесовершенного есть становление Бога.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 161; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!