Берар В. Персия и персидская смута
/ Пер. В. Павловича. - СПб., 1912.
Уманец С. Персидский шах и его двор
Историк и этнограф С.И.Уманец (1857-1917 в своей работе дает краткий очерк особенностей персидского двора, а также освещает отличительные черты суннизма от шиизма. Он рассматривает причины развития сект в исламе, описывается влияние Персии на «умственное брожение» в исламе.
<…> Из Решта на лошадях вы достигаете Тегерана, столицы страны, которой управляет дружественный нам монарх, умный, либеральный и добродушный Наср-ед-дин шах (или Наср ад-Дин), «царь царей» (шахин-шах) и «прибежище вселенной» (кибла-и-алэм), – его неизменные титулы.
В этом-то оригинальном и красивом городе живет властелин Персии, 112-й наследник знаменитого Кира, шах, наружность которого нам хорошо известна, как не раз бывавшего в России, к которой он чувствует большую симпатию, выгодами которой мы могли бы, конечно, воспользоваться несравненно больше, если бы не постоянные промахи традиционно бездействующей русской дипломатии на Востоке и противодействие, которое она всюду встречает со стороны сильной, настойчивой и богатой Англии.
Наср-ед-дин шах человек среднего роста, сухощавый, мускулистый и сильный, с очень смуглым лицом слегка турецкого типа династии Каджаров, которой он является четвертым представителем, с седой коротко подстриженной бородой и черными умными и полными жизни глазами. Шах близорук и постоянно носит очки, что не мешает ему, однако, быть одним из лучших стрелков и охотников Персии. Шах говорит громким, несколько резким голосом, который кажется еще громче и резче от почти шепота окружающих его придворных, не смеющих говорить иначе со своим владыкой <…>
|
|
|
<…> Обыкновенно летом и весной шах встает в 4-5 часов утра, как и все вообще на Востоке, где в 8-9 часов утра зной уже дает себя чувствовать, но за то отдыхает днем. В 12 часов он завтракает. Шах садится на ковер по-турецки, со скрещенными под себя ногами, а перед ним ставят несколько десятков разных блюд, среди которых преобладают баранина, рис и пилав, и он выбирает из них по вкусу, не прибегая, конечно, к помощи вилок и пользуясь вместо них руками, а жажду утоляет холодным шербетом (прохладительным питьем, приготовляемым из сока свежих плодов, а также фруктового сиропа) и молоком. Придворные соблюдают при этой церемонии полную тишину, а рабы молчаливо и подобострастно прислуживают. Иногда шах прерывает молчание, обратившись к кому-либо с вопросом, и получает короткий, рабски почтительный ответ. Нечего и говорить, что присутствующие при этом стоят, что исполняется и принцами, которые приступают к трапезе тотчас после того, как окончит ее шах; затем начинают утолять голод придворные, а остатки жадно вылизывает шахская челядь. Во время царского обеда, который подается не ранее 8-9 часов вечера, по восточному обычаю обедать после захода солнца, играет обыкновенно духовой оркестр или туземные музыканты. Шах большой любитель музыки и держит при своем дворе несколько оркестров, более, кстати сказать, шумных, чем гармоничных. Насколько серьезный любитель музыки шах видно из того, что присутствуя в театре в Астрахани, в первую поездку по Европе, он особенно одобрял звуки настраиваемых во время антрактов инструментов. При обеде присутствует целый штат сановников, а именно: гофмейстер, начальник шахской охраны (ферраш-баши), министры юстиции, иностранных дел и финансов, егермейстер и верховный визирь. Кроме них, тут же находятся и менее крупные придворные чины, как-то: шталмейстер, командир гвардии, заведующий телеграфами, лейб-медик, лейб-поэт и придворный художник. После обеда шах проходит обыкновенно в эндерун (внутренние покои) или гарем, число обитательниц которого, ревниво охраняемых суровым ходжа-баши, или главным евнухом и его помощниками, достигает, как говорят, весьма крупной цифры трехсот, считая тут же, впрочем, детей и рабынь-негритянок <…>
|
|
|
<…> Каждую среду в серале происходить своеобразный смотр. Шах обходит своих жен, и тут-то именно и происходит традиционное бросание платка приглянувшейся, — своеобразный обычай, который и до сих пор не вышел из употребления. Нечего и говорить, каких громадных издержек стоит гарем и каким разорительным бременем ложится он на казну страны весьма бедной, с каменистой, неплодородной почвой, первобытным земледелием и незначительными производительными силами.
|
|
|
<…> Время шахских жен проходит в взаимных визитах, посещениях родственников, катанье в придворных каретах, музыке, рассказыванье и слушанье сказок, купанье, куренье и бесконечных сплетнях, до которых «прекрасный пол» Востока гораздо более падок, чем западные его представительницы. Катаясь в неуклюжих каретах, напоминающих наши старинные рыдваны, «звезды гарема» не слишком прячут себя от любопытных взоров европейцев и охотно дают возможность полюбоваться своими прелестями, из которых самая обаятельная – черные, выразительные глаза и задорная улыбка красных, как коралл, губок, слегка защищенных прозрачным фередже – фатой, которую подчас затворницы и совсем сбрасывают, позволяя тем каждому, улучившему этот благоприятный момент, вдосталь насмотреться на их смуглые, характерные лица, на которых гаремное заточенье наложило оттенок скуки и безучастности <…>
|
|
|
<…> Шах очень любит стрельбу и охоту. Сопровождать его во время охоты считается за величайшую милость и царедворцы наперерыв стараются добиться этого знака внимания, употребляя для этого всевозможные интриги!.. Шах отлично играет в шахматы (шатрендж) и, может быть, не уступил бы ни Чигорину, ни Стэйницу, если бы удостоил этих гяуров сыграть с ними партию.
Смотры войскам весьма занимают шаха. Доклады министров он выслушивает очень внимательно, но с особенным интересом внимает начальнику полиции, который должен передавать монарху всевозможные городские слухи, новости и сплетни, до которых шах, также как и его гарем, страстный охотник.<…>
<…> Преследования бабидов, не прекращающиеся со дня появления Наср-ед-дина на троне своих предков, принимают по временам особенно острый характер, когда шахское правительство нападает на след тайных общин этих смелых и симпатичных новаторов, рассеянных по разным углам Персии. В прошлом году эти преследования приняли именно такой острый характер, вследствие чего бабиды целыми сотнями стали переселяться к нам, на юг России, на Кавказ и в Закаспийскую область.
Насколько законный наследник персидского престола вели-акд, Музаффар-ед-дин-мирза, не обладает никакими талантами и всецело поглощен одуряющей жизнью гарема, настолько принц Зиллэ-Султан, старший сын шаха, пользуется уважением и популярностью. Зиллэ-Султан означает собственно тень царя, – название, как нельзя более подходящее к принцу Масуду, так как он очень похож на своего отца… Зиллэ-Султан сын простолюдинки, деревенской девушки, с которой, как ходит молва, шах познакомился в деревне, когда она поласкала белье на берегу речки. Если бы не происхождение, Зиллэ-Султан, которого шах любит больше всех сыновей, давно был бы провозглашен наследником престола, чего нельзя сделать, так как, по установленному Фатх-Али-шахом закону, наследник престола должен быть царского рода, как с отцовской, так и с материнской стороны. Впрочем, по всей вероятности, шах решится со временем объявить его наследником престола, так как законный теперешний наследник, сын принцессы царской крови, слишком ничтожен во всех отношениях, чтобы устранение его от власти могло вызвать неудовольствие в стране <…>
<…> Зиллэ-Султан <…> с 1871 г. <…> управляет Испаганью, где постоянно и живет. С этого времени именно и начало его популярности. Назначенный испаганским губернатором в тяжелые для Персии времена повсеместного народного брожения, явившимся результатом дурного управления областями и разных экономических невзгод, Зиллэ-Султан, будучи тогда еще только 27-ми лет, блестяще оправдал доверие отца и сразу выказал замечательные административные способности. Он умело положил конец разным беспорядкам, царившим в Испагани более, чем где-либо, и успокоил настроение умов, пугавшее тегеранский двор призраком восстания.
Принц любит и знает военное дело и старается поднять его до уровня европейских требований. В войске, которое находится у него в округе в отличном состоянии, обученное австрийскими инструкторами и вооруженное усовершенствованными ружьями, он еще популярнее, чем в народе.
Губернатор многих обширных провинций, любимый народом, обожаемый войском, умный, энергичный и, конечно, хитрый, как истый иранец, – Зиллэ-Султан – самая крупная теперь фигура в Персии после шаха. Тегеранский двор его ненавидит за его популярность и без устали клевещет на него шаху, а шах, чувствуя в нем силу, побаивается его, хотя и очень к нему привязан, как к сыну своей первой любви.
Принцу теперь около 42 лет, но на вид он гораздо моложавее. Он атлетического сложения, с сильной мускулатурой, широкоплечий, с курчавой головой и маленькими красивыми руками, которыми он очень гордится. Принц сильный брюнет, носит одни усы, а лицом и голосом напоминает шаха. Он очень заботится о своей наружности и костюме и считается законодателем персидской моды.
Зиллэ-Султан был женат на дочери первого министра (который, по приказанию шаха, был потом задушен) и не так давно овдовел. Его девятнадцатилетний сын, Джелал-уд-Даулэ (слава правительства) – губернатор Шираза, которым он управляет под непосредственным руководством отца. У него есть еще несколько дочерей. Дядя его высочества, так называемый Хан-ди (хан-дядя), заведующий придворными конюшнями принца, совсем простой и грубый персианин, не дающий забывать о демократическом происхождении своего августейшего племянника.
Принц либерал своего времени. Он страстный поклонник Европы и с жаром следит за европейской прессой. Он выписывает «Temps», «Daily News», «Times», «Norddeutsclie Allge-meine Zeitung» и наш «Journal de S.-Petersbourg» и заставляет ежедневно читать себе, в переводе, из них выдержки.
Религиозные взгляды принца так далеки от присущего мусульманам фанатизма, что он присутствовал, например, в 1884 году на церемонии водосвятия в армянской церкви в Испагани, о чем было напечатано в газете «Ферхенк» и что привело в ужас истых мусульман, считающих неверного предметом презрения и ненависти.
Весной 1886 г. Зилла-Султан сильно хлопотал о месте первого министра шаха, и шах уже склонялся на это, но, благодаря, интригам своего брата (от другой матери) Наиба-ус-Султанэ не получил желаемого, несмотря на все старания своей матери, Ифат-уд-Даулэ (целомудрие государства), уже успевшей состариться и потерять прежнее значение в глазах своего супруга.
Мы уже сказали, что наследник престола, управляющий Азарбайджаном и живущий в Тебризе, личность не только ничем не выдающаяся, но даже ничтожная. Прибавим, что он ярый фанатик в противоположность шаху, отнюдь не отличающемуся религиозной нетерпимостью. Принц в полном подчинении у духовенства, которое нигде, кроме разве Испании, не пользуется таким громадным влиянием, как в Персии. Шах недолюбливает своего наследника и даже, говорят, лет 6-7 назад, не хотел давать ему провинции в управление. Благодаря лишь вмешательству Зиллэ-Султана, вмешательству, сделанному с тонким расчетом показать свое влияние на шаха и тем унизить Музаффар-ед-дина мирзу, – Наср-ед-дин отменил свое первоначальное решение. Можно вообразить, как этой притворно-родственной услугой была уязвлена гордость престолонаследника!
<…> После первого же посещения Европы, шах возвратился домой под сильным впечатлением виденного в чужих краях и с твердым намерением заставить Персию вкусить как можно более от плодов цивилизации. Шах поторопился осветить, между прочим, свой дворец газом и даже пытался ввести электричество, но так как не платил французу, устроившему это освещение, то в один злополучный вечер дворец «царя царей» очутился в темноте. Дело, однако, сладилось, шах основал даже газовый завод и выписал машины для электричества, так что теперь дворец с площадью и некоторые улицы освещены на славу. Подражая европейским монархам, шах отвечает теперь на поклоны, чего не считал нужным делать раньше. Для персиян, уезжающих за границу, заведено, в подражание Европе, нечто вроде паспортной системы. Далее кажется цивилизующее влияние Европы на шаха не пошло <…>
<…> Во время первого посещения Петербурга, Наср-ед-дин так увлекся знаменитой тогда львицей полусвета, Камиль де-Лион, что предложил ей заключить с ним, за весьма крупное вознаграждение, брачный договор, в силу коего знаменитая куртизанка делалась супругой шаха на неделю, со всеми правами законной жены, что разрешается мусульманскими законами и сплошь и рядом практикуется на Востоке <…>
<…> Из персидских министров наибольшим влиянием на шаха пользуется еще совсем молодой – не более 32 лет, – его первый министр, – министр внутренних дел Мирза-Али-Аскар-Хан, носящий титул Эмин-Султана. Он с пятнадцати лет при дворе, состоя сначала при особе шаха, в числе самых ближайших придворных. В 1885 г. он был назначен министром двора, а с 1887 года начинает расти его влияние. После увольнения бывшего министра иностранных дел, Мушир-уд-Даулэ, Эмин-Султан заведует в сущности всей иностранной политикой Персии, хотя официально иностранными делами управляет Кавам-уд-Даулэ, малоспособный и безличный, хотя и получивший образование за границей. В настоящее время Эмин-Султан (т. е. поверенный царя) главный государственный человек в Персии, имеющий громадное влияние на ход и внешних и внутренних дел этой страны. Это хитрый и умный честолюбец, при этом обладающий симпатичной внешностью и образованием. Он большой поклонник Англии, и, благодаря его поддержке, английское влияние в Персии приобретает все больше и больше силы. Эмин-Султан сопровождал шаха во время его последнего путешествия в Европу, в 1889 г.
Министр путей сообщения, почтовых дел и председатель верховного государственного совета, Мирза-Али-Хан, имеющий титул Эмин-уд-Даулэ, т. е. поверенный государства, – человек также довольно образованный и прекрасно владеющий французским и отчасти английским языками, чего нельзя сказать про Эмин-Султана, совсем не знающего иностранных языков. В 1872 году он был назначен личным секретарем шаха и в этой должности сопровождал своего повелителя в первую его поездку заграницу, в 1873 г. Это очень деятельный министр, которому Персия обязана улучшением еедорог и трактов.
Министр народного просвещения, горных дел, торговли и телеграфов, Али-Кули-Хан-Мухбер-уд-Даулэ, отлично знает торговлю и финансы, но весьма посредственный блюститель за просвещением, которое весьма хромает в Персии, не смотря на пресловутый дар-ул-фенун (дом наук) в Тегеране, – высшую школу, более внушительную по названию, чем по преподаванию, которое там ведется.
Министр государственных имуществ, заведывающий печатью в Персии и редактор официальных персидских газет «Иран», «Эттела», «Echo de Perse» и журнала «Шерев» (с рисунками), – Махмед-Хасан-Хан-Экбаль-ус-Султанэ (счастье государства) не может похвастаться оживлением персидской прессы, органы которой являются, с одной стороны, перечнем сухих придворных известий, а с другой наивным панегириком шаха и его сановников «столпов государства». Справедливость требует однако же, вменить ему в заслугу его старания об учреждении в Тегеране дар-ул-терджумэ (место переводов), особое учреждение для переводов на персидский язык разных книг и статей. Газета «Ферхэнк» (прогресс), издающаяся в Испагани и редактируемая чуть ли не самим Зиллэ-Султаном, весьма отличается от только что названных органов и простым, сравнительно, языком, и независимостью взглядов и интересным содержанием статей. Это единственная сносная персидская газета <…>
<…> Один из наиболее одно время приближенных к шаху придворных Мелькум-Хан[204], известный персидский дипломат, впал недавно в немилость у своего повелителя. В начале царствования шаха, в пятидесятых годах, еще будучи молодым человеком (он почти ровесник шаху), Мелькум-хан открыл в Тегеране масонскую ложу. Пусть читатели не удивляются этому странному, может быть, с первого взгляда факту, так как мистическая сторона западного масонства как нельзя более подходит под спиритуалистическое направление многих мусульманских сект, в особенности же процветавшего в Персии суфизма в его мистико-пантеистическим учением, аллегориями и таинственными поверьями его современных представителей – дервишей. Так дервишеский толк бахташей (носящих это название от своего основателя Хаджи Бахташа) окончательно видоизменялся в масонство с многочисленными ложами и строго соблюдаемой символикой вольных каменщиков. Близь Каира есть монастырь бахташей, где, по словам одного известного нашего ученого соотечественника, Вл. С. С – ва (вероятно, имеется в виду Вл. Соловьев), посетившего его, происходят собрания восточных франк-масонов, ничем почти не отличающиеся от заседаний западных лож <…>
<…> Наср-ед-дин был сначала одним из ревностных членов тегеранской ложи Мелькум-хана, которая сильно волновала умы в Персии, развивая либеральные религиозно-социальные теории. Однако, после вышеупомянутого покушения на его жизнь бабидов, шах почувствовал отвращение к либеральным новым идеям. Ложа была закрыта, а основатель ее бежал в Турцию. Через 20 лет он был милостиво прощен и был сначала министром внутренних дел, а потом посланником в Лондоне. Его отец испаганский армянин, состоял долгое время переводчиком при нашей миссии в Тегеране. Потом он служил в Петербурге, в министерстве иностранных дел, также в качестве переводчика, вышел затем в отставку, получил пенсию от нашего правительства и жил в Константинополе, в доме своего друга, Ахмед-Вефика-паши, бывшего великого визиря.
Бросая общий взгляд на личность шаха, нельзя не признать в нем разумного и добродушного монарха, несравненно более сделавшего и делающего для своей страны, чем его отец и Дед, Фатх-Али-шах, в особенности последний, проводивший большую часть своего времени в гареме, достигшем при нем ужасающих размеров.
Вступив на престол в очень трудное время революционного движения бабидов, взволновавших всю страну, и многих других смут и восстаний (мирзы Кавам – еддина-бегбаханского, произведшего волнения в Фарсе, туркмена Мурад-Ишана, захватившего крепость Ак-Кале близь Астробада и др.), шах мог бы сделаться подозрительным и врагом всякого прогрессивного движения. Этого, однако, не случилось, и справедливость требует признать в теперешнем правителе Ирана склонность к просвещению и реформам, насколько, конечно, всего этого можно требовать от восточного деспота, ставящего выше всего свой минутный каприз и признающего за закон свой безграничный произвол.
Уже одно то, что шах три раза предпринимал путешествие по Европе, не смотря на усиленные протесты со стороны могущественного фанатичного духовенства, смотрящего на такие поездки как на греховное для истого правоверного дело, показывает в шахе большую дозу силы воли и более серьезные нравственные запросы от жизни, чем какие были у его предшественников, запросы, которые влекли его лично ознакомиться с Западом.
Шах очень заботится о войске, хотя в этом отношении пальма первенства вполне принадлежит Зиллэ-Султану, доведшему войска в управляемых им провинциях до блестящего положения. Желая поставить свою армию на западную ногу, шах выписал из Австрии полковника Шевновского с 20 офицерами, которые и постарались выправить на австрийский манер персидских сынов Марса. По приказанию шаха, 7,000 чел. пехоты и 600 артиллеристов были обучены по-европейски. В 1889 году шаху, под влиянием виденного в России, пришла мысль завести у себя полк по образцу наших казачьих. Для этой цели был приглашен из России полковник Домонтович с несколькими офицерами, которые и выполнили в скором времени свою задачу.
Благодаря шаху, в Персии появился телеграф, а в последнее время шах стал заботиться о проведении железных дорог и Персии. В 1887 году Бельгийскому анонимному обществу дана была концессия на устройство железной дороги от Тегерана до Шах-Абдул-Азима, что и приведено теперь в исполнение. Кроме этого, предполагается проведение железных дорог из Требизонда в Тебриз и Тегеран и из Бушира в Испагань и Тегеран.
Сам хорошо, по-своему, образованный и даже пишущий недурные стихи, шах, опять-таки не смотря на протесты духовенства, послал нескольких молодых людей, окончивших курс в вышеупомянутом дар-ул-фенун, доканчивать свое образование заграницу, желая иметь в них впоследствии учителей, ознакомленных с западной наукой.
<…> Как истый мусульманин и сын своего народа, шах придерживается традиционной политики Востока, т.е. внешнего миролюбия и дружбы со всеми и внутреннего преклонения перед силой и золотом. Вот почему, не смотря на уверения оптимистов, значение России в Персии совершенно ничтожно в сравнении с тем громадным престижем, которым пользуется в Иране Англия, которая ведет вместе с Германией упорную подпольную борьбу против нашего влияния и нашей торговли в Персии. Английские и немецкие товары наполняют персидские рынки и, благодаря своей дешевизне, с успехом конкурируют с русскими произведениями, торговля которыми производится к тому же крайне небрежно и беспорядочно. Наша торговля будет, без сомнения, совсем подорвана, если немцам удастся получить концессию на вышеупомянутую постройку железной дороги из Требизонда через Эрзерум в Тебриз и Тегеран, о чем сообщалось недавно и в иностранной и в нашей печати. Эта дорога отрежет Закавказье от прямого пути в Персию, а внешняя торговля Персии и Армении направится в Требизонд помимо Батума.
Что же касается до железной дороги из Бушира на Испагань-Тегеран, к постройке которой уже приступают англичане, то, помимо ее важного торгового значения, стратегическое значение ее очевидно, так как, соединяя северную и восточную часть Персии с Персидским заливом, она дает полную возможность англичанам, в случае надобности, направиться к Герату, пересекая нам путь в Персию и к Афганистану, при несомненной, конечно, поддержке со стороны южно-персидской армии под начальством их сторонника, – Зиллэ-Султана.
Англия, не смотря на свою искони эгоистическую политику в Персии и унижение, которому она подвергла ее, заставив, в 1857 г. навсегда отказаться от Герата, – благодаря настойчивости и золоту не утратила, а приобрела еще большее влияние в Персии. <…>
Благодаря неудачам русской дипломатии в Персии за последние десять лет, наше влияние в этой стране значительно поколеблено, и потребуется много времени, чтобы поставить его на подобающую высоту.<…>
Уманец С. Персидский шах и его двор //
Исторический вестник. 1891. № 10. С. 223-238.
Косоговский В.А. Дневник
Публикуемые материалы из дневника Косоговского, бывшего в Иране командаром шахской казачьей бригады, содержат главным образом характеристику экономического состояния Ирана в 1896-1898 годах. На основе их можно составить достаточно полное представление о положении широких трудящихся масс в стране накануне иранской революции 1905-1911 гг., так как данная Косоговским характеристика иранской действительности в основных чертах остается правильной и для начала XX века.
Косоговский, находясь при шахском дворе, имел постоянное общение как с шахом, так и со всеми видными государственными деятелями и пользовался у них большим авторитетом и уважением. В его руках находилась единственная в Иране хорошо организованная и обученная военная сила (казачья бригада), с помощью которой, между прочим, Музаффараддин-шах благополучно воссел на шахский трон. Без преувеличения можно сказать, что новый шах своим высоким положением был в значительной степени обязан Косоговскому.
Влияние и личный авторитет Косоговского давали ему возможность быть в курсе (всех дел иранского правительства. Он располагал исчерпывающей информацией по всем интересовавшим его вопросам. Он знал досконально систему управления Ираном во всех ее звеньях, знал придворные группировки, подоплеку правительственных мероприятий и махинаций которыми втихомолку занимались каджарские сановники, жизнь дворца и гарема, а также и многое другое. Диапазон его наблюдений и источники его информации были огромны в смысле возможностей, и сообещаемые им факты довольно точны о смысле достоверности.
Свои записи Косоговский вел систематически. Его наблюдения, разумеется, отражали позиции того класса, к которому он принадлежал. Но, несмотря на это, в дневнике Косоговского имеется достаточно много фактов, поданных в объективном освещении и представляющих несомненную ценность для изучения истории Ирана конца 90-х гг. прошлого столетия.
Ниже дается из дневника Косоговского часть наиболее существенных и важных, на наш взгляд, материалов, относящихся к характеристике экономического состояния Ирана, а также роли и значения крупного духовенства и феодальной аристократии.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 281; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!