Воскресенье, 22 июня 1353 года 15 страница
Исаак и Беренгуер несколько озадаченно ожидали, когда молодой человек начнет говорить.
– Прежде всего, ваше преосвященство, мастер Исаак, позвольте передать вам поклон от вашей племянницы и вашей дочери. Они целы и в безопасности. Они отдыхают в гостинице в часе галопа отсюда. Я обещал доставить их в город утром, если это будет вам угодно.
С лица Исаака стекли все краски, оставив лишь пепельный оттенок. Остальные вскочили на ноги.
– Боже мой, – сказал Беренгуер Томасу, – принесите стакан вина. Вот тот. И кувшин воды.
– Спокойно, друг мой, – сказал Исаак, задыхаясь. – Мне нужно немного времени прийти в себя, и со мной все будет в порядке. – Он принял вино, пригубил его и заставил себя улыбнуться. – Превосходное вино, ваше преосвященство. Прошу прощения за мою слабость. Я сегодня не ел – это было глупо с моей стороны. Но спасибо вам, дон Томас. Я благодарю вас от всего сердца. Вы принесли самые долгожданные новости. Пожалуйста, расскажите нам все, что вы знаете, и как все это произошло.
Томас рассказал историю, описывая все факты, как он их видел, коротко касаясь своего участия в спасении девушек и ничего не упомянув об участии во всем этом доньи Санксии.
– Так, значит, таинственный Ромео, – сказал Беренгуер, – был вашим слугой. Что, черт возьми, он делал в Жироне целую неделю, устраивая неприятности и прикидываясь дворянином? И почему из монастыря похитили мою племянницу и милую Ракель? Позорное деяние!
|
|
|
– К сожалению, – сказал Томас, – я не могу вам ответить на ваш первый вопрос. Все, что я знаю, это то, что какая‑то замужняя придворная дама попросила Ромео выполнить некую щекотливую миссию в Жироне. Это показалось мне разумной просьбой – у него был вид умного и рассудительного человека…
– Пройдоха, – прервал епископ.
– Ваше преосвященство, – пробормотал дон Томас, – вы совершенно правы. Я был большим дураком, не поняв этого. Клянусь, что я понятия не имел, что он собирался похитить племянницу вашего преосвященства. Если бы я знал…
– Вы знаете, кто она?
– Да, ваше преосвященство, – с несчастным видом произнес он, а затем начал торопливо говорить: – Полагаю, что я могу сказать вам, почему они были похищены. Ваша милая дочь, мастер Исаак, была, взята потому, что донья Исабель была больна и нуждалась в ее уходе, а другой женщины, которая могла бы заботиться о ней и защищать ее честь, не нашлось.
– Женщина, которая должна была заботиться о ней, была мертва, не так ли? – сказал Исаак. – У нее было перерезано горло, и ее тело лежало в банях. Вы знаете, почему она была убита?
– Нет, – сказал Томас, пораженно глядя на него. – Я только знаю, что Ромео не убивал ее. По крайней мере, он так сказал, умирая. Он также сказал, что я вмешался в дела, о которых не имею понятия, и это совершенно верно.
|
|
|
– Но почему была похищена моя племянница? – нетерпеливо спросил Беренгуер.
– Она полагает, что это заговор богатого человека, который зарится на ее земли. Кого‑то, кто имеет серьезные торговые интересы и кто хочет получить ее состояние и ее имя. А поскольку его вели… ее отец никогда не согласился бы на подобный брак, он выбрал такой метод, чтобы добиться своего.
– Кто посмел бы совершить такое, и как он надеялся избежать возмездия?
– Донья Исабель думала, что это мог бы быть Монтбуй.
– Перико де Монтбуй? – недоверчиво протянул Беренгуер.
– Она говорит, что это друг ее дяди. Дона Фернандо.
– Это развлекло бы дона Фернандо, – сказал епископ. – Даже если бы Монтбуй погиб при выполнении своего плана. Не сомневаюсь, что он поощрял его. Если это правда.
– Если он намеревался нам все объяснить, – произнес Беренгуер, – то он потерпел неудачу. Сейчас я понимаю произошедшее даже меньше, чем до его рассказа. – Бельмонте был отослан пообедать, и двое мужчин остались наедине, чтобы обсудить его сообщение.
– Возможно, что события с инфантом не имели никакого отношения к похищению вашей племянницы, – сказал Исаак. – Если в течение одной ночи что‑то происходит с двумя моими пациентами, это не означает, что события как‑то связаны между собой.
|
|
|
– Похоже, Ромео был заинтересован в быстром обретении невесты Монтбуем, – сказал епископ. – Все остальное было лишь следствием.
– Но почему он бродил вокруг города, пытаясь устроить бунт? – спросил Исаак.
– Чтобы устроить беспорядки, которые скроют похищение, – сказал Беренгуер. – Это было умно придумано и, по‑видимому, сработало.
– За исключением того, что донья Исабель была почти при смерти и всю ночь была окружена слишком большим числом людей, что помешало им.
– Совершенно верно. Ее труп вряд ли мог удовлетворить нетерпеливого жениха, – сухо заметил Беренгуер. – Но мы все еще не знаем многое из того, что нам необходимо знать. Кто убил донью Санксию де Балтье? Я не вижу в этом смысла. Почему она была убита?
– Да, верно. Но я не могу сейчас задерживаться здесь, – сказал Исаак. – Я должен как можно скорее вернуться домой, чтобы принести жене радостные вести. Она очень волнуется.
– Я пошлю с вами стражника, он доведет вас до ворот квартала, – сказал Беренгуер.
|
|
|
– На сей раз, ваше преосвященство, я не буду отказываться.
К тому времени, когда он достиг ворот своего дома. Исаак в полной мере ощутил последствия прошедших двух с половиной дней. За все это время он спал всего лишь несколько часов и совсем не ел. Он утолил жажду водой и половиной стакана вина во дворце, и теперь он чувствовал себя больным, от истощения у него кружилась голова. Он постучал в ворота, прислушиваясь к шагам Ибрагима.
– Хозяин, – пораженно произнес Ибрагим, как будто возвращение Исаака было последним, чего он ожидал.
– Точно, – сказал Исаак. – Приведи хозяйку. – Он подошел к скамье под деревом и сел, чувствуя, что не способен больше сделать ни шага.
– Ты вернулся, – сказала Юдифь. Ее голос возник из ниоткуда и вывел его из временной апатии.
– У меня отличные новости. Ракель и донья Исабель найдены. Они живы и в безопасности. Завтра они будут в Жироне.
– Хвала Господу нашему! – сказала Юдифь и села. – Я думала, что она мертва. – Она издала громкий, мучительный всхлип, бессильная произнести что‑либо еще. – Я думала, что ты ничего не сказал мне потому, что знал, что она мертва, – наконец сказала она, задыхаясь.
– Как я мог бы знать, что она была мертва, и не сказать тебе, любовь моя? – мягко заметил Исаак. – Если бы я точно знал это, я бы не оставил тебя здесь метаться между надеждой и ужасом.
– У тебя есть способы узнать, независимо от того, скажешь ты мне или нет. – И она замолчала.
– Нет, Юдифь. У меня есть здравый смысл и логика. Бог дает их каждому. Я говорил тебе, что заговорщики ничего с ними не сделают. Это не в их интересах. Семья доньи Исабель слишком богата и влиятельна, и пока Ракель с нею, ее не тронут.
– О, Исаак, – с горечью заметила его жена. – Люди называют тебя мудрым, но есть многое, чего ты не понимаешь. Ты полагаешь, что все люди похожи на тебя и хладнокровно продумывают каждое свое действие. Чаще всего люди делают то, что им хочется, а думают после.
– Возможно, ты права, любовь моя, – сказал Исаак. – Но в данном случае они, похоже, не пострадали.
– Где они были? Кто похитил их? – Ее голос стал твердым и подозрительным. – Их не было ночь и день. Кто с ними был?
Исаак устало вздохнул. Теперь, когда кризис прошел, Юдифь искала виновного, и какой‑то неизвестный жулик или злодей здесь не подходил. Это должен был быть кто‑то, кому она могла бы бросить обвинение в лицо. Он тщательно подбирал слова; одно неосторожное утверждение, и тогда ни за что достанется Ракель. Она могла бы провести всю свою жизнь под гнетом материнского презрения, поскольку с точки зрения Юдифи, тот факт, что Ракель находилась одна и без защиты в течение целой ночи, говорил о многом.
– Донья Исабель была похищена, как полагают, богатым торговцем, который желал жениться на ней. Ракель захватили одновременно с ней, чтобы охранять здоровье доньи и ее честь. Они не расставались ни на мгновение с тех пор, как их забрали из женского монастыря. Они так и не увидели предполагаемого жениха. Все было проделано руками двух или трех его доверенных слуг.
– И где они теперь?
– В гостинице на Барселонской дороге.
– В общей гостинице? Одни? Окруженные путешественниками, бродягами, солдатами…
– Они сняли пару комнат с крепким замком и женщиной‑прислугой, которая может о них позаботиться. Дон Томас уверил меня…
– Дон Томас? Кто этот дон Томас?
– Это секретарь королевы, моя дорогая. Он ехал в Жирону по королевскому поручению, когда натолкнулся на процессию, двигавшуюся в обратную сторону. Он рассказал, что Ракель привлекла его внимание, очень умело сообщив ему, что они едут не по своей воле. Дон Томас спас их от похитителей, убив одного и распугав остальных. Затем он проводил их в гостиницу и оставил там в комфорте и безопасности. – Исаак старательно опустил возраст молодого человека и его довольно симпатичную внешность. – Разве ты не рада снова увидеть дочь?
– Если ты уверен, что с ней ничего не случилось…
– Я уверен, любовь моя.
Юдифь посмотрела на него и впервые, с тех пор как он пришел, обратила внимание на внешность мужа.
– Да ты болен! – сказала она. – Исаак! Что случилось?
– Ничего, любовь моя. Если я бледен, то это потому, что я мало ел и спал, и…
– Спал ты или нет, я не могу сказать, – обиженно сказала Юдифь, – так как ты заперся от меня в своей комнате, но я знаю, что ты ничего не ел. Совсем не ел со вчерашнего утра. Наоми! – крикнула она и со своей обычной решительностью начала раздавать приказы.
Беренгуер послал посыльного к аббатисе Эликсенде, а затем начал, мучительно размышляя, составлять другое письмо, к его величеству. Он с большим облегчением отложил его, когда в дверь постучали.
– Прибыл посыльный, ваше преосвященство, – сказал слуга. – Он принес вам это. Он сказал, что ответа не нужно.
Беренгуер взял письмо, посмотрел на печать и вздохнул.
– Подождите там, – сказал он. – Нет. Лучше скажите, чтобы посыльного задержали, и обеспечьте ему отдых, пока я не прочту это. Затем возвращайтесь.
Это было собственноручное письмо его величества. Оно было кратким и по делу, как и большая часть посланий дона Педро. Король был намерен прибыть на следующий день со своими войсками. Король и офицеры хотели бы остановиться во дворце.
– Найдите мне каноника, – попросил он служащего, который, задыхаясь, прибежал обратно. – Скажите ему, что вскоре прибудут важные посетители, а затем попросите его, чтобы он зашел ко мне. И прикажите поварам разогреть печи и начать готовить. – Королевские посещения всегда были истинным мучением. А уж внезапные грозились и вовсе перерасти в настоящее бедствие.
Когда Исаак поел, а Юдифь ушла, чтобы заняться вечерними хлопотами по дому, Юсуф тихо поскребся в ворота.
– Хозяин? – тихо позвал он, поскольку надеялся избежать встречи с хозяйкой или с Ибрагимом.
– Юсуф? – спросил Исаак и пошел открыть ворота. – Ты поздно возвращаешься. Ты ел?
– Нет, господин.
– Тогда съешь то, что осталось на столе. Если там есть что‑нибудь.
– Там много всего, – сказал Юсуф, осматривая остатки ужина Исаака. Он положил кусок рыбы на небольшой ломоть хлеба и жадно съел это, как очень голодный человек. – Я побывал в таверне Родриго, – сказал он, проглотив, – где происходила встреча Внутреннего Совета Братства Меча.
– Это было глупо, парень. Тебя заметили? Кто‑нибудь узнал тебя?
– Никто, господин, – сказал Юсуф, взяв еще один кусок рыбы. – Я надел свое старое тряпье, которое Большой Йохан сохранил для меня, испачкался и спрятался под столами. Я не смог услышать все, что они говорили, потому что мне понадобилось довольно много времени, чтобы добраться незамеченным до двери той комнаты, где они собрались. А затем меня поймала жена Родриго. – Он набрал немного риса и овощей на хлеб, добавил кусок ягнятины и замолчал, чтобы съесть это.
– Что случилось?
– Ничего. Она хотела передать меня стражникам за воровство, хотя я ничего не касался, но она упустила меня, и я убежал. Я побежал к баням, и Йохан позволил мне снова вымыться, а потом вернул мне мою новую одежду. А затем я пришел домой.
– Так, понятно. И что ты слышал?
– Ну, прежде всего, Большой Йохан сказал мне, что не было никакого Меча.
– А о чем вы говорили с хранителем бань, раз он сказал тебе это?
– Я спросил его, знает ли он что‑нибудь о Братстве, – он слышит многое, хотя не всегда понимает, что именно он услышал. Никто не считает нужным держать язык за зубами в обществе Большого Йохана.
– А он?
– Я думаю, что он пытался сказать мне, что они сделали его членом Братства. Он рассказал о встрече у Родриго и о том, что они хотели, чтобы он там присутствовал. Но он не мог оставить бани без присмотра.
– Это интересно, парень. И он говорит, что никакого Меча нет.
– Точно, – сказал Юсуф, отправляя в рот медовый пирог. – Он будет когда‑нибудь, но сейчас его нет.
– Что он имел в виду?
– Он сам не знал. А затем в таверне Родриго я услышал, как они говорили, что они почти готовы и всё будет обсуждаться на встрече в субботу ночью. Всеми членами группы. И знают ли они, что каждый должен говорить и делать. Но в то время, как они начали отвечать, меня поймали.
– А где будет встреча?
– Кто‑то сказал, что она будет в банях. А еще кто‑то спросил, согласился ли Йохан, а первый человек ответил, что это еще не решено, но что он разберется с Йоханом, если тот заупрямится.
– Ты можешь мне сказать, кто там был?
– Пятеро мужчин. Пока я подслушивал, были названы три имени: Раймундо, Санч и Мартин. Мартин‑переплетчик, – добавил Юсуф и задрожал. – Я видел его. Я также видел церковника, высокого и тонкого, с очень суровым взглядом.
– Это Раймундо. Он – писарь, – сказал Исаак. – Другой был Санч, конюх. Николо тоже упоминал его имя.
– Я знаю, что было еще двое, но их имена не называли. – Он потянулся за еще одним медовым пирогом, но был остановлен воплем, раздавшимся сверху.
– Где ты был? – Голос Юдифь звенел, как набатный колокол. – Негодный мальчишка! Твоя обязанность состоит в том, чтобы быть со своим хозяином, а ты оставил его и болтался где‑то в одиночку. Он не ел и не пил целый день. А ты только сейчас возвратился, чтобы набить свой живот. – Исаак услышал, как она быстро спускается по лестнице. – Господи! – сказала она пораженно. – Да что с тобой случилось? Ты дрался? Или кто‑то напал на тебя?
– Что с ним? – спросил Исаак.
– Один глаз раздут и заплыл, рана на лбу, одна щека расцарапана.
– Юсуф был на войне, любовь моя, по моему приказу. Мне жаль, парень. Я не думал, что тебя ранят.
– Йохан лечил меня, господин. Он смазал мои раны бальзамом. Он сказал, что это вы ему его дали. Это верно?
– Бальзам? – Исаак на мгновение задумался. – Думаю, да. Насколько я помню, это была мазь от стригущего лишая, но хуже тебе от этого не будет. – Он протянул руку и осторожно коснулся лица Юсуфа, ощупывая вздутия и порезы. – Но у меня есть для твоих ран средство поинтереснее. Пока ты сражался, нам доставили хорошие новости. Ракель и донья Исабель найдены. Они целы и в безопасности, и завтра вернутся.
– Тогда все отлично, господин, не так ли? Больше у вас не будет неприятностей.
Глава двенадцатая
Томас де Бельмонте вернулся в гостиницу на восходе солнца, когда начинали уезжать самые ранние из ночных гостей.
– Хозяин, – нетерпеливо позвал он. – Я приехал, чтобы увезти дам. Они проснулись?
– Проснулись, господин? – Он засмеялся и смёл кучку монет. – Спасибо, господин, – пробормотал он и снова обратил внимание на Бельмонте. – Они давно проснулись, – сказал он. – Они уехали вчера вечером. Еще до заката.
Томас почувствовал, как кровь отливает у него от лица.
– Что вы имеете в виду?
– То, что сказал, господин. Приехал отец доньи, чтобы увезти ее.
– Ее отец? – сказал Томас, пытаясь представить себе дона Педро, короля Арагона и графа Барселонского, во всем его величии, в этой гостинице, разговаривающего с человеком, стоявшим перед ним. – Ты уверен?
– Господин сказал, что он ее отец. И возраст подходящий.
– Как он выглядел? – спросил Томас.
– Некрасивый, – сказал хозяин смеясь. – Коренастый. Упитанный, с грубой, рябой кожей. Каштановые волосы.
– Ну да, – произнес Томас.
– Надеюсь, вы узнали его. Он был весьма рад, что догнал ее, как он сказал. Оплатил счет, и даже с верхом. Правда, ваша девушка и донья, которая с ней, не очень‑то были рады, что их нагнали, если это доставит вам удовольствие. Ваша симпатичная госпожа просила передать вам, что она была права, говоря о нем. Она сказала, что вы поймете, что она имеет в виду.
– Спасибо. Я поем немного холодного мяса с хлебом и отправлюсь. Они сказали, куда едут? – В руке у Томаса тихо зазвенели монеты.
– Ни слова, господин. Но, по‑моему, они не собирались ехать далеко. Они уехали незадолго до заката, и при этом собирались еще засветло добраться до места назначения. – Монеты снова зазвенели. – Кто‑то заметил двух серых лошадей с паланкином на дороге к Вальтьерре. – Монеты быстро меняли хозяина.
– Они взяли всех лошадей?
– Они сказали, что это их лошади, господин. У меня не было причины не верить им.
– Даже кобылу?
– Даже кобылу.
– Бедная Блавета. Однако я буду не я, если не смогу вернуть ее.
– Надеюсь, вам это удастся, – сказал хозяин гостиницы. – Я принесу вам мясо и хлеб.
Дорога к Вальтьерре также вела и к усадьбе доньи Санксии. Несомненно, девушек отвезли именно туда. Было нетрудно догадаться о том, что произошло, даже без подсказки доньи Исабель. Достаточно было описания ее «отца». Сообщники Ромео последовали за ними до гостиницы и сообщили обо всем Монтбую. Он прибыл, подкупил хозяина гостиницы и выкрал их.
Конь Томаса был отдохнувшим, расстояние – небольшим, солнце только начало подниматься. Он сможет добраться до усадьбы вовремя, чтобы спасти их снова.
Он взял хлеб с мясом у хозяина гостиницы, заплатил ему и выбежал во двор. Он откусил большой кусок на завтрак, убрал остальное, сел верхом на Кастанью и во весь опор помчался к усадьбе.
* * *
– Он намерен жениться на мне как можно скорее, – тихо сказала Исабель. – Двое мужчин проводили их в большую комнату на верхнем этаже усадьбы доны Санксии и заперли там. Служанка возвратилась с пищей, водой и вином. Она указала на сундук, заполненный одеждой. Именно этот сундук и вызвал замечание Исабель.
С тех пор, как Монтбуй и два его помощника увезли их из гостиницы, донья Исабель не разговаривала и отказывалась от чьей‑либо помощи, допуская к себе только Ракель. Она с большим трудом забралась в паланкин и так же мучительно выбралась из него, а затем трогательно захромала в дом, повисая на руках сопровождающих, как умирающая лилия. Ракель героически поддерживала ее, поскольку донья Исабель задыхалась, поднимаясь вверх по лестнице. Оказавшись в комнате, она упала на большое кресло, явно не имея сил даже для того, чтобы двигаться.
– Он сказал это? – так же тихо спросила Ракель.
– Когда он мог сказать это? Мы были вместе с тех пор, как они приехали в гостиницу.
– Да, верно.
Она нахмурилась.
– Но он ничего не сможет сделать до утра. До тех пор мы в безопасности.
– Вы уверены?
– Ни один священник не поженит нас сейчас. Слишком поздно. Нет, они дождутся рассвета и только тогда попытаются. О, Ракель, что нам теперь делать? Можно ли бежать отсюда?
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 96; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!