В сталинской эре, пышной и низкой, был я беременной машинисткой



 

Мне до детства бы опять помолодеть,

ибо в детстве счастья видел маловато.

На земле еще счастливых мало детств,

надо сделать, чтоб их были миллиарды!

Были шмотки у меня убогие,

Но зато какая антология!

 

Любка‑красногубка

 

 

Вся в сосульках ржавых юбка.

Не в себе. Пьяным‑пьяна.

«Эй ты, Любка‑красногубка!

Что срамишься, сатана!» –

поносила ее бабка,

потрясая кулаком,

та, что прячет ключ от бака

с привокзальным кипятком.

 

Раньше было тут бесплатно,

а теперь для недотеп

продает она приватно

кипяток за двадцать коп.

 

Ну а Любка‑красногубка

ей в ответ не сгоряча –

будто капала так хрупко

на морозище свеча:

 

«Я прошу тебя, суседку,

пожалей – ведь я вдова.

Муж пропал, уйдя в разведку,

Но Москва – она жива.

 

Жизнь была хужей всех адов,

но, дитятей тяжела,

я для ранетых солдатов

нянькой в госпиталь пошла.

А сынок родился мертвый,

видно было по лицу,

но, отцом, как видно, гордый,

отлетел душой к отцу.

Ну а я любила многих,

всех, кто с мужем шел на бой,

и безруких, и безногих

утешала я собой.

Колыбельные им пела,

а не малому дитю.

Все их жалобы терпела.

Мерли –

стряпала кутью.

Я себя не измарала.

Верной им была женой

и ни с кем не изменяла

нашей армии родной».

 

А у бабки еще злистей

поднялась, трясясь, рука,

где веревочка на кисти

с ключиком от кипятка.

Вновь завелся, как пластинка,

лживой праведницы смех:

«Ты, солдатская подстилка,

здесь в Зиме позоришь всех!»

 

Но готовы в драку, в рубку,

мы прикрыли не впервой

нашу Любку‑красногубку

всей мальчишеской братвой.

 

И сибирского пацанства

голодухинских тех дней

не сменяли б за полцарства

на позорный смех над ней.

 

21 января 2012

 

«Предатель», не предавший никого

 

Алексею Пивоварову – замечательному кинодокументалисту, с болью рассказавшему в своих фильмах о Великой Отечественной о тех окруженных советских солдатах и офицерах, кого иногда называли «предателями», и когда они были вынуждены отступать без боеприпасов, иногда и без оружия, их беспощадно расстреливали заградотряды.

 

 

Предатель, не предавший никого,

он знал – солдатам было каково.

Все было по приказу.

Пуля в лоб,

когда он отступал,

и пал в сугроб,

и сам свои кишки в сугробе сгреб,

и все‑таки пошел вперед,

качаясь,

от собственного выхрипа отчаясь:

«Я не преда…»

и с кровью – «я не пре…»

чуть хрупнуло под Ржевом в декабре,

и очередью горло перере…

Не надо слов о зле или добре.

И вообще не надо больше слов,

и упаси Господь от этих снов.

 

9 мая 2011

 

Был я беременной машинисткой…

 

 

В жизни при Сталине,

пышной и низкой,

был я беременной машинисткой.

Что я имел –

тощеватый студентик?

На винегрет и на студень деньги.

Я всем поэтам описывал сочненько

юную жертву по имени Сонечка,

брошенную так жестоко

нечистым

на ногу

пьяницей‑футболистом.

Вот и ждала, из себя, как на пенышке,

сына, как братца,

вроде Аленушки.

Соне я дал машинистки профессию,

но не простой,

а влюбленной в поэзию,

так что с участьем волшебных перчаток

Соня печатала без опечаток.

И, не гонясь, как иные, за платою,

Соня стихи возвращала заплаканными.

Сентиментальные наши писатели

ринулись в Сонечкины спасатели,

передавая стихи и повести

для очищения собственной совести.

Был я той самой

придуманной Сонечкой,

став на беду машинисткой‑бессонечкой.

Чтоб горе‑рифмы бумагу не пачкали,

я исправлял их чуть‑чуть ее пальчиками.

Если какой‑нибудь грубый эпитет

слово стоящее рядом обидит,

я заменял,

становился преступником,

но незамеченным и непристукнутым,

ибо коллеги мои в беспечальи

этих поправочек не замечали.

Я им про Соню сказки рассказывал,

я пару строчек

слюной чуть размазывал,

чтобы творцы этих виршей и прозы

думали, что это Сонечки слезы.

Я говорил:

«Соне очень понравилось!» –

и содержанье карманов поправилось.

Разоблачений боялся,

а там уж

Соне помог я родить,

выдал замуж.

Ну а сегодня грущу потихонечку:

«Где мне найти для меня

мою Сонечку?!»

 

11 декабря 2011

 

«Что, неучи бессмысленных страданий…»

 

 

Что, неучи бессмысленных страданий,

забыли мир барачный, магаданий,

как, раскрестьянив миллионы ртов,

их гнали в ссылки и пускали по миру,

и чтоб от счастья в СССР не померли,

им в руки не давали паспортов?

 

Нам стоят слишком дорого тираны.

Но пусть дороже стоит жизнь детей.

Кто остановит сразу все терроры?

Кто сразу всех спасет от всех смертей?!

 

2012

 


Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 131; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!