Когда Эдварда и Белла репетировали сцену секса в «Ромео и Джульетте». 16 страница
Я выпила слишком много вина. Что расслабило меня.
А рядом с ним расслабляться опасно. Потому что закрадывались мысли, что я готова. Заставляя меня хотеть этого. Заставляя меня бросать на него взгляды, которые он пытался игнорировать. Создавая другой вид напряженности. Тот, который не имел ничего общего с нашим прошлым и нашим здесь-и-сейчас. Это были Белла и Эдвард, которые замолкали каждые несколько минут, потому что наш мозг был слишком отвлечен друг другом, чтобы говорить. Вместо этого мы не сводили глаз друг с друга. Не допуская прикосновений. И снова вглядываясь.
Играла нежная музыка, когда он подвел меня к дивану. Свет был приглушен, но зеленые глаза видели все. Следили за каждым движением. Смотрели, как я выдохнула и сглотнула. Распаляя покалывание и желание.
Он зажмурил глаза и откинул голову назад. Мы оба изо всех сил пытались остаться на противоположных концах дивана.
- Я должна идти, - проговорила я, больше из чувства самосохранения, чем из-за чего-либо другого.
Он вздохнул.
- Это и лучшая и худшая идея в мире.
- Это и правда печально, что я абсолютно точно знаю, что ты имеешь в виду?
- Нет, просто это еще одна причина для тебя убраться отсюда, пока еще можешь. Мои благородные намерения могут пойти лесом, когда ты смотришь на меня вот так.
- Как так?
- Будто хочешь, чтобы каждая сексуальная фантазия, что была у меня о тебе все эти три года, стала очень грязной реальностью.
|
|
|
- Насколько грязной?
- Очень грязной, нам лучше было бы сделать это в душе.
- Ничего себе.
- Ты уверена, что не хочешь остаться?
- Нет.
- Блядь. Я вызову машину для тебя, прежде чем потеряю самообладание.
Мы оба встали, и я открыто пялилась, пока он приводил себя в порядок.
- Могу я взять некоторые из них? - спросила я, указывая на журналы.
- Возьми столько, сколько хочешь. Отныне я – открытая книга. Даже прошлый-Я уже не секрет.
Пока он доставал телефон и звонил, я взяла два последних журнала 2004 года и первые два 2005 года. Я не могла даже смотреть на 2007 без дрожи. Думаю, мне нужно будет выпить гораздо больше, прежде чем заняться ими.
Он проводил меня до двери, и с каждым шагом желание уйти от него уменьшалось. Он наклонился вперед и схватился за ручку двери, его грудь надавила мне на плечо. Несколько долгих секунд он оставался в таком положении, не открывая дверь. Просто прижавшись ко мне и дыша.
- Белла, я собираюсь задать тебе несколько вопросов, и мне действительно нужно, чтобы ты ответила на них «нет». Ты понимаешь?
- Нет.
- Я еще не начал.
- О. Ну, тогда, да, я понимаю.
Он вдохнул, и я почувствовала, как кончик его носа коснулся моего затылка. Я закрыла глаза и задрожала. Прижавшись к нему спиной.
|
|
|
- Ты останешься со мной сегодня? Спать в моей постели?
Он не может… как он может?..
- Эдвард…
- «Нет». Вот все, что тебе нужно сказать. Просто «нет». Пожалуйста.
Я сглотнула и выдохнула.
- Нет.
- Ты позволишь мне снять с тебя одежду и прикоснуться к тебе ртом? Ко всему твоему телу? Попробовать то, о чем я мечтал все время, пока мы были в разлуке?
Иисус.
Дыши.
Это несправедливо.
- Нет.
- Ты хочешь меня?
- Нет.
Ложь.
- Ты меня любишь?
- Нет.
Все это...
- Ты меня остановишь, если я прижму тебя к стене и поцелую?
Мое сердце забилось как сумасшедшее. Мы оба затаили дыхание.
Наконец-то, правда.
- Нет.
Через секунду он пригвоздил меня к стене. Наши рты открытые и отчаянные, а затем его руки оказались на моей заднице, приподнимая меня. Я обхватила ногами его шлифующиеся бедра и задохнулась, бросив книги и сумку и вместо этого вцепившись руками в его волосы. Я открыла себя до самого крошечного уголка моей потребности в нем. Позволяя этой части вцепиться в его плечи и бицепсы, пока он прижимался ко мне, издавая стоны и ругаясь, напоминая мне, что у него этого не было больше трех лет.
- Блядь. Белла...
Его было слишком много, все напряженное, твердое. Глубокие части меня болели из-за него больше всего. И не только мое тело. Гораздо больше. Все. Некоторые части вспыхивали. Другие плавились. Поток химии и катастрофы, воюющих со всеми прошлыми версиями нас и навязчивой потребностью, что продолжала возвращать нас друг к другу.
|
|
|
Раздался сигнал машины, и он замер, тяжело дыша в мою шею, его мышцы медленно расслаблялись под моими руками.
- Ты, вероятно, должна была сказать «да» на последний вопрос, - проговорил он, касаясь губами моего горла.
Когда он опустил меня на ноги, я едва могла стоять.
- Возможно.
Он поднял журналы и мою сумку и открыл дверь, проводив меня вниз, к ожидающей машине.
Когда я села в нее, он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.
- Спасибо, что пришла. (п.п.: игра слов, come – приходить, кончать)
Я улыбнулась.
- Вообще-то, я не совсем…
- Поужинать. - Он улыбнулся и поцеловал меня снова.
- Ах, это. Спасибо, что доставил мне удовольствие.
- На самом деле, я не совсем…
- Мы могли бы делать это всю ночь.
- Это предложение? Потому что я могу заплатить этому парню просто за остановку.
Я прикоснулась к его лицу и улыбнулась.
- Спокойной ночи, Эдвард.
Он поцеловал мне еще раз, на этот раз задержавшись, что заставило меня забыть, почему я вообще думала об уходе.
- Спокойной ночи. Я позвоню тебе завтра.
|
|
|
Он закрыл дверь и машина отъехала.
Когда я вернулась в мою квартиру и упала на кровать, я все еще чувствовала все места, которыми он прикасался ко мне. Я выключила свет и разделась, позволяя мои рукам блуждать по телу, нуждаясь в том, чтобы закончить то, что он начал, или я не смогла бы уснуть.
Мне не хотелось закрывать глаза и представлять себе его, но я это сделала. Из всех образов и лиц, которые я видела за эти годы, лишь одно выражение было самым четким в моей памяти – когда он прикасался ко мне. Какие темные у него глаза. Как приоткрыт его рот, когда он доставляет мне удовольствие.
Это то лицо, что не исчезло за моими веками. Я представила, что мои руки стали его руками, и когда я закричала в своей темной комнате, я должна была остановиться, чтобы не произнести его имя.
Удовлетворенная, я почти задремала, когда мой телефон подал сигнал о пришедшем сообщении. Я вздохнула в отчаянии.
«Ты сейчас прикасаешься к себе и думаешь обо мне?»
Я рассмеялась. Он всегда слишком хорошо знал меня.
«Нет».
«Я тоже. Определенно не делаю это второй раз».
«Слишком много информации».
«В самом деле? Может, дать тебе побольше деталей? Все, что нужно сделать, просто спросить».
«Иди спать».
«Идти или кончать? Поставь телефон на вибрацию. Я пришлю член-текст».
Мой смех прозвучал слишком громко в моей тихой комнате, и я поняла, что это первый раз за очень долгое время.
«Доброй ночи, Эдвард».
«Да. Она действительно добрая».
«Поговорим завтра?»
«Непременно».
Мой телефон замолчал на пару минут, а потом опять пришло смс.
«Это нормально, что я так поцеловал тебя этим вечером? Знаю, я сказал, что отступлю, но... Я не знаю. Так трудно рядом с тобой. Я никогда не смогу насытиться».
Я точно знала, как он себя чувствовал, несмотря на мой огромный список опасений по поводу того, чтобы снова что-то с ним начать.
«Не сердись на себя за поцелуй. Мне просто жаль, что я не встретила эту версию тебя в театральной школе. Спасло бы нас обоих от больших страданий».
Я барабанила пальцами по матрасу, пока ждала ответа.
«Это нелепо. Чтобы стать этим парнем, я должен был быть тем парнем и пройти через все, что у нас было. Извлечь из этого уроки. Понять, что я не могу жить без тебя. Это не значит, что я не вернул бы все обратно, если бы мог, но все, что я могу сейчас сделать, это пытаться и заботиться о тебе. Очень надеясь, что ты мне позволишь».
«Я понимаю это. Просто на это потребуется время, знаешь?»
«Мне так жаль, что я причинил тебе боль».
«Я знаю. Мне тоже».
Я закрыла глаза и представила себе его лицо. Боже, как я люблю его лицо.
«Тебе лучше идти спать. Мы оба знаем, какой ты становишься раздражительной, если не высыпаешься».
«Ха! Смотрите, кто заговорил. Ты злобно убил будильник, который разбудил тебя в три часа утра».
«Есть смягчающие обстоятельства. Этот будильник был мудаком. Он сам нарвался».
«Да, верно. Иди спать».
«Я пойду, если пойдешь ты. Спокойной ночи, Белла».
Я уже собралась положить телефон, как пришло еще одно сообщение.
«На самом деле я хочу сказать, что люблю тебя, но не сделаю этого. Ни за что. Не буду этого делать. Я пытаюсь расслабиться, вот так, да. И это я такой, не сказав, что люблю тебя. Насколько твердым я зажигаю для отступления, да? ( Пожалуйста, не потребуй запретительного судебного приказа)».
Он подписался улыбающимся смайликом, и я фыркнула от смеха. После ожидания, чтобы убедиться, что мы действительно закончили на этот раз, я вздохнула и забралась в мою постель, обняв подушку. Затем посмотрела на журналы, лежащие на моей тумбочке.
Я знала, что они, вероятно, принесут больше вопросов, чем ответов, но думаю, что внутри этих страниц я могла бы найти своего рода исцеление. Мужчина, который написал их, является кем-то, кого я должна простить, но, по крайней мере, сегодня вечером я собираюсь сконцентрироваться на мерцании в моей крови, вызванной тем мужчиной, с которым я ужинала. Тем, который разбивался в лепешку, чтобы показать мне, насколько он изменился. Тем, который не мог держать свои руки подальше от меня и не мог прекратить говорить мне, что любит меня.
Потому что независимо от того, что произошло в прошлом, этот новый и улучшенный Эдвард чертовски захватывающий.
Мне хочется большего.
...
...
Действие 29 - И это пройдет.
23 декабря 2004
Всю свою жизнь я слышала, как люди разбрасываются словами « сердечная боль», но никогда по-настоящему не понимала, что это означает – до сих пор. Я имею в виду: как это возможно, что эмоция, которая не имеет массы или формы, кроме той, что мы придаем ей, способна обернуться вокруг наших сердец как питон и сжимать каждый клапан и камеру до невыносимой боли? Пока кровь, не имеющая чувств вообще, не станет протягивать колючую проволоку через наши артерии с каждым прерывистым ударом? Это невозможно.
И все же, когда я смотрела из окна самолета, в котором летела домой на Рождество, это было именно тем, что я чувствовала. Мое сердцебиение было беспорядочным и быстрым, скачкообразным и нерешительным, как и мой мозг, который все еще не знал, как справиться с тем, что произошло сегодня утром. Все, что я осознавала – что все неправильно. Я одна, и все части меня, что не должны были болеть, болели. Части, которые думали, что он любил их, чувствовали себя глупыми. Части, которые воспламенялись от удовольствия менее чем двадцать четыре часа назад, чувствовали себя испорченными и холодными.
Я до сих пор не понимала, что сделала неправильно. Я думала, что занимаясь со мной любовью, он увидит – узнает, – что я то, что ему нужно. Я имею в виду, это то, что я делала. Узнавала, что людям нужно и становилась этим. Я делала так всю мою жизнь. Но с ним я потерпела неудачу. Я понятия не имела, что он хотел, и поэтому просто была самой собой, и этого, очевидно, было недостаточно.
Я была настолько зла, что мне хотелось неистовствовать и крушить все вокруг, но боль... нелогичная душевная боль... удерживала меня на моем месте у окна, где я боролась со слезами и старалась не обращать внимания на болезненное скручивание в моем животе и настойчивую пульсацию в голове.
Я ненавидела то, что он сделал. Я ненавидела причину, по которой он это сделал.
Эмоция горячо и быстро расцветала в моей груди.
Ненависть.
Такая сильная эмоция. Так легко узнаваемая. Достаточно громкая, чтобы перекричать боль.
Так легко ненавидеть его, поэтому я это делаю.
Это отвлекло меня от того, насколько сильно я его любила.
...
...
...
- Милая. - Мама обняла меня и отстранила, чтобы сделать свой обычный осмотр. - Это то, в чем ты путешествуешь? Они никогда не переведут тебя в бизнес-класс, если ты будешь носить джинсы, сладкая.
Я вздохнула и повернулась к папе. Он притянул меня к себе и сжал, и когда он прошептал: «Я скучал по тебе, малыш», все прорвалось.
Мама ойкала и шикала. Она думала, что это демонстрация, потому что я скучала по ним, и была смущенна тем, что я устроила сцену у терминала. Папа нервно переминался, похлопывая меня по спине. Он никогда не умел обращаться с эмоциями.
К тому времени как мы получили мой багаж и добрались до машины, я была выжата. Поездка назад в Форкс напоминала размытое пятно.
И только забравшись в свою детскую постель, я нашла облегчение в отчаянном, отключающем сознание сне.
...
...
...
Декабря 2004
Рождественские гимны эхом раздавались по лестнице вместе с маминым фальшивым голосом.
Она любила Рождество.
Обычно я тоже, но не в этом году.
Я натянула одеяло на голову и попыталась заснуть опять.
Когда я задремала, мне приснился он.
...
...
...
Декабря 2004
- С Рождеством, милая!
Я получила объятия и большую коробку. В объятиях я почувствовала клаустрофобию. В коробке я обнаружила экземпляр полного собрания сочинений Шекспира в кожаном переплете. Это было красиво, но у меня появилось немедленное желание выдрать оттуда «Ромео и Джульетту».
Вместо этого, я улыбнулась и сказала спасибо.
Я подарила маме духи. Папа получил детективный роман. Они оба обняли меня, довольные своей дочерью, даже если они не разговаривали друг с другом.
Когда меня напичкали соевой индейкой и ореховым батоном, я сказала, что у меня болит голова, и направилась в свою комнату. Я поставила альбом Фионы Эппл. Она пела о той боли, что я пыталась подавить.
Мое сердце все еще болело. Так сильно.
Я все еще скучала по нему. Так сильно.
Я все еще любила его. Так сильно.
Моя комната небольшая и все равно пространство вокруг меня кричало о своей пустоте. А я была слишком съежена, чтобы заполнить его.
Я распаковала оставшуюся часть моей сумки, и, когда обнаружила небольшой пакет на дне, комната внезапно стала еще меньше.
Я не знала, почему привезла его с собой. Может быть, потому что не знала, что еще с ним делать. Я сняла слишком яркую бумагу и смотрела на кожаную обложку довольно долгое время. Я собирался подарить это ему в наш последний день в школе. Я была так взволнована, когда покупала. Мой первый подарок для моего первого парня. Я волновалась, думая, что это отстой.
Оказывается, его рождественский подарок последнее, о чем я должна была беспокоиться.
Я раскрыла пустой журнал и провела пальцами по страницам, которые должны были быть заполнены его мыслями, но теперь никогда не будут.
Может быть, я возьму его для себя. Сделав это вещью, где я буду изливать всю токсичную пену от моего эмоционального переживания.
Я взяла ручку и попробовала что-нибудь написать. Ничего не получилось.
Я закрыла глаза и все, что я получила – кавалькаду из образов Каллена: целующего меня, держащего меня за руку, глядевшего на меня так, что это заставило гигантскую дыру внутри меня с острыми как бритва краями расшириться еще больше.
Я свернулась в клубочек, чтобы остановить боль, но она вращалась и вдалбливалась, опровергая все причины, почему я должна была просто принять то, что он говорил, а не пытаться вернуть его обратно.
Я скучала по нему.
Боже, я скучала по нему.
Находиться вдали от него – это одно. А не принадлежать ему – совсем другое. Все вместе невыносимо.
Мой последняя нить самоконтроля оборвалась. Я схватила свой телефон.
Он говорил, что хочет быть друзьями, не так ли? Может быть, я был неправа. Может быть, мы могли бы стать друзьями. Я написала пять сообщений, прежде чем остановиться на одном, которое звучало так, как я хотела бы себя чувствовать. Обычно. Никакого давления. Такая, какой бы он хотел, чтобы я была.
«Эй, приятель! Полагаю, твой Рождественский обед был лучше моего. Ничто не говорит «Рождество», кроме поддельной индейки и мясного рулета без мяса. Надеюсь, у тебя все хорошо».
Как только я нажала «отправить», мне захотелось вернуть ее обратно, но я уже не могла, и поэтому провела следующий час в ожидании его ответа.
Час после этого я потратила на оправдания, почему он мне до сих пор не ответил.
Еще час спустя я чувствовала себя глупее, чем когда-либо за всю свою жизнь. Такой смешной и жалкой и злобно молчаливой. Я рыдала горячими слезами, и моя грудь почти треснула от усилий молчать, чтобы мои родители не услышали.
Я бросила свой телефон на пол и попробовала уснуть, отчаянно пытаясь заглушить чувство вины, которое объединило свои усилия с болью.
Крошечная мазохистская часть меня продолжала будить меня ночью, чтобы проверить, ответил ли он.
Он так и не ответил.
...
...
...
Декабря 2004
- Белла?
Уходи.
- Милая, вставай.
- Я сплю.
- Сейчас два часа дня. Тебе нужно что-нибудь поесть.
- Я не хочу есть.
Кровать прогнулась. Рука прикоснулась к моей голове, поглаживая волосы, которые не мылись все пять дней, что я была дома.
- Дорогая, как бы я хотела, чтобы ты рассказала мне, что случилось. Может быть, я смогу помочь.
- Ты не сможешь.
- Это имеет какое-то отношение к тому мальчику, с которым ты встречалась? Эдварду?
Просто звук его имени заставил мое горло сжаться.
Я не ответила, но мама знала. Только мужчина может довести до такого женщину. Я видела ее после того, как она и папа поссорились. Удрученный взгляд одинаков у всех.
- Милая, - проговорила она, поглаживая меня по спине. Сочувствуя мне, что только увеличило тяжесть в моей груди. - Конечно, ни один мальчик не стоит этого. Если он не хочет быть с тобой, то, очевидно, у него проблемы.
Она права. Еще какие.
Но это было одним из того, что меня привлекло к нему в первую очередь.
- Он ведь не... травмировал тебя, да? Физически, я имею в виду.
Я покачала головой и блокировала картинку, как я задохнулась, когда он протолкнулся внутрь меня.
- Так что, все это просто эмоционально?
Просто эмоционально? Нет такого понятия. Эмоции – ничто без соответствующей физической реакции: адреналином подпитываемой радости, учащающего биение сердца страха, скручивающей все внутренности потери.
Я кивнула, потому что знала, что от этого ей будет лучше.
Конечно, мама. Это просто эмоционально.
- Хочешь поговорить об этом?
Я покачала головой, действительно желая, чтобы этот разговор закончился.
Она вздохнула и сжала мое плечо.
- Может быть, завтра.
- Да. Конечно. Завтра.
Не завтра. Наверное, никогда.
Я подождала, чтобы она закрыла дверь, прежде чем уткнуться лицом в подушку и заплакать.
...
...
...
Декабря 2004
Я сидела у стойки, пытаясь быть невидимой.
Мама и папа потребовали, чтобы я вышла сегодня из дома, поэтому я была здесь. Натянув одежду и ведя себя так, будто я не жаждала вернуться к своей подушке и пижаме.
- Как театральная школа, Белла?
- Замечательно.
Официантка знала меня с тех пор, как я была ребенком. Я пыталась не быть грубой, но мне действительно не хотелось говорить об этом. Я взяла гамбургер, который она поставила передо мной.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!