ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КАЛМЫЦКОЙ СТЕПИ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX В.

⇐ ПредыдущаяСтр 54 из 114Следующая ⇒

ECONOMIC DEVELOPMENT OF THE KALMYK STEPPE AT THE END OF THE XIX TH - THE BEGINNING OF THE XX TH.

Ц.Ц. Колдаева,

магистрант 2 года обучения маг. программа «Отечественная история»

ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» г. Элиста

А.Н. Команджаев,

д.и.н., профессор, заведующий кафедрой истории России, документоведения и

архивоведения ФГБОУ ВО «Калмыцкий государственный

университет им. Б.Б. Городовикова», г. Элиста

TS . TS . Koldaeva ,

Undergraduate 2 years Mag. program "Domestic history"

FSBEI of HE "Kalmyk State University. Bb Gorodovikova ", Elista

A.N. Komandzhaev,

Doctor of Historical Sciences, Professor, Head of the Department of Russian History, Documentation and Archival Studies

FSBEI of HE "Kalmyk State University. B .В. Gorodovikova ", Elista

Ключевые слова: Российской империя, Калмыцкая степь, кочевое и полукочевое скотоводство, земледелие.

At the beginning of the XX century. nomadic and semi-nomadic cattle breeding remained the leading branch of the economic life of the Kalmyk people. Due to significant changes in the global economy and industry, the Kalmyk national economy, in turn, has also undergone changes, manifested, in particular, in an increase in livestock numbers for subsequent market supplies.

Key words: Russian Empire, Kalmyk steppe, nomadic and semi-nomadic cattle breeding, agriculture.

Упрочение административно-правовой системы и государственный контроль над экономикой правительство Российской империи считало наиболее важным методом консолидации страны в военные годы и после революции, что наглядно демонстрируется историей национальной политики на окраинах. Вследствие этого возрастал уровень государственного регулирования практически всех сфер народного хозяйства, закономерно обративший пристальное внимание власти на национальные окраины Российской империи как на источники производственного сырья и продуктов сельского хозяйства.

В начале XX в. в Астраханской и Ставропольской губерниях проживало примерно 149 тыс. калмыков, при этом прирост численности людей с 1892 г. был мизерным, что обусловлено неподъемными условиями жизни большинства представителей калмыцкого этноса и все большим уровнем отходничества за степные и городские границы Астраханской губернии.

Что касается административно-территориального деления, то Калмыцкая степь подразделялась на улусы, которые располагались в Астраханской и Ставропольской губерниях и состояли из аймаков, а те – из хотонов.

В первые несколько десятилетий XX столетия общая площадь улусов Калмыцкой степи насчитывала приблизительно 7 млн десятин и формально имела юридический статус всеобщей народной доступности [4]. В 1902 г. Калмыкия вновь стала подведомственной Министерству внутренних дел, которое в 1909 г. предприняло обширное исследование Калмыцкой степи Астраханской губернии в количестве 21759 хозяйственных объектов. Материалы по итогам проведенного мероприятия были обнародованы год спустя и в дальнейшем имели важнейшее значение для исследования общественно-экономических контактов калмыков того периода [1].

На момент начала XX в. кочевое и полукочевое скотоводство оставалось ведущей отраслью хозяйственной жизни калмыцкого народа. Вследствие значительных изменений в мировой экономике и промышленности калмыцкое народное хозяйство, в свою очередь, также подверглось переменам, выразившимся, в частности, в увеличении приплода скота для последующих рыночных поставок (в основном крупного рогатого скота, овец, лошадей), значительная доля которого была распределена между Малодербетовским, Манычским и Икицохуровским улусами. Именно эти три улуса располагали наилучшими пастбищами и покосами, которые находились на территории Ергеней и местных низменностей. При этом лидером в коневодческой и овцеводческой отраслях хозяйства считался Икицохуровский улус, а по содержанию крупного рогатого скота – Малодербетовский и Манычский улусы. Разведение верблюдов у калмыков в то время было развито слабо по сравнению с остальными хозяйственными сферами, вследствие чего, особого увеличения численности не отмечалось. Наиболее распространено верблюдоводство было в Икицохуровском, Эркетеневском и Александровском улусах. А, к примеру, в Большедербетовском улусе, напротив, численность скота уменьшалась в связи с существенным развитием земледелия [2].

Коневодческая отрасль больше всех других наглядно отразила вышеупомянутые изменения и процессы экономики страны. Так, следуя «Положению о комплектовании войск лошадьми», Калмыкию к концу XIX столетия поделили на, своего рода, военно-конские области в объеме 34 единиц, поровну по количеству имевшихся аймаков. Значительную часть калмыцких коней отдавали на нужды российской армии, существенная доля их содержалась в привилегированных и зажиточных хозяйствах.

К этому времени также относятся и эксперименты в области планомерной селекции, по понятным причинам находившиеся в доступе только у богатых собственников: так, например, в Калмыкии испытывались селекции лошадей, овец и крупного рогатого скота. Полученная в результате селекционных опытов порода скота обладала несомненными качественными преимуществами в рыночных вопросах, что повлекло за собой усовершенствование породности скота. В первые годы XX столетия на фоне предыдущего значительно возросла стоимость верховых лошадей, продажа которых обычно имела место в ходе скачек, различных выставок, стационарных (например, Калмыцкий Базар) и периодических (в селах переселенцев недалеко от Элисты) ярмарок.

Общие экономические перемены коснулись и сфер крупного рогатого скота и разведения овец. Так, роль содержания скота в стойлах в зимний период значительно повысилась, что обусловлено постепенным отхождением людей от кочевого образа жизни к оседлому. Также стало придаваться большее значение заготовке сена и вопросам песков, водного снабжения и сеяния трав. Стоит отметить, что шерсть калмыцких тонкорунных овец ценилась вдвое больше в сравнении с прочими. Военные мероприятия 1914 г. повлияли на возрастание интереса к калмыцким овцам курдючной породы.

В этот временной период истории, как отмечено выше, калмыцкое хозяйство взошло на новую эволюционную ступень, совершив переход от кочевого к оседлому образу жизни и, как следствие, хозяйственной деятельности, выражавшихся, в частности, постройкой стационарных объектов. Немаловажное значение здесь имело и распространение научной мысли, формирование сельскохозяйственных объединений и потребительского сообщества.

В селах переселенцев на территории Калмыкии скотоводческая отрасль также претерпела некоторые изменения: так, согласно условиям контракта, на выпас скота в улусах приходилось поголовье скота, равнявшееся численности скота всего остального населения Калмыцкой степи. Переселенческие села преимущественно содержали крупный рогатый скот и занимались тонкорунным овцеводством.

Из-за того же оседлого хозяйства большое значение теперь придавалось кормовым заготовкам и условиям содержания скота в стойлах. Помимо частных кормозаготовок с конца XIX в. во всех калмыцких улусах была объявлена всеобщая заготовка запасов сена для скота на случай природных бедствий и прочих обстоятельств. Всем этим преимущественно ведали крупные владельцы и лишь кое-где общинники вели паевое хозяйство, однако ввиду этого далеко не все малоимущие могли позволить себе заниматься сенозаготовками.

На рубеже столетий отмечается повышенное развитие калмыцкого земледельческого дела, а конкретно в Малодербетовском улусе Астраханской губернии, к которому постепенно стал приближаться и Манычский улус. В их границах находилось наибольшее число сел переселенцев, чья земледельческая активность составила существенную долю обеспечения губернии хлебом и зерновыми. Также высокими темпами росла земледельческая отрасль в Большедербетовском улусе Ставропольской губернии, где зерновые культуры составляли треть от всей площади улуса.

Будучи одной из важнейших экономических отраслей Калмыкии, рыболовство также несло на себе отпечаток взаимодействия калмыков с общероссийским хозяйством, отражавшимся в постепенной монополизации лова, переработки и сбыта рыбной продукции.

Такие влиятельные рыбные промысловики, как Хлебниковы, Сапожниковы, Новиковы либо покупали, либо арендовали подходящие для ловли рыбы воды. Нередко случалось так, что за неимением подходящих мест для хранения лова рыболовы продавали его дельцам по скромным ценам, загоняя себя в кабалу. Вследствие появления рынка наблюдается возникновение и рост численности мелких кустарных производств, из которых 40% обрабатывали шерсть и кожу, еще 40% производили одежду, а остальные 20% были заняты в сфере деревообработки и металлообработки, а также поставляли ювелирные и керамические изделия.

В селах переселенцев, однако, в которых отмечалось плавное увеличение количества товарно-производственных хозяйств, все было несколько иначе. Здесь увеличение численности предприятий по обмолу муки и производству масел и прочих продуктов обуславливалось темпами земледельческого развития. В сельских хозяйствах Астраханской губернии, известных преимущественно рыболовной деятельностью, концентрировались жиротопно-тюленьи заведения. Помимо всего этого, можно отметить также такие хозяйственные предприятия, как мастерские по производству посуды, кузнечных изделий и обуви [3].

Экономические потрясения в масштабах всего региона вызвали расслоение крестьянства. Буржуазные элементы в области сельского хозяйства образовывались в основном благодаря численности зажиточного крестьянства, постепенно трансформировавшихся в состоятельных земледельцев или скотоводов. Всем хозяйственным предприятиям с капиталистическим уклоном была свойственна рыночная приспособленность и взаимосвязь с его условиями. Таким владельцам и промышленникам приходилось нанимать рабочих из числа неимущих или малоимущих крестьян Калмыцкой степи. Практика использования наемных работников была характерна и для переселенческих сел, где одновременно сосуществовали как солидные земледельческие и животноводческие предприятия кулаков, так и огромное количество бедняцких слоев населения. И, наконец, дополнительный аргумент в пользу крестьянского расслоения среди калмыков обнаруживается в разрешении земельных проблем, а именно споров между коренными крестьянами и переселенцами.

Литература:

1. Материалы Статистико-экономического и естественно-исторического обследования Калмыцкой степи Астраханской губернии. Ч. I, II. Астрахань, 1910.

2. Материалы Статистико-экономического и естественно-исторического обследования Калмыцкой степи Астраханской губернии. Ч. II. Астрахань, 1910. С. 581-634.

3. Национальный Архив Республики Калмыкия. Ф. 9. Оп. 4. Д. 1731. Л. 55.

4. Обзор Астраханской губ. за 1914 г. Астрахань, 1915. С. 2, 3; Обзор Ставропольской губ. за 1912 г. Ставрополь, 1913. С. 1, 14.

5. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия доктора из Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1768 и 1769 гг. Т. 1-3. СПб., 1771-1780; Паллас П.С. «Путешествие по разным провинциям Российской империи». Ч. I-III. СПб., 1773-1788; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Ч. IV. СПб., 1799.

6. Страхов И.А. Нынешнее состояние калмыцкого народа с привосокуплением калмыцких законов. СПб., 1810; Нефедьев H.A. Подробные сведения о волжских калмыках собранные на месте Н.Нефедьевьгм. СПб., 1834; Бюлер Ф.А. Инородцы Астраханской губернии // Отечественные записки. 1846. Отд. 2. Т. 47, 48, 49; Позднеев A.M. Астраханские калмыки и их отношение к России до начала нынешнего столетия // Журнал Министерства народного просвещения. 1886. №3-4. Отд.2; Небольсин П.И. Очерки быта Хошеутовского улуса. СПб., 1852; Новолетов М.Г. Калмыки. Исторический очерк. СПб., 1884; Смирнов П. Путевые записки. Элиста, 1999.

УДК 39

ТРАДИЦИОННЫЙ ЭТИКЕТ ТЮРКОЯЗЫЧНЫХ НАРОДОВ ДАГЕСТАНА:

КОДЫ ГЕНДЕРНОГО ПОВЕДЕНИЯ

TRADITIONAL ETIQUETTE OF THE DURING LANGUAGE PEOPLES OF DAGESTAN:

GENDER BEHAVIOR CODES

К . М . Крамынина ,

младший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии

Дагестанского научного центра РАН, г. Махачкала

K.M. Kramynina,

Institute of History, Archeology and Ethnography of the Dagestan Scientific Center

of the Russian Academy of Sciences, Makhachkala

Целью нашего исследования было раскрыть традиционный этикет тюркоязычных народов Дагестана с позиции стереотипов гендерного поведения. Чтобы лучше понять коды гендерного поведения тюркоязычных народов Дагестана мы постарались обратиться к истокам, применяя в исследовании принципы историзма и системного анализа. Можно с уверенностью сказать, что тема гендерных взаимоотношений всегда актуальна, так как находит свое практическое отражение, как в пространственном социокультурном контексте, так и в различных бытовых ситуациях. Дифференциация моделей гендерного поведения, в обязательном порядке, затрагивает и этикет. Этикет, как отражение менталитета и моральных ценностей народа, несёт в себе культурно-психологическое отражение общества и выполняет регулятивно-нравственные функции.

Ключевые слова: Традиционный этикет, этикет, тюркоязычные народы, стереотипы поведения, коды гендерного поведения.

The aim of our research was to reveal the traditional etiquette of the Turkic-speaking peoples of Dagestan from the position of stereotypes of gender behavior. In order to better understand the codes of gender behavior of the Turkic-speaking peoples of Dagestan, we tried to turn to the sources, applying the principles of historicism and systems analysis in the study. It can be said with confidence that the topic of gender relations is always relevant, as it finds its practical reflection both in the spatial sociocultural context and in various everyday situations. Differentiation of models of gender behavior, without fail, also affects etiquette. Etiquette, as a reflection of the mentality and moral values of the people, carries a cultural and psychological reflection of society and performs regulatory and moral functions.

Keywords: Traditional etiquette, etiquette, Turkic-speaking people, behavioral stereotypes, codes of gender behavior.

В данной статье нами будет рассмотрен традиционный этикет тюркоязычных народов Дагестана с позиции кодов (стереотипов) гендерного поведения. К тюркоязычным народам Дагестана относятся: кумыки, ногайцы, дагестанские азербайджанцы и дагестанские терекеменцы. Данные народы говорят на языках, относящихся к кыпчакской (кумыкский и ногайский язык) и огузской (азербайджанский и терекеменский язык) подгруппам тюркской группы алтайской языковой семьи. Тюркоязычные народы Дагестана занимали территории от Ногайских степей на севере до южных границ Приморской низменности и издревле граничили с чеченцами, русскими, аварцами, даргинцами и народами лезгинской группы [3, с. 183].

Тема гендерных взаимоотношений всегда актуальна, так как находит свое практическое отражение, как в пространственном социокультурном контексте, так и в различных бытовых ситуациях. Чтобы лучше понять коды гендерного поведения тюркоязычных народов Дагестана надо, прежде всего, обратиться к истокам, применяя в исследовании принципы историзма и системного анализа.

Так же, следует рассматривать гендерные взаимоотношения в неотрывной связи от менталитета и поведенческих норм, которые формировались под влиянием таких важных социокультурных факторов как: этикет, культура поведения, моральные нормы поведения, религиозные воззрения, обычаи и традиции народа.

Формирование стереотипов мужского и женского поведения происходило через семейное и общественное воспитание. Мы с полной уверенностью можем сказать, что стандарты мужского и женского поведения устанавливались и закреплялись в семье, где рос ребенок, и именно родители являлись для него образцом поведения. То как ребенка одевали, как или деревянный конь для мальчика, имели важное значение в дальнейшем становлении гендерного самосознания ребенка.

Так в кумыкской семье ребенка с рождения учили нормам кумыкского этикета. Это происходило в любой семье, вне зависимости от сословного происхождения. От того, как ребенок усвоил все нормы и нюансы этикета, зависела его дальнейшая адаптация в социуме.

Этикет - очень сложное и многослойное образование, которому свойственен чрезвычайно неопределённый феноменологический статус. Этикет можно рассматривать и как систему знаков, и как особую форму регуляции общения или поведения человека, а также, как некий свод правил ритуализированного поведения человека в обществе, отражающий существенные для данного общества социальные и биологические критерии [7, с. 144].

Этикет выступает, как некая совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям, включающая в себя обхождение с окружающими, формы обращений и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и, даже, стиль одежды. Так же, он включал в себя и правила поведения с противоположным полом и был насыщен половым символизмом.

Стереотипы женского и мужского поведения не совпадают, что существенно осложняет взаимоотношения мужчины и женщины. В этом случае этикет выступает неким «механизмом балансировки» [8, с. 24], т.е. строгое соблюдение этикета сводит к минимуму возможность конфликтных ситуаций и значительно упрощает сам процесс общения.

Взаимоотношения мужчины и женщины у тюркоязычных народов строго регулировались адатами, шариатом, традициями и отличались некой отчуждённостью со стороны мужчины. Особое место в личных отношениях семьи, в семейно-родственных группах, и в общении односельчан у тюркоязычных народов Дагестана занимала совокупность древних запретов, называемых «обычаем избегания» или «ограниченных отношений» [6, 37]. К примеру, обычай избегания был очень строг к молодым супругам и был тем строже, чем моложе были сами супруги. Молодым супругам не следовало появляться вместе на улицах селения, посещать общественные места или общественные мероприятия. Считалось предосудительным, одному из супругов, особенно мужу, в чьём-либо присутствии заботиться о супруге или даже говорить о нём. Так же было недопустимым одному из супругов упоминать другого в беседе с кем-либо. Особенно это табу было сильно к мужчине.

Этикетные отношения в общении между мужчиной и женщиной у тюркоязычных народов Дагестана несли в себе уважение и почитание мужчины женщиной, покровительственное и заботливое отношение мужчины к женщине. Так, согласно обычаю избегания у кумыков, зять, завидев на улице мать, сестру жены или другую ближайшую родственницу супруги, должен был свернуть в сторону. У дагестанских азербайджанцев молодая невестка в течении долгого времени должна была соблюдать обычай избегания, прикрывая рот и нос платком «яшмаг вуруп», низко опускать платок на лоб, оставляя открытыми лишь глаза [2, с. 280].

Согласно нормам поведения в общественных местах у тюркоязычных народов Дагестана, двое или несколько негромко беседующих между собой мужчин, должны были повысить голос, завидев проходящую мимо них женщину, чтобы она могла услышать беседу и убедиться, что речь идёт не о ней. Выяснение каких-либо отношений, ссоры, брань или драки в присутствии женщин резко осуждались. Было недопустимым употребление двусмысленных шуток или намёков, скабрезностей, бранных выражений в присутствии женщины или группы женщин, которые могли это услышать [5, с. 81].

У южных кумыков мужчина, идущий следом за женщиной, через какое-то время должен был остановиться и подождать, пока женщина не отойдет на значительное расстояние и только после этого он мог продолжить свой путь. Так же, если мужчина очень торопился, то допускалось обогнать женщину, обойдя ее с левой стороны, со словами извинения «Ярай буса, гечип къоюгъуз» (Простите, пожалуйста) или «Ярай буса, багъышлап къоюгъуз» (Извините, пожалуйста).

Если же женщина шла на встречу мужчине по улице селения, то, согласно этикету, мужчина первым должен был поприветствовать женщину словами: «Кюнюнг ашхы болсун», т.е. Да будет добрым твой (ваш) день (утро, рассвет, вечер, ночь). Женщина во всех случаях должна была ответить: «Ашхылыкъ кёр» (Да будет и тебе добро).

Встретив в пути группу женщин, мужчине следовало поприветствовать их: «Кюнюнг (или кюнюгюз, эртден, ингир) ашхы болсун. Джолунг (или джолугъуз) да болсун» (Да состоится ваш путь или счастливого пути). Провожая их, следовало сказать: «Ашхы джолгъа барыгъыз» (Доброго вам пути), пропуская их по левую руку.

У Северных кумыков мужчина, заметивший идущую на встречу незнакомую девушку или молодую женщину, должен был непременно свернуть с пути так, чтобы не встретиться с ней. Таким образом, учтивый и соблюдающий этикет мужчина, избавлял девушку от подобных манипуляций.

Из приведенных примеров поведения тюркоязычных народов Дагестана в общественных местах, мы видим, что этикет был очень строг к мужчине. Не только поведение мужчины, но и весь его моральный облик был на протяжении всей жизни под пристальным вниманием всего общества. Мужчина должен был быть не только хорошим хозяином и семьянином, но и порядочным, достойным семьянином. Очень наглядно это отражается в словах известного кумыкского просветителя конца XIX ― начала XX Абусуфьяна Акаева: «Адамлыкъ таныла беш ерде аян, тутуп этейим сагъа баян: биричи сапардыр олар, экинчи ― хоншулукъ, гётер заралын, уьчюнчюсю ― сатыв-алавдур бири, дёртюнчюсю ― борчдур адамны гьакъы, бешинчиси ― ваъдадыр. Шо затларын юрютген сонг къалгъанын ахтарма бир де. Межитде йыгъылып намаз къылса да, бир де ачмай ораза тутса да, юз гьажгъа барса да, адам тюгюл, шо затлар къылыгъында ёкъ болса!» [1, с. 192-193] (Перевод с кумыкского ― Я расскажу тебе, в каких пяти случаях познается человек: первое ― надо быть хорошим попутчиком, второе ― надо быть хорошим соседом, третье ― честным в торговых делах, четвертое ― всегда платить по долгам, пятое ― быть верным своему слову. Если человек будет придерживаться этих правил, то о другом не стоит и спрашивать. Но если он не соблюдает этих правил, то он не человек, даже если много молится, верно постится или даже тысячу раз совершил хадж).

Какие же требования предъявлялись к моральному облику женщины у тюркоязычных народов Дагестана? Прежде всего, она должна была быть целомудренной, порядочной, честной, кроткой, терпеливой, уважающей обычаи и традиции своего народа [4, с. 219]. Основными стереотипами поведения для женщины были: скромность, покорность, доброта, трудолюбие ― всё то, что вмещало в себя такое важное для мусульманина понятие, как «намус».

Выработанные веками стереотипы мускульности и феминности предписывали мужчине и женщине придерживаться противоположных качеств. Так мужчине следовало культивировать в себе смелость, отвагу, стремление к победе. Женщине же следовало быть мягкой, чуткой, покорной и скромной. Такая противоположность качеств уравновешивала позиции индивидуума в социуме и позволяла занять свою нишу в обществе.

В вербальных элементах общения можно так же выделить различия в кодах гендерного поведения у тюркоязычных народов Дагестана. Это можно проследить в сравнении кинетики и вербальных компонентов приветствий и прощаний. Сразу отметим, что при контакте лиц противоположного пола все движения должны были быть сдержанны и учтивы, а приветствия женщин женщинами, как и мужчин мужчинами, отличались большей теплотой и проявлением чувств. Говоря о вербальном различии между мужчинами и женщинами, следует обратить внимание на акты приветствия и прощания. Так приветствие «Ассаламу алейкум!» (Мир Вам!) было общепринятой формой приветствия для мужчин. В ответ следовало «Алейкум ассалам!» (И Вам мир!). У женщин приветствия зависели от времени суток. Кумычки использовали приветствия: «Танг яхшы болсун!» (Доброе утро!), ответ: “Сав бол!” (Будь здоров!), “Сав болугъуз!” (Будьте здровы!). Доброго утра: «Сабаус хыйр!» (терекеменцы), «Танъ яхшы болсун!» (ногайцы), «Сабахув хыйр!» (дагестанские азербайджанцы). Доброго дня: «Гюн яхшы болсун!» (кум.), «Гюнъартов хыйр!» (азерб. и терекем.), «Куьн яхшы болсун!» (ног.). Добрый вечер: «Гечегиз яхшы болсун!» (кум.), «Кеш яхшы болсун!»(ног.), «Ахшам хыйр!»(азерб., терек.).

Всегда после вербального приветствия следовало рукопожатие у мужчин и полуобъятие у женщин. При рукопожатии первым руку всегда протягивал тот, кто младше. Следовало протянуть обе руки, выдвигая правую немного вперед. Руку было необходимо пожимать ладонями, а не кончиками пальцев и не вынимать руки пока, старший не отпустит ее первым, так как ему, возможно, есть что сказать, либо, задерживая руку, старший хотел проявить свое уважительное отношение.

Встретившись после разлуки, братья могли позволить себе лёгкое объятие, похлопывание по плечу старшим младшего, либо при рукопожатии младший брат пожимал руку старшему брату обеими руками.

Существовали ситуации, при которых было неэтично приветствовать рукопожатием. В таких случаях рукопожатие заменялось вербальным приветствием. Обмениваться рукопожатием было непринято с трапезничающим, так как в таком случае кушающий человек должен был бы встать из-за стола, но хлеб, пища почитается выше всего. В данной ситуации следовало поприветствовать «Аш татли болсун!» (Приятного аппетита!). Отвечают на приветствия в таком случае одинаково: «Cay бол» (Спасибо) и обычно добавляют: «Кел, джуукъ бол» (буквально «Входи, стань близким»).

Не приветствовали рукопожатием человека за работой, а говорили «Ишинг къолай болсун» (Да будет доброй твоя работа). Так же не следовало протягивать руку всаднику, тому, кто читал молитву или Коран, тому, кто спал или засыпал.

Женщины при встрече обменивались полуобъятием, которое сопровождалось и вербальным приветствием. Приобнимать за плечи следовало правой рукой, так как для мусульман правая рука считается ритуально чистой. Если встречалась группа женщин, то сначала здоровались старшие женщины, а потом уже младшие. Приветствуя старшую женщину, если она была близкой родственницей, то встретившиеся могли обменяться легким поцелуем в щеку.

Согласно этикету, при встрече следовало быть доброжелательным и демонстрировать свое расположение к собеседнику. Придавалось большое значение неречевым стандартам и атрибутам проявления благожелательности – улыбке, учтивой позе, внимательному выражению лица и т.д.

Немаловажным был и ритуал прощания. Он, как и приветствие нес в себе необходимость показать своему собеседнику радость от общения и должен был быть насыщен всякого рода благопожеланиями. Как правило, желали всех благ, счастья, здоровья. Если кто-то был болен, то желали скорейшего выздоровления, если в делах были проблемы, то желали скорейшего улучшения дел.

Прощаясь, обменивались благопожеланиями: «Сав болугъуз!» (До свидания!), «Яхшы ёл!» (Счастливого (доброго) пути!), «Аман къал(ыгъыз)!» (Прощай(те)!). Формы прощания так же зависели от времени суток. Так вечером следовало желать «Гечегиз яхшы болсун!» (Спокойной ночи! Кум.). Ответное пожелание: «Яхшы гечели болугъуз!», что буквально означает: «И вам быть при хорошей ночи!»

Проанализировав различные аспекты традиционного этикета тюркоязычных народов Дагестана, можно отметить следующее. Гендерный символизм присутствовал как в актах приветствия, так и в актах прощания. Приветственные формы делились на мужские и женские. Ребенку с рождения прививали стереотипы гендерного поведения, и этикет играл в этом немаловажную роль. Это происходило в любой семье, вне зависимости от сословного происхождения. Обычай избегания оказал большое значение на формирование мускульных и феминных стереотипов поведения. Из чего следовало, что этикетные отношения в общении между мужчиной и женщиной у тюркоязычных народов Дагестана несли в себе уважение и почитание мужчины женщиной, покровительственное и заботливое отношение мужчины к женщине.

Литература:

1. Акаев А. Пайхамарны ёлу булан (на кум. яз.) Сост. Г.М.-Р.Оразаев. Махачкала, 1993.

2. Гаджиева С.Ш. Дагестанские азербайджанцы. XIX - начало XXв.: Историко-этнографическое исследование. М.,1990.

3. Гимбатова М.Б. Тюркоязычные народы Дагестана: территория расселения // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Этнокультурное пространство Юга России (XVIII – XXI вв.». Краснодар, 2013.

4. Гимбатова М.Б. Мужчина и женщина в традиционной культуре тюркоязычных народов Дагестана (XIX - начало XXв.). Махачкала, 2014.

5. Лугуев С.А. Культура поведения и этикет дагестанцев. XIX - начало XX века. Махачкала, 2006.

6. Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. Москва, 1983.

7. Цивьян Т.В. К некоторым вопросам построения языка этикета // Труды по знаковым системам. Тарту, 1965. Т. 2.

8. Этикет у народов передней Азии. Сборник статей. М.,1988.

УДК 93/94

Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 441; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 49 50 51 52 535455 56 57 58 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!