НИЧЕГО НЕ СКАЗАВ И НЕ ПРЕДУПРЕДИВ 15 страница
– Потому я и спрашиваю: вы действительно продавали амулеты невежественным поселянам?
Я был настолько не готов к подобному обвинению, что не мог даже с ходу сообразить, что разумного сказать в свою защиту. А потом до меня дошло, насколько все это нелепо, и я расхохотался.
Глаза Килвина недобро сузились.
– Ре'лар Квоут, это не смешно! Мало того что подобные вещи прямо запрещены университетским уставом – студент, который продает фальшивые амулеты… – Килвин запнулся и покачал головой. – Это говорит о некой глубинной порочности нрава.
– Магистр Килвин, да вы взгляните на меня! – сказал я, демонстрируя ему свою рубашку. – Если бы я в самом деле дурил головы легковерным поселянам, вытягивая из них деньги, неужто я ходил бы в поношенной дерюге?
Килвин окинул меня взглядом, как будто впервые заметил, во что я одет.
– Это верно, – согласился он. – Однако всякий может подумать, что студент, стесненный в средствах, испытывает большее искушение прибегнуть к подобным уловкам.
– Я подумывал об этом, – сознался я. – Если взять на пенни железа и потратить десять минут на нанесение нескольких простых рун, можно было бы изготовить подвеску, холодную на ощупь. Продать подобную вещицу было бы несложно. Но, – я пожал плечами, – я прекрасно понимаю, что это подпадает под статью о мошеннической подделке. Я не стал бы так рисковать.
Килвин нахмурился.
– Ре'лар Квоут, член арканума избегает подобного поведения потому, что это дурно! А не потому, что это слишком рискованно.
|
|
|
Я скорбно улыбнулся.
– Магистр Килвин, если бы вы были настолько уверены в твердости моих моральных принципов, мы бы с вами не беседовали на эту тему.
Его лицо несколько смягчилось, и он слегка улыбнулся.
– Должен признаться, от вас я подобного и не ожидал. Но мне уже доводилось ошибаться в людях. И с моей стороны было бы постыдной нерадивостью не расследовать подобные случаи.
– А зачем приходила эта девушка? Пожаловаться на амулет? – спросил я.
Килвин покачал головой.
– Нет. Как я уже сказал, она ничего толком не сказала. Но я не могу понять, зачем еще расстроенная девушка с амулетом могла явиться разыскивать вас, зная вас в лицо, но не зная вашего имени.
Он приподнял бровь, давая понять, что это вопрос.
Я вздохнул.
– Магистр Килвин, хотите, я скажу начистоту?
На это он вскинул обе брови.
– Я всегда только этого и хочу, ре'лар Квоут!
– Насколько мне известно, некто пытается навлечь на меня неприятности, – сказал я. По сравнению с тем, чтобы опоить меня алхимической отравой, распространение слухов было бы со стороны Амброза почти любезностью.
Килвин кивнул, рассеянно оглаживая бороду.
|
|
|
– Да, понятно…
Он пожал плечами и снова взял мел.
– Что ж, хорошо. Полагаю, этот вопрос пока можно считать закрытым.
Он снова повернулся к доске и оглянулся на меня через плечо.
– Надеюсь, в ближайшее время сюда не явится орда беременных женщин, размахивающих железными подвесками и проклинающих ваше имя?
– Я постараюсь, чтобы такого не случилось, магистр Килвин.
* * *
Я потратил несколько часов на всякую мелочовку в артной, потом отправился в аудиторию в главном здании, где должны были проходить занятия Элодина. По расписанию они начинались в полдень, но я пришел на полчаса раньше и оказался первым.
Мало‑помалу в аудиторию просачивались другие студенты. Всего нас оказалось семеро. Первым пришел Фентон, мой товарищ и соперник по курсу углубленной симпатии. Потом появились Фела и Бреан, хорошенькая девица лет двадцати, с рыжеватыми волосами, подстриженная под мальчика.
Мы болтали, знакомились друг с другом. Джаррет был застенчивым модеганцем, которого я встречал в медике. Я знал, что молодую женщину с ярко‑голубыми глазами и волосами медового цвета зовут Инисса, но не сразу вспомнил, где я с ней познакомился. Это была одна из многочисленных недолговечных пассий Симмона. И последним был Юреш. Ему было уже под тридцать, полноправный эл'те. Судя по цвету лица и выговору, он был родом из самого Ленатта.
|
|
|
Пробило полдень. Элодин не появлялся.
Прошло пять минут. Потом десять. И только в половине первого Элодин наконец впорхнул в аудиторию с охапкой каких‑то бумаг. Он бросил их на стол и принялся расхаживать перед нами взад‑вперед.
– Прежде чем мы начнем, вам следует уяснить себе несколько правил, – сказал он без какого‑либо вступления, даже не извинившись за опоздание. – Во‑первых, вы должны все делать, как я говорю. Вы должны стараться изо всех сил, даже если не понимаете, зачем это надо. Вопросы задавать можно, но потом. Я сказал – вы сделали.
Он окинул нас взглядом.
– Ясно?
Мы кивнули и промычали что‑то утвердительное.
– Во‑вторых, вы должны верить мне, когда я говорю вам некоторые вещи. Кое‑что из того, что я вам говорю, может и не быть правдой. Но вы все равно должны в это верить, пока я не скажу вам, что можно думать иначе.
Он снова окинул нас взглядом.
– Ясно?
Я мимоходом спросил себя, каждую ли лекцию он будет начинать таким образом. Элодин обратил внимание, что я не спешу соглашаться с ним, и раздраженно уставился на меня.
|
|
|
– Самое трудное еще впереди! – сообщил он.
– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – ответил я.
– С подобными ответами из вас выйдет превосходный адвокат, – ехидно заметил он. – Стараться не надо, надо просто делать, и все.
Я кивнул. Это его, похоже, успокоило, и он снова обратился ко всей группе:
– Вам следует запомнить две вещи. Во‑первых, наши имена определяют то, какими мы будем, а мы, в свою очередь, определяем то, какими будут наши имена.
Он остановился и взглянул на нас.
– И, во‑вторых, простейшее из имен настолько сложно, что вашему разуму не дано даже охватить его границы, не говоря уж о том, чтобы постичь его настолько, чтобы произнести.
Повисло молчание. Элодин выжидал, глядя на нас.
Наконец Фентон схватил наживку.
– Но если это так, как человек вообще может сделаться именователем?
– Хороший вопрос, – сказал Элодин. – Самый очевидный ответ – что это невозможно. Что даже простейшее из имен выходит за пределы наших возможностей.
Он поднял руку.
– Не забывайте, речь идет не о тех малых именах, которые мы употребляем в обыденной жизни. Не о названиях, таких как «дерево», «огонь» или «камень». Я говорю о другом.
Он достал из кармана речную гальку, темную и гладкую.
– Опишите мне форму этого камня во всех подробностях. Расскажите мне о тяжести и давлении, которые сформировали его из песка и ила. Поведайте о том, как он отражает свет. Как мир притягивает к себе его массу, как подхватывает его ветер, если подбросить его в воздух. Расскажите, как следы железа, присутствующие в нем, откликаются на зов лоденника. Все это и еще сотня тысяч деталей и составляют имя этого камня.
Он протянул нам его на ладони.
– Вот этого маленького, простенького камушка.
Элодин опустил руку и взглянул на нас.
– Теперь видите, насколько сложна даже эта простая вещь? Если бы вы потратили целый месяц на изучение этой гальки, быть может, вы узнали бы о ней достаточно, чтобы очертить внешние границы его имени. А может быть, и нет. Вот суть проблемы, с которой сталкивается именователь. Мы должны понять то, что недоступно нашему пониманию. Как же это сделать?
Он не стал дожидаться ответа. Вместо этого он взял часть той бумаги, которую принес с собой, и раздал каждому из нас по нескольку листков.
– Через пятнадцать минут я брошу этот камень. Я стану вот тут, – он поставил ноги, – лицом туда.
Он расправил плечи.
– Я брошу его снизу вверх с силой примерно в три хвата. Я прошу вас рассчитать, куда именно он полетит, с тем, чтобы вы могли в нужный момент подставить руку и поймать этот камень.
Элодин положил гальку на стол.
– Приступайте!
Я добросовестно взялся за дело. Я чертил треугольники и дуги, я считал и выводил формулы, которых не помнил наизусть. Вскоре я отчаялся, придя к выводу, что задача не имеет решения. Слишком много неизвестных, слишком многое рассчитать было просто невозможно.
После того как мы минут пять промучились в одиночку, Элодин предложил нам поработать в группе. Тут я впервые обнаружил, насколько Юреш талантлив в расчетах. Его вычисления были настолько серьезнее моих, что я даже не понимал большей части того, что он пишет. Фела ему почти не уступала, но, помимо расчетов, она еще вычертила серию парабол.
Мы всемером дискутировали, спорили, пробовали, терпели неудачу, пробовали снова. К тому времени, как миновало пятнадцать минут, отчаялись все. Особенно я. Ненавижу проблемы, которые я не могу решить.
Элодин окинул нас взглядом.
– Ну, что скажете?
Некоторые из нас попытались было дать приблизительный ответ или наиболее точную догадку, но Элодин жестом заставил нас замолчать.
– Что вы можете сказать точно?
После небольшой паузы Фела ответила:
– Мы не знаем, куда упадет камень.
Элодин одобрительно захлопал в ладоши.
– Отлично! Да, ответ верный. Теперь смотрите!
Он подошел к двери и высунул голову в коридор.
– Генри! – окликнул он. – Да‑да, ты. Поди‑ка сюда на секундочку.
Он отступил от двери и впустил в аудиторию одного из посыльных Джеймисона, парнишку лет восьми.
Элодин отошел на несколько шагов и повернулся лицом к мальчику. Он расправил плечи и улыбнулся безумной улыбкой.
– Лови! – воскликнул он и кинул мальчишке камень.
Удивленный мальчишка поймал камень на лету.
Элодин разразился бурными аплодисментами, потом поздравил ошеломленного мальчика, отобрал у него камень и выпроводил мальчишку за дверь.
Наш наставник снова обернулся к нам.
– Ну вот, – сказал Элодин. – Как же он это сделал? Как он сумел в один миг рассчитать то, чего семеро блестящих членов арканума не сумели вычислить за четверть часа? Быть может, он разбирается в геометрии лучше, чем Фела? Или считает проворнее, чем Юреш? Быть может, стоит его вернуть и сделать его ре'ларом?
Мы рассмеялись и почувствовали себя спокойнее.
– Я что хочу показать. У каждого из нас есть разум, который мы используем для своих сознательных поступков. Но есть и другой разум, спящий. И он настолько могуч, что спящий разум восьмилетнего мальчонки способен в секунду осуществить то, чего бодрствующий разум семи членов арканума не может сделать за пятнадцать минут.
Он широко развел руками.
– Ваш спящий разум достаточно обширен и неизведан, чтобы вместить имена вещей. Я это знаю потому, что временами это знание прорывается на поверхность. Инисса произнесла имя железа. Ее бодрствующий разум этого имени не знает, но ее спящий разум мудрее. Нечто внутри Фелы понимает имя камня.
Элодин указал на меня.
– Квоут призвал ветер. Если верить тому, что пишут давно умершие мудрецы, его путь наиболее традиционный. Именно имя ветра искали и ловили те, кто стремился стать именователями много лет назад, когда здесь этому учили.
Он ненадолго умолк и пристально посмотрел на нас, сложив руки на груди.
– Я хочу, чтобы каждый из вас подумал о том, какое имя вам хотелось бы обрести. Это должно быть скромное имя. Нечто простое: железо или огонь, ветер или вода, дерево или камень. Это должно быть нечто, с чем вы ощущаете родство.
Элодин подошел к большой доске, висящей на стене, и принялся писать список названий. Почерк у него был на удивление аккуратный.
– Вот важные книги, – сказал он. – Прочитайте одну из них.
Через некоторое время Бреан подняла руку. Потом сообразила, что это бесполезно: Элодин по‑прежнему стоял к нам спиной.
– Магистр Элодин, – осторожно спросила она, – а которую из них нам нужно прочесть?
Он оглянулся через плечо, ни на миг не прекращая писать.
– Да какая разница? – сказал он, явно раздраженный. – Возьмите какую‑нибудь. А остальные пробегите по диагонали. Посмотрите картинки. Понюхайте их, в конце концов.
И снова отвернулся к доске.
Мы переглянулись. Тишину нарушал только стук его мела.
– Но какая из них наиболее важная? – спросил я.
Элодин с отвращением фыркнул.
– Не знаю! – ответил он. – Я их не читал.
Он написал на доске «Эн темерант войстра» и обвел название кружочком.
– А насчет этой я даже не уверен, есть ли она в архивах.
Он пометил ее вопросительным знаком и продолжал писать.
– Вот что я вам скажу. В «книгах» ни одной из них точно нет. Я нарочно в этом убедился. Вам придется разыскивать их в хранилище. Вам нужно будет их заслужить.
Он дописал последнее название, отступил на шаг и кивнул самому себе. Всего в списке было двадцать книг. Три из них он пометил звездочками, еще две подчеркнул, а глядя на последнее название, сделал печальную гримасу.
И вдруг удалился, вышел из аудитории, не сказав на прощанье ни единого слова, оставив нас размышлять над природой имен и гадать, во что же мы такое вляпались.
ГЛАВА 13
ПОИСКИ
Твердо решив хорошо показать себя на занятиях у Элодина, я отловил Вилема и, пообещав потом угостить выпивкой, уговорил научить меня ориентироваться в архивах.
Мы шагали по мощеным улочкам Университета. Дул порывистый ветер. И вот перед нами выросла лишенная окон громада архивов. Над массивными каменными дверями было выбито в камне: «Ворфелан Рхината Морие».
Когда мы подошли к зданию, я обнаружил, что ладони у меня вспотели.
– Господь и владычица! Погоди минутку, – сказал я и остановился.
Вил приподнял бровь.
– Я нервничаю, как начинающая шлюха, – объяснил я. – Дай мне собраться с духом.
– Ты же говорил, что Лоррен отменил запрет еще позавчера, – сказал Вилем. – Я‑то думал, ты рванешь в архивы сразу, как только получишь разрешение.
– Я выжидал, пока они обновят списки, – объяснил я. И вытер ладони о рубашку. – Сейчас что‑нибудь случится, я знаю. Моего имени не окажется в списках. Или дежурным будет Амброз, у меня случится очередной приступ этого коринкового зелья, и я с воплями вцеплюсь ему в глотку.
– Хотел бы я на это посмотреть! – заметил Вил. – Но Амброз сегодня не дежурит.
– И то хорошо! – сказал я, немного успокаиваясь. Я указал на надпись над дверью: – Ты не знаешь, что там написано?
Вил задрал голову.
– Жажда знаний творит человека, – сказал он. – Или что‑то в этом духе.
– Это мне нравится.
Я глубоко вдохнул, выдохнул.
– Ну ладно. Пошли!
Я отворил огромную каменную дверь и вошел в небольшую прихожую, потом Вил отворил внутреннюю дверь, и мы вступили в вестибюль. В центре вестибюля стоял огромный деревянный стол, и на нем лежали раскрытыми несколько больших, переплетенных в кожу конторских книг. Из вестибюля в разных направлениях вело несколько внушительных дверей.
За столом сидела Фела. Ее вьющиеся волосы были собраны в хвост на затылке. В красном свете симпатических ламп она выглядела какой‑то другой, но не менее хорошенькой. Она улыбнулась.
– Привет, Фела! – сказал я, стараясь, чтобы по голосу не было слышно, как я нервничаю. – Говорят, Лоррен снова внес меня в списки достойных. Ты не посмотришь, есть ли я там?
Фела кивнула и принялась листать лежащую перед ней книгу. Ее лицо озарилось улыбкой, она ткнула пальцем в страницу Потом вдруг помрачнела.
Сердце у меня упало.
– В чем дело? – спросил я. – Что‑то не так?
– Да нет, – сказала она. – Все в порядке.
– А у тебя такой вид, как будто что‑то не так, – буркнул Вил. – Что там написано?
Фела, поколебавшись, развернула книгу, и мы прочли: «Квоут, сын Арлидена. Рыжеволосый. Белокожий. Юный». А рядом, на полях, другим почерком было дописано: «Ублюдок эдема руэ».
Я улыбнулся Феле.
– Верно по всем пунктам! Ну что, можно войти?
Она кивнула.
– Лампы нужны? – спросила она, открывая ящик.
– Мне нужна, – сказал Вил, уже записывая свое имя в отдельную книгу.
– А у меня своя, – сказал я, доставая свою маленькую лампу из кармана плаща.
Фела открыла список проходов и вписала нас. Когда я расписывался, рука у меня дрогнула, кончик пера дернулся и забрызгал чернилами всю страницу.
Фела промокнула кляксы и закрыла книгу. И улыбнулась мне.
– С возвращением! – сказала она.
* * *
Я предоставил Вилему указывать мне путь и изо всех сил старался изображать искреннее изумление.
Изображать его было нетрудно. Хотя я уже в течение некоторого времени бывал в архивах, я вынужден был таиться, точно вор. Я делал свет своей лампы как можно более слабым и избегал главных коридоров, чтобы случайно на кого‑нибудь не наткнуться.
Каменные стены архивов были сплошь уставлены шкафами. Некоторые коридоры были широкими и просторными, с высокими потолками, другие же образовывали узкие проходы, где с трудом могли разминуться двое людей, и то только боком. В воздухе висел густой запах кожи и пыли, старого пергамента и переплетного клея. Это был аромат тайн.
Вилем провел меня через змеящиеся ряды шкафов, по какой‑то лестнице, потом длинным и широким коридором, уставленным книгами в одинаковых красных кожаных переплетах. И, наконец, мы подошли к двери, из‑под которой пробивался тусклый красный свет.
– Тут есть кабинеты для занятий. Читальни‑норки. Мы с Симом часто сидим в этой. О ней не так много народу знает.
Вил постучал в дверь и открыл ее. За ней обнаружилась комнатка без окон, в которой едва помещался стол и несколько стульев.
За столом сидел Сим. В красном свете симпатической лампы его лицо выглядело еще более румяным, чем обычно. Когда он увидел меня, то выпучил от удивления глаза.
– Квоут? А ты что тут делаешь?!
Он испуганно обернулся к Вилему.
– Как он сюда попал?
– Лоррен отменил запрет, – объяснил Вилем. – У нашего юного друга большой список. Он намерен отправиться на свою первую охоту за книгами.
– Ух ты! Поздравляю, Квоут! – просиял Сим. – Можно, я помогу? А то я тут скоро засну.
Он протянул руку за списком.
Я постучал себя по виску.
– В тот день, когда я не сумею запомнить два десятка названий, я буду считать, что я больше не в аркануме!
Хотя это была только часть правды. На самом деле у меня было всего полдюжины драгоценных листков бумаги. Я не мог позволить себе тратить бумагу на такие пустяки.
Сим достал из кармана сложенный листок бумаги и огрызок карандаша.
– Ну а мне надо записывать, – сказал он. – Не все же привыкли учить наизусть баллады для развлечения!
Я пожал плечами и принялся писать.
– Думаю, дело пойдет быстрее, если мы разделим список на три части, – сказал я.
Вилем пристально взглянул на меня.
– Ты что думаешь, ты можешь просто пройтись по библиотеке и найти книги самостоятельно?
Он переглянулся с Симом. Сим широко заулыбался.
Ну, да, конечно. Я ведь не должен уметь ориентироваться в хранилище. Вил с Симом не знали, что я почти месяц бродил тут по ночам.
Не то чтобы я им не доверял, но Сим не способен был солгать даже ради спасения собственной жизни, а Вил работал хранистом. Мне не хотелось заставлять его выбирать между моим секретом и его долгом перед магистром Лорреном.
Так что я решил притвориться дурачком.
– Да ладно уж, разберусь как‑нибудь! – небрежно ответил я. – Вряд ли тут все настолько сложно!
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 115; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!