Календарио-обрядовые формы бытования фольклора

Основные моменты трудовой жизни крестьянства отмеча­лись празднествами. Они были приурочены к смене времен года, определяющих цикл работ земледельца в поле и в до­машнем хозяйстве. Празднества следовали друг за другом соответственно различным состояниям природы: зимнему солнцевороту, первым признакам возрождения, оживлению природы, полному цветению, осеннему и зимнему замиранию.

С утверждением христианства на Руси к определенным дням каждого периода были приурочены церковные праздни­ки, в том числе чествования какого-либо святого. Эти даты стали как бы вехами календарных сельскохозяйственных ра­бот. Таким образом, зародившись еще в родовом обществе как игрища, как магические действия, связанные с языческим культом, постепенно некоторые из них превратились в христи­анские календарные обряды с обязательными элементами.

Народные празднества представляли собой как бы цепь приветствий возрождающейся природы с соответствующими обрядами. Они должны были способствовать плодородию зем­ли, хорошему урожаю, приплоду скота, благополучию семьи через различные магические действия, обращения к высший! силам и к природе.

Особенно значительными были земледельческие праздне­ства в дни зимнего солнцестояния. После принятия христи­анства они стали называться «святками». За ними следовали празднества в честь весеннего равноденствия, впоследствии названные «масленицей», и летнего солнцестояния. На такие
праздники стекалось большое число участников и зрителей. Устраивались они на открытом воздухе или в закрытых поме­щениях в зависимости от времени года. ' /—s

Празднества в дни зимнего солнцестояния, или святки, начинались с сочельника—кануна рождества (24 декабря) и'^2— Длились две недели — до крещения (6 января). В эти дни, когда начинался новый годовой цикл в природе, каждый за­думывался, каким будет наступающий год для хозяйства, какие изменения принесет в жизнь каждого. Пытались получить ответы на эти вопросы с помощью гаданий. Старики гадали об урожае, приплоде скота, о погоде во время посева, выз­ревании озимых и яровых, сенокосе, жатве.

Во время святок проводились различные игры, ряжения-и другие действия, имеющие магический смысл. Одним из самых примечательных явлений было колядование— хожде­ние по домам с пением новогодних песен-поздравлений, про-, славляющих хозяев и в идеализированном виде выражаю­щих пожелания на новый год. Колядовщики вознагражда­лись подарками и праздничными угощениями. Пение коля­док особенно было распространено на Украине и на юге России. .

К числу старейших относятся весенние игрища, следую-] щие за святками и названные «масленичными». В глубокой] древности масленицу праздновали весной. Но с введение? христианства и запретом увеселений в период предпасхаль кого поста ее празднование проходило в более ранние сроки] —8-ю неделю до пасхи. Практически масленица приходи­лась на вторую половину февраля — первую половину мар-1 та. Это единственный праздник, который не получил точного приурочения к какому-либо дню христианского календаря,! а представлял собой возникший в далекую дохристианскую] эпоху обряд встречи и приветствия первых признаков ожив-, ления природы, весны и проводов зимы.

Весенние игриш.а состояли как бы из трех действий:! встречи, чествования и проводов весны. Это был самый ве­селый и самый разгульный народный праздник, который! продолжался всю неделю к шел по строго расписанному по-, рядку. Каждый день-недели имел свое предназначение. По­недельник — «встреча», вторник — «заигрыши», среда — «лакомка», четверг — «разгул», пятница — «тещины вече-; ра», суббота — «золовкины посиделки», воскресенье—«про­воды».

Это было великое веселье для всех людей без различия] пола и возраста, семейного и социального положения. Здесы пеклись блины, которые были обрядово-ритуальным угоще-: нием, ездили на лошадях, катались с гор на санках^ играли в снежки, боролись, разжигали костры, сжигали чучела, .зве­нели колокольчики и бубенцы, звучали песни и приговорьл о том, как масленицу ожидали, встречали, величали и про] , вожали. <\~ "В связи с введением христианства на Руси появились И <х утвердились церковные праздники (обряды). Самым боль-s

л*** весенним праздником считалась пасха, с которой были «ячяны множества других предпасхальных и послепасхаль-ш.н обоядов Пасху праздновали по православному кален-чяпю на первое воскресенье после первого весеннего полно-^_{ия т е} в марте-апреле. Служители церкви строго следи-ли чтобы в период поста и пасхи не проводились языческие обряды и это глубоко укоренилось в сознании народа, т. к. проходило через всю трудовую жизнь.

' Пасха была праздником прихода реальной весны, празд­ником возрождения, воскресения природы. Она давала нача­ло нового сельскохозяйственного года, начало полевых работ —сева С этим в древности было связано много магических обрядов, цель которых — обеспечить благополучие посевов -и вызревания злаков, плодов и ягод, размножение скота, а значит и благополучие самого хозяина земли и его семьи. Символы плодородия (яйцо, сыр или творог, высокий сдоб­ный хлеб — кулич) были все же приняты церковниками и стали ритуальной едой на пасху.

Молодежь ходила по дворам христосоваться, за что по­лучала яйца, с которыми потом проводилась азартная игра «яйца катать» — спускали их по лотку и смотрели, чье яйцо разобьет другие яйца. Со второго дня пасхи начинались гу­лянья, хороводы, качанье на качелях, пение поздравительных песен в адрес друг друга.

На седьмой неделе после пасхи, в четверг, праздновали Семик», а в воскресенье — «Троицу». Семицкие праздники возникли в глубокой древности и были связаны в язычестве с приветствием первой зелени на деревьях, почитанием пер­вого распустившегося дерева — березки и исполнением глав­ного обряда «завивание венка», имевшего аграрно-магичес-кое значение. Троица — церковный праздник, который был введен для вытеснения языческого «Семика». Впоследствии оба праздника тесно переплелись. «Семик» был девичьим праздником и проводился в лесу. Девушки тайно от парней уходили в лес, выбирали березу" и совершали с ней магичес­кие обряды. Они украшали березу, пели ей песни, нашепты­вали желания, пригибали ее ветви к земле, на концах веток завивали венки. Затем начиналась трапеза, после чего води­ли хороводы, пели песни, девушки кумились — целовались, желая быть верными подругами.

Через три дня, в Троицу, возвращались к березе, осматри­вали свои венки (если не распустились — желание испол­нится) . Затем- бросали их в реку и смотрели, как плывут— гадали на женихов. Срубали березку и множество веток, приносили их в селение, украшали ветками дома, ставили

53

березу в центре деревни и водили хороводы, где активное участие принимали и нарни.

Все эти манипуляции с березой проводились с той целью, чтобы получить от нее живительную силу. Это относилось и к людям, и к животным, которым на рога надевали венки из прутьев молодой березы.

дни летнего солнцестояния, которые приходились на ^СЩ июня, народ праздновал Ивана Купалу, приветствуя солн->це и апогей цветения растительности на земле. Этому пред­шествовали похороны Костромы — олицетворения весны. Об­ряд проходил с пением песен вокруг девушки или чучела из соломы, с которыми разыгрывались сценки похорон весны и наступления лета в образе Ярилы-солнца.

Праздник Ивана Купалы утверждал приход лета, когда был самый длинный день и самая короткая ночь, а, в дерев-нях начинали купаться. Он отмечался всеми европейскими народами и с ним было связано много легенд, поверий, при­мет и гаданий. Считалось, что в эту ночь оживляется и ста­рается себя проявить вся нечисть, поэтому особое место за­нимали обереги и гадания. Еще до восхода солнца выходили в лес собирать травы, цветы и коренья (особенно папоротник), обладающие целительной силой и нужные для ворожбы. К ве­черу топили бани и парились вениками. А с заходом солнца начиналось великое игрище и продолжалось всю ночь с 23-го на 24-ое. Разжигали костры, прыгали через них, води­ли хороводы, обливали друг друга водой, купались в реках и озерах и пели особые купальские песни. Это было ритуаль­ное языческое игрище, которое вызывало возмущения и за­преты церкви, поэтому среди русских почти не сохранилось песен и даже воспоминаний о празднике.

Цикл календарно-обрядовых праздников завершался праздником урожая. Он не был приурочен к какой-то кон­кретной дате, время проведения зависело от созревания зла­ков и тех климатических условий, которые определяли жатву. Жатвенные обряды были связаны с благодарением «матуш­ки-земли» за полученный урожай, желанием вернуть ей силы для нового урожая в будущем году. В обряды входили раз­личные магические действия с первым и последним снопом. Первый сноп зажигала старшая в семье. Его украшали цве­тами, несли с песнями в дом и ставили под икону. Послед­ний сноп также несли в дом, воздавали ему почести, счита­ли, что он обладает целительной силой. Последний пучок жнива оставляли на земле, притаптывали колосья, чтобы вернуть земле силы. Все это сопровождалось песнями. На празднике урожая в складчину варили пиво, резали барана,

еклИ пироги и весилилиеь. Было множество игрищ., звучали «если о прошедшей жатве и о будущем урожае. /г—Большую роль в жизни народа играли семейно-бытовые (Пазники _и обряды. Наиболее значительные среди них свя-I аны с рождением, свадьбой и похоронами человека. Они за-оодились в глубокой древности, еще до христианства и пред­ставляли собой языческие игрища, многие элементы которых стали обрядовыми.

Родильные обряды осуществлялись, чтобы обеспечить без­опасность новорожденному, положительно повлиять на его будущую судьбу, уберечь от «порчи», «сглаза» и болезней, сделать его жизнь обеспеченной и счастливой. Новорожден­ного купали в бане и заговаривали, ему посвящали специ­альные песни.

Свадебные празднества были самыми значительными и включали в себя множество обрядов, связанных со сватовст­вом, сговором, девишником-мальчишником, днем свадьбы и после свадьбы. В некоторых районах страны они длились от двух до трех недель.

В свадебной обрядности нашли отражение особенности крестьянского мировосприятия. Невесту выбирали умеющую работать, поэтому при сватовстве могли попросить ее пока­зать свое умение прясть, шить, вышивать и т. п. Наглядным доказательством женского мастерства служили вещи собст­венного изготовления, которыми невеста должна была одари­вать жениха и его родных.

Во время свадьбы исполнялись и магические обряды, что-. бы уберечь молодых супругов от «порчи», «сглаза» и всевоз­можных злых духов; чтобы они жили в богатстве, дружно и вырастили здоровых детей. При этом звучали заговоры, за­клинания. Свадьба представляла собой замечательное явле­ние различных жанров народного творчества. В нее входили пословицы, поговорки, загадки, причитания, песни и приго­воры.

Полной противоположностью по своей эмоциональной ок­раске были похоронные обряды. Они посвящены самым тра­гическим событиям в жизни человека и насыщены плачем, воплями и рыданиями. Хотя не всегда были таковыми.

Похоронным обрядам предшествовали в глубокой древ­ности игрища в массовые поминки, которые были приуроче­ны к весне и назывались «русалиями». Они состояли из че­тырех частей: отпевание «покойника», оплакивание его, про­щание с ним и оживание. Здесь отчетливо выступали коми­ческие, сатирические возможности обыгрывания и пародиро­вания,

В более позднее время на основе игрищ утвердились по. хоронные и поминальные обряды, где было не только го. рестное, но и много веселья. Считалось, что смерть — это благо, что душа не умирает, а перемещается в иной мир. BJ время похорон исполнялись различные обряды, которые cord ровождались специальными похоронными причитаниями. BJ них покойника называли только ласковыми словами, полага! ли, что душа его присутствует, и боялись. Похоронные причш тания правдиво отражали жизнь и бытовое сознание к.ресть! янина, любовь к умершему и страх перед будущим, трагик ческое положение семьи в суровых условиях.

Народные празднества, игрища и обряды преследовали! церковью. Но несмотря на это они широко бытовали в наро! де вплоть до XX века. А церковь приурочила к ним свои o6J ряды или дни святых и постепенно приняла многие из_эде| ментов празднеств. Но, кроме того, она внесла в жизнь а| свои, сугубо православные праздники и обряды', которые! впоследствии стали широко праздноваться в народе.

Непременным элементом почти всех праздников и обря! дов был хоровод. Это наиболее ранняя и древняя форма проявления духовно-нравственного мира человека . через ху| дожественио-выразительные средства. В хороводах и в xopoJ водных игрищах, как самостоятельной форме народного гу| лянья, нашли непосредственное воплощение традиции первЛ бытного синкретизма в органичном слиянии пения, танца! слова и драматического действия.

Анализ поэтического текста позволяет их отнести к пери! оду язычества на Руси. Однако многовековая история суще! ствования жанра не дает возможности достоверно точно ом ределить, в какой именно период возник тот или иной хоре! вод, т. к. он постоянно видоизменялся, вбирая в себя все но! вое и новое. Можно лишь приблизительно определить время его возникновения. Так, исследователи предполагают, чтя круговое построение хоровода было обусловлено древними солярными культами, линейное и двухлинейное — с охотой т войной, & также брачной символикой, разделение на пари и выделение солистов относят уже к классовому обществу, I построение в колонну связывают с возникновением городов 1 социальной иерархии.

Большинство же хороводов дошло до нас в таком виде! что невозможно выделить наслоения веков. К тому'же xopol воды создавались в различное время, но по уже сложившим! ся ранее традициям и канонам, что также затрудняет работ! исследователей. Не выяснены и истоки происхождения самог

слова «хоровод». Но откуда бы оно ни было, важна суть ито­го явйения народного художественного творчества.

Под понятием «хоровод» или «хороводные игрища» сегод­ня рассматривают массовую народную композицию, в кото­рой органически слиты поэтический текст, мелодия, хореогра­фия и игровые действия. Это уникальное явление в народном творчестве, содержание которого охватывает все стороны жизни и быта людей того времени, включая в себя трудовую, семейную, любовную и праздничную тематику. В ней воеди­но сплетены солнце, небо, звери и птицы, земля-кормилица и человек, таинственные глубины и их обитатели. Рождение, расцвет и гибель претворяются в драматургии хоровода во множестве вариантов запевов и припевов, кульминаций дей­ствия и финалов.

Диалоги о жизни и смерти, любви и труде, добре и зле, красоте и уродстве ведут отдельные герои и масса; ритм, мелодия, темп воплощают жизненную энергию народа; в иг­ровых сценах заклинают землю, призывают весну, магически воздействуют на плодоношения и произрастания. Подобное соединение гармонии красок, звуков, ритмов, движений соз­дает своеобразную художественную модель жизни.

Хороводы занимали важное место в народном быту. Они были неизменным развлечением в праздники вначале сель­ской, а в более поздний период и городской молодежи. Это были массовые действия, собиравшие много парней и деву­шек. Хороводы водили на улицах, на полянах, а зимой в из­бах, и не только в праздники, но и в будни после работы.

В хоровод шли в лучших праздничных нарядах. Здесь демонстрировался и достаток семьи, и вкус, и рукодельность девушек-невест, и их уменье держаться на людях. Хороводы собирали многочисленных зрителей и были своеобразными «смотринами». Здесь происходили встречи и знакомства, оп­ределялись будущие супружеские пары. Этим во многом объясняется та приподнятая, радостная и торжественная обстановка, которая царила в хороводе. Неслучайно боль­шинство хороводов и хороводных игрищ имели любовную, брачную, семейно-бытовую тематику, которая раскрывалась с помощью соединения элементов различных жанров искус­ства. И неслучайно поэтому хоровод рассматривается как форма, положившая начало развитию подлинного искусства театра, музыки, танца.

Дотеатральный фольклор

и xi^CL^HL^Pu^AHMe празднества и обряды, а также хороводы хороводные игрища содержали е себе элементы драматн ческого действия персонажей, элементы лицедейства. Это были дотеатральные формы, или «предтеатр» (ряженье, об­рядовые действа, народно-праздничные игрища, драматичес­кие игры), который подготовил появление собственно теат­ральных форм, рассчитанных на зрителя (представления сцен, фарсов, комедий, драм).

Все дотеатральные формы драматического творчества бы­ли видами коллективной игровой деятельности масс. Но к драматическому творчеству относится не всякий и не цели­ком обряд, не всякая игра, а лишь такие виды или части обряда или игр, которые содержат художественно-образное воспроизведение деятельности человека, отношений между человеком и природой или между людьми, где участник об­ряда, игры или праздника перевоплощается в некий образ с помощью маски, ряженья, грима или движений, мимики и речи.

К народному драматическому творчеству относится обря­довое действо, за которым закрепилось название «игрище». Игрища устраивались на всех празднествах. Исследователи их разделяют на карнавальные и хороводные. Наиболее об­ширными были игрища карнавального типа в святки и мас­леницу, когда исполнялись драматические игры и сценки различного содержания. Игрища устраивались как в поме­щениях, так и на улице. Характерным было игрище с вож­дением «козы» и других животных, которое сопровождалось пением и коллективным действом ряда персонажей.

Святки и масленица сопровождались также различного рода любовно-эротическими увеселениями. Такого рода игры и. игрища присутствовали в разыгрывании встречи и прово­дов масленицы, которая изображалась в виде соломенного или тряпичного чучела. Эти сцены были пародийного харак­тера с участием ряженых, порой изображавших зверей.

Характерными были сцены и действа в весенне-летние празднества, которые были связаны с похоронами символи­ческих фигур, изображавших весну (Русалку, Кострому), и встречей Ярилы-солнца. В это время обыгрывались любов­ные песни. Откровенно эротическое содержание имели игри­ща в честь Ярилы, за что и преследовались церковью.

-Ярко выраженные драматические элементы содержались в свадебных и особенно в покойницких игрищах, которые были связаны с культом предков и превратились в комичес­кую игру. Возникнув в глубокой древности, они стали осно­вой для появления и утверждения похоронных обрядов. В массовых игрищах в «покойника» драматические действия

Дй'л'й &° ^й^^ех четырех частях: отпевании «покойника», опла­чивании его, прощании с ним и оживании. "Одетого в саван «мертвеца» укладывали на доски или са­лазки и с воем и плачем вносили в избу. Присутствующих заставляли «прощаться» с ним-. У мнимого покойника были -громные зубы, вырезанные из картофелины или репы. По­хоронная процессия сопровождалась исполнением непри--тойных песен, причитаний, молитв. В конце игры «покои­ли» оживал и убегал, пугая всех присутствующих. .

Важнейшим элементом всех игрищ карнавального типа бы­ло ряженье. Наиболее характерными были «святочные», а в некоторых местностях и «масленичные» ряженья, а также свадебные, которые вносили в эти празднества элемент теат­рализации. Рядились различными животными — козой, медве­дем, конем (молодые парни одевали вывернутые овчинные цгубы), а при них хозяин, который водил их. Эти образы бы­ли связаны с брачной и земледельческой символикой. IК древнейшим образам ряженья принадлежали также всевозможные страшилища: кикиморы, страшки, шили-куны и другие персонажи. Ряженые в дни празднеств ходи­ли по домам и проделывали различные действия, играли не­замысловатые сценки. По мнению исследователей, страшили­ща олицетворяли враждебные человеку силы природы: стужу, мрак, темиые силы. Эти фигуры кривлялись, пугали, уделом их было озорство. В их действиях редки сцены со словесным текстом. Вообще игры и действия ряженых не сопровожда­лись развернутым текстом, они _были только в сценах между козой, медведем, конем и хозяином.

Более сложные игровые сценки представляли собой ими­тацию трудовых процессов. Например, ряженые на святки изображали пахоту (деревянной сохой пахали снег), сев (сеяли пепел, золу), забой скота (разбивали крынку на голове ряженого быком). Эти действа были связаны с магическим воздействием на будущий урожай.

Ряженые составляли обязательный элемент деревенской свадьбы. Значительная часть персонажей и игровых эпизо­дов свадьбы связана с магией свадебного обряда, с его сим­воликой, Так, «пастухи» (ряженые) ищут пропавшую «те­лушку» (невесту), произнося при этом шуточные тексты.. Та­кой же шуточный характер имели сценки ряженых—своеоб­разных затейников, веселящих гостей: цыганки, гадающей Присутствующим; доктора, который лечит их; торговца, прел­агающего свой товар, и других.

Костюмы, грим, бутафория и рекшизит ряженых были тра-иционными. Лица мазали сажей или свеклой, костюм услов.

но обозначал принадлежность персонажу. Комически обы. грывалиеь орудии труда, реквизит сочетал подлинные и ус, ловно-комические предметы, например, у лекаря настоящий шприц, палка вместо градусника, самоварная труба для про. слушивания.

Игрища с ряженьем подвергались гонениям церкви, как элементы языческого культа. Запрещали рядиться, считая это «бесовским» игрищем, требовали искупительного купания а освященной проруби и угрожали божьей карой.

Наряду с игрищами карнавального типа существовали хороводные игрища или игровые хороводы, в которых глав. ным было драматическое действие. Исполнители разыгрыва. ли содержание песни, с помощью различных художественно-выразительных средств создавали образы животных и прЫ роды, подражали их движениям, повадкам.

Исследователи особо выделяют элементы театрализации I драматургии в игровом хороводе, подчеркивают, что «хоро. вод является драматическим действием, в котором разыгры­ваются под песню, соответственно ее тексту, сцены, выявля-щие наиболее яркие черты из бытового уклада».

Игровые хороводы иногда называли сюжетными, т. к. ра. зыгрывание было основано на раскрытии сюжета, столкно­вении характеров и интересов действующих лиц. Этот тип игрищ, в отличие от карнавальных, композиционно объединен; вождением хороводов при исполнении каких-либо обрядов, например «завивание березы», а также при обыгрывании пе-сен. Наибольшей драматизацией обладали любовные и се-мейно-бытовые хороводные игрища, которые были приуроче-ны к календарным и семейно-бытовым праздникам и обря-дам, а также разыгрывались по выходным дням и буднич­ным вечерам после работы.

Они отражали быт патриархальной деревни. Многообра-; зие тем требовало не только талантливого актерского испол­нения, умения перевоплощаться с помощью условных дви­жений, жестов и мимики, но и дополнительных предметов, которые помогали раскрыть образ. Например, венок был сим­волом брачного союза, платок заменял перину, подушку и т. п. Часто использовались индивидуальные исполнители, актеры (лицедеи), которые входили в центр круга и разыгры­вали содержание. Возможно, они и были родоначальниками будущих скоморохов.

В отличие от карнавальных игрищ, которым была свойст-i венна яркость и многообразность художественно-выразитель* ных средств, хороводным игрищам была присуща однород­ность. Если первый тип драматических действий испбльзовал

60

пластически выразительную куклу, пестрые наряды участнь Ед_В цгриша, ряженье, пение, пляску, инструментальную му-ыку, словесные формы — прибаутки, выкрики и т. п., то вто­рой тип, хороводный, был предельно сдержан, поэтизирован, Глубоко скрывал чувства и воплощался в хореографической Аорме, в праздничной, но бытовой одежде участников.

!

3. Музыкально-песенный фольклор Песенный фольклор наиболее ярко представлен в хорово­дах. Хороводные песни подразделяются на два вида: хоровод-но-нгровые и собственно хороводные. Исполнение хороводно-ягровых песен обязательно сопровождалось какими-нибудь игровыми действиями в соответствии с содержанием. Собст­венно хороводные исполнялись просто в хороводном движе­нии.

В хороводно-игровых песнях главной была тема любви, выражение симпатий, символически игровое сватовство— «светлый князь», «Александр, свет, Васильевич» и др. Однако этими темами они не ограничивались. Довольно яркое отра­жение получила тема крестьянского труда, давалось описание различных видов женской работы — «Посеяли девки лен», «Посею коноплю» и др. Специфика в освещении темы труда состояла в том, что она неизменно преломлялась через те­му любви и брака — «Научи меня, мати».

Очень большое распространение в народе имели собствен­но хороводные песни, т. е. песни, содержание которых не ра­зыгрывалось. Большинство записанных и опубликованных пе­сен составляют именно они. Ведущей их темой является тема любви. Главные герои — девушка и молодец. В песнях рас­сказывается о различных перипетиях любовных отношений, о знакомстве и встречах юноши и девушки, свиданиях, ухажи­вании, размолвках, примирении и т. д.

Большинство собственно хороводных песен исполнялось от Имени девушки. В них выражалось высокое чувство любви, заветные мечты о счастливом браке. Была и тема семьи, отношений с мужем и членами его семьи, т. к. в хороводах принимали участие и молодые женщины. Сущность разработ­ки этой темы состояла в том, что в хороводах она приобре­тала комический характер, трагедийность отношений превра­щалась в веселый фарс.

Таким образом, в хороводных песнях отражались две тес-⁸⁰ взаимосвязанные темы семьи и брака и тема будущих удач ^в трудовых, хозяйственных делах. Хороводы изначально были вязаны с праздником весеннего обновления природы, песни

исполнялись, начиная с пасхальной недели и до самых зиц1 них святочных игр. Они были ciязаны с различными закЫ наяиями но поводу будущего урожая, успеха в трудовых д«] ствиях, величаниями природы—Весны, Ярилы-еолнца и т. 1 В них обнаруживается древняя магическая основа.

Кроме собственно хороводных и хороводно-игровых бьш распространены песни, непосредственно связанные с темц или иными обрядами и составляющие их часть. Это песни-щ лядки, которые пели в «святки»; подблюдные, исполнявшиеся! при гадании на блюдечке; веселые и озорные масленичные песни, сопровождавшие обряд встречи, чествования и прово. дов весны, а также подчеркивающие богатство и изобнля угощений. Это и «веснянки», призывающие, закликающие Bed Ну, восхваляющие ее, исполнявшиеся выкриками в период великого поста, когда прекращались всякие увеселения, ве| черинки и посиделки с песнями.

. Множество различных песен исполнялось на семицкой HeJ деле и в Троицу. Эти песни лирического характера, посвя. вдались'они'ряжению и завиванию березы. На Ивана Купа-! лы. звучали песни при кумлении и других обрядах. Осенний праздник урожая был насыщен песнями о прошедшей жатва но будущем урожае. Эти песни близки к величальным; включают в себя обращения к «житной матушке», «споры, шу», «жниве» и передают заботу о будущем урожае. Этими песнями замыкается цикл календарно-обрядовых \песен.

Кроме обрядовых песен, посвященных урожаю, были соб ственно трудовые песни, которые должны были организован

,.и упорядочить движения, помочь трудовому процессу, наш равляя его в единый ритм. Например, песни молотобойцев сеятелей, один из поздних вариантов «Дубинушки», Друг!

.песни лишь сопровождали и облегчали труд—это посидело! ные песни, которые исполнялись в перерывах, во время от дыха или в конце рабочего дня и вечером. Третьи повествова ли о 'Труде, воспроизводя его эпизоды. Они, как правило, ис] ■поднялись в играх и игрищах. Такими были ткацкие и пр|

дильные песни.                                                          ■.,:,?*- Л

Без песен не обходились и семейно-бытовые празднества»

. обряды. Широко распространены были свадебные песни, Л яичания и причитания. Свадебный обряд тесно связывает щ другсдругом, но собственно песни отличаются от причита ний и величаний, Они сопровождали свадьбу, выражали мысли и чувства ее участников как бы со стороны, от третм

. его лица в повествовательном стиле, в характере рассказ? о происходящем событии. Им чуждо непосредственное виц

62

щательство и оценка. Они предавали гласности ход свадьбы й делали фактом, новое семейное положение молодых,;_:

.. Для величаний характерна похвала, исходящая от кол­лектива, от множественного числа. Например, в адрес жег ниха или невесты от родных, друзей и подруг, которые вос­хваляют их и выражают свои пожелания, описывают вообра­жаемые достоинства, житейское благополучие и богатство. Изложение от имени «мы», поэтический и эмоциональный тон определяют существенные черты свадебных величаний. -I В причитаниях участники свадьбы (невеста, родственни­ки) высказывали свои чувства, мысли и думы речетативно, в импровизациях. Они обязательно исполнялись От первого лица, как излияние своих переживаний, личного отношения к событиям. Например, причитания невесты выражали чув­ства печали в связи с расставанием с девичеством, сродными, подругами и тревоги в связи с предстоящей жизнью в чужой семье, на чужой стороне. В этом причина особого эмоцио­нального строя и формы свадебного причитания.

Причитания исполнялись и в похоронных обрядах, хотя и считалось, что душа не умирает, а продолжает жить в осо­бом мире. Оплакивание было предусмотрено в момент смер­ти, когда отмоют и оденут покойника, когда известят родст­венников и всех остальных, когда придут в дом, принесут гроб, по дороге в церковь, при отпевании, когда опускают в гроб и по возвращении домой на поминках. После этого причитают по особым дням. Таким образом, причитания соп­ровождали обряд от начала до конца и им придавался осо­бый ритуальный смысл. В них были мотивы оповещения, и скорби, связанные с выполнением соответствующих функ­ций, и каждый из мотивов развивал традиционную для себя тему.

Кроме свадебных и похоронных были рекрутские причи­тания, сопровождающие соответствующий обряд. Он был свя­зан с воинской повинностью, введенной Петром I. Перед от­правкой на службу вытянувший жребий напоследок гулял, веселился,: катался на запряженной лошади, прощался с родными и знакомыми. При этом исполнялись причитания родными или специально приглашенной вопленицей. В них выражались мысли и чувства рекрута. По эмоциональной °краске не отличались от похоронных, - т. к, служба была бессрочной и считалась хуже смерти. Она была тяжелой Для солдата и его семьи, которая бедствовала в ожидании возвращения постаревшего и искалеченного солдата.

Таким образом, во всех рассмотренных видах песенного фольклора просматривается связь труда, магии, обряда и

искусства. Трудовые песни были рождены трудом, лишь в процессе исторического развитая они испытали воздействие магии. В заговоре, как обрядно-м этическом аналоге трудо. вой песни, различимы утилитарно-практические установки и. обрядно-магические средства их реализации. Все виды ка-лендарных песен связаны с земледельческим трудом и по­мыслами о житейском благополучии. В то же время все они] по-своему связаны с магией и передают народные понятия н представления о природных силах и стихиях, во власти кото, рых находился земледелец. Семейно-обрядовые песни также обнаруживают связь практической жизни и ритуала с обшир. нъш кругом религиозно-магических понятий в художествен­ных началах.

Календарно-обрядовые, сем ей но-бытовые и другие празд-ники, обряды и игры у древних людей не могли проходить без инструментального сопровождения. Тем более, что народ, ные музыкальные инструменты появились очень рано и с глу­бокой древности использовались в жизни и быту. Они соп­ровождали песни, пляски, театрализованные действия, трудо­вые процессы и ратное дело.

К^* Музыкально-инструментальное исполнительство развива-ч^ло'сь в тесной связи с песенно-танцевальным искусством на| "рода. Особенно значительна связь с песенной практикой, ко­торая обеспечивала рождение тех или иных инструментов, а музыкальные инструменты, в свою очередь, закрепляли опыт песенного искусства. Создание многих песен происходило под влиянием установившегося инструментального строя. В тоже время звукоряд многих инструментов рождался на основе конкретных и наиболее типичных народных песенных и пля­совых мелодий.

Наиболее характерным для древней музыкальной культу. ры народа был полифонический, былинно-эпический склад, который и определил появление музыкальных инструментов, пригодных для сопровождения широких, протяжных песен я неторопливых, плавных плясок и танцев. Неслучайно поэто­му, как известно из византийских источников, в VI веке у славян, населявших побережье Балтийского моря, были рас­пространены гусли. Арабские историки также упоминают о существований у славян музыкального инструмента с во­семью струнами. В более поздних источниках есть множ! ство свидетельств о существовании у славян самых разных инструментов (летописные сведения, иконографические и дру­гие). На фресках Софийского собора в Киеве (XI в.) изобр жен целый ансамбль из исполнителей на духовых и стру

64

Six инструментах. В былинах в описании княжеских пиров «■досказывается о том, как русские богатыри играли на гус­лях, пели и плясали,

Историографические материалы показывают, что к XVII в. Ц^е были все музыкальные инструменты, которые извест­ны нам. Общенародными были: цевница, сопель, свирель, Куда, бубен, бряцало, домра, гудок, тулумбас, набат, сурка, труба, рог, рожок, жалейка, волынка, гусли и другие. Не­которые из них имели свое предназначение, например па­стушье, военное и т. д. Домра стала профессиональным ин­струментом скоморохов. Сейчас известны три группы инст­рументов: струнно-смычковые и щипковые, духовые деревян­ные и медные, ударные.

I Все эти музыкальные инструменты созданы творчеством Народа на основе изучения практики. В далекой древности реловек понял, что предметы способны издавать разные йвуки. Куски дерева, камня, трубчатые кости и растения, на­тянутая тетева стали первыми музыкальными инструмента-Кн. Вначале они применялись не с музыкальной целью, а Шспользовалйсь во время охоты как подражание звукам жи­вотных для их приманки и как средство связи на больших расстояниях. В более поздний период инструменты стали ■сводить в «игрища» для ритмической организации движе-Кй, выкриков и т. п., например, в охотничьей «бизоньей .•дляске», которая представляла собой массовую репетицию керед охотой с различными магическими заклинаниями. Еще Врзднее они вошли в музыкальный быт народа для оформ­ления праздников, обрядов, игрищ, для сопровождения песен и танцев.

| Первые музыкальные инструменты лишь подражали зву­кам человеческого голоса и животных. Постепенное усовер­шенствование их было обусловлено развитием музыкальной культуры и открыло возможности для красочного сочета­ния инструментов. Уже в XI в. в Киевской Руси была изве­стна ансамблевая игра. На каждом этапе развития человече­ства народ создавал свои новые инструменты, наиболее пол­но соответствующие назревшим потребностям, отражающие своеобразие времени и музыкального' стиля. Так, утвержде­ние гомофонно-гармонического стиля приводит к появлению врлалайки и гармоники. В то же время из быта уходят ин­струменты, связанные с исполнением полифонической, под-голосочной мелодии, былинно-эпических песен — это гусли, ^гУДок, волынка и ряд других.

.. Инструментальная музыка сопровождала многие стороны *изни и быта народа. Такие инструменты, как рог и труба, служили орудиями сигнальной связи на охоте; сопель, свирель, а также рог и труба были спутниками пастухов. Труба, рог, сурна, варган (орган), бубен, отчасти сопели и посвистели применялись в ратном деле в качестве сигналь­ных при боевых действиях, создавая устрашающий шум для врагов.

Звучала инструментальная музыка и в повседневном быту, сопровождая деревенские песни и пляски на улицах и пло-щадях, а по вечерам и на дому. Музыкой сопровождались все празднества, связанные с календарно-обрядовым цик­лом. На святки музыкальные инструменты использовались при исполнении песен-колядок, драматических сценках ряже­ных и др. На масленицу они участвовали во встрече, чест­вовании и проводах весны. Не обходились без музыки праздник Ивана Купалы и осенний праздник урожая.

Широко применялись народные инструменты в семейно бытовых празднествах и обрядах рождения, свадьбы, похо­рон и рекрутских. Даже в языческих обрядах похорон и по­минаниях предков приходили на кладбище и играли. Не только крестьянские, но боярские и княжеские пиры, связан-] ные с различными семейными и общественными событиями,' не обходились без песни и игры на народных инструментах. Выступали не только солисты, но и инструментальные ан­самбли, исполнявшие также и танцевальную музыку. Раз­влечение народной инструментальной игрой в среде феодаль! ных верхов приобретало регулярные формы, возводилось да­же в обычай, особый этикет.

Но инструментальная игра не была доступна каждому, так как она требовала обучения, навыков и мастерства. Поэ­тому музицированием занимались наиболее талантливые. Некоторые из них впоследствии стали своего рода профес­сионалами, обслуживающими народные празднества, обряды и игрища. В летописных сведениях их именуют скоморохами и причисляют к ремесленникам, а былины рисуют как ле­гендарных исполнителей, владеющих широким, разнообраз­ным репертуаром и высоким мастерством.

Деревенские мастера-исполнители и скоморохи чаще всего специализировались на каком-то одном инструменте,! результате чего были гусельники, гудошники, до'мрачи и дм Их творчество относится к фольклору, так как оно была импровизационным, коллективным, основанным на глубоким народных традициях музыкальной культуры. Народные ин-: струменты появились задолго до христианства, исполнитель! ство, несомненно, культивировало элементы язычества, поэто|

66

_му преследовалось православной церковью как несовмести­мое с христианской религией, которая была связана с пев­ческой культурой и развивала хоровое пение.

(©1

. Танцевальный фольклор

В тесной связи с музыкально-песенным фольклором раз­бивалось народное танцевальное искусство, ибо танец неот­делим от музыки. Даже танцы первобытных народов еще до появления музыкальных инструментов шли под аккомпане­мент ритмических ударов в ладоши танцующих и зрителей.

Древние формы танца и ритмизованной пантомимы за­водились в процессе практической трудовой деятельности на_г рода. В них были отражены условия быта людей, их миро­ощущение. В магические обряды охотничьих племен входи­ли танцевальные сцены, где сила и ловкость человека тор­жествовали победу над диким зверем. Труд первых земле­дельцев, их упорная борьба с природой отразились в пляс­ках, воспроизводивших обработку земли, уход за посевами и сбор урожая.

От плясового фольклора берут свое начало многочислен­ные виды и жанры танца, который изменялся вместе с эко­номической, социальной и духовно-нравственной жизнью на­рода на протяжении всей истории. В танце раскрывалась ду­ховная жизнь народа, его быт, эстетические вкусы и идеалы fe помощью художественных образов. Многие танцы носили характер коллективного действия, а их композиция помогала раскрытию содержания.

Русский народ, создавший высокохудожественные были­ны, мудрые сказки, чудесные переплетения кружев, изуми­тельные изделия из глины, великолепную резьбу по дереву, разнообразные вышивки, множество лирических, "героических, плясовых, хороводных, игровых песен и т. д., создал также
изумительные по красоте, рисунку и весьма разнообразные по содержанию танцы. Красочные хороводы, виртуозные пляски солистов, лихие переплясы, целомудренные парные пе­реплясы и др. говорят о богатстве и многообразии народного танца.        .

Талантливые народные мастера-исполнители не только Участвовали в танцах и бережно сохраняли их, но и собира­ли по крупицам различные движения, своеобразные жесты, интересные колена, брали из жизни сюжеты, темы, развива­ли старые и создавали новые танцы. В каждой местности, аким образом, возникали свои традиции, особенности, свои самобытные танцы и манера -исполнения, которые проявлялись в дни праздников и просто гуляний, когда народ оэбц] рался, водил хороводы, плясал, пел и играл в различные иг­ры.

В далекой древности, искусство танца не было самостоя, тельным и независимым от других видов искусства. Оно бы­ло неотделимо от музыки и слова. Слова и музыка песен пе­редавали' различные состояния людей, плясовые движения | жесты помогали глубже раскрыть эти чувства.

Связь с песней определила своеобразие старинного на родного танца, наложила отпечаток на приемы его исполие ния, на стиль и манеру самих исполнителей. Связь с песне дала народному танцу смысловую и эмоциональную содер жательность, певучую, мягкую и плавную пластику движений

Искусство народного танца знает два основных жанра — хоровод и- пляска, которые имеют свои разновидности. Хоро­воды различают орнаментальные и игровые или их рассма­тривают как хороводные песни, игровые хороводы, хоровод­ные танцы в зависимости от преобладания тех или иных эле­ментов.

Жанр пляски более многообразен, более сложна их клас­сификация, которая может быть на основе тематики (трудо­вые и т. п.), формы изложения содержания (сюжетные и бея сюжетные), на основе их принадлежности к обрядам и роли в быту. Встречается классификация в зависимости от вида музыкального сопровождения (инструментального или вя кального), состава и -количества участников (муж., жен. и т. д.),. характера связей между партнерами (парная, соль-! ная, массовая). Предлагается систематизация и на основе функций танца в быту. Но так или иначе все они связаны с одним из признаков народного танца и не учитывают дру] гие. Наиболее верным (по мнению Ю. М. Чурко) является структурный или морфологический анализ, который позво] ляет выделить пляски сольные, парные, групповые, массовый и перепляс.

Наиболее древнейшей формой народного танцевальнога искусства является хоровод. В хороводе участники не тольм поют и разыгрывают действие, но и движутся и приплясы! вают. Танец, игра и песня неразрывно связаны между собой

Если в поэтическом тексте песий нет конкретного дея ствия, яркого сюжета и участники ходят кругами, рядам! выделывают различные фигуры, такие хороводы называю! орнаментальными или хороводными танцами. В них силЯ изобразительный элемент — заплетение, завивание, псреплЯ тение, навивание нити, ход челнока и т. п. Их называют тач же фигурными, узорными, рисунчатыми, кружевными, а и ноя

68

К_а и плясовыми. В этих хороводах приоритетная роль при-В'адлежит танцу. Для них характерна значительно меньшая связь хореографии с сюжетом песни. Танец как бы прини-■•'. _мает па себя смысловую нагрузку, неся основной эмоцио­нальный заряд. Также незначительна роль танца в хоровод­ных песнях, где основную роль выполняет вокально-хоровое исполнение, а участники при этом двигаются в простейшем ритме и рисунке.

Если же в песне имеются действующие лица, игровой сю­жет, содержание песни разыгрывается. С помощью пляски, _мимики, жестов создаются различные образы. В основе та­кого игрового хоровода лежит ходьба с подражанием в дви­жениях словам. В отличие от орнаментальных, рисунок по­строения гораздо проще, нет такого разнообразия танцеваль­ных фигур, движения по кругу, в линейном построении или

- парами, приплясывая и подыгрывая. Таков хоровод «А мы
■просо сеяли».

В далекие языческие времена хороводный танец имел культово-обрядовое значение. Но постепенно утратил его и стал русским бытовым танцем, в которо*1 существуют свои правила исполнения. Так,"в круговом хороводе участники движутся по солнцу и обратно, в двухлинейном — навстречу друг другу, сначала сходятся, потом расходятся,  в одноли-

- нейном — змееобразно. При этом выписывают различные фи-
, гурные построения: «воротца», «восьмерка» и другие.

Участники, как правило, держатся за руки или за пла­ток, шаль, пояс, венок, иногда просто движутся друг за дру-

'том или рядом, сохраняя строгий интервал, либо идут па-.' рами, стараясь держать корпус по возможности неподвиж­но, переступая ногами в такт исполняемой песне. Движения

, девушек плавны, ритмичны, слаженны. У парней — медлен­ная, уверенная поступь. Позднее получили распространение частые хороводы, основанные на ритмизованной припляске,

Вразыгрыванием шуточной песни.

I Хоровод обычно вел один из его участников, который вы­делялся своим талантом. Среди таких талантливых «заво­дил» были и плясуны и плясуньи. В каждой деревне был такой мастер ведения хоровода, пользующийся известностью ^и уважением далеко за ее пределами. У многих заводил это занятие становилось профессией и передавалось из поко­ления в поколение. От их умения вести хоровод зависели оригинальность и необычность переплетения, сложность дви­жения хоровода. Чаще всего такими мастерицами были мо­лодые женщины, которые порой руководили всем гуляньем,

чередуя по своему усмотрению и вкусу хороводы, игры, пес ни и пляски.

Другой жанр народного танца — это пляска, которая v . сегодня является наиболее распространенной и любимой. Придя из глубины веков, она сохраняет свою основу и бы­тует в народе, постоянно совершенствуясь. В плясках отра­жаются особенности жизни и быта народа, поэтому в них присутствует разнообразная тематика: трудовая, охотничья, военная, любовная, семейно-бытовая и другая. Но в древ­ности она была связана в основном с культовыми обряда­ми, а со временем приобрела бытовой характер.

Характерной особенностью пляски является разнообразие движений, элементов, которые еще более увеличиваются в момент танца благодаря индивидуальной импровизации, фан­тазии и мастерства исполнителя. Но сложные движения — это не самоцель, а средство для создания образа, выраже­ния его характера и эмоционального состояния: веселья или лирического настроения, восторга, любви или печали. В мужских плясках — широта, размах, сила, удаль, виртуоз­ность, ловкость, юмор, внимание и уважение к партнерше. В женских — плавность, величавость, благородство и заду­шевность.

Каждая пляска имеет свой стиль, манеру исполнения, тематику и своеобразную лексику. В отличие от хоровода она более богата и сложна, в ней есть дроби, присядки, хло­пушки, разнообразные колена, линии, выходы парней, задор­ные проходки девушек и др. Отличает пляску от хоровода и музыкальное 'Сопровождение, которое является не только песенно-хоровым, но и инструментальным. Пляску исполня­ли под хороводные, свадебные, величальные, плясовые песни, частушки и страдания. Но с появлением музыкальных ин­струментов пляска преимущественно стала исполняться под различное инструментальное сопровождение, в котором со­хранялась мелодия песен, но с подчеркнутым ритмическим рисунком, акцентом и измененным темпом.

Пляски, как и хороводы, были неотъемлемой частью всех народных праздников и игрищ. Об этом свидетельствуют летописные сведения, записки путешественников, народные сказки, былины и предания, исследователи музыкального искусства, русские писатели, иконографические материалы и многое другое.

Хоровод и пляска присутствовали во всех календарных праздниках и обрядах. Зимние колядки сопровождались пантомимно-пляеовыми сценками ряженых в различных жи­вотных: медведя, кобылу. Особенно распространенными бы-70

ли пляски козы, кбторая своими движениями иллюстриро­вала текст песни. Со временем этот обряд с ряженьем и пляской козы стал простым развлечением и перешел в дет­ский игровой хоровод.

Пляски животных были связаны с поклонением божест­вам — тотемам в образе зверей и птиц, с представлением о животном как об ином обличье человека, со стремлени­ем утвердить идею единства с природой и предками. Это по­рождало многочисленные ритуалы и заклинания с пляской.

Кроме колядок в зимние празднества устраивались «святочные» вечеринки с играми, забавами, с хороводами, песней и пляской у кого-либо в хате. Богатством танцеваль­ных фольклорных мотивов отличалась и масленица — весе­лый, озорной праздник проводов зимы, встречи и проводов весны. Конечно же, никакое веселье не может быть без пе­сен, плясок и игры на музыкальных инструментах. В неко­торых местностях иногда в масленицу были и пляски ряже­ных, и хороводные танцы.

Обилием плясок отличался цикл весенне-летних и осен­них обрядов: русалии, семик, Троица. Хороводные танцы ис­полнялись в семицкие праздники в девичьем обряде «зави­вание березы» на лесной поляне и через три дня в Троицу на улицах и площадях, когда березу или березовые ветки приносили в деревню. Песни и танцы были проникнуты ра­достным чувством обновления, слияния с пробуждающей­ся природой. Устраивались и пляски с хлопаньем в ладоши и с песней вокруг березы, когда приходили парни с бубна­ми. До сегодняшнего дня в некоторых местностях сохранил­ся обычай «затанцовывания» весны. Молодежь собиралась группой и обходила деревню, останавливаясь около каждого двора'и кружа в хороводном танце, желая, хозяевам хоро­шего урожая и благополучия.

На русальной неделе устраивали проводы русалок и ис­полняли священный танец воды и жизни. Среди участников из красивейших девушек выбирались плясуньи. Одетые в ритуальные одежды с опушенными длинными рукавами, де­вушки размахивали ими и исполняли танец, напоминая, что русалки принадлежат потустороннему миру. По поверьям, это были девушки, утонувшие до замужества, они мстили люд­скому роду и в то же время были духами рек и озер, спо­собствовали плодоношению земли.

В весенние праздники исполнялись хороводные танцы и пляски, главным образом, аграрной тематики, т. к. крестьян заботили плодородие земли, природные условия и урожай,

а также благополучие скота. Песни и танцы носили вели­чальный заклинательный характер.

Почти отсутствовали разыгрывания сюжета и обрядный танец в праздник Ивана Купалы, который носил более сти­хийный характер. Взявшись за руки, согласованно двигаясь в такт песне, подпрыгивая до полного изнеможения, парни и девушки доходили до самозабвенья, охваченные общим на­строением, увлеченные единым ликующим порывом. Эти подскоки, подбрасывания и подпрыгивания позже вошли во многие танцы как наиболее сильные художественно-выра­зительные средства.

Праздником жатвы, сбором урожая заканчивался цикл календарных земледельческих обрядов. Хореографические элементы были заложены в самом обряде почитания перво­го и последнего снопа. А после уборки в поле водили хоро­вод с серпом, с венком из колосьев, вокруг козы из колосьев. При этом пели и пританцовывали.

Конечно же, не обходились без плясок и семейно-бытовые праздники и обряды: рожденье и крестины, свадьба, рекрут, похороны и поминанье. Широкую гамму настроений и кра­сок передает свадебная хореография: от печальнего и груст­ного до торжественно-приподнятого, буйно-веселого и озор­ного. Плясали много, увлеченно и темпераментно. Плясками и подтанцовками сопровождался чуть ли не каждый эпизод, были и специальные законченные танцевальные формы, ко­торые исполнялись только на свадьбах, например парный танец или пляска жениха и невесты, хороводные танцы друж­ков и подружек с любовной, семейно-брачной тематикой.

Брачный обряд включал в себя и поочередные пляски с молодой свекора и свекрови, пляски при приготовлении ка­равая, в момент застолья, при разыгрывании различных сцен будущей семейной жизни и других. Шутки, прибаутки, об­щее веселье давали возможность широкой импровизации. На ходу приспосабливали плясовые движения к мелодии песни или инструментального наигрыша. В этом выражалась ин­дивидуальность исполнителя, его фантазия и мастерство.

Пляски были на обрядах рождения и крестин. Во время застолья и после исполнялись песни с плясками, в которых с добродушным, беззлобным юмором изображались кум, кума, бабка-повитуха. Хореография поддерживала смех и ра­дость. Не лишена танцевальных элементов и рекрутчина, хотя она и содержит множество причитаний, выражающих печаль, боль, страдания. Пляски с песней или инструменталь­ной игрой помогали хоть на время забыть о предстоящей долгой разлуке.

72

Музыка и танцы сопровождали даже похоронные и поми­нальные обряды, внося в них веселье и смех-. Было харак­терно сочетание траура, причитаний днем, ритуального ве­селья вечером, танцев и плясок до пота, часто переходящих границы умеренности. Смерть воспринималась не как конец жизни человека, а как начало существования души в ином-мире, дающем возможность перевоплощаться. Смерть — не как горе, а как радость освобождения от тягот земной жиз­ни.

Таким образом, музыка, пляска и танец сопровождали все события в жизни человека. Крестьяне пользовались лю­бым поводом, чтобы отвлечься от тяжелого труда и быта, повеселиться, потанцевать. На всех праздниках, вечеринках и просто игрищах через хореографию отражались нравствен­ные и эстетические представления народа о взаимоотноше­ниях между людьми, природой и человеком.

Сдержанность в будничной жизни уступала место пласти­ческому проявлению эмоций, раскованности и свободе з пляс­ках и танцах. Хореографические формы наполнялись особой страстью и эмоциональным накалом. Народ свободно выра­жал свое самосознание через марш, гротеск, карикатуру, позволял разгуляться своему темпераменту. В пляске позво­лялись вольности телодвижений под мощный топот каблуков и пение хлестких частушек. Согласованность коллективных движений в танце, преодолевающая хаос, рождала ощущение гармонии и единства.

Хореографические элементы фольклора находились в тес­ном контакте со всей духовной и бытовой культурой народа," были приурочены к определенным событиям жизни. Как и другие виды народного творчества, они служили средством общения и консолидации, эстетическим выражением . связи человека с предками, современниками, с животным и расти­тельным миром.

(

5. Народные ремесла и декоративно-прикладное творчество" Начиная с родового общества и на протяжении всей ис­тории человечества, жизнь и быт людей были связаны с изо-. бразительным искусством. Как и исполнительское художе­ственное творчество, оно было синкретично, не существовало самостоятельно и имело прикладной характер. Отсюда и наз­вание народного изобразительного искусства Древней Руси— декоративно-прикладное.

Элементы его появились еще в родо-племенном обществе. Узоры на теле и лицах, украшения перьями и ракушками,

ожерельями и браслетами отличали одни племена от других, укрепляли ощущение общности с сородичами, а позднее ста­ли способом выделения более богатых, знатных (вождя, жре­цов и других). Украшения для первобытных людей были так­же амулетами, оберегами, талисманами, магическими сред­ствами предохранения ушей, носа, глаз, рта от проникно­вения злых духов в тело через эти отверстия.

Та же цель определила проникновение художественно-образного начала в материальное производство. Собран ог­ромный материал, показывающий, как широко входили ор­наментация и изобразительность в мир полезных бытовых вещей. Изготовляя орудия труда, охоты и войны, мебель, одежду и другие бытовые предметы, люди стремились при­дать им красивую форму, украсить орнаментом, что прида­вало обычным вещам черты произведений искусства. Неред­ко форма изделия и его орнамент имели магическое, культо­вое значение. Первобытный человек был убежден, что, делая деревянный сосуд похожим на птицу, придавая ручке кинжала форму тела животного или нанося на его поверхность узор, он освящает этот предмет, мистически его одухотворяет. Та­ким образом, один и тот же предмет мог удовлетворять бы­товые потребности, отвечать религиозным взглядам и соот­ветствовать пониманию красоты. В этом слиянии функций и проявляется синкретичность декоративно-прикладного твор­чества, которое было неотделимо от быта древних славян.

К моменту создания восточно-славянского государства — Киевской Руси.—народное декоративно-прикладное искусство достигло высокого уровня. Традиции коллективного творче­ства, заложенные и утвердившиеся в родо-племенном обще­стве, с развитием земледелия продолжали бытовать в крестьянской деревне, в условиях домашнего производства, натурального хозяйства. Крестьяне сами изготовляли нуж­ные им вещи, начиная с одежды, разной утвари, орудий труда и кончая воем, что было необходимо земледельцу. Но были и такие виды производства, которые требовали осо­бой выучки. Так, в деревне постепенно выделились кузнецы-ювелиры, которые занимались обработкой металла, главным образом ковкой, литьем, чеканкой. Они изготавливали раз­личные изделия для деревенского быта: прялку, сечку, под­свечники, дверные петли и замки, металлические украшения к сундукам, ларцам и т. п. Выполняли и ювелирные украше­ния к одежде женщин и мужчин. Это стало постоянным де­лом отдельных, наиболее талантливых мастеров, которые стали профессионалами и развивали народные ремесла, пе­редавая свои умения и навыки из поколения в поколение. 74

Мастера кузнецы-ювелиры сильно отличались от обычных мастеров и это положение сохранилось надолго. Кузнец в старину почитался как человек, наделенный не только осо­бым знанием, но и чародейством. Порой его приравнивали к колдуну, а выкованные и отлитые им предметы наделяли особой магической, волшебной силой. Изделия сельских куз­нецов-ювелиров попадали и на городской рынок, влияя на развитие городского «примитива» в декоративно-прикладном творчестве, которому, в свою очередь, подражало народное творчество крестьянской деревни, тем более, что в те дале­кие времена не было резкой грани между искусством горо­да и деревни. Народная художественная культура была той основой, на которой формировались многие стороны художе­ственной культуры города.

Деревня производила множество изделий из металла. До нас дошли и мелкие ювелирные украшения: височные коль­ца, разнообразные подвески, ожерелья из бусинок. Эти из­делия были составной частью женской одежды, при движе­нии они качались и звенели. Их четкие силуэты хорошо со­четались с вытканными и вышитыми узорами. Золотистый цвет бронзы придавал сходство с золотом, а сплав сереб­ра с оловом почти не отличался от настоящего серебра.

Изделия из металла, изготовленные руками деревенских мастеров, отличались большой художественной выразитель­ностью. Среди подвесок-амулетов выделяется обширный ряд изображений животных и птиц, лунниц в виде тонкого сер­па полумесяца, крохотные, гребки, ложечки, ключи, ножи, привешенные цепочками к подвеске. К ним присоединялись также подлинные и отлитые из металла клыки волков и мед­ведей. Все эти нехитрые амулеты отражали веру в силу жи­вотных, почитание Солнца, Луны, звезд и растений. Наборы из ключей, ножей, ложек, возможно, были символами хо­рошей жизни, сытости и благополучия. Встречались и под­вески в виде крестиков, ромбов, треугольников, кругов и дру­гих форм.

В деревне применялись самые простые металлы. Неболь­шие фигурки животных и разные орнаментальные украше­ния делали из бронзы, реже применяли сплавы серебра и меь ди. Все вещи отличались самыми скромными и простыми формами, которые заготавливались из дерева, глины или камня для отливки металла. Отлитые фигурки принадлежа­ли к примитивной пластике — это обобщенность формы, ма­лые размеры, склонность к простой орнаментальное™, пре­обладание простых изображений животных (быков, коньков и др.). Последнее было связано с языческой религией,

культом животных и исчезло к XVIII в. из металлических украшений, уступив место различным геометрическим фор­мам. Осталось лишь в более простых материалах — в дере­ве, в тканях.

Дерево в народном декоративно-прикладном творчестве было самым распространенным материалом. Обилие лесов, множество природных качеств дерева всегда привлекали к нему внимание мастеров. Крестьяне превосходно владели то­пором и ножом, пилой и молотком, искусно применяли доло­та, сверла, резцы и стамески разных профилей. Они могли срубить себе жилой дом и хозяйственные постройки, сма­стерить нехитрую мебель (лавку, стол, стулья, кровать), из­готовить орудия труда, в том числе и земледельческие (плуг, борону, грабли и др.), вырезать посуду (тарелки, ложки...), выстругать прялку, детские игрушки и т. д. При этом ис­пользовали не только древесину, но и кору, волокнистый внутренний слой, наросты на стволах и у корней, ветви и тонкие корни.

Все предметы домашнего обихода и орудия труда, выпол­ненные из дерева, имели художественно-выразительную пла­стическую форму и были украшены орнаментальной резь­бой или росписью. Резьбой украшались фронтоны " домов, наличники окон, входное крыльцо и предметы домашнего обихода (прялки, ложки). Росписью оформляли стены до­мов и мебель, а также посуду и другую утварь. В них от­ражались вековые наблюдения человека над окружающим миром. Деревянные резные ковши для воды имели облик водоплавающих птиц, резные прялки часто были похожи на стройную девичью фигуру, коромысла изгибались подобно лебединой шее.

Самым древним орнаментом на деревянных изделиях бы­ла простая геометрическая резьба с комбинированием про­стейших форм — кружков, треугольников, уголков, полосок и т. д. Чаще всего это была техника трехгранно-выемчатой резьбы. Чуть позже, но тоже в глубокой древности, появи­лись контурная резьба и ее разновидность—ногтевая, плоско­рельефная резьба, объемная или скульптурная, инкруста­ция, мозаика из дерева.

Не менее популярной и распространенной в народном де­коративно-прикладном искусстве крестьянской деревни была роспись по дереву. Она носила различный характер. Иногда целые стены деревянных домов, перегородки в жилых поме­щениях, двери, ставни расписывались кистью свободно, с маху растительными, цветочными узорами. В других она имела характер изысканной, четко прорисованной графики 76

■ с закрашиванием отдельных форм и элементов яркими ло­кальными цветами. В графических росписях сценки народно­го быта (посиделки, катанье на лошадях, застолья) орга­нично сочетались с орнаментальными узорами. Растительные узоры покрывали не только прялки, но и посуду.

Со временем па основе крестьянского опыта работы с де­ревом во многих городах открывались ремесленные цеха, которые продолжали древние традиции, а с распадом цехо--вой среды в ряде мест сложились оригинальные народные художественные промыслы.

В незапамятных времен в крестьянском натуральном" хо­зяйстве было известно гончарное дело. Глина представляла (собой повсеместно распространенный, богатый пластически­ми и художественными возможностями материал. Легко под­дается обработке, можно вылепить все, что угодно. А с от­крытием обжига глиняная посуда и разная домашняя утварь стали самыми практичными в деревенском быту. Ранее всего появилась лепная керамика, т. е. глиняные изделия, вылепленные руками, без специальных приспособ­лений. Наряду с сосудами изготовлялись лепные фигурки животных, птиц и людей, в которых отразились древние ве­рования, суеверия, приметы, а со временем превратились в глиняные лепные игрушки.

Появление примерно в IX—X в. гончарного круга упро­стило и ускорило изготовление глиняных изделий и в то же I время сохранило индивидуальность мастера, которая была в его мастерстве и воображении. Не только фигурки, но и сосуды косвенно отождествлялись с живой природой, что и закрепилось в названиях: горлышко, нос, ручка и т. д.

В древнейшее время появились и простые орнаменты на глиняной посуде, вначале для уплотнения, а затем — для придания красоты. Древнеславянские культуры имели мно­жество изображений, раскрывающих представления людей о природе. При этом использовались различные приемы ук­рашений: лощение — это блестящие полоски на поверхности сосуда; рельефная и тесненная орнаментация; обварка; рос­пись. Но главная художественная выразительность народно­го гончарного искусства заложена не столько в цвете или украшениях, сколько в пластическом решении. Это желобки, рельефные жгутики, утолщения и утоньшения краев, кольце­вые ножки и ручки, которые составляют гармонию с общим силуэтом изделия.

Интереснейшими видами женского художественного твор­чества в крестьянской деревне были вышивка и кружевопле-тение, связанные с созданием праздничной одежды, предметов убранства жилого дома, подарков, изделий для ритуаль­ных праздников и обрядов. Нередко вышивка и кружева сочетались на одном предмете: полотенце, фартуке, женской рубашке и т. п.

Искусство вышивки было распространено очень широко. В прошлом умела вышивать .каждая женщина не только в деревне, но и в городе. Но в основе этого искусства лежит традиционная крестьянская народная вышивка. Она прекрас­но сочеталась с украшаемой вещью, подчеркивая конструк­цию одежды и предметов быта. Располагалась обычно по краю или вдоль соединительных швов и гармонично допол­няла тканевый узор.

Большинство старинных крестьянских вышивок выполне­но на холсте, многие из них для большей выразительности дополнены блестками, бисером, шелковыми лентами, бах­ромой. Очень часто встречается геометрический и геометри­зованный орнамент. В некоторых вышивках сохранились очень древние изобразительные мотивы, связанные с живой природой и ее символикой, т. к. вышивки были не просто украшением, но и оберегали от злых сил. Поэтому наряду с геометрическими мотивами в вышивках обилие женских фигур, всадников, коней, птиц и др. животных.

В качестве материала для вышивки употребляли не толь­ко холст, лен, шерсть, но и более ценные тонкие цветные шелка, шитые жемчугом девичьи повязки, кокошники. При вышивке использовалось большое разнообразие швов: рос­пись, легкая вышивка из тонких линий, счетная гладь, косая стежка, крест, множество ажурных и свободных швов.

Кружевоплетение появилось на Руси гораздо позднее вы­шивки. Первые и наиболее старинные кружевные отделки выполнялись из золотых и серебряных нитей для украшения одежды знатных горожан. Льняное и шелковое кружево поя­вилось в конце XVII в. по западноевропейскому образцу. Возникнув в крепостных помещичьих мастерских, оно быстро стало достоянием деревенских мастериц, которые, освоив технику плетения, создали и развивали самобытную художе­ственную традицию с огромным разнообразием узоров. Их плели по рисунку, нанесенному на плотную бумагу, с по­мощью коклюшек.

Однако на Руси издавна существовало кружевоплетение иного вида. Оно возникло в крестьянской среде, выполнялось специальным крючком, чаще всего из белых ниток. Ажур­ные кружева пришивали к краям полотенец, покрывал, по­долу, воротнику и рукавам одежды. Они были украшением

I ⁷⁸

избы и одежды. Такое кружевоплетение сохранилось в дерев­нях и сейчас.

Узорное ткачество — еще один вид народного декоратив­но-прикладного творчества, который зародился в натураль­ном крестьянском хозяйстве еще в глубокой древности. С детских лет каждая крестьянка училась прясть и ткать. Осенью и долгими зимними вечерами на ручных прялках пряли свою пряжу, а ранней весной, до начала полевых ра­бот, ткали. В каждой деревенской избе стоял ручной ткацкий станок, на котором были натянуты параллельно множество продольных ниток, а поперечный ход челнока с помощью со­четания различных нитей создавал узоры на ткани.

Все крестьяне всегда одевались в домотканную одежду. Женщины из тканных своими руками полотен шили не толь­ко повседневную одежду, но и нарядные цветные сарафаны, клетчатые юбки с богато орнаментированной отделкой, ру­бахи с отделкой из узорчатой ткани по краям рукавов и у ворота, платки, косынки и т. д. Так же красочно оформля­лись изделия для украшения интерьера: угол с иконой в пе­редней части украшали узорчатыми полотенцами с вышив­кой и кружевами, на стол стелили скатерть из узорного полотна, на кровать — нарядное покрывало и наволочки.

Особенно красочно выглядела деревенская изба во вре­мя свадьбы, когда развешивали приданое невесты, показы­вая всем ее мастерство. Невеста сама должна была выткать полотна и сшить рубахи, сарафаны, полотенца, скатерти и другие изделия для одаривания жениха, его родных и упот­ребления в доме будущих родителей.

Разнообразие видов, приемов ручного ткачества, красота, устойчивость орнамента говорят о глубокой традиционности этого искусства. Традиции узорного ткачества передава­лись из поколения в поколение, молодые учились у стар­ших, перенимали друг у друга узоры, закрепляли новое, найденное другими, таким образом внося коллективность в свое творчество.

Широко бытовали в народной среде и ручные тканые ков­ры: гладкие, махровые, высоковорсовые и ворсовые с цветоч­ными и геометрическими узорами. Их стелили в сани, теле­ги, на лавки, сундуки, ими покрывали лошадей. Крестьяне выполняли их на ручном ткацком станке из шерстяной, льняной, конопляной пряжи.

До наших дней сохранились лишь крестьянские ковры с первой половины XIX в. Но их традиционность позволяет составить представления и о более старинных изделиях. Были характерны рисунки из разноцветных полос, геометриче­ских фигур и крупных цветов. Были и более сложные ком­позиции с выделением центрального рисунка и каймы. Для махровых и гладких ковров наиболее характерна была за­полненность всего ковра узором, очень мало места остава­лось фону, который естественно был включен в общую ком­позицию. В орнамент часто вводили изображения птиц, жи­вотных, человека. В этом проявляется большое мастерство декоративного творчества.

Узорное вязание на спицах — еще одна разновидность женского рукоделия. Вязаные чулки, носки и варежки из овечьей шерсти домашнего прядения — непременная принад­лежность крестьянской одежды испокон веков. Чаще всего они бывают одноцветными и никакой художественной ценно­сти не имеют. Но в некоторых местностях праздничные вя­заные изделия привлекают внимание своим нарядным орна­ментом. Орнаментальное вязание наиболее распространено у финно-угорских Народов и традиции эти имеют глубокие ис­торические корни.

. В прошлом вязали из неокрашенной шерсти, чередуя естественные цвета: белый, коричневый, черный. Позже ста­ли использовать цветные нити. Рисунок представлял собой чередование полос разного цвета с геометрическими фигу­рами. Орнамент покрывал почти все изделие.

Изделия из металла, дерева, керамики, вышивка и кру-жевоплетение, узорное ткачество, ковроделие и вязание ор­ганично вплетались в другие виды крестьянского творчест­ва и формы их бытования. Они были неотъемлемым эле­ментом всех игрищ, праздников и обрядов. Деревенские жи­тели нарядно украшали свои дома, надевали самую краси­вую, праздничную одежду, дополняя ее различными ювелир­ными изделиями. Предметы декоративно-прикладного твор­чества не только служили украшением, но и выполняли роль различных символов при выполнении языческих, а позже и христианских обрядов.

До наших дней дошли богатые художественные традиции этого древнего самобытного искусства, которые продолжа­ются и развиваются в изделиях художественных промыслов. Декоративно-прикладное искусство, изделия которого най­дены археологами при раскопках, как никакое другое, на­глядно свидетельствует о художественном таланте народа, о его самобытности и подтверждает коллективный, жизнеут­верждающий характер его творчества.

80

 

ГЛАВА IV

ГОРОДСКОЙ «ПРИМИТИВ» КАК ЯВЛЕНИЕ

НАРОДНОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО

ТВОРЧЕСТВА

1. Истоки возникновения городского «примитива»

Как было уже изложено во второй главе, третий слой художественной культуры связан с появлением городов, но окончательно он оформился как явление лишь к XVI веку в Западной Европе и к XVII веку в России. История разви­тия «примитива» в художественном творчестве города до конца не изучена, культура эта мало систематизирована. Но, тем не менее, на основе имеющихся исследований литера­туры, театра, музыки и особенно изобразительного искусства можно проследить некоторые исторические особенности творчества, возникшего на пересечении ученого и традицион­ного крестьянского искусства и органично сочетающего в се­бе элементы того и другого.

В свое время частушка и балаган, лубок и вывеска, ро­манс и театр Петрушки,, расписные подносы, задники яр­марочных фотографов и другие входили в самую сущность важнейших художественных процессов городской жизни. Они во многом подготовили и определили творческие иска­ния и завоевания таких разных мастеров, как А. Блок и В. Маяковский, В. Мейерхольд и И. Стравинский, А. Бенуа и Б. Кустодиев, М. Ларионов и П. Кончаловский, М. Добу-жинский и В. Татлин, И. Машков и М. Шагал и других. Однако теоретическое осмысление этого явления только на­чинается, хотя практический интерес к нему возник гораздо

раньше.

Понятие «городской примитив» сегодня используется по -отношению к такому явлению народного художественного творчества, которое нельзя отнести прямо ни к профессио­нальному искусству, ни к традиционно-народному, то есть крестьянскому фольклору. Это искусство городского народа, которое вбирает в себя элементы фольклора и ориентируется на формы высокого, ученого искусства. Некоторые для обоз­начения этого явления используют понятие «городской фольклор», другие относят его к профессиональному искус­ству, а третьи отождествляют с традиционным крестьянским

фольклором.

Но это явление обладает своеобразием, самобытностью, достойно на существование как третий тип культуры, кото­рый обязан своим возникновением появлению городов и вовсе не является примитивным по своему уровню, содержанию и форме. Слово «примитив» обозначает тип культуры, кото­рый основан на подражании высокому искусству, но при этом сохраняет язык и стиль фольклора.

«Примитив» как явление народного художественного творчества следует отличать от примитивизма, который за­родился в конце XIX в. как свидетельство кризиса высокого, ученого искусства в начальный период развития капитализ­ма. Примитивизм характеризует обращенность сверху вниз, к традициям народного творчества, в то время как «прими­тив», напротив, смотрит снизу вверх.

Истоки возникновения городского «примитива» в художе­ственно-исполнительских видах народного творчества следу­ет искать в скоморошестве. Проблема его происхождения довольно сложная и до сегодняшнего дня не разрешенная. Одни исследователи склоняются к мнению о зарубежном происхождении, другие видят в нем исконно русское явление, уходящее своими корнями в традиционный крестьянский фольклор.

Время появления скоморошества точно не установлено. Но первые летописные сведения относятся к XI веку («По­весть временных лет»). Они совпадают с изображением скоморошьих представлений на фресках Киевско-Софийско-го собора. Эти сведения говорят о двояком отношении к ним. С одной стороны, монах-летописец называет их служителями дьявола, с другой стороны, художник счел возможным вклю­чить их изображения в церковные украшения.

Действительно, отношение к скоморошеству было неод­нозначным. Церковь на протяжении нескольких веков боро­лась со скоморохами, т. к. их искусство было антифеодаль­ным, антиклерикальным, насквозь мирским. Оно утверждало радость, веселье и жизнь на земле, носило характер глума, издевки, сатиры. Представители христианской церкви стави­ли скоморохов в один ряд с волхвами, шаманами, колдуна­ми и неоднократно обращались с требованиями запретить их искусство, считая его социально опасным и вредным. Однако скоморохи развлекали не только сельский и городской на­род на всех игрищах и празднествах. Без скоморошьих за­бав не могли обходиться во время пиров и сами князья. Больше всех любил веселье с музыкой, песней и пляской князь Владимир Святославович, который втайне от духовен­ства приглашал к себе народных мастеров.

По своей социальной принадлежности, по данным писцо­вых книг, скоморохи числились в ремесленниках так же, как и иконописцы, ювелиры, резчики по дереву, кости, мастера 82

гончарного дела и другие. Ремесленные цеха были средото­чием третьего типа художественной культуры. Художествен-. ные изделия мастеров-ремесленников содержали в себе чер­ты традиционного крестьянского искусства и вбирали в себя то новое, что принесла с собой в Россию западноевропей»-

ская культура.

Принадлежность скоморохов к ремесленникам говорит о том, что они также были мастерами своего дела, профес­сионалами, вышедшими из народа, и представляли искусство городского «примитива». Среди них были мастера инстру­ментальной игры, пения, пляски, пантомимы, лицедейства, которые своим творчеством зарабатывали себе на жизнь.

Радиус их деятельности первоначально был небольшим. Но позже они оставляли свои родные места, бродили в по­исках заработка, переселялись из деревень в города. Посте­пенно произошла скоморошья специализация, которая при­вела к объединению в ватаги, селения, слободы представи­телей разных специальностей: певцов, танцоров, исполните­лей на народных инструментах, лицедеев, вожаков медведей, кукольников и других. Произошла также социальная диф­ференциация. Выдвинула своих скоморохов крестьянская, посадская, стрелецкая, солдатская среда.

Искусство скоморохов пользовалось большой популяр­ностью и любовью у простого парода не только в селе, но и в городе. Вплоть до середины XVII в. оно сопровождало народные игрища, бытовые обряды, праздники и гулянья. А в 1648 г. ПО¹ неоднократным обращениям церкви царь Алексей Михайлович решился пойти на разгром скомороше­ства и издал указ «Об исправлении нравов и уничтожении суеверия», который преследовал остатки язычества на Руси. После этого указа началась жестокая расправа со ско­морохами, которые и были носителями язычества, связанного с поклонениями природе, утверждением жизни на земле. Их веселые забавы противоречили установкам христианской церкви о вечном блаженстве после смерти. Особенно нена­вистными были для духовенства музыкальные инструменты, созданные самим народом. Они не вписывались в церковные каноны и считались бесовскими.

Царский указ узаконил давно готовящуюся расправу, в результате чего скоморохов избивали батогами, разоряли дома, уничтожали инструменты и другое имущество. Многие из них ушли в глубь страны, переселились в глухие места. Но их искусство не исчезло. Оно продолжало жить в других формах: в Государевой Потешной палате, при дворе бояр и князей, где держали музыкантов, певцов, танцоров, лице Леев — вчерашних скоморохов. Часть из них представляла культуру городских окраин.

Но не только скоморошество было истоком зарождения третьего типа художественной культуры. Этому послужило интенсивное проникновение в XVII в. в Россию' западноевро­пейской культуры — литературы, живописи, архитектуры, театра, музыки, танца. Это заложило основы развития уче­ного искусства на Руси. А скоморохи своим творчеством способствовали распространению его элементов в среде го­родского народа и появлению нового типа художественной культуры.

Есть предположение, что еще в XVI веке переход скомо­рохов к оседлому образу жизни послужил почвой для соз­дания народных драм и их постановок с большим числом участников. Это привело к зарождению и развитию народ­ного театра актера и кукол, ставших популярным явлением городского «примитива».

2. Народный театр городского «примитива»

Явление «примитива» в городском народном творчестве было представлено театром актера и кукольным театром.

Театр актера возник на стыке народных развлечений дра­матического характера и элементов западноевропейского теа­тра с его драматургией и сценическими приемами. Появле­нию народной драмы предшествовали различного рода обря­довые и необрядовые драматические игры и сценки с ряжень­ем, основанные полностью на фольклорных традициях, и са­тирические пьесы, реализуемые уже не в игре, а в драмати­ческом представлении, состоящем из ряда последовательных эпизодов, раскрывающих характер основных образов.

Народная драма и другие пьесы на разбойничьи, истори-ко-гсроические и бытовые темы созданы на основе сочетания фольклорных и литературных традиций. Они принадлежали к числу популярных и бытовали среди фабричных, солдат, мастеровых и других слоев городского населения по всей Руси. Иногда проникали и в крестьянскую среду благодаря искусству скоморохов. Наиболее популярными были народ­ная драма «Лодка» и «Царь Максемилиан». Были пьесы, которые по сюжету близки к ним, но они были менее по­пулярными.

Народная драма «Лодка» представляет собой, в общих чертах, инсценировку песни «Вниз по матушке, по Волге», осложненную мотивами другой популярной песни «Из-за острова на стрежень». Кроме того, она включает в себя мо-84

тивы и образы разбойничьего фольклора, а также лубочных романов с любовной коллизией. Есть предположения, что в ней отражены события, связанные с именем Степана Разина. Содержание насыщено пафосом свободолюбия и романтикой «вольной» разбойничьей   жизни.

В основе народной драмы «Царь Максемилиан» лежит кон­фликт царевича с отцом царем, который заканчивается казнью сына. Существует несколько версий их конфликта: расхождение в религиозных взглядах, приверженность к раз­личным общественным идеалам, отказ жениться на невесте, выбранной отцом. Так или иначе, в соответствии с народной традицией содержание драмы включает целый ряд баталь­ных сцен-поединков сообщников отца с заступниками сына. В этой драме также звучат мотцвы вольнолюбия, протеста против деспотизма и тирании.

Представления народных драм обычно приурочивались к святкам и масленице, которые были традиционными народ­ными развлечениями и проходили в атмосфере всеобщего веселья, смеха, дурачества и отступления от общепринятых норм в отношениях. В представлениях участвовали холостые парни, иногда и женатые мужчины. Женщины допускались редко, поэтому женские роли исполняли парни.

Важнейшее значение придавалось костюмам, которые от­личались яркостью и красочностью. Использовались ленты и яркие лоскуты из материалов в виде розеток, бантиков и т. д. Но не пользовались никакими выразительными сред­ствами для выделения сценической площадки, где не было занавеса, подмостков, кулис, особого освещения, декорации и бутафории. Не было четкой границы между зрительным залом и сценой, что обусловило особый тип поведения и игры народных актеров, их взаимоотношения с публикой, рассчи­танные на союминутную реакцию. Из игровых приемов ис­пользовались движения, жестикуляция, мимика, голос и ин­тонация.

Особенность этого типа народного театра состояла в том, что в нем была особая связь актеров и зрителей, их свобод­ное общение во время представления и коллективный харак­тер творчества. Театр народной драмы принято называть фольклорным театром, хотя это название не соответствует в полной мере его сущности. Он соединял в себе все накоп­ленные народным исполнительским искусством игровые и оформительские приемы и средства, черты древней обрядо­вости и элементы средневекового театра. И таким образом представлял собой явление, находящееся на стыке фольклор ного и профессионального искусства театра, то есть — тре­тий тип художественного творчества.

Ярким и самобытным явлением русского народного ху­дожественного творчества был кукольный театр. Он зародил­ся на рубеже XVII века как искусство средних и низших слоев городского населения на основе скоморошьих игр. Органично соединяет в себе фольклорные традиции и направ­ленность на освоение профессиональных форм искусства. Существовали две разновидности народного кукольного теат­ра: «Вертепный» и «Петрушечный».

Вертепный — стержневой или театр марионеток. Поме­щался в деревянном ящике из двух ярусов, которые служили сценой. Куклы приводились в движение с помощью проволо­ки или шпагата и двигались,по прорезям. Название проис­ходит от сюжета основной пьесы, в которой действия разыг­рывались в пещере-вертепе.

Театр этого типа был широко распространен в Западной Европе, а в Россию он пришел со странствующими куколь­никами из Украины и Белоруссии. Был популярным среди семинаристов, школяров, церковных певчих и других. С вер­тепом обычно ходили по домам на рождество и святки.

Репертуар составляли пьесы религиозной тематики и са­тирические сценки-интермедии, которые имели импровизаци­онный характер. В них выступали пары и вели диалог. Пер­сонажами были барин, барыня, поп, цыган, мужик и другие. Самая популярная пьеса «Царь Ирод» сохранилась до на­ших дней.

Вертепные представления развивались в XVII—XVIII ве­ках, сохранились до XX в. и стали привычными. Они были распространены не только в центральной зоне России, но и на Урале и в Сибири.

Театр «Петрушка» — пальцевый. Основной герой пьесы— это неунывающий Петрушка, с участием которого разыгры­вался ряд сцен с различными персонажами, число которых доходило до 50-ти (солдат, барин, цыган, невеста, доктор и другие). Эти сцены были связаны с жанрами фольклора и театральными зрелищами. Использовались приемы народной комической речи, живые диалоги с игрой слов и контрастов, с элементами самовосхваления, с применением действия и жестикуляции.

Обычно с Петрушкой ходили два человека: кукловод, и музыкант. Имущество состояло из легкой складной ширмы, ящика с куклами и шарманки. Из бутафорских принадлеж­ностей основной и почти единственной была палка, которая служила в качестве оружия, метлы и других целей. Для соз-86

^рдания шумовых эффектов использовали специальную тре­щотку. Декораций театр «Петрушка» не знал. Но внешнему облику Героев пьесы старались придать типические черты. У Петрушки — огромный нос, выступающий подбородок, ду­рацкий колпак на голове, одет в красную сорочку, брюки за­правлены в сапоги. Голос отличался особым тембром и вы­сотой — высокий и дребезжащий.

Комедия о Петрушке в России была самой популярной у простого народа. Она не знала себе равных по злобо­дневности и убийственной силе смеха. Петрушка осознавал­ся едва ли не единственным героем кукольного театра, ко­торый успешно конкурировал с иностранными, гастролиро­вавшими в Москве и в Петербурге. Немногочисленные запи­си свидетельствуют, что он полностью сложился в XVII в., сохранился вплоть до XX в., почти совсем не изменившись.

В XIX — начале XX вв. сформировались новые формы народного театрального творчества. Это балаганный театр и раек, которые были неизменными спутниками народных гу­ляний и ярмарок. Они неоднократно запечатлены в воспоми­наниях современников, на картинах русских художников, в литературе, в народных лубочных картинах. Народные гуля­ния вошли в быт города, появились крупные антрепренеры, режиссеры, которые готовили и проводили представления, предназначенные преимущественно для бедных людей.

Яркими и красочными были в них балаганные представ­ления. Они проходили во временно сколоченных дощатых зданиях с брезентовой крышей и флагом над ней. В отличие от театра, где' ставились спектакли, здесь были представ­лены разные жанры искусства. В программе были цирко­вые номера (фокусники, канатоходцы и др.), показ всевоз­можных чудес (карликов, великанов, силачей, уродцев), пантомимы на лубочные сюжеты, песни и пляски, драма­тические сценки, народный конферанс.

Главным драматическим элементом были приговоры ба­лаганных «дедов-зазывал» перед началом представления. Они были предназначены для привлечения зрителей. Один или двое вели диалог или разыгрывали сценки, как ряженые, создавая вокруг атмосферу народного веселья, шутки, сме­ха, порой с элементами фамильярности. «Деды» пользова­лись театральным костюмом и гримом. Они обычно выступа­ли в кафтане, лаптях, с бородой и усами, с большим носом. Умело пользовались жестикуляцией и телодвижениями. Из­любленным было описание грабежа, воровства, мошенниче­ства и различных ремесел. Их выступления содержали так­же не всегда безобидные политические и социальные намеки, поэтому власти бдительно следили за ними и бывали случаи, когда полиция снимала «деда» с представления и отводила в пикет. В целом в программе балаганного теат­ра было много грубого, пошлого, унижающего человека. Хотя были и инсценировки басен Крылова, сказок Пушки­на, стихов Некрасова.

Поблизости от балагана обычно устанавливался раек — еще одна из форм городского народного театра «примити­ва». Это был ящик с увеличительными стеклами. Внутри на валике были накручены склеенные в одну ленточку картин­ки, которые перематывались на другой валик. Зрители через увеличительное стекло могли видеть картины.

Ящик назывался райком, т. к. первоначально' самой по­пулярной была серия картинок «Райское действо» о грехо­падении Адама и Евы в раю. Позже появились картины на исторические темы, виды городов, портреты известных лиц. Показ картин сопровождался рассказом шуточного или да­же сатирического характера, часто в разговор затягивались зрители и около райка всегда было многолюдно. Словесные пояснения не подвергались предварительной цензуре. Это давало возможность делать многообразные отступления от coi-держания картинок, поднимать злободневные темы социаль­ного характера.

Определенный интерес вызывает как явление художест­венного творчества городского народа настенный лубочный театр, находящийся на стыке с изобразительным искусством. Образцы русского лубочного театра относятся к XVIII—XIX векам, в то время как в Западной Европе — к XVI веку. Можно предположить, что изображения в лубке могут быть историей русского театра живых актеров, или своеобразным отражением западных гравюр, либо сценической программой создания спектакля на сцене.

Лубочный театр отличался от театра действия тем, что это театр на бумаге, на стене. Он был связан с архитекту­рой избы, имел декоративное назначение и буднично быто­вал в доме среди людей. В нем соединились изображение, слово и пластика, создавая единое целое — театр как осо­бый вид народного творчества.

Он подхватывал, развивал, шутовски перемешивал тему масленичных ряжений и представлений. Это было повество­вание, как бы кукольная пантомима с текстовыми коммен­тариями. Действующие лица молчали. Однако в деревянном и медном лубке отражался и театр живых актеров с разго­ворным действием на сцене, но по своим законам. Здесь нет театрального пространства, движения, слова, но есть изо-88

бражение сцены, смена картин, показывающих движение, й слова персонажей, написанные над ними.

По своему сценическому воплощению деревянный лубок тяготел к театру живых картин и театру кукол, использовал изображение театральных декораций. Медный лубок—это скорее театр марионеток, близкий к школьному театру, му­зыкальному народному обряду. Использование в лубке изо­бражений кукол, смешение их с изображением живых акте­ров — одна из особенностей народного театра.

Отсутствие общения со зрителем, рассказ в картинках, разыгрывание действий не живыми людьми, а нарисованны­ми, самостоятельность изображения и слова — все это при­вело к появлению из лубочного театра искусства кино — мультипликационного, сюжетного, кинохроники. Лубочный театр стал основой литературного лубка, дал раскладной картонный театр и книжку-раскладушку.

Таким образом, в жанрах театрального искусства разви­вался третий тип художественного' творчества. Он опирался на традиции фольклора, на народные сказки, мифы, леген­ды; многое взял от скоморошества и ориентировался на де­мократические формы театра того времени. Народный театр «примитива» утверждал площадное веселье, смех, шутку, поднимал социальные проблемы в форме сатиры и юмора.

3. Народное музыкальное искусство городского «примитива»

Тесно связано и активно взаимодействует с театральным и танцевальным искусством городского населения народное музыкальное творчество. В городском «примитиве» музыкаль­ное искусство представлено песенным жанром' и инструмен­тальной игрой, которые существовали во взаимосвязи. Ин­струментальная игра, как и в крестьянском фольклоре, со­провождала несенные и танцевальные мелодии. Но именно песня была основой развития большинства жанров народно­го художественного исполнительства не только в деревне, но и в городе.

Так, народная драма «Лодка» целиком построена на ис­полнении песни «Вниз по матушке, по Волге», которая ста та своего рода сценической песней. Сохранилось множество ва­риантов этой песни. Кукольные театры «Петрушка», «Вер­теп», а позднее и балаганный театр широко использовали песни, и не только русские, но и разных народов, а также ин­струментальную игру для сопровождения песен и танцев. Особенность состояла в том, что песня и игра па народных

инструментах были связаны со сценическим воплощением и раскрытием художественного образа. Хотя в таком¹ музыкаль­ном исполнительстве сохранялась фольклорная основа, она претерпевала определенные изменения, т. к. во многом испы­тывала влияние профессиональной музыкальной культуры.

Большим достижением вокального искусства XVII века было зарождение городской песни, названной кантом (латин­ское название песни). Возникновение канта связано с разви­тием особого стихосложения, в основе которого лежит опре­деленное количество слогов в каждой стихотворной строке с ударением в середине и в конце строки, отсюда — квадрат-ность построения.

Это были песни с трехголосным складом, с параллельно движущимися двумя верхними голосами и басом, создающим гармоническую опору. Как правило, они ■сочинялись на сти­хи поэтов того времени — Ломоносова, Сумарокова, Дмит­риева и других, и исполнялись без сопровождения. Мелодика канта формировалась, с одной стороны, под влиянием народ­ной песни, с другой стороны, западноевропейской музыки, которая начала проникать в эти годы в Россию. Развитие жанра канта создало предпосылки для зарождения лиричес­кой песни, бытового романса с инструментальным сопро­вождением, который достиг своего расцвета во второй поло­вине XVIII в. Оба эти жанра (и городская лирическая песня, и бытовой романс) были широко распространены в народной среде. Они во многом подготовили творчество Алябьева, Вар­ламова, Гурилева, что является ярким свидетельством возвы­шения народных истоков музыкального искусства до уровня профессионального.

Городская народная песня и романс появились на основе слияния русской народной фольклорной песни с общеевро­пейским стилем. Характерной особенностью была смена ла­довой структуры, когда вместо натурального лада крестьян­ской песни стал использоваться мажорный лад и гармоничес­кий минор с повышенной VII ступенью. Отличала и квадрат-ность построения мелодии, в которой музыкальный период расчленялся на фразы с одиноковым количеством тактов. Крестьянская же песня строилась на свободном вариацион­ном развитии. Городская песня и романсы создавались на стихи профессиональных поэтов. Этим объясняется проявле­ние субъективизма восприятия мира, черты сентиментализма, салонности, что было свойственно романтизму в профессио­нальной музыкальной культуре того времени, но не было свойственно народным крестьянским песням. 90

Развитию горбдской песни и романса способствовало по­явление в конце XVIII в. гитары, получившей распростране­ние в городской народной среде. По происхождению она считается арабским инструментом, но есть предположения, что в Россию пришла из Испании, где была широко извест­на как народный инструмент, применялась для сольной. игры, для сопровождения песен и танцев. В России она бы<-ла реконструирована с 6-струнной на 7-струнную с новым строем, что было связано с особенностью русской народной музыкальной культуры. Благодаря этому стала более доступ­ной широким кругам любителей музыки и удобной для про­стого аккомпанемента пению.

Кроме гитары в городской народной бытовой среде ут­вердились и другие инструменты. Разгром скоморошества в XVII в. способствовал тому, что одни народные инструмен­ты закрепились в городах, в центральных районах,а другие переместились на окраину России, как, например, домра, которая была профессиональным инструментом скоморохов и нигде не упоминалась вплоть до конца XIX в.

Широкое распространение имели в городском и усадеб­ном быту прямоугольные гусли, гудок, волынка, которые тоже постепенно ушли из народного быта. Самым распро­страненным и любимым инструментом XVIII в. стала бала­лайка, в начале XIX в. добавилась к ней гармоника. Появ­ление балалайки, затем гармошки было связано с прихо­дом из профессиональной музыкальной культуры нового гомо-фонно-гармонического склада в народную музыку. Протяж­ная, подголосочная песня уступила свое место бойкой, за­дорной песне и частушке; в народной танцевальной культу­ре появились быстрые ритмы, которые требовали другого инструментального сопровождения.

Таким образом, народное музыкальное творчество в го­родской культуре «примитива» получило развитие в вокаль­но-песенном искусстве в жанре городской народной песни и романса, а также в народной инструментальной игре. Одни народные инструменты, появившись в крестьянской среде, получили распространение в городе, другие были заимство­ваны от народов западных стран и стали любимыми среди представителей городских окраин. Но были и такие, кото­рые стали основой для создания музыкальных инструментов других народов. По принципу балалайки и домры построе­ны инструменты на Востоке, что является свидетельством связи русской культуры с другими народами.

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 955; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!