Возникновение рода как одна из сторон антропосоциогенеза
Постепенное расширение сферы действия хозяйственных половых табу делало все более продолжительными периоды агамии и все более редкими и короткими периоды оргиастических праздников. Чем больше подавлялся и обуздывался половой инстинкт, тем больше он стремился прорваться. Но прорыв его внутри праобщины был исключен: коллектив карал нарушителей. В частности, не исключена возможность, что находка в Монте-Чирчео является свидетельством такой расправы25.
Оргиастические нападения
Однако, кроме членов данной праобщины, существовали люди, которые к ней не принадлежали и на которых поэтому не распространялись действия половых табу. Хотя каждая праобщина была замкнутым объединением, изоляция их друг от друга не могла быть абсолютной. Их члены не могли время от времени не встречаться. На стадии, когда подавление полового инстинкта достигло такой степени, что дальнейшее его сдерживание становилось все более трудным, встречи мужчин и женщин, принадлежавших к разным коллективам, стали принимать форму оргиастических нападений более сильной стороны на слабую.
Нападали мужчины на женщин. При большом численном перевесе женщин они также могли нападать на мужчин. Став ритуализованными, оргиастические нападения женщин долгое время по традиции сохранялись и после того, как объективная нужда в них исчезла.
Наиболее ярким примером может послужить обычай йауса, который был зафиксирован Б. Малиновским на о-вах Тробриан (Меланезия). Здесь повсеместно был распространен порядок, по которому прополка огородов, каждый из которых находился в распоряжении отдельной семьи, совершалась всеми женщинами деревни совместно. На юге о. Киривина и о. Вакута женщины, занимавшиеся коллективной прополкой, имели право напасть на любого замеченного ими мужчину, если только он не принадлежал к числу жителей их деревни. Право это осуществлялось женщинами, как отмечал Б. Малиновский, с рвением и энергией. Женщины, заметив мужчину, сбрасывали с себя одежду, нагими набрасывались на него, подвергали насилию и совершали над ним массу непристойных действий26. Малиновский отказался дать этому обычаю какое-либо объяснение. Прошли мимо него и все другие этнографы. К тому времени, когда обычай был зафиксирован, он носил пережиточный, во многом даже ритуальный характер. Однако восстановить его первоначальное значение тем не менее вполне возможно.
|
|
|
Прежде всего следует обратить внимание на то, что обычай йауса с начала до конца носил ярко выраженный оргиастический характер. Недаром Малиновский назвал ее оргиастическим нападением женщин. Все особенности йаусы свидетельствуют о том, что она в своей сущности представляет собой не что иное, как пережиток имевшего в прошлом место необычайно бурного, неудержимого, принимавшего самые дикие формы проявления полового инстинкта. Такое проявление полового инстинкта можно объяснить, лишь допустив, что он до этого долгое время не мог получить удовлетворение, сдерживался. В пользу этого предположения говорят определенные факты. Оргиастические нападения женщин на Тробрианах были возможны лишь в период общественной прополки огородов и ни в какой другой. А этот период был временем действия строжайших половых табу. Во время прополки огородов были не только воспрещены половые сношения: вообще считалось неприличным мужчинам данной деревни приближаться к женщинам, когда они были заняты этой работой27. Именно поэтому можно думать, что йауса в своей исходной форме была не чем иным, как стихийным прорывом долгое время сдерживавшегося производственными табу полового инстинкта. Прорыв этот стал возможным потому, что его объектом был чужак — человек, не подпадавший под действие половых запретов, относившихся только к членам данного коллектива.
|
|
|
Йауса не стоит особняком. Совсем в другое конце земного шара у некоторых племен Северного Ирана, когда женщины сообща работали в поле, ни один мужчина-чужак не мог пройти мимо них, не уплатив выкупа. В противном случае он рисковал подвергнуться такому же обращению, которое было характерно для тробрианской йаусы28.
|
|
|
Иначе как пережитками оргиастических нападений женщин нельзя не считать целую группу обычаев и обрядов, имевших поистине универсальное распространение. Существование их отмечено у народов всех частей света, не исключая и Европы2Э. Первая особенность всех этих обычаев, обрядов, празднеств заключалась в том, что в них могли принимать участие исключительно лишь женщины. Вторая — в том, что все они в той или иной степени носили эротический характер: женщины нередко раздевались донага, совершали неприличные телодвижения и танцы, исполняли непристойные песни, обращались друг к другу с шутками весьма нескромного содержания и т. п.
И, наконец, третья их особенность состояла в том, что всякий мужчина, вольно или невольно оказавшийся свидетелем этих обрядов, подвергался со стороны разъяренных женщин самому жестокому обращению.
Подобного рода обычаи и обряды зафиксированы у многих народов Европы, Азии, Африки, Америки, Австралии и Океании. Во время афинского праздника Тесмофорий женщины знатного происхождения собирались вместе в особом здании, куда доступ мужчинам был строго воспрещен. Здесь они обращались друг к другу с неприличными шутками и сквернословили. Во время праздничной процессии женщины совершали непристойные действия и распевали непристойные песни. Важно, что женщины, принимавшие участие в праздничных обрядах, готовили себя к ним длительным половым воздержанием30. Но особенно ярко черты былых оргиастических нападений проявлялись в греческих вакханалиях, являвшихся первоначально исключительно женскими праздниками. По словам Плутарха, во время праздника женщины яростно набрасывались на плющ, который считался мужским растением, и раздирали его на части31. Свидетельством происхождения вакханалий из оргиастических нападений женщин является изложенная в трагедии Эврипида «Вакханки» легенда о растерзании участницами такого празднества Пенфея32.
|
|
|
В пору бытовавшего до XX в. у мордвы женского праздника всякий мужчина, который попадался навстречу двигавшейся по деревне с пением эротических песен процессии женщин, становился объектом издевательств33. Можно упомянуть и об обряде опахивания деревни, который бытовал у многих народов Азии и Европы. В России, например, совершалось опахивание глубокой ночью и в тайне от мужчин. Все женщины, принимавшие в ней участие, распускали волосы и оставались в одних нижних рубахах, а иногда раздевались полностью. Затем они с криком неслись вокруг деревни. Ни один мужчина не мог попасть им на глаза без риска быть избитым 34.
Не менее убедительные доказательства того, что в определенный период истории человечества оргиастические нападения представляли собой всеобщее и закономерное явление, дает наряду с этнографией и фольклористика.
Легенды об амазонках
На о-вах Тробриан Б. Малиновским была записана легенда, связанная с оргиастическими нападениями женщин. Туземцы были убеждены, что где-то далеко в море лежит о. Кауталуги, населенный исключительно женщинами. Когда к острову приплывает лодка и моряки выходят на берег, женщины набрасываются на них, заставляют их непрерывно удовлетворять свои желания и в конце концов замучивают насмерть. Как утверждали сами рассказчики, нападение обитательниц этого острова на мужчин полностью сходно с обычаем йауса. Это дает основание полагать, что в данном случае мы имеем дело с отражением в фольклоре оргиастических нападений женщин 35.
К этой легенде примыкает целый цикл преданий о так называемых амазонках, т. е. народах, состоящих из одних женщин. Легенды эти имели универсальное распространение. Понять, какой именно факт истории человечества нашел в них свое отражение, можно, если вспомнить, что развитие половых производственных табу с неизбежностью привело к известному обособлению мужчин и женщин. И забегая вперед, отметим, что это обособление не только не исчезло, но даже углубилось после превращения праобщины в род. Изоляция женщин от мужчин наглядно проступает и в оргиастических нападениях, и в их многочисленных пережитках.
Легенды об амазонках отличались друг от друга по своему содержанию. Но по крайней мере в значительной их части нашло отражение не только обособление полов, но и оргиастические нападения женщин. Этот тип легенд, по-видимому самый ранний, включает три основных момента: 1) существование местности (чаще всего — острова), населенной только женщинами, 2) вступление последних в связи с случайно появившимися в этой местности мужчинами-чужеземцами и 3) последовавшая затем смерть чужеземцев. Подобного рода легенды существовали у арабов, нивхов, айнов, жителей Моллукских островов, китайцев, древних греков и других народов 36.
Легенды данного типа являются исходными. Из них путем выпадения одних моментов и добавления других возникли предания остальных типов, причем в ряде случаев мы можем проследить, как это произошло. В некоторых легендах наблюдается исчезновение одного из основных моментов — представления о стране женщин. В них сохраняется лишь мотив опасности, грозящей мужчине от первого сочетания с женщиной. Связь имеющих широкое распространение в мировом фольклоре сказок, содержащих этот мотив, с легендами амазонского типа была раскрыта В. Я. Проппом37. Нужно отметить, что представление об опасности первого сочетания с женщиной не было лишь фольклорным мотивом. У многих народов зафиксировано наличие самой живой веры в это, а также существование многочисленных обрядов, имеющих целью эту опасность нейтрализовать 38.
В другой линии развития амазонских легенд мотив существования страны женщин сохраняется, но исчезает представление об опасности, грозящей мужчинам-чужеземцам. Таковы китайские, корейские, тибетские, бурятские, японские, индонезийские, ирландские, норвежские предания39.
Но наибольший интерес представляет третья линия развития амазонских легенд. В ней, на наш взгляд, нашли отражение реальные сдвиги в отношениях между праобщинами, начало которым было положено оргиастическими нападениями. В этой линии развития наблюдается, во-первых, превращение случайных, эпизодических связей между первоначально совершенно чуждыми друг другу мужчинами и женщинами в прочные и постоянные, во-вторых, смягчение, а в дальнейшем и полное исчезновение опасности, грозящей мужчинам со стороны женщин.
Легенды, в которых представлены промежуточные стадии этого развития, зафиксированы у самых различных народов (папуасы Новой Гвинеи, древние индийцы, китайцы и др.) 40. Примером легенды, в которой нашел отражение конечный момент развития, может послужить рассказ Страбона об амазонках, живущих на Кавказе рядом с народом гаргариев (по другим версиям, рядом с племенами гелов и легов). В течение большей части года амазонки живут совершенно самостоятельно. Но имеются два месяца, когда они поднимаются на гору, отделяющую их от гаргариев. Последние также, по древнему обычаю, поднимаются на гору и вступают с амазонками в связь. Девочек, родившихся в результате этих отношений, амазонки оставляют у себя, мальчиков отдают гаргариям41. Эта легенда существовала во множестве вариантов42. Но в еще большем числе вариантов мужчины и женщины, находившиеся в подобного рода отношениях, выступали в качестве жителей соответственно мужского и женского островов. Такого рода легенды были широко распространены как в Старом Свете, так и по всей Центральной и Южной Америке43.
Сходные мотивы имеются в преданиях австралийцев арунта (аранда), в которых рассказывается о существовании в мифическую эпоху альчера самостоятельных мужских и женских групп, между членами которых имели место половые отношения44. В мифах арунта мы встречаем намеки и на существование в былом нападений мужчин на женщин. Так, в одном из преданий рассказывается о мужчине, имевшим своим тотемом дикую кошку, который шел от страны соленой воды на север и по пути насиловал и убивал женщин. В других мифах рассказывается о целых группах мужчин тотема дикой кошки, бродящих по стране. В полном противоречии с существовавшим в раннем и среднем альчере порядком, по которому мужчины жили с женщинами своего тотема, мужчины, имевшие тотемом дикую кошку, вступали в связь с женщинами, тотем которых отличался от их собственного. Записавшие эти легенды Б. Спенсер и Ф. Гиллен особо обращают внимание на тот факт, что путешествия мужчин тотема дикой кошки, следствием которых были их связи с женщинами других тотемов, относятся к среднему альчера, т. е. ко времени, непосредственно предшествовавшему, согласно легендам, введению экзогамии45.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!