Она могла никогда больше не увидеть своих родителей. 16 страница
Что особенно поразило Зора, так это то, что она потом с аппетитом могла уплетать купленные там же тянучки. И потом она опять снова и снова удивляла его. Время от времени он чувствовал, словно он знал её в своём забытом прошлом, которое было раньше его жизни, и не было частью его существа, сейчас страдающего амнезией, но больше имело отношение к неким мистическим связям и тайным посланиям.
Для Даны было почти так же, только чувствовала она это сильнее (поскольку все воспоминания были с ней). Она отдавала себе отчёт в своём безумном увлечении, но ничего не делала, чтобы подавить или замаскировать его. Зор, как предполагалось, вёл себя открыто и честно, и Дана не видела причин, почему любовь не могла подтолкнуть его память точно также, как могла подтолкнуть война. Согласно строгому приказу генерала Эмерсона, она должна была рассказать ему о своей смешанной крови, но учитывая его состояние, признание в любом случае оказало бы небольшой эффект. Так что она просто пыталась дальше развлекаться.
Он осторожно предложил, чтобы они вернулись на базу, но она наложила на предложение вето, заявив, что она отвечает за его программу реабилитации.
– Ты на мне опыты ставишь! – он сказал ей, делая грустное лицо, выражение которого заставило её желать обнять его и любить ещё сильнее. Он же увидел изменившееся выражение её лица:
– С тобой что-то не так?
– Я думаю, что влюбилась, – она вздохнула, когда услышала ответ:
|
|
|
– Это слово не имеет для меня никакого смысла.
Подобное она часто слышала и раньше, поэтому просто махнула рукой и стала уговаривать его хотя бы проехать с нею в «Космическом Туннеле». Он был не в восторге от идеи, но тем не менее согласился.
«Космический Туннель» был главной достопримечательностью «Аркадии», и желающие покататься должны были быть уверены не только в крепости своих желудков, но и зачастую предоставлять заключения от врачей. Это была высокоскоростная выматывающая поездка сквозь туннели, которые были предназначены играть головоломные шутки с чувствами зрения и слуха. Посетители оказывались бок о бок в двухместном аэромобиле, который мчал их в фантасмагорическое головокружительное и пугающее путешествие.
После того, как до Зора дошло, что вопли Даны были результатом восторга, а не ужаса, он тоже начал отдаваться ощущениям. Только когда они влетели в запутанный туннель из крутящихся дисков, всё начало выходить из-под контроля.
Что-то было в размещении светящихся дисков вдоль стен, в их неопределенной овальной форме и странных вогнутостях, которые подстёгивали забытую память... но он не мог вспомнить ничего – только стискивающую сердце ледяную руку ужаса. Это словно засело в центре переплетений его разума, рвя по живому места, остающиеся запечатанными и забытыми...
|
|
|
Дана увидела, что у него проблемы, и отчаянно пыталась дотянуться до него, но её прижимали к креслу два плечевых и один поясной ремень. Она ничего не могла сделать, кроме как подождать более спокойного участка пути, и как только он наступил, она положила пальцы на защёлки ремней безопасности и потянула их из гнёзд. Почти сразу она поняла, что просчиталась: мобиль начал резкое ускорение, и от рывка ремни безопасности немедленно отстегнулись, и её выкинуло из кресла.
Зор увидел, как её поволокло к корме ускоряющегося мобиля – шокирующее зрелище, достаточно сильное, чтобы заставить его сбросить с оцепеневшего тела оковы воспоминаний. Перед глазами его встал ослепительный образ женщины из его прошлого, трепещущее горькое воспоминание любви и потери, незабываемое ни в этой, ни в прошлой жизни. Он расстегнул свой пристяжной ремень и поймал эту женщину с обречённым отчаянием тонущего, хватающегося за соломинку
Видение загадочной женщины преследовало Зора несколько дней. Он ничего не говорил Дане или Нове Сатори, но видение сопровождало его везде, куда бы он ни пошёл. Как его первое чёткое воспоминание, словно ключ к тому «ящику Пандоры», скрывавшемуся в его разуме.
|
|
|
Сейчас он находился с лейтенантом ИВП, просматривая ряд видеозаписей, которые, как предполагалось, должны были иметь для него какое-то значение, но до настоящего времени доказывали всё меньшую полезность. Высокие деревья с некими плодами, усики, обернувшиеся вокруг загадочно светящихся шаров, протоплазменные вакуоли, свободно плавающие нейроноподобные сплетения кабелей и трубочек, надстройки, возвышающиеся над бронированным корпусом космической крепости...
– Мы уже много раз смотрели эти плёнки, Зор, – сказала Нова, включая в комнате свет. – Чего ты пытаешься достичь – свести нас обоих с ума?
Зор издал звук раздражения. – Я становлюсь ближе каждый раз, когда я смотрю на эти записи. Я чувствую это… Я просто чувствую… Я хочу вспомнить. Хоть что-то! Я смогу. – Зор рассеянно тёр лоб, пока Нова снова загружала кассету в считывающее устройство. – Давайте посмотрим первую запись снова.
– Что произойдёт, если ты восстановишь свою память? – спросила его прохладно Нова. – Ты сломаешься, или что?
– Кого это волнует? – бросил Зор в ответ.
|
|
|
Нова криво улыбнулась:
– Быть может, Дану. Но пока только её одну.
Отношение лейтенанта ИВП к пришельцу изменилось, хотя Зор не мог понять причин. Он чувствовал, что это имело какое-то отношение к Дане, но не понимал, как это могло объяснить её внезапную смену настроения.
– Просто пусти запись, – резко сказал он.
Двуногую боевую машину красного цвета Сатори называла «Биороидом». Другие такие же боевые машины в бою, на «парящих платформах», три одинаковых машины, а вокруг высокие, крутобокие, с заострёнными вершинами странного вида «деревья», и холмы, возвышающиеся посреди заросшей лесом равнины...
Зор, не отрываясь, глядел на экран, острая боль пульсировала в его черепе в темп словам древнего языка, звучащего в его голове.
«– Земля – последний источник Протокультуры, – говорил голос. – Основа нашей мощи, кровь жизни нашего существования. Наша главнейшая цель состоит в том, чтобы управлять этим источником жизни, возвратить то, что было украдено у нас, то, что было сокрыто от нас, то, на что только мы одни имеем право...»
Зор вскочил на ноги, игнорируя лёгкое смятение Новы. Он увидел три тёмные фигуры, возникшие в курганах и потом исчезнувшие – существа, преднамеренно показавшиеся специально ему.
Нова услышала тихий стон, затем мучительный крик. Зор упал без сознания на стол.
Профессор Кокран был недоступен, и к профессору Занду нельзя было обращаться, так что Нова вызвала относительно низко квалифицированный врачебный персонал, приданный в распоряжение ИВП Министерством Наземной обороны.
Зор, без сознания, хотя и не в коме, корчился на носилках, в то время как Нова и врач несли его в полицейские казармы.
Доктор Катз и лейтенант Сатори стояли рядом с ним. Доктор профессионально в сторонке, и Нова, ободрённая крупным достижением, но в то же самое время встревоженная. Катз раздел Зора и дал ему успокоительное – достаточно сильное, чтобы несколько успокоить тело пришельца, но не достаточно сильное, чтобы приглушить невидимые ужасы, которые овладели им.
– …Земля… – стонал Зор. – Земля... Земля – источник... Земля!.. Протокультура! Мы должны получить её!..
– Он, наконец, вспоминает, – спокойно сказала Нова.
Катз поправил очки и внимательно посмотрел на монитор у кровати.
– Нет никаких очевидных признаков повреждений мозга. Успокоительное скоро подействует и будет действовать в течение всей ночи.
Нова поблагодарила.
– Ещё одно, – сказала она ему прежде, чем он покинул комнату. – Вы участвовали в совершенно секретной операции. Вы вообще не были здесь. Вы никогда не видели этого пациента. Это понято?
– Конечно, – ответил Катз.
Нова промокнула салфеткой мокрый лоб Зора и пошла проводить доктора.
Спустя минуту после того, как двери закрылись позади нее, казалось, электрический ток прошёл через пришельца, начав с его головы и растекаясь по конечностям, заставив его тело изогнуться в мучительной агонии. Зор закричал и стиснул простыни кровати, но Нова и Катз были слишком далеко, чтобы услышать его.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Зор пожертвовал своей жизнью, пытаясь возместить хоть часть несправедливости, которую породили его открытия. Должно быть, то же самое получилось у Мастеров, которые выращивали его клон, чтобы он, находясь под должным управлением, максимально подражал поведению своего родителя/двойника – так что он разделил те же самые качества самоотверженности и самопожертвования, что его донор. Единственное, в чём Мастера просчитались в своих планах – что Зор Первый, после того, как он приведёт их к матрице Протокультуры, навсегда останется под их контролем.
Минтгао. «Протокультура: путём машины»
Во флагманском корабле Мастеров, всё ещё висящем на синхроорбите над экватором Земли, три Мастера сидели и обменивались мнениями. Сферическая голограмма висела над вершиной треугольника, сформированного из кресел с высокими спинками, и в самом его центре светилось увеличенное видеоизображение мира через глаза их агента, Зора Первого, поступающее через нейродатчик, вживлённый в мозг клона.
– /Бедные слепые дураки. Они в самом деле считают, что они захватили Человека, которому промыли мозги,/ – едко произнёс Боуказ. – /Я ожидаю, что уничтожение подобной расы не будет большой потерей для Галактики./
Шайзан согласился, когда образы «Аркадии» и восторженно визжащей Даны проходили в поле голограммы.
– /Они как насекомые, но с эмоциями. Примитивные, трудолюбивые, производительные, но легкомысленные. Эта незрелая женщина, например.../
– /Трудно поверить, что она офицер,/ – продолжал он, отсветы от голографической сферы мелькали на старом лице. – /Командующая людьми и машинами, ведущая их в бой.../
Теперь перед ними был очередной образ Даны, когда она сидела напротив Зора за одним из столиков кафетерия парка.
–/И, похоже, она – частично Зентрейди,/ – сказал Боуказ, подперев подбородок ладонью.
Шайзан, соглашаясь, что-то неразборчиво буркнул.
– /Это кажется невероятным, и всё же датчики обнаружили некоторые сходные биогенетические черты. Но спаривание Зентрейди и Человека... очень странно./
– /Клон почувствовал что-то в этой полукровке, и это «что-то» пробудило его. Очевидно, что эмоции – ключ к возвращению воспоминаний донора-Зора./
Изображение в сферы передёрнулось, и сменилось новой сценой, когда Нова показывала Зору записи: красный Биороид, сражающиеся машины, и три кургана.
– /Неудивительно, что клон испытал такую муку,/ – прокомментировал Даг эту проекцию.
Под курганами были захоронены остатки КСК-1 и КСК-2, вместе с военным кораблем Кайрона. Мастера чувствовали уверенность, что Матрица Протокультуры сохранилась под одним из них, но попытка проверить предположение была остановлена холодом призрачных сущностей, которые охраняли устройство. В то время Зор-клон возглавлял эту операцию.
– /Клон восстанавливает память своего донора о Протокультуре,/ – веско добавил Боуказ. – /Возможно ли, что он расскажет им, что знает? Вспомните, как он обманул нас много лет назад. Мы должны быть внимательнее./
Сфера теперь светилась лазурной пустотой, отражающей пустое сознание, время от времени прерываемой всплесками активной нервной деятельности.
– /Вы предлагаете, чтобы мы активировали контроль над клоном?/ – спросил Шайзан.
Боуказ сделал медленный кивок, поскольку ещё одно, последнее, изображение заполнило сферу: враждебные лица бойцов 15-го взвода, когда Зор был впервые представлен им.
– /Во избежание риска перегрузить его нейроактивность излишне большим количеством эмоций примитивного уровня. Я предлагаю, чтобы мы начали немедленно, с условием сосредоточения его сознания на Протокультуре./
– /Согласен,/ – ответил каждый Мастер спустя мгновение.
Новый доклад Новы генералу Эмерсону об узнавании Зором курганов Макросса и его бреда о Протокультуре убедили Рольфа, что пришло время рассекретить своего подопечного перед всем штабом. Командующий Леонард дал согласие, и практически сразу в комнате совещаний Министерства наземной обороны была собрана межведомственная комиссия.
Эмерсон проинформировал офицеров о положении дел, и Леонард взял слово.
– Проблески воспоминаний пришельца говорят нам одно: Земля – последний источник Протокультуры. Если мы примем это как основную версию, то становятся понятными причины, по которой Мастера Роботек до сих пор не уничтожили нашу планету.
Никому из собравшихся за столом не надо было напоминать, что эта же причина спасала КСК-1 от уничтожения Зентрейди.
– Но они продолжат атаки, пока они не заполучат каждую оставшуюся у нас частичку Протокультуры, – продолжил Леонард. – Это означает, что как только они узнают, что так называемая «фабрика» была только легендой, они придут за нашими электростанциями, нашими машинами. За КАЖДЫМ Роботек-устройством, которое работает на Протокультуре. Поэтому наша единственная надежда на выживание очень проста: мы должны напасть первыми и заставить их убраться.
Рольф не мог поверить своим ушам. Этот идиот опять гнул ту же линию, что и до того, как появился Зор.
– Но, Главнокомандующий, – возразил он. – Зачем нападать, когда у нас есть кое-что на обмен? Давайте скажем им, что мы знаем, почему и зачем они здесь. – Рольф повысил голос, чтобы перекрыть начавшиеся протесты по его предложению. – Зор может говорить за нас! Мы могли бы сказать им, что готовы к переговорам!
– Вы в самом деле серьёзно, генерал? – спросил майор Кински, выступив от лица всех несогласных с Эмерсоном. – Что Вы предлагаете сделать – сесть и позавтракать с Мастерами Роботек? – Он погрозил кулаком Эмерсону. – Они не желают иметь с нами никаких дел: они даже не сделали ни одной попытки связаться с нами!
Леонард вспомнил личное предупреждение ему от Мастеров. но не подал виду.
– Я очень серьезно, – ответил Рольф, положив ладони на стол и наклонившись вперёд. – И не сучи кулачонком на меня, душара! Сядь и угомонись!
– Вы слышали его, – сказал Рочелл Кински, поддерживая Эмерсона.
Теперь настала очередь Леонарда перекрикивать споры.
– Мы отклонились от темы, господа, – сказал он с каменным выражением лица, когда стол, наконец, притих. – Мы должны здесь защитить независимость нашей планеты.
– Как Вы можете даже думать о ведении переговоров с этими убийцами-пришельцами? – спросил офицер, сидящий рядом с притихшим Кински.
Кулак Кински ударил столу:
– Военное решение – единственный ответ! Наши люди не ожидают меньшего от нас.
Рольф язвительно рассмеялся:
– Ну да, они ждут, что мы в очередной раз доведём планету до ручки!
– Хватит! – рявкнул Леонард, положив конец вновь начавшейся перебранке. – Мы немедленно начинаем разрабатывать план атаки. Заседание окончено.
Эмерсон и Рочелл остались на своих местах, когда остальные потянулись к выходу.
Зор провёл ещё четыре дня в расположении казарм ИнтерВоенПола, и потом вернулся в 15-й взвод. Луи Никольс тепло приветствовал его, когда он подошёл к воротам казармы, и тут же сунул ему под нос точную модель красного Биороида, которую он, наконец, закончил.
– Я сам сделал его, – гордо сказал Луи. – Он в точности как тот, которым ты управлял в бою.
Зор рассеянно посмотрел на модельку и отодвинул Луи с дороги.
– Я… Не могу вспомнить, – грубо буркнул он.
– Эй, что случилось-то? – настаивал Луи, догоняя его. – Я только пытаюсь помочь тебе вспомнить то, что случилось там, дружище.
– Да, да… – пробормотал Зор, не оглядываясь, не останавливаясь.
Луи хотел сказать ещё что-то, но в этот момент Эдди Джордон спрыгнул с кушетки и оказался рядом с Луи, выдернув металлическую модельку Биороида у него из рук.
– Не так быстро, крутой парень, – заорал Эдди. – Я хочу поговорить с тобой. Обернись-ка!
Зор остановился и обернулся к нему. Эдди угрожающе замахнулся увесистой фигурой. Луи хотел вмешаться, но кадет отпихнул его в сторону.
– Ты причина смерти моего брата! – злобно процедил Эдди. – Ты лжец, если ты говоришь МНЕ, что ни хрена не помнишь! Теперь признай это, проклятый клон!
Анжело Данте поднялся на ноги и теперь осторожно приближался к Эдди сзади.
– Ну же, Зор! – шипел Эдди в лицо Зору, всё ещё сжимая голову робота в кулаке. – Скажи мне лучше, сколько страдал мой брат?!
Зор ничего не сказал, выдерживая яростный взгляд Эдди пустыми глазами, лишёнными всяких чувств, с безразличием готовый принять любую выходку кадета.
– ТЫ мне СКАЖЕШЬ! – говорил Эдди злобно, но голос его дрожал, заново переживая память о потере и теперь безсильный что-либо сделать. – Я ЗНАЮ, что ты помнишь, – всхлипнул он. – Я хочу просто...
Голова Эдди склонилась, его тело сотрясалось от охватившей его душевной боли. Зор отвёл глаза.
Но внезапно ярость кадета всколыхнулась вновь, смешавшись с горем, и вышла через замах, который начался почти с пола и закончился хрустким ударом в подбородок Зора. Зор упал спиной вперёд рядом с книжными полками комнаты. Приподнявшись, он взглянул на противника.
– Теперь ты себя лучше чувствуешь? – спросил Зор, вытирая кровь с губы.
Лицо Эдди исказилось от гнева. Он замахнулся правым кулаком и бросился на Зора. Кулак его пошёл вперёд… и угодил прямо в Анжело Данте, неожиданно возникшего перед Зором.
Кулак Эдди отскочило от челюсти Данте, даже на пядь не сдвинув здоровяка-сержанта.
– Может, хватит? – хмуро спросил Анжело.
В кадете теперь бурлила не только ярость. Теперь его холодил страх. Он злобно глянул мимо Анжело на Зора, и со всей силы бросил в пол всё ещё зажатую в левой руке голову робота. Потом повернулся и убежал прочь.
Анжело пощупал свою ушибленную щёку. Позади него Зор сказал:
– Благодарю.
– Второй раз я его не буду останавливать, Зор, – ответил сержант, не оборачиваясь.
– Я не виню его, – сказал Зор, в голосе его звучала горечь раскаянья и упрека самому себе. – Я думаю, что я заслуживаю намного большего, чем несколько ударов за то, что случилось с его братом.
Данте не стал вдаваться в полемику.
– Может, Вы и правы, сударь, – усмехнулся он, уходя.
Зор ехал на подъемнике вниз к спортзалу. Как он и надеялся, в это время он пустовал. Он уселся напротив зеркальной стены, в гуще тренажёров, затем, пытаясь разобраться с сумятицей мыслей в своей голове, начал разглядывать своё отражение.
Он ничего не помнил о брате Эдди Джордона, и ни о каких других злых делах, за которые, судя по всему, взвод считал его лично ответственным. И без этих воспоминаний он чувствовал себя словно дичь на загонной охоте, преследуемый как собственным сознанием, так и молчаливыми обвинениями бойцов. Хуже всего было то, что он ЗНАЛ, что их обвинения справедливы. Почти все его сны и отрывочные видения-кадры его памяти были заполнены насилием – обезличенным, безсмысленным, и всеобъемлющим. «Они правы», – решил он. «Я убивал других Людей... Я – убийца», – с яростью на весь мир, на себя и свою непокорную память, прошептал он себе. – «Я – убийца!»
Зор закрыл лицо ладонями, его сердце заполняло раскаянье о поступках, которых он ещё не знал. И как отличалось это его нынешнее угрюмое настроение от того, что было немного ранее в этот же самый день!
В то время, как он направлялся в казарму от Новы на аэроцикле, который она реквизировала лично для него, Дана поехала рядом с ним, полная своего обычного оптимизма и, казалось, какой-то странной привязанности к нему.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 93; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!