В дружный круг у елки встанем 31 страница
Игорь Северянин, один из самых популярных поэтов начала века был заброшен революционной волной в Эстонию. После ее отделения оказался за границей, жил мечтой о возвращении в Россию, но помешали семейные обстоятельства. В 1940 г. искренне радовался присоединению Эстонии к СССР, в письме своему покровителю из союза советских писателей Г. А. Шенгели сообщает: «В скором времени я напишу Сталину, ибо знаю, что он воистину гениальный человек» (Наш современник. – 2016. – №2. – С. 244). Талантливый поэт создает цикл «советских» стихов, поэтизирует Сталина, создает свой, «северянинский», образ обновленной родины. Для него она «честная советская умная страна».
В 1939-м П. Н. Милюков, видный деятель кадетской партии, пишет: «Сталин является гениальным политиком, поскольку он прочувствовал одну важнейшую вещь для любого политика: Сталин вернул Россию в русло традиционного общества» (Молодая гвардия. – 2002. – № 5-6. – С. 210). Что же касается советской, подлинно народной интеллигенции, то она приветствовала «национальный настрой» новой власти и активно помогала ей. Сталинская политика находила понимание у таких выдающихся деятелей еще «старой», дореволюционной, науки, как И. П. Павлов, К. Э. Циолковский, В. И. Вернадский.
С лауреатом Нобелевской премии академиком И. П. Павловым Сталин встречался лишь однажды. И было это за праздничным столом. Вождь попросил академика произнести тост. Павлов сказал: «Я всю жизнь экспериментировал на животных, а вы на живых людях. И не дай вам бог ошибиться». Они оказались достойны друг друга: оба мыслили и действовали смело и безошибочно. Павлов, как и Сталин, категорически отрицал возможность скорой мировой революции и не раз писал об этом на имя председателя Совнаркома В. М. Молотова, который знакомил Сталина с письмами ученого [209, с. 23]. Сталин же на деле доказал, что в новом обществе с неизбежностью рождаются люди нового типа – советские люди, такие как Алексей Стаханов и миллионы стахановцев, как Александр Матросов и миллионы героев войны.
|
|
|
Великий ученый В. И. Вернадский понял и одобрил сталинскую политику борьбы против врагов народа в 1937 г. Вот его дневниковые записи:
19 июля 1937 г.:
«Среди интеллигенции ясно слушается и распространено [сознается и распространяется] убеждение, что политика Сталина–Молотова – русская и нужна для государства. Их партийные враги – враги и русского народа, если брать его государственное выражение, несомненно связанное с культурой» [32].
30 июля 1941 г.:
«Основная линия верна: создание сознательное мощной военной силы, независимой от извне в своем вооружении – примат в данном моменте этого создания в государственной жизни – правильная линия, взятая Сталиным. Настроение кругом это создает здоровое. Принципы большевизма – здоровые» [33].
|
|
|
А разве не показательно впечатление от поездки в СССР одного из крупнейших немецких писателей Лиона Фейхтвангера. Он увидел в наших грандиозных стройках контуры легендарного здания поднебесной высоты, однако разглядел в них иной, противоположный библейскому, смысл: «Это – настоящая вавилонская башня, но башня, приближающая не людей к небу, а небо к людям». Завершая свою книгу «Москва, 1937», он сопоставляет свои наблюдения с тем, что делается в западных странах, и подытоживает – весомо и эмоционально:
«Когда из этой гнетущей атмосферы изолгавшейся демократии и лицемерной гуманности попадаешь в чистый воздух Советского Союза, дышать становится легко. Здесь не прячутся за мистически-пышными фразами, здесь господствует разумная этика, действительно «more geometrico constructa», и только этим этическим разумом определяется план, по которому строится Советский Союз. <…>
Как приятно после несовершенства Запада увидеть такое произведение, которому от всей души можно сказать: да, да, да!» [199, с. 75].
Главным итогом этого великого народного движения стал небывалый подъем народного духа. Воспитанные в этой атмосфере молодогвардейцы уже боготворили Пушкина, Лермонтова, история и культура были для них источником духовности. Это были молодые люди новой, советской формации, готовые защищать Советскую Родину. Один из них, Анатолий Попов, писал в своем дневнике: «Люблю ли я свою Родину и готов ли я защищать ее до последней капли крови, как подобает советскому воину? Да, я люблю свою Родину, многонациональную, за ее героическое прошлое, за великое настоящее, а главным образом за ее будущее. Советский народ знает цену свободы, огромными жертвами завоеванной в 1917 г., и предпочитает умереть стоя, чем жить на коленях. Такова воля моего народа и такова моя воля, и когда нужно будет принести себя в жертву Родине, я не задумываясь отдам свою жизнь» (Советская Россия. – 2001. – 18 августа).
|
|
|
Так он и сделал. Чувство любви к Советской Родине породило тот исторический оптимизм, те нравственные духовные силы, без которых люди не выдержали бы предстоявших им тяжелых жизненных испытаний.
***
Итак, 30-е годы – сложнейший период в истории нашей страны, время острой политической борьбы, ожесточенных попыток антинародных сил удержать руки на ускользающем от них штурвале государственного корабля. Ныне для многих эта борьба и связанные с ней действия сталинского государства являются своеобразной «эмблемой» тех лет. Однако это не более чем «аберрация сознания». На самом деле 30-е годы отмечены в истории прежде всего претворением в жизнь великого сталинского плана построения социализма в СССР.
|
|
|
Сталинский проект социальных преобразований вызвал к жизни творческий дух народа, освобожденного революцией от тяжкого труда на господ. Каждый день страны был наполнен тогда яркими событиями большой созидательной силы. Могучие крылья трудового энтузиазма подняли советских людей на осуществление индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства, превращение разоренной мировой и гражданской войнами отсталой крестьянской страны с массовой неграмотностью в промышленную державу с развитым сельским хозяйством и прекрасно поставленными наукой, образованием и здравоохранением.
Но и самоотверженный труд, и великие подвиги 30-х годов, – все это было результатом возрождения глубинных традиций русской народной культуры, на которых базировалась идеология сталинского государства. В этих условиях выковывалась моральная готовность миллионов грудью встать за свою социалистическую Родину. Складывалось интернациональное образование – советский народ, ставший творцом победы в столкновении с Европой, объединенной под властью Гитлера.
Глава 6. ИСПЫТАНИЕ ОГНЕМ
Не зря говорят, что все великое парадоксально. Сталин, в молодости ни дня не служивший в армии, в зрелые годы становится главным действующим лицом в самой масштабной из всех войн в истории человечества. Когда нашим народом была достигнута победа в этой войне, ему по праву было присвоено воинское звание Генералиссимуса Советского Союза. И он останется, теперь уж, по-видимому, навсегда, единственнымчеловеком, который носил такое звание.
Между тем, уже более полувека о Сталине говорят не как о человеке, возглавившем вооруженную борьбу советского народа против фашизма, а как о «виновнике» поражений Красной Армии в первоначальный период войны. Сотворенный вскоре после его смерти миф об «ошибках» и даже «преступлениях» Сталина, отрицательно сказавшихся на готовности СССР к отражению гитлеровской агрессии, постепенно вытеснил в массовом сознании правду о роли Сталина в войне. Сегодня его имя многие связывают не с победой, а с неудачами на полях сражений, с огромными жертвами войны, понесенными нашим народом. Оценка, «гуляющая» по экранам телевизоров, такова: победу одержал не Сталин, а народ. Победили, дескать, не благодаря Сталину, а вопреки его неумелому руководству. Власти, отмечая день Победы, обходятся без упоминания имени Сталина.
Заметим для начала, что подобные суждения противоречат элементарной логике: в руках Сталина в годы войны была сосредоточена вся полнота власти, – как же было возможно «вопреки» этому победить? Но ведь не только в этом дело: далеко не всякий вождь способен привести к победе. По словам Наполеона Бонапарта, даже стадо баранов, ведомое львом, сильнее, чем стадо львов, ведомое бараном. Смысл этого образа совершенно ясен, но прибавим: даже великий народ способен одержать большую победу только под руководством великого вождя.
Именно таким и был вождь советского народа-победителя Иосиф Виссарионович Сталин. Подтверждением этого служит предпринимаемый нами анализ различных аспектов его роли в той войне, которая была названа им Великой Отечественной, и в достижении величайшей Победы, ставшей ее завершением.
Накануне
Несомненно, что Победа 1945-го стала возможной лишь в результате длинного ряда трудовых, политических и ратных побед, достигнутых нашим народом за два предшествующих десятилетия. Она была обеспечена всей жизнью и деятельностью Советского государства, в особенности предвоенной политикой сталинского руководства, являющейся ныне излюбленным предметом кривотолков, рассчитанных на неосведомленную публику.
Одно из главных обвинений, выдвигаемых против Сталина, состоит в том, что он своими «необоснованными репрессиями» против выдающихся военачальников обезглавил Красную Армию перед началом войны, что репрессии в армии перед войной привели к снижению профессионального уровня и нехватке командных кадров, что устранение группы М. Н. Тухачевского обернулось летней катастрофой 1941 года.
Все эти обвинения абсолютно несостоятельны. Начнем с того, что причиной нехватки командных кадров был форсированный рост численности армии, развертывание все новых и новых частей и соединений, а вовсе не мифические массовые репрессии в армии. Что же касается «выдающихся военачальников», то их профессиональные качества были ограничены опытом гражданской войны, который был совершенно непригоден для новых условий. Поэтому тот факт, что к командованию Красной Армией пришли новые люди, такие как Г. К. Жуков, А. М. Василевский, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев, явился несомненным благом для страны и одним из важнейших условий нашей победы.
Дело, однако, не только в профессионализме, таланте или их отсутствии. На войне преданность полководца народу и его идеалам, лояльность его к государственной власти имеют не меньшее, если не большее, значение, нежели его полководческий талант: предательство высшего командования может обернуться катастрофой для армии и страны. Своеобразным символом предательства стал генерал А. А. Власов. Сдавшись в плен в июле 1942 года, он согласился сотрудничать с гитлеровцами в вооруженной борьбе против собственной страны. Другой факт: преступный характер действий генерала Д. Г. Павлова, командовавшего перед войной Западным военным округом, явился одной из главных причин катастрофы Западного фронта, происшедшей в первые недели войны. Чем же отличаются от них «выдающиеся военачальники», расстрелянные в 1937-м? Занимая руководящие посты в Красной Армии, они пошли на организацию заговора с целью захвата власти, т. е. совершили предательство еще до начала войны. Значит и имена их по праву должны занимать место в одном ряду с именем генерала-предателя Власова.
Спустя годы борьбу Сталина с предательством в высшем командном составе армии по достоинству оценил Гитлер. Бывший гитлеровский министр А. Шпеер в своих мемуарах пишет, что фюрер после покушения на него 20 июля 1944 года вспомнил о чистке в руководстве Красной Армии: «Смысл дальнейших рассуждений Гитлера сводился к следующему: он вполне понимает, почему Сталин расстрелял Тухачевского и его приверженцев. Тем самым Сталин добился прихода к руководству вооруженными силами более молодых, не обремененных опытом службы в армии военачальников. Он – Гитлер – ранее считал выдвинутые на прошедших в 1937 г. в Москве процессах обвинения ложными, но в свете событий 20 июля изменил свою точку зрения и, хотя не располагает конкретными данными, не исключает возможности тайного сотрудничества между Генеральными штабами Германии и России» [42, с. 177–178].
Дополним эти суждения еще одним примером. Маршал Советского Союза Г. И. Кулик, безусловно, обладал военным талантом, что проявилось в гражданскую войну. И в финскую показал себя достойно, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Но его постепенно «съедает» идейная эрозия, – он теряет духовный стержень, он все больше расходится с властью. Для него она «уже не та», в разговорах он высказывает сомнение в том, что ее стоит защищать. И немудрено: власть требует нравственного поведения, ответственности перед обществом, а он хочет «красивой» жизни – для себя, для семьи, злоупотребляет служебным положением в корыстных целях, пьянствует, меняет жен так поспешно, что одно время в его квартире живут сразу две – прежняя и новая [126].
Не удивительно, что в трудной ситуации, сложившейся в 1942-м в Крыму, он не смог проявить ни смелости, ни воли к победе. Его судили за невыполнение приказа командования, но ограничились понижением в звании до генерал-майора – дали возможность еще раз показать себя в деле. Не сумел Г. И. Кулик, покатился дальше по наклонной плоскости, и наконец, уже в послевоенные годы, был осужден на расстрел как злобно настроенный по отношению к власти и опасный для государства человек.
И уж если «сомневающийся» Г. И. Кулик успешно командовать войсками оказался неспособен, то заговорщики 1937 года, будучи прямыми противниками сталинской власти, скорее всего, предали бы ее. А если бы и не пошли на прямое предательство, все равно успешно командовать войсками им оказалось бы не по плечу: стойкость в бою, способность громить врага основываются на убежденности в правоте отстаиваемого дела. Такая убежденность нужна и солдату, а командиру – тем более. Ее отсутствие делает командира сугубо опасным: он будет «работать» на врага, – как Павлов, как Власов, как Кулик. На наше счастье, Тухачевский и его преступная группа были разоблачены как заговорщики еще до войны: если бы они остались у руководства армией, «блицкриг» вполне мог бы оказаться успешным.
Так обстоит дело с первым обвинением. Далее, утверждают, что заключение договора с фашистской Германией в августе 1939 года было ошибкой, а то и «преступлением» Сталина, открывшим «зеленый свет» второй мировой войне. Однако подобное суждение не имеет под собой никаких оснований: «зеленый свет» гитлеровской агрессии был открыт раньше и не нами, а западными державами во главе с Англией и Францией.
Для нас же этот договор имел огромное внешнеполитическое значение, ибо мы стояли тогда перед угрозой агрессии со стороны возможной коалиции всех ведущих стран Запада, для которых это было продолжением прежней антироссийской политики. Еще на памяти был «крестовый поход» держав Антанты против большевистской России. После его провала правительства этих стран в течение десятилетия делали все, чтобы задушить Советское государство экономически.
Не добившись успеха на этом пути, они с 1933 г. сделали ставку на Гитлера, его военную силу и агрессивный политический курс. Они отвергли предпринимавшиеся Сталиным в 1935–1937 гг. попытки создания системы коллективной безопасности в Европе. В сентябре 1938 года политические лидеры Англии и Франции Чемберлен и Даладье пошли во время переговоров в Мюнхене на прямой сговор с Гитлером и таким образом, вместе с правительством Польши, стали соучастниками уничтожения Чехословакии, рассчитывая при этом, что Гитлер двинется дальше на восток. По существу они «благословили» тем самым гитлеровский «поход на восток».
Мюнхенский сговор породил вполне обоснованное предположение Сталина, что Англия, Франция, а также и Польша, могут выступить заодно с Гитлером в случае его войны против СССР. Ход переговоров, которые велись в Москве с английской и французской военными миссиями, показал, что их правительства не намерены входить в коалицию с СССР для создания единого фронта обороны от возможной агрессии со стороны Германии. Чемберлен и Даладье, ослепленные антисоветизмом, не увидели почти очевидное: имперские интересы Германии находились в противоречии с интересами колониальных империй Англии и Франции. Сталин же прекрасно понимал, что Германия рано или поздно окажется в состоянии войны с Англией и Францией. И действительно, Гитлер решает начать создание «третьего рейха» не с нападения на Советский Союз, а с овладения промышленным потенциалом и другими ресурсами капиталистической Европы. Желая при этом обезопасить себя с востока, он предложил Сталину подписать советско-германский пакт о ненападении. Не видя перспективы в переговорах с Англией и Францией, Сталин принял предложение Гитлера.
Советско-германский договор опрокинул расчеты англо-французских политиков и сделал невозможной антисоветскую коалицию с участием Германии. Захват Польши в сентябре 1939 года заставил Англию и Францию пойти на формальное объявление войны Гитлеру, которое освободило его от всех обязательств перед ними, и вместо «похода на восток» западные державы получили разгром Франции, триумфальное шествие вермахта до Ла-Манша и бомбардировки Лондона. Только тогда в британских правящих кругах стали осознавать гибельность проводившейся ими «мюнхенской» политики «умиротворения» агрессора.
Однако теперь уже и Гитлер совершает оперативный просчет: недооценив силы своего стратегического противника, он готовится к нападению на СССР, чтобы упрочить геополитическое положение Германии, нарастить за наш счет свои ресурсы и утвердить неоспоримое господство «рейха» в Европе. Стремясь избежать при этом войны на два фронта, в мае 1941-го он пытается «переиграть» отношения с Англией, направив туда своего заместителя по партии Р. Гесса. И хотя содержание англо-германских переговоров неизвестно по сей день, есть основания полагать, что этот ход Гитлера, как прежде «мюнхенский», тоже имел успех: по свидетельству английского историка Дж. Батлера, 12 июня британское военное руководство готово было бомбить с военной базы в Ираке нефтеочистительные заводы в Баку и лишь ждало распоряжения У. Черчилля.
В результате Гитлер, упоенный легкими победами на континенте, предпринимает авантюристический «молниеносный» поход против СССР в расчете на благожелательный нейтралитет Англии и США. Но он просчитался и в этом: теперь западные державы были вынуждены повести себя иначе, нежели во времена «мюнхенской» политики. Англия заявила о поддержке Советского Союза в борьбе против гитлеровской агрессии уже на следующий день после ее начала. У. Черчилль сумел трезво оценить общую направленность внешней политики нацистов: он не без оснований полагал, что, справившись с Советским Союзом, гитлеровская клика приобретет огромные стратегические преимущества и попытается прибрать к рукам Англию с ее колониальными владениями. В дальнейшем на позицию поддержки СССР встали и США.
Таким образом, в рассматриваемой внешнеполитической ситуации западные державы, отказавшись в свое время от сотрудничества с нами и пойдя на сговор с Гитлером, стали заложницами собственной недальновидной политики, приведшей к гитлеровской оккупации Франции и ряда других европейских стран. В свою очередь, Гитлер совершил двойной просчет, недооценив оборонный ресурс Советского Союза и не сумев, кроме того, избежать войны на два фронта. Эти просчеты стали роковыми для Германии, приведя ее к сокрушительному поражению.
И только политика Сталина в этой сложной ситуации была абсолютно безошибочной. Не встретив поддержки со стороны Англии и Франции своих усилий по созданию системы коллективной безопасности в Европе, Сталин строит внешнюю политику так, что вместо единого антисоветского фронта западных держав становится фактом антигитлеровская коалиция СССР, США и Англии. Договор Сталина с Гитлером о ненападении сыграл здесь ключевую роль. Наш отказ от его подписания побудил бы Гитлера к партнерству с западными державами и к новому «мюнхенскому» сговору с ними – теперь уже за счет Советского Союза. Такая политическая комбинация в то время была наиболее вероятной.
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 132; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!