Фрагмент допроса свидетеля, доктора Ойгена Когона обвинением
………………………………………..
Макхэни: Вам, что-либо известно об экспериментах с ядом в концентрационном лагере Бухенвальд?
Когон: Мне известно о двух таких случаях. Первый случай был приблизительно в 1943-44 или поздней осенью 1943, а второй случай вероятно летом 1944. В каждом случае для экспериментов использовались русские военнопленные. В первом случае разнообразные препараты алкалоидов добавлялись в суп с лапшой и назначались 40 военнопленным которые находились в блоке 46. Они, конечно, и не думали о том, что это происходит. Двое из этих пленных заболели настолько, что их рвало, один потерял сознание, у четвёртого вообще не было симптомов. Впоследствии всех четверых задушили в крематории. Их вскрыли и было установлено содержимое их желудков и иные эффекты. Эксперимент был приказан судом СС, следственным судьей СС, штурмбаннфюрером доктором Моргеном. Он проводился в присутствии доктора Динга, доктора Моргена, доктора Веннера, гауптштурмфюрера СС и судей СС и одного из трёх руководителей лагеря, я не знаю был ли это штурмбаннфюрер СС Шуберт или фюрер СС Флорштедт. Второй эксперимент –
Макхэни: Свидетель, перед продолжением второго эксперимента, меня интересует, можете ли вы рассказать трибуналу о причине, почему этот эксперимент с отравлением который вы только, что упоминали, проводился?
Когон: Летом 1943, суд СС в Берлине судил бывшего коменданта Бухенвальда и позднее коменданта концентрационного лагеря Люблин в Польше, штандартенфюрера СС Коха. Процесс вышел на пик. Расследование привело к очень серьезным обвинениям против Коха. Здесь я должен отметить, что обергруппенфюрер принц Вальдек, тогдашний глава округа СС Фульда-Верра, лично противостоял Коху, и это была просто личная неприязнь этих двух людей которая привела к процессу. Человек по имени Кёлер, гауптштурмфюрер в Бухенвальде, был арестован доктором Моргеном и содержался в заключении в концентрационном лагере Бухенвальд. Казалось, что этот гауптштурмфюрер должен дать показания против Коха. Два или три дня спустя гаупштурмфюрер Кёлер был найден мёртвым в камере. За несколько часов он был совершенно здоров. Казалось, что он должен был принять сильный яд. Доктор Морген предположил, что доктор Ховен, совместно с охранником, гауптштурмфюрером Зоммером, убил Кёлера. Кёлер был вскрыт в прозекторской в присутствии учёного из Йены и двоих моих товарищей. Глава патологоанатомического отделения также присутствовал. В желудке покойного были обнаружены алкалоидные вещества. Количество и тип не были установлены. Для того, чтобы установить смертельную дозу ядов такого типа, суд СС приказал о проведении эксперимента на четырёх русских военнопленных. Это тот эксперимент в блоке 46, который я уже описал. 20 сентября 1943, доктор Ховен был арестован по ордеру доктора Моргена и оставался в заключении суда СС до конца марта 1945. Я точно знаю дату, потому что вечером в субботу доктор Ховен приехал в блок 50 на своём мотоцикле, спросив меня о докторе Динге-Шулере, которого там не было, и он уехал очень расстроенным. Спустя полтора часа я узнал от госпиталя, госпиталя для заключенных, о том, что доктор Ховен ожидал своего ареста.
|
|
|
|
|
|
Макхэни: Другими словами, Морген подозревал Ховена в том, что тот убрал свидетеля против Коха, правильно?
Когон: Да.
Макхэни: Итак, вы объясните трибуналу, о втором эксперименте с отравлением?
Когон: Летом 1944 – я не совсем уверен в точной дате – доктор Динг, которого уже звали Шулер, приехал на время из Берлина и сказал мне о том, что ему поставлена очень неприятная задача. Он сказал о том, что она чрезвачайно секретная и несколько часов спустя, без моих вопросов, рассказал мне подбробности в своём кабинете.
Я должен отметить, что тогда уже не было ничего личного или официального, чего бы доктор Шулер не рассказывал мне для того, чтобы получить мой совет. Он совершенно ясно сознавал то, что идея национал-социализма проиграла. Он искал спасения.
|
|
|
Он сказал: «Когон, как вы думаете я могу выйти из этого дела? Я должен протестировать здесь яд на русских военнопленных. Я должен немедленно об этом доложить. Это прямой приказ от Мруговски. Я не знаю как мне выкрутиться».
Он привёл мне рецепт, химическую формулу яда, и я должен был положить этот рецепт в чемодан и запечатать в его присутствии. В своей спешке я не смог его прочесть. Это было некое кодовое имя. Я положил рецепт в чемодан и лишь сказал ему, потому что нас прервали: «Вам известно моё мнение». Тут я должен добавить, что в долгом разговоре ночью я попытался объяснить ему, что всё, что он может сделать в таком случае это как можно большее для политических заключенных, но что в серьезных случаях он должен, как человек, отказаться от выполнения таких приказов которые нарушают моральные законы.
Он засмеялся, когда я сказал и ответил: «Я знаю о ваших религиозных и моральных идеях. Вам известно, что я ни во что не верю. Для меня этот вопрос не стоит; всё, что я могу сделать это выполнить первое предложение и сотрудничать с политическими заключенными».
В деле с этим отравлением, он в большой спешке и волнении пошёл к руководителю лагеря, штурмбаннфюреру Шуберту, которого он заранее проинформировал по телефону и коменданту, оберфюреру Пистеру[175], который также об этом знал и они все пошли – я не знаю присутствовал ли также лагерный врач – в любом случае, они пошли в крематорий, а не в блок 46. Вновь русские военнопленные, четверо из них, были отведены в подвал с 46 крюками на стенах на которых вешали людей. Этим четверым русским дали этот яд. Я не знаю как его вводили. Как сказал мне позднее Динг-Шулер, они умерли очень быстро. Затем их вскрыли и кремировали. Доктор Динг не посылал письменного отчёта по этом вопросу в Берлин. Он сказал мне о том, что должен был доложить Мруговски устно. Динга не только сильно волновал данный вопрос, но и потом он также хранил о нём тайну. Он больше не хотел со мной говорить об этом. Из указаний в его разговоре я узнал о том, что существовала некоторая связь с экспериментами в концентрационном лагере Заксенхаузене возле Ораниенбурга которые Мруговски проводил в присутствии Динга. В пленных должны были стрелять отравленными пулями, потому что Динг сказал о том, что русский военнопленный смог удержать нож и напасть на Мруговски, и что пленного немедленно разоружили.
|
|
|
В любом случае, Динг больше не хотел иметь никакого отношения к этому вопросу, даже в моём присутствии. Спустя короткое время, рецепт и запечатанный конверт были сожжены Дингом в моём присутствии. Он поднёс его к свече и сжёг. Я не смог понять о чём шла речь.
………………………………………..
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!