Глава 30. Справедливости нет?
Коллоу уснул еще до того, как Никс приступила к разбору завалов на столе. Он был почти уверен, что Тень продолжит поиски плашки, но ничего не найдет. Корникс не сможет расстегнуть на нем форму – просто потому, что это невозможно без его на то желания.
Джулиус обрадовался, обнаружив себя на знакомой дорожке среди высокого камыша. Больше всего сейчас пригодился бы хороший совет. Только на берегу никто не ждал. Все та же водная гладь, теплый песок и массивные гладкие камни – но никакого Сириуса.
Грустно побродив по маленькому пляжу, Коллоу стянул ботинки и забросил их подальше. Одиночество убивало. Он устроился на камне, обхватив руками колени. Не хотелось ни любоваться лунными бликами, ни слушать тихий плеск сонной воды.
– Где ты, когда нужен? – прошептал Джулиус, в глубине души надеясь на ответ.
Минуты таяли, растворяясь в пустом безмолвии.
– Какой ты к черту друг, если играешь в прятки так не вовремя? – возмутился он в никуда.
– Мне казалось, что ты… устал от нашего общения и должен подумать о многом. – Голос Сириуса звучал откуда‑то сверху. – Плюс, ты наверняка станешь задавать вопросы, на которые я не смогу ответить.
– Тогда начну с простого вопроса. – Джулс отчаянно вертел головой. – Ты где?
– На дереве, – признался тот.
Листья шумно зашелестели, и мальчишка повис вниз головой, держась за ветку одними ногами.
– Слушай, а разве здесь раньше было дерево? – нахмурился Джулиус.
|
|
|
– Конечно, было! – Сириус подтянулся. – Спорим, я сейчас кувыркнусь и спрыгну, как с перекладины?
– Может, не надо? – попытался возразить Коллоу.
– Пустяки, я делал это сто раз! – Мальчишка поудобнее перехватил ветку руками.
Джулс зажмурился. Только по треску и глухому удару он понял, что на сто первый раз ветка не выдержала издевательств.
– Жив? – искреннее поинтересовался Коллоу.
– Повезло, – простонал Сириус. – Я не долетел до камня каких‑то пару сантиметров!
– Оптимист, – усмехнулся Джулиус. – Не хотел бы я, чтобы мне так «везло».
– Ладно, – отмахнулся тот, поднимаясь на ноги и стряхивая с одежды песок. – О чем ты собирался со мной говорить?
– А то ты сам не знаешь? – не поверил он.
– Не знаю. – Потирая ушибы, мальчишка перебрался на камень. – Но предполагаю.
С чего‑то нужно было начать. Скорее всего, Сириус боится вопросов о плашке и не желает на них прямо отвечать по непонятным причинам.
– Ты когда‑нибудь встречался с истинным оракулом? – решился Джулиус.
– Да, – отозвался тот. – Их в истории было всего двое. Первый покончил с собой, а вторая ищет способ избавиться от своего дара. В этих попытках она добралась даже до меня.
|
|
|
– Ничего она не ищет, – Коллоу поежился, – а очень ловко пользуется своим… уродством.
– Постой, – возразил Сириус. – Нельзя называть что‑то уродством только потому, что это что‑то тебя пугает. Едва ли там был злой умысел.
– Ты так хорошо ее знаешь? – В животе заворочался стыд.
– Лучше, чем тебя. – Такой ответ немного расстроил. – Что девочка сказала?
– Дословно? – уточнил Джулиус.
– По возможности, – кивнул мальчишка.
– Что‑то вроде «ты снова покажешь себя чудовищем, таким, как хочет он » – и все это страшным‑престрашным голосом, – сообщил тот.
Сириус погрузился в раздумья. Он молча смотрел на лунную дорожку. В обрушившейся тишине Джулиус слышал каждый шорох и всплеск отчетливо и ясно.
– Если так станет легче, то я не желаю видеть тебя чудовищем, совсем наоборот, – наконец, произнес мальчишка. – Странные слова, даже для нее.
– Может, Магистр? – предположил Коллоу.
– …или Хитрец, или Господь Бог, – издевательски продолжил Сириус. – Нет, Джулс. Тут совсем другое. Это что‑то простое… кто‑то простой.
– Дивный Борджес? – сказал и сам себе не поверил.
– Вполне, – неожиданно согласился собеседник.
– Поступать так, как хочет всякая мелкая дрянь, я не собираюсь, – отрезал он.
|
|
|
– А это уже не от тебя зависит. – Сириус убрал с лица челку.
– Почему просто не убить проклятую девчонку? – Отчаянье ледяными пальцами подбиралось к сердцу.
– Готов отвечать за последствия? – Налетел легкий ласковый ветерок. – Все в мире взаимосвязано. Разруби узел, и то, что ты привык считать незыблемым, развалится на части. А ведь ты – святой в ее глазах.
Джулиус тяжело вздохнул.
– Я говорю как чудовище? – Слова давались с трудом.
– Нет. – Сириус дружески похлопал его по плечу. – Ты говоришь как ребенок, у которого судьба своими руками пытается отобрать право выбора. Взрослые знают, что выбор – штука весьма иллюзорная.
– Но я не ребенок. – Джулиус лег на спину. – Мне вдруг показалось, что я готов отвечать за что угодно. Сам себя пугаю…
– Для меня – ребенок. – Странная грустная улыбка скользнула по его губам. – Скоро все разрешится. У тебя будет шанс сделать выбор, который никто не сможет отнять или навязать. Обещаю. Даже не так… Клянусь.
И точно камень упал с измученного сердца. Нужно было лишь услышать слова поддержки. Простые и незатейливые, но искренние. Он тысячу раз согласен стать ребенком, только бы на несколько шажков приблизиться к тому себе, который остался далеко позади.
|
|
|
– Тебя тревожит что‑то еще. – Сириус расстегнул рукава рубашки, чтобы подвернуть их.
– Ты не представляешь, сколько всякой всячины меня тревожит, – отозвался Коллоу.
– Перечисли, – предложил тот.
– Мне безобразно жаль крошечного карлика, попавшего в переплет из‑за того, что я отпустил Борджеса живым со станции. – Чувство вины, названное по имени, вспыхнуло и погасло.
– Ты не мог знать, что этот человек пойдет на такое, – возразил мальчишка. – Тебе ведь и его тоже жаль.
– Уже нет.
– О чем еще сожалеешь? – Сириус вытянулся рядом, заложив руки за голову.
– О том, что поступал как полная сволочь с людьми, заслуживающими лучшей доли. – Джулиус никогда раньше никому в этом не признавался. – Нет, в итоге все получалось как надо, но сейчас мне стыдно – и не перед ними, а перед самим собой.
– Знакомо, – согласился он. – Глупо кидаться исправлять то, что исправить невозможно в силу ряда обстоятельств. Достаточно не допускать старых ошибок, разве нет?
– Ты специально говоришь мне то, что я мечтаю услышать? – Коллоу рывком сел. – Я так и не узнал, чего ты сам хочешь от меня!
Джулиус взглянул мальчишке в лицо. Его внешность вполне могла быть как настоящей, так и фальшивой.
– То есть, не лгу ли я тебе, чтобы втереться в доверие? – Сириус сдвинул брови, не открывая глаз. – Нет, не лгу.
Тонкие струйки скользнули по его вискам и исчезли в волосах, оставив влажные следы.
– У меня есть личные причины помогать тебе. – Слова собеседника заставили Коллоу побледнеть. – Не допускал такой возможности? Вдруг глядя на тебя я вижу кого‑то другого, к кому когда‑то повернулся спиной? Тоже, между прочим, из благих побуждений. Только от этого не легче. Не нравятся вмешательства в судьбу? Так я скорее откушу себе язык, чем скажу что‑нибудь, способное повлиять на твой драгоценный выбор. Интересуешься содержимым плашки? Забудь! Оно подарит тебе новое чувство вины, краше прежнего, и жгучую ненависть.
– Позволь мне самому решать, – почти шепотом попросил Джулиус.
– Запросто!! – воскликнул тот. – У тебя на плечах отличная голова. Пользуйся ей! Меня нет. Я просто сон!
Сириус вскочил на ноги и, прежде чем Джулс успел опомниться, бросился с камня в воду!
Живое сердце бешено колотилось в груди, а на лбу выступил пот. Казалось, вот они, все разгадки, только не достать… Попался на том, чего жаждал всю жизнь! На праве выбора! Как нелепо!
– Я уж подумал, что ты утопился, – мрачно пошутил Коллоу, когда голова мальчишки показалась над водой.
– А что? Тоже способ закончить неприятный разговор, – вернул колкость тот. – Не хочешь, не верь мне. Я не настаиваю.
– Настаивай, умоляю! – съехидничал Джулс.
– Дудки! – Сириус снова нырнул, а вынырнул почти у самого берега. – Лучше лезь сюда. Не трусь.
– Я и не трушу! – Он осторожно сполз с камня в воду. – Как ты вообще тут прыгал? Мелко же!
– Забыл, где мы? – Мальчишка лукаво улыбнулся. – Здесь так глубоко, как я пожелаю. От крохотной лужицы по щиколотку до зияющей бездны!
Джулиус почувствовал, как песок под ногами начал стремительно исчезать. Спасать лицо поздно: с инстинктом самосохранения не поспорить. Коллоу ящерицей вскарабкался обратно по скользкому камню.
– Иди ты куда подальше со своими фокусами!! – крикнул он, оказавшись на суше. – Чтоб я еще раз!..
– Больше не буду! – Сириус выпрямился. – Теперь тут по колено! Честно.
– Издеваешься? – обиделся Джулиус.
– Ты никогда не научишься плавать, если даже не пытаешься попробовать, – возразил мальчишка. – Тут безопаснее, чем где‑либо! Это же твой сон!
– Изменяемый тобой во всех мыслимых и немыслимых направлениях! – справедливо возразил Коллоу. – Мне не нравятся зияющие бездны, понял?
– По‑моему, кто‑то хочет, чтобы его уговаривали. – Сириус размахнулся и ударил по воде, окатив собеседника тучей брызг.
– Я слабо представляю себе процесс обучения. – Джулиус не без опаски спустился снова.
Луна будто бы стала ярче, дотягиваясь своими лучами до самого дна. Коллоу посмотрел под ноги. Ничего такого: просто беленький песочек, ребристый от легких волн, немного плоских камней и…
– Там рыба! – Джулиус попятился.
– Прекрати, – покачал головой мальчишка. – Она боится тебя больше, чем ты ее.
– Что за мания такая? – оборвал Коллоу. – Я похож на идиота, который боится безобидную тварь? Мне просто противно.
– Ничего, сейчас начнем учиться и всю живность мигом распугаем, – терпеливо продолжил Сириус.
– А куда, позволь поинтересоваться, ты тянешь руки? – Он уже стоял в воде по пояс.
– Ответ должен потрясти? – Мальчишка одарил Джулиуса умоляющим взглядом. – К тебе, конечно. Думаешь, я скажу «Плыви!», и ты поплывешь? Собственно, могу, но практический эффект у такого обучения – нулевой. Сейчас ты ляжешь на воду и с моей помощью постараешься удержаться на ней. Ничего сложного, нужно только расслабиться и ровно дышать, тем более, что я буду поддерживать тебя. Начинают всегда с самого простого.
– Но тогда заложит уши! – На самом деле Джулс оттягивал момент, не хотелось выглядеть бездарным учеником.
– Ты ведешь себя как капризная девчонка!
Последний аргумент подействовал, и Коллоу послушно погрузился в воду.
* * *
Проснулся Джулиус свежим и отдохнувшим. Корникс навела идеальный порядок, даже вытерла пыль и перебрала его бумаги. Лаборатория еще не предоставила результаты экспертизы, и Сэр Коллоу решил воспользоваться служебной ванной комнатой на одном из нижних этажей, чтобы привести себя в порядок.
Стараясь не разбудить Никс, дремавшую на стульях, он выскользнул из кабинета и запер за собой дверь. Перспектива исполнить слова сноходки больше не трогала. «Предсказание настолько туманное, что на деле ситуация может оказаться какой угодно», – сказал Сириус на прощанье. Да Джулиус и сам успел понять это.
Личные мотивы таинственного помощника смущали. В Спрятанном городе никогда не жило ни одного Малькольма, не говоря уже о Рике! Если второе, вполне возможно, вольное сокращение какого угодно другого имени от Патрика до Седрика (коих имелось в достатке), то первое либо ложь, либо по каким‑то причинам не попало в историю. По косвенным признакам личность Рика сомнений не вызывала, но это и мешало скептически настроенному разуму принять подобную версию. Совсем не так описывалась эпоха артефактов. Альберик Варлоу представал умудренным опытом мужчиной очень средних лет, а не безусым мальчишкой с горящими глазами. И уж точно никаких Малькольмов там и близко не было.
Хотя… история – это такая угодливая девица, страдающая выборочным склерозом. Играть с ней в «верю – не верю» неблагодарное занятие.
Под струями теплой воды думалось неторопливо и приятно. Вдруг совершенно отвратительная мысль вторглась в расслабленное сознание: «Борджес сочтет меня чудовищем, если получит в ответ: «Высылай голову, Орден не идет на поводу у шантажистов, это всего лишь карлик», вместо ожидаемой реакции», – Джулиус прислонился лбом к прохладным плиточкам стены. Его немного мутило от неожиданного открытия.
«Погоди!», – вмешался голос разума. – «Чего‑чего, но этого Борджес никак не может хотеть! Слова истинного оракула не предсказание и не руководство к действию. Это данность. Чего ради ломать голову, пытаясь угадать, как именно сложатся теперь обстоятельства?»
Джулиус спешно перекрыл воду, потому что даже из‑за двери можно было услышать карманное зеркальце. «Воденбран Корникс. Срочно», – означало, что результаты пришли, и Никс, очнувшись, обнаружила себя в одиночестве.
* * *
– Проснись! – Руфус с силой тормошил связного. – Я оказался прав. Борджес жив… лучше бы ему было погибнуть.
С минуту Натан диковато озирался, потом спустил ноги с кровати и потер глаза. Казалось, он все еще не осознал своего нового состояния. Руф зажег масляную лампу.
– Нам… мне поручено заново сформировать координационный центр, – заполняя вязкую паузу, продолжил говорить он. – Сэр Коллоу посещал Шейдивейл несколько часов назад. Странно, что не вызвал лично, а передал через Финна, но это уже неважно.
– Я пока не горю желанием видеть своего господина, – хрипло отозвался связной. – Спасибо за кровать. В подземелье и правда мерзко. Если не трудно, введите меня в курс дела. Что‑то случилось в городе?
– Объясню по дороге, – возразил Тангл. – Организационными вопросами займешься ты. Мне нужно допросить всех почтовых служащих в Шейдивейл на предмет подозрительных посетителей. А это толпа народа! Самое сложное тут, пожалуй, не внести панику.
– Я готов. – Натан поднялся на ноги и подобрал со стула плащ.
– Один последний вопрос, – Руф отвел взгляд, – как мне называть тебя теперь?
– Да как привыкли, так и зовите, – пожал плечами связной. – Просто я и сам начал забывать, кто же такой на самом деле.
– Хорошо, – кивнул Тангл.
Вместо того, чтобы идти или даже бежать, Руф подхватил Натана под локоть, оторвался от пола и полетел по коридору, открывая перед собой двери порывами ветра. Он не красовался. Сердце просило неба.
Рассказ о новых обстоятельствах получился очень коротким. До сведений из Блуждающей башни в нем было катастрофически мало фактов. Например, внешнее описание и габариты коробки, отправленной дивным Борджесом, очень бы пригодились. В глубине души Руфус надеялся, что в городе нет психов, отправляющих корреспонденцию глубокой ночью.
У призматический подстанции Тангл опустил связного на землю.
– Я вернусь, как только что‑нибудь выясню, – сообщил он. – Если результаты придут до этого, обязательно дай мне знать.
– Разумеется, Сэр. – Натан натянул капюшон.
– Зачем он тебе? – удивился Руф.
– Чтобы не тратить время на объяснения, кто я такой, – грустно усмехнулся тот. – Никто не знает меня в лицо. Вас узнают по форме. Считайте, что это – моя форма.
Ничего не ответив, Тангл снова поднялся в воздух. Естественно, он не имел представления ни о точном количестве почтовых отделений в Шейдивейл, ни о их расположении. Едва ли городская управа работает в такое время, но вот полиция и справочная – вполне. Тем более стоило связаться с Алисой, и не только потому, что Руфус ощущал смутную потребность встретить эту женщину еще раз.
По понятным причинам мисс Маршал не оказалось на месте, но ее помощник, сообразительный малый, быстро предоставил необходимую информацию и даже пообещал вызвать свою начальницу. Руф не очень хотел лично тревожить Алису: неизвестно, как она отнесется к подобному. Это для Теней нет нормы рабочего дня как понятия.
Отгоняя неуместные в данной ситуации мысли, Руфус занял кабинет Алисы и приступил к опросу потенциальных свидетелей.
На его несчастье «психов» набрался не один добрый десяток! И ни единого подходившего по описанию. Да вдобавок ни один мужчина не отправлял посылки из Шейдивейл за последнюю неделю. В голове возникла схема, где Найджел переправляет все через десятые руки, путая след, но тогда у него обязательно должны быть сообщники за пределами города.
Унылые и сонные сотрудники отделений зеркальных коммуникаций раз за разом перечисляли совершенно безликие пункты доставки. Проверять все это – поставить крест на быстром варианте развития событий.
«А почему обязательно мужчина?» – Тангл закашлялся. Искать отправителя по адресу получателя Руфус не мог. После такого запроса паники избежать вряд ли удастся. Люди любят трепать языками, особенно когда предмет обсуждения отдает жутковатой сенсацией.
Пока Руф по второму кругу опрашивал все тех же сонных и унылых почтовых служащих, прибыла Алиса.
– Простите, мисс. – Тангл поднялся из чужого кресла.
– Не вставайте, Сэр, – попросила та, развязывая шарф и снимая плащ. – Что именно случилось?
– Мои подозрения подтвердились: гибель дивного Борджеса – спектакль. – Руфус не мог сидеть, когда Алиса сиротливо стоит в уголке.
– А зачем вам сведения о почтовых отделениях? – осторожно спросила она.
– Политика Ордена в этом вопросе однозначна: никакой лишней огласки, – зачем‑то заважничал Руф. – Но вам я доверяю. Это к тому, что мне может потребоваться помощь.
– Всегда к вашим услугам, – легко поклонилась Алиса.
Руфус неожиданно поймал себя на том, что глупо улыбается и не знает, куда деть эти проклятые руки!
Мисс Маршал внимательно выслушала его короткий рассказ о посылке из Шейдивейл.
В такое время женщина выглядела подозрительно бодрой. «Она, наверное, рано ложится спать и рано встает», – Руф запнулся. Какая ему, в сущности, разница? Спутанные мысли никак не желали переходить в правильное русло.
– Должен спросить, – нашелся Руфус, – ничего странного не происходило за последние дни?
– Смотря что считать странным, – задумчиво отозвалась Алиса.
Цокая каблучками, она приблизилась к забитому папками стеллажу.
– На первый взгляд, обычный несчастный случай. – Мисс Маршал водила пальцем по потертым толстым корешкам в поисках нужного. – Мертвое тело в собственной ванне. Никаких следов борьбы (пара капель воды на потолке не в счет), нет и записки самоубийцы; я уверена, что ничего лишнего в крови бедняжки тоже не будет. Довольно молодая здоровая женщина вдруг… утонула. Здесь такого раньше не происходило. Может, я излишне подозрительна?
– У вас нет фотографий по этому делу? – насторожился Руф.
– Их и ищу, – призналась Алиса.
В голове Руфуса поселилась бредовая на первый взгляд идея. Приняв из рук мисс Маршал папку, он выбрал прижизненную фотографию погибшей и принялся показывать ее напуганным работникам почт.
– Вы считаете?.. – попыталась спросить Алиса в перерыве.
– Пока ничего не считаю, – перебил Тангл. – Потерпите немного. Если бы была вторая фотография, дело пошло бы быстрее.
– Есть копия паспорта, – вспомнила она.
– Тогда я перейду в соседний кабинет, – предложил Руф. – Запомнили, что и как нужно спрашивать?
– Вполне, – подтвердила Алиса.
Руфус сложил листок с адресами пополам и осторожно разорвал. Вооружившись своей частью, он покинул комнату.
Но не успел Тангл сесть в кресло, как мисс Маршал распахнула дверь.
– Она отправила посылку из округа Сайленткип в Блуждающую башню! – объявила взволнованная Алиса. – Вы думаете?..
– Да, я думаю, что это был дивный Борджес. – Руфус смял лист и швырнул в корзину для бумаг.
– Хорошо, что это дает? – Ожидаемый вопрос. – Послать кого‑нибудь на место?
– Нет, Борджес не дурак, чтобы оставаться там, – возразил Руф. – А дает это следующее: дивный неоднократно принимал трансформирующие зелья, значит, серьезно подорвал свое здоровье. Сейчас он наверняка нуждается в медицинской помощи, или она ему скоро понадобится. Немедленно приставьте людей к каждой, даже самой захудалой аптеке. Справитесь?
– Постараюсь, – кивнула Алиса.
– Кроме того, стоит проверить, не запасся ли дивный лекарствами заранее, – мрачно улыбнулся он. – Специфический набор.
В глубине души Руфус очень гордился своей сообразительностью. Ему хотелось непременно поделиться соображениями с Натаном, поэтому с мисс Маршал пришлось временно попрощаться.
С учетом слов Найджела о неизбежности его смерти, картина обретала ясные очертания. Борджесу уже неважно, насколько серьезно пострадает он сам, – главное, добиться цели. Только за крепостную стену ему не попасть, даже выпив цистерну самых сильных оборотных зелий. С горгульями этот фокус не пройдет. Они точно знают, кто есть кто. Значит, изменилась цель. Жизнь карлика вместо жизни девочки – недостаточная приманка. Но раз Мастер примчался в Шейдивейл лично, ему и в самом деле не все равно.
Действия Найджела оставались актом мести за Дайну лишь до того момента, пока не погибли люди. Да и сама месть теперь казалась Руфусу глупостью. Он‑то точно знал, что Айни не имела никаких точек соприкосновения с Мастером. Ее хотели заменить новой Тенью и заменили. Самоубийство на то и самоубийство, что виновата одна Дайна и никто другой.
– Дайна… – Сердце больше не отзывалось болью на это имя. Вместо нее по венам растекалась звенящая грусть. «Вот это и есть светлая память», – подумал Руф, опускаясь перед входом в здание призматической подстанции.
Нет, он совсем не забыл свою пару, просто отпустил… На безлюдной темной улице, напоенной зябкой сыростью, Руфус вдруг принял смерть Дайны как данность.
– Звезды тоже падают, – прошептал он, глядя в затянутое низкими тучами небо. Занудная рациональность, попытавшаяся влезть с объяснениями, что же там на самом деле падает, захлебнулась, не успев начать.
Натан выполнил поручение великолепно. Тангл застал его раздающим указания наблюдателям.
– Результатов пока нет? – поинтересовался Руф.
– Нет, Сэр, – сообщил тот. – А у вас есть новости?
– Предостаточно, – заверил он.
Снова комната, из окна которой Руфус видел проповедника. Прошло столько времени, а дивный Борджес на свободе. Значит, надежды людей не оправдались… Пока.
– Сэр? – позвал Натан, снимая капюшон. – Я слушаю.
После первого упоминания об Алисе связной как‑то странно улыбнулся. Руф хотел спросить, что именно так развеселило Натана, но решил отложить это до более подходящего случая.
– Отличный ход с охраной аптек, – похвалил связной. – Но вы уверены, что дивный Борджес не запасся всем необходимым заранее? Он предполагал использовать трансформирующие зелья, а их токсичность ни для кого не секрет.
– Критическая доза у каждого своя, – пояснил Тангл. – Найджел рассчитывал добиться цели раньше. Последнее превращение вряд ли планировалось. Это был спонтанный шаг. Женщина, за которую дивный себя выдавал, погибла только вчера. Ну и… ты до конца бы дослушал.
– Вопрос снят, – кивнул Натан.
Руфус сел на подоконник, прислонившись спиной к стеклу. Или связной так влиял на него, или Руф сам начал чувствовать то, чего не чувствовал раньше. Ему казалось, что Натан хочет что‑то сказать, но молчит.
– Что? – Тангл посмотрел связному прямо в глаза.
– Я слишком громко думал? – смутился тот.
– Считай, что да, – подтвердил Руфус. – Повтори все еще раз, только вслух.
– Это несмешная шутка, Сэр, – возразил Натан. – Не хочу, чтобы мои досужие домыслы прозвучали как обвинения.
– Вот теперь я правом Тени приказываю выкладывать как есть, – нахмурился Тангл.
– Что ж… – протянул он. – Вы так уверенно говорите о цели дивного Борджеса. Но ведь мы до конца не понимаем ее? Или понимаем?
– Я понимал до недавнего времени, – признался Руф.
Слова для этого разговора были подобраны давно, только все никак не подворачивался удобный случай.
– Все эти игры в заложников‑террористов – уловка, – начал Тангл. – Ни я, ни ты, ни бедняга карлик ему не нужны – Борджес собирался достать твоего господина. Почему? Он его ненавидит.
– Это как раз можно понять, – мрачно пошутил Натан.
– Не перебивай, – попросил Руфус. – Найджел вбил себе в голову, что Коллоу как‑то по‑особенному относится к Эмьюз Варлоу. Даже привязан к ней. Борджес собирался отнять у твоего господина то, что потерял сам.
– Если Мастер и в самом деле «по‑особенному» относится к девочке – мне ее жаль, – не удержался связной, но тут же притих.
– Найджел не дурак и прекрасно осознает, что не способен причинить вреда предмету своей ненависти никаким другим способом, кроме этого, – продолжил Руф. – Для полного эффекта ему нужен сам Коллоу. Эмьюз в безопасности под защитой стен замка, но Борджес слишком много успел натворить, чтобы сдаться. Теперь думаю, нет ли у него какого нового плана.
– Вот почему вы так настаивали на слепом пятне? – улыбнулся Натан.
– Именно, – кивнул тот. – Это еще не все. Я должен признаться… только тебе. Дрянь, которой отравили Варлоу, псионикам продал я.
Лицо связного вытянулось. Он силился что‑то ответить, но не находил слов.
– Зачем, Сэр? – наконец, выдавил Натан.
– Я знал о подложной метрике. – Если открывать правду, то всю без остатка. – Знал о Гудмане и причине его смерти.
– Не уверен, – возразил тот.
– Макс сбежал в Спрятанный город в страхе за свою жизнь. – Руфус не ждал ответной откровенности собеседника, но втайне надеялся на нее. – Он видел, как Гудман ушел вслед за тобой. После оказанной услуги жизнь Макса вне опасности?
Натан пошатываясь поднялся на ноги.
– Теперь буду говорить я. – Металлические нотки в голосе связного пугали. – Ваш поступок, Сэр, мы еще обсудим, но вот обвинять меня в смерти Гудмана лишнее! Да, в ту ночь я приходил к профессору, чтобы получить новую метрику. Сотрудничать Гудман не согласился, тогда я его немного убедил. А после должен был доставить туда, где несчастному модифицировали бы память. Не больше.
Под укоризненным взглядом Руфус чувствовал себя, как муравей под лупой.
– Странно думать, что профессор пошел бы за мной сам, – продолжил Натан. – Я не псионик. Не способен заставить человека сделать что‑то, оставаясь при этом в сознании. А погруженный в транс, Гудман не отвечал за свои действия и под ноги тоже не смотрел. Я пытался его поймать, но в руке остался только расстегнутый белый халат. Самое забавное, что результат господина устроил. Может, это какой особый вид вашего профессионального цинизма, но вместо того, чтобы отдать меня под суд, Сэр Коллоу устроил Гудману шикарные похороны.
В тишине Руф слышал, как колотится его сердце. В глазах Натана читалась обида, если не разочарование.
– Видите ли, Сэр, – он приблизился и с наносным интересом выглянул в окно, – мне казалось, вы узнали меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я не способен на такое. Я же не дивный, в конце концов!
От стыда хотелось провалиться сквозь землю. Руфус бессильно закрыл глаза рукой. Действительно, как можно было представить доброго, рассудительного, участливого Натана отправляющим человека на рельсы?
– Знаете, что мне больше всего нравится во всем этом? – Связной осторожно похлопал Тангла по плечу.
Руф крепко зажмурился, ожидая последнего аккорда заслуженного психологического уничтожения, но снова ошибся.
– Даже свято веря в то, что я хладнокровный убийца, вы все равно обо мне заботились, – мягко улыбнулся он. – Спасибо, Сэр.
– Вот теперь мне совсем паршиво, – признался Руфус. – Выходит, я единственный урод в этой комнате. Знал бы, как оправдываться, оправдывался бы… а так…
– Успокойтесь, Сэр. – Натан неслышно сел рядом. – Я за свою долгую жизнь сделал столько всего, что одним Гудманом меньше, одним больше. Лучше скажите, зачем вы так поступили с девочкой, которой и без того несладко?
– Хотел доказать, что она хуже Дайны. – Произнесенное вслух показалось такой несусветной чушью, что щеки залила краска.
– Вот к чему вы мне тогда в больнице про дефективность твердили, – вздохнул он. – Вы, конечно, Танцор, а я просто связной, но позвольте отчитать вас, как дурного ребенка.
– Пожалуйста‑пожалуйста. – Руфус поднялся на ноги и вышел в центр комнаты. – Я не только продал псионикам зелье и подбросил идею, но и позволил им осуществить свой план. Нужно было осторожно изъять зелье сразу после того самого разговора. Показалось, что Лэндвик хоть и порядочная гадина, на такое не решится. А она пошла дальше. В итоге, обе мои подопечные пострадали. Одна в подземелье, другая… чуть не рассталась с жизнью. Кругом виновен. Отчитывай.
Он заложил руки за спину и опустил взгляд.
– Вы безответственный злой мальчишка, – с чувством произнес Натан. – Не потрудись я узнать вас получше, едва ли захотел бы служить вам после такого. Искреннее раскаянье – единственное, что спасает вас в моих глазах. Счастье, что все обошлось. Стыдно?
– Еще как, – подтвердил Руфус.
– Впредь будьте благоразумны. – Он с трудом сдерживал улыбку. – Псионики вас не опознают в случае чего?
– Нет. – Тангл разглядывал свои сапоги. – В отличие от тебя, я‑то как раз умею изымать воспоминания.
Связной только головой покачал в ответ.
Натан приоткрыл окно, достал из портсигара сигарету, поднес ее к губам, да так и выбросил, а портсигар улетел следом. Металлическая коробочка звонко покатилась по камням мостовой.
– Мусоришь? – Руф поднял брови.
– Вдруг понял, что в новой жизни мне это не понадобится, – отозвался Натан.
Зеркало за спиной Руфуса очнулось, исторгнув из себя увесистый черный конверт с серебряной эмблемой Ордена. А за окном постепенно, как бы крадучись, занимался рассвет.
* * *
Утро настало незаметно. Несмотря на тучи, готовые в любой момент пролиться дождем, картинка за окном радовала, ведь Эмьюз отчего‑то проснулась неожиданно счастливой, да еще и вперед Робин!
Девочка с наслаждением распахнула шторы. Ей нравился сам звук, с которым крошечные кольца разбегались в разные стороны, и шелест ткани.
Заправив свою постель, Эмьюз привела в порядок и постель Лют. К рукаву сорочки прицепился светлый волос.
«Как она там? Это же подземелье», – мисс Варлоу разгладила складочки на покрывале. – «Ну и что, что мне нельзя ее навещать. У меня есть целых две ноги! Почему я не могу ими воспользоваться и случайно забрести туда, куда не положено? Если туда вообще можно забрести просто так».
– Би, – Эмьюз вытащила из подушки пушистое перышко и пощекотала подружке нос, – просыпайся! Настал новый день!
– Апчхи! – Сонная Робин отчаянно терла лицо. – Вижу, у тебя все в норме.
– Похоже на то, – согласилась Тень. – Жалко, что карлики унесли свечи. С ними было сказочно.
– Утренняя уборка для карликов – святое! – Би сделала свои немаленькие глаза еще больше. – Надеюсь, сегодняшняя ночь пройдет без приключений. Здорово, что ты разбудила меня пораньше. Я собираюсь до завтрака навестить Флоранс. Господина Отто, конечно, жаль, но и Флор наш друг.
Вспомнилось некрасивое поведение мисс Гейл, и хорошее настроение несколько сдало позиции.
– Почему она так? – Эмьюз казалось, будто вчерашняя Флоранс и та, что была до, – две разные девушки.
– Ты не думай, я, конечно, осуждаю мисс Гейл и все такое, но… причину понять могу. – Робин уселась скрестив ноги и принялась причесываться. – Даже миловидных карликов не все любят. Если отвлечься от личности профессора, то гоблины действительно неприятные существа. А есть еще кобольды! Эти вообще выглядят отвратительно и воняют мокрой псиной.
– Какая разница, как кто выглядит? – возразила Тень.
– Не скажи! – покачала головой девочка. – В допризменной истории люди убивали друг друга из‑за цвета кожи и разреза глаз. Люди! А тут человек и нелюдь. Будь спокойна, гоблины нас тоже не особенно жалуют. Если карлики давно переняли многое из нашей культуры, то эти гордятся своей. Господин Отто – исключение, подтверждающее правило. Вполне возможно, что среди студентов и преподавателей многие хотели бы, чтобы профессор уехал отсюда подальше, но они благоразумно помалкивают. Плюс, пообщавшись с ним, трудно не проникнуться теплыми чувствами. Флоранс не прониклась.
– Все равно! – не сдавалась Эмьюз.
– В нашем мире полно всего такого, что глаз режет, но тем не менее существует, – вздохнула Би. – Живи с этим. Большинство населения планеты – люди. Все остальные появились после Призмы. Значит, мы хозяева, а они только гости. Как‑то так.
– Но было это безобразно давно! – возмутилась она.
– Не нужно со мной спорить, – улыбнулась Робин. – Я на твоей стороне воображаемой баррикады. Просто объясняю.
– Не желаю таких объяснений. – Эмьюз демонстративно достала из тумбочки зубную щетку. – Пойду умываться, пока настроение не испортилось окончательно.
– От того, пойдешь ты умываться или нет, ничего в мире принципиально не изменится, – глубокомысленно произнесла та. – А вот сам факт присутствия господина Отто в университете поможет нам научиться жить рядом с такими, как он. В некоторых городах не то что гоблинов, карликов никогда не видели.
Мысли роились в горячей голове. «Если бы большинством были карлики или те же гоблины, стали бы они относиться к людям плохо?» Даже не так: «плохо» – неправильное слово, но другого придумать не получалось. Эмьюз не знала, как выразить всю ту гамму негативных эмоций, которыми Флоранс так щедро одарила вчера несчастного профессора. Вспомнился разговор с Иеремаей о людях и карликах, отчего девочке сделалось совсем не по себе.
Эмьюз продолжала об этом думать и в трапезном, и на первой паре, и даже на второй. Делиться соображениями с Би не тянуло, а других кандидатур не наблюдалось. На роль собеседника по сложным вопросам как нельзя лучше подходил Мэйсон, но старшекурсник все никак не попадался на глаза.
Клаус на занятия не пришел, и в сердце юной Тени закрались смутные опасения. Но волновалась она не столько за своего «прекрасного принца», сколько за его дедушку, которого вязаный свитер вполне мог и не уберечь от простуды. Едва ли Клаус оставит господина Отто одного, если тому нехорошо. Рация серьезно поправила бы положение, но мисс Варлоу держала ее под подушкой.
К обеду у девочки совершенно пропал аппетит, и вместо трапезного она решила отправиться в общежитие, солгав подружкам, что присоединится к ним, как только возьмет учебник (который и так преспокойно лежал в рюкзаке). Не очень хотелось давать Би понять, что основной причиной является желание перекинуться парой слов с Клаусом вдали от чужих ушей.
В главном холле гудели студенты. Если верить Робин, вот здесь Эмьюз могла умереть. Нелепо и просто. Ходили слухи, что Амбер упекли в психушку. Ради интереса Тень попыталась найти в своей душе хоть каплю жалости для Лэндвик, но попытка с треском провалилась.
«Раз есть в природе такие, как Амбер, чему вообще удивляться?», – сообщил внутренний голос. Мисс Варлоу с радостью бы подвела жирную черту под утренним диалогом, но что‑то постоянно мешало.
Эмьюз всматривалась в лица совершенно незнакомых ребят, стараясь разглядеть в них опровержение успевшему сложиться не особенно лестному образу Человека. Краем глаза она заметила крошечную фигурку, спешащую куда‑то. Карлик нес внушительную стопку знакомых газет, из‑за которых ровным счетом ничего не видел. Вдруг захотелось догнать коротышку и предложить ему помощь. Эмьюз поспешила за карликом сквозь поток студентов.
Одни ребята шли, не обращая на карлика никакого внимания, другие отступали в сторону, чтобы бедняга не петлял зайцем. Почти у самой лестницы стояла группка мальчишек в зеленом. Мисс Варлоу не обратила бы на них внимания, если бы один не вышел крошке‑посыльному наперерез и не подставил бедняге подножку!
Газеты разлетелись, а сам карлик докатился до первой ступеньки под оглушительный хохот. Причем смеялись даже те, кто уступал ему дорогу.
– Хулиган!! – перекрикивая смех, выпалила девочка. – Извинись немедленно!
– За что еще? – Мальчишка бросил на нее презрительный взгляд. – Он сам споткнулся. Лапы вон какие короткие и кривые. Иди, куда шла, кнопка.
– И не подумаю! – Эмьюз не знала, что можно противопоставить непробиваемой наглости, но имела твердое желание стоять до конца.
– Сама мелкая, как карлица! Отвали, говорю. – Он с силой оттолкнул девочку.
От неожиданности Эмьюз не удержалась на ногах.
– Эй ты, чайник! – Дэн легко съехал по перилам. – Кто‑то только что выиграл путевку в деканат!
Подоспевший Бэн помог девочке подняться.
– Скажи своей подружке, чтобы ела больше каши, – парировал хам. – Я не хочу неприятностей.
– Они у тебя уже есть. Целых две. – Вокруг стремительно набегала толпа зевак, за которой Эмьюз уже не видела карлика.
– И что вы мне сделаете? Донесете? – Мальчишка осклабился. – Это не вы случайно местные клоуны?
– Кажется, этот чайник пытается нас обидеть, коллега. – Бэнжамин поднял брови.
– Нет, он просто не знает, что только что напал на Тень. Верно, Леди Варлоу? – Дэн весело подмигнул девочке.
Вот тут щит наглости дал трещину.
– Кто виноват, что она такая неуклюжая?! – Хам отступил на шаг. – Пусть не болтает о том, чего не было. Стоял прямо тут и никакого карлика не трогал.
– Я все видела! – возразила Эмьюз.
– Любишь обижать маленьких? – Дэниэл недобро улыбнулся. – Связываться с кем‑то своего размера боязно?
– Хочешь проверить? – Мальчишка сжал кулаки.
– Почему нет? – Дэн отвесил публике забавный поклон под одобрительные аплодисменты.
Вдруг и сам хулиган, и ребята за ним побледнели и попятились.
– Что происходит? – сурово спросил Сэр Тангл, развеивая маску.
– Этот, с позволения сказать, студент толкнул Леди, – сообщил Бэн. – Да так, что она упала. Умышленно, подчеркиваю! Мы свидетели.
Толпа зевак испарилась так же быстро, как набежала.
– Эмьюз, не ушиблась? – мягко спросил Руфус, но на этом ласковая часть и закончилась. – Молодой человек, курс и факультет я и сам вижу, а фамилия ваша мне неинтересна. На два шага впереди меня до деканата марш!
– Я нечаянно, Сэр! – испугался тот.
– Не заставляйте меня повторять, – нахмурился наставник.
– Мы нужны? – спросил Дэн.
– Нет, достаточно и слов Эмьюз, – отозвался Тангл.
Некогда нахальный мальчишка кроткой овечкой поплелся к лестнице. Уходя, мисс Варлоу услышала странную фразу, брошенную не то Дэном, не то Бэном.
– Сорок восемь «б»? – Вероятно, второй шут ответил кивком. – Так давайте же выпьем чаю, любезный коллега!
Наставник тоже наверняка слышал их и как‑то странно кашлянул в кулак.
– Из‑за чего все получилось? – тихо спросил он.
– Студент поставил подножку карлику, который нес стопку наших газет, – призналась Эмьюз.
– Тогда пункт назначения меняется. – Тангл широко улыбнулся. – Идем прямиком к господину ректору.
– Не нужно к ректору! – взмолился арестант, забыв о собственном достоинстве.
Он встал, как вкопанный, и щенячьим взглядом уставился на Теней.
– Парень, ты жалок! – Руфус изобразил на лице гримасу отвращения.
– Жалок, Сэр! – закивал тот. – Больше так не буду! Если отчислят, отец меня убьет!
На ресницах недавнего хама стремительно набухали самые настоящие слезы.
– На первый раз я тебя отпускаю, – объявил Тангл к величайшему удивлению Эмьюз. – Но как только тут предметом издевок станет еще хотя бы один карлик, ответишь за это ты. Даже если будешь невиновен. Понял?
Спокойный голос в сочетании с испепеляющим взглядом заставили мальчишку едва ли не вжаться в пол.
– Понял, Сэр! Спасибо, Сэр! – Он попятился, потом развернулся и опрометью бросился бежать.
Мисс Варлоу бессильно опустила руки. «Справедливости нет», – констатировал внутренний голос.
– Может, вы объясните мне, – начала девочка, – почему все так? Вчера мисс Гейл и профессор Отто, сегодня – это!
– Гейл, она… – на языке вертелось слово «стерва», но говорить такое ребенку лишнее, – очень сложная. С профессиональной точки зрения, она безупречна. Как реконструктор Флоранс окажет помощь любому существу в меру своих возможностей, а вот характер у нее тяжелый. Никто не может заставить одного человека любить и уважать другого. Если не заметила, Гейл и ко мне не особенно благожелательна. Не представляю, по какому критерию она выбирает себе друзей, но инородцев Флоранс не жалует.
– И нелюдей? – Девочка сунула руки в карманы.
– Больше не повторяй, когда не понимаешь о чем речь, – попадешь в неловкое положение. – Руфус осторожно отвел девочку в сторону, чтобы не стоять посреди коридора. – «Нелюдь» – обидный ярлык. То, что Гейл назвала так старого гоблина, не делает ей чести. Если я говорю «инородец», значит, имею в виду всех, кто не рожден человеком. Это немного мягче.
– А разница? – пожала плечами Эмьюз.
– «Нелюдь» – ругательство, «инородец» – нет. – Ответ лежал на поверхности. – По смыслу одно и то же, но окраска разная.
– Получается, видимость важнее? – Девочка отвернулась.
– Не всегда, но частенько, – вдруг признался наставник. – Люди странные существа.
– Тогда я не люблю людей. – Слова обожгли горло.
Тут‑то Руф и понял, что за своими мелкими душевными метаниями упустил что‑то несоизмеримо более важное! Юность склонна к категоричным суждениям из разряда «все или ничего». Трудно как само собой разумеющиеся объяснять вещи, которые понравятся далеко не каждому.
– Своих друзей тоже? – тихо спросил он. – Соседку по комнате, тех двоих мальчишек, внука господина Отто? Всех их?
– Нет. – От внутренних противоречий хотелось выть.
– Люди все разные: кто хороший, кто не очень. Даже среди карликов попадаются довольно мрачные личности. – Руфус неловко потрепал девочку по макушке. – Здесь в Шейдивейл можно встретить кого угодно. Если так легче, то ректор вчера был очень строг с Флоранс.
– Ректор – пусть, а вы? – решилась та.
– Открыть один крошечный секрет? – Наставник хитро прищурился.
Эмьюз кивнула.
– Иногда мне кажется, что лучше отчисление, чем… сорок восемь «б».
Девочка могла поклясться, что уже замечала такие озорные огоньки в глазах. Только совсем не в этих. Хотелось поверить Танглу как есть. И не потому, что сердце требовало справедливости в каком угодно виде!
– На самом деле, меня ждет Сэр Финн, – виновато признался наставник. – Мы обязательно еще вернемся к этому разговору. Запомни: любить гораздо труднее, чем ненавидеть. А любить людей – задача совсем сложная. Временами такое зверье среди них встречается, но это не повод отказывать в уважении всем остальным.
Когда Тангл исчез за поворотом, Эмьюз прислонилась лбом к холодной стене. Мир вокруг давно перестал напоминать красивую сказку, просто сталкиваться со злобой одинаково гадко, независимо от того, знаешь ты о ее существовании или нет.
– Вам плохо, мисс? – осторожно спросил приятный голос.
– Нет, все в порядке… – Девочка обернулась, но никого не увидела.
– Я здесь, мисс. – Карлик осторожно потянул ее за рукав. – Спасибо, что попытались заступиться за меня.
– Если бы вы могли мне объяснить, почему так происходит… – пробормотала Эмьюз.
– С удовольствием! – Коротышка набрал в грудь побольше воздуха, но тут же сдулся, как некрепко завязанный шарик.
За спиной бедняги как из под земли вырос Джиммини Ханниган.
– Если бы мне платили золотой всякий раз, как я застаю тебя бездельничающим, я давно бы слыл богачом! – Пожилой карлик смотрел на молодого филином.
– Я всего лишь спрашивала, как добраться до подземелья, – стараясь снова выручить коротышку, Тень ляпнула первое, что пришло в голову.
– А что, позвольте узнать, вы собирались там делать? – Мистер Ханниган приподнял кустистые седые брови.
– Навестить Лют Фьюри. – Эмьюз чувствовала, что сболтнула лишнего.
– Студентам нечего делать в подземелье, – подняв указательный палец, объявил Джиммини. – К тому же, навещать Леди Фьюри запрещено.
«Отрицательный ответ – тоже ответ», – подбодрила себя девочка, провожая грустным взглядом две крошечные фигурки.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 100; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!