Эффекты селективности наблюдения. (Observation selection effects).
Теория эффектов селективности наблюдения может сказать нам, что именно мы должны ожидать от наблюдений, исходя из некоторых гипотез о распределении наблюдателей во Вселенной. Сравнивая эти предсказания с нашими реальными наблюдениями, мы получим вероятностные оценки за или против различных гипотез.
Одной из попыток применить такого рода рассуждения для предсказания наших будущих перспектив является так называемое Рассуждение о Конце с вета ( Doomsday argument ) [9,73], [прим. 14]. Его цель – доказать, что мы систематически недооцениваем вероятность того, что человечество вымрет относительно скоро. Идея, в простейшей форме, состоит в том, что мы должны думать о себе как о, в некотором смысле, случайной выборке из набора всех наблюдателей в нашем референтном классе ( reference class ), и мы, скорее всего, живём так рано, как оно обстоит на самом деле, если после нас нет очень большого числа наблюдателей нашего класса. Рассуждение о Конце Света крайне противоречиво, и я всюду доказывал, что, хотя оно может быть теоретически основательно, некоторые из условий его применимости не выполняются, так что применение его к нашему конкретному случаю будет ошибкой. [75,76].
Другие рассуждения, основанные на антропном принципе, могут быть более успешными: рассуждения на основе парадокса Ферми – это один пример, и в следующей главе приводится другой. В целом, основной урок состоит в том, что мы должны избегать использовать тот факт, что жизнь на Земле выжила до сегодняшнего дня и что наши гуманоидные предки не вымерли в некой внезапной катастрофе, для доказательства того, что рождённая на Земле жизнь и гуманоидные предки были высоко живучими. Даже если на огромном большинстве землеподобных планет жизнь вымерла до возникновения разумной жизни, мы всё равно можем ожидать обнаружить себя на одной из исключительных планет, которая была достаточно везучей, чтобы избежать разрушения [прим. 15]. В этом случае наш прошлый успех не даёт никаких оснований ожидать успеха в будущем.
|
|
|
Область исследований эффектов избирательности наблюдения является методологически очень сложной [76,78,79], и требуются более фундаментальные работы до того, как мы на самом деле поймём, как правильно рассуждать об этих вещах. Вполне могут быть дальнейшие выводы из этой области знаний, которые мы пока ещё не можем понять.
Рассуждение о Симуляции . (The Simulation argument).
Большинство людей не верят, что они сейчас живут в компьютерной симуляции. Я недавно показал (используя некоторые, достаточно непротиворечивые части теории эффектов избирательности наблюдения), что это приводит к вере в то, что мы почти наверняка не достигнем пост-человеческой стадии, или почти все пост-человеческие цивилизации не имеют индивидуумов, которые запускают большие количества симуляций прошлого, то есть компьютерных симуляций человекоподобных существ, из которых они развились [27]. Этот вывод весьма пессимистичен, поскольку он весьма существенно уменьшает число позитивных сценариев будущего, которые достаточно логичны в свете эмпирических знаний, которые мы сейчас имеем.
|
|
|
Рассуждение о симуляции является не только общим предупреждением; оно также перераспределяет вероятности между гипотезами, которые остаются вероятными. Он увеличивает вероятность того, что мы живём в симуляции (что может множеством тонких путей влиять на нашу оценку того, насколько вероятными разные исходы являются) и оно уменьшает вероятность того, что пост-человеческий мир будет обладать множеством свободных индивидуумов, которые имеют большие ресурсы и человеко-подобные мотивы. Это даёт нам ценные намёки на то, на что мы можем реалистически надеяться и, соответственно, на что мы должны направлять наши усилия.
Психологические предубеждения? (Psychological biases?)
Психология восприятия рисков является активной, но довольно запутанной областью знания [80], которая может потенциально предоставить непрямые основания для пересмотра наших оценок рисков существованию.
|
|
|
Думаю, что наши прозрения о том, какие сценарии будущего являются «убедительными и реалистичными», сформированы тем, что мы видим по телевидению и в кино, и тем, что мы читаем в романах. (Помимо всего прочего, значительная часть рассуждений о будущем, с которыми сталкиваются люди, существует в форме фантастики и в других развлекательных контекстах.) Тогда мы должны, размышляя критически, подозревать наши интуитивные ожидания в том, что они отклонены в направлении переоценки вероятностей тех сценариев, которые создают хорошие истории, поскольку такие сценарии кажутся более знакомыми и более «реальными».
Это предубеждение Хорошей-историей может быть весьма сильным. Когда вы видели последний раз фильм о внезапном истреблении человечества (без предупреждения и без замены какой-либо другой цивилизацией)? Хотя этот сценарий гораздо более вероятен, чем сценарий, в котором люди-герои успешно отражают вторжение монстров или боевых роботов, он гораздо менее забавен для просмотра. Так что мы не видим много фильмов такого типа. Если мы не будем аккуратны, мы можем впасть в заблуждение, что скучные сценарии слишком маловероятны, что бы их стоило принимать всерьёз. В общем, если мы подозреваем, что имеет место предубеждение Хорошей истории, мы можем сознательно увеличить наше доверие скучным гипотезам и уменьшить наше доверие интересным, эффектным гипотезам. Суммарный эффект должен перераспределить вероятность между рисками существованию в пользу тех, которые кажутся менее соответствующими продающимся сюжетам, и, возможно, увеличить вероятность рисков существованию как группы.
|
|
|
Эмпирические данные о предубеждениях в оценке рисков двусмысленны. Доказано, что мы страдаем от систематических предубеждений, когда мы оцениваем наши собственные перспективы рисков в целом. Некоторые данные показывают, что людям свойственно переоценивать собственные способности и перспективы [прим. 16]. Три четверти всех автолюбителей думают, что они более безопасные водители, чем среднестатистический водитель [прим. 17]. Согласно одному исследованию, почти половина социологов верит, что они принадлежат к лучшим десяти учёным в своей области [87], и 94% социологов думают, что они лучше в своей работе, чем их коллеги в среднем. Также было показано, что находящиеся в депрессии имеют более точные предсказания, чем нормальные люди, за исключением тех, что касаются безнадёжности их ситуации [89-91]. Большинство людей думает, что они сами с меньшей вероятностью подвержены обычным рискам, чем другие люди [92]. Широко распространено убеждение [93], что публика склонна переоценивать вероятности часто освещаемых в печати рисков (таких, как катастрофы самолётов, убийства, отравления едой и т. д.), и недавнее исследование [94] показывает, что публика переоценивает большое количество распространённых рисков здоровью в отношении себя. Другое недавнее исследование [95], однако, предполагает, что доступная информация согласуется с предположением, что публика рационально оценивает риск (хотя и с некоторым сужением из-за расхода мыслительных усилий на удержание в уме точной информации) [прим. 18].
Даже если мы можем получить твёрдые свидетельства предубеждений в оценке личных рисков, мы всё ещё должны быть осторожны в распространении их на случай рисков существованию.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 198; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!