Поздняя любовь Ивана Ивановича 16 страница
- Миша, Бога ради, не ходи, не наследи, а то свяжешься с милицией, не расхлебаться потом будет, затаскают, а то и виновным тебя сделают.
- Да нехорошо как-то, может человек умирает, а мы проедем мимо.
- А чем ты ему поможешь, ну, чем? А неприятностей потом не оберёшься. Поехали, пока никого нет на трассе. Если что, не видели, вот и весь сказ.
Хлопнули дверки, взвыл мотор. Рванула резво с места машина и ушла в сиреневую даль.
Нет, такие не пожалеют, не помогут - не дождёшься. Там, где женщина в семье заправляет, порядка и порядочности не жди. А таких мужиков-подкаблучников - убивать мало.
Очередная машина на подходе. Опять диалог мужчины с женщиной. Но тут мужчина ей не уступил. Спустился с откоса, подошёл ко мне, ухо приложил к груди, резко от меня оторвался, почуяв хмельной запах. Кричит жене или подруге: «Ну, паразит, до чего напился, с откоса слетел. И ведь ничего не сделалось, ни царапинки. Дышит нормально, оклемается. Мотоцикл цел. Поехали».
Отчалила легковушка. Ну, эти хоть убедились, что у меня всё в порядке, спасибо и на этом.
Снова шум мотора, скрип тормозов - грузовик. Подходит водитель, попинал меня легонько. Я, продолжая играть, голос подал, прохрипел что-то невнятное. Наклонился он ко мне, похлопал по щекам. Я приоткрыл глаза. Он мне со злостью: «Тьфу, алкаш несчастный, сдать бы тебя куда следует, да связываться неохота». Пнул напоследок и уехал.
Настроение упало, тем не менее продолжаю лежать. Вдруг найдётся добрая душа, отнесётся ко мне по-человечески.
|
|
|
Снова грузовик. Подходят два мужика, но не ко мне, а к мотоциклу. Пришлось промычать, дескать, слышу, не смейте что-либо стащить.
- У-у, зараза, сейчас я тебя протрезвлю, - со злобой проговорил один из них и подошёл ко мне. Послышался шорох раскрываемой на ширинке молнии. Чего-чего, а этого я не ожидал. Начал подниматься, чтобы избежать неприятного душа. Мужиков как волной смыло.
Ну, думаю, пожалели-приголубили. Только хотел встать на ноги, слышу, ещё одна малолитражка на подходе. Тотчас же завалился снова.
Остановился «Москвич», приоткрылись дверцы. Из машины никто не выходит. Пристально вглядываются. Женский голос: «Доедем до ближайшей деревни и позвоним в милицию. До города рукой подать, через десять минут здесь будут. Всё, что надо сделают, а нам не резон встревать в это дело. Поехали».
Я, как ужаленный, подскочил, и бегом к мотоциклу - негоже с гаишниками связываться, под хмельком ведь. Как назло, мотоцикл не заводится. Нервничаю, от страха колотить стало. Наконец-то затрещал мотор. Сел, врубил скорость и - на откос. Двигатель заглох на подъёме, мотоцикл назад скатился, я чуть не упал. Ещё одна попытка - снова неудача. Да что это такое, откос-то вроде бы и не крутой.
|
|
|
Со стороны города шум машины. Наверное, гаишники едут. Сердце заколотилось, жутко стало. Останавливается «УАЗ».
- Как тебя угораздило?
- Да задумался немножко.
- Не ушибся.
- Есть маленько.
- Выехать не можешь?
- Не могу, глохнет почему-то.
- Давай подсоблю, подтолкну чуток.
- Хорошо.
- Э-э-э, да тебя трясёт всего, видимо ушибся сильно. Слезай, я выеду на дорогу.
Сел, включил первую передачу не спеша выехал на шоссе. Посоветовал напоследок:
- Зайди в больницу, проверься. Не ровен час, может и сотрясение у тебя. Потом сказаться может. Со здоровьем не шутят. Будь здоров! - Сказал, и, не дожидаясь ответа, уехал.
- Спасибо тебе, добрая душа, и на добром слове, и за помощь, - мысленно благодарю шофёра. А в голове одна мысль зудит, вертится - только бы до дома добраться, пока гаишники не нагрянули.
Рванул с места: скорей, скорей, скорей… Тут уж не до песен стало, ноги бы унести.
«Нарушитель»
Приняв присягу на верность Родине, мы, новобранцы, мгновенно почувствовали, как круто изменилась наша армейская жизнь, а точнее сказать, начались в общем-то обычные солдатские будни. И вот, спустя несколько дней после этого знаменательного, оставшегося в памяти на всю жизнь, события, я впервые заступил на пост. Охраняемый мною в эту тёмную августовскую ночь объект находился, в виду особой его опасности на отшибе, в самом дальнем углу территории воинской части, в непосредственной близости от леса, вплотную подступавшего с северной стороны к нашему городку.
|
|
|
Буквально в тридцати метрах от опушки была установлена смотровая вышка, в перпендикулярных от неё направлениях прямыми лучами расходились два ряда колючей проволоки, между которыми и должен был я совершать свои регулярные обходы. Свет прожекторов, установленных на вышке, направленный вдоль своеобразных коридоров, высвечивал мою фигуру и делал меня видимым со всех сторон, и, наоборот, сколько бы я не напрягался, дальше двух метров за «колючкой» ничего разобрать не мог.
Положение - глупее не придумаешь, а чувство - будто я предстал перед всем белым светом совершенно голым. Непонятные мне, городскому жителю, ночные шорохи и крики обитателей леса, в которых, мною ощущался будто бы чей-то злой умысел, невольно вызывали страх. После чётких наставлений командиров и строгой установки разводящего, все эти лесные шумы невольно ассоциировались у меня с действиями нарушителей, которые по моему мнению, именно в эту ночь, и именно на моём участке, должны были проникнуть на территорию охраняемого мною объекта и завладеть имеющимися там… Казалось, я был обречён, и, видимо, не случайно руки в течение длительного периода времени судорожно сжимали автомат, единственную в данный момент надежду. Большим усилием воли я заставил себя печатать шаги в обоих от вышки направлениях. Несколько успокаивала меня маячившая у соседнего объекта и видимая мною изредка фигура моего собрата, также впервые заступившего на пост. Помахав приветственно руками и ободрив тем самым друг друга, мы расходились в разные стороны, чтобы в одиночестве продолжать свой путь.
|
|
|
Чтобы как-то отвлечь себя от грустных мыслей, я стал отсчитывать шаги - туда и обратно в обоих направлениях, сознательно увлекая себя этим занятием. И вскоре мне удалось добиться просто феноменального результата: сто двадцать семь шагов в одну сторону и восемьдесят девять в другую трижды подряд удалось насчитать мне. Увлекшись этим подсчётом, я несколько успокоился.
Чуть-чуть забрезжил рассвет, вскоре стали проступать отдельные предметы, отчётливее проявились стоящие на опушке деревья. По моему мнению, все тревоги остались позади, ибо с каждой минутой видимость улучшалась, и, естественно, я визуально мог бы определить наступление какой-либо опасности. Постепенно стал одолевать сон, и, чтобы преодолеть его, я начал интенсивнее ходить. Мысленно я уже был в казарме, предчувствие близкого отдыха вызывало положительные эмоции.
Потянул прохладный утренний ветерок, заставивший съёжиться, зашелестела листва, различные звуки слились в одну монотонную мелодию.
Пройдя в очередной раз шагов сорок от вышки, я неожиданно у себя за спиной услышал не то шорох, не то шелест, какой-то совершенно посторонний шумок, который явно не вписывался в утреннюю звуковую гамму.
- Вот оно, свершается то, чего я больше всего опасался, - мгновенно пронеслась мысль. Тотчас же я развернулся и быстро зашагал обратно к вышке, откуда, как мне показалось, угрожала опасность. Руки при этом чётко выполняли все необходимые манипуляции с автоматом. Рот приоткрылся, уже с губ готов был сорваться окрик: «Стой, кто идёт?». Однако, никого и ничего подозрительного не было видно со стороны леса, откуда донёсся мгновение назад этот непонятный шум. Взобравшись на вышку и пристально вглядевшись в опушку, заметил, как что-то рыжее мелькнуло от деревьев и затерялось в густой высокой траве, как раз в моём направлении.
Замешательство моё длилось секунды три, не более, ибо вскоре это, нечто рыжее, оказалось самым обыкновенным беличьим хвостом, самого зверька в траве видно не было. На сердце тотчас же отлегло. Уверенными прыжками зверёк вскоре достиг «колючки», проскочил под ней и, не задерживаясь, стал по ступенькам забираться ко мне на вышку. Я стоял зачарованный, боялся пошевелиться, чтобы нечаянно не спугнуть лесную красавицу, пожаловавшую ко мне в гости. Достигнув площадки, она остановилась и вопросительно посмотрела на меня своими плутоватыми бусинками-глазами.
И тут я понял: ну, конечно же, прикормили её солдатики, вот и прибежала она сюда за очередным подарком. В карманах шинели ничего съестного не оказалось, я горестно развёл руками, а потом похлопал себя по карманам, как бы извиняясь перед ней за то, что у меня даже сухарика не завалялось. Ещё секунды две-три белка внимательно смотрела на меня, и видимо, поняв, что ждать от новичка нечего, прыгнула на лестницу, спустилась вниз и тем же путём стала возвращаться в лес, только рыжий хвост мелькал среди высокой травы.
Солдаты, выслушав мой рассказ дружно смеялись.
- Повезло тебе, - продолжил разговор мой друг и земляк Володя, - твою бдительность проверил настоящий «нарушитель», а вот ко мне на пост пожаловал командир роты с разводящим и отчитал затем за не совсем чёткие мои действия.
Дальше служба пошла спокойнее, мы втянулись в строгий армейский порядок. О былых страхах вспоминалось с улыбкой. А о том, что со мной приключилось на посту в первый день, не давала забывать белка, регулярно появлявшаяся на полюбившемся ей объекте и ставшая общей нашей любимицей. Солдаты, извещенные мною о «нарушителе», идя на этот пост, не забывали прихватить что-нибудь съестное для лесной гостьи, своеобразно принявшей у меня первый солдатский экзамен.
Бедовый ты парень, Валера!
День первый
Дискотека подходила к завершению. К группке отдельно стоящих парней подошла девушка.
- Валера, тебя можно пригласить на танец?
- О-о-о, - пропел кто-то из друзей, - да на тебя спрос!
- Пойдёмте, - Валера взял за руку незнакомку и повёл к танцующим.
Танец, другой, третий… И вдруг неожиданная просьба: «Проводи меня, пожалуйста, до дома, мои подружки уже ушли, видимо обидевшись на меня, что я с тобой затанцевалась. А мне одной в Груздево страшно идти».
- Что же это они с тобой так поступили?
- Да бывает, находит иногда на них. А может мне позавидовали.
- А, кстати, откуда ты меня знаешь?
- Да мы же в одной школе учились, только я на три года позднее тебя шла.
- А сейчас чем занимаешься?
- Учусь в медучилище, перешла на второй курс. Зовут меня, кстати, Ольга. Мог бы и поинтересоваться, с кем танцуешь, хотя бы приличия ради.
- Да я как-то и не думал с тобой знакомиться.
- А что, так уж я плоха? Не понравилась?
- Да нет, просто ты планы наши с ребятами рушишь. Мы хотели на бережок сходить, посидеть до утра. Скоро разъезжаемся. Когда-то опять с ними встретимся!
- Проводи, прошу тебя. Ну пожалуйста, будь джентльменом. Прогуляешься, не пожалеешь.
- Это сколько же до вас «чапать»? Километра три будет?
- До моего дома чуть больше, мы в самом конце деревни живём.
- А чего ты, собственно, боишься?
- Да мало ли какой хулиган или пьяный встретится. Всё-таки больше километра лесом идти. К тому же, ночью одной вообще-то жутковато бывает.
- Я тоже выпивши. А вдруг и на меня что-нибудь найдёт-накатит? Не сладишь со мной.
- Да я тебя, Валера, давно знаю, ещё по школе. Ты не обидишь. Если честно, то я в школьные времена влюблена в тебя была.
- Даже так? Что же тогда-то не призналась?
- Стеснялась, ещё маленькая была.
- А сейчас?
- Сама не знаю, подошла к тебе - и всё.
Тёплая звёздная августовская ночь. Дорога почти в четыре километра длиной. Рядом девушка разговорчивая, весёлая. Неожиданно перескочила через кювет, нарвала на лужочке букетик колокольчиков и ромашек:
- А это тебе!
- Спасибо,- опешил Валера,- только это я должен тебе цветы-то дарить.
- Ну уж если ты такой недогадливый, так я решила тебе подарить первой.
- Неудобно даже.
- Ой-ой-ой, а мы стесняться ещё умеем. А покраснел-то как! Прямо как девушка не целованная.
Ольга неожиданно обняла Валеру и поцеловала его прямо в губы. В ответ Валера хотел обхватить её руками, но из-за букетика замешкался, и она этим ловко воспользовалась, слегка оттолкнув в грудь, отбежала.
- Нельзя тебе целоваться! - смеялась Ольга.
- Это почему же?
- Да просто не умеешь, наверное. Мама не научила.
- А при чём тут мама? - обескураженный Валера явно перестал соображать, что ещё больше развеселило Ольгу.
- Ой, не могу! - смеялась она от души.
Так и шли до самой деревни. Ольга всячески подначивала явно сбитого с панталыку Валеру. В такой ситуации он оказался впервые и всё больше и больше терялся Она играла с ним, и игра эта, судя по всему ей нравилась.
Когда вошли в деревню, неожиданно от одного из домов отделились три фигуры и, встав посередине дороги, стали поджидать парочку. Ольга подхватила Валеру под руку, шепнула: «Не бойся, это наши ребята, я их отошью».
Поравнялись с парнями.
- Эй, пацан, поговорить бы надо. Отойдём?
- Лёня, отвали! - резко скомандовала Ольга, - прочь с глаз моих!
- Ничего, мы его одного дождёмся, посмотрим, что запоёт.
Троица сопровождала их до самого дома.
- Я вижу, вы не поняли? - обратилась Ольга к парням. - смотрите, хуже будет, если не отстанете. Пойдём, Валера, я тебя чаем напою.
- Да неудобно как-то, разбудим твоих.
- А моих-то всего одна мама, да и та в санатории отдыхает. На днях должна вернуться. Так что, кроме кота никого не потревожим.
Сидели, пили чай, вели непринуждённый разговор, хотя подспудно Валера был в напряжении. Троица за просто так его не отпустит. Фингалов наставят, это как пить дать.
Глянул осторожненько в окно - стоят «орёлики», никуда не уходят, дожидаются. Сколько чаю не пей, а домой идти надо.
- Ну, спасибо, Оля, за чай с вареньем, пора и восвояси.
- Не отпущу, оставайся у меня до утра.
- Да ты что? Они же разнесут по всей деревне, что я у тебя ночевал.
- Не посмеют, я им пикнуть не дам. У меня с ними свои счёты Так что, ничего страшного. К тому же я, может быть, давно хочу, чтобы ты со мной был. Ты не подумал об этом?
Ольга обняла Валеру, крепко и надолго припала губами к его губам и медленно, трясущимися пальцами, стала расстёгивать его рубашку…
- ...А ведь я у неё не первый, - переживал немного погодя Валера, - а чего же тогда говорила, что меня любила. Как же так? И, тем не менее, девчоночка-то клёвая, совсем неплоха, как в начале показалось. Даже очень-очень хорошенькая.
- Ты куда?- спросила Ольга.
- Понимаешь, мать будет переживать, до утра не заснёт, пока я не приду.
Валера выглянул в окно, недовольно хмыкнул. Парни сидели на брёвнах у дома напротив.
- Не беспокойся, я тебя выведу.
Осторожно ступая выбрались в огород.
- Пойдёшь между грядок до забора, увидишь калитку. Через неё выйдешь на полевую дорогу, а там, я полагаю, легко сориентируешься.
Всё прошло, как по нотам. Оставив с «носом» деревенских пацанов, «гуляка» лёгкой спортивной трусцой рванул домой.
День второй
Мама, мы сегодня с ребятами едем в Боровое к Олегу Кравцову на день рождения. Там и заночуем. Вернёмся утром, - обманывал домашних Валера.
- Сынок, все каникулы ты с друзьями, мы с отцом тебя практически и не видели. Послезавтра ведь уже уезжаешь. Побудь хоть эти два дня с нами.
- Мама, ну я же не старик, чтобы в четырёх стенах время с вами проводить. Ещё успею насидеться дома. Вот закончу учёбу, буду здесь в школе работать. Все вечера за тетрадками да учебниками будут проходить, надоем ещё вам. Погулять-то мне всего годик осталось.
- Ну, как знаешь, - в сердцах бросила мать, махнув на сына рукой…
На этот раз Леонид с компанией встретили Валеру с Ольгой у самого её дома.
- Вчера огородами уполз, как мышь трусливая, - наехали пацаны на провожатого, - сегодня не проскользнёшь. Мы все ходы-выходы тебе перекрыли, так что, готовь морду под фонари. Да и негоже парню за девчоночью юбку прятаться. Скажи спасибо Ольге, при ней мы тебя бить не будем.
- Ну вот, сегодня ты останешься у меня до утра и ни-ку-да не уйдёшь, всю ночь будешь мой, - шептала Ольга.
- А я знал, что ваша шпана от меня не отступится, и будет ждать меня всю ночь, поэтому матери сказал, что поеду в Боровое с ночлегом. Так что, беспокоиться за меня в эту ночь никто не будет, а эти - аборигены ваши местные - пусть ждут…
Проснулся Валера около восьми, когда солнечный лучик пробился к нему через не до конца задёрнутую занавеску. Ольга заваривала чай.
- А ты чего меня не будишь?
- Не захотела тревожить, так сладко ты спал. Посапывал, как ребёнок маленький. Жалко будить было. Зато улица для тебя свободна, блокада снята. Парни «слиняли» около шести часов. Но уйдёшь ты от меня вчерашним путём, через огород - в поле. Лучше подстраховаться, соседи, сам знаешь, всё видят и слышат. А матери ни к чему о наших встречах знать. Так что, тихонечко, аккуратно выходи.
День третий
- Ну, Валера, тебя сегодня грудевские парни точно отделают. Два раза от них ушёл, на третий не выпустят, - смеялись друзья. - А до утра тебе там ждать не придётся — в 6 часов автобус на Вологду, а он ждать не будет. Вещички-то хоть собрал, а то вдруг не успеешь?
- Да мать уже всё приготовила, сумки уложены. А ночевать с Груздеве мне и так не придётся, у Ольги мать сегодня из санатория вернулась.
- Так может и нам туда с тобой прогуляться, подстраховать тебя? Всё равно нам сейчас делать нечего, а спать ещё рано. Заодно и кулаки «почешем».
- Зачем, не нужно. Безвыходных положений не бывает.
- Правильно, не бывает. Только ведь говорят, что и смерть - это тоже выход.
- Ну, загнули. Не беспокойтесь, что-нибудь придумаю, на месте сориентируюсь.
- Что ж, тогда будь здоров, на автостанцию мы придём, проводим тебя честь по чести. Да, возьми-ка баночку пива, на обратном пути выпьешь. Стресс снимешь, «фонари» свои, в честном бою полученные, «обмоешь».
- Спасибо братцы за сочувствие, - улыбнулся друзьям Валера, пряча банку во внутренний карман пиджака…
Разговор с Ольгой как-то не клеился. Оба понимали, что предстоит длительная разлука. Как знать, может быть и навсегда они сегодня расстанутся.
- За эти дни я так к тебе привык! Как родная ты мне стала. И такое впечатление, что я тебя давным-давно знаю.
- А у меня как бы школьная любовь к тебе опять вернулась. А может быть, она и не проходила? Ведь повторно в одного и того же человека не влюбляются, правда?
- Не знаю. Мне так с тобой хорошо, что расставаться не хочется. А приходится. Ничего не поделаешь. Эх, раньше бы нам с тобой встретиться!
- Валера, мы с тобой уже обо всём договорились. Давай здесь, на околице, попрощаемся? До дома я теперь одна дойду. А тебе с нашими подонками встречаться не стоит. Они же тебя у нашего дома ждут.
- Нет, Оленька, мышкой трусливой в их глазах я не хочу остаться. Чему быть, того не миновать. Но уйти я должен достойно, пусть и битым.
- Ну а как же ты с разбитым лицом поедешь, как в университет свой пойдёшь?
- Я думаю, всё обойдётся. Тем более я сам должен понять, чего я стою, и на что способен. Пробьёмся, - бодрился Валера.
Неподалёку от Ольгиного дома стояли двое, Лёнька с дружком. Третьего не было видно.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 169; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!