В дружный круг у елки встанем 28 страница
– Сколько? – коротко спросили их, имея в виду деньги и не вникая в детали.
Ученые посовещались и назвали очень крупную сумму.
К их великому удивлению, перед ними тут же положили большой увесистый мешок. В нем было столько денег, сколько им требовалось.
Иоффе, вспоминая потом этот случай, не без юмора рассказывал, как они искали извозчика, как с трудом вдвоем тащили мешок с деньгами на улицу, чтобы водрузить его на коляску, как, наконец, везли его затем к себе через весь город.
– И посыпались вскоре из этого мешка институты и лаборатории, – заканчивал Абрам Федорович свой рассказ.
Без какой-либо просьбы со стороны Академии наук правительство как-то выдало единовременно деньги, причем немалые (200 тысяч рублей золотом!), и на оборудование Физико-математического института.
Но деньги эти почти не были использованы. Не знали куда» [68, с. 156].
Быстрыми темпами выходили на передовые рубежи такие отрасли науки, как математика, физика, химия, биология. В 1937 г. создан первый в Европе циклотрон, что давало толчок развитию ядерной физики. Интенсивно развивались технические науки, достижения которых незамедлительно применялись в народном хозяйстве. С вооружения армии снималась военная техника иностранного производства. Наша оборонная промышленность все больше обеспечивала потребности в танках, самолётах, артиллерийских орудиях.
Итак, в воспитании кадров, в возбуждении невиданного ранее трудового энтузиазма народа, в государственном покровительстве науке и ученым – «секрет» успехов сталинской политики. Сталин жил одним созидательным порывом со своим народом. Итогом этого монолитного единения народа с умом и волей вождя явились славные трудовые свершения 30-х годов. Счастье целого поколения состояло в том, что его силы, энергия, воля нужны были стране, которая первой в мире развернула социалистическое наступление. Успех окрылял, вдохновлял на новые дерзания. Уже никакие трудности не могли удержать этот взлет! Это была работа ради будущего – каждого лично и всей страны, ради общего счастья. И каждый зримо ощущал результаты этой работы по-новому, в совместном труде миллионов. Это новое, социалистическое отношение к труду рождало невиданные доселе достижения, дарило подвиги славы. Сбылось предвидение Сталина, что трудовое соревнование станет для масс рабочих их «собственным, родным делом».
|
|
|
Результаты были поистине грандиозны: сотни новых городов, тысячи новых крупных предприятий – заводов, фабрик, электростанций. Тяжелая промышленность росла невиданными в истории темпами; производительность труда на крупных промышленных предприятиях вырастала за одну пятилетку почти вдвое. По объему промышленной продукции СССР в 1937 г. вышел на первое место в Европе и второе место в мире, уступая лишь США.
|
|
|
За десять лет страна стала экономически полностью независимой. Мы вошли в число трех–четырех стран, освоивших все существовавшие тогда виды промышленного производства. Мы научились все делать сами, мы полностью обеспечивали себя всем необходимым для индустриально-технологического развития. Городское население за две пятилетки выросло более чем вдвое. Повысился уровень жизни народа. В городах появились трамваи, троллейбусы, автобусы, открылся московский метрополитен, было завершено строительство канала Москва–Волга. Это были вполне ощутимые, материально выраженные слагаемые триумфа сталинской идеологии, сталинской политической практики.
Подвиги
Сталинизм – это идеология романтики, подвижничества, героики. Сталин выдвинул великий идеал советского социализма, он стал его провозвестником, он заставил людей поверить в свои силы и вдохновил миллионы сердец на великие подвиги во имя этого идеала. Вдохновение позволило преодолеть пределы возможного, сделать былью волшебные народные сказки, создавать в считанные дни то, на что требовались годы. Сталин формулирует задачу для нашей авиации: «Летать выше всех, дальше всех и быстрее всех!», а поэт В. И. Лебедев-Кумач легко и изящно превращает его мобилизующий лозунг в поэтические строки:
|
|
|
Растут богатыри и крепнут наши крылья,
Все выше мы летим, все дальше, все быстрей!
Бледнеют сказки перед нашей яркой былью,
И нас не устрашит любой дракон и змей!
На таких окрыляющих идеях воспитывались с детского возраста. Сталин растит творцов и героев, отважных борцов за правду и справедливость, за торжество свободного труда на благо народа. Философ-эмигрант Г. П. Федотов, пристально наблюдая из своего далека за тем, что происходит на родине, неожиданно увидел совершенно новое, невесть откуда взявшееся поколение: «Героическая мечта этого поколения – завоевать воздух, пустыни, полярные льды. Бесстрашие русских летчиков и полярных исследователей вызывает изумление во всем мире» [198, с. 109].
Целевая направленность и исторический смысл всей деятельности Сталина в 30-е годы в решающей степени определялись внешнеполитической обстановкой. Начиная с 1933 г. над миром угрожающе расползалась черная тень фашистской свастики. Сталин понимал: Запад рано или поздно попытается воспользоваться нашим отставанием в технологическом отношении для уничтожения России. Замечательный дар предвидения позволил ему на многие годы раньше других увидеть на Западе не ориентиры для нашей революции, а исходящую оттуда смертельную опасность, ставшую для многих ощутимой лишь с приходом фашизма к власти в Германии. Он понимал, что только в пламени индустриальных пятилеток родится новое оружие против этого зла, а на колхозном тракторе будут выкованы кадры, готовые вести в бой танки. И мы это сделали, и потом, в лихую годину, у него были все основания не сомневаться в победе.
|
|
|
Тогда, в трудовые 30-е, стране, помимо созидателей-энтузиастов и вдохновенных творцов прогресса, нужны были люди, готовые пожертвовать собой ради народного государства. Надо было воспитать поколение людей отважных, способных на подвиг во имя Родины. Освобождение человека, становление державы, от которой вождь не отделял себя, небывалый подъем человеческого достоинства, взлет образованности и талантливости, – все это породило неудержимое стремление миллионов к героическому социальному творчеству. Эти годы явили миру лавину славных свершений отважных народных героев. Они штурмовали океанские просторы, взлетали в небо, шли неизведанными земными путями…
Небывалый духовный подъем нашел выражение в интенсивном и нередко самоотверженном освоении новых территорий. Полем великого подвижничества стала тогда суровая Арктика. Все дальше на север продвигались форпосты науки – полярные станции. В мае 1937 года на льдине у самой «вершины» земного шара – Северного полюса – высадилась научная экспедиция: И. Д. Папанин, П. П. Ширшов, Е. К. Федоров, Э. Т. Кренкель. Девять месяцев дневной и ночной борьбы со стихией, с лютыми холодами и бушующим океаном, то и дело грозящим вздыбить льдину и отправить отважных полярников на дно. Девять месяцев продолжавшихся изо дня в день, из ночи в ночь научных наблюдений, – все это как-то буднично и в то же время с достоинством человека, понимающего суть исторического творчества, описал в дневнике руководитель экспедиции И. Д. Папанин.
В нем – ценнейшие замечания о том, какая сила кристаллизовала волю героев. Он пишет о том, что жизнь исследователя принадлежит народу, который веками хранит итоги научного труда своих сынов. О том, что «человек, если только у него есть ясная цель и упорный характер для достижения этой цели, преодолевает все препятствия, как бы велики они ни были» [110, с. 125]. О том, как важна уверенность в успехе трудного дела [110, с. 139]. О том, как взволновало полярников известие об избрании всех четверых депутатами Верховного Совета СССР: «…И каждый из нас дал клятву верности Родине и советскому народу» [110, с. 216].
Это была устремленность к высшему, к небесному. Страна жила с мечтой о звездных высотах – о небывалых свершениях в труде, в науке и технике, в искусстве. И конечно же – в небеса устремились тогда не в символическом только, но и в буквальном смысле. Еще в начале 30-х приступили к освоению стратосферы. Первый же советский стратостат «СССР-1» стал самым совершенным в мире. 30 сентября 1933 года 75-метровая громадина поднялась над землей в лучах восходящего солнца, – это было «зрелище захватывающего, почти космического величия», – писал тогда Лев Кассиль в книге «Потолок мира». Потолок оказался на высоте почти 20 километров – мировой рекорд в первом же полете советских стратонавтов. Воодушевление было всеобщим – как потом в день первого космического полета. Портреты героев Георгия Прокофьева, Эрнеста Бирнбаума и Константина Годунова обошли все газеты земного шара.
А вскоре мир был изумлен беспримерными подвигами советских летчиков. Сталинские слова: «Летать выше всех, дальше всех и быстрее всех!», – стали девизом нашей авиации. Летчики ставили один за другим мировые рекорды. Первым среди них был Валерий Павлович Чкалов – поистине человек-легенда. Сталин говорил о нем: «Самородок, каких мало не только у нас, но и во всем мире». Сын великого летчика, полковник авиации И. В. Чкалов рассказывает о знаменитом беспосадочном перелете В. П. Чкалова, Г. Ф. Байдукова и А. В. Белякова через Северный полюс в Америку. Он отмечает, что такой полет в 1935 г. пытался совершить Сигизмунд Леваневский, но из-за технических неполадок он вынужден был вернуться из района Баренцева моря обратно.
Однако и тогда, и в 1937-м, говорит Игорь Валерьевич, идея перелета выдвигалась не сверху, а самими летчиками, – им приходилось убеждать и Сталина в возможности такого полета. «Сталин, когда первый раз речь об этом зашла, сказал: «Нет, мы еще не знаем, что там, над Северным полюсом, происходит. Давайте высадим экспедицию, давайте лучше узнаем обстановку в районе Ледовитого океана». А что такое для летчиков Ледовитый океан? Это ведь пять с лишним тысяч километров воздушного пути!» Потом, при новой встрече со Сталиным, Чкалов опять сказал об этом и услышал в ответ: «Ну подождите, ну какие вы рисковые люди, на одном моторе… Давайте подождем, давайте сделаем четырехмоторный самолет». А Чкалов говорит: «Иосиф Виссарионович, на одном моторе – это сто процентов риска, а на четырех моторах – четыреста процентов». Сталин рассмеялся и сказал: «Ну, Чкалов, с вами трудно спорить» (Советская Россия. – 1997. – 19 июня).
О предыстории полета рассказывает и А. В. Беляков в своей книге с символическим названием «В полет сквозь годы»:
«Сдерживая улыбку, Сталин попыхивал своей трубкой. Летчики стояли взволнованные и ждали ответа.
– Зачем лететь обязательно на Северный полюс? – спросил он. – Летчикам все кажется не страшным. Рисковать привыкли. Зачем рисковать без надобности? Надо хорошо и подробно все изучить, чтобы наверняка уже лететь туда. – Помолчав, внимательно взглянул на летчиков и добавил: – Вот вам маршрут для полета: Москва – Петропавловск-на-Камчатке…» [17, с. 159].
Отслеживая подготовку к дальнему перелету, Сталин встречался с экипажем, лично рассмотрел все варианты маршрута и неожиданно предложил вдохновляюще смелый и никем не изведанный, «северный» маршрут полета – над Землей Франца-Иосифа, Северной Землей и Якутией. Летчики были в восторге и выразили это оригинальным способом: на оба борта фюзеляжа была нанесена надпись «Сталинский маршрут». Потом, в ходе трудного перелета, уже над Камчаткой, когда силы экипажа были на исходе, и летчикам, по словам М. В. Водопьянова, казалось, что все жизненные ресурсы исчерпаны, на борт поступила радиограмма:
«ЧКАЛОВУ, БАЙДУКОВУ, БЕЛЯКОВУ.
Вся страна следит за вашим полетом. Ваша победа будет победой Советской страны. Желаем вам успеха. Крепко жмем ваши руки.
Сталин, Молотов, Орджоникидзе, Димитров».
Усталые, измученные люди повеселели, приободрились, почувствовали себя так, как будто в них влились свежие силы» [36, с. 206].
Когда же полет был завершен посадкой на острове Удд (вскоре ставшем островом Чкалов) из Кремля пришла телеграмма с горячими поздравлениями и сообщением о присвоении им звания Героев Советского Союза. По возвращении в Москву их встретили на аэродроме Ворошилов, Орджоникидзе и Сталин: «Весело и дружески улыбнувшись, Сталин широко раскинул руки и крепко обнял Чкалова» [17, с. 181].
Однако Чкалов с товарищами неудержимо стремились к полету через полюс. Вечером, во время ужина они снова просили у Сталина разрешения и опять не получили его. Только после всесторонней подготовки, в том числе – исследований, проведенных экспедицией И. Д. Папанина, они обратились к авиационному начальству с предложением об организации перелета. Там не возражали, но требовалось решение правительства. И вот Чкалов и Байдуков в кабинете Сталина.
«Иосиф Виссарионович, поглядывая на них с улыбкой, спросил:
– Что, опять земли не хватает? Опять собираетесь лететь?
– Да, товарищ Сталин, – ответил Чкалов, – время подходит, пришли просить разрешения правительства о перелете через Северный полюс.
Все сидящие за столом смотрели на них и улыбались». Чкалов доложил о готовности самолета и экипажа. После длительного обсуждения доклада наступил решающий момент. «…Сталин, задав еще несколько вопросов, немного задумался, а потом сказал: «Я – за!» [17, с. 189, 191]. Так было принято это трудное решение. По настоянию Сталина, отмечает А. В. Беляков, экипаж обязали в случае опасности совершить немедленную посадку самолета.
Полет начался 18 июня 1937 года. Самолет находился в воздухе более 63 часов, пройдя расстояние в 11 430 километров, – это был мировой рекорд дальности полета. Это был триумф, выдвинувший СССР в разряд крупнейших авиационных держав мира. И вот приземление на военном аэродроме близ американского Ванкувера. Героев-летчиков поздравляет Москва, им шлет приветствие президент Ф. Рузвельт, встречавший их генерал сообщает в советское посольство, и вскоре к ним является посол А. А. Трояновский. Самое же дорогое, пишет А. В. Беляков, – телеграмма из Кремля – от Сталина и его соратников:
«Горячо поздравляем вас с блестящей победой.
Успешное завершение геройского беспосадочного перелета Москва – Северный полюс – Соединенные Штаты Америки вызывает любовь и восхищение трудящихся всего Советского Союза.
Гордимся отважными и мужественными советскими летчиками, не знающими преград в достижении поставленной цели.
Обнимаем вас и жмем ваши руки».
«Как на родной земле почувствовали мы себя, читая эти строки… Радость охватила нас. Самое трудное было позади. Расстояния между СССР и США не существовало в эти минуты, которые не забыть никогда», – напишет А. В. Беляков [17, с. 231–232].
Подвиг, рожденный пламенным порывом, стал предметом всеобщего восхищения. Отовсюду летели письма и телеграммы. Летчиков принял президент Ф. Рузвельт. И. В. Чкалов рассказывает:
«Перед тем как Чкалов, Байдуков и Беляков прибыли в Белый дом по приглашению Рузвельта, президент США вызвал своего телохранителя и сказал ему: «Подними меня, пожалуйста, когда они войдут». Тот воскликнул: «Что вы, господин президент, вы же никогда ни перед кем не вставали!» (У Рузвельта были парализованы ноги). Однако он сказал: «Русских, советских летчиков-героев я должен встретить стоя». И его подняли, когда они вошли в кабинет. И он встретил их стоя. И больше он действительно никогда ни перед кем не вставал» (Советская Россия. – 1997. – 19 июня).
В таких героических поступках наиболее ярко проявилось патриотическое сознание человека сталинской эпохи, который не отделял свою судьбу от судеб Родины и всего народа, а поэтому с восторгом шел на подвиг во имя будущего, во славу Родины, во имя народного счастья. Не об этом ли писал в своем дневнике И. Д. Папанин: «Если даже с нами что-нибудь и случится, труды нашей экспедиции останутся для народа» [110, с. 148]? «Хотя мы живем на льду, как на бочке с порохом, ибо в любой момент может произойти сжатие, льдина лопнет или перевернется и потянет нас за собой, мы не чувствуем страха и не боимся за свои жизни, так как уже выполнили много работы и наш труд не пропадет зря. То, что нами сделано здесь, уже известно в Москве» [110, с. 178].
Но Сталину не нужна была гибель людей даже во имя Родины и народа. Ему нужна была их жизнь, устремленная к подвигам. Для него, не терпевшего никаких действий, идущих вразрез с интересами государства, в равной мере были неприемлемы действия государства, направленные против человека из народа, который и был основой государства. Поэтому интересы человека, работающего для державы, служащего ей, всегда были для него на переднем плане. Его лозунг – «ценить людей по их подвигам!» – четко обозначил один из высших приоритетов государственной политики тех героических лет.
И все, кто шел тогда на каждодневный подвиг, об этом хорошо знали, – и это вдохновляло их: я убежден, писал И. Д. Папанин, что «в трудную минуту, если будет грозить опасность, Родина протянет нам свою могучую руку» [110, с. 242]. Он не ошибся: когда такая минута наступила, их спасение стало государственным делом. К ним сквозь льды пробиваются сразу с двух направлений мощные ледоколы «Таймыр» и «Мурман». А их самих ни на минуту не оставляет непоколебимая уверенность: «Мы продолжаем спокойно работать на обломке нашей льдины» [110, с. 267]. То же и в рапорте правительству об окончании работы станции: «Уверенно работали, ни минуты не беспокоясь за свою судьбу, знали, что наша могучая Родина, посылая своих сынов, никогда их не оставит» [110, с. 292].
Убежденность Ивана Дмитриевича имела под собой основание. Три года тому назад, после стремительного первомайского виража чкаловской пятерки истребителей над Красной площадью Сталин подошел к Чкалову, пожал ему руку и заговорил с ним. В ходе разговора он высказал свое отношение к ценности человеческой жизни:
«Иосиф Виссарионович спросил:
– Почему вы не пользуетесь парашютом, а обычно стараетесь спасти машину?
– Я летаю на опытных, очень ценных машинах, губить которые жалко. Стараешься спасти машину, а вместе с ней и себя, – ответил Чкалов.
– Ваша жизнь дороже нам любой машины, – сказал товарищ Сталин» [36, с. 180].
Сталинскую фразу на другой день знала вся страна. Но это были не только слова, – это был принцип, которого Сталин придерживался неукоснительно: когда в 1934-м в Чукотском море случилась катастрофа с пароходом «Челюскин», все помыслы сталинского руководства были подчинены спасению людей. Нашлись герои-летчики, которые в труднейших условиях блестяще выполнили задачу – вывезли с дрейфующей льдины более ста человек. Вся страна следила за героической эпопеей, а возвращение челюскинцев стало всенародным праздником, – таков был «настрой» общественного сознания эпохи, настрой, создаваемый заботой вождя о каждом человеке, который честно служил народу.
Когда спасенные челюскинцы и личный состав авиационных спасательных партий возвращались с далекой Чукотки, на всех ста шестидесяти остановках специального поезда от Владивостока до Москвы проходили митинги трудящихся. 19 июня 1934 года на Белорусском вокзале столицы их встречал С. М. Буденный, был выстроен почетный караул, улица Горького утопала в цветах… Героев забрасывали цветами с балконов и крыш домов. На Красной площади их встречали партийные и государственные руководители во главе со Сталиным. Капитан судна Воронин передал Сталину чехол со спасательного круга, снятого с палубы тонущего «Челюскина». Потом в Георгиевском зале Кремля был устроен банкет в честь отважных покорителей Арктики. Было весело и шумно. Сталин восхищенно говорил о подвиге спасателей и провозгласил тост за Героев Советского Союза: ими стали семь летчиков – участников героической эпопеи.
И еще один рассказ, переходящий в «авиационных» кругах из уст в уста. На совещании по авиадвигателям конструктор А. А. Микулин стал доказывать, что для его двигателя необходимы дорогие металлы и сплавы, – только в этом случае он будет надежным. При этих словах Микулина один из высших начальников воскликнул: «Товарищ Сталин, он хочет разорить нашу авиапромышленность!» Микулин не посмел возразить. В кабинете воцарилась тишина. Сталин молча ходил вдоль стола минуту, другую, третью, наконец, остановился и сказал: «Я думаю, товарищи, что, если для того, чтобы наши летчики не гибли, понадобятся двигатели из чистого золота, мы будем их делать из чистого золота» (Завтра. – 1999. – № 8).
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!