Второй том лирики А.А. Блока: общая характеристика. Образ города. Изображение конфликта мечты и действительности.
Вторая книга трилогии в основном включает стихи из сборников "Нечаянная Радость" (1907), "Снежная маска" (1907) и "Земля в снегу" (1908). Она воплотила в себе путь лирического героя "через необходимый болотистый лес", населенный всякой нечистью (цикл "Пузыри земли", 1904 - 1905), через городские трущобы и злачные места "к отчаянию, проклятиям, "возмездию"". Всего в книге семь циклов.
Двойственность, умение совмещать в одном стихотворении полярные трактовки - неотъемлемая черта творчества зрелого Блока. Она связана с представлением младосимволистов о поэте лишь как о медиуме, посреднике между миром земным и миром идеальным. Недаром Блок принципиально отказывался объяснять свои стихи и с интересом прислушивался к объяснениям других, ведь он лишь "услышал" и "донес" открывшееся ему в момент вдохновения.
Если герой ранних произведений целиком был сосредоточен на "небесном", то теперь он словно бросается в пучину "земного", подчас забывая о духовной вертикали. Лирический герой здесь - отверженный в мире лживых масок и снежных вихрей, обитатель чердаков и подвалов, трагический поэт. Меняется и женский образ лирики Блока. Она теперь - земная женщина демонической красоты, с трагичной и грешной судьбой, и лишь лирический герой порой прозревает в ней прежние небесные черты.
В поэтический мир Блока входят новые темы, новые образы.
|
|
|
Изменяется пейзаж – вместо горных высот и лучезарных горизонтов – болотная вязь или город с его страшными язвами. Теперь он видит рядом с собой людей, измученных нуждой, затерянных в лабиринте каменного города. Вместо Прекрасной Дамы появляется Незнакомка, но не в лазурных далях, а в загородном ресторане, где только один пьяный поэт видит ее цветущие на дальнем берегу синие бездонные очи.
Почти во всех стихах второго тома светлые видения редки, но если и появляются – тут же получают приземляющее объяснение. В этой книге постоянно присутствует тема несбывшихся надежд.
Беспокойство, отсутствие уюта – главное чувство, пронизывающее стихи второго тома, как и многих автобиографических записей тех лет. Метод второй книги – «декадентский».
В целом стихотворения второго тома более конкретны, "вещны"; поэт, можно сказать, открыл для себя реальность в ее предметном и чувственном многообразии. Однако образ этой реальности у Блока - не фотографический, он все равно отличается особым, символистским взглядом на мир.
Так же во втором томе происходит “кощунственное осмеяние” и пародирование важнейших мотивов «Стихов о Прекрасной Даме» в стихах «Нечаянной Радости», и также в драме «Балаганчик». Ожидаемая мистиками «Дева далекой страны» оказывается сначала Коломбиной, невестой Пьеро, а затем мертвой картонной куклой. Мир «далей», «весны», плывущей в вышине, о котором поет Арлекин, просто нарисован на бумаге; кровь паяца оказывается клюквенным соком, рыцарский шлем сделан из картона, меч — деревянный. Все атрибуты Рыцаря и Дамы из ранних стихов Блока на глазах мертвеют, обнаруживают свою призрачность, «кукольность», искусственность. Подлинной оказывается только грустная песенка Пьеро, горюющего над гибелью призраков.
|
|
|
Кощунственное самоосмеяние в «Нечаянной Радости» сродни иронии «Балаганчика»: это и Прекрасная Дама, которая «не ездит на пароходе», и ее рыцари — «дурачки посреди болот», и трансформированный ущербный «месяц» («небесный Пьеро», «паяц на юру» вместо Луны в «Стихах о Прекрасной Даме»), и тревожный дисгармонический мир современного города вместо благостной атмосферы «вечеров»-встреч ранних стихов.
В стихах этого периода утверждает себя новая тема - Город, желто-черный Петербург Гоголя и Достоевского, одновременно строгий, геометрически выверенный и призрачный, двоящийся (цикл "Город", 1904-1908). Эта тема сопрягается с еще одной, неотделимой от нее в русской литературе, - темой социальной, возникшей уже в первом томе лирики поэта ("Фабрика", I; "Митинг", Сытые" -оба II). Поэт-мистик здесь словно бы возвращается назад, к традициям народнической поэзии с ее сочувствием к "униженным и оскорбленным", вниманием к самым низким, презренным сторонам бытия:
|
|
|
Работай, работай, работай:
Ты будешь с уродским горбом
За долгой и честной работой.
За долгим и честным трудом.
Сложным был взгляд поэта на исторические истоки города, конкретнее, Петербурга («Петр», «Поединок»). Монарх, заложивший северную столицу на Неве, воспринимался и как сила, победившая «копытом сжатого» Змея (внешних врагов), и как вдохновитель страшной городской действительности. Петербург — детище «веселого царя», очаг разврата: манящих женских зовов, мужского «лова» наслаждений — всего, что проступает в дыму «зловонного кадила», в «ризе городской гари».
Порочная атмосфера воплощена средствами стремительной смены одного плана обобщений другим. От раскрытия плотоядной толпы к сущности петербургской жизни, от монументальной фигуры Медного всадника к двойственной роли Петра I.
Раскрывая урбанистическую тему, Блок наделяет основное место действия своих персонажей признаками безобразного. У города серокаменное тело, серое небо, тусклые площади, глухие склепы переулков, серые жители («виденья мокрой скуки»), живущие в туманных парах, в обстановке разврата и пьянства. Это царство «сытых» и «жирных» («Я вам поведал неземное», «Сытые»). Это мир полной дисгармонии, бесчеловечности, безжизненности. Поэтому так настойчивы здесь мотивы смерти и уродства.
|
|
|
Одно из самых принципиальных стихотворений второго тома — «О, весна без конца и без края». В нем развивается один из важнейших мотивов лирики Блока — «и отвращение от жизни, и к ней безумная любовь». Жизнь открывается лирическому герою во всей неприглядности («томления рабьих трудов», «колодцы земных городов», «плач», «неудача»). И все же реакция героя на все проявления дисгармонии далека от однозначного неприятия. «Принимаю» — вот волевое решение лирического героя. Ho это не пассивное смирение перед неизбежностью: герой предстает в облике воина, он готов противостоять несовершенству мира.
На смену юношеской мечтательности пришло сознание своего гражданского долга, понимание ответственности перед своей страной. Влияние революции чувствуется теперь во всех блоковских стихах, будь это любовная лирика или строки, посвященные России. Как итог размышлений о мире, о революции, о судьбе Родины рождается позже поэма «Двенадцать», где странным образом перемешались мистика и реальность, а также проявился в полной мере Блок-символист.
Но, невзирая на переоценку ценностей, налет романтизма никогда не исчезал из лирики Блока. Точно так же, его творчество всегда имело гуманистическую направленность и никогда не изменяло ей.
Вновь и вновь поэт возвращается к своей Незнакомке. Однако эпитет «Вечная Жена» навсегда отошел для него в прошлое. Теперь Незнакомка, пусть окутанная туманом, — вполне земная женщина.
26.Третий том лирики А.А. Блока: общая характеристика. Тема России и русской истории. (Борзов Артём)
Третий том – вершина «трилогии вочеловечения». Не всегда поэт шёл к ней по восходящей. Иногда он отклонялся с пути, делал ошибки, но всё же, пусть медленно, двигался к вершине. Третий том заключает в себе вершину развития творчества Блока. Он размышляет о своей молодости, об ошибках и свершениях юности. И как бы подводит итоги своему жизненному пути.
В третьем томе идея и тема пути получают дальнейшее развитие. «Тезу» первого и «антитезу» второго тома сменяет «синтез». Это новая, более высокая ступень осмысления действительности, отвергающая предыдущие и в то же время соединяющая в себе по-новому некоторые их черты. Это следует иметь в виду, т.к. существует довольно распространённое представление о пути Блока как о прямолинейном и неуклонном движении «всё вперёд и выше». А между тем сам поэт свидетельствовал, что его «восхождение» шло не по прямой, а по спирали.
Для этого сборника характерно мироощущение подавленности, безысходности, скуки, тоски. В стихотворениях «Страшного мира» это мироощущение является доминирующим, хотя и не исключает попытку обрести иные миры, иные состояния души. Метафора, послужившая заглавием цикла, обозначает мир катастрофической действительности и демонологическую душевную реальность в их сложных взаимоотношениях и единстве. Лирическое «я» поэта оказывается вместилищем «страшного мира». Человек, живущий в этом мире, испытывает страшное тлетворное воздействие и «умирает». В данном цикле возникают библейские мотивы. Появляется тема дьявола, тема падшего ангела. Блок обращается к потустороннему миру – миру мертвецов, но это отнюдь не загробная жизнь. Весь цикл пронизан темой духовной смерти человека. И можно сделать вывод, что после этого люди не могут возродиться заново, они мёртвые внутри, жду смерти физической, проводя день за днём однообразно и скучно. Стихотворения «Пляски смерти», «Ночь, улица, фонарь, аптека…», «Пустая улица. Один огонь в окне…» и др. Также у Блока всплывает тема двойников. Они прежде всего явление пути. Мифологема о двойниках возникает ещё в первом томе, но особое развитие получает лишь в «Страшном мире».
Цикл показывает начало завершения пути Блока. Поэт увидел ужас окружающего мира, он пишет про ад. Более половины стихотворений связаны со смертью.
Последний том «трилогии» говорит о завершении творческого пути А.А. Блока. Он прошёл свой тяжёлый тернистый путь и пришёл к логическому завершению.
В цикле «Родина». Блок обращается напрямую к своей стране, Отчизне. Этот цикл логически вытекает из предыдущих революционных. Как и у Лермонтова, чувство простора, бесконечности, воплощённое в образах безбрежных лесов и степей, рек, «подобным морям», звучит в стихотворении Блока. Но у него ощущение простора рождается в образах ветра и пути. Лирический герой чувствует себя причастным к этой нищете, этим далям и просторам. Самое острое ощущение неприкаянности и бездомности, библейские ассоциации прибавляют мотиву бездомности вселенский трагизм. Но произошло чудо. Утративший любовь обрёл её снова. Бездомный обрёл дом. Отныне для Блока Родина, Россия – это его дом, его любовь, его Прекрасная Дама. Удивительно в цикле «Родина» стихотворение «Россия», которое словно связывает Блока с поэтической традицией девятнадцатого века. Образ родины в этом стихотворении словно оживает в облике женщины, сильной и прекрасной. Образ этот динамичен, он словно раздваивается, переходит, перетекает из одного в другое: сначала это Россия, потом женщина с «разбойной красой» и нелёгкой судьбой, и снова Россия, родина, просторы – «лес да поле», и опять женщина – «плат узорный до бровей». В последней строфе с женским образом сливаются ещё два любимых образа позднего Блока – образ дороги и образ песни. Однако Блоку чужда идеализация образа Родины.
27.Своеобразие символистского романа. «Мелкий бес» Ф. Сологуба. (Борзов Артём)
Структура символисткого романа-мифа (по МИНЦ):
1 уровень: сюжетно-образный (план выражения). Материалом может быть либо современная действительность, либо история. Внешне миф.роман не отличается от традиционных форм.
2 уровень: «план содержания». Мифологические образы и мотивы, которые формируют подтекст, происходит связь текста и подтекста. План содержания образует соотнесение изображаемого с мифом. Миф, таким образом, получает функцию «языка», «шифра-кода», проясняющего тайный смысл происходящего.
Для символистского неомифологического текста важны особенности:
полигенетичность (Жирмунский), гетерогенность образов и сюжета.
Мелкий Бес.
В романе изображена «передоновщина» и передоновщина не случайность, а общая болезнь, это и есть современный быт России». Так же принципиально двойственно изображение бытовой реальности в Мелком Бесе.
Эволюция Передонова истолкована как путь «щедринского» либерала. Так же показывается и мещанская жизнь городка - предельно алогичная, нелепая.
Мифы, дешифрующие поведение и сущность Беликова делятся на 4 группы текстов:
1. «Мифы» русской реалистической лит-ры, связанные с темой провинциальной жизни.
А) Человек в футляре (профессия, характер, сюжетные коллизии – женитьба). В роман введено обсуждение «Человека в футляре», что является характерной особенностью текстов-мифов
Б) Параллель с сюжетом Мертвых душ (фантастическое место инспектора, наносит визиты первым людям города.
В) Тема безумия – достоевский.
Г) Отсылки к Пиковой даме. (оживание, карты)
2. Мифы мещанского сознания
3. Индивидуальные мифы, сочинены Передоновым. (тема народной демонологии)
4. Недотыкомка – образ народной демонологии, антиномия божественного.
Саша и Людмила погружены в мифы античности – художественный идеал Сологуба.
Мелкий бес был написан с целью показать принципы символизма. Ф-я символизма построена на экзистенциальных проблемах. Героем своего произведения сделал человека реального. Герой не эволиционирует, а преодолевает препятствия по кругу. Двойничество, преследование Передонова недотыкомкой (символ).
Сологуб делит социальную ответственность за безумие Передонова (хотя это безумие невозможно объяснить одними социальными причинами) между мракобесным режимом, с одной стороны, и либерально-нигилистической идеологией — с другой. Такое разделение ответственности, по сути дела, ведет к выводу, что «все виноваты» и, стало быть, пласт социальной жизни вообще — ложь и порча. Его следует не изменять, а преодолевать, бежать от «неподлинности». Ложность и противоречивость «прогрессивных» устремлений воплощены в образе эмансипированной Адаменко: приветствуя «Человека в футляре» и возмущаясь Беликовым, она вместе с тем придумывает изысканные, «просвещенные» наказания для своего младшего брата.
Тема нелепости вещного мира особенно ярко выражена всеобъемлющим мотивом человеческой глупости. Сологуб создает свой собственный «город Глупов». Слово «глупый» — одно из наиболее часто встречающихся в романе. Оно характеризует значительное количество персонажей и явлений.
В «Мелком бесе» ощутимо влияние гоголевской и чеховской традиций. Сам подход к героям, их трактовка «двоится», приобретая то гоголевские, то чеховские (отмеченные также и опытом Достоевского) черты. «Двойственность» и зыбкость мира в романе достигаются в известной мере благодаря тому, что персонажи романа не являются ни мертвыми душами гоголевской поэмы (где единственно живой душой оказывается повествователь), ни живыми душами рассказов Чехова, где тонкое психологическое письмо способствует созданию образа полноценного, полнокровного человека.
Сологуб же намеренно идет на подобный разрыв, вводя в роман совершенно живые (психологические) образы Людмилы, Саши, его тетки, хозяйки Саши и др. Что же касается иных героев, то чиновники, Володин, сам Передонов остаются как бы на полдороге между чеховскими и гоголевскими персонажами. Это полуживые-полумертвые души, своего рода недолюди (недооформленные, как и сама недотыкомка), с затемненным сознанием, как у Гоголя, но с некоторой способностью к осмысленному поведению, как у Чехова.
Вообще следует сказать о том, что Сологуб не «пожалел» своих героинь. Он создал целую галерею отвратительнейших женских образов: Варвара, Грушина (поддельщица писем и интриганка, чье тело покрыто блошиными укусами), пьяная хозяйка Передоновых Ершова, с которой Передонов пляшет дикий танец во дворе, Адаменко, Гудаевская, сводница Вершина, Преполовенская. Вместо преклонения перед русской женщиной, которое свойственно традиции, Сологуб изобразил своих женщин пьяными, бесстыдными, похотливыми, лживыми, злобными, кокетливыми дурами. На фоне традиции Сологуба можно было бы назвать женоненавистником, если бы его мужские персонажи не были столь же гадки.
Состоящий из разноцветных осколков, повествователь «Мелкого беса» сам воплощает собою хаос и в известной степени соответствует роману о вещном мире как мире хаоса. В этом его отличие от повествователя реалистической традиции, который, каким бы нейтральным он ни казался (повествователь Чехова), являет собой некую цельную фигуру, в своем сознании противостоит хаосу и открывает путь к надежде. Категория «надежды» в «Мелком бесе» заменена категорией неизбывной «тоски».
Сочинение Сологуба, разумеется, контрастно в сравнении, например, с рассказами Чехова, образчиком художественного совершенства. Но с точки зрения эстетики, имманентной «Мелкому бесу», роман о несовершенстве мира и должен был быть несовершенным. Я не говорю, что это вполне осознанный автором феномен. Однако налицо связь с эстетикой позднейшего модернизма; эта связь не случайна, в исторической перспективе она обладает символическим характером, ставит роман на грань разрыва с богатой традицией, предвещая новые явления литературы XX века.» - Источник интернет.
28.Роман А. Белого «Петербург».
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 7182; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!