Объявление: на правах социальной рекламы 16 страница
Последовало долгое молчание, а потом я услышала, как заскрипел под ним стул.
– Он не первый.
Чего я и боялась.
– Сколько?
– Этого я тебе сказать не могу. Но да, ситуация такова, что впору присоединяться к какому‑нибудь культу и начинать пророчествовать насчет Апокалипсиса, потому что… дела плохи, Джо. И я не вижу в происходящем никакого смысла. У тебя есть информация, которую я мог бы использовать?
Я пожевала губу.
– Похоже на то, что среди джиннов произошел раскол. Своего рода борьба за власть. Ну а мы… мы просто оказались посередине.
– Здорово.
– Послушай, может, на фоне всего того, что творится, это и не имеет значения, но… тут намедни троица Хранителей прихватила меня на прогулку. Они с чего‑то вообразили, будто я продолжаю манипулировать погодой. Это от тебя исходит?
Молчание.
– Пол?
– Я не могу это с тобой обсуждать, Джо.
Проклятье. Значит, все‑таки от него.
– Мне нужно знать. Послушай, я ведь никуда не убегаю, просто… тут столько всякого происходит. Чего мне сейчас не хватает, так это защищаться еще и от Хранителей.
– Карты на стол? – спросил он. – Ладно. У меня тут примерно дюжина высокопоставленных Хранителей жаждут твоей крови. И обосновывают это тем, что всякий раз, когда случается какая‑нибудь заморочка, ты непременно где‑то рядом. Кроме того, ты никогда не была во всем с нами заодно. И я знаю, что, во всяком случае, часть из этого правда. Ну и что нам остается?
|
|
|
– Я так полагаю, оставить все как есть. Потому что, если ты опять пошлешь их ко мне и они ко мне сунутся, дело может кончиться дракой. И что в этом хорошего? Ты не можешь допустить потери.
– Это я знаю. Но, детка, не заблуждайся. Это вопрос решаемый. Потери, они ведь неизбежны с обеих сторон, верно? Ты не можешь победить. Нас гораздо больше, и пусть мы сейчас не в полной силе, но ты одна. Так что лучше не начинай драку. У меня и без того долбаных проблем выше крыши. Придут они к тебе, значит, придут – не дергайся.
Примерно что‑то в этом роде я и ожидала услышать. Впрочем, со стороны Пола Джанкарло, отнюдь не обладавшего полной свободой действий, и это был подарок.
– Так что сейчас со мной? – уточнила я. – Я как, под подозрением? Нет? Сижу, отдыхаю?
Последовало долгое‑долгое молчание. Потом Пол проворчал:
– Не выделывайся. Вот все, что я могу тебе сказать.
– Ладно.
Я перевела дух и задала вопрос, ради которого на самом деле и был сделан этот звонок:
– Слушай, ты знаешь, как сейчас связаться с Льюисом?
– С Льюисом? Да. А тебе зачем?
Он насторожился.
– Да так, хотела ему кое‑что сказать, – ответила я, стараясь заставить голос звучать беспечно. – Дашь мне номер его сотового?
|
|
|
Он дал: прочитал с расстановкой, а я записала и одновременно вбила в память своего телефона. Мы поболтали еще немного на нейтральные темы, еще кое‑чего друг другу наврали и через пару минут разъединились.
Я позвонила Льюису, который откликнулся после первого же гудка.
– Ты мне нужен, – с ходу заявила я. – Где находишься?
– На берегу.
– Что делаешь?
– Да вот по «Диснейленду» гуляю.
Это вполне могло оказаться правдой: имея дело с Льюисом, никогда нельзя сказать, чего ждать.
– А у тебя проблемы?
– Да никаких. Если не считать, что джинны теперь дерутся прямо на улицах, а Ашан так и вовсе заявился ко мне домой надрать мне задницу. Тут все так завертелось: Джонатан хочет, чтобы я разбила бутылку и освободила Дэвида, но, если я это сделаю, мы уже не сможем его исцелить и, кроме того, он, возможно, убьет Джонатана и выиграет эту войну для Ашана. Еще я обгорела на солнце, мой босс каждый день норовит меня пощупать, сестра пригласила своего друга на обед ко мне домой, а Дэвид, если ты еще не понял, нынче ифрит.
Последовало ошеломленное молчание. А потом осторожный вопрос:
– Ты там, случаем, не перепила?
– Нет, уж поверь, пока еще нет. Ты мне нужен. Так что пошевели задницей и двигай сюда, да поскорее. Если можешь, попроси Рэйчел тебя перенести.
|
|
|
– Не надо, я и на машине доеду. А вот Рэйчел пошлю к тебе. Она, по крайней мере, сможет позаботиться о тебе до моего прибытия.
Любопытно: Рэйчел явно ничего не рассказала ему ни о нашем с ней разговоре, ни о той трепке, которую задал ей Ашан. Но, с другой стороны, он ведь всего лишь простой смертный, а она джинн, а даже лучшие из них не считают нас равными. Вдобавок он не был ее хозяином, она не находилась ни у кого в рабстве.
– Джо? – послышался его голос в трубке, и в этот миг я ощутила энергетический всплеск, услышала хлопок, словно открыли бутылку шампанского, и по другую сторону кровати материализовалась Рэйчел. Она не улыбалась. Смотрела на меня полыхающими золотом глазами со своего рода циничным интересом.
– Долго тебе досюда добираться? – спросила я.
– Два часа, – ответил он. – Ты там того, береги задницу. Тут, знаешь, вокруг тоже не только одни веселые щенята.
Клик. Он отсоединился.
Я положила трубку на постель, медленно встала и встретилась взглядом с Рэйчел, стоявшей сложив руки на груди и выставив бедро. Ее голова склонилась в сторону, многочисленные тонкие косички шелестели, как шелк.
– Надо же, – промолвила она, – а Ашан‑то, смотрю, дал маху. Я думала, тебе куда как хуже пришлось.
|
|
|
– Если он появится снова, ты собираешься меня защищать?
– Нет.
– А как насчет Джонатана? Насчет того, чтобы не подпустить его ко мне?
– Не смеши меня.
– Отлично. Стало быть, ты явилась посмотреть, как из меня дерьмо вышибать будут. Ну, спасибо за помощь.
– Я оказываю услугу Льюису. Из чего вовсе не следует, будто я собираюсь оказывать услуги тебе.
Она принялась рассматривать свои ногти, которые, надо думать, нашла достаточно острыми: они походили на сверкающие отточенные лезвия. Впрочем, ее внезапно переместившийся на меня взгляд был почти столь же тревожащим.
– Для особы, находящейся в твоем положении, ты выказываешь удивительную неблагодарность.
– Благодарность за что? За то, что ты спровоцировала драку, а потом свалила, оставив меня один на один с Ашаном?
Я ощутила запоздалую волну паники, но вместе с ней всколыхнулся и мой старый приятель гнев.
– Тут одно можно сказать: чем меньше от тебя «помощи», тем лучше. Для всех.
– Я тут не по твоей просьбе, – указала она и, плюхнувшись на мою кровать, покачалась на матрасе. – Занимайся своими делами, Белоснежка. Меня караулить не надо, это тебе няньки требуются. Но заранее предупреждаю, что если я понадоблюсь Льюису, то брошу тебя без промедления. Поняла?
Да чего тут было не понять. Один черт, я мало что могла поделать, вздумай она болтаться по моей спальне, примерять мои шмотки и вообще вредничать, точно так же, как и реши она посреди схватки смыться подобру‑поздорову. Это была, мягко говоря, далеко не самая надежная поддержка, какую мне доводилось получать.
Так или иначе я собрала жалкие остатки своего достоинства и решила, что, пожалуй, мне не помешает подкрепиться, да и созерцать Имона с Сарой всяко лучше, чем провести пару часов под насмешливым, загадочным взглядом джинна.
– Смотри, чтобы ничего не случилось с Дэвидом, – предупредила я ее, кивнув в сторону прикроватной тумбочки.
Лицо ее застыло.
– Да уж поверь мне, – промолвила она, – за этим я прослежу.
С тем я и отбыла за стол, предвкушая обед на новых тарелках.
Сара дожидаться меня не стала: они с Имоном уже сидели за столом, глядя друг на друга. Между ними горели свечи. Верхний свет она выключила, так что у них получился своего рода романтический островок в море тьмы. Очень мило.
Я задела угол кушетки, выругалась и разрушила эту идиллию. Сара бросила на меня страдальческий взгляд, при этом ее рука с вилкой замерла на пол‑пути к безупречно подведенным губам, в то время как я опустилась на стул рядом с Имоном и развернула свою салфетку, сложенную на манер оригами, в виде лебедя. Еще одна штуковина из программ Марты Стюарт: у простой смертной, которой приходится работать, просто нет времени научиться делать такие вещи.
Вино было прохладным и имело приятный, терпкий вкус, салат похрустывал, а винегрет она соорудила такой, что я, хоть убей, не понимала, как можно сварганить нечто подобное в домашних условиях. Сара запросто могла бы быть шеф‑поваром, а не статусной домохозяйкой.
– Ты с Дэвидом говорила, да? – спросила вдруг Сара, и я от неожиданности чуть не выронила вилку. – Ну, по телефону.
– А.
Я ткнула в ломтик томата и, поскольку серебряный столовый прибор показался мне непривычно тяжелым, присмотрелась к нему: так и есть, все новое, как и тарелки. Мой неоплаченный долг на глазах становился все весомее, что никак не относилось к остатку средств на карте.
– Ага, – соврала я. – Он немного прихворнул, но сейчас ему уже лучше.
– Сара сказала мне, что он музыкант, – подал голос Имон, слегка приправив свой салат черным перцем. Что показалось мне совсем не лишним. Я последовала его примеру.
– Он певец, – ответила я, поскольку решила, что это в случае чего позволит объяснить отсутствие в пределах досягаемости каких‑либо музыкальных инструментов. – Поет в группе.
– Я их слышал?
– Это вряд ли.
Будучи вежливым человеком, Имон на стал развивать эту тему дальше, а вернул свое внимание Саре, которая прямо‑таки таяла под его взглядом. Улыбка у него, я не могла не признать, и впрямь была приятная.
– День сегодня прошел прекрасно, Сара, – промолвил он. – Я даже не предполагал, что Форт‑Лодердейл столь интересное место.
– Это была ознакомительная прогулка, – отозвалась она, однако румянец на щеках и блеск в глазах навели меня на мысль, ограничились ли они при знакомстве с красотами Форт‑Лодердейла стандартным набором туристических достопримечательностей или добавили к этому еще какую‑нибудь забаву, благо заднее сиденье у арендованного Имоном автомобиля имелось. – Большое спасибо за все. Это было замечательно. Обед – это наименьшее, что я могла сделать.
– Осторожно, – промолвил Имон, и его голос понизился до звучания, которое я могла классифицировать только как мурлыкание, – если кормить меня таким образом, я просто не смогу уйти.
Его глаза, обращенные к ней, светились так, словно кроме нее и на свете никого не было. Она подмигнула ему.
Мне вспомнилось ощущение, которое я испытывала в средней школе, глядя, как моя старшая сестрица, будучи во всеоружии, разила мальчишек наповал одним легким щелчком своих ноготков с безупречным маникюром. Да, ощущение то же самое: чувствуешь себя маленькими дополнительными колесиками на велосипеде любви, которому они уже не нужны. Я даже подумала о том, не стоит ли мне прибрать салат и отправиться доедать его в спальню, в компанию Рэйчел, которая пусть и заставляет меня чувствовать себя противной козявкой, но, по крайней мере, не донимает необходимостью разводить церемонии.
– Можно здесь остаться, комната найдется, – промолвила я, отправляя в рот зелень. Сара отблагодарила меня потрясенным взглядом. Нет, мы определенно вернулись в школьные времена. Страдалица Сара, хулиганка Джо и бедолага Имон, угодивший между ними.
Другое дело, что Имон вовсе не являлся страдающим гормональной неуравновешенностью тинейджером: лишь потянулся через стол, чтобы наполовину наполнить вином опустевший бокал моей сестры, и с улыбкой отозвался:
– И то сказать, прекрасная комната. Мне нравится.
К счастью, прежде чем я успела сморозить что‑нибудь еще, с холодными закусками было покончено, и Сара стала подавать макароны. При этом она флиртовала с Имоном, а я старалась делать вид, будто ничего не замечаю. Не самая приятная роль.
Приготовленный сестрой цыпленок «примавера» был невероятно вкусным, но я проглотила его, не смакуя, пренебрегая всеми правилами кулинарного этикета. Сара, ясное дело, съела около трети своей тарелки и объявила, что ей хватит. Имон помог ей убрать со стола, закатав рукава, что позволило ему продемонстрировать мускулистые предплечья: при этом порой терся возле нее так близко, что в некоторых частях света одно это уже было бы сочтено за ухаживание. Когда они стояли у раковины, я присмотрелась к ним. Судя по языку тела, Имон чувствовал себя… уютно. Как на своей территории. При этом его тянуло к ней, и он неосознанно, словно под воздействием гравитации, вторгался в ее личное пространство. Сквозь плеск воды до меня доносились обрывки их разговора.
Потягивая вино, я наблюдала за тем, как он подался к ней еще ближе, чуть не касаясь губами шеи, и глубоко вздохнул. Обалдеть, до чего чувственно.
– «Булгари омниа», – произнес Имон своим чарующим голосом, столь ясным и теплым.
– Ты разбираешься в парфюмерии? – спросила Сара и обернулась к нему. Его лицо находилось прямо у нее за плечом, достаточно близко для поцелуя. Никто из них не отстранился.
– Немного, – ответил он. – Мне довелось заниматься химией, ну а парфюмерия, как ее раздел, всегда меня интересовала. Кстати «Омниа» разработана на основе черного перца, ты это знала?
– Неужели? – Сара вытерла руки полотенцем и развернулась к нему полностью. – А что там есть еще?
– А десерт будет?
Сара заморгала, удивленная столь неожиданной сменой темы, но отошла в сторону и сняла крышку с подноса, полного тарталеток, покрытых коричневой глазурью. Крем‑брюле. О господи, да у меня в жизни не было ничего, позволявшего выпекать подобные штуковины. Впрочем, надо полагать, теперь есть. Может, заодно и пароварка найдется?
Имон издал низкий горловой звук, подобный которому, клянусь, мне доводилось слышать только в особо интимные мгновения, взял одну из тарталеток и впился в нее зубами, не сводя при этом взгляда с моей сестры.
– Замечательно, – пробормотал он.
– Не разговаривай с набитым ртом.
Судя по тому, какой последовал обмен улыбочками, это была какая‑то их личная шуточка. Он протянул тарталетку ей. Она откусила кусочек, тоже не отрывая глаз от него.
– Рассказать тебе об этих духах? – спросил он.
– Расскажи.
Его улыбка сделалась еще шире, превратившись в нечто ангельское и одновременно призванное растопить женское сердце как масло.
– Всякое парфюмерное изделие имеет основу, главные ноты и вспомогательные. Как я уже говорил, «Омниа» создана на основе черного перца. Главными нотами служат чай, корица, мускат и индийский миндаль. Экзотическая комбинация. Тебе все это очень подходит.
Сара выглядела очарованной.
– А что там со вспомогательными нотами?
Он откусил еще кусочек тарталетки.
– Индийское дерево, сандал и шоколад. – Последнее слово он произнес так, словно оно было неприличным. – Аромат такой, что так бы и съел.
– Откуда ты знаешь, что это съедобно?
– Это что, приглашение?
Я закатила глаза, встала и сказала им:
– Я буду в своей комнате.
Они, похоже, этого даже не заметили. Удалившись к себе, я заперла за собой дверь и плюхнулась на кровать, чувствуя, как ускоренно бьется мое сердце. Достали они меня своим флиртом: эта парочка годилась в олимпийские чемпионы по секс‑прелюдии. Правда, я подозревала, что несколько раньше они уже перешли к основному процессу, миновав предварительную стадию. Возможно, не единожды, что и не диво, при этаком‑то гормональном буйстве.
Оглядевшись и не обнаружив никаких признаков Рэйчел, я не удивилась. Возможно, она пребывала в невидимости, хотя не исключено, что решила проверить, как там Льюис. Не обращая внимания на нее или на ее отсутствие, я сняла обеденное платье, натянула низко сидящие брюки и короткий топ, после чего открыла окно, впустив свежий океанский бриз. Ощутив лицом его холодок, я вдруг почувствовала себя как в ловушке. Мне захотелось наружу. Я взглянула на часы – до оговоренного времени встречи с Льюисом оставалось тридцать минут.
Мне пришло в голову, что лучше не маяться ожиданием, а сэкономить немного времени, выйдя ему навстречу, тем паче что у меня мы вряд ли чувствовали бы себя комфортно, учитывая, что в соседней комнате Имон с сестрицей «познают» друг друга в библейском смысле. Приняв решение, я надела кроссовки, туго зашнуровала и, приоткрыв дверь спальни, осторожно выглянула.
Имон с Сарой целовались на кухне, привалившись к холодильнику. Он держал ее голову в ладонях, запустив пальцы в волосы, она обнимала его за шею, и, черт возьми, выглядели они здорово.
Я заморгала, раздумывая, стоит ли говорить им, что отправляюсь на пробежку, потом решила не ломать кайф, тем паче что им явно не было до этого дела.
Прихватив ключи, права и сотовый, я сунула все это в карман штанов, застегнула его на «молнию» и выскользнула наружу.
Уже на лестнице, по пути вниз, телефон зазвонил. Я вытащила его, открыла, но, прежде чем успела ответить, оттуда донесся такой треск статического электричества, что я непроизвольно отдернула трубку от уха. Однако услышала, что кто‑то в ней зовет меня по имени.
Я прижала телефон обратно к уху и ответила:
– Слушаю. Кто это?
– Льюис.
Голос буквально тонул в помехах: потом треск выровнялся, сменившись глухим фоновым ревом. Поток транспорта? Возможно, если он гонит, как на состязаниях «Индианаполис‑500».
– Планы меняются. Встречаемся на берегу, напротив твоего дома.
– Где именно?
– Мы тебя найдем.
Он отключился. Я попыталась перезвонить, но ответа не получила. Во всем этом хорошо было одно: то, что я облачилась в спортивную одежду. Это давало возможность убить двух зайцев: и встречу провести, и совершить пробежку.
Сбежав по оставшимся ступеням и оказавшись снаружи, я увидела, что белый фургон детектива Родригеса так и стоит припаркованный напротив моего дома, с выключенными огнями. Ну и хрен с ним, решила я, пусть себе любуется, но если вздумает снова ко мне цепляться, рискует нарваться. Я нынче не в том настроении, чтобы подставлять щеку.
Поставив правую ногу на ступеньку, я, для растяжки, дотянулась до кончиков пальцев, потом подтянула ногу обратно и уже собралась сменить ее, когда мой взгляд упал на окно моей квартиры.
В нем вырисовывались лишь тени, но и этого было достаточно, чтобы понять: Имон снимает с Сары платье.
– Занавески задерните, идиоты! – вырвалось у меня, хотя, если вдуматься, кто я такая, чтобы их порицать? Мой первый серьезный сексуальный опыт с джинном имел место не где‑нибудь, а в ванне, можно сказать, прямо в фойе отеля. Так что, возможно, эксгибиционизм – это наша семейная черта.
Я сконцентрировалась на растяжках, а когда размялась и разогрела мышцы, потрусила через парковочную площадку, лавируя между машинами. При выходе с нее мне пришлось задержаться у светофора, пропуская проносящиеся мимо автомобили, и тут, совершая бег на месте, я вдруг ощутила рядом постороннее присутствие.
Детектив Родригес бегом на месте не занимался, просто стоял. В то, что я просто решила потренировать сердечную мышцу, он явно не верил. Это можно было понять.
– Собралась куда‑то? – осведомился детектив.
– Точно – задумала сплавать в Англию, похитить драгоценности короны, спрятать их на борту «Титаника», а потом нанять Джеймса Кэмерона, чтобы он их для меня оттуда достал. А что, есть возражения? У меня все расписано.
Я не прекращала бега. Во мне пульсировала ярость. Пропади он пропадом, только его мне сейчас не хватало!
– Послушай, я скоро вернусь. У меня просто пробежка. Слышал, наверное, что некоторые люди совершают пробежки. Правда, эти люди не живут в фургонах и не выслеживают тех, кто совершает пробежки.
Родригес улыбнулся. Он тоже переоделся, или с самого начала был в спортивной одежде: темно‑синих, полицейского цвета тренировочных штанах с походившими на форменные лампасы белыми светоотражающими полосами и синем поло с надпись «ДПЛВ» (Департамент полиции Лас‑Вегаса) на груди.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 135; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!