Когда Эдварда и Белла репетировали сцену секса в «Ромео и Джульетте». 12 страница
- Ну, это разочаровывает нас обоих.
- Вы должны будете набрать дополнительные баллы, чтобы компенсировать неудачу на этом уроке.
- Как скажете. Я могу идти?
- Ну, если только вы ни о чем не хотите поговорить…
- Ни о чем.
Я отошла от двери как раз в тот момент, когда он вышел из нее. Он не остановился, когда увидел меня.
- Эдвард?
Он проигнорировал меня.
- Эй. Подожди. Куда ты идешь?
Я схватила его за руку, и он повернулся ко мне, его лицо было злое, глаза влажными.
- Не надо, Белла. Просто... блядь, не надо. Я говорил тебе... несколько месяцев назад, но ты не хотела слушать. Я предупреждал тебя, чем это закончится. Ну вот это и произошло. Оно того стоило?
- Что ты?..
- Я никогда не буду тем мужчиной, что тебе нужен! И не могу больше притворяться. Я не могу. Я не хочу.
Он вырвал свою руку и ушел, а я была слишком ошеломлена, чтобы сделать что-нибудь, и просто смотрела ему вслед.
И только позже, когда я закрыла дверь квартиры и сползла по стене вниз, я осознала, что моя грудь разрывается от боли.
...
...
...
Действие 27 - Одна Ночь
22 декабря 2004
Солнце село, а я не двигалась.
Роуз скинула сообщение, что она встретила своего бывшего, и ее не будет дома сегодня вечером, но я не двигалась.
Я смутно подозревала, что у меня шок, но не знала, должна ли была его испытывать. Я все еще не понимала, что произошло.
Эдвард.
Это был Эдвард, но...
Он только что порвал со мной?
Нет.
Нет.
Это не то.
Если бы он бросил меня, я бы знала, правильно? Он был расстроен, но был зол на Ирину, а не на меня.
|
|
|
Нет, даже не на Ирину. Он был зол на себя.
Так почему же я чувствую себя так... неправильно? Будто я должна быть с ним, а не здесь, сама по себе. Будто дефекты стены не должны вдавливаться в мою спину.
Я встала и размялась, но это не уменьшило боль в моих костях. Мне нужно было что-то делать. Исправить все. Помочь ему.
Но что, если я не смогу помочь?
Так много раз я пыталась заставить его поверить мне, но за всеми маленькими проблесками, что он давал мне из того, что мог, его позиция по умолчанию – всегда осторожность.
Излишнее самосохранение.
Мне нужно было поговорить с ним. Сказать ему, что независимо от того, что он чувствует, мы пройдем через это вместе. Это то, что делают люди, когда они вместе, а мы вместе, не так ли?
Мы все еще вместе?
Я схватила свою сумку трясущимися руками и стала в ней копаться, пока не нашла свой телефон. Тихий голос предупреждал, чтобы я остановилась. Что он прояснит мое замешательство, а в этот момент замешательство может быть более предпочтительным, чем знание. Но я не могла не поговорить с ним. Я должна была. Я могла это исправить.
Я нашла его номер и приостановилась, закрыв глаза и сделав несколько глубоких вдохов. Я никогда не была особенно религиозным человеком, но в этот момент то, что я говорила, думаю, можно было бы назвать молитвой. Это было незамысловато и коротко – я зажмурилась, когда шептала: «Пожалуйста, пусть между нами все будет хорошо», снова и снова, прежде чем нажать вызов.
|
|
|
Я ходила по комнате, пока ждала ответа, но резко остановилась, когда начал звонить телефон.
Я слышала его.
И не только через динамик.
Его рингтон, «Back in Black» группы «AC/DC», раздавался прямо за моей дверью.
Он здесь?
Я рывком открыла дверь, и он был там, с телефоном в руке, с опущенными плечами, прислонившись к стене напротив моей двери.
- Эдвард?
- Я не знаю, почему я здесь. - Я едва слышала его. Его голос был грубым, а костяшки пальцев ободраны и окровавлены. То, как он стоял, весь съежившись и готовый сбежать, заставило меня нервничать.
- Что случилось с твоей рукой?
Он продолжил говорить, будто меня не слышал:
- После занятий я сел в машину и просто ездил. Бездумно. Мне было все равно, куда я ехал. Мне просто нужно было уехать. Подальше от Ирины... тебя... всех. Но потом я поднял глаза и увидел, что я здесь, и я не знаю почему. Я не могу быть здесь. Сегодняшний день доказал, что я должен быть где угодно, но не здесь.
|
|
|
Я прикоснулась к его руке. Он вздрогнул и поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза были покрасневшими и опухшими.
- Эй, все в порядке. Заходи. - Я взяла его за руку, чтобы уговорить его пройти через дверь. - Пожалуйста. Я обработаю твою руку.
Он неохотно последовал за мной внутрь и дальше в ванную. Я промыла его руку под теплой водой и помазала раны антисептическим кремом. Он внимательно посмотрел на меня, его пальцы дрожали, напряженность заполнила небольшое пространство.
Мне хотелось успокоить его, но я не знала как. Я попыталась коснуться его лица, но он отодвинулся назад, желая быть вне досягаемости.
- Не надо...
- Почему нет?
Он провел рукой по лицу.
- Ты... Я просто... Я думал, я знаю, что должен делать, но потом ты... прикасаешься ко мне, и... я не могу думать.
Он отстранился. Отступая туда, где он чувствовал себя в безопасности. Туда, куда я за ним не могла следовать.
Я шагнула к нему и приложила руку к его щеке. На мгновение он растаял от моего прикосновения, но потом снова отступил, пройдя в гостиную и дернув себя за волосы.
Паника заползла в мое горло.
- Эдвард, что такое?
Он прислонился к стене, нахмурив брови и откинув голову.
- Я не знаю.
- Чем я могу помочь тебе? Пожалуйста…
|
|
|
- Черт возьми, Белла, я нихера НЕ ЗНАЮ, ясно? Я не знаю! Я больше не знаю, что я, блядь, делаю. С того момента, как я встретил тебя, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Все, что я осознаю, это что я чертовски сильно хочу быть с тобой, но...
Я подошла к нему и обхватила его лицо своими руками, и мое отчаяние соответствовало его.
- Нет. Никаких «но». Ты уже со мной. Посмотри. Ты со мной.
- Я не могу... - Он зажмурил глаза. Подавленный.
- Нет. Замолчи. Ты можешь. Что бы ты ни собирался сказать, не надо. Ты можешь, Эдвард. Посмотри. Я здесь. Я твоя, и я с тобой, и я... я люблю тебя.
Он резко открыл глаза, не поверив тому, что услышал.
- Белла...
Я не планировала сказать это впервые таким вот образом, но он должен был знать. Я теряла его, и должна была сказать ему, что он значит для меня. Он должен понять.
- Это правда. Я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, что чувствую, будто это охватило меня всю целиком. Будто у меня больше нет контроля над своими чувствами, потому что они все связаны с тобой, и я знаю, что ты боишься, но чувствуешь то же самое. Я знаю, что чувствуешь. Ты просто должен признать это.
Он потер глаза и покачал головой.
- Я не могу…
Я сдержала свои слезы. Он нуждался во мне, чтобы быть сильным, и я нуждалась в нем, чтобы быть цельной. Мы можем сделать это.
- Ты можешь. Я знаю, ты можешь. Ты... ты самый удивительный, прекрасный человек, которого я когда-либо встречала, и ты меня любишь.
Он откинулся к стене, казалось, изо всех сил пытаясь контролировать свой безудержный страх.
- Я…
- Любишь меня. Ты любишь меня. Я знаю это. Пожалуйста. Не говори «нет». Пожалуйста. - Мой голос дрогнул, и он простонал.
Я встала на цыпочки, целуя его, чтобы он среагировал. Сказал что-нибудь в ответ. Чтобы я оказалась права. Чтобы между нами все было хорошо.
- Эдвард... пожалуйста...
Он зажмурил глаза, так отчаянно напрягаясь, но я не сдавалась. Я не собиралась сдаваться.
- Посмотри на меня.
Он сглотнул, его дыхание стало неровным. Он схватил меня за бедра, пальцами вжимаясь в плоть, его боль жаждала компании.
- Белла...
Я поцеловала его снова, мягко, чтобы показать ему, что я чувствовала.
- Пожалуйста, открой глаза.
Он напряг челюсть, все еще сражаясь с самим собой.
- Эдвард, посмотри на меня. Пожалуйста.
Его веки затрепетали, а затем он взглянул на меня, и через беспорядок страха и неуверенности, я увидела это так ясно, что у меня перехватило дыхание. Этот невозможно ярко-серебряный взгляд, словно ослепляющий луч маяка, пробивающийся сквозь все его защитные слои, обволакивающий, согревающий меня.
- Ты любишь меня.
Он сжал челюсть, его дыхание стало частым и неглубоким. Затем он кивнул, и я почувствовала, что у силы тяжести больше нет достаточной силы, чтобы удержать меня на земле, потому что я воспарила от облегчения и восторга, которые счищали тяжесть тревоги с моих костей.
- Ты не должен говорить об этом, - проговорила я и погладила его лицо. - Просто покажи мне.
Он сглотнул, слезы текли по его щекам.
- Белла, я не могу... Я не могу быть тем, кто тебе нужен.
- Ты можешь. Ты такой и есть.
- Как ты можешь так говорить? Я продолжаю доказывать, что ты неправа, снова и снова. - Он дернул себя за волосы, и его недоверие было почти ощутимым. - Почему... я ведь не такой... почему ты думаешь, что я могу быть всем чем угодно, но только не долбанутым придурком?
- Потому что я верю в это.
- Ты слишком сильно веришь в меня.
- А ты слабо. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Что тебе еще нужно знать?
Я поцеловала его, очень осторожно. Желая, чтобы он доверял мне. Он напрягся, тяжело дыша, плотно сжав губы.
Он передвинул руки на мои бедра и отодвинул меня, удерживая перед собой вытянутыми руками. Дрожа, но стараясь этого не делать.
Он прервал поцелуй и прерывисто вздохнул.
- Ты заслуживаешь кого-то другого. Кого-то... кто лучше... смелее.
- Я не хочу никого другого. Только тебя. Пожалуйста.
Каждая часть его тела, которой я касалась, напрягалась и расслаблялась, будто ожидая боли и удивляясь, когда обнаруживала удовольствие.
Все его тело было сплошным противоречием: очевидно, желая любви, но в тоже время в ужасе о того, что это всеохватывающее чувство сделает с ним.
Он практически дрожал от бремени всего этого.
Мне хотелось успокоить его. Утихомирить его зацикленный, параноидальный мозг.
Я поцеловала его снова, показывая ему, как сильно он мне нужен. Подталкивая его к пониманию. Убеждая его руками и ртом, касаясь тех мест, которые, как я знала, могли помочь убедить его.
- Пожалуйста, Эдвард... дай мне себя. Всего себя.
- Иисус... Белла…
- Не говори «нет». Пожалуйста. - Я посмотрела ему в глаза. - Пожалуйста.
Мой голос – почти рыдание, и я осознавала, что упрашивала его, но ничего не могла с собой поделать. Я чувствовала, что сейчас или никогда, иначе этого может и не произойти. Я не могла уступить ему.
Не могла.
Он какое-то время смотрел на меня, неуверенно очерчивая пальцами мои щеки, как будто они были его дорожной картой, чтобы найти себя. Его дыхание было частым и неглубоким, и я погладила его по лицу, пытаясь успокоить. Он медленно моргнул, его дыхание стало немного глубже, а затем, с заботой о том, кто рисковал всем, он наклонился и поцеловал меня, медленно и осторожно, с каждым разом открываясь немного больше, отдавая свой страх и позволяя мне попасть в водоворот его осторожной страсти.
Я наклонилась к нему и запустила одну руку в его волосы, в то время как другая осталась на его груди, прижимаясь к его перепуганному сердцу, пытаясь убедить, что со мной он в безопасности. Что он не будет брошен или предан. Напомнив ему, что я не его биологические родители или его отец, или Майк, или Джессика. Желая дать ему понять, что хотя все эти люди причинили ему страдания, у него нет необратимых повреждений. Заставляя его снять все слои отрицания и притворства, пока он медленно открывал себя для меня, одной отчаянной лаской за другой.
Я не спеша расстегнула его рубашку. С нежным касанием губ и мягкими пальцами. Я наблюдала за его глазами и отслеживала усиление и ослабление его страха, замедляясь, когда казалось, это ему было необходимо, убыстряясь, когда он стонал от разочарования.
Он попеременно смотрел, закрывал глаза, и откидывал голову назад, когда становилось для него слишком, хватая за руки, если я двигалась слишком быстро. Я шептала ему в его кожу, говоря, какой же он красивый, какой особенный, как сильно я люблю его, и получила в ответ хмурый взгляд. Не думаю, что он поверил мне, но я решила убедить его. Ему нужно это знать. Нужно в это верить, чтобы он смог остаться.
Когда я вернулась к его рту, он позволил мне увидеть еще больше его желания, целуя меня так глубоко, что закружилась голова.
Он отстранился, тяжело дыша.
- Как ты это делаешь?
- Что?
- Заставляешь меня забыть обо всем, кроме тебя?
- Ты мне скажи. Ты делаешь то же самое. - Я поцеловала его в шею. Пробуя на вкус его кожу. Соленую и теплую, несмотря на холод на улице. - Поцелуй меня еще.
- Как будто я могу остановиться.
Губы. Язык. О, Боже. Его язык.
Он на вкус как похоть. И пахнет точно так же. Я не могла остановиться. И он не мог. Мы оба хотели этого. Нуждались в этом.
Может быть, это убедит его, насколько правильно, что мы вместе.
Его руки были везде, проскользнув под край одежды, дергая пуговицы, и когда я почувствовала, что он стал нетерпеливым, я отступила и сняла с себя рубашку. Настороженные глаза стали голодными, когда они блуждали по моему бюстгальтеру. Я сняла его, и вдруг, он, казалось, забыл об осторожности. Он издал звук, и я готова поклясться, что это было последним пределом, сломавшим его силу воли. Два шага, и он около меня: его руки и рот и низкие, хриплые стоны, затем он снял свою рубашку и оттеснил меня в спальню.
Дальше, все, казалось, было как в тумане. Моя спина, прижатая к стенам и дверям. Я, запустившая руки в его волосы. След от зубов на его плече. Когда я не двигалась достаточно быстро, он поднимал меня одной рукой и нес, в то же время другой стаскивая нашу одежду.
Мы оба хотели этого. Настойчивые руки подталкивали и исследовали, неудовлетворенные ничем, кроме оголенной кожи. Для меня каждый слой, который падал на пол, чувствовался как победа. Каждый низкий стон, что он издавал, становился моим новым гимном.
Каждый раз, когда он прижимался ко мне, я все больше чувствовала его, а чем больше чувствовала, тем больше хотела, пока мы оба вдруг не оказались обнаженными на кровати, и вся его кожа, прижатая ко мне, заставила меня замереть, с широко раскрытыми глазами и тяжелым дыханием.
Я посмотрела на него. Шок и трепет отражался на наших лицах.
- Белла...
- Скажи, что ты хочешь меня.
- Ты знаешь, что хочу, но...
- Тогда займись со мной любовью.
Он уронил голову и выдохнул.
- Ты заслуживаешь…
- Тебя. Я заслуживаю тебя. Хватит уже который раз предлагать это, и займись со мной любовью. Ты всегда говорил, что хочешь, чтобы это было особенным. Ну так и сделай особенным. Я хочу, чтобы это был ты. Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя. Это и есть то особенное, что ты можешь дать мне. Пожалуйста.
Он зажмурился. Его тело было тесно связано напряжением по очень многим причинам, и не думаю, что он сможет выяснить, как развязаться. Я толкнула его на спину и оседлала его бедра, наклоняясь так, что мои волосы коснулись его груди. Я погладила его руки, чтобы попытаться ослабить его эмоциональные узлы.
- Прекрати думать, - прошептала я и поцеловала его шею. Он вздохнул, когда я двинулась по его груди вниз и подняла волосы, чтобы он мог видеть. - На одну ночь просто... выключи свой мозг. Просто будь со мной. Никакого страха. Никаких оправданий. Просто мы.
Я передвинулась ниже и поцеловала его живот. Теплую кожу. Дорожку волос. Мышцы задрожали под моими губами, когда он сжал руку в моих волосах.
- Выключить мой мозг – легче сказать, чем сделать.
- Позволь мне помочь тебе.
Я направилась туда, где он был твердым, сначала скользнув пальцами, а затем губами и языком. Он издал длинный протяжный стон, который я могла почувствовать во всех его мышцах, вибрирующих через кости.
Боже, какие он издавал звуки. Как он ощущался. Как каждое движение заставляло его расслабиться немного больше.
Я смотрела на него, а он наблюдал за мной, в восхищении. Мужчина, которого я люблю. Он прямо здесь. Не потерянный где-то в своей голове. Со мной. Выражение его лица было до умопомрачения уязвимо, когда я доставляла ему удовольствие.
- Боже... Белла...
Он погладил меня по лицу, так нежно. Настолько трепетно, в то время как я двигалась на нем. Заставляя каждое прикосновение о чем-то говорить.
Когда он ругнулся себе под нос, я поняла, что он близок, но прежде чем он смог закончить, я была отстранена. Отодвинута в сторону. Перевернута на спину. Он поцеловал меня, прежде чем спуститься к остальной части моего тела, исследуя то, чего он не видел.
От выражения изумления на его лице я чуть не рассмеялась. У меня не было иллюзий, что я самая красивая девушка в мире. Что у меня лучшие груди или тело. Но то, как он смотрел на меня и проводил пальцами по моей коже, заставляло меня чувствовать себя именно такой.
Он коснулся кончиками пальцев моих сосков, и я задрожала. Их сменил его рот. Затем теплое посасывание.
О, Боже. Да.
Каждый изгиб и округлость моего тела были изучены. Обласканы и зацелованы. С посасыванием и покусыванием. Когда он касался меня, я почти верила, что между нами все прекрасно. Что нет ничего, кроме нас, и кожи, и мягких звуков, которые говорили громче, чем большинство слов, которые мы когда-либо произносили.
И сейчас он мой. Полностью. Это было ясно по тому, как он смотрел на меня, смотрел за каждым новым витком удовольствия, изучая меня, в то же время убеждая все мои нервные окончания танцевать для него.
Мне отчаянно хотелось спросить его, нормально ли это. Были ли другие женщины, с которыми он был, так же раскрепощены с ним. Но я решила поверить, что это экстраординарно для нас обоих. Что это странное химическое извержение, что мы пробуждали друг в друге, уникально.
Я была как в тумане, когда он протолкнул руку между моих бедер. Нежные пальцы. Тугие круги. Я цеплялась и держалась за него, шепча его имя. Наблюдая, как он наблюдал за мной.
Я тянулась к нему, подгоняя его. Нуждаясь, нуждаясь, нуждаясь.
Долгие минуты натяжения и спадов, когда он томил меня в ожидании разрядки, мягко, но решительно, и, наконец, когда позволил мне кончить, я закричала, и все мои мышцы дрожали и сокращались.
Он поцеловал меня в лоб, его дыхание было почти таким же тяжелым, как и мое, и, когда я пришла в себя и открыла глаза, он смотрел на меня в замешательстве, будто не мог поверить, чему он только что стал свидетелем.
- Я чувствовал тебя, - проговорил он, покачав головой. - Внутри. Кончающей. Боже, Белла. Я никогда не...
Он откинулся на спину, и я склонилась над ним и погладила его лицо, внезапно столь эмоциональное. Он вздохнул, и я спустилась с поцелуями от его шеи к груди и прижалась губами к его сердцу, чувствуя, как оно быстро стучит. Заметив, что оно ускорило свой ритм, я потянулась между нами и взяла его в свою руку.
- Oххххх... Боже...
Ощущения его заставили меня желать его еще больше. Будто я ухватила точную форму моей потребности. И прикасаясь к нему, я думала: а было ли что-нибудь более великолепное, чем Эдвард в муках удовольствия? Я очень сомневалась в этом.
- Ты такой красивый, - прошептала я.
Он открыл глаза, и на мгновение мне показалось, что он позволил себе в это поверить.
Я поцеловала его. Он сразу же ответил, голодный и отчаявшийся, и я никогда ни в чем не нуждалась так сильно, как в нем внутри меня. И либо он нуждался в том же, либо он, наконец, понял, что моя решимость непреклонна, потому что он поднял свои джинсы с пола, вытащил бумажник и достал презерватив.
Я никогда раньше не видела, как мужчина надевает презерватив, и, хотя, казалось, это не должно было быть по своей сути чувственным актом, наблюдать, как Каллен делал это, полностью поменяло мое восприятие. Он двигался быстро, руки уверенные и не сомневающиеся. И пока я наблюдала за ним, дрожь пробежала по моей спине, когда я осознала, что это значит.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 112; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!