Поздняя любовь Ивана Ивановича 3 страница
Привалился к спинке скамейки, вытянул ноги, пакет с удостоверениями положил рядом и стал беззаботно лузгать семечки, поглядывая на перекресток.
Разомлев от солнышка да от выпитого «Жигулевского», слегка задремал. Вдруг что-то его потревожило. Приоткрыв глаза, он боковым зрением заметил на противоположной стороне улицы двух милиционеров, шедших в направлении перекрестка и смотревших в его сторону.
- Патруль, - отметил для себя Алексей Петрович. - Что ж, вполне понятно. После очередного теракта в Чечне вся российская милиция была «поставлена на уши». А здесь все же железнодорожная станция на транссибирской магистрали, ряд крупных предприятий, многоэтажное жилье. Однако, когда милиционеры, повернув на перекрестке на другую улицу, оглянулись, Игнатьев понял, что они именно к нему проявляют интерес. Легкий ветерок тревоги пробежал по его телу. Попасть в зону внимания стражей порядка без документов, с двумя кружками пива на «каменке» ничего хорошего не предвещало.
Первая мысль - встать и уйти - немного погодя была категорически отвергнута. Уйти несложно. Только вдруг милиционеры подумают, что вспугнули его. Значит, будут искать. Все перероют, но найдут, городишко-то небольшой. Доставят в отдел, для установления личности, а у него и документов никаких при себе нет. Что тогда? А тогда - картина Репина: «Приплыли»...
И чем объяснить им свой скоропалительный уход с места встречи с Брусенцовым? Испугался?
|
|
|
- А чего же ты милиции-то боишься? - возникнет у них вопрос. - Значит, ты в чем-то или как-то с законом не в ладах, коли попытался исчезнуть.
А там, пока разбираются, пока делают запрос в Каменск - Брусенцов уедет, он ждать долго не будет, подумав, что партнер уехал на попутке.
Значит, нужно сидеть на скамеечке плотно, не дергаться и ни при каких обстоятельствах даже не подавать вида, что ты заметил за собой наблюдение.
«Десять минут четвертого», - бросив взгляд на часы, зафиксировал время Алексей Петрович.
Повернувшись на скамеечке правым боком к перекрестку, опершись локтем о спинку лавочки, чуть склонив голову, тем самым приняв позу дремлющего человека, он опять же боковым зрением присматривал за перекрестком, интуитивно чувствуя, что беда может прийдти именно оттуда.
Так оно и вышло. Очевидно, обогнув квартал, по времени примерно совпадало, патруль пошел в обратном направлении. Теперь они были лицом к Игнатьеву, и он заметил, как сержанты, не поворачивая головы, скосив взор, вглядывались в него.
«Сфотографировали», - отметил он для себя.
Засосало под ложечкой.
Пройдя метров семьдесят, фланирующие блюстители порядка резко повернули налево и пересекли улицу. Ступив на тротуар, они напоследок еще раз взглянули на Игнатьева, вероятно, чтобы отметить его реакцию на их появление, и пошли по граничащей с парком улице. Алексей Петрович был убежден, что они пошли в отдел, который, а он знал это точно, располагался именно там.
|
|
|
- Ну и жара сегодня, - немного погодя услышал Игнатьев за спиной чей-то незнакомый голос. Повернувшись, Алексей Петрович увидел запыхавшегося пожилого мужчину, стиравшего пот со лба. Судя по сбившемуся дыханию, шустрячок дюже спешил сюда, и, видимо, отнюдь не случайно он подошел к нему со спины, с другой стороны парка.
«Утка подсадная, - решил для себя Игнатьев, - все же обкладывают меня менты серьезно». Тем не менее Алексей Петрович решил ничем не выдавать своего беспокойства и принял «игру» старичка.
- Да, жарко, - поддержал разговор Игнатьев, - парит, а к вечеру дождь наверняка, будет. А у меня на пожне завтра сено грести надо, - врал он внаглую, никакого сенокоса отродясь не имевший. - Сегодня-то вот проездил к вам, можно было бы уже сгрести.
- А откуда приехал-то? - «клюнул» дед на приманку.
- Да из Каменска.
- А что, я слышал, у вас уже грибы пошли?
- На первую жареху я еще две недели тому назад принес, - сознательно затягивал разговор Алексей Петрович, вешая ему «лапшу на уши», чтобы максимально снять с себя подозрения, - белые, красные, маслята - малюсенькие такие... В общем, охотку сдернул.
|
|
|
- А у нас вот еще ни одного слоя не было.
- Не может быть, - возразил Игнатьев, - не там, видно, ищете, места-то знать надо.
- Ну, будь здоров, пойду домой, поди-ка, старуха заждалась.
- Да посиди со мной, поговорим, все равно тебе дома делать нечего, да и мне время убить надо в ожидании машины.
- Нет, побегу, а то бабка опять на худое подумает, загулял, дескать, старый. А я ведь люблю, грешным делом, иногда рюмочку-то пропустить.
Алексей Петрович, поставив ногу на скамейку, наклонил голову и стал перешнуровывать ботинок, присматривая при этом за дедком. Тот, пройдя немного по аллее, вдруг круто принял вправо и пошел прямо по газону между деревьев... в сторону отделения милиции.
«Ну ладно, - успокоился Игнатьев, - доложит сейчас старикан про меня все, что выведал, и менты отстанут».
А время словно застыло, всего лишь полчетвертого. Еще полчаса маяться.
«Шалят нервишки-то, шалят, что-то даже запотряхивало, - отметил про себя Алексей Петрович. - Эх, пивка бы сейчас кружечку выпить да по-настоящему успокоиться».
|
|
|
Однако успокаиваться было рано. Неожиданно для себя Игнатьев заметил переходившего улицу молоденького лейтенанта, который, бросив пристальный взгляд на Алексея Петровича, свернул на углу на ту же улицу, куда уходили час тому назад патрульные сержанты.
Машинально отметил время: пятнадцать сорок. Еще острее засосало под ложечкой.
***
Снова глянул на часы - пятнадцать сорок восемь.
«Показалось», - выдохнул полной грудью Игнатьев. По его расчетам, если бы лейтенант хотел его проверить, точнее, обозреть, он должен был бы уже показаться на перекрестке.
- Слава Богу, вроде бы пронесло, знать ошибся я с лейтенантом. Видать просто совпадение, что он шел тем же маршрутом. Через пять минут подъедет Брусенцов — и конец моим страданиям, - Алексей Петрович удовлетворенно потянулся на скамейке.
Увы, радость его была недолгой. Молоденький лейтенант, возвращаясь обратно, пересек улицу намного ближе к нему и, вот уж чего не ожидал Игнатьев, прошел возле него и встал за его спиной, прислонившись к рекламному щиту.
Какими усилиями удалось сдержать себя, чтобы не рвануться с этой проклятой скамейки, - это он оценил гораздо позднее.
Но, то, что произошло дальше, было сверх любого ожидания. Буквально две минуты спустя, лейтенантовским маршрутом направился невесть откуда взявшийся плотненький капитан. Пересекая улицу, он обменялся взглядом с лейтенантом и, чуть сменив маршрут, пошел прямо на Игнатьева.
«Шестнадцать ноль-ноль. Где же Брусенцов, черт бы его побрал? Мне же кранты наступают, теперь они точно будут «брать» меня» - негодовал в душе Алексей Петрович… И в это время, показывая правый поворот, к перекрестку подъехал «родной» «УАЗик». Иного транспорта на проспекте не было, и леспромхозовская легковушка, практически не сбавляя хода, на него повернула и, скрипнув тормозами, остановилась как раз напротив его скамеечки на противоположной стороне улицы.
Вот тут-то нервы у Игнатьева не выдержали. Алексей Петрович, схватив свой пакет с удостоверениями, резво рванул со своей лавочки, мимо оглянувшегося на скрип тормозов и опешившего от его прыти капитана, бросился к своему спасителю - «УАЗу»...
- Что, брать тебя хотели? - спросил Брусенцов.
- С чего ты взял? - не хотел признаваться Игнатьев, хотя его вовсю колотило.
- Да ты глянь на свое лицо - белый, как смерть. К тому же я заметил, как лейтенант головой кивал капитану на тебя.
- Нет, просто тебе показалось. За что меня брать-то?
- Да скорей всего за твой «рубильник». Ты ж со своим носом и черными волосами как две капли воды похож на лицо «кавказской национальности». Тем более с подозрительно набитым пакетом.
- Так и было, - признался Игнатьев, - спасибо тебе, Брусенцов, что вовремя подъехал. Еще бы минуту-другую ты задержался, и подхватили бы меня под белые ручки эти орелики. А там доказывай, что ты не верблюд, документов-то при мне никаких...
Машина тронулась, направляясь в Каменск, в ставшие вдвойне дорогими родные пенаты. Оглянувшись, Алексей Петрович заметил, как о чем-то энергично жестикулировали офицеры милиции...
* * *
Четыре года спустя, будучи журналистом, Игнатьев в составе представительной областной делегации снова побывал в Славске. Снимая на пленку встречу руководителей, он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянувшись, увидел стоявшего в оцеплении того самого молоденького лейтенанта, нисколько с тех пор не изменившегося. Разве что звездочка на погонах добавилась. Позднее, улучив момент, подошел к нему, напомнил о былой «встрече».
- Я тогда за вас втык получил, - признался старлей.
- За что?
- За то, что не сумел проверить ваши документы и осмотреть пакет. Тогда по информации патрульных была организована операция «Перехват». Очень им ваша внешность не понравилась, и особенно подозрителен показался пакет с остро торчавшими углами.
- Так это были обычные удостоверения из лесотехшколы да пара книг - учебные пособия.
- А откуда мы могли это знать? А вдруг там бомба была? Поэтому мы с капитаном аккуратненько и должны были вас взять.
- Будь на моем месте настоящий диверсант, он вас обоих с вашей деликатностью и непрофессионализмом отправил бы на тот свет, возможно, с собой вместе. Чтобы включить взрывное устройство, нужно лишь кнопочку нажать, и он успел бы это сделать.
- Ваш пакет лежал на скамеечке несколько в стороне. Капитан должен был изолировать вас, моя задача - взять пакет.
- Детские игры.
- Не скажи, тогда обстановка в государстве была очень напряженной. А тут вы...
- А что же не перехватили нас у КПП на выезде из города?
- Мы позвонили туда и попросили известить нас, когда ваша машина пройдет в сторону Каменска, что через десять минут ими и было сделано. Взвесив всю информацию, мы тогда поняли, что чуток с вами перестарались, точнее, перестраховались.
Простая история
Весна в этом году, как и обычно, в наши северные края приходить не спешила, хотя на исходе был уже апрель. Но, пусть зима еще не собиралась сдавать своих позиций, морозными утренниками сводя почти на нет дневную работу небесного светила, тем не менее, с каждым днем солнце поднималось все выше и выше, а это означало, что в скором времени, чуть слышно журчащие ручейки превратятся в мощные ручьи, а затем буйные вешние воды взломают лед на могучей красавице реке и унесут его в море. С первыми волнами тепла в парках и скверах начнут распускаться деревья, бледной робкой зеленью радуя жителей города, отвыкших за долгую приполярную зиму от нежной ласковой листвы. Хладнокровные, сдержанные, обычно скупые на улыбку, северяне упрячут подальше свои меховые одежды и как дети будут радоваться первым теплым денечкам, шумными, дружными компаниями и молчаливыми, сосредоточенными парами возобновят прогулки по набережной - любимому месту отдыха горожан. А затем..., затем наступит пора «белых ночей», время, когда теряют покой и даже голову не только молодые парни и девушки, но и люди более солидного возраста, время, когда человечество непроизвольно, повинуясь природным инстинктам, становится добрее и терпимее друг к другу, когда душа каждого распахивается настежь и когда начинают учащенно биться сердца в ожидании любви.
Увы, Виктору Новикову - студенту местного пединститута, судя по всему, это не грозило. До сих пор, то ли из-за природной своей скромности, то ли в силу каких-то других причин, не встретил он на своем жизненном пути той единственной, самой-самой, которая смогла бы покорить его сердце.
Неумолимо приближался Первомай. Город охватила предпраздничная суета. На глазах преображалась центральная площадь. Повсюду вывешивались разноцветные флажки и плакаты, флаги и транспаранты. Куда ни глянь - радостные, оживленные, счастливые лица, в руках горожан неизменно предпраздничные атрибуты - по-весеннему скромные еще букетики цветов, предназначенных представительницам слабого пола, помолодевшим и похорошевшим с приходом весны. Вокруг ослепительные улыбки.
Праздника Виктор и ждал и не ждал одновременно. И если ожидание его вполне понятно, то нежелание объяснялось тем, что пройдут эти дни до обыденного просто, буднично, по старому отработанному сценарию. Намечалась обычная общежитская вечеринка с бесконечными танцами под радиолу в красном уголке, где все участники, за редким исключением, давно и хорошо были знакомы друг с другом, и были как братья и сестры, благодаря длительному их совместному проживанию под одной крышей.
В канун Первомая пришла поздравительная открытка от брата, в которой он приглашал Виктора приехать к нему в Подмосковье на праздник, отдохнуть там недельку как это уже не раз бывало и раньше. Сразу же вспомнилась дружная заводская компания, где в праздничные дни было особенно весело и в которой Виктор чувствовал себя вполне своим. Любили парни выпить и повеселиться, могли и пошутить порою и неособо корректно, но в общем-то в пределах допустимого. Свеж еще в памяти Виктора случай двухлетней давности, когда, натанцевавшись вдоволь в заводском ДК и заметно протрезвев, захотели ребята «поднять тонус» перед очередным танцевальным раундом. А время позднее, близко к одиннадцати. Двинулись нестройной толпой к ближайшему ресторану. Важный пожилой швейцар через закрытую стеклянную дверь указал на табличку «мест нет» и развел руками. Пущенная в ход «пятерка» (при стипендии Виктора в 35 рублей, это сумма довольно приличная) сыграла свою роль, дед буквально на глазах преобразился, провел парней в зал, усадил за крайний свободный столик, знаком пригласил официанта...
Закончив трапезу, друзья пошли на выход, поблагодарили швейцара, «потрясли поочереди ему руку». Дед на прощанье приглашал их и впредь наведываться сюда. Дверь за ним захлопнулась, ребята, стоя на ступеньках, закурили. «Братцы, что приуныли! Хотите хохму отмочу! – предложил Андрей. – Смотрите!» Он вернулся к двери, постучал и приложил к стеклу очередную «пятерку». Швейцар, сидевший в кресле в глубине вестибюля и начавший уже дремать, нехотя повернул голову в его сторону. Увидев ассигнацию, он проворно вскочил с места и заулыбавшись, бодро направился к выходу. Когда дед уже начал открывать дверь, Андрей аккуратно сложил купюру пополам, и,не спеша, положил ее себе в карман, а затем спокойно, с расстановкой поставил фигуру из пяти пальцев и сунул старику под нос. Мгновенно изменившись в лице, швейцар рванулся обратно к стоящему на столике телефону. Парней как ветром сдуло…
- А что, ничем не рискую, - рассуждал Виктор, зачеты наполовину получены, остальные успею сдать до начала сессии. Недельку можно и отдохнуть, погреться на солнышке. В средней полосе весна в разгаре, там уже, наверное, в одних костюмчиках гуляют...
Назавтра друзья — студенты поехали на вокзал провожать Виктора.
- А может, передумаешь, Витек, останешься, — настаивали они, - компанию разрушаешь. И чтобы не искушать больше судьбу и дать понять ребятам, что решение его окончательное, Виктор наспех пожал им руки, пожелал праздничного настроения и скрылся в вагоне. Отыскав свое место, снял куртку и шапочку, достал книгу и, забросив на багажную полку портфель, углубился в чтение.
Минут через пять, разряжая задорным смехом атмосферу суеты, волнения и напряженности, царившую в вагоне перед отправлением поезда, вошли три девушки и остановились возле Виктора.
- А вот и твое место, — сказала одна из них. - Надеюсь, молодой человек уступит нижнюю полочку, — прощебетала другая.
Попрощавшись с подругой и что-то пошептав ей на ухо, от чего на щеке попутчицы мгновенно вспыхнул румянец, девчата, весело смеясь, покинули вагон. Вскоре поезд тронулся.
Сняв пальто, девушка села напротив Виктора и стала поправлять прическу. Виктор украдкой разглядывал ее: простое, открытое лицо, одета скромно, но со вкусом. — Симпатичная, отметил он про себя, - все более и более любуясь ею. Неожиданно их взгляды встретились. Молодой человек, пойманный за неблагородным занятием, невольно смутился, покраснел, вновь уставился в книгу, силком заставляя себя читать. Вскоре он убедился, что занятие это пустое, что мысли его витают совсем не в том направлении. Отложив чтение, Виктор направился в тамбур покурить. Когда вернулся, девушка просматривала его книгу.
- Вы до сих пор увлекаетесь детективами? В вашем возрасте это несерьезно.
Щеки Виктора запылали как маки.
- Серьезные вещи в дороге читать трудно, а детектив он как-то завлекает, заставляет забыться, отключиться да и время летит быстрее.
- Вы далеко едете?
Виктор назвал город.
- Погощу недельку у брата и обратно, скоро экзаменационная сессия начнется.
- А мне утром в полшестого выходить. Боюсь проспать, ведь на нашем полустанке поезд стоит всего минуту. А там еще двадцать километров на автобусе. В отпуск из армии приехал мой брат, хочется его повидать - полтора года не виделись. А 2 мая вечерним поездом нужно возвращаться обратно, опаздывать никак нельзя. А вы где учитесь?
- Ума нет - иди в пед, - говорят в народе, я так и поступил, - ответил Виктор, - сейчас учусь на третьем курсе. Да что мы все Вы, да Вы давайте хоть познакомимся, меня зовут Виктор.
- Настя, - ответила она.
- Старинное имя, вроде бы еще только-только вновь стало в моду входить? - удивился он.
- Я ж сказала, что еду в глухомань, там я родилась и выросла, а родители меня так нарекли в честь бабушки.
- За постельным подходите,- послышался голос проводницы.
- Я мигом, - Виктор помчался в конец вагона.
- Настя, занимай мою полку, отдыхай, тебе ведь рано вставать, - вернувшись, предложил он.
- Спать что-то не хочется, лучше расскажи что- нибудь интересное, ведь у студентов жизнь веселая, а я послушаю.
Виктор, польщенный вниманием попутчицы, вспоминал забавные эпизоды из институтской жизни, делился с нею как с очень близким другом самым сокровенным, забыв обо всем на свете, безудержно рассказывал и рассказывал, сам поражаясь неожиданно появившемуся у него красноречию.
Настя, припав щекой к положенной на столик стопке постельного белья, внимательно слушала его, изредка задавая вопросы, весело смеялась.
Для Виктора уже не существовало никого и ничего вокруг, во всем вагоне были лишь они с Настей. Он не сводил с нее глаз, находясь в каком-то прекрасном, сладостном гипнозе и мысленно как бы парил в этом, созданном его воображением, чудесном замкнутом мире. Равномерный перестук колес на стыках, редкие гудки тепловоза, шум встречных поездов, огни мелькавших за окном полустанков и разъездов - все это накладывало отпечаток загадочности и торжественности этому видению.
Но уже хотя и робко, звучали нотки хрупкости и шаткости этого созданного им мира, больше похожего на радостный сон, нежели на счастливую случайность. Завтра его уже не будет, он исчезнет, этот мир, оставив вместо себя зияющую пустоту, результатом которой будет непроходящий длительное время стресс.
- Ба, уже четвертый час, мне скоро выходить. Как быстро пролетело время - расправлять уже нет смысла, подремлю немного так, - спохватилась Настя.
Виктору спать не хотелось вовсе, он находился под впечатлением от этой неожиданной встречи. Безусловно, попутчица с первого взгляда ему понравилась. С другой стороны, близкое расставание начало его тревожить сильнее, но что-то еще более тягостное беспокоило его душу. А ведь я о ней совершенно ничего не знаю, - понял он наконец причину своего волнения. Хорош кавалер: все о себе, да о себе, расхвастался как заяц. А ведь я вполне могу ее потерять. Нет-нет, этого не должно случиться. Хотелось тут же разбудить ее, эту незнакомку, неожиданно ворвавшуюся в его жизнь, но Виктор передумал - утром расспрошу ее обо всем. Прижавшись в уголочке и продолжая любоваться спящей девушкой, он и сам не заметил, как задремал.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 186; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!