Когда Эдварда и Белла репетировали сцену секса в «Ромео и Джульетте». 7 страница
Он отстранил свой рот от меня на достаточное время, чтобы оценить ущерб.
- Э-э... Я не думаю, что ты сможешь ее починить.
Я поелозила бедрами, и за полсекунды лампа была забыта.
- Хватит болтать. Лампа не важна. Раздевайся.
Боже, я хотела его. Его всего. Я вся пылала. Мне была нужна его кожа, которая так успокаивала меня.
Я возилась со своей рубашкой, и он произнес что-то в знак протеста, но я проигнорировала его и почти сорвала ее. Она приземлилась на пол рядом с его рубашкой, а я осталась только в бюстгальтере. Я прижалась к нему своей грудью и выдохнула с облегчением. Утонула в его теплой коже. Он пах так чертовски хорошо, что мне хотелось облизать его всего. Я начала с его шеи, обожая соленый и сладкий вкус его кожи, в то же время потираясь бедрами там, где он был твердый.
Боже, такой твердый.
Я хотела видеть его. Прикоснуться к нему. Может быть, даже попробовать.
Все другие его части приятные на вкус, и мне интересно, будет ли он такой же там.
Я хотела это выяснить.
Он не позволял мне часто прикасаться к нему, и я не знала, почему. Я любила прикасаться к нему. Любила чувствовать его.
Одна только мысль об этом сделала меня еще более отчаянной, и что-то серьезно должно было произойти, прежде чем я воспламенюсь.
- Штаны, - выдохнула я, и это даже было не слово. Больше похоже на хриплое рявкание.
- Что? - Он задержал дыхание. Не совсем прислушиваясь. Он делал что-то удивительное своими руками на мои сиськах. Он свободно касался их. Это сводило меня с ума. Я с трудом могла сформулировать предложения, но следующее заявление было невероятно важным, поэтому я попыталась снова:
|
|
|
- Каллен, ради Господа Бога, сними свои чертовы штаны!
Он в шоке уставился на меня, поэтому я решила взять дело в свои руки. Он вяло протестовал, пока я возилась с его поясом, но на данный момент все его аргументы были беспочвенными. Его ремень был того дурацкого типа, у которого прочная металлическая пластина удерживалась с помощью штыря или как там его. Я рванула его, разочарованная.
- Дерьмо...
- Белла…
- Как, мать его, он открывается? - Я схватила его обеими руками, потянув и нажимая, пытаясь разобраться с помощью грубой силы, но он не сдвинулся с места. - Черт возьми, Каллен, помоги мне!
Я чувствовала, будто находилась в фильме-катастрофе, где его долбанный ремень – это айсберг, который собирался потопить довольно внушительный корабль оргазма. Он должен был быть уничтожен любой ценой.
Наконец пряжка уступила, и я издала победный возглас, отчаянно расстегивая его джинсы.
- Я хочу тебя, - проговорила я, протолкнув руку в его боксеры.
О, Боже, да. Прямо здесь. Это то, что я хочу.
- Oххххх... Иисус, - выдохнул он, когда я плотно обхватила его рукой.
|
|
|
- Пожалуйста, Эдвард. - Я говорила таким плаксивым тоном, что мне было почти стыдно. Почти. - Роуз не будет дома до завтра. Вся квартира в нашем распоряжении. Пожалуйста.
Выражение его лица говорило мне, что он что-то хотел сказать, но я не желала это слышать, поэтому поцеловала его, чтобы он замолчал, медленно поглаживая его. Он простонал и схватился за мои бедра, и ничего из этого не сделало меня менее отчаянной.
Я не могла больше этого терпеть. Я встала и расстегнула свои джинсы, стянув их до колен в рекордно короткие сроки, игнорируя его протесты. Я попыталась встать на штанину, чтобы стащить их, но они были узкими, и глупая вещь не желала слезать с моих ног.
- Черт возьми!
Я дернула правую ногу вверх, пытаясь освободить ее, но потеряла равновесие и, в конечном итоге, плюхнулась лицом в его промежность. Мой подбородок ударил что-то мягкое, а затем он согнулся пополам и схватился рукой за свой пах.
- Ох... бляяяяяядь...
- ПРОСТИ! Боже мой, Каллен, мне так жаль!
Он повалился боком на диван, а я попыталась встать, не зная, как ему помочь. Может быть, потереть яички, чтобы облегчить боль (правда, не уверена, что потирание поможет, но я, конечно, хотела бы попробовать). К сожалению, мои ноги по-прежнему были замурованы в мои джинсы, так что, в конечном итоге, я упала снова.
|
|
|
- БЛЯДСТВО БЛЯДСКОЕ!
Каллен простонал, а его лицо вполоборота вжалось в диванные подушки.
- Свон, если ты собираешься быть настолько крутой, чтобы бить своего приятеля по яйцам, даже не начав, то тебе действительно стоит начать использовать ненормативную лексику.
Я села на пол и с трудом стянула джинсы, пока ноги не освободились, потом встала на колени перед Калленом и положила свои руки поверх его, все еще державшиеся за промежность.
- Мне так жаль. Ты в порядке?
Он повернул голову в мою сторону, и его голос был напряженным:
- Ну, у меня больше нет проблем с желанием кончить в твою руку, это уж точно.
Я наклонилась и погладила его по волосам.
- Мне так жаль.
- Ты все время так говоришь. Это не помогает.
- Я не знаю, что еще сделать.
Он посмотрел на мои джинсы, которые, как джинсовый крендель валялись рядом со мной.
- Ты единственный человек, которого я знаю, кто может превратить раздевание в экстремальный вид спорта. Что, черт возьми, за спешка?
- Я просто... Я хочу тебя.
- Я тоже тебя хочу, но это не значит, что мы должны заняться сексом в эту самую секунду. Мы даже еще не прошли третью базу.
|
|
|
- Прошли.
Он усмехнулся.
- Нет, не прошли. Уверен, я бы помнил, если бы у тебя со мной был оральный секс. Или у меня с тобой, без разницы.
Вся кровь, что в настоящее время не пульсировала в моих нижних регионах, сейчас устремилась к моему лицу.
- А разве ты... я имею в виду... это делается… это третья база?
Боже, я хотела, чтобы он мне это сделал. И я хотела сделать это с ним.
Я вся вспыхнула от крайнего смущения, представив его лицо там, но это было быстро побеждено очередным приступом отчаянного возбуждения. Я прочистила горло.
- Я... э-э... Я думала, что это четвертая база.
Он сел и нахмурился.
- Свон, четвертая база – это секс. Сколько баз, ты думала, существует?
Я не знала ответа, но хотела, чтобы он меня научил каждой из них. Прямо сейчас.
Я наклонилась и поцеловала его, но он отстранился.
- Просто... остановись хоть на секунду, хорошо? Да что с тобой?
- Извини, я просто… - Я села обратно на пятки, чувствуя себя разочарованной и глупой. - Ты… ты сводишь меня с ума, и я хочу что-то сделать тебе, и чтобы ты что-то сделал мне, но ты продолжаешь останавливаться и... я…
Мои глаза покалывало, но я отключила эмоции и сделала вид, что его постоянные отказы не причиняли мне боли.
Я вздохнула и забралась на ковер.
- У меня просто такое чувство, что я хочу этого больше, чем ты, и… это отстой, знаешь?
Вдруг он поднял меня вверх, и теперь мы оба лежали на боку на диване, и он смотрел на меня так, будто я обвинила его в симпатии к фильмам Адама Сэндлера.
- Ты думаешь, что… - Он покачал головой. - Ты думаешь, я НЕ ХОЧУ тебя? Ты, блядь, серьезно?
Он провел рукой по моему боку до голой кожи моего бедра и выдохнул:
- Как ты можешь думать... даже на одну секунду, что я не… Твою мать, что это, черт возьми, на тебе?
Мои трусики и бюстгальтер не совпадали, но его, казалось, это не волновало, и я задрожала, когда он провел одним пальцем по краю моих кружевных трусиков-шортиков. Это было самое близкое его прикосновение перед углублением под ткань, и мой пульс сразу участился.
- Значит, тебе нравятся мои трусики?
Он уронил голову на мое плечо, задержав руку на моем бедре.
- Мне нравишься ты. Твои трусики просто бонус. Неужели ты не понимаешь… неужели ты и понятия не имеешь, как я… Иисус, как ты можешь не знать?
Он взглянул на меня, его глаза были интенсивными и темными, и я это увидела. На мгновение это было так очевидно. Это заставило меня задрожать.
- Белла, я хочу тебя, все время. Очень сильно. Если я позволю себе взять тебя так, как я хочу, ты просто... ты не понимаешь.
Он наклонился вперед, прихватив мой рот своим, и легкое посасывание почти отвлекло меня от того, как он провел рукой по моему бедру и прихватил за местечко под коленом.
- Я должен быть осторожен с тобой, - проговорил он между мягкими, медленными поцелуями. - Потому что, если я облажаюсь... - Он целовал мою шею, почти разговаривая сам с собой. - Я действительно не хочу облажаться в этом.
- Ты не облажаешься. - Я обхватила его лицо обеими руками, заставляя его взглянуть на меня. - Кроме того, это самое худшее, что может случиться, верно?
Он посмотрел на меня, и я увидела страх в его глазах. Страх чего-то, что я не знала, но, в конце концов, он, кажется, оттолкнул его в сторону, потому что поцеловал меня снова, показывая мне свое желание. Спустив зверя с поводка. Став тем мужчиной, которого я видела только мельком: страстного и неистового, и отчаянно нуждающегося во мне.
Это было сексуально, как ад.
Внезапно его пальцы оказались на моем животе, а затем он медленно двинулся вверх к моим грудям. Он дразнил меня там, когда целовал мою шею, затем верх моей груди, приподнятой бюстгальтером. Я так хотела снять его, чтобы он мог прикоснуться ко мне там, но для этого понадобилось бы прервать те невероятные ощущения, что он вызывал во мне прямо сейчас, а я была на это неспособна.
И только я подумала, что он не может воспламенить меня больше, чем уже есть, как он передвинул руки ниже. И ниже. Затем прямо туда, поверх моих трусиков, сначала нежно касаясь, потом нажимая сильнее, из-за чего мое дыхание участилось, наблюдая за моим лицом, когда он взял на себя контроль за моим удовольствием и завел меня так, будто у него было инструкция по управлению.
Как это возможно? Как он мог знать, что делать с моим телом, когда сама я все еще неумелая и невежественная?
За шестьдесят секунд с ним я была ближе к оргазму, чем за десять минут с самой собой, и я подсознательно покачивала бедрами к его руке, пытаясь найти тот волшебный центр ощущений, который позволил бы мне переступить через край.
- Этот взгляд, - проговорил он, когда я откинула голову на подушки, - он принадлежит мне. Как приоткрывается твой рот... как трепещут твои веки. Это все мое.
А потом у меня перехватило дыхание, потому что он продвинулся в мои трусики, отодвинув кружева в сторону. Он никогда не делал этого раньше, и оххххх, дорогой Боже, его пальцы...
Его идеальные, виртуозные пальцы.
Я зажмурила глаза, когда он прикоснулся к тем частям, которых никогда не касался раньше, и он тоже простонал, прижавшись своим лбом к моему.
- Иисус... такая мягкая. И гладкая. Что, блядь, ты делаешь со мной?
- Роуз, - сказала я, тяжело дыша.
- Да, совсем как роза. Бархатная мягкость.
Он так же тяжело дышал, как и я.
- Нет, - проговорила я, глядя на него. - Роуз заставила меня сделать бразильскую эпиляцию, поэтому так гладко. Это было чертовски больно.
Он стал двигать рукой быстрее, и я больше не могла держать глаза открытыми.
- Прямо сейчас Роуз мой герой. Я никогда не чувствовал ничего подобного.
- О, Боже... я тоже.
Потом он поцеловал меня и продолжил касаться, и под тяжелые вдохи и низкие звуки, он что-то натягивал и скручивал, пока я не подумала, что сейчас умру от этой интенсивности.
- Ты такая красивая, - сказал он так тихо, что я едва услышала его, а затем это произошло, и моя спина выгнулась, в то время как все переплетенные во мне, туго натянутые канаты резко оборвались и развернулись.
О Боже, о Боже, о Боже, о Боже...
Он проворчал что-то одобрительное, когда наблюдал, как я постепенно опускаюсь через все слои удовольствия, шептал слова поддержки, пока я, задыхающаяся и безхребетная, лежала рядом с ним.
Ух ты.
Просто... ух ты.
Последняя дрожь исчезла, и я растаяла в его объятиях, расслабившись, в то время как бесконечные дни разочарования и сексуального напряжения бесследно исчезли.
Какое-то время я не могла двигаться. Я чувствовала себя подобно расплавленному свинцу и в значительной степени удовлетворенной. Настолько благодарная, что хотя бы один из нас знал, как доставить мне удовольствие. Он поправил мои трусики, и я попыталась придумать что-то остроумное, но едва могла думать, и поэтому просто лежала, дыша и ожидая, когда упокоится мое колотившееся сердце, а мой отяжеленный удовольствием мозг наберет обороты.
В конце концов, я открыла глаза, чтобы увидеть, что он смотрел на меня с таким выражением, от которого мой пульс снова участился. Но как только наши глаза встретились, что-то изменилось и все исчезло. Его эмоциональные жалюзи опустились, и я не знала, почему.
Я погладила его лицо, пытаясь удержать его со мной. И единственное, что я могла сказать:
- Спасибо.
Он чуть пожал плечами, даже не понимая, насколько он удивителен.
- Да без проблем.
Я прильнула в его голой груди, вдыхая его и поглаживая его бок.
- Это было... потрясающе.
- Да?
- О, Боже мой, да. Так, ты хочешь сказать, что это была... что? Вторая база?
- Ага.
- Ничего себе. Вторая база рулит.
- Ты сейчас чувствуешь себя менее... отчаянной?
- Да. Будто под действием валиума.
- И это хорошо?
- Очень.
Я проследовала рукой вниз до его джинсов, почувствовав, какой он еще твердый.
- Итааааааак... что я могу сделать, чтобы ты сейчас расслабился?
Он немедленно напрягся.
- Я расслабился.
- Каллен, во-первых, ты почти никогда не расслаблялся. А во-вторых, эта часть тебя, безусловно, напряжена. Я уверена, ему бы очень понравилось небольшое путешествие к третьей базе. И если он действительно так хорош, то даже может достигнуть хоум рана.
- Белла...
И вот он снова отклонял мои авансы. Он отодвинулся и сел на другой конец дивана.
Я вздохнула в отчаяние.
- Что? Что случилось?
- Ничего не случилось, но... мы не будем заниматься сексом сегодня вечером.
- Почему нет?
Он повернулся ко мне, замешательство отражалось у него на лице.
- Как ты можешь так легкомысленно относиться к сексу в первый раз?
- Я не легкомысленно отношусь, я просто думаю, что это не такое уж и большое дело.
- Свон, это весьма легкомысленная формулировка.
Я снова отчаянно вздохнула.
- Ладно, хорошо, но... я думаю, что готова. И я уверена, что ты тоже, поэтому не понимаю, почему ты продолжаешь это откладывать. Я имею в виду, я чувствую, какой ты сейчас твердый. И вот такой ты большую часть времени, когда мы вместе. Разве это не неудобно? Разве ты не хочешь получить облегчение? Потому что, будь я на твоем месте, я уверена, что чертовски хотела бы.
Он уставился на меня с недоверием.
- Неужели ты думаешь, что все эти походы в туалет во время нашего пребывания у родителей были для того, чтобы сходить по-маленькому? Ты, должно быть, думаешь, что у меня самый маленький мочевой пузырь в мире.
- Ты имеешь в виду, что когда ходил в туалет, ты...
- Да. - Он сказал это с очень малой долей стыда.
Только мысль о нем, ублажающим себя, окрасила мое лицо в триста оттенков красного цвета.
- В доме твоих родителей?
- Белла, я вырос в этом доме. Я делал это там с тех пор, как достиг полового созревания. Кроме того: либо это, либо пришлось бы ходить все выходные со стояком, и поверь мне, это было бы намного хуже.
- Когда мы ехали домой и остановились заправиться, ты пошел тогда в уборную. Ты тоже...
- Да.
- Что?
- Ну, ты все время проводила рукой вверх и вниз по моему бедру, пока я ехал! Какого черта ты ожидала?
- Но если я так на тебя влияю, то почему ты постоянно останавливаешься?
Он поерзал и провел рукой по волосам.
- Я просто не хочу... - Он вздохнул и повернулся ко мне. - Я полностью отдаю себе отчет, что ты девственница, и кроме боли, что ты испытаешь в первый раз, это также будет важной вехой в твоей жизни. То, что ты будешь помнить всегда, даже если думаешь, что это не большое дело. Позволь сказать тебе, что это большое дело. У тебя никогда не будет первый раза снова, и... я просто не хочу все испортить.
- Как же ты можешь все испортить? Не похоже, чтобы ты не знал, что делаешь. Я имею в виду: судя по тому, что ты со мной делал только своими пальцами, я уверена, ты способен потрясти весь мой мир.
- Я не говорю о фактическом сексе.
- Тогда о чем ты говоришь? Я уже вся запуталась.
- Все, что я пытаюсь сказать... - Он опустил глаза на свои руки, перебирая пальцами. - Что, если мы сделаем это, а потом ты поймешь, что я не могу быть тем парнем, который тебе нужен, и ты, в конечном итоге, возненавидишь меня? Память о твоем первом разе будет навсегда испорчена.
- Это не случится.
- Такое может быть.
- Почему ты вообще думаешь об этом?
Он сделал глубокий вдох.
- Потому что это случилось со мной.
Он сложил перед собой руки в замок и сжал, похрустывая костяшками пальцев.
На мгновение я не поняла, о чем он говорит, но потом до меня дошло.
- О... Ты имеешь в виду... Джессику?
- Да.
- Она была твоей…
- Да.
Мы какое-то время сидели в тишине, и внезапно многие его сексуальные границы обрели смысл. Мне и в голову не приходило, что он пытался убедиться, что я не прыгну с головой в сексуальные отношения, о которых бы потом сожалела.
- Я просто не хочу, чтобы ты делала ошибки, которые сделал я, - сказал он. - Вот почему я хочу подождать.
Я могла сказать, что говорить об этом... быть настолько открытым со мной... тяжело для него, и я очень сильно уважала его за это.
- Ладно. Теперь понятно, что ты имеешь ввиду.
Его глаза были настороженными, но с оттенком желания, который я видела раньше.
- Неужели?
- Да. Я даже думаю... ну, что на самом деле это довольно мило с твоей стороны.
Он нахмурился.
- Не называй меня милым. Называй горячим. Или удивительным. Или невероятно хорошо одаренным от природы. Котята милые, а не я.
Я попыталась не захихикать над его угрюмым видом.
- Ладно, хорошо. Ты не милый. Ты горячий, удивительный, хорошо одаренный крутой парень.
Он кивнул.
- Уже лучше.
Я ткнула его ногой, и он схватил ее, поднося к своему рту, чтобы поцеловать в лодыжку.
О, Матерь Божья...
- Так что, - проговорил он, целуя мою голень, - на этом, ты можешь забыть всю эту чушь про то, что я не хочу тебя, потому что это совершенно нелепо. У меня может быть и много проблем, но нежелание тебя – не одна из них. С другой стороны, сдерживать себя рядом с тобой... - Он многозначительно посмотрел на мои трусики и голые ноги. - Да... это определенно проблема.
- Значит, ты иногда останавливаешься, потому что...
- Потому что, если я продолжу касаться тебя, я сорву с тебя одежду и буду внутри тебя в течение тридцати секунд, и уверен, что не смогу продержаться намного дольше. - Он положил мою ногу вниз и потер глаза. - Я имею в виду, и так достаточно плохо, что я кончаю в рекордно короткое время просто потираясь об тебя. Я даже не хочу думать, какой короткий будет мой фитиль, когда мы, наконец, приступим к делу.
Я передвинулась к нему и оседлала его бедра, запустив пальцы в волосы.
- Но мы собираемся приступить к делу?
Он положил руки на мои бедра, медленно их поглаживая.
- Может быть. Если мы постараемся продолжить эти парень-девушка вещи еще какое-то время, и ты не захочешь убить меня.
- Да, но уверена, что даже если бы я захотела тебя убить, я все равно хотела бы заняться с тобой сексом. Ты точно не хочешь сделать это сегодня? У Роуз тысяча презервативов в тумбочке. Она не заметит пропажу одного. Или четырех.
Он откинул голову назад с полустоном-полусмехом, пока я целовала его шею. Я на самом деле не пыталась убедить его, но с удовольствием притворялась.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 120; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!