Киевская княгиня Ольга и ее истинная роль в истории гибели ее мужа князя Игоря 16 страница
Итак, поведение Свенельда объяснить можно. Видимо, для него Рюриковичи вообще не были объектом поклонения. В 40-х годах X века он был причастен к гибели Игоря, а после смерти Святослава, в 70-х годах X века, — к гибели Олега Святославича. Менее понятно поведение Ярополка Святославича. Если Свенельд бежал с поля боя, бросив тело Святослава на поругание, то Ярополк ни в коем случае не должен был брать его к себе на службу. Если Свенельд увел от Святослава большую часть армии, оставив последнего голодать в Белобережье, то Ярополк, при первой возможности, как хороший сын, должен был схватить Свенельда. Если же Свенельд был послан в Киев за помощью, то непонятно, почему Ярополк ее не отправил. Ярополк не просто принял Свенельда на службу. У киевского князя был свой воевода Блуд. Судя по всему, Свенельд продолжал возглавлять дружину, приведенную им в Киев, сохраняя самостоятельность от киевского князя и в то же время являясь его основной силой. Свенельд руководил политикой Ярополка и даже вынудил последнего отомстить своему брату за убийство Люта Свенельдича. Получается, что, оставив Святослава без помощи, Ярополк и Свенельд сознательно обрекли его на смерть.
Любопытно, что во внешней политике Ярополк вновь начал ориентироваться на христианские страны. Так, Ламперт Херсфельдский (70-е годы XI века) сообщает, что на имперском съезде в Кведлинбурге на Пасху 973 года, целью которого было продемонстрировать Европе итоги урегулирования германо-византийских противоречий, среди прочих иностранных представителей присутствовало и русское посольство. Известно и о других контактах Руси с христианскими странами при Ярополке. Согласно Никоновской летописи (XVI век), накануне наступления Владимира на Полоцк и Киев к Ярополку прибыли послы из Византии и Рима{385}. В некоторых работах даже встречается утверждение, что Ярополк был христианином. Однако, судя по тому, что в 1044 году были крещены его кости, это не так. Наконец, вскоре после (а может быть, и до?) гибели Святослава от рук печенегов устанавливаются хорошие отношения Киева с печенегами. Недаром во время борьбы Ярополка и Владимира Святославичей приближенные советовали Ярополку бежать к печенегам и собрать там армию.
|
|
|
Предположения о причастности к гибели Святослава Ярополка и Свенельда, а также о причинах их поступка уже высказывались в историографии. Л. Н. Гумилев усмотрел в этом происшествии происки киевских христиан, возглавляемых Ярополком Святославичем и Свенельдом, не желавших возвращения в Киев язычника Святослава «с озверелой солдатней»{386}. И. Я. Фроянов считает основным мотивом поведения Ярополка и Свенельда не религиозный, а политический интерес. Они сознательно обрекли Святослава на гибель, боясь потерять власть{387}. Полагая выводы Л. Н. Гумилева и И. Я. Фроянова справедливыми, следует признать, что проблема гораздо сложнее и не сводится лишь к соперничеству нескольких человек или религиозных течений, хотя и это имело место. Святослав, ненадолго, овладев в конце 960-х годов Киевом, разрушил союз князей, а вместе с ним и единство Руси. При этом он сам оказался вне Руси, что вполне устраивало большинство русских князей, входивших до этого в союз. Они были против его возвращения в Киев. Святослав погиб потому, что вступил в противоречие с союзом князей, с системой управления, существовавшей тогда на Руси, сделав попытку не считаться с этой системой, опираясь на простых киевлян. Свенельд и Ярополк только выражали мнение большинства князей.
|
|
|
Впрочем, поступок Ярополка и Свенельда вызвал возмущение у другого сына Святослава — Олега. Известно, что древлянский князь убил сына Свенельда Люта, заехавшего в его земли поохотиться, узнав, что тот Свенельдич. Правы те исследователи (А. Г. Кузьмин), которые видят в конфликте Святославовичей продолжение борьбы русов на Дунае и связывают этот конфликт с трагедией в Белобережье.
|
|
|
Итак, известия источников о столкновении Святослава с христианской партией князей в Киеве, сохранение князьями независимости от Киева, эпизод с распределением владений между сыновьями Святослава, его уход на Балканы — все это говорит о том, что Святославу не удалось подчинить себе Киевскую Русь и после смерти Ольги. Условия же договора 971 года являются скорее показателем распада Руси, потери Святославом связи с остальными русскими князьями. Закономерным следствием этого стала гибель самого Святослава.
Послесловие
Время подвести некоторые итоги: настоящие князья IX–X веков оказываются совершенно непохожими на их летописные портреты. Летописный Вещий Олег — любопытная компиляция, изготовленная летописцами из преданий о нескольких героях. И хотя он и существовал реально, но точно установить, что в летописи от биографии реального Олега, а что — от других лиц или вообще из области сказок, трудно, а может быть, и невозможно. «Рюрикович» Игорь — не сын Рюрика, он никогда не совершал победоносного похода на Византию и пал от рук древлян, загнанный в их землю не своей жадностью, а сложными жизненными обстоятельствами — недовольством дружины и заговором против него в Киеве. Заговором, в котором принимали деятельное участие Ольга и Свенельд (первая по летописи — любящая жена Игоря, а второй — его воевода). Свенельд, как выясняется, вовсе не был «идеальным дружинником» и «верным слугой» киевских князей, напротив, он был причастен к гибели трех поколений «Рюриковичей» — Игоря, Святослава и Олега Святославича. «Верно» он служил лишь собственным интересам. Ольга оказывается разведенной женой Игоря, знатной женщиной, княгиней, самостоятельно правившей Киевом более двадцати лет. Зато ее сын Святослав, которого летописи представляют бесшабашным киевским князем, который вместо того, чтобы спокойно править в «матери городов русских», «болтается» со своей дружиной по разным землям (хазар, ясов и касогов, болгар и др.), наводя ужас на местных жителей, превращается при ближайшем рассмотрении в «изгоя», по своим религиозным и политическим взглядам не способным ужиться в Киеве с Ольгой и потому проводящим жизнь в беспрестанных походах как по поручению «высокоумной» матери, так и на свой страх и риск. Он не просто бродит, где попало, он ищет «середину своей земли», земли, которой он мог бы управлять, — сидит в Новгороде, доходит до Тмутаракани, сражается в болгарской Добрудже. Как он отнесся к гибели отца и к тому, какую мрачную роль сыграла в событиях тех дней мать? Знал ли он всю правду? Сюжет воистину шекспировский. Да и виновниками гибели Святослава были не только печенеги, в конце концов, зарезавшие его в днепровских порогах, но и собственный сын Ярополк, обрекший отца на смерть от голода или от печенежской сабли.
|
|
|
Вся история X века, при комплексном подходе к источникам, если не использовать одно только какое-то известие, но попытаться сопоставить разные материалы, подчас не сопоставимые, представляется совсем другой. Характеры героев, их истинные устремления и мотивы поступков рисуются совсем в ином свете. Наконец, вместо Руси, в которой живут и действуют в течение целого века всего несколько князей (Вещий Олег, Игорь, Ольга, Святослав и его трое сыновей, мельком еще упоминается Мал Древлянский), перед нами предстает страна нескольких десятков только русских (полянских) князей. Один лишь договор Руси с Византией 944 года дает нам имена двадцати четырех русских крупных и мелких князей («всякого княжья», как их называет летопись). Каждый из них сидит в каком-то городке, «держит» какую-то местность в районе расселения русов. Они не просто «живут», но воюют с князьями других славянских племен, друг с другом, заключают союзы, подписывают договоры, громят в конце 960-х годов Хазарию и т. д. В общем, действуют!
А сколько князей даже не упоминаются в летописи?! Перед нами из тени на свет выступают Хельгу, совершивший в 40-х годах X века поход за три моря; «анепсий» Ольги, который вместе с ней вел какие-то переговоры с византийцами; Олег Моравский, так много сделавший для христианизации Руси; какой-то черниговский князь, воевавший в Хазарии, воевода которого спас Киев от печенегов; христианин Глеб, убитый своим братом Святославом. И все это современники. Счет князей идет уже на десятки. Если же считать вместе с князьками покоренных Киеву племен — на сотни. Реальная действительность оказывается в десятки, сотни раз ярче, интереснее и сложнее, чем ее кривое отражение в летописи.
Мы довели наш разбор летописных известий до 70-х годов X века, времени гибели Святослава. Все, что произошло в дальнейшем — предмет особого и весьма кропотливого исследования. Неясно, как «Рюриковичам» удалось, в конце концов, избавиться от князей из других семей и установить монопольное право своего рода управлять русскими городами. Ясно, что это происходило постепенно: кто-то погиб в войнах с греками, болгарами, печенегами, хазарами и другими народами, которые Русь активно вела весь X век; кого-то убили славянские племена, которые русским князьям периодически приходилось «усмирять»; кто-то мог умереть или погибнуть за границей (попытавшись укрепиться в какой-нибудь другой земле, подобно «изгоям» Олегу Моравскому и Святославу); наконец, кого-то могли уничтожить и сами «Рюриковичи» (например, тот же Святослав, во время борьбы с оппозицией в Киеве).
Более всех, наверное, сделал для укрепления позиций своей семьи сын Святослава — Владимир Святославич (правил в 980–1015 годы). Он пришел к власти в Киеве, победив в междоусобной борьбе между братьями Святославичами, продолжавшейся, согласно летописи, восемь лет (сначала Ярополк воевал с Олегом и его союзниками, затем Владимир расправился с победившим Олега Ярополком). Кстати, можно предположить, что какая-то часть русских и славянских князей погибла во время этой усобицы, бывшей, как я уже писал выше, следствием кризиса, начавшегося с попытки Святослава укрепиться в Киеве. Например, в 6488 (980) году Владимир осадил город Полоцк, в котором княжил варяг Рогволд, союзник Ярополка. Желая склонить Рогволда на свою сторону, Владимир посватался к дочери полоцкого князя — красавице Рогнеде. Рогнеда же хотела стать одной из жен Ярополка и отказала Владимиру. Причем не просто отказала, но и оскорбила новгородского князя, заявив, что не хочет выходить замуж за сына рабыни (Владимир был сыном ключницы Малуши). Взбешенный Святославич, вдохновляемый его возмущенным дядей по матери Добрыней, захватил Полоцк, на глазах у Рогволда и его семьи изнасиловал Рогнеду, а затем на ее глазах убил ее отца и двух братьев. После этого Владимир взял Рогнеду в свой гарем, объявив, что с этого момента ее имя — Горислава.
Владимир, как известно, совершил походы в земли многих славянских земель, подчиненных Киеву. Он, вероятно, не просто «усмирял» племена, но и уничтожал местные княжеские династии. Его борьба с русскими и славянскими князьями шла все время его правления. Русские князья не сдавались, еще в 980-е годы они пытались отстоять право жить так, как жили их предки. Восточные источники донесли до нас известие о двух походах русов со своими предводителями к Дербенту в 987 и 989 годах. В первом из этих походов участвовало примерно 1000 русов. Поход этот явно не был организован из Киева{388}. В 990-е некоторые из них пытались бежать из Руси. Выше уже приводилось сообщение исландских саг о сватовстве к Сигрид Суровой некоего конунга Висивальда (Виссивальда, Висавальда, Виссавальда), прибывшего «с востока из Гардарики» (Руси), закончившемся для него весьма трагически{389}. Некоторые исследователи склонны видеть в этом Висивальде русского князя Всеволода, сына Владимира Святого, упоминаемого в Повести временных лет. Однако сватовство Висивальда к Сигрид происходило в 994–995 годах. К этому времени Сигрид было около 50 лет и жениху соответственно должно было быть примерно столько же. Таким образом, этот Висивальд никак не мог быть сыном Владимира, а был независимым от него русским князем, покинувшим родину.
Ездивший в начале XI века к печенегам миссионер Бруно Кверфуртский посетил по дороге Киев. Позднее он восхищался могуществом и богатством «господина русов» Владимира{390}. Этот же автор пишет о том, что Владимир во главе дружины сопровождал его до укрепленной границы своей державы. Правда, факт сопровождения с войском свидетельствует о внутренней нестабильности в этой державе. Видно, все еще шла какая-то борьба. О том, что победил в ней Владимир, свидетельствует рассказ летописи о распределении земель между его сыновьями.
Владимир Святославич, как известно, был большим жизнелюбом и женолюбом. В Полоцке он взял за себя Рогнеду. Захватив Киев, убил Ярополка и наряду с другими сокровищами овладел женами брата. На этом пополнение гарема Владимира не прекратилось. У него было несколько «постоянных» жен и огромное количество наложниц: 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 в Берестове. Летопись сообщает, что князь был «ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». Владимир стал известен своими сексуальными подвигами даже за пределами Руси. Епископ Мерзербурга Титмар, составивший в начале XI века свою хронику, отметил распутство Владимира и даже записал, что «упомянутый король носил венерин набедренник, усугублявший его врожденную склонность к блуду»{391}. Современные историки по сей день не могут объяснить, что за приспособление понимал Титмар под «венериным набедренником» и должно ли было оно «усугублять» или, напротив, сдерживать страстную натуру Владимира. Несколько скромнее Владимир начал вести себя после принятия крещения, хотя и в этом его великом деянии, сделавшим его Святым и Равноапостольным, также замешана женщина. В середине 980-х годов византийские императоры братья-соправители Василий II и Константин VIII, дети Романа II, наконец начавшие править самостоятельно, оказались в весьма трудном положении. Неудачная война в Болгарии, заговоры знати и особенно мятежи в армии и провинции делали их положение весьма неустойчивым. Они обратились к киевскому князю Владимиру Святославичу за помощью. Владимир согласился помочь, но в обмен потребовал выдать за него их сестру принцессу Анну — требование в те времена неслыханное по своей наглости. За некоторое время до этого в руке Анны было отказано сыну императора Священной Римской империи — византийцам показалось, что для их правящего дома подобный брак будет недостойным. А тут какой-то князь-язычник из «варварской» Руси! Но положение было столь опасным, что в конце концов пришлось пообещать Владимиру Анну. Правда, от киевского князя потребовали креститься. Владимир был совсем не против. Брак с византийской принцессой сулил столько выгод как внешнеполитического, так и внутриполитического характера, что князь решил даже отказаться от веры предков, которой до этого придерживался излишне ревностно. Возможно, что Владимир уже в ходе переговоров с греками принял христианскую веру. Летом 988 года в Константинополь начали прибывать русские войска, участие которых в боевых действиях сразу улучшило положение императоров. Пора было отправлять на Русь Анну. Однако византийцы не торопились этого делать, откровенно брезгуя Владимиром. Да и сама Анна, наслышанная о подвигах Владимира на любовном фронте и о его крутом нраве, изо всех сил противилась браку с этим предводителем «скифов», как презрительно русов называли «цивилизованные» греки. В Константинополе был разработан ловкий план, который позволял оставить Владимира в дураках. Греки отправили к Владимиру какую-то очень красивую женщину, в сопровождении внушительной свиты, которая и попыталась выдать себя в Киеве за Анну. Однако императоры недооценили русского князя. Обман был сразу же раскрыт. О судьбе греческой самозванки нам ничего неизвестно. Она могла быть убита, а могла стать и одной из 800 наложниц киевского князя. Владимир же был взбешен, собрал войско и после длительной осады захватил греческий город Корсунь (Херсонес), столицу византийского Крыма. И лишь тогда византийская сторона выдала Владимиру Анну в обмен на возвращение Корсуня. Забрав Анну и разграбив напоследок город, Владимир отправился на Русь, где и приступил к крещению наших предков. Что же касается Анны, то она ехала на Русь как на смерть и, по правде говоря, все ее плохие ожидания оправдались. Хотя Владимир искренне стремился жить по христианским заповедям и даже разогнал всех своих прежних жен, старые привычки иногда побеждали, и князь вновь принимался «шалить». Анна умерла в 1011 году. Владимир пережил жену на несколько лет и успел еще раз жениться.
Имея много жен и наложниц, он имел и много детей. Из его многочисленного потомства нам известны по именам двенадцать его сыновей. Всех их Владимир наделил городами в Киевской земле и за ее пределами. Это стало возможным лишь после физического устранения князей этих земель. Правда, кое-где племенные династии сохранялись и позднее. Можно вспомнить о правлении в конце XI века Ходоты с сыном в земле вятичей, о вятичском или мерянском «боярине» Кучке, у которого Юрий Долгорукий отобрал Москву. Еще в XIII веке действуют загадочные болоховские князья, не принадлежавшие к дому Владимира Святого. Но все это скорее исключения, подтверждающие вывод о том, что практически все восточнославянские земли оказались в руках Владимира и его потомства.
Отношения Владимира с его сыновьями, а также между самими его сыновьями были сложными. Нам известно о выступлениях против отца Святополка Туровского и Ярослава Новгородского. Положим, Святополк был. приемным сыном Владимира. (В гареме Ярополка Святославича была одна гречанка, женщина редкой красоты, бывшая монахиня, которую, вероятно, привел в подарок сыну из похода жизнелюбивый Святослав. Гречанка перешла, как и другие, в гарем Владимира, но вскоре выяснилось, что она беременна от Ярополка. У нее родился мальчик, которого Владимир усыновил. Святополк, таким образом, был племянником Владимира Святославича.) У него были причины не любить дядю-отца. Но Ярослав-то был родной сын Владимира! Ненавидел отца и сын Владимира от Рогнеды Изяслав. Рогнеда не смогла простить мужу гибели родных. Ее ненависть к Владимиру возросла, когда он начал все чаще предпочитать ей других своих жен — помоложе. В одну из тех редких ночей, когда Владимир надумал-таки посетить свою «Гориславу», Рогнеда, дождавшись, пока муж уснет, попыталась его зарезать. Однако Владимир вовремя проснулся и отвел удар. Он пожалел несчастную женщину ради их общих детей и отправил ее в ссылку с их сыном Изяславом в специально построенный город Изяславль. Отметим, что для Владимира это был поступок весьма гуманный. В Киеве еще в XVI веке рассказывали предание о том, как этот князь приказал замуровать живьем в стену одну из своих жен, которая в чем-то перед ним провинилась. Полоцкие князья, потомки Изяслава, были убеждены, что они по происхождению отличны от потомков другого сына Владимира — Ярославичей. Изяславичи считали себя потомками, прежде всего, Рогволда, а не Владимира.
Сыновья ненавидели отца и друг друга. Как только Владимир умер, между его сыновьями началась страшная резня, продолжавшаяся почти два десятилетия. В этом семействе, судя по всему, царила взаимная ненависть. Происходила она, возможно, оттого, что почти все сыновья князя были от разных матерей. Столь явное отчуждение между отцом и сыновьями, братьями позволило ряду историков разглядеть в рассказе о распределении уделов между Владимировичами тенденциозность летописца, слышавшего о правлении в восточнославянских землях этих поименно перечисленных князей и превратившего их в сыновей Владимира Святого. Уже В. Н. Татищев считал двоих из перечисленных в летописях сыновей Владимира (Судислава и Позвизда) его приемными сыновьями{392}. Наиболее четко это предположение высказали В. А. Пархоменко и В. В. Мавродин{393}.
Хотя это суждение и не нашло поддержки среди большинства историков, оно все же достаточно интересно и не лишено некоторых оснований. Согласно западным источникам, в частности, сообщениям Титмара Мерзербургского и Эймундовой саги, у Владимира было три, а не двенадцать сыновей. Тремя ограничивает численность сыновей Владимира и византийский автор Георгий Кедрин. Впрочем, эти авторы могли и не знать точного числа детей Владимира. Однако фактом является то, что этого не знали и наши летописи. Например, Повесть временных лет сообщает только о трех дочерях Владимира, тогда как, согласно Титмару Мерзербургскому, их было девять. Впрочем, зная о женолюбии Владимира, мы можем предположить, что детей у него было гораздо больше, чем даже показывают отечественные и иностранные источники, вместе взятые. Возможно, и сам Владимир не знал их числа.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!